Текст книги "Совместный номер. Противостояние (СИ)"

Автор книги: Юлия Михуткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Глава 17

SUGARBABES – Stronger

Кирстен

И снова боль. Сквозь сон я чувствую саднящую и ноющую боль от швов. Действие обезболивающего прошло или… я слышу тепло от его тела, согревающее меня, его ровное мирное дыхание и невольно на губах проступает улыбка. Возможно, оно просто улетучилось под действием других ощущений.

Осторожно поворачиваюсь на бок, в сторону спящего Коннора. Мечта многих девчонок крепко спит в моей постели. Красивые бугристые мышцы, фигура классического перевернутого треугольника. Он словно выгравирован искусным скульптором.

От увиденного мною обнаженного торса внизу живота тугим густым комком сжимается нарастающее желание, и я сминаю простынь в кулаке. Спускаюсь взглядом ниже, где на уровне пояса он накрыт одеялом и закусываю губу. До каждой натянутой мышцы хочется прикоснуться кончиками пальцев, поцеловать. Почувствовать его в себе, ощущать  это снова и снова… Черт. Мои мысли ведут меня совсем не туда. Я должна собраться и как-то ему сказать. Он мне открылся. И я тоже должна быть откровенной с ним. Это была моя мечта и это мой шанс приблизиться к ней. Но что, если он меня не поймёт. Что, если не поддержит? Что, если это конец заново вместе начатой истории?

Я отворачиваюсь от Коннора и смотрю на свой письменный стол, в ящике которого лежит письмо. Письмо-грант на мою стажировку в известном зарубежном издательстве. То, о чем я могла только мечтать и что увезёт меня далеко отсюда… на целый год.

Немного отодвинувшись, пытаюсь тихо встать, чтоб его не разбудить. Он сонно ворочается. Черт, не просыпайся. Не надо. Только не сейчас. Хватаю свой халат, трость и выхожу из комнаты. Пока я не готова с ним поговорить. Он может сказать мне что угодно: что я его променяла, послать меня и…я не знаю, готова ли я сейчас услышать это. Тогда, когда мы, кажется, наконец всё выяснили. Я не хочу всё портить. Но чем кончится этот разговор трудно предугадать. Знаю одно, он будет злиться.

Выпив обезболивающее и приняв душ на первом этаже, завариваю в небольшом заварнике свой любимый чай с жасмином. Мягко и нежно сзади меня обнимают руки.

– Доброе утро! – слышу его тихий, еще немного сонный и хрипловатый голос. – Уже бодрствуешь?

– Привет, – подставляю ему шею под поцелуй, мягкими и теплыми губами. По телу разливается приятная нега. Как же хорошо быть с ним, таять в его объятии. Черт, вот этого я и боюсь. Моя сила воли меня подводит. Я слишком к нему привязываюсь. А на сколько хватит его? Смогу ли я удержать Коннора, такого непостоянного? Я отмахиваюсь от этих мыслей, как от навязчивых пчел. Не сейчас. Не с ним, особенно когда он рядом и так жадно на меня смотрит. – Эм, кофе будешь?

– Давай малыш, не откажусь. Но я бы не отказался и от кое-чего еще. – Он становится вплотную ко мне, и бедром я чувствую его внушительную утреннюю эрекцию.  На секунду я снова даю слабину. Снова чувствую его поцелуи, слышу прерывистое дыхание, чувствую его во мне. Внизу живота потягивает и я прикусываю губу, закрывая глаза и шумно втягивая воздух. Господи, как же я ведусь на него. Всего-то на утренний стояк парня.

Он прижимается сильнее и трется об меня своим достоинством. Я, немного смутившись, отталкиваю его и оглядываюсь в сторону дверного проема. Кэвин уже должно быть проснулся и может войти сюда в любую минуту. А его сестричка-развратница решила немножко поразвлечься с парнем прямо на кухне. Мне становится неловко от одной этой мысли.

– Уже Кэвин должен был проснуться, – я пытаюсь перевести тему в другое русло, более спокойное. – Ты сможешь его подвезти до школы?

– Да не вопрос, – он мне подмигивает, – думаю, пацан будет рад, – он довольно хмыкает. Я улыбаюсь и качаю головой. Ох, самодовольства нам не занимать.

