Текст книги "Заставлю тебя полюбить (СИ)"
Автор книги: Юлианна Орлова
Соавторы: Виктория Победа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Заставлю тебя полюбить
Юлианна Орлова, Виктория Победа
Пролог
Ракитин внезапно схватил девушку за плечи и развернул спиной к себе, прижимая хрупкое тело к своей массивной груди.
– Я не буду с тобой спать в одной комнате, – Мила уперлась руками в стенку, тяжело выдыхая. Театр абсурда во всей красе.
Она до сих поверить не могла, что ее насильно выдали замуж. И кто? Ее отец, который грозился убивать всех ухажеров, а вот своему боевому товарищу с легкостью ее «подарил». А теперь этот неандерталец захотел ее в свою постель? Брачная ночь? Да единственное желание, которое испытывала девушка по отношению к Ракитину, – расцарапать его наглую физиономию. И неважно, что ей приятно тепло, исходящее от тела мужчины, и что запах его будоражит сознание. Нет, это все стресс, она ведь ненавидит своего мужа.
– Будешь. И в одной комнате, и в одной кровати, – прошептал Саша у самого ушка девушки, обдавая теплым дыханием кожу, руками же провел по бедрам вверх и положил горячие ладони на плечи, слегка сжимая. Мила замерла. Тело моментально покрылось мурашками. Подрагивающим голосом девушка прошептала, прикрывая глаза:
– Да что ты? А может мне еще что-то сделать? – неприятно. Да, ей было неприятно, но почему тогда ноги становились ватными, почему во рту мгновенно пересохло? Нет. Это Ракитин Саша, подчиненный отца и друг брата, и нет, она ничего к нему больше не испытывала. Нет! И замуж за него она не хотела! И не хочет она его, да и не захочет никогда!
– Сделаешь много чего, еще сама попросишь, Бэмби, – снова зашептал мужчина. Запах приятного одеколона, смешанный с алкогольным шлейфом, мягко коснулся ее кожи, обдавая жаром. Хорошо, что девушка стояла у стены, иначе рухнула бы на пол. Вернее, хорошо, что со спины ее удерживал Саша, иначе бы она давно уже растеклась.
Внезапно звякнула молния, давление в груди моментально ослабло. Что он делал?
Это платье довольно сильно сжимало ее немаленькую грудь. Он просто расстегнул его в одно движение? Какого черта!
– И не мечтай, – подхватывая рукой верх, прошептала Мила, неуверенно так прошептала, будто бы сама сомневалась в своих действиях.
Но Саша сцепил руки на ее ладонях и потянул вверх, приковывая к стенке. Платье белоснежным облаком осело у ног, оставляя девушку в одной лишь ажурной комбинации, идеально подчеркивающей полную грудь и покатые бедра. Широкие ладони мужчины заскользили по коже сверху вниз, обжигая своей мягкостью и грубостью одновременно. Мила хотела сопротивляться, хотела возразить, но вместо этого замерла, не способная выдавить из себя и звука. Ракитин добрался до груди, большой палец плавно обвел ореол, заставляя девушку прикрыть глаза и закусить нижнюю губу, дабы сдержать стон.
Саша покрывал ее шею легкими поцелуями, не прекращая водить пальцами по животу, а второй рукой по груди. Это было настолько же прекрасно, насколько и ужасно, потому что Мила Багирова понятия не имела, что она сейчас чувствовала. Не понимала, не догадывалась. Было лишь тягучее наслаждение, пускающееся по венам сладким ядом, тяжелым узлом оседая внизу живота.
Она попыталась сжать бедра, чтобы хоть немного облегчить незнакомую агонию, но Саша подхватил ее за бедра, разворачивая к себе и прижимая так близко, что Мила на мгновение забыла, как дышать, ощущая его возбужденную плоть бедром, а затем впился горячими горькими от алкоголя губами в ее искусанные, жадно вторгаясь языком в рот.
