Текст книги "Верь в меня (СИ)"
Автор книги: Юлия Бонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
1. «Ревную, как свою»
Данил
«Возьмёшь ли ты в жёны эту прекрасную девушку», – нарочито слащавый голос доносится из колонок.
– Что, Потоцкий, не впечатляет? – подмигивает Жека, кивая в сторону невесты.
– Похер вообще. Главное, чтобы Лёху впечатляла.
– Ну раз он на ней женится, то таки впечатлила. А вон та тёлка, как?
Проследив за взглядом друга, напарываюсь на худощавую блондинку с меня ростом. А я тот ещё мамонт, уже давно не цепляют модели с ногами от ушей.
– Понял, – ухмыляется друг: – А вон та?
– Жень, ты мне бабу, что ли, подыскиваешь? – в ответ друг открыто ржёт. – Я так херово выгляжу, хули ты ржёшь?
– Ладно, забей, – толкнув в плечо, Жека фокусирует взгляд среди гостей, типа, он тут вообще не со мной. – Просто подумал, что тебе нужно как-то скрасить этот день. Стоишь тут морда кирпичом, вздыхаешь громко, мол, как тебя всё заебало.
– Ты что доебался ко мне? Светка на сухпаёк посадила?
Закатив глаза, Жека отмахивается рукой:
– Проехали. Идём, накатим лучше, а то я сейчас тут усну на этой торжественной церемонии. Зато бабы глянь… плачут от умиления.
Беглым взглядом скольжу по собравшейся на пляже толпе. Дохера гостей на свадьбе Лёхи, человек сто – как минимум. Я даже половины не знаю. Мне в принципе похер на всех них, только взгляд всё равно блуждает. Ищет.
Она должна была приехать. Я тактично пробивал у Лёхи инфу: все ли приглашённые гости придут на его свадьбу. Сказал, все. Значит, Настя где-то здесь. Рядом.
Покинув пляж, тормозим в ресторане у бара. Жека заказывает вискарь.
Стук каблуков. Боковым зрением улавливаю приближающийся к бару силуэт. Рука с бокалом вискаря повисает в воздухе.
– О, какие люди! – восклицает Жека и, встав с барного стула, движется навстречу женщине, запах которой я узнаю с первых нот – цветочно-цитрусовый аромат с дерзким оттенком.
– Я тоже рада видеть тебя, Жень.
Шелест платья. Медленно оборачиваюсь. Глаза замирают на стройной фигуре с изящными изгибами. Повёрнутая ко мне спиной, Настя тонет в объятьях Жеки. Такая маленькая и хрупкая на фоне этого неуклюжего медведя под два метра ростом.
Залпом осушаю бокал вискаря. Рука на автомате тянется к галстуку, чтоб ослабить узел.
Похлопав Жеку по плечу, Настя отходит от него и оборачивается.
На меня смотрит. Долгий и пронзительный взгляд. Глаза в глаза.
Такая красивая в этом чёрном, блестящем платье, длиною до щиколоток. Глубокое декольте обрисовывает соблазнительные полушария грудей. Тонкая талия. Округлые бёдра. И этот грёбаный разрез на платье до середины бедра…
Длинные волосы волнами спадают на плечи. Я всё ещё помню, какие они мягкие на ощупь, как щекотали кожу, когда она устраивала голову на моей груди.
За год, что мы не виделись, ещё красивее стала. Глаза чёрные горят. Кожа на лице идеальная, без изъянов. Если бы я не знал, что она младше меня всего на три года, то в жизни бы не дал ей тридцатку. Выглядит просто вау, студентка второго курса универа, но никак не взрослая женщина.
– Привет, – натянуто улыбается она, уголки её рта слегка подрагивают.
– Привет, – выдавливаю из себя; подняться, чтоб так же заключить в объятиях, как Жека, не решаюсь. Да и вряд ли она подпустит меня к себе после всего.
– Настён, присоединяйся к нам, – Жека галантно отодвигает для Насти стул, руку подаёт.
Пальцы невольно сжимаются в кулак. Да знаю, что это Жека. Он никогда не подкатит к ней, потому что: а) женат на идеальной для него женщине, б) побоится драконить меня. Но сука… Меня этот жест нереально выбешивает. Год прошёл, а я ревную её, как свою.
Грациозно садится на стул, выпрямляя спину и немного выгибая грудь вперёд.
Дышу через раз. Прислушиваюсь к стуку сердца, оно молотит в груди как отбойный молоток.
