Текст книги "Заставлю тебя полюбить (СИ)"
Автор книги: Юлианна Орлова
Соавторы: Виктория Победа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
– Будешь. И в одной комнате, и в одной кровати, – прошептал Саша у самого ушка девушки, обдавая теплым дыханием кожу вокруг, руками же провел по бедрам вверх и положил горячие ладони на плечи, слегка сжимая. Мила замерла. Тело моментально покрылось мурашками. Подрагивающим голосом девушка прошептала, прикрывая глаза:
– Да что ты? А может мне еще что-то сделать? – неприятно. Да, ей было неприятно, но почему тогда ноги становились ватными, почему во рту мгновенно пересохло? Нет. Это Ракитин Саша, подчиненный отца и друг брата, и нет, она ничего к нему больше не испытывала. Нет! И замуж за него она не хотела! И не хочет она его, да и не захочет никогда!
– Сделаешь много чего, еще сама попросишь, Бэмби, – снова зашептал мужчина. Запах приятного одеколона, смешанный с алкогольным шлейфом, мягко коснулся ее кожи, обдавая жаром. Хорошо, что девушка стояла у стены, иначе рухнула бы на пол. Вернее, хорошо, что со спины ее удерживал Саша, иначе бы она давно уже растеклась.
Внезапно звякнула молния, давление в груди моментально ослабло. Что он делал?
Это платье довольно сильно сжимало ее немаленькую грудь. Он просто расстегнул его в одно движение? Какого черта?!
– И не мечтай, – подхватывая рукой верх, прошептала Мила, неуверенно так прошептала, будто бы сама сомневалась в своих действиях. Но Саша сцепил руки на ее ладонях и потянул вверх, приковывая к стенке. Платье белоснежным облаком осело у ног, оставляя девушку в одной лишь ажурной комбинации, идеально подчеркивающей полную грудь и покатые бедра. Широкие ладони мужчины заскользили по коже сверху вниз, обжигая своей мягкостью и грубостью одновременно. Мила хотела сопротивляться, хотела возразить, но вместо этого замерла, не способная выдавить из себя и звука. Ракитин добрался до груди, большой палец плавно обвел ореол, заставляя девушку прикрыть глаза и закусить нижнюю губу, дабы сдержать стон.
Саша покрывал ее шею легкими поцелуями, не прекращая водить пальцами по животу, а второй рукой по груди. Это было настолько же прекрасно, насколько и ужасно, потому что Мила Багирова понятия не имела, что она сейчас чувствовала. Не понимала, не догадывалась. Было лишь тягучее наслаждение, пускающееся по венам сладким ядом, тяжелым узлом оседая внизу живота.
Она попыталась сжать бедра, чтобы хоть немного облегчить незнакомую агонию, но Саша подхватил ее за бедра, разворачивая к себе и прижимая так близко, что Мила на мгновение забыла, как дышать, ощущая его возбужденную плоть бедром, а затем впился горячими горькими от алкоголя губами в ее искусанные, жадно вторгаясь языком в рот.
Руки скользили по всему телу, опускаясь все ниже. Мила потеряла всякую связь с реальностью, пытаясь хотя бы дышать через раз. Все ее сознание заплыло жаждущими касаниями, алчными укусами и поцелуями на грани безумия, сносящих крышу от всепоглощающего желания.
Когда пальцы добрались до сокровенного, осторожно скользя по влажным складочкам, а потом и вовсе скользнув внутрь, Мила застонала, сама не узнавая свой голос. Девушка распахнула заплывшие похотью глаза, сталкиваясь с глубинным бушующим океаном напротив. Движения пальцев доводили ее до потери рассудка, в горле пересохло, а в мозге не было мыслей. Ноль. Она была чистым листом, рисуй и твори, что хочешь. Все, что ее волновало, это невыносимое желание чего-то, что она совсем не понимала, но терпеть это было просто невозможно.
Саша плавно входил в нее снова и снова, пока в теле Милы не дрогнула неведомая струна, затапливая ее чистым удовольствием. Девушка сама не заметила, как из глаз брызнули слезы, а она тяжело опустила голову на плечо своему теперь уже мужу, тяжело дыша.
