355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юлиана Суренова » Путь тени » Текст книги (страница 6)
Путь тени
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 21:06

Текст книги "Путь тени"


Автор книги: Юлиана Суренова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Глава 4

Атен сидел в командной повозке, вычисляя по картам и их описаниям, сколько оставалось до ближайшего города. Не то чтобы он торопился поскорее оказаться в оазисе или и так не знал, что впереди еще по крайней мере два месяца дороги.

Просто… Надо же было чем-то заняться.

Вдруг, полог отдернулся, впуская в чрево повозки порыв морозного духа снежной пустыни. И вместе с белым пухом снежной птицы внутрь забрался Евсей. Взгляд хозяина каравана тотчас устремился на брата.

"М-мда-а…" То превращение, что произошло с Евсеем было просто невероятным. И Атен не был уверен, что сможет когда-нибудь привыкнуть к его новому старому облику.

В его душе было множество чувств, которые переплетались, перетекали из одного в другое. И зависть – нет человека, который не мечтал бы хоть на время, хотя бы на краткий миг вернуть свои минувшие года, но тщетно… А вот этому счастливчику удалось… И надежда – когда на глазах исполняется чье-то желание, и в свидетелях чуда укрепляется вера в его могущество.

Сколько воспоминаний навевал этот облик! Первые годы в снегах – все страхи и горечи, которые они несли в себе, давно померкли, забылись, стерлись и теперь перед глазами возникали чудесные образы, самый прекрасный среди которых – лик Власты…

"Да, мы встретились как раз в то время… Евсею было лет семнадцать-восемнадцать… – его губ коснулась теплая улыбка. – В том городе… в городе… – как он ни силился, никак не мог вспомнить его название. – Не важно. Она только-только прошла испытание… Сирота… Ее родители… Я ведь даже не знаю, кем они были…

Власта никогда не рассказывала мне о них… Да я и не спрашивал. Какая разница?

Даже если она была рабыней, воспользовавшейся приходом каравана для того, чтобы убежать… Даже если… Нет, это невозможно. Она не смогла бы мне солгать. Она была искренна. Просто… Просто немного скрытна. А может – очень скромна… Моя Власта… Моя дорогая Власта… Мы полюбили друг друга с первого взгляда. И она…

Она была такой смелой! Решилась бросить все, тепло оазиса и отправиться со мной в снега пустыни! Власта говорила, что нет ничего, что удерживало бы ее в городе, что такова ее судьба – уйти со мной в снега… И я сделал все, чтобы она была счастлива все те годы, когда мы были вместе… Такие краткие и быстротечные годы!" – ему стало горько и больно.

"Как же так, Власта? Как же так? Как получилось, что я не смог тебя уберечь?

Почему, если такова судьба, она была к тебе так жестока? Знаешь… Наверное, я схожу с ума, раз разговариваю с твоим прошлым, но… Иногда я думаю о том, что…

Если бы ты тогда не отправилась со мной в снега… Может быть, была бы сейчас жива…" Его мысли прервал Евсей.

– Брат, я хочу чтобы ты прочел, – помощник протянул ему лист.

– Что это? – хозяин каравана какое-то время крутил свиток в руках. – Бумага новая, а какая-то заляпанная… Это ведь не легенда, нет? Больше похоже на ученическую тетрадь какого-то неряхи…

– Ты прочти, прочти…

– Ну… – Атен пожал плечами, потом провел ладонью по бороде, приглаживая. В конце концов, почему бы и нет? У него было достаточно времени. – Раз ты настаиваешь…

Он развернул свиток.

Был на исходе пятый год

С тех пор, как избранный народ Бровь Атена удивленно взлетела вверх, в глазах зажегся интерес. Он пробормотал:

– Любопытно, любопытно… Это что, о нас?

– Да, да, читай дальше,-с нетерпением поторапливал его Евсей.

В пустыне встретился с своим

Владыкой – богом солнца…

– Ты уверен, что о нас? – хозяин каравана скептически усмехнулся, качнул головой:

– Ну и фантазия! Конечно, хотелось бы, хотелось… Но, – он развел руками, – увы и ах… Ладно, что там дальше?

Он продолжал читать. Больше не прерываясь до самого конца.

Следы все смыла перемен,

Оставив молодость взамен…

– Любопытно… – пробормотал он. Хозяин каравана ощутил некий душевный трепет.И, все же, он сдерживал себя. Ему помогали в этом сомнения. – Только… Евсей, что это?

– Как ты и предполагал – легенда. Ее начало.