– Что будешь пить? – спрашивает Жека.
– Минералку, пожалуйста.
– Может, шампанского?
Настя усмехается, головой качает:
– Нет, просто воду.
Меня напрягает. Что значит просто воду? Беременная, что ли?
Взглядом скольжу. Живот плоский. На безымянном пальце правой руки нет кольца.
– Рассказывай, как дела у тебя, Настён? Замуж не вышла? – Жека общается с ней так легко и непринуждённо, что я даже завидую ему. Я блядь даже выдавить из себя улыбку не могу не то, что бы о чём-то там разговаривать.
– Пока нет, – отвечает Настя.
Выдыхаю. Хотя… Хули выдыхать? Она же сказала «пока». Это ещё ничего не значит, может, мужик у неё есть и у них там всё серьёзно.
Ухмыляюсь, вспоминая, как год назад сидел в тачке и мысленно желал ей найти себе нормального мужика, чтоб родила от него пацана или дочку. Я так реально хотел там, в прошлом. Сейчас же кайфую, что её никто не успел обрюхатить. Эгоистично с моей стороны? Да похер как-то. Зато на душе легче. Узнать, что тебе нашли замену – было бы болезненно, уверен.
* * *
Мурашки россыпью по всей спине. Не думала, что увидеть его после одного года разлуки будет так тревожно. В мыслях я сотни раз визуализировала нашу первую встречу, представляла, как надменно вскину подбородок и мимо пройду. Не прошла. Ноги сами потянули к бару, просто хотела выпить воды, а тут он с Жекой сидит, виски пьёт. Ну не убегать же как маленькая?
– А жизнь как в столице? Нравится всё? Насть, ну, колись уже, а то реально молчаливая какая-то, – не унимается Евгений и я благодарна ему за эту болтовню, если бы не он, не знаю, как бы мы тут сидели с Потоцким – между нами жёсткое напряжение.
– Да нормально всё. Мне нравится. Квартиру с подружкой снимаем напополам, выходит недорого, – говорю и слышу как сидящий по левую руку от меня Потоцкий облегчённо вздыхает.
Чёрт… Надо было соврать, что с парнем снимаю. Нечего тешить самолюбие этого великовозрастного кобелины.
А он красивый гад, совсем не изменился. Я всё так же считаю, что дедом он тоже будет офигенным, потому что Потоцкий из того сорта мужиков, кто стареет красиво. Ему к лицу морщины и даже первая проседь на висках пойдёт – уверена на все сто.
– Работаешь там же? – интересуется Жека.
– Да.
– Нравится?
– Очень. Директор модельного агентства просто нереальный лапочка, я его обожаю.
Припав губами к бутылке с минеральной водой, боковым зрением замечаю, как Потоцкий ухмыляется. То-то же. Пусть не думает, что я по нему страдала и выплакала целый океан слёз, хотя на самом деле это так.
Я не просто страдала.
Мне крышу снесло и я без преувеличения. Довела себя до такого состояния, что помогли из него выйти: психиатр и антидепрессанты, затем были многочасовые сессии с психологом. В общем, я не сдавалась, да.
Тяжело выкинуть из головы человека, который навечно там поселился. Я так и не смогла, честно. Но вспоминаю о своей первой и неразделённой любви уже гораздо реже: вместо тысячи раз на день я думаю о нём не больше десяти раз.
– Директор модельного агентства? Хм… А с этого места поподробнее, плиз, – Жека улыбается, глазами стреляет: то в Потоцкого, то в меня.
Мне кажется, или Женька сейчас реально пытается вывести на ревность своего друга? Если да, то это бесполезно. Только Жека вряд ли в курсе, что его друг – бесчувственная скотина, потому что филофоб, точнее, страдает филофобией.
Мне психолог объяснил, что боязнь влюбиться или иметь привязанность к другому человеку – это про Потоцкого. Он поэтому такой эмоционально сдержанный, страдает психическим расстройством, основанном на его прошлом. Скорее всего, из-за своей непутёвой матери, которая бросила его, когда ему было всего двенадцать лет.
Только беда в том, что Данила устраивает его одиночество. Он осознанно не привязывается ни к кому, говоря, что любви не существует, что её придумали романтики. А такие, как я верят всему, что увидят в романтических фильмах и прочтут в книгах о любви, затем повесят на свою жертву набор клише и штампов, а затем любят, пока не разочаруются.
Хрень какая-то, но Потоцкий в это реально верит.