– Все еще хочешь спать отдельно от меня, Мила?
Когда Мила поняла, что к чему, в ее душе распалился настоящий костер противоречий. Это была адская смесь, потому что Багирова, ой, поправочка, Ракитина теперь, когда злилась, то сверкала молния, и гремел гром. Проще и легче было оказаться подальше от эпицентра взрыва, чем переживать все горести взрывного характера. Но так уж вышло, что в данный момент девушка злилась только на себя. На свою слабость и неспособность сопротивляться мужскому началу Саши.
Да, он был чертовски притягателен, даже когда не хотел привлекать внимание. Просто вот такие мужчины в принципе нравятся женщинам. Мощные, большие и с поволокой вожделения в глазах, так что и Мила не стала исключением, как бы ни пыталась обмануть саму себя.
Все-таки есть вещи, отрицать которые бесполезно.
Саша Ракитин – это эталон мужской красоты. Но он также и самый страшный кошмар Милы, так что сейчас она чувствовала себя скорее гадко, чем прекрасно, вполне четко осознавая, что первый в ее жизни оргазм случился с человеком, которого она сейчас меньше всего хотела видеть. Он вызывал в ней праведный гнев и неудержимую обиду.
– Ты! Да ты!
Но Ракитин был доволен словно мартовский кот, всматриваясь в Милу особенным взглядом, не сулящим ничего, кроме как того самого желания, что она успела прочувствовать за весь вечер.
– Можно просто дорогой муж, любимая жена.
– Ты просто чудовище, вот кто ты! – нижняя губа девушки задрожала, но она быстро попыталась вернуться в исходную точку. Нет. Она придумает, обязательно придумает, как сделать так, чтобы муженек от нее сбежал, но пока надо было не плакать, а решать проблему поступательно.
– Да? Что-то я не помню, чтобы ты вырывалась, – Саша провел губами по щеке, затем невесомо коснулся мочки уха и слегка сжал губами, облизывая мягкую кожу горячим языком. Это вновь взбудоражило Милу, она замерла, дыхание опрометью сбилось, а мысли разбежались как тараканы. – Зато стонешь ты очень красиво. Как и кончаешь. Безумно красиво.
Знать бы еще как реагировать на подобные слова. Миле хотелось вмазать ему по причинному месту, но вместо этого она толкнула своего так называемого мужа и пошатывающейся походкой двинулась по скрипящим половицам вглубь дома.
Утро вечера мудренее, так тогда ей думалось, и с этими больными и неспокойными мыслями она завалилась на ближайший диван под подозрительные ухмылки Ракитина. Девушка была в шаге от того, чтобы показать ему средний палец или вычудить еще что-то запоминающееся, но сон упрямо толкал ее в свои объятия.
– Только попробуй ко мне приблизиться, я тебе оторву твои причиндалы.
– Хм. Так может тебе дилдо подарить для тренировок, чтобы ты умела обращаться с членом? – Ракитин повернулся к жене и еще раз осмотрел ее с ног до головы, сжимая в руках какие-то необъятные вещи.
– Ты больной извращенец, вот и все.
Лицо Ракитина даже не дрогнуло, он мазнул взглядом по своей жене и потом прошептал утробно:
– Нет, Мил, но если ты попробуешь ударить меня еще раз так, как ты это сделала однажды, то ты очень пожалеешь об этом, – мужчина медленно положил вещи на диван.
– Да, и что же ты сделаешь? Трахнешь меня как свою шлюху-однодневку?!
Эта фраза подействовала на всех отрезвляюще. Да, даже звучало гадко, и Миле тут же захотелось помыться. Она ведь слишком хорошо была знакома с бывшей пассией Ракитина, и вот именно та прошмандовка лучше всего походила на однодневку. Саша подсочил к жене и резво схватил девушку за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза.
– Ты что несешь вообще? Прежде чем ляпать языком, научись думать своей пустой головушкой.
– Раз она у меня пустая, иди ищи полную. Вот как у той пигалицы твоей надутой. Голова, полная опилок, радость-то какая, – язвительно выдала девушка, а Ракитин противно улыбнулся. Ладно, не противно. Просто улыбнулся, но бесил однозначно! Стереть бы ему эту улыбку.
