Текст книги "Верь в меня (СИ)"

Автор книги: Юлия Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

6. «Охренеть»

– Покрутись… Да. Во так, – смотря на модель через видоискатель, жму на кнопку спуска, заставляя «Никон» щёлкать затвором.

Получив нужное количество снимков, отпускаю модель. Выключаю вспышки и ухожу со съёмочного павильона. На ходу снимаю с себя разгрузку, которая помогает мне меньше напрягать спину и шею.

– Насть, у тебя телефон звонил, – говорит Лена, помогающая мне по работе.

– Ок, спасибо, – сажусь за рабочий стол напротив компьютера.

– Кофе сделать?

– Если тебе несложно, Ленчик.

Улыбнувшись, Лена уходит в подсобку, чтоб приготовить мне кофе, а я достаю из фотоаппарата карту памяти, вставляю её в картридер системного блока. Сливаю последнюю съёмку и пока файлы копируются на жёсткий диск, решаю посмотреть пропущенный вызов. Номер неизвестный, но я перезваниваю, потому что это может быть потенциальный клиент.

Как я и предполагала, ко мне хотят записаться на фотосессию. Мужское портфолио. Ничего необычного, если не учитывать, что клиенту оно надо на вчера.

– Могу записать вас на эту субботу, – говорю, выслушав мужчину и посмотрев свой планинг.

Мужчина настаивает, предлагает посмотреть мне ещё раз свой планинг и найти для него окошко сегодня. Я не очень люблю, когда меня напрягают, поэтому сразу озвучиваю двойной тариф. Окошко я могу и найти, но в таком случае я должна понимать: ради чего жертвую своим комфортом.

– Окей, ладно. Восемь вечера. Сегодня.

– Мне подходит, – отвечает клиент, дальше я его инструктирую, что желательно взять с собой на съёмку, если он хочет получить несколько образов.

Завершив говорить, откидываюсь на спинку стула. Лена приносит кофе и я беру небольшой тайм-аут.

Выхожу на балкон. Кофе в одной руке, во второй – айкос. Смотрю на многомиллионный мегаполис с высоты пятнадцатого этажа. По коже дрожь. С детства боюсь высоту, но всю жизнь пытаюсь побороть эту дурацкую фобию.

На балконе открывается дверь. Ноздрями улавливаю знакомый парфюм. Волна дрожи прокатывает по телу. Не то чтобы я бегала от своего босса или как-то смущалась в его присутствии, но очень похоже на то. После поездки на родину, когда Артём заявился ко мне в село, остался с ночёвкой, а на следующее утро мы вместе уехали на его машине, кое-что изменилось. Между нами появилась неловкость, точнее, это я стала стрёмно себя ощущать.

– Привет, – бодрым голосом приветствует меня Артём, подойдя ближе, обнимает за плечи и целует в щеку, когда я поворачиваю голову в его сторону.

– Привет, филонщик, – подмигнув Артёму, прячу глаза, уткнувшись взглядом в чашку с кофе. – И где носило нашего босса, пока девочки пахали как пчёлки?

Остановившись сбоку от меня, Артём упирается бёдрами в металлические поручни. Руки скрещены на груди. На меня смотрит как-то задумчиво. Мне ещё больше неловко.

– Что? Что ты так на меня загадочно смотришь?

– Анастасия Александровна, а была ли ты когда-нибудь в Стамбуле?

– Нет, а что?

Ухмыльнувшись, Артём тянется к карману своих модных брюк, чтоб уже через мгновение достать оттуда айкос и тоже закурить.

– Ну блин… Артём, что за интрига?

Выпустив в сторону серую струю пара, босс начинает улыбаться.

– Контракт заключил с турками. Покатаемся в сентябре.

– Ты сейчас серьёзно? – округляю глаза, он сейчас шутит или же нет?

– Ага. Фирма за всё платит. Поедешь вместе с девочками.

Погрузившись в недолгий ступор, осмысливаю слова Артёма. Я работаю в модельном агентстве уже почти год и это первый раз, когда меня зовут вместе с девочками. Обычно модели ездят за границу без меня.