– А не скажу. Это личное, – ехидно улыбаюсь Жеке.
Возможно, наш диалог ещё бы продлился, но у Жени звонит телефон и он покидает нашу троицу, удаляется вглубь зала ресторана.
Мы с Потоцким тет-а-тет, если не считать бармена, но тот априори молчит.
Воздух сгущается. Я чувствую, как последняя нервная клетка внутри меня содрогается в предсмертной конвульсии. Если ещё останусь здесь хотя бы на минуту, то меня бомбанёт. Выскажу этому козлу всё, что о нём думаю. А ещё предъявлю счёт за лечение моей психики, ему же не привыкать все проблемы решать деньгами – ну как он умеет.
Нет, Настя, позориться ты не станешь. Сейчас красиво встанешь с барного стула и с грацией лани поскачешь куда подальше от этого паука-мухоловки. Больше ты в его липкие сети ни ногой. И даже не облизывайся в его сторону. На свадьбе вон сколько свободных мужиков! Найди себе кого-то получше и кокетничай весь вечер, чтоб не скучно было.
Убедив саму себя, что нужно срочно давать дёру, встаю со стула и двигаюсь к чёрному выходу, на улицу. Покурю там айкос, который никак не могу бросить, потому что эта зависимость похлеще моей неразделённой любви – сколько ни пытаюсь бросить – не получается.
Цокая каблуками, иду вперёд. Не оглядываюсь. Спину прожигает его колючий взгляд. Смотрит вслед эта козлина, не нарадуется, что я до сих пор Волык. А вот хренушки. Я выйду замуж в этом году – загадала желание под бой курантов тридцать первого декабря. Выйду замуж и забуду о нём, потому что этот сухарь и мизинца моего не стоит.
Оказавшись на улице, дрожащими пальцами тянусь к сумочке, достаю айкос и слышу приближающиеся шаги.
Ну нет, Потоцкий.
Не ходи за мной, пожалуйста. Ты же видишь, мне кайфово без тебя. За весь год после нашего расставания я ни разу тебе не позвонила даже в пьяном угаре. Честно сказать, очень порывалась это сделать и не единожды. Но я научилась договариваться со своей совестью: позвоню Потоцкому – брошу курить айкос. Сработало. Хотя возможно дело в том, что при каждом сабантуе у меня просто подружки отбирали мобильник.
Оборачиваюсь.
Нет, это не Потоцкий. Я же говорила, он бесчувственный скотина с филофобией.
Выдыхай, Настя. Ему на тебя пофиг. Прими это как данность и найди себе на этот вечер какого-нибудь красавчика. Сколько уже не было секса? Скоро забудешь, как это делается.
2. «Слабачка»
– Поздравляю, красавчик. Невесту ты себе отхватил что надо. Красавица, – шепчу на ухо Лёхе, когда доходит моя очередь поздравлять молодожёнов на параде гостей.
Поцеловав друга в щеку, переключаюсь на невесту. Говорю ей, что очень рада за них с мужем, желаю всё по стандарту и останавливаюсь возле Лёхи, чтоб фотограф снял нас троих возле свадебной арки.
– Ты следующая, – говорит мне Лёха.
– Как только, так сразу. Мой принц ещё в пути, – отшучиваюсь.
– Твой принц сейчас вискарь глушит возле бара. Насть, он же совсем не пьёт, помнишь?
Проследив за взглядом друга, цепляюсь глазами за широкую спину Потоцкого. Зубы сводит оскоминой. В голове всплывают картинки из давнего прошлого, как ещё по молодости всю ночь не спала, меняя этому идиоту тазики, чтоб было куда блевать. Ему реально пить нельзя. Впрочем, меня это больше не парит.
Проигнорировав Лёху, потому что не хочу забивать ему голову своими проблемами в такой важный для него день, отхожу от свадебной арки. Взглядом ищу нашу компанию. Вика замечает меня раньше, машет рукой. Улыбаюсь. Здесь все свои: Жека и Света, Макс и Вика, Андрей и Аня.
– Что пить будешь, Насть? – спрашивает Жека, киваю на шампанское и становлюсь центром внимания на ближайшее пять минут.
Девочки забрасывают меня вопросами, хотя мы регулярно общаемся по телефону. Но живое общение – это ведь другое – куда интереснее проследить за мимикой и поведением собеседника, чтобы понять: сочиняет он или всё-таки говорит правду.
– Не скучаешь по городу? – интересуется Вика.