– Ревнуешь?
– Пфф, бегу, волосы назад! Я всего лишь против силиконов и парабенов, а еще против стерв, но раз ты у нас всеяден, то вперед и с песней, – Мила попыталась отвернуться, спрятаться, скрыться, но Саша приблизился вплотную к девушке и опустил взгляд ниже.
– Она не была силиконовая. Ну а мне нравятся только твои губы.
Звучало безапелляционно. Грубовато.
– Что?
– Говорю, нравятся твои губы натуральные. Сминаются приятно. Мягко. Хочется слизывать, кусать и пробовать. Вкушать.
– Иди ты в баню, помойся!
Ракитин гортанно засмеялся и щелкнул свою жену по носу. Легонько. Но для Милы это было унижением.
– Пойдем, не волнуйся. Тут все есть: и баня, и туалет уличный, и куры, и гуси, и даже коровы.
Мила резко отодвинулась от Саши и схватила вещи, приготовленные явно для нее. Вскоре Ракитин ушел, оставив ей еще и огромное покрывало. Девушка быстро переоделась, укуталась с ног до головы, довольная, что сегодня ее оставили в покое. Ага. Наивное дитя.
Она бы правда проспала до самого утра, но писать захотелось сильнее. И, когда девушка посреди ночи поняла, что мочевой пузырь лопнет как воздушный шар, проколотый иголкой, если она тотчас не сходит по-маленькому, то делать было все-таки нечего – не писать же в горшок, вот она и пошла искать белого друга. В поисках освобождения, что называется.
Вооружившись фонариком, девушка пошла на улицу. Только вот далеко она уйти не смогла, потому что прямо перед домом оступилась и со всей дури влетела в болотную жижу от только что закончившегося дождя.
Вся скорбь отразилась на лице девушки, когда на внезапный шум прибежал ее новоиспеченный муж и задал один вопрос.
– Только не говори мне, что это ты в туалете была…
Запашок стоял и правда такой, как будто бы она только что макнулась сами знаете куда.
14. Настоящий друг
РАКИТИН
Саша имел свою точку кипения, после которой даже такой терпеливый человек срывался, но Миле все никак не удавалось дойти до этой точки. Она для него словно была вне правил, эдаким исключением из всех имеющихся предписаний. Это одновременно пугало и бесило, потому что он даже нормально разозлиться на нее не мог. Безусловная какая-то любовь, что не раз заставляла Ракитина вскипать как на раскаленном огне раскаляется кипяток.
Держать ее в своих руках было за гранью, он чуть не захлебнулся чистым удовольствием, наблюдая за распахнутыми в экстазе губами, подрагивающими в такт движениям его пальцев. Мила была прекрасна в своем несовершенстве поведения и исключительности в плане внешности. Любая, разъяренная, напуганная, счастливая и хитрая, она вызывала только трепетное желание касаться и оберегать.
Саша не мог и не хотел противиться тому, что чувствовал, и даже перед лицом десятка гостей, когда девушка откровенно макнула его в грязь, желания придушить чертовку отсутствовало. Выпороть так, чтобы сидеть не могла, – да, но не более.
Когда Мила завалилась спать в Сашкиной одежде, укутанная сверху одеялом с ног до головы, Ракитин еще некоторое время наблюдал за ней. Все не мог отвести взгляд от подрагивающих ресниц, веером ниспадающих на молочного цвета кожу. А запах…запах Милы навсегда отпечатался в нем, он ее не то, что на ощупь теперь смог бы найти, а за сотни километров отыскать.
Когда экран его смарт-часов замигал, мужчина смешно вышел на улицу, где уже начал накрапывать дождь. Запах озона приятно щекотал ноздри и полностью олицетворялся у Ракитина с детством, когда они с отцом выезжали на природу и проводили мужской компанией время вместе.
– Ник, ты не думала поменять квалификацию? Театральный рыдает в уголочке в ожидании твоего поступления, – мужчина ухмыльнулся, прижимаясь плечом к парапету.
– Саш, мне хорошо и дома пока что, – девушка ответила шепотом.