– У меня нет загранпаспорта, – с грустью в голосе выдаю я.

– Не проблема, сделаем, Насть.

– Угу.

Легко толкнув меня плечом, Артём спрашивает, мол, чего я такая грустная. А я и сама не знаю. После свадьбы Лёхи во мне будто что-то надломилось. Виной тому Потоцкий. Я будто откатилась назад, когда постоянно прокручивала в своей голове картинки из прошлого, жила ими. Меня жутко бесит это депрессивное состояние, оно нереально ухудшает качество моей привычной жизни.

– Я рада, Артём. Просто задумалась о своём.

– Я так и понял. Ладно, идём посмотрим, что ты там сегодня наснимала.

– Э-м-м… Ну, идём.

Открыв передо мной дверь, Артём отходит в сторону. По очереди выходим с балкона.

Сев на стул, правой рукой управляю компьютерной мышкой. Нахожу папку с файлами. Остановившись за моей спиной, Артём устраивает руки по бокам от меня, упёршись ладонями в спинку стула. От этой близости по телу проходит ещё одна волна дрожи, но я делаю вид, что всё ок.

Завершив просмотр фотосессии, Артём, как обычно, хвалит меня, говорит, что я умница и в таком духе. Ничего необычного между нами не происходит, но сердце всё равно стучит волнительно.

– Эта последняя съёмка на сегодня? – спрашивает Артём.

– Да, – отвечаю, завершая работу компьютера.

– Я в твой район еду, могу подвезти домой.

– А я не собираюсь домой, у меня ещё сегодня работа.

Артём хмурится.

– Ты ещё не устала, Насть? Пашешь как проклятая.

Натянуто улыбаюсь. Артём так всегда говорит, но я менять ничего не собираюсь. Платит он мне даже больше, чем прилично. Но чтобы закрыть свои кредиты, помогать родителям и жить на широкую ногу, как я привыкла, мне приходится в свободное от основной работы время проводить фотосессии. Артём, естественно, про них знает.

– Бессмертные пони не устают.

– Мужика тебе надо, а не вкалывать наравне с мужиками.

– Ой только не надо сейчас читать мне эти лекции, – продолжаю натянуто улыбаться, не люблю, когда мне в душу лезут со своими грязными тапками.

– На феминистку ты непохожа.

– А я никогда и не боролась за равноправие.

– Хм… Интересная ты. Ладно, ещё как-нибудь обсудим этот момент.

* * *

На запланированную съёмку прихожу немного заранее, как обычно. Здороваюсь с сотрудниками фотостудии, оплачиваю аренду съёмочного павильона. Здесь меня хорошо знают почти как свою. Предлагают выпить кофе, но я отказываюсь – во мне его и так уже хоть отбавляй. Говорят, кофеин бодрит, но со мной это больше не работает. Хроническая усталость и плотный график истощили меня донельзя, но я не сдаюсь. Я же упёртая как баран.

Настраиваюсь на рабочий процесс.

Отрегулировав комфортную температуру кондиционера, снимаю с себя рубашку и остаюсь в одном топе. Когда я скачу возле клиента как кенгуру, мне очень жарко. А сегодня – так тем более, август выдался чересчур жарким.

Синхронизирую фотоаппарат с импульсным светом, настраиваю баланс белого, чтоб облегчить себе постобработку. Делаю пробный снимок и слышу приближающиеся шаги. В комнате открывается дверь. Я только голову успеваю повернуть.

Секунда. Две. Три…

Взглядом прохожусь от начищенных до блеска туфель и вверх иду по стройным, длинным ногам.

Если меня кто-нибудь спросит, что такое удар под дых, то я, не задумываясь, отвечу: это когда ты охуела в прямом смысле слова.

Я смотрю на Потоцкого, а он на меня. Приближается шаг за шагом. Улыбается.

