Текст книги "Совместный номер. Противостояние (СИ)"

Автор книги: Юлия Михуткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

 Глава 16

Ciscandra Nostalghia – Who You Talkin' To Man

Коннор

Кажется, мне стоит лишь закрыть глаза, и я снова попадаю туда. Темный переулок перед домом, где жила моя мать, едва освещенный тусклым отблеском от фонарей, горящих через один. Собравшиеся люди, вокруг нас. Истошный вопль моей матери. Но…это всё далеко, как за стеной, а здесь только нас двое. Он, лежащий на асфальте с опухшей, разукрашенной мордой от моих ударов и кашляющий, захлёбываясь собственной кровью, и я, наносящий удары, один за другим, не видя и не слыша ничего вокруг. Отрешившись от всего: окружения вокруг и саднящей боли от беспрерывных ударов  по этому валяющемуся мешку с д*рьмом.

Во мне всё кипит, я себя не больше не контролирую. Это выше меня. Гнев, прорвавшийся наружу, застилает глаза, и ты движим только одной целью – отомстить, выбить это д*рьмо из обидчика. И всё равно, чем это кончится, для вас обоих. В голове, как на повторе, я слышу пощады матери не бить её и его крики снова и снова: «Ты шл*ха, решила меня бросить? – Удар и вопль. – А меня забыла спросить, тварь? – и снова удар с воплем. – Еще своим отродием решила меня попугать? Ну давай-давай.» Чьи-то руки меня оттаскивают, но я отпираюсь, стараясь добить его, заткнуть, заставить пожалеть о своих словах.

И снова у меня перед глазами все темнеет в багровых оттенках. Я чувствую, как мои руки сжимаются в кулаки, до хруста в костяшках. Но мне нет до этого дела. Я заткну этого ублюдка навсегда, нужно только вырваться.

– Коннор, – ее мягкий спокойный голос вырывает меня из тревожных воспоминаний детства и гнев, как туман рассеивается легкой дымкой. Я удивлен и дезориентирован влиянием одного ее голоса. Как такое возможно? Это странно для меня. Раньше я готов был всё крушить, вспоминая тот вечер, и ехал на тренировку каждый раз, но сейчас я стою абсолютно спокоен. Почти. Внутрь закрадывается новая тревога. Такое со мной впервые и от этого становится страшно. По спине проходит неприятный холодок нового неподконтрольного мне влияния. Мне страшно от того, как на меня влияет эта девушка.

Она больше ничего не произносит, но немного сдвинутые к переносице брови, очевидный вопрос в глазах и упор руки на трость выдает ее настороженность. Она ждёт – не уходит, не выгоняет и не кричит. Просто ждёт, а значит, не боится меня и того, что я совершил.

Какое-то время мы просто молчим и просто смотрим друг на друга в напряженном молчании, висящим и сгущающим воздух вокруг. Она опускает глаза в пол и по ее бегающему взгляду я вижу, что она что-то обдумывает.

– Мне стоит тебя бояться? – подняв взгляд, она внимательно смотрит на меня, переминаясь с ноги на ногу.

– Поступай, как чувствуешь, – всё, что могу ей ответить. Мне ни капли не жаль о случившемся. Это было очень давно, но я готов это повторить с ним. Эта мразь заслужила такую расправу.

– После всего произошедшего с нами, – она пожимает плечами, – думаю, это будет глупо. Просто расскажи мне всё, если я что-то для тебя значу.

Я не уверен, что хотел бы это рассказать кому-либо, но она возвращает мне контроль над самим собой. Рядом с ней мне спокойно. Эта девчонка заставляет меня волноваться за неё и злит своими выходками. Она взбалмошная и дерзкая. И я не уверен, что к ней чувствую, но значит она для меня много. Самому бы разобраться насколько много.

– Я…знаешь, я не люблю вспоминать то время. Тогда я не мог себя контролировать.

– Может, пойдем в гостиную? – она немного кривится и кладет руку на ногу. Наверное, швы начали снова тянуть.

–  Да, – киваю ей в ответ, – давай я тебе помогу, – протягиваю ей руку, но она выдвигает руку перед собой, останавливая меня.

–  Я сама, мне нужно привыкать и… – она запнувшись добавляет, – дай мне во всем разобраться.