– Только я тебя прошу, мистер популярность, не наделай там шума, хорошо? У нас с тобой пиара итак выше крыши, и хорошего, и не очень.

– О, наша заумность вернулась, или как это называется…

– Предосторожность, и всего-то Коннор, – я недовольно щурюсь, но на моих губах улыбка. Он веселый и забавный, любитель подурачиться. Это мальчишество чистой воды. И вот как на него можно злиться? Сейчас он такой, как и мой брат.

Коннор отходит от меня к столешнице, и с пару секунд внимательно посмотрев на бинты, о чем-то задумывается. У него сосредоточенное и серьезное лицо. Интересно, что его насторожило? Я хочу его спросить и открываю рот, но он опережает меня.

– Что говорят врачи о твоих ранах?

– Ну, что швы снимать где-то через недели полторы, некоторые из них рассосутся сами. Но шрамы будут, – и тут я запинаюсь и натужно сглатываю. Просто не могу дальше говорить. Пульс дико подскакивает, к горлу подступает ком, на глаза накатывают слезы, и я нервно сжимаю трость, снова вспомнив тот вечер. Я останусь с огромными уродливыми рубцами, и этого не избежать. Слишком глубоки порезы. Осознание этого только приходит ко мне, и что я могу чувствовать, так это душевный надлом. Конечно, я смирюсь с этим, со временем, ведь главное, что я жива, цела, мне помогли, и никто от меня не отвернулся.  Я буду это помнить всегда, со страхом и опаской, но шрамы в душе затягиваются намного дольше телесных, для этого нужно время. И я не знаю, сколько его понадобится мне просто принять данность.

– Эй малыш, – Коннор подходит ко мне, нежно обнимает сзади за плечи и крепко прижимает к себе, склонившись над моим ухом, – тише. Все хорошо. Ты в безопасности, – он слегка потирает мне плечи, прижимаясь ко мне всем телом. Чувствуя его тепло, я успокаиваюсь. Он рядом. Он не даст меня в обиду.

Мы стоим так несколько минут, в полной безмолвной тишине. Мои мысли приходят в порядок, а не мечутся одна за другой, вспоминая кошмар недавних дней. Я кладу ладонь на своё плечо, поверх его ладони. Она почти в два раза больше моей, с грубоватой кожей, но мне очень приятно ее касаться. Так спокойно и надежно рядом с ним.

– Всё нормально, – я поворачиваю к нему голову и улыбаюсь. – Просто я…

– Не оправдывайся, я всё понимаю. Тебе просто нужно время.  – Он немного отстраняется, всё ещё немного обеспокоенно смотря на меня, – а почему не сделаешь пластику? – он чуть наклоняет в бок голову, интересуясь – боишься?

Боюсь? Я? Не знаю, об этом я не думала. У меня нет таких средств, чтобы чем-то таким интересоваться. Я еле-еле свожу концы с концами, чтобы хватило денег на маму и на нас с братом.

– Я не думаю об этом, – обреченно смотрю на свою чашку и пожимаю плечами, – Эдриэн дал мне нужную сумму для мамы, но на себя у меня нет таких денег. Я даже боюсь представить, сколько это может стоить.

Коннор чуть закусывает нижнюю губу, а его глаза бегают по столу, от одного конца к другому. Еще раз оценив меня и потерев подбородок, он отталкивается от столешницы в сторону выхода из кухни.

– Сейчас, подожди, я вернусь за пару минут.

Смотрю ему вслед, немного прищуриваясь в непонимании его резких действий. Интересно, что он надумал? Зная его, это может быть как хорошая затея, так и не очень. Но я не буду спешить со своими выводами, если мне его идея будет не по душе – я просто приторможу его, остудив его запал.

Поворачиваюсь к своей чашке с чаем и вдыхаю нежный и свежий аромат лепестков жасмина, соединившийся с терпким запахом чайного листа. Пар щекочет ноздри, и я приятно щурюсь, оставляя мои тяжелые мысли где-то на задворках сознания. Не хочу об этом больше думать и вспоминать, у меня есть будущее. Я делаю глоток чая. Я скажу Коннору о письме, он должен меня понять. Может мы что-то сможем придумать?

Позади я слышу неспешное шарканье, и, обернувшись, вижу сонного брата в дверях.