– Легенда? Какая же это может быть легенда, если в ней реальные события соседствуют с нереальными? Не пойми что.

– Ну, допустим, я тоже в своих легендах описывал не реальные события, а те, которые могли бы произойти, если бы… Ну, ты сам знаешь, если бы – что…

– Да… – хозяин каравана вздохнул – мечтательно печально. – Вот бы все было на самом деле… А не только в наших фантазиях, которыми мы жили все эти годы одновременно с тем, что происходило на самом деле… Ладно, не будем,-это была запретная тема. Стоило только подумать, и мир тотчас рушился, разбиваясь на две совершенно разные, не похожие одна на другую, части. -Так что новая легенда продолжает твои? Получается, что так… Но все равно…Таким… необычным образом… Насколько я помню, никто никогда не рассказывал легенду, словно читал молитву… Это… Это выглядит скорее как заговор… Разумеется, я имею в виду форму, не содержание… – он взглянул на символы. – А ведь почерк не твой. И не Ри. Рука нетвердая, неуверенная… Кто это написал, Евсей? Я спрашиваю не из любопытства. Это важно.

– Почему?

– Ты сам не хуже меня, знаешь, почему! Чтобы мы защищали его от всех опасностей лучше, чем детей! Чтобы мы освободили его от всех остальных обязанностей, позволив отдать все силы, все помыслы благому делу составления заговоров. Ведь Творцов заклинаний мало, очень мало! В легендах говорится, что за всю историю города в нем рождается только один человек, наделенный этим даром. И при этом одновременно на земле живет лишь один… Ты же знаешь, что говорят? Они – не просто избранные богов, но Их дети. Поскольку только тем, кто наделен частицей божественной сущности, дано знать Их язык!

И хозяин каравана смотрел на брата, не понимая, что с ним? Почему он, понимая все, не радуется? Почему он мрачен? Может быть… В караване ведь нет приемных детей.

– Евсей, если тебя заботит то, как отнесется муж матери этого ребенка, – а Атен был убежден, что речь идет о ребенке, во всяком случае – не прошедшем испытании, в ходе которого все тайны, неизвестные никому, раскрывались, – то не бойся. Он поймет.

– Атен… – попытался что-то сказать ему помощник, но тот не слушал брата, продолжая:

– Так же, как и все. Ведь речь идет о небожителе… – его глаза горели восторгом и восхищением. Караванщик и мечтать не мог о подобном! Все сокровища мира соединились в ее караване: наделенный даром, летописец и вот теперь Творец заклинаний!

– Атен, это Мати.

– Что – Мати? – он никак не мог взят в толк, при чем тут его малышка.

– Мне нужен был кто-то, кто рассказал бы о случившемся со мной. Я попросил госпожу Гештинанну найти достойного. Я думал, Она благословит меня, но… Но богиня прислала мне девочку…

– Этого не может быть!

– Атен, говорю тебе, вот это, – он взял у него свиток, тряхнул им перед носом у брата, – написала Мати.

– Но она другая! Она не посвященная богов и уж тем более не Их ребенок! Она моя!

Я знаю это! Знаю точно и никогда ни на мгновение не усомнюсь в том, что так оно и есть!

– Я и не сказал ничего такого. Это ты. Ты начал разговор о детях богов…

Евсей был искренен, веря в свои слова. В Хранителях вон тоже видят полубогов, но при этом они – всего лишь дети земли. Да и Мати… Вот уж кто точно не был божественным ребенком. Такая озорная и в то же время ранимая, беспокойная и неуверенная в себе… Он скорее был готов усомниться в том, что заговор-легенду сложила именно она, а не кто-то другой, пришедший вслед за ней в повозку и почему-то решивший остаться не узнанным. Тот же наделенный дароми. Вот уж кто мог быть полубогом. Хранитель в снегах пустыни, маг, которому госпожа Айя подарила своих священных зверей…

– Может быть… – начал летописец, спеша высказать свои подозрения, но хозяин каравана прервал его:

– Меня уже спрашивали об этом прежде! – он как будто не слышал последних слов брата, продолжая свою мысль. – В том драконьем городе. Помнишь, я рассказывал тебе? "Не дочь ли Мати госпожи Айи"? Нет, как тебе это нравится? Не дочь ли она…

Богини не умирают! А Власта заснула вечным сном у меня на руках! Я… я принял в себя ее последний вздох! Кому, как не мне знать, что мать девочки была смертной? – и, все же, что бы Атен ни говорил в этот миг, в глубине души он испытывал некоторые неясные сомнения.