Блядь… Как он может улыбаться в такой момент? Я ни жива, ни мертва. Белее мела моё лицо. А пальцы сжимаются в кулаках. Злость. Шок. Не понимаю, что правильно чувствовать в этот момент. Впрочем, я же совсем неправильная и эмоции у меня всегда неподходящие, сменяют друг друга за секунду.

– На Виталика ты непохож. Что за постанова, Потоцкий? – я звездец какая сейчас злая.

– А я рад тебя видеть, Настенька, – обнаглев, равняется со мной и руки тянет, чтоб привлечь к себе за талию.

– Пусти, – через зубы цежу я.

– Не хочу, – качает головой и таки тянется к моему лицу, по скуле проводит тыльной стороной ладони. – Неужели не рада меня видеть?

– Ты выбрал весьма странный способ для встречи.

– Зато ты теперь точно не сбежишь. Моя. На целый час.

Кольцо его рук ещё сильнее сжимает мою талию.

– Ты идиот, Потоцкий. Тебе некуда было деть двести долларов? Не пробовал приглашать девушек на свидание по стандарту: в ресторан?

– А ты бы согласилась?

Вздыхаю. Руки тяну назад, чтоб разжать его пальцы. Не отпускает, гад.

– Дань, отпусти, а? Что за детский сад? Я же не твоя любимая игрушка. Со мной так нельзя, понимаешь?

– А как с тобой можно? Насть, давай погорим серьёзно.

– После всего как-то не очень хочется. Год прошёл. Я переболела тобой.

– Пиздишь, – усмехается нагло.

– Короче, давай займёмся фотосессией? Иначе я сейчас психану и уйду. Понятно?

– Да куда ты пойдёшь? Я же специально приехал. К тебе. Ради тебя.

– Ты же не глухой. Фоткаться сейчас будем. Если не согласен, то вон выход, – еле держу себя в руках.

7. «Другая не нужна»

Данил

– Расслабься, – командует Настя, щёлкая меня в хрен знает который раз на свой громадный фотоаппарат.

– Абсолютно расслаблен.

Выглянув из-за фотика, недовольно смотрит в мою сторону. Взглядом острым как бритва по мне вверх-вниз. Наверное, в мыслях уже кромсает меня на куски.

– Ты сейчас похож на статую на центральной площади.

– Такой же огромный? – расправляю плечи, осанку делаю ровной.

– Такой же серый и скучный, – ухмыльнувшись, мельком смотрит на циферблат своих наручных часов.

– У меня ещё есть полчаса. Не вздыхай так громко.

Лучше бы я молчал, но хули теперь?! Кажется, хуже быть уже не может.

Закатив глаза, Настя цокает языком. Ощущение, что она меня еле терпит с каждой секундой всё острее. Мне эта фотосессия нахер не всралась – мы оба это прекрасно понимаем, но делаем вид, что реально здесь заперты на двадцати квадратных метрах по очень нужному делу.

Её вспышки меня уже задолбали. Но с другой стороны, наблюдать за Настей во время работы – эстетический оргазм. Она охуенно смотрится с этими подтяжками или портупеей (как ещё назвать ремни, которые удерживают фотик), в облегающем топе и узких голубых джинсах. Я бы с немалым удовольствием записал её на свой телефон, чтоб потом просматривать каждый раз, когда тоска захочет сожрать вместе с потрохами.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спрашиваю между щёлканьем её фотика.

– Работаю с клиентом, приехал ко мне на фотосессию за пятьсот километров, – с важным видом говорит обо мне, подъёбывает, конечно же.

– А потом?

– Не болтай, – строго через зубы. – Давай сделаем вот так.

Показывает на себе, как мне нужно встать. Специально всё делаю неправильно, заставляю её вспыхнуть от негодования и подойти ко мне.

– Ну блин… Потоцкий, – с психом подходит, рук моих касается. – Ай, что ты делаешь? Отпусти. Сейчас же!

Окольцевав её талию руками, притягиваю к себе намертво. Чтоб отдалиться от меня хоть на пару сантиметров, Настя делает прогиб в спине. Мне нравится, как выглядят в этом ракурсе её грудь. Соблазнительные, упругие полушария.

