Текст книги "Совместный номер. Противостояние (СИ)"

Автор книги: Юлия Михуткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Вся чопорность вечера утомляет. Кажется, я блеснула своими знаниями и очаровала предостаточно, даже сверх того, это я могу судить по тому, что Алекс просто не отходит от  меня, чем порядком злит Коннора. Очередной медленный танец на площадке и я наблюдаю, как натягиваются скулы Коннора при виде руки Алекса на моей спине.

Алекс что-то воодушевленно рассказывает мне, но из-за количества выпитого мною за вечер алкоголя немного кружится голова и в голове легкий туман. Но даже в этом состоянии я понимаю, что нужно освежиться. И с окончанием музыки, я, извинившись, подхожу к Коннору.

– Мне нужно выйти.

– Хорошо себя чувствуешь? – он участливо интересуется, положив руку мне на талию.

– Да, нормально. Просто такое количество алкоголя, нехватка свежего воздуха и вся эта обстановка. Я к такому непривычна и для меня с одного раза столько внимания перебор. Мы выходим на террасу, и наконец я могу вдохнуть глоток свежего воздуха полной грудью.

– Ты сама виновата, что мой менеджер от тебя не отходит. Он очарован тобой, твоими манерами, – он проводит ладонями от моих плеч до кистей, – твоим умом и твоей красотой. Ты можешь тут блистать, но будь осторожна, не играй со мной Кирс! – внезапно его взгляд темнеет и становится жестким. – Я не люблю этого.

Он что, ревнует? О, ну вот, только этого мне и не хватало под конец вечера. Его ревности, причем беспочвенной. Самонадеянно было думать, что он понимает, что это лишь правила приличия. Он собственник жуткий, а где кричит ревность – здравый смысл теряется.

– Коннор, я и не собираюсь. Если не видел, то это всего-лишь вежливость и ничего более. Я пришла сюда с тобой, как твоя девушка. Но кажется, алкоголь кому-то немного заслепил мозги, и мы оба видим твою ревность.

– Значит ревность, – он немного сдавливает мне локоть, – так ты это называешь. – Его тон становится еще более резким и жестким, даже немного угрожающим.

– А как это можно назвать? – меня возмущает его тон, и я немного обозлившись и ободренная алкоголем в крови, отталкиваю его руку.

– Ты мне сносишь крышу своим поведением, вот как это можно назвать.

Ревность и гнев в одном флаконе – вообще замечательно. А главное я не пыталась играть ни на его чувствах, ни кого-либо другого. Я гляжу в почерневшие от злости глаза и понимаю, что сейчас нам ничего не решить. И он, и я должны оба остыть.

– Я ненадолго отойду, – бросаю ему, опустив глаза, и разворачиваюсь к выходу из террасы и зала. Пусть он остынет, и мне нужно немного личного пространства.

Иду в уборную, а в голове бурным взрывным коктейлем кипит злость, алкоголь и дикая усталость. Осмотревшись в коридоре, я захожу в небольшую уборную к умывальнику и опираясь на столешницу, смотрю на себя в зеркало.

Черт, что за вечер? С сарказмом замечаю, как всё хорошо начиналось, а сейчас просто отлично. Эта беспочвенная ревность, на почве алкоголя меня удивляет и даже смешит. Почему он решил, что я с ним играю, странно.

Открываю кран и подставляю руки под холодную струю, которая легкими ощущениями жжения по коже немного отрезвляет. То, что нужно, в самый раз. Намочив руки, немного брызгаю воды на лицо и глубоко вдыхаю. Один вдох, второй, третий. Закрываю воду в кране и снова смотрю на своё отражение в зеркале. Вечерний макияж, красивое платье, облегающее и подчеркивающее фигуру, уложенные волосы в прическу, – но всё это не мое, искусственное. Я закрываю глаза и опускаю голову над раковиной. Мне нужно возвращаться в зал, пока Коннор не начал меня искать.

Негромкий стук двери вырывает меня из мыслей, и я широко распахиваю глаза. Черт, я, кажется, не закрыла дверь. Но уже поздно. Он входит в уборную и, закрыв дверь на замок, становится позади меня. Я больше не хочу с ним спорить, и я молчу, не сдвинувшись с места, и, затаив дыхание наблюдаю за его дальнейшими действиями. Его взгляд проходится по моей спине, а руки ложатся на бедра и я чувствую, как ткань платья начинает подниматься.