– Хорошо, – убираю руку и прохожу за ней в гостиную.  Она садится на диван, а я занимаю кресло.  Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы сосредоточиться и стараться держать под контролем свои чувства. Я снова вспомню всё. Это может ее и оттолкнет, но мне всё-равно отступать некуда. Она знает конец, ей только нужно рассказать причину. – Родители развелись, и меня стала воспитывать улица. Отец пропадал на работе, мать меняла одного мудака на другого. Я был предоставлен сам себе. – Перемещаю свой взгляд вниз на пол. Не знаю почему, но так проще вспоминать. – К учебе в школе особо интереса я не проявлял, но и старался не высовываться. Меня в основном знали, как дворового бойца. Это приносило неплохие деньги. Я постоянно приходил домой с перебитым носом, разбитой губой или бровью, но всегда с непустым карманом. Мои родители и не знали это, им особо не до меня было. И всё это было, так, небольшим заработком, до одного дня.

Моя мать ушла на другую квартиру, а я жил у отца. В тот день мать сама позвонила отцу на работу и сказала, чтоб я зашёл к ней около 6. После школы я поехал к ней. Еще на лестнице я услышал крики. Дверь была не заперта и я вбежал в квартиру. Она тр*халась то с тем, то с другим. Я не запоминал их, но этот ее бил. Бил за то, что она решила его променять на другого. И еще, наверное, она попыталась припугнуть его мной. Мать лежала на полу и кричала не бить ее. Я просто не выдержал. Не мог смотреть на это. Во мне как что-то щелкнуло, и я бросился к нему. – Внутри снова стало неприятно щемить. Я потер руками лицо и снова сделал вдох-выдох. – Я помню, как нанёс ему удар, и пока я обернулся посмотреть, как мать, он улучил время и бросился бежать. Она стонала и кашляла от его ударов, на лице уже начинали проступать гематомы и отеки. С ненавистью я кинулся следом за ним и поймал у входной двери в подъезд. Мы вывалились на улицу, и добивал его я уже там. Меня не интересовало ничего, что со мной будет, я просто хотел его размазать, заткнуть ему его слова назад в глотку. Но я не мог остановиться… А мать… После выхода из больницы она нашла себе нового. Меня тогда осудили, но условно, так как восемнадцати мне ещё не было. После суда меня выпустили под домашний арест и исправительные работы. Ко мне приставили наставника. А наставник оказался любителем рестлинга и знакомым Алекса. Так меня Алекс и вытащил, а для карьеры этот факт из моей жизни убрали. Вот и всё… – я тяжело выдыхаю. Я спокоен, хоть и вспомнил снова всё с самого начала. Меня теперь волнует, что скажет она. Как воспримет это? Я не хочу ее спугнуть. Ладони начинают потеть, но нужно себя контролировать. Поднимаю глаза на неё. И жду.

– Ты защищал маму, – тихо, почти шёпотом отвечает она. – Спасибо, что рассказал.

Она опускает глаза на ноги и молчит. Тишина между нами создает напряжение. Я не знаю, чего мне сейчас ждать и что я заслужил. Волнение просто разрывает всё внутри и кажется, вывернет на изнанку. Нет, я не могу больше сидеть в этой тишине, когда хочется кричать. Хочется крушить всё вокруг только от ожидания. Не знаю, поймет ли она меня. Но я сделал то, что сделал. Если ей нечего сказать, то будет лучше мне уйти, дать ей подумать. Я пока буду в стороне, просто смотреть за ней.

– Я пойду, – с шумным выдохом резко встаю с дивана и иду в сторону комнаты, забрать свою сумку. Внутри как что-то обрывается. Этого предвидеть я не мог, но рано или поздно она бы это узнала.

– Коннор…Я… – обернувшись назад, вижу, как она мнется с ответом, – моя мама хотела с тобой познакомиться, но если ты не можешь…

– Ты хочешь, чтобы я поехал к твоей матери? Но кем я там должен быть? Кто я для тебя, Кирстен?

– Мой мужчина, – уголки ее губ поднимаются в робкую улыбку, – я готова начать всё заново. С тобой.

Заново. Внутри от ее слов робко разрастается радость. Я ей не безразличен. Даже взяв в расчет, что я не был с ней ни нежным, ни заботливым, она дает мне шанс. Шанс все исправить.

– И тебя не волнует, что я судимый? – всё не унимаюсь.