– Скучаю, конечно.
– А почему тогда не приезжаешь? У тебя разве не бывает выходных, Насть?
– Очень редко.
Отвожу взгляд, почувствовав приближающегося к нашему столику Данила. Бокал шампанского осушаю залпом. Пытаюсь игнорировать участившийся пульс. Запоздало замечаю, что единственное свободное место за столом – как раз напротив меня, куда Потоцкий непременно садится.
Сделав вид, что мне вообще по барабану, накладываю себе на тарелку салат. Сомневаюсь, что смогу в себя затолкнуть хоть один грамм еды – есть под прицелом глаз Данила очень волнительно. Я теперь понимаю: почему он накачивался в баре вискарём. Видать, ему тоже некомфортно моё присутствие. Что ж… Как-нибудь уже потерпим друг друга этим вечером, а обо всём я подумаю завтра – ну как обычно, да.
Ведущая берёт инициативу в свои руки. Первый тост залетает. Естественно, от отца жениха. Пока ещё трезвые гости слушают внимательно, а затем с огромным удовольствием кричат знаменитое «горько».
Друзья болтают о всякой ерунде, а я мыслями совсем не с ними. Я борюсь с клеточной памятью своего тела. Всё-таки девять лет отработать свадебным фотографом, я априори не могу нормально расслабиться. Всё время взгляд блуждает по залу, ищет нужный ракурс – дурацкая привычка.
После первого танца молодых гости начинают есть и пить активнее, кто-то выходит на улицу, на перекур. Естественно, я иду с Жекой и Максом. Андрей у нас не курит – бывший спортсмен, футболист.
– Насть, подожди. Я с тобой, – вдогонку от Светы. Оборачиваюсь.
– Ты же не куришь?
– Т-ш-ш, курю. Только Жене не говори.
Улыбаюсь. Дожились ребята. Жена прячется от мужа, а они вместе уже десять лет, детишек трое. Ну да ладно. Мне ли судить? Я-то вообще полный лузер в семейной жизни. К тридцати годам я успела обзавестись только целлюлитом на ляжках, но никак не нормальным мужиком не то что там мужем.
Света уводит меня за угол, чтоб не заметил Евгений. Достав из клатча электронку, смачно затягивается клубничным дымом, ну или что там она курит.
– И давно ты так? – спрашиваю я.
– Курю?
– Прячешься от Жеки.
– С декабря, – мысленно считаю: сейчас август, значит, уже восемь месяцев. Давненько. – Не спрашивай.
– Даже не пытаюсь, – вставив стик в айкос, жду когда моя золотистая «трубочка» завибрирует.
– А ты как? Надолго приехала?
– На неделю. Отпуск взяла, хочу ещё к родителям в село заехать.
– Остановилась где? В гостинице? – отвечаю «угу» и Света укоризненно качает головой. – Насть, я понимаю, что у вас с Данилом не срослось, но мы же с ребятами ни при чём. Почему ты на нас забила? Не хочешь пересекаться с Потоцким? Зря. Он с нами тоже почти не общается.
Выдавив из себя дурацкую улыбку, отвечаю подруге, что просто так получилось. Нет, я реально никого не игнорила. Просто график напряжённый, я постоянно на съёмках, очень часто в разъездах. Работа – двадцать четыре на семь, редко бываю выходная, но оно того стоит. Вот папе новую машину из салона купила, а маме выделила деньги на пристройку к дому, ещё и на ремонт в комнатах осталось.
– Свет, как он? – не удержавшись, спрашиваю я, не называя имени – Света и так в курсе кто дышать не даёт мне свободно.
– Нормально. Работает много, как и ты. Ребят, вы больные какие-то, честное слово. Уже бы давно сошлись, нарожали детишек, а то часики-то тик-так. Сколько лет просрали?
– Много, но это не важно, – выдыхаю дым с застывшей на губах ухмылкой.
Часики реально тик-так. Только если Потоцкий осознанно обрёк себя на одиночество, то я одиночкой быть не собираюсь. Больше не вставляет. Я семью хочу, наконец-то готова сменить свою фамилию на любую другую, кроме Потоцкой.
Покурив, возвращаемся в ресторан. Ведущая уже вовсю проводит конкурсы. Ребята меня тянут за руку, чтоб поучаствовать в команде жениха.
Плясать на каблуках неудобно. Стащив шпильки, танцую босая. Адреналин хлещет по венам, дух соперничества подгоняет. После конкурса, получив в подарок непонятную хрень, возвращаюсь за стол.