– Насть, хватит уже выёбываться. Мне эти фотки в хрен не тарахтели. Я же ради тебя здесь.

Хлопая ресницами, смотрит на меня шокированным взглядом. Рот то открывает, то закрывает. Сказать что-то хочет, но сдерживается или же подбирает слова. А я уже подбирать ничего не собираюсь. У меня был целый год, чтоб понять какой я долбаёб. Отпустить Настю – было моей большой ошибкой.

– Ты… ты… – заикается, выглядит реально шокированной.

– Ага, я. Давай подскажу. Ты хочешь сказать, какой я охуенный и что всю жизнь ждала только меня.

– Придурок ты! Вот что хочу сказать.

Упёршись ладонями в мою грудную клетку, пытается оттолкнуть. Безуспешно естественно. Только зря распыляется – я уже никуда не исчезну, потому что не хочу исчезать. Я её хочу и навсегда!

– Насть, я серьёзно. Давай без вот этого всего. Сядем где-нибудь, поужинаем и нормально поговорим.

– Но я не хочу с тобой говорить. Всё уже давно сказано. С меня хватит.

– Ясно. А дрожишь тогда с хрена ли? – подмигиваю. Знаю, бесится сейчас, ну и пусть. Долго сопротивляться всё равно не сможет.

– Дань, отпусти. У меня уже поясница болит.

– Поговори со мной.

Шумно вздыхает. На мгновение глаза закрывает. Уставшая такая, замученная. Не помню её такой заёбанной.

– Ладно. Только давай без вот этих твоих внезапных замашек альфа-самца?

– Ничего не могу обещать, – улыбаюсь, а она опять злится. – Ладно. Ладно. На ближайший час обещаю.

– Ты совсем не меняешься, Потоцкий.

– Я в курсе.

– Но планета не крутится вокруг тебя одного.

– Угу. Мне похуй, Насть. Я сам кручу эту планету.

Она замолкает. Подтягиваю её к себе, чтоб наконец-то перестала висеть в моих руках с изогнутой спиной. И отпускаю, разжав кольцо рук.

Отдалившись, тянет задравшийся край топа вниз. А я голодный как волк, слежу взглядом за каждым движением. В голове вспышками мелькают сцены нашего секса.

– Хорошо. Я поговорю с тобой. Но поедем в кафе – я очень голодная, есть хочу.

– Я накормлю тебя.

Теперь улыбается она, только улыбка натянутая.

Через пять минут выходим из фотостудии. Киваю в сторону карманчика, где оставил свою тачку. Настя ускоряет шаг, идёт впереди меня, будто мы не вместе.

* * *

– На перекрёстке налево, – командую я, указывая маршрут.

Посмотрев в мою сторону быстрым взглядом, Потоцкий перестраивается в крайний левый ряд и включает поворотник.

Я не хочу палиться, как меня колошматит. Постоянно в окно смотрю, лишь бы он не заметил моих чувств, не догадался: о чём я сейчас думаю. А у меня сердце вот-вот пробьёт грудную клетку и выпрыгнет наружу.

Охренеть просто. Ради меня проехать на машине пятьсот километров. Да ещё инкогнито так, со всеми спецэффектами заявиться на фотосессию. Если бы я не знала Данила как облупленного, назвала бы романтиком. Но дело в том, что этот мудак ни разу не романтик. Он пыль в глаза пускает. Просто знает, как произвести впечатление на женщину, потому что тот ещё кобель.

Стоит только подумать: скольких баб окучивал этот огородник, как тоска заползает под кожу. Тяжело смириться, что моих любимых губ и рук, да и не только их, касались другие женщины. Я ревнивая до усрачки. Понимаю, что мы взрослые люди и у каждого есть опыт прошлых отношений. Только если его сравнивать с багажом, то окажется, что мой опыт – обычная ручная кладь. Опыт Потоцкого исчисляется масштабами крупногабаритного груза.

– Ты почему сбежала от родителей, так и не позвонив мне? – его голос прерывает напряжённую тишину.