– Доброе утро, – его хрипловатый заспанный шепот совсем не пропитан бодростью и энтузиазмом. И мне хочется что-то такое для него сделать, чтоб зарядить его бодростью и он проснулся.

– Давай я сделаю тебе тосты, а? – приподняв брови и улыбнувшись, смотрю на брата. Он, немного потерев глаза, прошел к холодильнику, как на автомате, без единой эмоции на лице открыл его, затем закрыл и повернулся ко мне.

– Давай, я пошёл умываться.

Пока я делала тосты и решила пожарить бекон, на кухню вернулся Коннор. Чуть позже спустился и Кэвин. Вкусный запах от жареного бекона распространился по всей кухне, и я, наконец, поняла, что хочу поесть. А это предполагало хорошее настроение, что меня немного приободрило. Моя хандра потихоньку уходила, сменяясь бодростью.

Мы стали за столешницей, но мне было тяжело так долго стоять и я придвинула к себе небольшой стул. Позавтракав и отправив Кэвина собираться, мы снова остались с Коннором на кухне одни.

– Я звонил Алексу по поводу пластического хирурга. Он поищет  хорошего специалиста. Отвезем тебя к врачу, пусть посмотрит, что можно с твоими ногами сделать. Кстати, – он на секунду останавливается с видом, будто что-то вспомнил, – на следующей неделе ты сможешь ходить без трости?

– Не знаю, думаю, если замотать ноги эластичным бинтом, то да.

– Сегодня я уеду, мне нужно готовиться к бою. На счет врача будем ждать Алекса. А на следующей неделе малыш, я приеду за тобой. У Алекса день рождения, будет тусовка для элиты разной, его друзей. Я хочу там быть с тобой, – его низкий мягкий тембр ласкает мой слух. Это уловка, я знаю. Он пытается меня ненавязчиво уговорить.

Он хочет, чтобы я поехала с ним. У меня двоякое чувство. Это приятно и сбивает с толку одновременно. На таких событиях я не бывала и могу себе только представлять, какие могут быть друзья у известного агента.

– Коннор, я с радостью, но – я сконфуженно кривлю губы и пожимаю плечами, – у меня нет ни наряда к такому случаю, ни опыта общения с такими людьми.

– О, поверь, – он саркастично закатывает глаза к потолку, – такой книжный червь, как ты, найдет с тем скучным и заунывным народом общие темы.

Его несчастный и в тоже время циничный вид меня не отталкивает, а наоборот приводит в веселье.

– Так ты меня специально туда берешь? – я не могу сдержать смеха, – чтобы я там блеснула знаниями и поддержала, что там у них принято, светские беседы?

– Ну, что-то в этом духе, – его ухмылка ползет вверх и становится шире, превращаясь в белозубую улыбку, – так ты со мной?

– Платье, – я снова возвращаюсь к своей проблеме, – в чем там нужно быть?

– Уверен, мы что-то тебе найдем. Я приеду к тебе за день до вечеринки, и решим эту проблему.

Как же у него всё просто. Меня всегда такие люди немного удивляли, даже восхищали. На многие вещи они просто не заморачиваются, отметают как маловажное и незначительное. Это поражает. Но, может, они в чем-то и правы?

Но я хочу поговорить с ним о том, что беспокоит меня. Мне нужно его подготовить к своему отъезду, я не хочу, чтобы вот так всё закончилось. А принимая во внимание его тяжелый нрав и непостоянство, ответ я могу получить любой.

– Коннор, послушай я… – начинаю я с небольшой неуверенностью в голосе. Опять мой страх поднимается откуда-то из глубины, и я не замечаю, как начинаю нервно стучать пальцами по столешнице.

– Всё, я готов, поехали, – раздается звонкий голос брата из коридора и Коннор смотрит в сторону выхода поверх меня.

Черт, я смотрю на часы. Я только решилась, а разговор опять не выйдет. Господи,  и без того так тяжело собраться с мыслями, всё обдумать, всё взвесить, объяснить.

– Ты что-то хотела сказать, – он снова обращается ко мне. Но я пока не хочу ему говорить. Уже не хочу. Не так, не на ходу. Мы должны спокойно поговорить, и без спешки.