Спасательная операция прошла удачно. То, что Ника качественно сыграла свою роль, Саша понял сразу, уж очень активно она имитировала нервный тик на оба глаза. Как вот другие не заметили – большой вопрос.
Возможно, все дело в том, что все присутствующие изрядно приложились к спиртному, Миша и сам был ходячим нервным комком и плохо реагировал даже на чих жены, а Саша не пил, да и особо не подвержен он нервным конвульсиям в стрессовые моменты. Холодный расчет – это о нем, а вот такие нервные метания никогда особо не были его отличительной чертой.
– Миша там не родил сам?
Уж очень Багиров-младший любил свою жену, практически до потери здравого смысла, а порой именно он был нужнее всего остального, вот и приходилось Мишу тормошить, а то у него одна идея похлеще другой будет. Все еще помнят, как он хотел привезти сразу нескольких врачей для консилиума, когда Ника рожала в первый раз и долго не могла разродиться. Такого крика не ожидал никто, даже Руслан со своими воплями в больнице во время родов Насти нервно курил в стороне.
– Ежика разве что, но это была разовая акция, дай мне доносить спокойно, – укоризненно прозвучало в ответ.
– А куда вы поехали?
– А ты догадайся? Потащил он меня в больницу к жене Вельского, она уже заколебалась ржать с того, что мы вечно устраиваем тренировки. Когда реально припечет, боюсь, будет как в той истории с волками.
Да, все потому что как только Миша приезжает к отцу, на любую жалобу жены он тащит ее в больницу. Благо в окружении есть хороший студенческий друг, чья жена лучший акушер-гинеколог. Эксплуатация по полной программе.
– Ты знаешь, что ты самый лучший друг?
– Самый лучший беременный друг, помни об этом на всякий случай, ага? Мне кажется, что Миша скоро жену Вельского заберет к нам жить. Так что ты там Милу сдерживай, очень тебя прошу, а то я от таких эмоциональных качелей все-таки рожу раньше времени.
– Сплюнь, Ник. А насчет остального, я справлюсь.
Еще бы, как иначе? Если Ракитин решил что-то, его и бульдозером не откатить назад. Только вперед.
– В тебе я не сомневаюсь, а вот в ней…много в Миле придури, Саш, пусть и любит она тебя. Вы сожрете друг друга.
У мужчины сперло дыхание от слов подруги. Хотелось до безумия, чтобы это было правдой, но…тут он аж поперхнулся, не готовый к такой информации.
– Что?
– Ой, только не говори, что не замечал, как она на тебя смотрит. Вот только брыкается почему-то. Ты там случайно никак не успел накосячить? – Ника шикнула в трубку в ожидании ответа.
Думал ли Саша о таком? Мечтать не смел. Нет, в детстве, она проводила с ним много времени, порой даже слишком много, но, чтобы дальше ситуация в плане чувств оставалась прежней, нет. Явно нет. В последние годы она его на дух не переносила и лишний раз не хотела встречаться.
Так что Ника тут точно что-то путала. В глазах Милы, кроме жуткой ненависти, не горело ничего. Разве что нераскрытая сексуальность и гормоны.
В трубке на фоне послышалось недовольное ворчание Миши.
– Ты опять лясы точишь? Спать бегом! Ребенку нужен…
– Начинается…Миш, ты не хочешь узнать, лишила ли твоя сестра достоинства твоего друга? – Ника со смешком обратилась к мужу.
Саша стал молчаливым свидетелем забавной беседы лучших друзей.
– Пф, оно ей пригодится самой. Кто будет пилить сук, на котором сидит?
От этого даже Ракитин улыбнулся, не натянуто, как обычно, а открыто и не без примеси чистого наслаждения.
– Так, Саш, ты на громкой! А то у нас тут Отелло в метре от меня готов задушить Дездемону, – фраза оборвалась очередным смешком Ники.
В беседу ворвался Миша, не сказать, что шибко довольный. Еще бы, его дорогую жену опять достает Ракитин, потом Багиров еще будет наяривать Сашке и заливать о вредном влиянии мобильных телефон на организм беременной девушки. Так он лишил ее планшета. Хорошо хоть дышать пока можно.