– Коннор… – шепчу, немного повернув голову в его сторону, но он уже прижал меня к столешнице умывальника.

Какого черта? Мы же в доме его менеджера!

– Шшшш, – он прикладывает два пальца к губам, показывая мне не сопротивляться и поглаживающими движениями скользит ими по моей спине и, нажимая, он заставляет меня прогнуться.  – Ты меня завела своим вилянием. Но ты должна понимать, что я не делюсь своим с другими, кто бы это ни был. – Его глаза всё ещё горят гневом, но прикосновения ко мне мягкие.

По спине проходит приятная дрожь от его шершавой руки, и я не сдерживаю стон. Алкоголь делает свое дело, и я не думаю о последствиях. Желание темной  густой смолой  нарастает, и в томлении я тяжело и прерывисто дышу. То, что мы в чужом доме меня уже не заботит.  Я податливо и сильнее прогибаюсь под его нажимом, бедром упираясь в уже явно увеличившуюся эрекцию.

Рывком подняв моё платье до талии, его пальцы движутся по моей попе и отодвигают уже влажную ткань трусиков. На  секунду он замирает, и я вижу как он борется с захлестывающими его чувствами.

– Черт, – он тихо ругается. Продвинув пальцы вперед, он прикасается к моему клитору и я, чувствуя напряжение во всем теле, закрываю рот рукой от вскрика. Похотливо улыбнувшись, он опускает глаза вниз.

 – Крепко держись, – негромко шепчет, и я слышу звук расстегиваемой молнии. Мое тело уже дрожит, и я крепко цепляюсь пальцами в столешницу. Кажется, я почти не дышу, затаив дыхание и чувствуя только его прикосновения. Никто не должен этого услышать, тихо-тихо шепчет разум, на краю сознания, но в следующий миг я просто выхожу из равновесия. – Ревность, говоришь, я покажу тебе ревность, малыш. –  Без предупреждения он входит в меня резким толчком, а пальцы ложатся на клитор с мягким нажимом. Я снова издаю тихий стон, мой здравый смысл улетучивается, затуманиваясь дымкой сладкого желания. Это безумие накрыло нас двоих.  И здесь только он, я и наше общее безумное желание стереть ссору из головы. Я широко открываю глаза и смотрю в зеркало ему в глаза, открыто и прямо, как и он в мои, не разрывая зрительного контакта в этом зверином порыве ревности и нашего непрекращающегося противостояния.

Он достает из кармана презерватив, и, разорвав зубами фольгу, быстро раскатывает его и снова входит в меня.  Толчки становятся сильнее, жестче и яростнее, так, что я впиваюсь пальцами в столешницу до боли в костяшках. Закусываю губу, стараясь не издавать стонов, но это плохо получается. Глаза закатываются,  а ноги цепенеют.  Страх быть пойманными полностью растворился. Сейчас меня волнует только одно – от его напора и раскручивающегося внутри напряжения в теле я еле держусь на ногах.

– Коннор, – шепчу, собирая остатки сил и судорожно втягивая воздух, – я больше не могу.

– Давай, кричи, – он наклоняется ко мне, закрывая мне рот рукой и я судорожно вскрикнув, начинаю обмякать в его руках, но он подхватывает меня, продолжая двигаться и спустя несколько толчков, замирает с глубоким гортанным стоном.

Я оседаю на пол вместе с ним и платье само по телу скользит вниз. Отдышавшись, я смотрю на него, уже не злого, но все еще с ревностью во взгляде.

– Прошу, не ревнуй меня, – тихо шепчу ему в губы, – ты единственный парень, который глубоко и прочно засел в моей голове, – я начинаю тихонько смеяться, – несмотря на то, что мы с тобой всё время выясняем отношения.

– Ты тоже у меня сидишь где-то вот здесь, – он показывает рукой на грудную клетку, – и я не могу тебе обещать, что не буду тебя ревновать Кирстен. И если ты со мной – значит ты только моя, понимаешь?