"Госпожа Айя – повелительница вечных снов. Она могла… Решив, что Ей пора уходить, выбрать этот путь… И легенды… В легендах сказано, что, ступая на дорогу земли, небожители принимают человеческий облик, облачаясь смертной плотью так же, как мы одеждой… Может быть… Нет! – поспешил он отвергнуть столь невозможное и дерзкое предположение. – Нет! Госпожа Айя ведь супруга бога солнца!

Самого повелителя небес! И не важно, что Он болен! Даже наоборот, от этого Ее любовь к Нему даже усилилась. Ведь она следует за Ним по миру все время Его бесконечных странствий. А я… Я всего лишь маленький торговец, крошечная снежинка на Ее плаще, которую коснись божественным теплом – она и растает без следа…" – даже подобные мысли казались ему богохульными. Но почему-то…

Караванщик и сам не знал почему, он не мог остановиться, продолжая:

– Я ничего не знаю о Власте… – он и не заметил, что заговорил вслух, Евсей же сидел тише снежной мыши, боясь шевельнуться, вспугнув брата. Он чувствовал, понимал, что сейчас услышит нечто важное. – Кто она? Горожанка? Но ведь ни одна горожанка по доброй воле не покинет стен своего оазиса! Такого не было никогда! – он начал вспоминать… Через силу заставил себя вспомнить все те маленькие, казавшиеся незначительными, неважными черточки, странности, на которые прежде караванщик не обращал внимания. – Она никогда не упоминала имени своего города.

А ведь даже мы, изгнанники, постоянно по поводу и без повода поминаем его в разговорах. Она назвала дочь в честь богини снегов, а ведь Власта выросла в вере города, где госпожа Айя почитается совсем не так, как в пустыне… И Мати… Она ведь первая, рожденная вне городских стен. А… А мы тогда могли дотянуть до ближайшего города. Пусть не до его центра, но уж до границ-то точно. Оставалось несколько дней пути. И если бы нас не остановила столь внезапно налетевшая метель… Я тогда жутко испугался. Нарушать закон каравана – что бы там сейчас ни говорили, даже я сам, мне хотелось меньше всего. Ведь это могло погубить всех…

Власта убедила меня, что все будет в порядке. И действительно, когда минули те несколько дней, когда обычные караванщики прощались со снежным ребенком, метель утихла, словно благословляя наше решение… А потом, очень скоро Власта ушла от меня… Словно и приходила только затем, чтобы подарить дочь… И… И с тех пор госпожа Айя добра к нам. Она спасает наш караван… Мы выживаем, когда все остальные неминуемо погибли бы. Не случайно же Она привела к нам мага. И вообще… – да, если задуматься, то получалось, что самое невозможное очень даже возможно…

И если отбросить в сторону чувства, что при мыслях о жене затмевали разум, получалось… – Я ведь ничего не знаю о ней, о матери моей Мати… В сущности – совсем ничего. И если так… Почему бы ей действительно не быть богиней снегов?

Если… – конечно, это было бы исполнением самой заветной и невозможной его мечты. Именно такой судьбы ему хотелось бы для своей малышки. – Моя богиня…

Тобой будут восхищаться, преклоняться, ты будешь счастлива так, как не может быть счастлива ни одна смертная… – его губ тронула улыбка. – Вот было бы здорово… – а потом караванщик, словно очнувшись ото сна, тряхнул головой, прогоняя остатки былой дремы. Он боялся спугнуть чудо.

Его глаза, взгляд которых еще мгновение назад был устремлен в пустоту – ту, что была позади и ту, что скрывалась впереди, обрели способность видеть окружавшее его в миг настоящего. Он посмотрел на брата, который, сжавшись чем-то страшно напуганным зверьком, забился в угол повозки.

– Ты что это?

– Да так… – сглотнув, неуверенно проговорил Евсей. Он чувствовал себя неловко.

Так, будто случайно оказался в повозке брата в тот миг, когда тот был наедине со своей женой… "Неудобно получилось…" В то же время он не мог не думать и о другом. О том, что услышал.