– Батя рвал и метал, кстати. А тот недостриптизер со своим десятисантиметровым краником, все-таки показал свое сомнительное достоинство. И я подумал…
– Лишние подробности, Миш, – Саша прикрыл глаза, представляя эту умопомрачительную картину.
– Это он скукожился потому, что холодно, или это он всегда такой? Может сначала нарастить, а потом идти в стриптизеры, а то таким лассо особо никого не цепанешь.
Что-что, а чувство юмора у Миши было на высоте. Правда не всегда он умел корректно пошутить, чтобы не было на грани фола, но это уже издержки. Зато смешно.
– Вау, почему я не удивлен?
Да уж, немного стыдно все-таки было из-за компании друзей Милы (пусть он уверен, что не прямо уж друзья это были, скорее так, созвала для массовки), сослуживцы невесть что могли подумать, а ему потом в глаза отцу и Русу смотреть как? И словно прочитав мысли друга, Ника без смеха уже проговорила:
– Не волнуйся, все были в нужной кондиции, так что мало кто запомнил вечер полностью. К тому же, было весело. И какая свадьба без веселья? Кто-то бьет морды, а кто-то вызывает стриптизеров. Каждому свое. К тому же, у него и правда маленький был.
– Не понял. А тебе откуда знать, что маленький? Ты что их много перевидала?
– Миш, ну как минимум, мне есть, с чем сравнивать. Я все-таки замужем. Ты мой муж, помнишь? Иди давай спать, а то бесишь.
Ракитин смеясь попрощался с друзьями и пошагал в дом, немного задержался у комнаты, где спала Мила и, тяжело выдохнув, отправился к себе. Нет, он хотел поставить вопрос ребром, чтобы спала с ним и никак иначе, но ломать тоже не выход, а он сегодня и так дорвался до сладенького. С этими неспокойными мыслями он и уснул, пока не проснулся от громкого шлепка и протяжного вскрика.
Ракитин спешно вскочил с кровати и побежал на звук, но, когда вышел во двор и увидел незабываемую картину со своей женой в главной роли, удержаться от смеха не мог. Мила и правда смотрелась комично в мужской одежде и по уши в болоте.
– Только не говори, что ты в туалете была… – возможно, это было лишним, но Ракитин просто разорвался бы на части, не скажи ей это.
– Да ты…
– Иди сюда, замарашка, – Саша смеясь подошел к жене и осторожно взял на руки. – Ушиблась?
Но Мила упорно хранила молчание, это Ракитина остановить не могло. Новоиспеченная Ракитина дула губы и недовольно пыхтела. Саша затащил девушку в дом, усадил на скамью, а сам пошел топить баню, предварительно укрыв жену одеялом, чтобы не замерзла. А когда вернулся, Мила чуть ли не на месте прыгала.
Видно было, что ее что-то мучило, но она никак не могла сказать это вслух. Мужчина быстро сложил два и два и серьезно прошептал на ухо своей жене.
– Мил, туалет есть в бане. Ты чего меня не разбудила?
В ответ на это девушка встрепенулась, скинула с себя одеяло, и бегом помчалась в примыкающее к дому строение.
– Ненормальный придурок. Затащил хрен пойми куда и живи в трущобах. Даже в туалет нормально не сходить!
Вечер закончился странно. Даже очень. С горем пополам Мила отмылась и из бани вышла только спустя час, румяная, но все такая же недовольная. Спать молодые разошлись только под утро, которое для некоторых началось с очередного скандала. Так бывает, если характеры не притерлись, а с Милой Багировой притирка будет похожа на долбежку головой о стенку.
15. Побег из курятника, или Яйца судьбы
МИЛА
«Нет сил, просто нет сил, чтобы выразить свои эмоции. Это форменный пиздец на палочке!» примерно такие мысли витали в голове девушки сразу после пробуждения. Мало того, что она не выспалась, так еще и на голове было птичье гнездо. Тяжело встав с кровати, девушка с ненавистью огляделась.
Часы с петухом показывали ровно восемь утра. Отлично, ей на десять, все успеет, если эта заноса в ее заднице вовремя встанет и отвезет ее по делам. А если нет, она вынесет ему мозги чайной ложечкой и не подавится.