Я тихонько киваю и наклоняюсь для лёгкого поцелуя. Целую его с нежностью, едва прикасаясь к губам, но Коннор притягивает меня сильнее к себе и впивается в губы. Этот поцелуй становится другим – жадным, и страстным, но это не очередная прелюдия. В поцелуй вложены отчаяние и дикая сила, но силой этой не движет влечение. Что же с ним  происходит? Нет, здесь что-то иное и я открываю глаза, чтобы посмотреть на него. И замираю от увиденного – Коннор с диким отчаянием меня целует, весь отдавшись захватившему его порыву, зажмурив глаза, а по щеке скатывается одинокая мужская слеза. Слеза отчаяния и мужской боли, боли о которой я узнаю, если он позволит.

Глава 18

Lorenzo Fragola – Who Am I?

Коннор

Бл*ть. На щеке чувствую собственную слезу. Кажется, это снова выходит из-под контроля. Я думал, что обуздал себя и живу заново, думал, преодолею это чертово чувство. Но с ней всё снова пошло к чертям. Воспоминания и дикая боль снова вырвались наружу. И она это увидела, не знаю, что она смогла понять, но точно заметила во мне перемену. Почему я не могу держать себя в руках с ней, почему это так неподконтрольно? В бое всё прекрасно, видишь соперника и чувствуешь его мощь, а здесь маленькая и щупленькая девочка выбивает почву из-под ног вот так просто, особо ничего при этом не делая! Черт.

Тяжело выдохнув, я отпускаю ее от себя. У девчонки глаза полны обеспокоенности и замешательства. Бл*ть, и это всего лишь первый раз я ее серьезно приревновал и всё кончилось так… как уже было. Снова те же грабли. Только вот конец…нет, конец  не должен быть таким же, всё не должно повториться опять. Закрываю глаза и протираю руками лицо. Пора взять себя в руки, а то хрен знает, что она себе сейчас надумает.

Я встаю, поправляю одежду и, взяв несколько одноразовых салфеток возле умывальника, оборачиваю ими использованный презерватив и отправляю его в карман. Помогаю ей подняться. Девчонка явно беспокоится за меня.

– Может уедем отсюда? – неуверенным голосом и заглядывая в глаза говорит Кирс. Черт, неужели так хреново выгляжу? Поворачиваюсь к зеркалу и смотрю на себя. На лице еще есть признаки злости, но я уже спокоен и пришёл в себя.

– Всё нормально, я в норме, – поворачиваюсь к ней, – можем вернуться в зал.

– А это обязательно? – она снова неуверенно спрашивает. Я ее так напугал?

– Черт, да скажи ты уже прямо, ты за меня беспокоишься или за себя? – мой голос на последних словах звучит на повышенном тоне. Бл*ть, я опять взвинчиваюсь.

– Нет, нет, я просто устала. Ноги болят и внимание твоего менеджера… – она виновато пожимает плечами, – понимаешь, что бы ты не надумал, с моей стороны это только вежливость по отношению к нему, как к имениннику и человеку, который очень много для тебя сделал, и не больше. Я не флиртовала с ним, – она берет моё лицо в руки и твердым взглядом смотрит на меня, – и даже не думай, что пыталась. Я здесь с тобой. Ты можешь меня собственнически сгребать в охапку, ревновать и злиться, но я хочу, чтоб ты знал, крутить и проводить испытания над человеческими чувствами я не стану. Ты очень важен для меня, слышишь, очень!

Эти слова сказаны с такой искренностью, что мне хочется прижать ее к себе крепко-крепко и не отпускать от себя. Но это будет уже слишком за сегодня. Еще один порыв и она может просто меня испугаться или…или придется ей всё рассказать, к чему я пока не готов.

– Пойдём отсюда, – обнимаю ее за плечи, поверх ее накидки и мы выходим из уборной. Попрощавшись с гостями, мы молча идём к машине. Перед тем, как завести мотор бросаю на неё взгляд, она, молча сидит и, сдвинув брови о чем-то напряженно думает. Да, кажется своим поведением сегодня я дал много пищи для размышлений девчонке. Но она дала понять, что это её не оттолкнуло.

Сняв с себя костюм и открыв воду в душе захожу под горячие, почти обжигающие кожу струи воды. Поднимающаяся температура воды должна помочь выжечь из головы сегодняшние мысли и хоть немного успокоить меня. Зажмуриваю глаза, подставляя голову и спину под струи, но  всё глубоко сидит во мне. Что делать с этим д*рьмом? Рассказать ли Кирстен? Ей и своего хватает, а тут еще и я. Но я хочу к ней прикоснуться и так, чтоб она не боялась. Но смогу ли я сейчас это сделать? Нет, я не уверен в этом. Мне нужен контрастный душ выбить из себя это всё и просто лечь поспать. Это будет самым правильным вариантом. И я переключаю кран из режима горячей в холодную воду.