Оживший мобильный заставляет меня выйти на улицу. Звонит мой босс.
Я улыбаюсь, видя его фотку на экране телефона, и спешу принять вызов.
– Привет, – бодро выдаю я. – Уже соскучился?
– Привет, ага. Соскучился, – смеётся Артём. – Как добралась, Насть? Успела?
– Успела. Ещё раз спасибо, что подвёз на вокзал. Я запрыгнула в вагон на последней минуте.
– Хорошо. Э-м-м… Я тут проездом буду на днях. Может, составишь мне компанию? Я бы не отказался от экскурсии по жемчужине у моря. Никогда не был на морвокзале.
– Э-э-э… ну ладно. Набирай, когда приедешь. Не обещаю, что буду в городе – я хотела ещё к родителям в село смотаться.
– Я заранее наберу.
– Ну ок, набирай, – я не флиртую, у нас реально тёплое общение.
Обменявшись ещё парой фраз, прощаемся. Чувствую на спинке цепкий взгляд. Оборачиваюсь. Улыбка медленно сползает с моего лица.
Потоцкий от меня на расстоянии двух метров. Наверное, давно тут стоит и палит.
Вскинув подбородок, игнорирую учащённый стук сердца.
Я не буду с ним разговаривать. Я точно пройду мимо.
– Спортом занимаешься? – ухмыляется Потоцкий, стоит мне поравняться с ним.
Поворачиваю голову в его сторону:
– Что?
– Говорю, бегаешь от меня, Настя.
Мой тяжёлый вздох. Видимо, пройти мимо не судилось. Да и понимала я, когда собиралась на свадьбу Лёхи, что придётся пересечься с Потоцким. Я была к этому готова, иначе не приехала б.
Отхожу немного назад, чтоб стать напротив него. Скрестив руки на груди, немного задираю голову. Хочу в глаза его наглые посмотреть. После всего он ещё хочет со мной разговаривать? Что ж… Пусть попробует.
– Я от тебя не бегаю, – чеканю строго, как мне кажется, а у него губы всё в той же ухмылке застыли. Он будто насмехается надо мной.
– Как дела?
– Зашибись. А твои?
Тёмная бровь взлетает. Потоцкий удивлён, наверное, думал, я выдам сейчас какую-то колкость, а я возьми и спроси в ответ о делах.
– Хотелось бы лучше, – намного подумав, отвечает он.
– Звучит не обнадёживающее, – теперь ухмыляюсь я. – И раз мы выяснили, что дела у тебя так себе, то я пойду.
– Ну, иди.
Его спокойный тон нереально бесит, но я держу спину ровно и прохожу мимо.
В самый разгар вечера, когда гости разбрелись по парам, танцуя медляк, я сижу за столом, от скуки подпираю голову рукой. На фоне звучит красивая мелодия.
Вздрагиваю, почувствовав на своём плече тёплую ладонь. Обернувшись, смотрю на незнакомого мужчину.
– Хочу пригласить вас на танец. Не откажитесь? – спрашивает мужчина, а я даже слова произнести не успеваю – Потоцкий рявкает, что девушка не танцует.
Посмотрев на нас как на идиотов, мужик отчаливает. Красная от злости как помидор смотрю на Потоцкого:
– Это почему я не танцую?
– Потому что я так решил, – поднявшись со стула, приближается ко мне. Очень грубо дёргает стул, разворачивая меня вместе со стулом к себе лицом. – Со мной будешь танцевать.
Цокаю языком. Ну надо же. В Потоцком таки проснулись замашки властного пластилина, а я уже успела подумать, что он изменился. Нет, время не меняет людей, оно их только портит. Данил всегда таким был, сколько его помню.
– Я не буду с тобой танцевать.
– Не выпендривайся.
За руку тянет и рывком на себя – так сильно, что впечатываюсь в его грудь.
Дыхание сбивается в один миг. Он так близко, что моё плохо заштопанное сердце после неразделённой любви вот-вот порвётся по швам.
– Отпусти, – прошу, а он качает головой и ещё сильнее вжимается бёдрами в мои бёдра.
– Дань, мне больно.
После моего жалостного тона тиски на талии ослабевают, но полностью не исчезают.
Он всё-таки уводит меня в центр зала, где танцпол. И две песни подряд заставляет танцевать с ним медляк.