Руки скользили по всему телу, опускаясь все ниже. Мила потеряла всякую связь с реальностью, пытаясь хотя бы дышать через раз. Все ее сознание заплыло жаждущими касаниями, алчными укусами и поцелуями на грани безумия, сносящих крышу от всепоглощающего желания.
Когда пальцы добрались до сокровенного, осторожно скользя по влажным складочкам, а потом и вовсе скользнув внутрь, Мила застонала, сама не узнавая свой голос. Девушка распахнула заплывшие похотью глаза, сталкиваясь с глубинным бушующим океаном напротив.
Движения пальцев доводили ее до потери рассудка, в горле пересохло, а в мозге не было мыслей. Ноль. Она была чистым листом, рисуй и твори, что хочешь. Все что ее волновало, это невыносимое желание чего-то, что она совсем не понимала, но терпеть это было просто невозможно.
Саша плавно входил в нее снова и снова, пока в теле Милы не дрогнула неведомая струна, затапливая ее чистым удовольствием. Девушка сама не заметила, как из глаз брызнули слезы, а она тяжело опустила голову на плечо своему теперь уже мужу, тяжело дыша.
– Все еще хочешь спать отдельно от меня, Мила?
1. Опасные игры
МИЛА
Яркой внешности девушка в легком летнем платье, идеально подчеркивающем пышные женственные формы, сидела за рулем довольно внушительного седана спортивного класса.
На лице блуждала игривая улыбка, девушка только что с легкостью согласилась на спор завернуть восьмерку, «вильнуть задом», как это говорится. А потому что не надо брать на слабо Багирову Милу, она никогда не проглотит насмешку. Или она не дочь того самого Багирова Руслана, грозы и примера для всех вояк города, области, а может и страны. Об этом человеке слагали легенды, а сама Мила была непостижимой мечтой.
Вымуштровал он ее как надо, особенно во всем, что касалось страха. Никогда ничего не бояться и идти только вперед. Вот только сейчас она явно отставала по многим пунктам правил отца. Так вот повелось, несмотря на строгость воспитания, всегда хотелось попробовать нечто запретное, и это запретное девчонка-юла находила всюду, иногда окончательно срывая нервную систему отцу и матери.
Зато она жила, как хотела. Балованная принцесса, которой порой позволяли слишком многое, ведь она единственная дочь, долгожданная, выстраданная и любимая. Несмотря на то, что сын тоже имелся, но с сыновьями у отцов другая любовь. Всем известно, что так, как любит папа свою дочь, он не полюбит больше никого. Эта любовь на грани благоговения. И это благоговение сыграло с Русланом Багировым злую шутку.
– Девчонка не сможет просто взять и повторить это, – долговязый парень покуривал сигарету и смеялся в лицо присутствующим. Он был явно уверен в своей правоте. Особенно после нескольких бутылок пива.
– Чего это вдруг? – Мила не была феминисткой, но такие речи ее изрядно раздражали. Что значит не сможет? Да ее папа и не такому учил на закрытых военных полигонах, куда вход в целом-то был запрещен, но не ей. Она с малых лет уже разбиралась в оружии, могла с легкостью творить такое, что некоторым парням и не снилось.
– Да хоть бы и ты. Спорим, не получится? Кишка тонка!
– Слыш, Косой, ты на поворотах поосторожней, ага? – парень Милы резко вскинул одну руку, а второй приобнял девушку, целуя последнюю в макушку. Непринужденная обстановка накалялась.
– Влегкую, Костян, влегкую, – перебивала девушка, складывая руки на груди. Она была абсолютно уверена в своих силах и ни на минутку не задумалась о последствиях. Плевать, что в ней алкоголя прилично, плевать, что они на улице, где пусть и было мало людей в силу того, что ночь на дворе, но все же было небезопасно для подобных фокусов. Алкоголь прекрасно мог затуманить мозг, совесть и исказить реальность. Оставались лишь эмоции, да и непоколебимая уверенность в самой себе. Она уже мысленно практически сидела за рулем и втапливала педаль газа в пол.