Быстро помывшись в душе под почти холодной водой, выхожу из душа и переодевшись в домашние штаны, ложусь в кровать. Бл*ть, я оставил ее одну в комнате. Что она думает обо мне сейчас? И что мне делать дальше? Я вспоминаю сегодняшний вечер и на моих губах проступает улыбка. Как же она была прекрасна. Такая милая, умная и нежная девочка. Как старалась непринужденно держаться среди богатых снобов. Какого хера я сорвался на нее, даже и сам теперь не могу понять. Ведь не считая того, что Алекс забирал, а он именно забирал ее у меня на танцы, то она всё время была возле меня и прижималась ко мне, когда ей было неловко. И она точно не флиртовала, это я уже тоже понимаю. А я? Я ее сравнил с этой сукой и даже сам не понял, что девочка вела себя иначе? И сцена в уборной. Я напугал ее. Чертов придурок.

Поднимаюсь с кровати и обхватываю от растущего напряжения в теле колени руками. Какого хера я их вообще сравниваю? Кирс ведь другая совсем, она ценит людей вокруг нее, заботится о них, даже сама того не замечая. И мне она дала этот шанс, что же я тогда тут сижу? Я пойду к ней.

И вот я стою под дверью гостевой спальни, которую ей отдал. Сердце в груди начинает набирать обороты, а пульс отбивать дикий ритм. Бл*ть, почему я так волнуюсь, всё больше приближаясь  к ней?

– Кирс, – стараюсь без лишнего шума приоткрыть дверь. В комнате темно и я открываю дверь напряженными от волнения руками сильнее, чтобы увидеть девчонку.

– Я здесь, – ее голос доносится из той части комнаты, где расположено окно. Захожу в комнату и подхожу к окну. Она стоит и, прислонившись к стене, смотрит на ночную, освещенную фонарями заснеженную пустую улицу и капельки на стекле от снега, моментально примерзающие к стеклу от ночного, сковывающего стекла, мороза.

–  Почему ты не спишь? – подхожу сзади к ней. Длинные светлые волосы почти полностью закрыли спину и немного завились на концах. Я не удерживаюсь и протягиваю к ним руку. На ощупь очень мягкие и мне хочется запустить в них пальцы, но я удерживаю себя, чтобы снова не напугать ее. Но она оборачивается ко мне, и выбившаяся прядь из общей копны застает меня врасплох и я, не в силах просто стоять, аккуратно заправляю ее за ухо.

– Не спится. Всё думаю о сегодняшнем вечере, о тебе, – она настороженно смотрит на меня, но не отворачивается. Кирс делает глубокий вдох и обнимает себя за плечи, – и я до сих пор не понимаю тебя. Почему, почему Коннор?

Черт, надо что-то предпринять, как-то ей объяснить всё. Но я не хочу выливать на неё всё своё д*рьмо, ей и без меня много досталось.

– Не думай об этом, малыш. Просто ревность застилает глаза, я и сам не понимал, что творю, – шумно выдыхаю с сожалением осознавая, что это реально был жесткий прокол, – ты просто много для меня значишь…

– Как и ты для меня, – она не дает мне договорить и близко подходит, – а в глазах я вижу маленькими искорками отражение ночных фонарей. Она красивая, очень, и во мне просыпается жгучее желание прикоснуться к ней, обладать ею сейчас.

– Кирс, я такой, какой есть… – едва слышным хрипом произношу, не зная, как ей объяснить своё поведение, ничего не рассказывая, чем не могу с ней поделиться.