– Потому что так захотела.

– Ты заставила меня припереться в столицу. Настя, я за бабами обычно не бегаю.

– Ну да, представляю: какого тебе, когда ты привыкший, что бабы сами бегают за тобой, – на мою нарочито ироничную речь он ухмыляется, мол, пизди сколько хочешь – потерплю. – И вообще, я не баба. Бегать за мной, кстати, тоже не прошу.

Опустив правую руку на моё колено, сжимает едва не до хруста.

– Ты не баба, согласен. Но за тобой я один хер бегаю.

– Сам виноват.

– Не спорю, – убрав руку, возвращает её на руль, чтоб сделать поворот.

Пока Потоцкий сосредоточен на дороге я разглядываю его. Стильная рубашка с закатанными до локтей рукавами, брюки красивые: тёмно-серые, обтягивают его бёдра и ширинку, на которую я имею наглость смотреть и вспыхивать от смущения.

После свадьбы Лёши две недели прошло. А я до сих пор каждую ночь перед сном представляю Данила: голого, сверху меня на огромной кровати в гостиничном номере.

Я не забыла его. Вряд ли когда-нибудь смогу забыть по-настоящему: так, чтоб образ этого человека не вызывал во мне никаких эмоций, чтоб было всё равно. Я то злюсь на него, то прибить хочется, а ещё бывает: хочется к нему… в крепкие объятия, чтоб сгрёб в охапку, сжал мои плечи мёртвой хваткой и не отпускал.

Припарковав машину напротив кафе, Потоцкий отстёгивает ремень безопасности и разворачивается корпусом в мою сторону. Серьёзный взгляд блуждает по мне вверх-вниз.

О нет… Только пусть не смотрит на меня так душераздирающе. Боюсь, что я уже на всё согласна, хотя он ещё ничего и не предложил.

– Скажи мне, Настя, было у тебя такое, что привычная и понятная тебе жизнь ломается ко всем ебеням? – спрашивает он, вызывая во мне недоумение. К чему бы это?

– Было.

– И как ты с этим справилась?

Пожимаю плечами.

– Не знаю. Работала много. А почему ты спрашиваешь?

– Да вот никак не могу себя взять в руки. Год назад, когда ты уехала, я думал, что смогу вернуться к своей привычной жизни, что всё будет по-прежнему. Я пробовал. Бухал. Был трезвым. С женщиной. И без. Встречался с друзьями. Замыкался в себе. Я находился в разном состоянии. Тебя забыть хотел.

– Не получилось – я так понимаю.

Качает головой, рукой тянется к своему заросшему щетиной подбородку. Задумчиво проводит по нему пальцами.

– Ты же знаешь меня, я не люблю ложь. Буду предельно честным. Без обид, Настён?

– Да какие обиды? – усмехаюсь я. – Если ты хочешь мне что-то сказать, то говори.

– Я, наверное, старым стал… пиздец как. Мне хуёво одному. Хочется, чтоб рядом была женщина. Днём выносила мне мозг, а ночью трахалась со мной как последняя шлюха.

– Так в чём проблема? Найди себе кого-то. Это же нормально – иметь семью, тем более, вы с Людкой десять лет были женаты. Ты просто не привык быть одиночкой.

– Не в этом дело, – возражает он, а я бровь выгибаю дугой. – Дело в тебе, Настя. После того как ты уехала я пробовал отношения с другими женщинами. Мне не зашло. Они все не ты. Даже если сделали бы себе пластическую операцию, одевались бы как ты, пользовались твоими духами и бегали с фотиком – все будут не тобой. Мне ты нужна, Настя. Рядом с тобой я почувствовал себя счастливым. Хоть ты и странная, моментами ебанутая на всю голову, но другая мне и не нужна.

Опешив, я не нахожу слов. Не знаю, что ответить Потоцкому, наверное, впервые в жизни. Он сразил меня наповал. Да, его слова некрасивые, грубые, с матом, зато они правдивые. Услышать, что ему нужна я, а не какая-то другая – это просто взрыв мозга.