– Немного, но это факт прошлого. Ты был брошенным мальчишкой, о тебе никто не заботился. И ты защищал свою мать. Не знаю,  – она пожимает плечами, – может, я пытаюсь тебя оправдать в своих глазах, но я не вижу тебя виновным до конца. А бояться тебя самой? Ты ведь замечательный партнер, ты мне помогал. И…чувства…наверное они были изначально, мы просто этого не понимали. Почему ты мне грубил? Почему у нас было противостояние?

– Противостояние? – не понимаю о чем она. Что еще за херня? У меня просто тогда были другие планы.

– Да. Противостояние твоих больших амбиций моей женской гордости, – она поднимает брови и улыбается,  – чистая конкуренция. Но ты ведь ими поступился, правда? Ты же приехал ко мне, а это важнее всего. То, что ты совершил, забыть невозможно, но мы это переживем. Вместе. – Кирстен протягивает руку, ладонью вверх.

Быстрым шагом подхожу к ней, беру ее теплую мягкую ладошку в свою и сажусь на корточки перед диваном. Она мягко улыбается, и ее улыбка затрагивает уголки глаз. От этой улыбки мне становится теплее. Улыбки моей девочки.

– Кирс, я исправлюсь. Дай мне время. Я был с тобой груб, но мы всё начнем заново. Я не даю никаких гарантий, что всё будет хорошо, но я хочу быть с тобой… – внимательно смотрю в ее светящиеся глаза. Она уже не улыбается, а внимательно и настороженно смотрит на меня. Поднимаюсь и стараясь не задеть ее ног, наклоняюсь ближе. Положив руку ей на затылок, притягиваю к себе и целую. Сначала мягко, а потом сильно, впиваясь ей в губы. Исступленно. Она касается рукой моей щеки, сначала несмело, но с моим напором становится смелее. Я чувствую, как ее пальцы зарываются в моих волосах. Я ее не отпущу. Не отдам никому, тем более ее чертову дружку, кто-кто, а он ее не получит.

– Нет, нет, подожди… – она отталкивает меня, убирая мою руку, поднимающую ее кофту, – я пока не могу.

– Прости, – улыбаюсь, – просто не хочется с тобой сдерживаться. Я же не железный.

– Не железный, – она смеется, – Но подождать ты же можешь, правда?

– Подожду, – встаю с дивана и подаю ей руку, – поехали в больницу.

– Сейчас? – она удивленно открывает рот. – Ну…я думала, тебе нужно время.

– Для чего? Познакомиться с мамой своей девушки? Ты что, смеешься с меня?

– Вообще-то да, – она ехидно улыбается и показывает язык. Смешная. Так вот какая она среди своих. Со мной она была другой – сдержанной и серьезной. Скрывала  себя настоящую. Сейчас я понимаю, что она мне не доверяла и боялась. Теперь она знает обо мне почти все, и она открыта. Это ново и необычно, но думаю, я к этому быстро привыкну.

Skrillex & Diplo (feat Kai) – Mind (original mix)

 Позвонив ее маме и сев в машину, мы едем в больницу. Выехав из их жилого квартала на шумный проспект, мы стоим на красном.

– Стой, как-то неудобно так ехать.

– Рэйч вечером завезет маме сумку и продукты, а мы поедем так, просто проведать.

– Где здесь поблизости можно купить цветы?

– Я тебя прошу, Коннор, – она, улыбаясь, хмыкает, – ты уже сделал своё дело. Моя мама там как звезда, рядом с ней постоянно какая-нибудь медсестра расспрашивает о шоу или о тебе. Одно твоё появление произведет там полный фурор. Ты произведешь впечатление.

– Но не на твою маму, – немного повернув голову, бросаю взгляд на Кирстен, и снова на дорогу. На светофоре мелькает зеленый, и мы двигаемся с места.

– Ты уже произвел. Она смотрела наши выступления. – Она поворачивается к окну.

– И на тебя? – бросаю взгляд на Кирстен.

– В самом начале, – она смеется.

– Что, серьезно? – снова поворачиваюсь к ней.

– Перестань так делать, или мы сейчас во что-то врежемся, – она берет меня за подбородок и разворачивает к лобовому стеклу, – смотри на дорогу, – Кирстен вертит головой и, смеясь, закусывает нижнюю губу.

– И я всё-равно хочу купить цветы. Говори где?

Она закатывает глаза и вздыхает.

– Поверни сейчас направо, – она указывает рукой на поворот, – там за три дома есть цветочная лавка.

Свернув за угол, я останавливаю машину возле цветочного магазина.

– Какие цветы любит твоя мама?