Волна колючих мурашек ползёт по спине. Волоски на коже становятся дыбом. Моё тело остро реагирует на его прикосновения, оно томительно ноет в ожидании большего. Мысленно я называю себя слабачкой. Собиралась же динамить его как когда-то, но не получается. Стоило Потоцкому только дотронуться, как моё сердце достало белый флаг. Уже машет им это жалкое создание, сливая в унитаз все бабки, что я потратила на психиатра и антидепрессанты.
Ненавижу себя за эту слабость. Жизнь ничему не учит.
Называется «Здравствуй, любимые грабли». Но в третий раз уже как-то не хочется. Я просто устала.
3. «Соскучился»
С зажатым телефон между ухом и плечом пытаюсь дотянуться до молнии на спине. Это вечернее платье уже реально в печёнках. Я весь вечер мечтала поскорее его снять.
– Красивая невеста у Алексея? – спрашивает мама. Мы с ней уже пять минут болтаем по телефону, хотя я собиралась позвонить всего на минутку, ну как обычно.
– Красивая. Моложе Лёшки на десять лет, представляешь?
– Угу. Представляю. Девочке двадцать, а она уже замужем в отличие от некоторых.
– Мам… – цежу через зубы, знаю: дай ей волю, она быстро заведёт свою любимую пластинку, мол, все давно уже замужем с детишками, одна я в девках засиделась.
– Что мам, Настя? – вздыхает. – Ты хоть букет невесты поймала?
– Нет.
– Нефартовая ты какая-то. Даже букет не поймала, – причитает мама, а я и не спешу ей рассказать, что специально немного отошла в сторону, когда в меня летел этот долбанный букет. В итоге розы шмякнулись на пол, их подобрала какая-то девушка и зал радостно зааплодировал стоя.
– Какая есть. Мам, я к вам в гости на днях собираюсь. Привезти что-то?
– У нас всё есть. Лучше себя привези, а то мы с отцом уже забыли как ты выглядишь.
Закатываю глаза. Началось.
– Мам, мне тут по второй линии звонят. Завтра созвонимся ещё, ладно? – говорю весьма правдоподобно.
Этому трюку я научилась уже достаточно давно, всегда работает. Когда мама включает функцию «промыть мозг» я быстренько придумываю срочные дела или звонок по второй линии. Не хочется ссориться, но и выслушивать стенания – тоже. Мне уже тридцать будет в октябре. Девочка взрослая, поздно воспитывать.
Стук в дверь раздаётся как раз в тот момент, когда я завожу руку за спину в надежде всё-таки расстегнуть молнию на уже ненавистном платье.
Гостиничный номер. Я никого не жду. Это только Потоцкий мог припереться. Я ловко сбежала от него этим вечером, когда он порывался провести меня в гостиницу. Он вызвал такси и пока прощался с молодожёнами, я быстро запрыгнула в первую попавшуюся машину с гостями.
Сделав глубокий вдох, собираюсь с мыслями. Даже не пытаюсь догадываться, как он узнал гостиницу, в которой я остановилась. Пофиг на него и его замашки собственника. Я сейчас просто открою ему дверь и пошлю нахер, скажу, что очень счастлива без него. Он же этого хотел год назад?
Дрожащими руками тянусь к двери.
Открываю, а у самой сердце ошалело скачет по всей грудной клетке.
В нос ударяет знакомый запах мужского одеколона. Взгляд натыкается на пару кожаных туфель.
– Ты?! – шёпотом.
– Я. Или ты ждёшь кого-то другого? – с усмешкой выдаёт он.
Трусливо отступаю. Шаг за шагом.
Ладони от страха становятся влажными. Не то, чтобы я реально боялась Потоцкого – он же не маньяк там какой-то, но всё-таки.
Захлопнув дверь ногой, движется прямо на меня. А я пячусь до тех пор, пока спиной не вжимаюсь в стену. Хотела же послать его нахер, была уверена, что смогу.
Расставив руки по бокам от моего лица, слегка поддаётся вперёд:
– Раздевайся.
– Что?
– Раздевайся. Буду тебя трахать.
От вспыхнувшего приступа гнева ладонями упираюсь в его плечи.
– Ты не охуел, Потоцкий? Пошёл вон из этого номера.
Толкаю со всей силы Данила в грудь, а он перехватывает меня за запястье, заводит их над головой.
– Пусти меня, – прошу тихо, но он не реагирует.
Приблизившись, кончиком носа ведёт по моей скуле, опускается к подбородку и останавливается на шее:
– Я хочу тебя, Настя. Ты хочешь меня. Не выёбывайся.