– Насть, – за руку меня берёт, накрывает своей большой ладонью. – Если у тебя ко мне ещё не всё перегорело, если ещё хоть что-то осталось, возвращайся. На этот раз без каких-либо условий. Я всю тебя принимаю с твоими заскоками. Как скажешь, так и будет.

– С заскоками значит, – ухмыляюсь, но руку не выдёргиваю. В глаза его смотрю пристально: – Знаешь, чем закончился наш с тобой прошлый раз, когда мы решили попробовать быть вместе? Тебе было хуёво – я поняла. Баб менял, в запой уходил. В общем, не скучно жил, Потоцкий, ни разу. А знаешь, что было со мной? А меня психиатр лечил. Я психотропные препараты пила, которые продаются в аптеке только по рецепту. Я теперь постоянный пациент частного психиатра. У меня официально подтверждено расстройство психики. Такая я тебе ещё нужна?

8. «Выходи за меня»

– Вообще похуй на все твои диагнозы. Я тоже неидеальный, – серьёзно заявляет он, каждого пальца моего касается, будто изучает до миллиметра. – Мне ты нужна, Настя. Без тебя я просто качусь в пропасть.

Вздыхаю.

В груди тоскливо ноет израненное сердце. Сколько раз я представляла в своей голове подобный диалог? Овер дофига. Я даже фразы наизусть помню, которые думала, никогда не пригодятся.

И вот он здесь. Говорит даже больше, чем в моих мыслях, а я молчу. Потому что во мне действительно не перегорело, я всё ещё люблю его той болезненной любовью, от которой иногда хочется сдохнуть. А он… наверное, даже не осознаёт, что былое доверие к нему утрачено. Я понимаю, что он сейчас честно о своих чувствах, просто душу передо мной наизнанку. Только будущее пугает. На этот раз, когда он снова сдастся, устанет или просто поймёт, что есть кто-то лучше меня, кто больше его вставляет, что тогда станется со мной?

– Молчишь? – спрашивает он, когда моя тишина тяжёлым прессом давит на его завышенную самооценку.

– Я думаю.

– О чём?

– О тебе. Не понимаю, почему тогда отпустил? Даже попрощаться не пришёл, а я ждала тебя в тот день до последнего.

– Я пришёл, точнее, приехал. В машине сидел, видел, как уезжает твой автобус.

– А я не знала, что ты такой трус.

Мои слова его нисколько не цепляют, иначе бы не усмехался так нагло: криво и на одну сторону.

– Не трус, а хотел как лучше, Настя.

– Для своего ЧСВ?

– Для тебя. Я отпустил тебя, чтоб ты смогла забыть меня навсегда. Чтоб замуж вышла, родила ребёнка.

– Дурак ты какой-то. Отпустил, а теперь припёрся ко мне спустя год, просишь вернуться к тебе. Ты мне мозг взрываешь, Данил. Тогда что сейчас изменилось? Ты больше не желаешь мне счастья?

– Желаю, но только со мной. Я увидел тебя на свадьбе Лёхи и сразу всё понял. Ты несчастна, Настюша, как и я. Мы с тобой два одиночества. Сколько лет нашей истории, но она никак не закончится. Разве это не значит, что нам суждено быть вместе?

– Суждено быть вместе? – переспрашиваю и тут же смеюсь наигранно, мне-то на самом деле ни хрена не смешно: – А кто-то год назад мне втирал, что любви не существует, что её придумали писатели и кинорежиссёры.

– Я разве сейчас про любовь? – хмурится он.

– Нет, блядь… Про помидоры.

– Ну прости, малыш. Выходит, я нихера не знаю про любовь. Я просто хочу тебя себе. Чтоб ты снова была рядом, как раньше.

– У меня теперь другая жизнь. Другой город. Другая работа. Думаешь, я всё брошу и перееду обратно?

– Бардачок открой, – командует он и когда я спрашиваю зачем, он повторяет: – Прости, хотел сделать это позже, но наш разговор зашёл в тупик.