– Мне нужно в город, – с порога припечатала Ракитина девушка. Он еще толком глаза не успел открыть, а она уже ворвалась в его комнату и заверещала. Потому что нечего разваливаться, пошутили и ладушки. Пора ехать домой. Пусть считает, что урок зачтен. Так уж и быть, она сделает вид, что все нормально и не будет устраивать скандал из-за вчерашнего. Хоть, видит Бог, было за что!
– Ничем не могу помочь, жить мы будем тут, – как ни в чем не бывало мужчина перевернулся на бок и укрылся одеялом с головой. Только пятка из-под одеяла торчала.
Внутренности девушки закипали. Что значит жить тут? Сначала она подумала, что ей послышалось… Это что еще за разговорчики такие? Да она еще месяц назад записалась в салон на чистку лица и еще много чего полезного для кожи. А через полторы недели ей вообще на шугаринг. Этим она и собралась крыть. Гадкие подробности интимной гигиены мужикам не нравятся ведь, да?
– Мне нужно на шугаринг.
Ракитин замер, затем тяжело выдохнул, скинул с головы одеяло и недовольно посмотрел на девушку. В его очередной футболке, что доходила ей до колен, она смотрелась просто обворожительно, в этом Мила была уверена так же, как и в том, что Солнце встанет с самого утра. Пусть полюбуется Ракитин и согласится на все. Такой вот идиотский план.
– Шуга что? – мужчина скривился и скептически осмотрел девушку, задерживаясь на самых выразительных точках. На ярких достоинствах, так сказать.
– Шугаринг. Сахарная эпиляция.
Как бы между прочим, девушка нарочно вытянула ножку вперед и сложила руки на немаленькой груди.
– Так бы и сказала, у меня есть газонокосилка, – невозмутимость на лице мужчины доводила девушку до белого каления. Клоун!
– Очень смешно, а теперь …
Но договорить она не успела, потому что Сашка встал с кровати. И лучше бы он этого не делал, но смотреть куда-то еще, кроме как на голый торс, Мила больше не смогла. Идеальные кубики на загорелом теле манили. Косые мышцы играли при движении, а тонкая полоска волос уходила прямо за…за резинку трусов, которые прямо сейчас оттопыривались бесстыдным образом, не скрывая утреннего возбуждения мужчины. Мила рвано вздохнула, а потом облизала пересохшие губы. В голове моментально потерялась разумная цепочка мыслей, что только недавно держалась там на суперклее.
– Теперь что? – переспросил Саша, нарочно играя мышцами.
Но Мила не могла отвести взгляда от подрагивающего члена, совершенно теряла совесть на ходу. Нет, она должна была поднять взгляд, но что-то пошло не так.
Саша взял жену за подбородок, смазано цепляя нижнюю губу большим пальцем. Только тогда она вновь посмотрела в его глаза. Но взгляд Милы был отсутствующим, потерянным.
– Я люблю, когда тут, – мужчина опустил одну руку на живот девушки, осторожно спускаясь все ниже. От каждого касания Мила теряла рассудок. Это неправильно, так быть не должно… – Все природно. И к тому же, вчера там было гладко, так что…шугаринг потерпит.
Ракитин обвел пальцами резинку трусиков девушки и нежно поцеловал ее в лоб.
– Добро утро, страна.
Доброе? Не уж, Миле это утро казалось каким угодно, но только не добрым. Она застряла в какой-то Богом забытой глуши в компании человека, которого на дух не переносила, но по идиотскому стечению обстоятельств теперь носила его фамилию.
Ах да, фамилия! Мила сделала пометку в голове, что как только она придумает, как прекратить весь этот цирк с конями, первое, что она должна будет сделать – поменять фамилию. И она еще очень хорошо подумает над тем, возвращать ли себе фамилию предателей, что отдали ее в руки этого варвара.
И пусть он выглядел как Бог, внутри все равно оставался пещерным человеком. Почему пещерным человеком? А потому что кроме как пещерой, хибару в которую он ее приволок, никак и не назовешь.