Она шумно втягивает носом воздух, смотрит на меня и, выдыхая, приоткрывает губы, облизнув их. Я хватаю ее за затылок и, притянув к себе, жадно впиваюсь в них. Она начинает протестовать и отталкивать меня, но я еще сильнее ее прижимаю к себе, игнорируя эти протесты и она, наконец, ослабляет хватку и сдается. Молодчина, хорошая девочка. Ее губы и тело становятся податливыми и я, шаг за шагом, неспешно подталкиваю ее к столу, стоящему справа от нас. Взяв её под упругую задницу, подсаживаю на стол и она, положив руки мне на талию, притягивает меня ближе. Пальцами, едва касаясь ее нежной шелковистой кожи, медленно скольжу от шеи вниз, по ключице, груди и останавливаюсь на конце майки, поддевая и стягивая ее вверх. Под моими прикосновениями она прогибается, и я чувствую, как ее кожа покрывается мурашками. Да, детка… Она возбуждается только от моих прикосновений и нашей близости. Наклоняюсь, и носом провожу от ее ушка и до плеча, шумно вдыхая, чтобы ощутить ее сносящий мне крышу сладковатый запах. Она подставляет мне шею и рывками втягивает воздух. Под моими губами дрожит ее сонная артерия с участившимся пульсом. И этого вполне достаточно, чтобы адреналин разгонял по моему телу кровь и член ежеминутно твердел. Ее рука, осторожно царапая мой живот коготками, доходит до пояса, и она запускает свою ручку мне в штаны, зажав затвердевший член в кулаке. От ее движения как током ударило и я, шумно выдохнув, целую ее без  стеснения открыто, изучающе, вбирая в себя не только дурманящий запах, но и вкус девчонки. Черт, как же она хороша. Руками провожу по ее округлой груди, кончиками пальцев задевая затвердевшие соски и девчонка вздрагивает. Поцелуями спускаюсь ниже, по шее, ключицам, лаская языком и покусывая ее сладко пахнущую кожу. Соски на груди твердеют еще сильнее от моих пальцев и поцелуев и Кирстен стонет, покусывая губы. Я опускаюсь еще ниже, укладывая ее на стол. Бинты, рулон пленки, и ещё какие-то мелочи с гулким звуком летят на пол. Аккуратно стягиваю шортики по бинтам, помогая ей из них выбраться и нависаю сверху, пройдясь языком по ее уже мокрой киске. Девчонка дернувшись, всхлипывает, а я продолжаю описывать языком круги, щёлкнув несколько раз по набухшему клитору и ввожу язык  в неё, влажную и горячую. Громкий всхлип снова вырывается из горла и протяжным стоном этот звук из ее горла разносится по комнате. Я продолжаю и продолжаю, девчонка прогибается и стонет подо мной, запустив пальчики мне в волосы. И новый громкий всхлип вырывается между стонами и Кирстен, прогибается дугой, закусив губу. Поднимаюсь, поцеловать ее, и вставляю в неё два пальца, пока она кончает. Поцелуем вбирая в себя ее крики, я тр*хаю девчонку пальцами и стенки еще сильнее пульсируют вокруг моих пальцев. Я вижу, как девчонку трясет и она растворяется в оргазме. Приняв прежнее положение стоя возле стола, снимаю штаны и вхожу в нее одним толчком, пока она не отошла от первого оргазма, набирая скорость. Быстрее. Жёстче. Глубже. Становится тесно. Стенки начинают сжимать мой член, пульсируя, и я сдерживаюсь, чтоб не кончить раньше времени.

– Давай, давай детка… – тихо рычу и она начинает ловить ртом воздух от нахлынувшего второго оргазма. Несколько отрывистых глотков и она обретает голос, который я заглушаю поцелуем. Сдерживаться всё труднее, по спине бьет словно разрядом, в глазах темнеет и я сделав несколько последних толчков, выхожу из нее кончая на ее живот и прижимаю ее сверху своим весом.

Когда в глазах проясняется, я встаю с девчонки, поднимаю свои штаны и вытираю нас обоих от липкой и стекающей спермы, растертой нашими телами.

– Идём в душ, нам нужно помыться.

Замотав ноги ей пленкой, мы вместе принимаем теплый расслабляющий душ. Помогаю ей наложить мазь и перебинтовать ноги и ложусь рядом с ней в кровать. Девчонка, свернувшись у меня под боком тихо лежит. Только мне всё никак не спится. Смотрю на нее, она тоже не спит. Может ей всё рассказать?

– Кирс…

– Ммм?

– Мне довольно сложно иногда контролировать себя. Мне вообще сложно с девушками, понимаешь?

– Да, я поняла, – она поднимается на локте, с обеспокоенностью в глазах, – но почему ты такой? В чем причина? Ты можешь мне открыться? Тогда мне бы было проще тебя понять.