– Не бери розы и лилии. А всё остальное вполне подойдет.

– Твоя мать не любит розы?

– Да нет, просто розы – слишком пафосно, а лилии имеют слишком резкий запах. Тебе бы что-то ненавязчивое.

– Понял, что-то придумаю, – и за несколько шагов преодолев крыльцо, оказываюсь в магазине. Купив небольшой букет из маленьких орхидей, возвращаюсь в машину. У Кирстен взлетают брови, она внимательно и с восхищением смотрит на букет.

– Пойдёт? – сев в машину показываю ей букет.

– Красивый.

– Надеюсь, на твою маму он произведет такое же впечатление.

– Подхалим, – она морщит носик и толкает кулаком меня в колено. – Ты едешь всего-лишь познакомиться.

Мы трогаемся с места, и она дальше показывает мне дорогу. Я вспоминаю ее слова, сказанные в порыве злости. И я хочу знать, что она имела ввиду.

– Кирс, о какой выгоде ты говорила, когда пыталась нас разнять со своим дружком.

– С Брентом, – укоризненно поправляет меня девчонка.

– Хорошо, с Брентом. Так о чем была речь?

– А что? У тебя не было выгоды? Я же была твоей пассией, чтобы отогнать ненужную назойливую подружку. А для него… Если честно, не знаю, зачем я Бренту. Мы давно знакомы, с детства дружим. И может ему нужно то, что я стала известной. Но ведь это временно. Меня знают сейчас, но через год-два меня забудут. Но пока мы на слуху, может он хочет этим воспользоваться? Или…или он за меня переживает по каким-то своим причинам. А что ты знаешь?

– Я не знаю, что ему нужно от тебя, но он разрыл информацию о моей бывшей подружке Роуз, о Джоне и вообще о моем окружении. Он просто знает теперь, чем ему грозит разглашение информации, которая считается личной.

– А как он это узнал, если информация личная? – на ее лице озадаченность. Она, сдвинув брови и прищуриваясь, продолжает, – у вас есть общие знакомые?

– Нет, не думаю. Но я узнаю это.

Мы доезжаем до больницы и заходим в здание. Кирстен идет, опираясь на трость, и я с ней рядом с букетом цветов. Некоторые люди на ресепшене и медработники отвлеклись от своих дел и уставились на нас.

– Черт, – слышу как тихо ругается Кирстен. – Ну, – она поворачивается ко мне и так же тихо добавляет, – улыбайся звезда. Я же говорила, что произведешь впечатление, – она поднимает одну бровь с ухмылкой. – Нам сейчас в лифт.

Но до лифта мы не успеваем дойти. К нам подходят люди, нервничая и волнуясь. В спешке они просят автографы и фото. В руках появляются блокноты, листочки и мобильники с включенными камерами. Нам с Кирс ничего не остается, как раздавать автографы и фотографироваться в окружении собравшихся людей.

Проходит время, я смотрю на Кирс. Она устала, и я прошу людей расступиться и пропустить нас к лифту. Уже в лифте она облегченно выдыхает. Еще несколько минут и мы уже у палаты ее мамы. Она немного медлит перед дверью и косится на меня.

– Эй, ты чего, – я беру и жму ее руку, – не бойся. Она молча кивает и входит в палату. Я захожу следом.

Палата светлая и просторная. В ней много света от большого окна с жалюзи. Рядом с кроватью стоит тумба. Напротив еще одна тумба с небольшим телевизором. Но сейчас время уже идет к вечеру и палату освещает большая лампа дневного света.

– Привет солнышко, – с кровати встает невысокая женщина с русыми, немного отдающими местами сединой волосами и светлыми глазами. Кирстен похожа на неё. Она вполне хорошо выглядит, волосы заколоты сзади, а на ней домашний костюм. Она обнимает Кирстен и смотрит на меня. – Коннор, – она, улыбаясь, вертит головой. – Я Мелани.

– Это вам, – протягиваю ей букет.

– Это ты ему сказала?– она с поднятыми от удивления бровями переводит взгляд на дочь.

– Нет, он сам.

– Оу, – она, немного зарумянившись, принимает букет. – Спасибо. Красивый.

 – Как твои ножки, милая? Сильно болит? Милая, не стоило ко мне ехать. Я конечно вам очень рада, но я понимаю как тебе тяжело было до меня дойти.

– Ничего мам, я хотела вас познакомить.