"Атен вечно все переворачивает с ног на голову, всюду видит богов и демонов…

Сперва уверял всех, что Шамаш бог. Да, он маг. Может быть даже – сын кого-то из небожителей, – в такое он еще был готов поверить. – Однако – не повелитель небес, в честь которого его назвала Мати. Не повелитель небес…– он вздохнул. Ему-то как раз хотелось бы, чтобы все было иначе. Сопровождать бога солнца в Его странствиях по земле – какая судьба может быть желаннее? Иногда… очень часто Евсей думал – вот бы это оказалось правдой… Тогда его легенды были бы настоящими, а не просто сказками для детей… И он бы не только назывался летописцем, но и был им на самом деле… Все было бы таким, о чем мечталось… – И, все же, – он вновь вздохнул, – все же, хорошо, что Шамаш переубедил его, нас всех. Потому что не гоже смертному напрямую общаться с богом. Слишком немногим это по силам…" "И вот теперь Атен завел новую песнь… – надо признаться, эта идея нравилась Евсею и того меньше. – Не хватало еще, чтобы он обожествил свою дочь! Как будто у Мати и без того жизнь легка и беззаботна! Вечно ей от всех достается: то разбойники, то чужаки-караванщики, то вообще драконы…" Он уже жалел о том, что показал Атену заговор-легенду.

"Лучше мне было спрятать ее подальше…– досадовал он на себя. – И кто меня только за язык тянул?" А самое жуткое, что он не представлял себе, как все исправить. Во всяком случае, ему самому никогда не удастся переубедить брата. Да он и не собирался пытаться.

"Сделаю только хуже, – он был уверен в этом. – Пусть пока думает, что хочет.

Пока. А я… Я поговорю с Шамашем. Если кто и сумеет переубедить хозяина каравана, так только Хранитель. Он найдет нужные слова. Но прежде…" – он двинулся к пологу повозки:

– Я, пожалуй, пойду…

– Евсей, подожди… – Атен на мгновение замолчал. Он ведь о чем-то хотел переговорить с братом… До того, как тот пришел сам… Он пытался вспомнить, о чем… Ах, да! – Я хотел спросить тебя о Ри… Как он? Это, должно быть, ужасно – постареть на столько лет!

– Он мечтал стать взрослым, – спокойно пожал плечами помощник хозяина каравана.

Вот уж о ком он беспокоился сейчас меньше всего, – так же сильно, как я мечтал помолодеть. А исполнение мечты… Брат, могу сказать по собственному опыту: это пьянит сильнее вина. И так как до мига протрезвления еще очень далеко, мы оба не скоро задумаемся о том, чем нам все это грозит.

– Ну… Раз ты так считаешь… Ладно, ступай, брат…

– Не хочешь пойти отдохнуть?

– Не сейчас… Может быть, потом. Мне нужно еще кое-что обдумать… – рука Атена коснулась по-прежнему лежавшей на его коленях карты, пальцы пробежали по ней, словно пытаясь увидеть, почувствовать нечто, не видное глазу.

"Почему же здесь никогда не было городов? – вновь пронеслось у него в голове. – Ведь здесь исполняются мечты… И все должны стремиться в это место… Хотя…

Может быть… Когда мечта исполняется, не хочется стоять на месте. Нужно идти дальше. Куда-нибудь…" …Чуть-чуть, ровно настолько, чтобы можно было видеть тот клочок окружавшего повозку мира, на котором был летописец, отодвинув полог повозки, Мати смотрела ему вслед. В ее глазах растаявшими капельками льда блестели слезинки, что никогда не прольются, принося облегчение душе. Зубы чуть ли не до крови сжали губу, сдерживая готовый сорваться вскрик: "Дядя! Вернись! Я хочу сказать!" -Дочка… – она заметила подошедшего к повозке отца, лишь когда он окликнул ее.

– Что это с тобой? Никак, плачешь? Евсей сказал тебе что-то: что обидело тебя?

Несколько мгновений Мати молчала, глядя то на отца, то на быстро удалявшегося дядю.

– Пап… С ним что-то не так.

– Да, он несколько удивлен, взволнован, – проследив за ее взглядом, кивнул хозяин каравана, – но как же без этого? После того, что нам стало известно…

– А что случилось? Кроме того, что он помолодел. Хотя, и этого достаточно, – чуть слышно добавила она, затем подняла взгляд на отца, спеша убедиться, что он не услышал ее последних слов, которые могли бы показаться взрослому слишком дерзкими в устах не прошедшего испытание.

– Неужели он тебе ничего не рассказал? – он был слишком охвачен своими мыслями, чтобы обращать внимание на чужие слова.-Странно. Я был уверен, что он приходил за этим…

– Ну, он сказал… Что из меня не получится летописец. Но, папа, я ведь и не думала о такой судьбе…

– И только? Больше он ничего не сказал? Главного?