Черт. Что делать? Рассказать ей? Поймет ли она меня? Но я этого не узнаю, не рассказав и мы так и зависнем на этом уровне непонимания. Я смотрю в потолок. Думаю, ей стоит рассказать.

– Была девушка одна. Давно. Роуз. Всё было довольно серьезно и очень быстро закрутилось. Но она из-за болезни принимала серьёзные антибиотики, и месячные шли как обычно, и мы как-то не уловили момент,  когда она залетела… – меня снова начинает накрывать и голос переходит на хрип, но я продолжаю, – когда мы приехали в клинику, оказалось, что срок уже примерно около трёх месяцев, но доктор не дал никаких гарантий на то, что ребёнок будет здоровым из-за приёма таких сильных таблеток и по графику идущих месячных, пусть даже и  в меньшем количестве.

Она внимательно слушает и на ее лице мелькает масса выражений. Ужас сменяется страхом, сомнением,  и наконец, жалостью.

– Она сделала аборт и мы расстались. Каждый теперь сам по себе. У нее мужиков много разных было. И я не был первым в её списке, но и последним не стал. Я пытаюсь забыть это, жить дальше. Но иногда это накатывает на меня и поглощает, как какое-то наваждение.  Я не смог к ней вернуться, просто не смог, понимаешь?

Кирстен молчит, не осуждает и ничего не спрашивает. У неё шок и нужно время, чтобы это переварить. Но самое главное – она так и лежит рядом, никуда не убегая. Она опускает локоть и тихо ложится рядом. События этого дня всё не оставляют меня в покое и висят дурным предчувствием опасаться худшего. Но я отметаю это непонятное гложущее меня чувство, смотря на девушку рядом. Она выведет меня из моей темноты, она сделает меня лучше.

Открываю глаза и, повернувшись, вижу рядом мирно спящую мою девочку. На удивление, спал я отлично и настроение у меня просто отличное. Может мне легче, потому что я рассказал ей всё? Может и так. Пора сделать малышке мой подарок, который я прикупил для неё, когда она прихорашивалась в салоне.

Надев штаны и вернувшись в свою комнату, быстро принимаю душ и, надев свежее белье с майкой и штанами, возвращаюсь в комнату к спящей Кирс, захватив с собой пакет Victoria's Secret. Ставлю его на кровать. Ложусь рядом с Кирс, придвинувшись к ее спине вплотную, и легонько провожу костяшками пальцев по её щеке, отчего она сдвигает к переносице брови и смешно морщится. Девчонка сонно открывает глаза и поворачивается ко мне.

– Привет, – сонным голосом и с улыбкой она смотрит на меня и тянется к моим губам за поцелуем. С поцелуем она просыпается и по ее намерениям понимаю, что девчонка явно желает большего.

– Привет,  – отстраняюсь от неё и смеюсь над ее утренним порывом, – у меня для тебя подарок. Хочу, чтоб ты это надела.

Смотрю, как у неё моментально загораются глаза и в них мелькает любопытство.

– Мне? Что там? – она поворачивает голову и смотрит на пакет.

– Надень.

– Ты пахнешь свежестью, – она прижимается ко мне, глубоко вдыхая, – я тоже хочу.

– Иди, я подожду, думаю оно того стоит, – кивком головы указывая на пакет.

Она поднимает одну бровь, смотря с интересом на пакет, и переводит свой взгляд на меня. На ее губах мелькает лукавая улыбка, а глаза полны энтузиазма. Что она задумала?

Кирстен уходит в душ, забирая с собой пакет и мобильник. С ванной комнаты доносится звук воды, а я снова смотрю в потолок. Что же она думает обо мне? О том, что я рассказал? Мы об этом так и не поговорили, но я, если честно, и не хочу эту тему снова поднимать. Подарок она взяла, значит всё нормально?

Joi – Lick

От моих тревожных мыслей отвлекает приятная музыка и входит Кирс. Она бросает мобильник на кровать, а сама подходит неспешными, размеренно двигаясь в такт музыке, шагами к стулу. На ней надето атласное бельё тёмно-коричневого оттенка с кружевом по краям и маленький прозрачный пеньюарчик, от груди расходящийся на две части с кружевом на крае. Смотрится очень сексуально и мой член уже твердеет только от одного ее вида в моём подарке. Я не ошибся, думая, что ей он подойдёт. Но что она собралась делать? Она танцует?