Открыв бардачок, обвожу взглядом всё барахло, что там находится. Не понимаю, что должна взять или найти.

– Под чёрным блокнотом есть коробочка красная. Это тебе, – его голос немного вибрирует, и я чувствую, что Потоцкий сейчас реально волнуется.

Отодвинув блокнот в сторону, действительно вижу упомянутую коробочку. Знаю, что это значит, но шестерёнки в моей голове крутятся туго. Я одиннадцать лет назад мечтала о его фамилии. Примеряла её тогда, а в итоге она досталась моей лучшей подруге. Сейчас, когда он таким своеобразным образом делает мне предложение, я не знаю: радоваться этому или истерически хохотать.

– Выходи за меня, Насть. Не обещаю, что буду идеальным для тебя мужем. Но обещаю, что за мной будешь как за каменной стеной. Я дам тебе всё, что ты захочешь.

– Всё? – держа в руках коробку, не решаюсь открыть – боюсь, что сейчас бомбанёт от эмоций.

– Всё, кроме детей. С этим я не справлюсь.

Его слова тупым ударом в самое сердце. В глаза его карие смотрю и медленно сглатываю комок, подкативший к горлу.

Реально, что ли, отпустил меня год назад из-за своего бесплодия? Если это так, то он ещё больше дурак, чем я представляла.

– Мне ты был нужен, Дань. Я любила тебя несмотря ни на что.

Открыв коробку, залипаю взглядом на платиновом колечке с бриллиантом. Красивое. Мне такое никогда не дарили. Да что там кольца не дарили, меня замуж никто не звал… никогда. А он зовёт – мужчина, в которого я влюбилась ещё девятнадцатилетней девчонкой. Наверное, я бы сошла с ума от радости, но со мной хорошо поработали специалисты.

Колечко я всё-таки надеваю. Немного велико на безымянном, а на среднем пальце сидит как родное. Холодный металл так непривычно ощущается на коже.

– Ты не ответила, – напоминает Данил, когда я разглядываю кольцо.

– У меня контракт подписан с модельным агентством. Я не могу бросить эту работу.

– Когда заканчивается действие контракта?

– Через полгода. Ты готов меня столько ждать?

– Я хочу посмотреть твой контракт.

* * *

В кафе уютно, играет спокойная музыка. Заняв свободный столик у окна, я устраиваюсь на мягком диванчике напротив Данила. Пока он занят изучением меню я занята изучением его. Взглядом скольжу по лицу, которое знаю до миллиметра, пытаюсь отыскать какие-то изменения, но их нет. Ощущение будто рядом со мной не он прежний, а его друга версия: обновлённая со свежей прошивкой.

– Выбрала уже? – оторвав взгляд от меню, Данил переключает внимание на меня, а я пожимаю плечами – в меню так и не заглянула.

– Закажи что-нибудь на своё усмотрение.

Откинувшись на спинку дивана, Данил закрывает меню. На меня смотрит сосредоточенно. Я хочу спросить: о чём он сейчас думает, но не спрашиваю. Кажется, мы на одной волне, изучаем друг друга заново – всё-таки порознь прожили целый год, априори претерпели изменений.

Официант подходит к нашему столику, принимает заказ: стейк из красной рыбы, картофель и овощи. Сегодня мы будем без алкоголя, потому что все важные решения нужно принимать на трезвую голову.

– Поговорим? – предлагает он, перестав меня разглядывать.

– Разве мы уже не поговорили в машине?

– Я бы сказал, недоговорили. Ты так не ответила на моё предложение, Настя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты сейчас о предложении замуж? – спрашиваю я, а он кивает; взглядом прищуренных глаз мажет по моей правой руке, где на среднем пальце красуется его кольцо. – Я ответила тебе уже. У меня контракт, поэтому я остаюсь здесь, в столице.

– Значит, нет?

Скупо улыбаюсь:

– Я не говорила тебе «нет».

– Ты не сказала мне «да».

– Не сказала, потому что не могу переехать в другой город к тебе. А ты вряд ли ты согласен на переезд.