– Хам, – пытаюсь рявкнуть, но выходит жалостливый писк. – Дань, ты же отпустил меня год назад. Давай не будем начинать… снова? Я больше не хочу страдать.
– А если на этот раз я скажу, что хочу тебя навсегда?
– Не поверю. Ты идиот, Потоцкий. Ты просрал свой шанс.
– Знаю, – отпустив мои запястья, обеими руками обхватывает за талию.
– Ты дурак.
– Согласен, – поддевает пальцем бретельку на моём платье, оголяет плечо.
– Я еле выжила после нашего расставания, – снова упираюсь руками в его грудь, но больше не отталкиваю.
– Прости.
– Не прощаю. Уходи.
Качает головой, медленно приближается губами к моему плечу. А у меня дрожь по всей спине, ноги становятся ватными. Если он сейчас отпустит, я точно шмякнусь на пол.
– Давай навсегда? Вдруг повезёт в этот раз, – мелкими поцелуями осыпает моё плечо, переключается на ключицу. – Мне хуёво без тебя, Настя.
Сердце ухает вниз. Чувствую, как в кровь выбрасывается огромная порция адреналина.
«Мне хуёво без тебя, Настя», – услышать от Потоцкого такое – равносильно признанию в любви. В своё время я бы всё отдала за эти слова, но не отдам, потому что уже не надо. Нет, не просто не надо, а уже поздно, ведь когда-то же было надо.
– Ты пьяный, – сопротивляюсь пассивно, руками уже не так сильно упираюсь в его плечи.
– Не так сильно, чтобы не контролировать то, что говорю. Я ждал твоего приезда два месяца, Насть. Я думал о тебе…
– Молчи. Ничего не хочу слышать.
– Придётся. Я уже здесь. Пришёл к тебе ради тебя.
– Ради себя ты пришёл, Потоцкий. Нарисовал какие-то мультики в своей голове, решив, что я приму тебя с распростёртыми объятиями.
– Не примешь?
Перестав касаться моей ключицы губами, поднимает взгляд на моё лицо. Заглядывает в глаза.
Качаю головой. Проснувшийся внезапно внутренний голос шлю лесом. Нет, я его не приму и даром. Больше не нужен со своими заёбами. То отпускает, то закрывает гештальты. А я же живая, из крови и плоти. Я – не чей-то гештальт, а человек.
* * *
Данил
Ты уже почти угодила в мой капкан. Бесполезно делать попытки выбраться из него. Я не ослаблю хватку, обратного пути нет. К чёрту мысли о твоём счастье, мол, без меня тебе будет лучше. Без тебя буду несчастлив я, а это гораздо важнее.
Смотришь на меня снизу вверх, а я чувствую, как напрягаются мышцы на моём лице.
Не стоит, малыш, меня так разглядывать. Я сейчас не сдержусь и залезу к тебе в трусы без твоих любимых прелюдий… прямо сейчас. От одной только мысли, как я толкаюсь внутри тебя, мне становится душно. В паху каменеет член.
Я был недостаточно убедительным? Ладно, значит, переходим к активным боевым действиям – сразу в кровать.
Усмехнувшись, рукой хватаю за затылок. Тяну на себя. Не оставив ни единого шанса на сопротивление, губами впечатываюсь в твои губы. Языком проникаю в рот. Такая сладкая. Голову мне дурманишь.
Нащупав на спине молнию на платье, хватаюсь пальцами за язычок. Тяну вниз.
Дрожащими пальцами расстёгиваешь пуговицы на моей рубашке. Я чувствую, как тебя бомбит, детка. Ничего не бойся. Это же я. Помнишь, как нам вместе кайфово? В сексе идеально сочетаемся.
Твой язык внутри моего рта сводит с ума. Губы такие нежные, вкусные, целуют меня с жадностью. Никогда больше не встречал такую, кто бы так умел ласково трахать меня языком.
Рубашку с себя снимаю. Хочу, чтоб ты дотронулась до моей груди. Пальчиком коснулась соска.
Да, малыш. Вот так. Мне нравится.
Платье падает на пол. Тяну тебя за руку, чтоб через мгновение одновременно переступить через образовавшийся ворох одежды и медленно двинуться к кровати. Когда я вошёл в номер, то сразу заметил этот огромный траходром. Надеюсь, этой ночью он под нами не сломается.