– Нет, ничего важного, чтобы не могло подождать. Вези его, – я снова улыбаюсь, но улыбка моя натянута. Надеюсь, он не заметит, что она напускная.

Проведя носом от шеи до мочки уха, он шумно вдыхает, а я ежусь от бегающих мурашек по телу. Его чувственное прикосновение отдается легким томлением внизу живота, и я забываю обо всем, что мне хотелось ему сказать. Нет, я не хочу сейчас ссориться с ним, больше всего.

– Пока малыш, – шепчет он мне в шею, и слегка укусив за подбородок, отстраняется и выходит из кухни. И снова я остаюсь одна. Одна со своими помыслами, сомнениями и страхами. Я не могу разобраться в нас, насколько мы близки с ним, как далеко всё зашло, что я для него значу и какова будет его реакция, когда я скажу ему, что уеду.

– Вечером, – уже настраиваю себя, закрывая глаза, – я всё ему скажу вечером. Там станет ясным, что нас ждет дальше.

Весь день стараюсь настроиться на учебу. Я включила скайп, Рэйч взяла ноутбук с собой и все преподаватели знают, что удаленно я их слушаю. Это немного отвлекает меня от утра, но возвращается Коннор. Ему нужно уезжать. Черт, я планировала с ним поговорить, но, похоже, не получится. Утешает то, что есть еще время. Мы поговорим, обязательно. Я настроюсь, у меня для этого еще есть почти неделя. В полном моем распоряжении надумать себе всего, что угодно.

Так до конца недели я стараюсь не думать об этом, занимаясь привычными делами и уйдя с головой полностью в учебу. Рэйчел не одобряет меня, она каждый день спорит со мной, чтобы я с ним поговорила, но по телефону я не буду этого делать, я хочу сказать ему это глядя в глаза. Он должен видеть мои эмоции, знать, что я чувствую и понять то, как долго я об этом мечтала и стремилась.

И вот наступил так долго ожидаемый мною день. Коннор позвонил и он уже в пути, а я волнуюсь, считая каждую минуту до его приезда и нашего разговора. Последний час я просто себя успокаиваю. Хоть бы не струсить, хоть бы получилось!

Alessia Cara – Here (Lucian Remix)

– Привет малыш. – Он без промедления проталкивает меня своим торсом в дом и прижимает к ближайшей стене, – я соскучился. Мы можем поехать тебе за нарядом прямо сейчас, или можем поехать ко мне и поищем тебе платье в Орлеане, как хочешь. Но я очень тебя хочу, детка. Может твоё платье немножко подождет? – уголки его губ поднимаются в улыбке, а в глазах скачут озорные искорки.

Я тоже по нему соскучилась, сильно, как же я это сейчас понимаю. Уже третий день я стараюсь ходить без трости аккуратно и потихоньку, но сейчас, в порыве охватившего меня желания и моих переживаний, забыв об обычной осторожности, я просто запрыгиваю на него, обхватив руками шею. Он ловко подхватывает меня, крепко держа за бедра. Я ерошу немного спутанные волосы, прикасаюсь к скулам, массивному подбородку. Как же мне его не хватало эти дни, как хорошо, что он здесь, со мной! Наклоняюсь к нему ближе и прикасаюсь к мягким полным губам. Всего секунда и я чувствую его настойчивый язык, ласкающий мой, лёгкий привкус мятной жвачки, запах мужского парфюма и эта смесь подобно вулканической лаве, расплавляет остатки моей стойкости и серьёзного настроя на разговор. Нет, не сейчас, я так по нему скучала.

Одежда, вещь за вещью летит на пол, по мере того, как мы поднимаемся на второй этаж. С каждой новой ступенькой и моим шагом назад я чувствую его поцелуи от скулы и до шеи, его руки, ласкающие бедра, спину, грудь. У меня перехватывает дыхание  и чем ближе мы к моей комнате, тем оно становится более тяжёлым и прерывистым. Я хочу чувствовать его полностью и руками стараюсь ощутить каждый сантиметр его мышц, его прекрасного и сильного тела.