– Давай не заливай. Пятьсот баксов отстегну, если правда сможешь, – пренебрежительно хмыкнул Костя. Во всем его виде прослеживалась насмешка. Это было слишком неприятно наблюдать Миле, не привыкшей к тому, что ее навыки ставили под сомнение.
– Мелковато, Костик, это слишком небольшие деньги. Давай…а давай ты еще в платье придешь в универ? В пышном таком…ммм, розовом, например? Я тебе даже подгоню нечто такое легкое, – загадочно изогнула бровь Мила, пьяненько хихикая себе под нос. Все казалось легким и непринужденным.
– Отлично, а ты тогда пройдешься…голой по главной улице столицы, – вся компания подняла эту идею на смех, послышались улюлюкания, но лицо Милы оставалось таким же непринужденным.
– По рукам.
Сказано? Сделано. Сжимая сцепление, девушка уже вовсю была готова сорваться с места, когда бросила последний взгляд на тротуар. Ее парень громко скандировал «Мила», единственный, кто в нее поверил, а не усмехнулся на ее сиюминутное желание участвовать.
Так-то!
Ветер раздувал успевшие к этому моменту опасть локоны, обдавал лицо необходимой прохладой. Машина с визгом стартанула по брусчатке, оставляя за собой запах стесанных шин. Мила уверенно управляла автомобилем, вовремя переключаясь с одной передачи на другую. На пути был круг, где она и должна была совершить опасный маневр.
Предвкушение победы сладким привкусом оседало на языке, в глазах давно загорался азарт. Дело ведь было не в деньгах, а в принципе и ее характере, не знавшем, что такое падения, ведь были исключительно взлеты.
Она вошла в свою стихию. Резко дернув ручник, крутанула руль вправо, цепляя нужный угол разворота. Машину с задним приводом повело по скользкой поверхности, и несмотря на то, что девочка умела проворачивать подобное, сейчас ситуация вышла из-под контроля, и сразу после завершения пресловутой восьмерки, машину откинуло на тротуар, а дальше…взять набранную скорость под контроль девушке не удалось.
Зрачки расширились от ужаса, когда она на полном ходу неслась в витрину фешенебельного магазина. Благо, что вокруг не было людей, никто просто чудом не пострадал. Визг шин, шум разбитого стекла, которое на первый взгляд могло бы показаться пуленепробиваемым, разрезало пространство и оглушило. На мгновение она потеряла связь с реальностью.
Так страшно Миле еще не было, удар о руль пришелся ровно в лобную долю. Нос моментально забился, и струйка алой крови хлынула из него. Боль была терпимой, но глаза открыть удавалось с трудом. Половина машины находилась в магазине, а зад на улице.
– Боже, Мила! – почти все сорвались к ней моментально, кроме тех, кто, как говорится в молодежной среде, зассал, увидев, куда именно врезалась девушка. Эти несколько недодрузей быстро смылись, чтобы не огрести лишних проблем.
– Я в порядке, – Мила осмотрела себя, с трудом понимая, все ли в порядке на самом деле.
– Да ты вся в крови!
Так оно и было. Как-то слишком быстро на место прибыла полиция и скорая, началась в буквальном смысле давка, к общей толпе подключилась служба охраны магазина, прибывшая на место с запозданием, а после них и владельцы недешевого филиала именитого бренда одежды.
– Да что же это делается! Вот уж наркоманье! – даже бабушки не могли упустить из виду такое событие, повылазив из своих балконов.
Все сбежались и съехались.
Миле же не было страшно, немного отходила от шока. Ее бросало из стороны в сторону. Врачи задавали глупейшие, по ее мнению, вопросы, по типу «какой сейчас год?», «как вас зовут?», «какой сегодня день?».