Ты в одних красивых трусиках выглядишь как богиня. Хочу немного полюбоваться тобой, взглядом скользнуть по затвердевшим соскам темно-розового цвета и опустить взгляд ниже, к соблазнительной впадинке пупка.
Идеальная. Такая же стройная с аппетитными формами, как и в моих фантазиях, когда я дрочил на тебя не единожды.
Сбросив туфли, толкаю тебя на кровать. Пока ты прижата спиной к матрасу, смотришь на меня снизу вверх с широко распахнутыми глазами, я в спешке расстёгиваю ремень на брюках.
Взгляд туманный. Дыхание тяжёлое. Я слышу быстрый стук твоего сердца, ты как испуганная зайка хлопаешь ресницами.
Из кармана брюк достаю коробку с презервативами. Да, малыш. Сегодня будет с защитой, я помню твои пунктики. Я не болею всякой хернёй, за год ничего интересного не намотал, но сейчас ты вряд ли готова поверить мне на слово.
Боксёры вместе брюками стаскиваю по ногам вниз. Зубами разрываю квадратик фольги и раскатываю презерватив по члену.
Поймав твой затравленный взгляд, подмигиваю.
Один шаг вперёд и я сверху тебя между твоих широко разведённых в стороны ног.
– Соскучилась? – спрашиваю, а ты качаешь головой.
Ладонь кладу на твою промежность, глажу вверх-вниз по мокрым трусикам. Пиздоболка, но я даже не сомневался в этом. Ты весь день от меня бегала, строила из себя ледяную королеву. Но ты же другая, Настя. Я тебя как облупленную знаю и ещё там, в ресторане во время нашего медляка всё почувствовал. Как ты ко мне прижималась – отдельная тема для обсуждения. Сомневаюсь, что ты подалась в монашки (с таким-то темпераментом), но ощущение, что тебя никто давно не трахал – было очень острым.
– А я пиздец, как по тебе скучал, Настенька. Моя хорошая, моя девочка, – на ухо тебе шепчу в промежутках между поцелуями, которыми я щедро осыпаю твою нежную шею.
Ладонью сжимаю полушарие груди, сосок зажимаю между пальцев. Если сожму ещё немного сильнее, то ты издашь первый стон.
Вздыхаешь. Давай, детка. Стони этой ночью для меня подо мной.
Трусики твои рвать не хочется. Бред это всё, мол, вам нравится, когда на вас рвут бельё. На самом же деле ткань неприятно впивается в кожу, причиняя боль. Я не садист, хотя трахаться хочется до усрачки.
Пальцами поддеваю тонкое кружево. Красивые стринги. Чёрные. Не хочу думать, кто ещё, кроме меня, с тебя снимал бельё, но блядь… Я думаю об этом в последнее время всё чаще.
Половые губы мокрые. Пальцем растираю по ним влагу, не забываю про клитор.
Прости, малышка, но с прелюдиями я уже всё. Для долгого воздержания я и так был слишком нежным.
Толчком врываюсь в тугое лоно. Тихий писк. Останавливаюсь. Реально записалась в монашки?
– Если будет больно – скажи, ладно?
– Всё нормально.
Дав немного времени тебе привыкнуть к моему члену, начинаю двигаться. Мне очень хорошо внутри тебя. Немного тесно, но так даже кайфовей.
Через минуту наращиваю темп. Удерживая свой вес на руках, согнутых в локтях, смотрю на тебя сверху вниз. А ты губы свои кусаешь, головой мечешься по подушке. Я тоже хочу кусать твои губы. Сожрать тебя всю хочу.
Твои стоны взрывают мне мозг. Мы на одной волне. Давай, милая, кончай. Тебе же нравится, как я остервенело трахаю тебя: с размаху вхожу на всю длину члена, двигаюсь в одном темпе, не меняя угла.
Дрожь усиливается. Стоны ещё громче.
– Кончай.
Через несколько толчков тебя накрывает, твоё лоно сжимает мой член, доставляя нереальное удовольствие. Не перестаю трахать. Знаю, тебе нравится, как я вдалбливаюсь в тебя во время оргазма – ощущения острые, на самом пике.
Мой оргазм тоже на высоте. Стиснув зубы, закрываю глаза и изливаюсь внутри тебя, в презерватив.
Несколько секунд, чтоб перевести дух и с мыслями собраться.
– А говоришь, не соскучилась, – ухмыльнувшись, поднимаюсь с кровати, чтоб снять использованный презерватив. – Настя, Настя…