В мою комнату мы уже врываемся в одном белье. Расстегнув застежку бюстгальтера, он, пройдясь дорожкой из поцелуев от одного плеча к другому, стягивает бретельки зубами и бросает его на пол. Моя рука, пройдясь легонько ногтями по его груди, животу к «дорожке счастья», опускается ниже и, оттянув резинку боксеров, я поглаживаю его уже порядком возбужденный член. Коннор закрывает глаза, его грудь тяжело вздымается, а стон напоминает гулкое рычание. Не убирая моей руки, он опускается поцелуями по ключице к груди, целует по очереди соски и легонько кусает их, отчего я ощущаю легкое покалывание, и они твердеют, а кожа покрывается мурашками. Кончиками пальцев он касается моей скулы и движется ими вниз по шее, ложбинке в груди к животу и, оттянув ткань трусиков, он водит пальцами вперед и назад, поглаживая, а затем вводит в меня поочередно два пальца, надавливая и поглаживая переднюю стенку влагалища. Он опускается ниже, став на колени, целует мой живот и зубами стягивает трусики. Наклонившись сильнее, он проводит языком по складочкам и жадно целует, отчего я чувствую легкую дрожь и, закрыв глаза, запрокидываю голову. Тело трепещет под его поцелуями и горит от желания большего, я хочу ощутить его в себе. Запустив ему руку в волосы и слегка потянув, я поднимаю его и притягиваю к себе, отступая ближе к кровати и  попутно стягивая с него боксеры.

– Хочу тебя…сейчас… – тихо шепчу в самые губы, и мы падаем на кровать. Его тяжелое дыхание и почти черный взгляд выдают в нём такой же дикий голод сумасшедшего влечения и жажду получить желаемое, ощутить этот момент безумия и эйфории вдвоем. И мой голос действует на него как красная тряпка, бросив на меня один долгий взгляд, и расположившись между моих ног, он берет мою ногу, и, закинув ее себе на плечо, входит в меня на всю длину. От ощущения наполненности я громко стону и рывком втягиваю воздух.

Один толчок, еще и еще, и я начинаю подстраиваться. С каждым новым толчком я чувствую, как мои мышцы начинают сжиматься.

– У тебя становится тесно, – он опускает мою ногу и, опираясь на локти, по обеим сторонам от моей головы, входит в меня жестче и наращивая и переходя на бьющий темп. – Давай же, давай, – рычит Коннор и я чувствую как по спине проходит холодок  и меня закручивает в вихре удовольствия, заглушая всё – запахи, звуки, картинки. Пройдясь руками по его спине, впиваясь и царапая ее ногтями, я громко вскрикиваю и словно проваливаюсь в теплое вещество, абсолютно оглушенная и не чувствующая своего тела.

Когда я прихожу в себя и у меня проясняется в глазах, Коннор лежит рядом со мной, целуя меня в ключицу. Я шевелю руками и ногами, пытаясь ощутить, насколько я потеряла контроль над своим телом. Всё нормально, кажется, я снова всю себя чувствую. Между нами я ощущаю мокрую простынь.

– Простынь мокрая, – произношу хриплым, еле узнаваемым голосом.

– А куда, по-твоему, я должен был кончить? – он улыбается и мне кажется, что этой улыбки я еще не видела, – удовлетворенной, честной и открытой, полностью открытой и подаренной только мне.

– Я не знаю, что со мной такое произошло, – немного в недоумении смотрю на него, уже окончательно придя в себя. И только сейчас начинаю понимать, насколько сильными были ощущения.

– Зато я знаю, – он наклоняется и целует меня в уголок рта, – ты очень сильно сжималась. Так сильно, что и меня ненадолго хватило. – И снова я вижу озорной блеск в его глазах, но теперь они цвета расплавленного темного шоколада.  – Ну что малыш, нам пора ехать. У нас времени не так много до вечера на покупку твоего наряда.

Приведя себя за рекордное время в порядок и собрав сумку с вещами, я спускаюсь из спальни вниз на кухню, где меня уже ждет полностью одетый Коннор и стакан апельсинового сока на столешнице.

– Подумал, что ты захочешь пить, – кивком указывает на стакан.

– Спасибо, не откажусь, – беру стакан и в несколько глотков полностью опустошаю стакан, наблюдая его с усмешкой и задором приподнятую бровь. Он смеется с меня. – Пить хотелось, – с невозмутимым видом ставлю стакан назад. Да пошёл ты, Коннор Брайант. Сам, скорее всего, осушил пару минут назад несколько стаканов. – Ну что, поехали? – Разворачиваюсь и иду к выходу. Он, хмыкнув, идет за мной, и мы идем к его машине.