Сволочь! Еще и издеваться себе позволяет. Газонокосилка! Петросян на минималках! Природное ему нравится, натуральное. Ага. Посмотрела бы на него Мила, будь у нее там… Ух нет, не о том она должна думать, совсем не о том.
И не надо ей думать о его кубиках и о потрясающем теле, потому что это все ровным счетом ничего не значит. Это просто физиология, да. Почему мужчинам можно возбуждаться и желать красивую, обнаженную девушку, ничего к ней по факту не испытывая, а девушкам нет? Можно! Еще как можно. Именно к такому выводу пришла Мила, и совесть ее больше не беспокоила.
– Не смей так больше делать, и вообще не смей меня трогать, – словно змея, прошипела девушка и отошла назад. – Хватит, повесились и будет, мне в город надо, у меня занятия в университете в конце концов! – Мила решила применить тяжелую артиллерию, зайти с другого конца, так сказать. И уж никак она не ожидала, что вместо того, чтобы задуматься над ее словами, ведь знания – свет и вообще, ее «любимый» муж рассмеялся в голос, да так, что стены, и без того не вызывающие никакого доверия, задрожали.
– Университет? – все еще посмеиваясь и стирая с глаз слезы, проговорил Саша. – Да ты хоть помнишь, что это такое? А ну-ка напомни, как часто ты там появлялась?
Мила хотела было ответить, но вовремя прикусила язык. Здесь он, конечно, был прав, университет девушка посещала абы как. Нет, она была далеко не глупа и совсем не безнадежна, просто ей было скучно.
Лекции навевали на нее скуку, а монотонные голоса еще более скучных преподавателей и вовсе вызывали желание сладко зевнуть и закрыть глаза. Мила посещала исключительно те пары, где действительно могла узнать для себя что-то новое, но таких предметов у нее было не много.
Ей совсем не нужно было слушать пересказ учебников, которые девушка и сама в состоянии прочесть. В общем-то именно поэтому у нее часто возникали конфликты с преподавателями, на чьи пары она в результате и вовсе решила наплевать.
Декан был хорошим знакомым ее отца и как бы Руслан не негодовал, все равно после очередных нотаций и получасовой лекции на тему ее неподобающего поведения, набирал номер на быстром наборе. А потому все тем же преподавателям приходилось, скрипя зубами принимать у нее зачеты и экзамены, к которым, нужно отдать девушке должное, Мила всегда была готова.
Просто из принципа и, чего уж там, даже немного честолюбия, потому что так приятно смотреть, как отваливается челюсть очередного напыщенного индюка, привыкшего считать ее тупоголовой дочуркой влиятельного папочки. Они все реагировали одинаково: сначала отваливалась челюсть, потом куда-то пропадала членораздельная речь, и сбивалась вся спесь, а вишенкой на торте было покрасневшее от ярости лицо оставшегося в дураках индюка, что не смог отыграться.
– Официально ты болеешь, а неофициально всем плевать, что тебя не будет несколько недель, – добавил Саша, с самодовольством глядя на свою молодую жену.
– Несколько недель? – опешила Мила. – Да ты с ума сошел! Что я буду делать в этой глуши несколько недель? Тут же ничего нет, жопа мира, блин!
– Здесь есть все необходимое, родная…
– Не называй меня так, я тебе не родная, не дорогая, и вообще мы чужие люди.
– Чужие говоришь? – усмехнулся Ракитин и двинулся на девушку. – Разве с чужими стонут так, как стонала вчера ты, и это только пальцы, Бэмби.
У девушки в горле в буквальном смысле ком встал и дыхание сбилось. Бэмби.
– Да пошел ты, то, что было вчера, – чистая случайность, сказались шок и усталость. А насчет пальцев, я бы на твоем месте не была настолько самоуверенной, в твоем возрасте говорят наступает закат империи…
– Мне тридцать пять, – рявкнул Ракитин, чертовке все же удалось его задеть. И Мила даже не стала скрывать победную улыбку, она знала, как важно мужчинам, особенно таим как Саша, их мужское достоинство. У Ракитина с этим все было в порядке, чему красноречиво свидетельствовал топорщащейся бугор, приветливо направленный в ее сторону, но Милка все равно не упустила своего шанса поддеть этого идеального во всем, кроме дурного характера и толстолобости, мужчину.