Кирстен поворачивает стул спинкой ко мне и эффектно запрокинув на его сидение ногу, садится на него, плавно покачивая бедрами. Сделав резкий мах головой и тряхнув светлой копной волос она встает и, приоткрыв губы, начинает снимать одну за другой шлейки пеньюара. Бл*ть…это стриптиз. И я невольно расползаюсь в довольной улыбке. Вот это подарок мне, похлеще чем я ей сделал. А малышка оказывается благодарная и находчивая. Ее движения сексуальны, и я ею поражен. Мне становится жарко, а во рту пересыхает. Желание и похоть бьющим фонтаном от сегодняшней обольстительной блондинки Кирс с прожигающим взглядом, просто сносят крышу. Нагло и бесстыдно.

Уже не могу спокойно лежать в кровати, меня тянет помочь ей побыстрее расстаться с моим подарком. Член уже порядком затвердел и прилично выпирает из штанов, но она не спешит раздеваться полностью, мучая меня. Вот чему её учили на этом шесте, мучить таких как я и она хорошо знает, что делает. С каждым ее приближением, резким поворотом и поглаживанием себя я чувствую сильное напряжение во всем теле и немного болезненное трение члена о штаны. Черт, как же она завела меня.

Я сажусь на кровати, а она снимает ливчик, изгибаясь и поглаживая грудь. Я в нетерпении вскакиваю, став перед ней и вдыхаю ее свежий пьянящий запах. Хочу поцеловать её, но она меня останавливает. Улыбнувшись и резко выставив руку вперед, Кирс толкает меня назад. Падаю на кровать, и она опускается на колени передо мной, стягивая мои штаны. Ее ручка захватывает мой член в кулак, я закрываю глаза и чувствую ее влажные губки и язык, облизывающий головку. Шумно со свистом втягиваю воздух. Она заглатывает сильнее, сосет и поглаживает языком. От сильного возбуждения кажется, что всё трясется в глазах, плывет как в тумане, а по телу бегут маленькие разряды. Она усиливает нажим, ускоряется и заглатывает сильнее. Как же хорошо в ней, я сильнее подаюсь бедрами вперед и чувствую, что скоро кончу. Мое дыхание учащается, как и движения.

– Кирс… я почти… – отталкиваю ее, но она убирает мои руки от себя и заглатывает до предела. Сделав протяжный выдох, со стоном кончаю ей в горло, делая резкие последние толчки.

Она спокойно глотает и поднимается ко мне. Похоже, рвотного рефлекса у девчонки нет, и ей это далось довольно просто. Чувствую себя обессиленным. Как-то странно, она своими поступками просто поражает меня. И это тот элегантный книжный червь с вечеринки Алекса? Эта дерзкая эффектная девица, охренительно делающая минет никак не вяжется у меня с её устоями и принципами. Черт, какая же она разная и не устает меня удивлять.

Кирстен мягко целует меня в скулу и мы просто валяемся на кровати – я чтобы отдышаться, она  -просто рядом со мной.

– И что это было? – пресыщено улыбаясь, спрашиваю девчонку.

– Ну какой подарок, такое и представление его, – она смеется, – когда я увидела все эти ниточки и кружева – намёк был понят.

– Ни хрена себе понят! Я не могу понять, кто передо мной – книжная заучка или эффектная соблазнительница.

– Что? – ее брови взлетают вверх и она заливисто смеется, – а не может быть в одном флаконе?

– Не знаю, не встречал такого странного сочетания. До тебя, – поправляюсь. – Это можно считать как то, что тебе понравился подарок?

– Думаю да, – она улыбается, целует меня. – Коннор, – вдруг ее лицо становится серьёзным и от прежней смешливой девчонки не остается и следа, – вчера было не лучшее время мне что-то говорить, но я тоже не хочу ничего скрывать от тебя, – она делает глубокий вдох и смотря в окно каким-то далёким взглядом продолжает, – у меня есть мечта. Моя, может быть глупая, но заветная мечта. Я очень хочу работать в издательстве и делала для этого всё возможное – хорошо училась, участвовала в литературных конкурсах и семинарах и то, что у меня есть теперь, – она поворачивается ко мне с горящим и восторженным взглядом, – я получила письмо-грант на год стажировки в известном издательстве, о чём даже трудно было помыслить. Я так этого хотела, но… – Кирстен протягивает руку и поглаживает меня по щеке, – я думаю написать отказ. Я хочу быть с тобой, быть важной для тебя.