Через четыре часа путешествия по магазинам и семи примерок перед Коннором комплектов нижнего белья, мы, наконец, едем к нему. На заднем сидении лежит чехол с длинным атласным платьем в пол контрастно-голубого цвета, без бретелей, с глубоким декольте, ручной вышивкой на груди и лентой вышивки на подоле. Оно полностью облегает мое тело и немного задрапировано на линии талии. К платью я подобрала серый клатч, туфли-лодочки на невысоком каблуке, и серую накидку. Смотрится довольно элегантно и очень стильно. Под платье я подобрала бюстгальтер и бесшовные трусики  Victoria’s Secret. Остальных три комплекта белья и пижаму с пеньюаром счёл нужным купить Коннор. Ему они более чем понравились, и он готов был их снять с меня в примерочной сам.

Для меня подбирать такие вещи в новинку, но я внимательно слушала советы консультантов и пару дней просматривала в интернете тренды и советы по подборке вечерних нарядов. И к делу я подошла серьезно. Алекс, насколько я понимаю, пригласил влиятельных людей, и я хочу выглядеть на вечере достойно, представляясь спутницей Коннора.

По дороге домой, мы заезжаем в небольшой, но довольно уютный ресторанчик. Коннора узнают, да и меня тоже, и официант спешит на кухню с нашим заказом. К нам никто не бежит для автографом или фото, но очень многие посетители здороваются. Вот она – известность. Хотя, что она дает? На самом деле, если копнуть глубже, то это поверхностно и дает мало привилегий в жизни, так как всё решают именно деньги, и ничего более. Миром правит малодушие и жадность. Никакое уважение, добрые дела и поступки, которые кажутся такими важными для нашей души, для посторонних лишь пшик и суровая реальность такова, что если ты не с толстым кошельком, то ты ничего не решаешь. А огласка твоего имени – сегодня есть, а завтра нет. И, смотря на Коннора, я с сожалением понимаю, что наши мнения тут совпадают.

Поужинав мы едем к Коннору. Я устала от всех сегодняшних событий  и, откинувшись на сидение, я закрываю глаза и дремаю, под негромко звучащую музыку в машине. Ото сна меня пробуждает его легкий поцелуй и теплое дыхание у моего уха.

– Эй, просыпайся, – он проводит кончиками пальцев от виска до подбородка, – мы приехали.

Я сонно моргаю. Черт, кажется, я отключилась и не помню, сколько и как мы ехали до его дома. Он выходит из машины, а я смотрю перед собой и наклоняюсь вперед, чтобы полностью увидеть в лобовом стекле его дом. Ничего себе домик! Меня настолько восхищает увиденный дом, что на секунду перехватывает дыхание. Но я быстро беру себя в руки. А чего я ожидала? Это типичный дом богатого человека, ведь Коннор может себе это позволить.

Через несколько секунд я выхожу и более детально рассматриваю его. Этому дому на вид не более двух-трех лет, он совсем новый и очень с виду современный. Широкое крыльцо на несколько ступеней, два этажа с высокими окнами, от потолка и до пола, гаражный отсек для нескольких авто, похоже, что и на первом и на втором этаже комнат четыре-пять, не меньше.

– Пойдем, – Коннор забирает пакеты с моей сумкой, и мы идём к крыльцу.

Поднимаясь по ступенькам, я рассматриваю окна вблизи.

– Давно здесь живешь?

– Нет, два года. До этого ютился по съемным квартирам. – Он открывает дверь и мы заходим внутрь. Коннор немногословен, видимо это лучшие его воспоминания, и я не пристаю с навязчивыми расспросами. Захожу в просторный холл, снимаю пальто и осматриваюсь. Коннор берет пакеты.

– Ты хочешь отдельную спальню или… – он смотрит на меня, – знаешь, как бы я не хотел снова увидеть тебя такой немного потерянной от собственных ощущений, – он ухмыляется, – но думаю, тебе нужно поспать малыш.