– Где тридцать пять, там и сорок…а там глядишь и…
– И… – Миле показалось, что Саша почти зарычал, как животное.
– Отойди от меня, – взвизгнула девушка и выставила перед собой ладони, когда этот наглец практически прижал ее к стене. Снова! – Не смей меня трогать и вообще, я голодная, ясно тебе! – не придумав ничего лучше, произнесла девушку. К ее удивлению, мужчина остановился, нахмурился, но следующие его слова стали для нее еще большей неожиданностью, чем все, что было сказано прежде.
– Голодная? Так приготовь себе поесть и мне заодно, – он еще и подмигнул, сволочь такая!
Мила почти задохнулась от возмущения.
– Да ты… ты… Я в кухарки тебе не нанималась!
– Я тоже не помню, чтобы нанимался поваром, – парировал мужчина.
– И из чего прикажешь готовить? По коробу поскрести, по сусекам помести и колобка тебе испечь?
– Колобка не надо, а с яичницей ты вполне можешь справиться.
Мила, конечно, могла, она вообще много чего могла и умела, вопреки всеобщему о ней мнению, но не хотела. Из принципа не хотела.
– А яйца я тебе где взять должна, или ты своими пожертвуешь?
– Нет, Бэмби, они нам еще понадобятся, а для яичницы я тебе куриные организую. Или городская девочка боится испортить маникюр?
Ох… Милка, конечно, понимала, что он просто разводит ее на слабо, но ничего не могла с собой поделать. Она никогда ничего не боялась и есть все-таки хотелось, а так, она рисковала остаться с пустым желудком, что после практически бессонной ночи казалось перспективой намного хуже, чем приготовление завтрака. К тому же, кто сказал, что ЕГО завтрак должен быть вкусным. И потом, планы надо разрабатывать на сытый желудок.
– По рукам, – выпалила девушка, предвкушая лицо мужа, когда он попробует приготовленный для него завтра. Для себя-то Мила постарается, а Ракитин… ну ему же не привыкать питаться чем попало. На том и сошлись. И пока Мила пыталась понять, как далеко добралась цивилизация и добралась ли она в эту, по ее мнению, глушь, Саша натянул на себя джинсы и обтягивающую белую майку, вышел из дома и пошел к соседям, чей дом находился прямо за невысоким забором.
Какое-то время Милка даже не думала о том, что поход за яйцами затянулся, и Ракитин уже должен был вернуться, но когда кишечник в очередной раз заурчал, напоминая о том, что последний прием пищи был вчера и то сомнительный. А потом недолго думая, девушка выскочила на крыльцо и, прежде чем успела о чем-либо подумать, услышала заливистый женский смех. Повернув голову, девушка наткнулась на милейшую картину.
Ее супруг ворковал с молоденькой блондинкой примерно одного возраста с Милой. Багирова не слышала, о чем щебетали эти двое, но выглядели они вполне довольными и так, будто сто лет друг друга знали. А когда девушка, совершенно беспардонно, положила ладонь на широкую грудь ее мужа, пусть она и не хотела этой свадьбы, в Миле зародились самые разнообразные эмоции.
Взрывной и в какой-то степени дурной характер Багировой требовал возмездия, потому что пока она ждала этого засранца на старой кухоньке, согласившись, между прочим, приготовить завтрак, пусть и с желанием в буквальном смысле насолить муженьку, этот самый муж флиртовал с соседкой. Нет, она не собиралась устраивать сцены просто потому, что они с Ракитиным чужие люди, а унижаться она не станет, но и обращаться с собой вот так не позволит.
Незамеченной Мила вернулась в дом и ринулся к комнате, в которой хранились вещи Ракитина, ей потребовалось время, чтобы перерыть его шмотье, но благо оно у нее было, муж занят блондиночкой. Она почти отчаялась найти ключи от машины, когда, оглядевшись, заметила связку на небольшой, деревянной тумбочке. Ее, конечно, насторожил тот факт, что ключи лежат на видном месте, но времени на сомнения не было.