– Вы задержаны, Багирова Людмила Руслановна, по подозрению в совершении преступления по части первой статьи сто девяносто четвертой «Умышленное уничтожение и вред имуществу», а также за езду в нетрезвом виде.
– Вы знаете, кто мой папа? Вам хана! – девочка уже слабо соображала, что говорила, больше всего на свете ей хотелось спать. А еще немыслимо хотелось пить, но ни того, ни другого в ближайшее время организовать не удалось. Как-то внезапно тело налилось свинцом.
Слабо брыкающуюся Багирову упаковали в машину и увезли в участок, где ей предстояло ждать того, кто заберет ее.
2. Добро пожаловать домой, или воспитательная работа
САША
В слабоосвещенном кабинете сидели двое мужчин, один в форме с сигарой в руках, а второй в гражданском, заскочил на огонек к старшему товарищу, который по совместительству был еще и лучшим другом его отца.
– Ну, Саныч, ты вообще забываешь наши места, решил с концами в работе увязнуть? – Руслан Багиров ухмыльнулся и посмотрел на парня. Саша, конечно, был трудолюбивым, но причина в таких вот затяжных командировках была точно не в том, что он уж так любил свое дело. Пусть и не без этого.
С раннего возраста так сложилось, что он был окружен исключительно военными, так что несмотря на болезненное детство, наполненное страхами отца относительно здоровья самого Сашки, да и проблем с некоторыми событиями, связанными с боевыми действиями, вырос Ракитин с глубоким благоговением ко всей стезе вояк.
– Да вот так вышло, что у вас нового? – мужчина достал подарочный коньяк, именно той выдержки, которая была в фаворе у Багирова, на что сразу получил одобрительный кивок. Да, тут собрались ценители прекрасного.
– Да какие новости, с папкой твоим почти на каждые выходные рыбачить ездим, наших красавиц оставляем в бабьем царстве на даче, а сами свинчиваем нервы лечить, – Багиров откинулся на спинку черного кожаного кресла и мечтательно улыбнулся. Было сразу видно, что такие выходные приходились ему по душе.
Саша слушал внимательно, выуживая лишь ту информацию, что подсознательно волновала его больше всего. Но именно эту информацию он пока что не услышал. С одной стороны, ему бы и не слушать, и не пытаться ничего узнавать, но внутренности буквально жарились на раскаленной сковородке, ему жизненно необходимо было получить хоть маленькую дозу, незначительную деталь.
– Рад, что ты приехал, да может и Мишка наконец-то заявится, а то торчит в своем Питере без конца и края, как курица-наседка пыхтит над Никой, девчонка одного родила, и второго родит спокойно, без сопливых. Ну ты уже знаешь, наверное, он мне тут заявил о желании перейти на полставки, на что я быстро ему мозг вправил. Ника мне еще перезванивала и благодарила, довел и ее тоже, – мужчина рассмеялся и поставил два бокала перед собой. Как-то очень быстро организовалось скромное застолье. Не хватало только отца Саши, но тот и сам в отъезде, так что увидеться удастся лишь через неделю.
Саша посмотрел на Руслана недоверчиво, скептически изогнув бровь. А не в отца ли Мишка пошел? Не одного ли они поля ягоды?
Помнится, именно Руслан разносил клинику в пух и прах, пока его жена рожала, да и именно Багиров старший был в роли курицы-наседки вплоть до трех лет, пока любимая дочка Мила не пошла в сад. Но тогда начались новые проблемы, мальчики, видите ли, внимание стали обращать. Руслан все начищал до блеска свое ружье со словами «будем отстреливаться» и на любые разговоры дочери о новом ухажере злился, бушевал и грозился пойти в сад разобраться с ее мужьями. Каждый день, кстати, были новые.