Я в смущении заливаюсь краской и молча киваю. Да, я чувствую, что сильно устала и от серьезных физических нагрузок болят ноги. Прохожу за Коннором к лестнице на второй этаж, озираясь по сторонам и видя двери в гостиную, столовую и еще несколько других закрытых дверей. Не спеша поднимаясь по лестнице, рассматриваю картины на стене. У него на стенах картины? Вот уж о чем бы не подумала, так это что уличный боец будет интересоваться искусством. Но ведь судить о человеке поверхностно тоже не стоит, каждый человек – это тайна, с головоломкой под названием сознание.

– Эти картины? Ты сам их выбирал? – Всё же не могу удержаться, и распираемая любопытством, задаю вопрос.

– Кое-что сам, кое-что дарили. – Он говорит вполоборота, продолжая идти по второму этажу и останавливается у третей двери от лестницы по правую сторону коридора. – Это твоя комната. Сегодня приходила Стэфани – горничная, так что тут всё чисто. – Он заходит в комнату, и осмотревшись, ставит пакеты и мою сумку на пол, а чехол кладет на кровать. – Мне будет тебя не хватать, детка, – он подходит ко мне и, взяв мое лицо в руки, крепко целует, – но ты должна поспать, а я не смогу дать тебе этого, – он машет головой и, оставив легкий поцелуй, выходит из спальни, – отдыхай.

– Спасибо, – я подхожу к кровати и сажусь. Эта комната довольно просторная с высокими окнами и небольшим балкончиком. Довольно уютная с широкой кроватью, тумбой, шкафом и комодом. Вполне всё, что нужно для гостевой спальни. Современно, практично и со вкусом. За дверью возле шкафа я обнаруживаю ванную комнату. Здесь действительно всё продумано и создано не просто для ночевки, а для жизни. Видимо, гости у него бывают и частенько, если всё так продумано.

Приняв душ, предварительно обвернув ноги с бинтами в пленку, я принимаю душ и переодеваюсь в новую, купленную Коннором мне пижаму из черной маечки и шортиков Victoria’s Secret. Убрав вещи и расстелив кровать, позади слышу негромкий щелчок открывающейся двери.

– А ты не стучишься? – я с шутливым осуждением и улыбаясь поднимаю брови.

– Это же мой дом, – его ответу и возразить нечего. Тут не поспоришь, дом его. – О, ты ее надела, – его взгляд медленно и изучая каждый сантиметр, скользит по мне и его груди поднимается выше от каждого нового вдоха, – принес тебе сок, и хотел узнать, может что-то нужно, – он с пару секунд стоит у двери, не делая никаких движений, – бл*ть, но кажется, кое-что нужно мне. – Он решительным шагом направляется ко мне, ставит стакан на тумбу, – прости меня Кирс, но я не дам тебе отдохнуть,  – и набрасывается на меня с поцелуем, как голодный хищник на жертву.

Просыпаюсь я от яркого света, проникающего и наполняющего комнату через большие окна. Коннора рядом уже нет и я, сладко потянувшись, смотрю на часы, стоящие на тумбе. Черт, уже 10, как же долго я сплю!

Умывшись и переодевшись в домашнюю одежду, я выхожу и иду по коридору. На этаже тишина, значит Коннор где-то внизу. Хочется заглянуть в каждую комнату и узнать, как же он живет и какая обстановка в других комнатах, но без него этого делать не хочется.

Спустившись с лестницы,  слышу запах кофе и свежей выпечки. Мельком заглянув в гостиную и отметив ее немаленький размер и также практичность и комфорт, иду дальше в сторону доносящихся запахов. Но до кухни я не дохожу, Коннор встречает меня в столовой, сидящий за столом с чашкой кофе в руках и листающий журнал. Увидев меня в дверном проеме, он откладывает журнал в сторону и подмигнув, улыбается своей обезоруживающей улыбкой.

– Привет малыш. Ты так сладко спала, не стал тебя будить. Есть будешь?

– Ага, – я подсаживаюсь за стол, – что читаешь? – кивком головы указываю на журнал.

– Да так, спортивные новости смотрю, ничего такого, – он делает неопределенный жест рукой, – Стэфани, принесите пожалуйста блинчиков и чай для мисс Флорес.

Мисс Флорес? Ничего себе! Мои брови непроизвольно взлетают вверх. Кажется, он впервые меня так назвал. Я для него всегда была Кирстен, детка, но мисс Флорес?!