Я рассказываю ее маме немного о себе. Она приветливая женщина. Но даже в ее приветливости и мягкости я вижу по ее вопросам, насколько сильная эта женщина. Вот в кого Кирс. И именно чего не хватает моей матери.

Поговорив и попрощавшись с ее мамой, мы едем домой. В супермаркет нам идти не лучшая идея, и мы заказываем еду на дом. Еще к нам снова придет  ее подруга и брат уже, скорее всего, вернулся из школы.

У неё дома за ужином мы сидим прямо на полу в гостиной, поедая еду, заказанную в ресторане. Только Кирс на диване. Они вспоминают разные истории. Странно, это не вечеринка и здесь нет привычного для меня народа, но мне довольно комфортно в их компании.

И вот я снова в комнате. Приняв душ, я лежу на кровати и смотрю в потолок. В голове куча вопросов. Почему я здесь? Что со мной делает эта девчонка? Насколько нас хватит? Я не привык к длительным отношениям, но у меня и партнерши никогда не было. К ней меня тянет. Это то, в чем я точно уверен. Я хочу с ней быть.

Встаю с кровати и выглядываю в коридор. Уже темно и свет погасили. Тихо иду по коридору, оглядываясь по сторонам. Рэйчел уже уехала, а Кэвин, похоже, спит. Отлично. Останавливаюсь у входа в ее комнату, опираясь руками на дверь. Она там, за дверью. И если я войду, то назад пути уже не будет. Чувствую, как ладони начинают потеть. Я боюсь того, во что меня тянет. Но чувство внутри меня сильнее, чем мой контроль. Я хочу ее.

В ее комнате темно, только тихие стоны слышны из угла комнаты. Неяркий свет от уличного фонаря освещает часть комнаты возле окна и немного захватывает кровать. Кирстен спит. Она поворачивается и снова из неё вырывается негромкий стон. Швы снова болят. Бедная моя девочка.

Кровать большая, места на ней хватит и для двоих. Я подхожу к кровати и ложусь рядом. – Тише малыш, – тихонько провожу рукой по ее щеке, – тебе больно?

– Коннор?... – сонно шепчет девушка, моргает и на ее губах мелькает улыбка. – Я думала о том, что ты можешь прийти.

– Я настолько предсказуем?

– Нет, но ты же был уже ночью в моей комнате.

Едва уловимый запах ее геля для душа и духов, смешиваясь с ее собственным проникает мне в нос и мой контроль начинает улетучиваться. Черт, думал я справлюсь, а ни хрена подобного. Она приоткрывает губы в очередном стоне и мне становится еще тяжелее. К черту контроль! К черту всё!

– Тебе сильно больно? – наклоняюсь и маленькими поцелуями покрываю ее кожу от скулы до плеча, попутно стягивая с нее одеяло. Я. Держался. Кирс. – отделяю каждое слово поцелуем, – правда. Держался.

Она, зарывшись пальцами в моих волосах, немного тянет за них, чтобы я поднялся на уровне ее лица. С пару секунд мы просто смотрим друг на друга, и она тянет меня к себе для поцелуя. Я касаюсь ее мягких губ. И всё, дальше я сдерживать себя просто не хочу. Я буду осторожным с ней, как с фарфоровой куклой. В прошлый раз я просто сорвал свою злость, она меня довела, а сейчас всё не так. Хочу, чтобы она мне доверяла.

Она приоткрывает губы, и я могу проникнуть языком к ней. Кончик ее языка ласкает мой, и наш поцелуй становится более смелым, переходя в неистовый. Но я останавливаюсь, сбивая обороты и немного успокоиться. Я не должен причинить ей боль. С ней нужно аккуратно. Я нависаю над девчонкой, всё еще лёжа рядом. Она проводит руками по моей груди, кончиками пальцев вырисовывая каждую выступающую мышцу на животе и по дорожке пробирается к шнурку моих штанов. Но с каждым сантиметром вниз ее рука начинает дрожать и на уровне пояса штанов она останавливается, шумно выдохнув.

– Не бойся, – тихо шепчу ей в губы, – если будет больно, я остановлюсь.

Я провожу по ее груди сквозь майку и чувствую набухшие соски. Черт, я уже не так уверен в своих словах. Остановлюсь ли? С ней мне очень быстро напрочь сносит крышу.