А потом она как-то незаметно для окружающих стала называть Сашу своим мужем и очень уж радовалась его приходу. Тогдашний долговязый парниша с юмором относился к детским речам, терпеливо сносил любые капризы и соглашался играть во все игры, в отличие от брата Милки, который часто не горел желанием тратить время на сестру. Лишь с возрастом их отношения достигли той нежной братско-сестринской любви.
– Любит Нику и все тут, каждый в конечном итоге побывает в шкуре курицы-наседки, – глубокомысленно выдал Саша, поражаясь самому себе.
Не успели мужчины сделать и глотка за встречу, как раздалась трель мобильного телефона. Руслан, явно недовольный тем, что его отвлекли, нехотя поднял трубку, и выражение его лица моментально изменилось от злобного к испуганному, что стало прозрением для Ракитина, который явно не видел самого Руслана Багирова в таком состоянии. Вслед за изумлением, Сашу догнало моментально другой эмоцией. Милка.
Это иррационально всплыло в голове. Просто вспышка.
– Что? Где? – Руслан не то кричал, не то приказывал. Хмурые брови поползли ввысь. – Жива? – затем в один мах мужчина опустошил рюмку и с громким стуком бахнул ею по дубовому столу. По лицу прошла судорога, он весь раскраснелся, двумя пальцами резко дернул пуговицы рубашки у шеи и сбросил вызов. Трубка полетела на пол.
– Мила попала в аварию, – Багиров вскочил с кожаного кресла и резко пошатнулся.
Ракитин всегда реагировал ровно на стрессовые ситуации, но у самого дыхание сперло, рывком поднялся вслед за Багировым, выдавливая из себя самое важное:
– Жива? – нервная система Саши пережила много чего, намного более страшного, и в боях был, из которых выбраться обычному человеку было бы не суждено, и в перестрелки попадал нехилые, и людей из-под завалов тянул на спине под взрывы мин, но никогда ему не было так страшно, как сейчас. Когда почти вся реальность сужалась в одной мигающей точке, связанной исключительно с его не его девочкой.
– В участке отсиживается! Поехали со мной, иначе удушу к ебеням собачьим. Все мозги выжгла мне, чертовка мелкая!
У Саши моментально отлегло, но недостаточно для того, чтобы успокоиться окончательно. Жива. Мила Жива. Все остальное неважно и несущественно.
Сейчас Багиров был похож на разорвавшийся снаряд, причитающий и бросающий крепкие словечки направо и налево. Мужчины опрометью неслись к машине, после чего огромная черная махина с ревом рванула в сторону полицейского участка на Владимирской. Всю дорогу Ракитин не мог собраться, плевать, что не мальчик давно, плевать на весь опыт и прочее, он впервые в жизни испугался настолько сильно, что не мог откатиться до «заводских настроек», до холодного ума, коим, несомненно, обладал в силу пережитого и пройденного за всю свою жизнь.
А все виновата она. Девочка, способная одним любым своим поступком довести Ракитина до безумия.
Долетели до пункта назначения быстро. Словно по воздуху передвигались.
В полицейском участке народ сновал туда-сюда, но как только один из оперов увидел взмыленного Багирова, время точно остановилось для него. Сразу видно, что слава шла впереди генерала, о котором не знал разве что глухой.
– Ззздравия желаю, товарищ генерал!
– Вольно, где моя? – Багиров расстегнул пиджак и нахмурился.
Саша уже просчитывал в уме варианты, чем все это может грозить Миле. Очевидно, что ее отец был на взводе. Да и самого Ракитина знатно перетрухало. И сейчас вполне возможен взрыв.
– Товарищ генерал, понимаете, не могли иначе, там два промилле, да и вообще, – начал оправдываться мужчина, словно не понимал, что перед ним другой человек. Это не рядовой генерал, чьего ребенка поймали на горячем, тут не будет покоса за совершенное. Тут скорее Мила отхватит по первое число. Виноват – отвечай. – Там все по страховой уладят, конечно, но и езда в нетрезвом виде, сами понимаете. Владельцы магазина тоже непростые люди…
– Я понял, где она? – отмахнулся Багиров.