– Мисс Флорес? – я повторяю за ним, с интересом ожидая его объяснения.

– Да, Кирстен, для посторонних и работающих на меня людей, ты – мисс Флорес, только для самых близких мне людей ты Кирстен.

Ого! Даже так! Значит, наверное, я действительно что-то немаловажное для него значу.

Позавтракав и собравшись, мы с Коннором едем в салон красоты. Меня подготавливают к вечеру, делая вечерний макияж и прическу, а после трехчасовых процедур с парикмахером и визажистом Коннор снова приезжает за мной.

На часах уже почти шесть вечера и я, взяв накидку, последний раз придирчиво осматриваю свое отражение в зеркале. Дверь комнаты открывается и заглядывает Коннор.

Я оборачиваюсь, и мое дыхание замирает, а сердце пропускает удар. Он, в черном костюме и белой рубашке, предстает передо мной совсем другой. И я просто восхищенно смотрю на него, не в силах оторвать взгляд или хотя-бы просто моргнуть. Как же он шикарно выглядит в этом костюме! Он на нем сидит просто безупречно, давая глазам волю насмотреться на его явно видное спортивное телосложение, даже через пиджак и черные брюки. На краях рукавов рубашки виднеются запонки, а в руке он держит небольшой пакетик.

– Ты шикарно выглядишь малыш, – он не спеша проходится по мне внимательным взглядом и на его лице я вижу мириаду чувств. Коннор подходит почти вплотную, достав из пакетика коробочку, – выбрал, пока ты была в салоне.

Я опускаю глаза вниз на коробочку и с благоговением смотрю на набор из золотых сережек и колье с яркими и переливающимися топазами и бриллиантами.  О Господи, это же так дорого!

– Коннор! – Я просто в ужасе смотрю на него, – платье, туфли, клатч и белье – я всё понимаю, но это, – я указываю рукой на украшения, – это уже слишком много и дорого. Я понимаю, что ты можешь себе такое позволить, но я… – опускаю глаза вниз, – я чувствую себя обязанной тебе, теперь даже слишком.

– Кирс, – он негромко зовёт и поднимает мой подбородок, – перестань. Мне так захотелось и это нужно для вечера, под твоё платье, расценивай это так. Просто надень это.

Я, молча киваю и поворачиваюсь к зеркалу, надевая сережки, а Коннор застегивает на моей шее колье.  Брызнув несколько раз на себя любимой парфюмированной водой Coco Mademoiselle с нотками резковатых и ярких цитрусов, сладковатой ванили и нежного жасмина, взяв клатч, я готова идти.

На вечеринке по случаю дня рождения Алекса собралось немало людей.  Все они одеты дорого, и многие держатся чопорно. Но те люди, что сидят поближе ко мне и Коннору вполне милые и держатся попроще, зная, что мы не из высшего круга и элиты.

Алекс интересуется моими занятиями и увлечениями, желая получше узнать партнершу и новую пассию своего подопечного и я рассказываю об увлечении мировой классикой, о мечте попасть в издательство и заниматься любимым делом. К нам участливо присоединяются и другие собеседники, но я иногда по репликам Коннора замечаю, что ему совсем не нравится вызванный ко мне интерес его менеджера.

Узнав через мой небольшой рассказ о детстве, что бабушка немного научила меня танцевать вальс и фокстрот, Алекс приглашает меня потанцевать.  На фокстрот я не соглашаюсь, но вальс мне бы и самой хотелось попробовать, слушая приятную живую музыку джаз-бэнда в зале.

С вежливой улыбкой я принимаю руку Алекса и выхожу с ним на площадку для танцев, занимая место рядом с другими танцующими парами. И с легкой мелодией венского вальса мы кружимся по залу. Музыка настолько чарующая и мелодичная, а  Алекс настолько уверенно ведет, что я себя легко и свободно чувствую, полностью увлекаясь танцем.

Но одним танцем это не ограничивается. Следом за ним идут приглашения на второй и третий и дальнейшие ненавязчивые, но частые вопросы о моей жизни. Я всё чаще с настороженностью и опаской поглядываю на Коннора, видя явную злость в его взгляде, которую он в силу ситуации не может выплеснуть. Эта чернота во взгляде меня откровенно пугает.