Ее грудь округлая, упругая и я в нетерпении снимаю с девчонки майку. Дышать становится тяжелее. Я опускаюсь к ее груди и слышу прерывистое дыхание Кирстен. Теперь, не спеша и наслаждаясь каждым сантиметром, я могу увидеть и почувствовать на ощупь ее бархатистую кожу. Покусывая и посасывая ее затвердевшие соски, рукой я опускаюсь ниже, аккуратно стягивая с неё уже влажные  трусики.

Покрывая поцелуями ее живот и слушая ее стоны, уже не от боли, я опускаюсь ниже. Она раздвигает ноги пошире, немного морщась, но не отталкивает меня.  Проведя языком по ее влажной горячей плоти, я целую уже набухший чувствительный бугорок и втягиваю в себя.

– Коннор… – она делает громкий судорожный вдох и шумно сглатывает, вцепившись мне в волосы.

Немного пососав клитор, и описав несколько кругов языком, я погружаю его внутрь. Она громко стонет и сильнее тянет меня за волосы. Я добавляю два пальца, погрузив их в неё, и снова возвращаюсь к ее бугорку. Она дышит всё тяжелее и прерывистее, но отталкивает меня, рукой притягивая наверх.

– Что такое? – я поднимаюсь к ней. Девчонка меня целует и виновато опускает глаза на свои ноги.

– Я не знаю, как сейчас…дальше…

Это вызывает во мне улыбку. Хотя момент совсем не подходящий.

– Мы это исправим. – Я стягиваю с себя штаны вместе с боксерами и поворачиваю девчонку на бок. – Только помоги мне немножко, – шепчу ей на ухо. Она, послушно повернувшись, немного приподнимает ногу, и я вхожу в неё. Влажную. Горячую. Одним локтем она упирается в подушку, а второй заводит мне за голову, прижимаясь теснее. Я боюсь ей сделать больно, поэтому тр*хнуть ее как хочется мне, не выйдет, но я готов хоть так, зная, что по-другому она просто не сможет. Девчонка понемногу опускает ногу и становится всё теснее. Я тяжело дышу, медленно, насколько у меня получается, тр*хая ее, но слишком туго. И её тяжёлое дыхание со стонами, и ласки руки меня только подгоняют кончить, но я держусь.

– Давай, давай малыш.

Ее рука опирается на мою шею, и она судорожно дышит, сотрясаясь в накрывшем ее оргазме. По спине поднимается разгоряченный разряд, а в глазах я вижу плывущие очертания комнаты. Всё шатается. Чёрт, не могу больше. Зажмурившись в последний момент, вытаскиваю член из неё, кончая на простынь рядом с ее круглой тугой задницей. Ох, и в неё я тоже кончу, детка. Ты вся моя, и ты почувствуешь это.  –  Моя девочка, – я прислоняюсь лбом к ее плечу и поцеловав, перевожу дыхание.  Отодвигаюсь, натягивая на нас одеяло и она переворачивается на подушке. Мы молча лежим минут 10 не говоря ни слова и глубоко дыша. Подтягиваю ее за плечи к себе, и она кладет голову мне на плечо.

– Осужденный и стриптизерша, – из нее вырывается сдавленный смешок, – с кучей проблем и амбиций. И что будем делать дальше, боец?

Что за нахрен? Она же говорила, что там только танцует. Или сейчас я услышу откровения? Она раздевалась перед другими мужиками? Нет, она бы не смогла, или этот мудак заставлял ее?

– Ты говорила, что ты только танцуешь.

– Да, но я там всё равно работаю. И это, я считаю, моего статуса не отменяет. У меня есть мои особые условия только благодаря шоу и тебе. Точнее, были. Или… Я не знаю. Эдриэн стал какой-то странный. Он больше мне не угрожает. И наш контракт с его отцом он не отменил. И я не знаю, что будет дальше, я так много всего хотела…

– Малыш, я теперь с тобой. Ты меня приняла таким, какой я есть и ты мне нужна такой.  Я не обещаю, что всё будет гладко, но я буду стараться. Только помоги мне. – Я привстаю и целую ее в лоб. Она молча кивает мне, слегка улыбнувшись, и я притягиваю ее снова к себе. У меня нет уверенности в наших отношениях, но эта девчонка засела мне в душу. Глубоко. И кажется, когти этой привязанности вонзаются в меня всё сильнее с каждым новым часом, проведенным с ней.

Под ее ровное дыхание я засыпаю с тревожными мыслями, что эти отношения не будут простыми. Но я этого хочу. Она нужна мне.