У Саши сперло дыхание, встреча с ней никогда не давалась ему легко, а тут совсем скорая встреча. Особо и времени на подготовку не было.
– В кабинете у Вициенко, товарищ генерал!
Саша широким шагом следовал за Багировым, понимая, что сейчас вполне возможно, что надо будет защищать Милу от отца.
– Руслан, ты в руках там себя держишь? Не переусердствуй, – Саша умело сканировал ситуацию и считывал настрой мужчины, но там и считывать было нечего, все написано на «морде лица», как говорится.
– Ракитин, мать твою, хоть ты не беси меня! – пробасил генерал.
Вены на шее мужчины вздулись, руки сжались в кулаки, стоило Багирову залететь в кабинет, громко стукнув дверью, как все присутствующие замерли. Мила, в абсолютно неприглядном виде, восседала на стуле, попивая чай.
Внутри все воспылало. И одновременно с этим пришло стойкое ощущение облегчения. Оно затопило тело мужчины, как только тот словил глазами девушку, которая навсегда внесла в его жить неспокойные времена.
Саше моментально захотелось ее прикрыть, ведь платье выше бедра, размалеванное лицо и копна спутанных волос на затылке смотрелись настолько привлекательно, что все взгляды были к ней прикованы. Еще бы. Та самая. Багирова. Аж дыхание перехватило. Какая она. Красивая. Взгляд поднялся выше и замер на разбитой губе и синяке на щеке.
Черт, это все…не мог он просто смотреть на эти ссадины, хотелось крушить и ломать.
А потом окончательно залип, жадно осматривая каждый сантиметр бледной кожи. Девушка повернулась на шум, широко распахнула свои невозможные голубые глаза, и пискнула. Картина Репина «Не ждали». Нежный румянец медленно начал заливать кожу. Невозможная.
Живая. Внутренности моментально отпустило. Вот она. Почти невредимая, почти. Но живая. Моя девочка.
– Товарищ генера…
– Оставьте меня наедине с дочерью, – перебил майора генерал.
В кабинете моментально поменялась атмосфера. Стало душно.
В кабинете моментально поменялась атмосфера. Стало душно.
Майор Вициенко был знаком Саше, адекватный мужик с принципами, Багирова он тоже уважал еще со времен учебки, так что тут дело наверняка хотели замять по старой дружбе. Мужчины выветрились из кабинета быстро, но Ракитин остался, он не мог иначе, не сейчас, когда Багиров в шаге от того, чтобы наломать дров.
– Па… – Мила хотела что-то сказать, но увы.
– Какого черта ты творишь, девочка?! Какого, я спрашиваю тебя?!
Генерал подошел к дочери и схватил ее за руку, поднимая со стула, как пушинку.
– Да что ты начинаешь, па? Ну разбила витрину, тоже мне проблема! – Мила заверещала на весь кабинет, а потом повернулась в сторону Ракитина, который не сводил с нее глаз. Не мог просто насытиться хотя бы таким зрительным контактом. – О Санек, привет, наш правильный, – губы расползлись в игривой ухмылке.
– Рот закрыла и слушаешь меня.
– Почему ты на меня кричишь, папа?! Да я пострадать могла! – брови девушки взметнулись вверх, а на лицо моментально была натянута жалобная маска.
– Да… мало я тебя порол в детстве, пострадать она могла бы! Думать надо было головой, а не тем местом, на котором сидишь. И что это за вид такой блядский?!
Мила начала выхватывать руку из цепкого захвата отца, а потом окинула себя взглядом.
– На меня смотри! – генерал схватил девушку за подбородок и поднял голову.
Саша не мог уже это стерпеть, дал знать, что это уже за гранью, как бы там ни было, это его маленькая девочка, и он не мог бы стоять без действия.