Потоцкий держится уверенно и лишь желваки, играющие на скулах, выдают его напряжение. Наверное, он ожидал, что после предложения выйти замуж я буду вне себя от радости, брошусь ему на шею, но случился облом. Я, спокойная как удав, отреагировала на предложение стать одной семьёй, будто меня позвали в кино.

Нет, на самом деле всё не так.

Я в шоке, правда. Туго соображаю, потому что не ожидала от Данила такого решительного шага. И где-то внутри меня действительно от радости верещит та девятнадцатилетняя девушка, влюбившаяся в самого красивого парня с глазами чайного цвета.

– Если дело лишь в контракте, то это не проблема.

– Ты меня сейчас уговариваешь? – ухмыляюсь я.

– Пытаюсь понять, что ты чувствуешь, Настя. Но ты в себе закрылась… очень. Неужели я так сильно сломал тебя год назад?

– Сломал, Потоцкий. Можешь не сомневаться.

Данил молчит. И я вижу, как ему неприятно осознавать, что причина моей холодности – он сам. Ну чего уже теперь об этом? Было и было. Прошлое не изменить, но будущее всегда остаётся за нами.

* * *

После ужина в кафе Данил везёт меня домой. Уставшая после тяжёлого рабочего дня я почти не разговариваю. Веки слипаются, и в мыслях я не перестаю думать о своей мягкой подушке, что на съёмной квартире.

«Ровер» тормозит напротив подъезда. Отстегнув ремень безопасности, не спешу уходить. Я же не стерва, мне не всё равно: где он сегодня будет ночевать и с кем.

– А ты чего сидишь? Или тебе нужно особое предложение? – спрашиваю, поняв, что Потоцкий не решается делать решительный шаг.

– Хочешь, чтоб я поднялся к тебе?

– Ну не ночевать же в машине. Хотя… Вокруг полно гостиниц, – напоровшись на тяжёлый взгляд Данила, смею легонько толкнуть его в плечо: – Да ладно, Дань. Я пошутила. Идём. Я очень устала. Спать хочу.

Приглашать дважды не приходится. Словно ожив, Данил быстро отстёгивает ремень безопасности, глушит мотор и выходит из машины. Веду нас к подъезду, к домофону прикладываю магнитный ключ.

По ступенькам шагаю тоже впереди него, ощущая, как мою спину прожигает его взгляд. Вызываю лифт, нажимаю на нужный этаж и как только лифт начинает подниматься, Потоцкий прижимает меня к стене.

Пальцем поддевает подбородок, заставляя смотреть прямо на него. В его глазах обещания, что это только лишь начало. А я и не сопротивляюсь, просто больше не могу.

Я простила его, потому что люблю. И буду любить до тех пор, пока в моей груди будет биться сердце.

Секундная заминка и на мои губы обрушивается голодный поцелуй. Его руки требовательно впечатываются в мои ягодицы. Сжимают.

Настойчиво отвечаю на его поцелуй, словно ждала этого очень-очень долго. Руками обнимаю за шею и прижимаюсь к нему со всей силой.

– Выходи за меня? – прерывается Данил, но к этому времени лифт уже остановился и открыл свои дверцы.

Тяжело дыша, смотрю на него размытым от усталости взглядом, кажется, в наш поцелуй я вложила последние силы.

– Насть, я больше не сделаю тебе больно. На этот раз я не собираюсь закрывать гештальт. Я хочу жить с тобой одной семьёй. Потоцкая Анастасия Александровна… Красиво же звучит?

– Звучит, я знаю.

– И?..

Закатываю глаза, тихонько смеюсь. Наверное, я его уже достаточно помучила, но так приятно наблюдать, как из самоуверенного брутала Потоцкий превращается в белого зайку.

– Я ни черта не соображаю в семейной жизни.

– Я тоже. Будем вместе учиться.

– Думаешь, справимся?

Теперь он улыбается. Пятернёй за затылок тянет меня на себя, губами прикасается ко лбу:

– Вместе мы со всем справимся.