Она отказывается от своей мечты ради меня. Черт, не слишком ли много это для меня будет? Конечно я рад тому, что она выбрала меня с моими проблемами, но не пожалеем ли мы оба потом о том, отчего она сейчас отказывается. Хотя целый год врознь – это слишком много и я…я просто не могу ее отпустить. Она мне нужна здесь и рядом.

– Ладно, – я встаю, чтобы перевести тяжёлую для неё тему, – едем к врачу? – поворачиваюсь и смотрю на будильник на тумбе. Через два часа у нас консультация в частной клинике с пластическим хирургом, которого советуют знакомые Алекса. Он посмотрит на ноги Кирс, что можно сделать, чтоб сделать шрамы более незаметными.

Через час сборов и завтрака мы едем в клинику. Тему о моём прошлом мы так и не поднимали и я даже рад, что она меня не спрашивает ни о чём. Значит, она просто приняла всё, как есть и моё желание жить дальше.

 В клинике не шумно,  и нет такого скопления людей, как в неотложке или городских госпиталях. Просторный чистый холл, не слышно едких запахов лекарств. Вот они плюсы частной клиники – ты не чувствуешь себя больным и нет паники. У ресепшена нас встречает миловидная невысокая брюнетка с бейджем администратора и ведёт нас в кабинет, к уже ожидающему доктору.

Я захожу в кабинет следом за Кирс, пропуская ее вперед. К ней сразу же проходит медсестра и забирает девчонку в соседнюю комнату, примыкающую к этой. Консультационный кабинет пластического хирурга небольшой, но светлый с большими лампами дневного освещения на потолке и большим окном. Кроме стола и шкафа с картотекой пациентов я насчитываю семь разных дипломов и грамот, а также с десяток фотографий с пациентами.

– Добрый день мистер Брайант, – лысоватый мужчина лет 60 в белом халате и очках встает из-за стола.

– Здравствуйте, мистер Кроу, – мы пожимаем друг другу руки, и я сажусь в кресло напротив его стола.

– Расскажите, пожалуйста, поподробней о вашем случае, я мало знаю.

Я знаю, только то, что видел. Её раны и рассказ о том, что случилось от журналистов и её самой. Вкрадце изложив суть проблемы мы с доктором ждем медсестру и Кирстен. Из процедурной выходит медсестра и просит доктора идти к Кирс.

Теперь в кабинете хирурга я остаюсь один и смотрю на все его грамоты. Если грамот у него немало, то по идее и Кирс он должен помочь. Но это только мои мысли и мне остается ждать их.

Через 10 минут доктор возвращается назад и что-то начинает писать в компьютере. Пару минут я молча сижу в кресле, но напряжение внутри растет и я сжав пальцы в замок, начинаю нервно тарабанить ими по костяшкам. Возвращается Кирс и садится в кресло рядом, взяв меня за руку. Мы молча друг на друга смотрим и ждём.  Спокойно и без напряжения, но всё-равно небольшое волнение у Кирс есть и мне оно отдается от сжатия ею моей руки.

Наконец, он откладывает мышку из рук и поворачивается к нам.

– Я буду по существу. Эти рубцы не могут быть полностью удалены, но можно уменьшить размер и изменить внешний вид, сделав их менее заметными. Чтобы визуально шрамы убрать, придётся делать операцию. Хирургические методы коррекции рубцовой ткани сглаживают шрамы и делают их невидимым, насколько это возможно. Сама процедура включает в себя воссоздание разреза, перемещение окружающей кожи, или даже перемещение шрама, чтобы сделать его менее заметным. Но в вашем случае мы сделаем не только это. Чтобы шрамы стали практически незаметными, после хирургической пересадки шрама я сделаю несколько стероидных инъекций, которые сгладят шрамы после наших стежков, а также мисс Флорес будет носить специальные силиконовые повязки. Конечно, не могу гарантировать 100%-эффект, но в большинстве случаев мы имеем прекрасные результаты и хорошую переносимость на препараты и методы терапии.