– Руслан, ты перегибаешь!
– Я сейчас перегну, я сейчас как перегну! – Багиров гремел на весь кабинет, аж стены дрожали.
– Да хватит уже, отец. Это вообще не проблема, знаешь ли, страховые еще работают в нашей стране.
Лучше бы Мила молчала, потому что взрыва теперь точно не избежать. Девушка едва стояла на ногах, шатаясь как лист на ветру.
– Да, это проблема, потому что ты берегов не видишь! Сегодня я забираю тебе из участка, а завтра что? Где мне завтра тебя искать, Мила?! Где были твои мозги, когда садилась пьяная за руль, где, я спрашиваю тебя? А если бы ты убилась, не дай Бог? Ты о матери подумала?! Ты ничем не думала, блядь. Ничем не думала, а она, между прочим, чтобы тебя получить, была готова душу дьяволу продать. И ты так отплачиваешь ей?! ТАК, Я СПРАШИВАЮ ТЕБЯ? Ты о ком-то, кроме себя, вообще думала, дочь? Что было бы, если бы после этой аварии я приехал забирать тебя не в полицию, а в морг? – Руслан тряс дочь за плечи так сильно, что Ракитин сорвался к ним, чтобы разнять. Это было уже за чертой, такого позволить Саша не мог никому, даже Багирову.
– Руслан, это уже слишком, – укоризненно выдал Ракитин, оттягивая девочку к себе в объятия. Это было чертовски странная смесь радости и печали. В носу плотно обосновался ее запах, сводящий с ума, заставляющий кровь пылать от желания. Мила как марионетка моментально двинулась в сторону Саши. В уголках глаз собрались слезы, нижняя губа дрожала, она тоже уже была на грани истерики.
– Пап…я, – девушка шептала подрагивающим голосом, но Руслан не хотел слушать. Не сейчас однозначно.
Мила стерла слезы тыльной стороной ладони, пока Саша внимательно следил за любым ее движением и за любым движением ее отца. Ракитин был готов в любой момент защищать ее. От всего. А пока он сжимал ее подрагивающие плечики и вдыхал неповторимый запах, просачивающийся в него даже сквозь пары алкоголя. «Моя Нежная девочка, что же ты наделала?» пульсировало в голове.
– Хватит, в машину пошла, и чтобы я не слышал тебя, пока не протрезвеешь.
Багиров больше не церемонился, не в его правилах. Да и сейчас под горячую руку лучше было бы не попадать. Мужчина выскочил из кабинета, сметая все на своем пути, а Саша остался, явно в полной мере понимая, зачем именно генерал взял его с собой.
Мила всхлипнула и оступилась на ровном месте, заплетаясь о собственные ноги. Ракитин моментально подхватил ее, а затем и вовсе скинул с себя пиджак и укутал ее коконом. Девушка ростом была метр с кепкой, так что пиджак Саши для нее был скорее, как пальто. Она даже не сопротивлялась. Исправно принимала все. И без того бледное лицо сейчас отдавало серым оттенком.
– Что, жалеешь меня, да? – Мила посмотрела на него заплаканным глазами. Каждая капелька отзывалась болью в груди Ракитина. – По глазам вижу, правильный ты наш…
– Не мели чушь, Милка.
То, что чувствовал сейчас Саша, никак нельзя было бы назвать жалостью.
– Мне нехорошо что-то, – Мила нахмурилась и прикрыла глаза, цепляясь пальцами за руку мужчины.
– Немудрено, – с этими словами Ракитин подхватил девушку на руки, крепко прижал к себе, как самое дорогое сокровище в своей жизни. Она устало опустила голову ему на плечо, щекоча кожу горячим дыханием.
Поездка домой к Багирову с Милой на руках – это лучшее и худшее, что могло случиться с Сашей сегодня, потому что для него это две крайности одной сути. Ад и рай.