– Он собирался… Я, наверно, сбила его… Пап, он говорил такие странные вещи!

Он стал убеждать меня, что Шамаш – только маг…

– Только! Дочка, неужели этого мало? Разве это не чудо, что караван имеет своего Хранителя? Воистину… – не договорив, он умолк, поймав на себе испуганно – пораженный взгляд дочери: "Неужели и ты тоже…" – читалось в нем. -Ладно, оставим этот разговор, – ему не хотелось спорить с дочерью, особенно накануне того, что он собирался ей рассказать, – в конце концов, кому, как не Шамашу знать, кто он – человек или бог. Помнишь, я ведь тоже сперва думал… Было столько знаков… И вообще… – караванщик вздохнул. – Он так сказал. И у нас нет причины сомневаться в искренности его слов.

– Но…

– Тише, дочка, не надо. Сейчас речь не о нем. О тебе.

– Обо мне? – Мати не понимала, при чем тут она. – Я что-то сделала не так? Мне не нужно было и пробовать с легендой? Но дядя Евсей разрешил…

– Конечно, дочка. Ты ни в чем не виновата…

– А что у меня не получилось… Ну, это ведь не страшно, правда? Я…

– Милая, главное не то что не получилось, а что вышло!

– Ничего! – со слезами на глазах вскрикнула она, отпрянув в мрачное чрево повозки.

Ей захотелось свернуться в своем углу в клубок и разреветься, словно маленькой девчонке.

– Мати, Мати,-вздохнув, отец качнул головой. – Моя дорогая маленькая Мати, – прошептал он беззвучно губами. "Может быть, Евсей и прав. Ни к чему этот разговор. Будешь ты знать о своем даре, или нет – он все равно проявится. А неведение… В нем тебе будет полегче жить… Пока ты не будешь готова разобраться во всем сама…" – и, повернувшись, он зашагал прочь.

Девушка ждала, что он заберется в повозку, прижмет к груди, утешит, успокоит, все объяснит. Ведь он был ее отцом. Он как никто другой заботился о ней и знал, чувствовал, когда ей было плохо и одиноко… И слезы все стояла в глазах, не переливаясь за горизонт век, словно не желая, чтобы внешний, окованный морозом и льдом мир растаял в их огне.

"Мне нынче горько, одиноко…

Куда же привела дорога

Нас? В пустоту. И что же дальше?

Не так, как раньше… " И тут вдруг до нее слуха донесся какой-то звук…

– Уф!

Вздрогнув, Мати вскинула голову. Ей показалось, что она всего лишь задумалась на миг, вот только мысли… Они звучали как-то странно, словно были сложены на другом языке. Понятном ей, еще более близком, чем тот, что был знаком ей с раннего детства, и все же, другом, а потому пугающем… Но все оборвалось так быстро, что страх не успел даже приблизиться к ее душе, он лишь протянул к ней свои холодные крючковатые руки… и исчез, забылся.

Девушка растерянно и удивленно смотрела на забиравшуюся в повозку Сати.

– Что я тебе расскажу!

Та даже не заметила, что с подругой что-то не так. А Мати лишь порадовалась этому. Широко улыбнувшись ей, пусть не совсем искренне, только губами, в то время как в глазах продолжали блестеть слезы, она торопливо спросила:

– Что? С тобой тоже произошло чудо?

– Ну, чудо не чудо, но кое-что очень важное! – Сати вся просто сияла, лучилась. – Представляешь, мне сделали предложение!

– Ри?

– Нет, что ты! Конечно, не Ри! – поспешно замахала руками девушка. – Вернее, Ри тоже, но он делает это по пять раз на дню, так что я и внимание обращать перестала…

– Но…-начала Мати, однако подруга не оставила ей ни мгновения на то, чтобы произнести слово. Ее просто переполняло желание поскорее поделиться своей новостью.

– Я говорю о Евсее!

– Дядя Евсей сделал тебе предложение? – Мати глядела на нее широко открытыми от удивления глазами.

– Ну, для тебя он, может быть, и дядя, а для меня… – она вскинула брови, поджала на миг губы, всем своим видом говоря красноречивее слов: – "Он очень даже ничего".

– И… И что же ты? – Мати не понимала, что происходит. Когда дядя успел все решить? Он что, и прежде был влюблен в Сати?

– Ну… Ты понимаешь…

– Ты согласилась?

– Нет, – качнула та головой. – Пока – нет. Попросила немного времени подумать.

Все так неожиданно… И… Нельзя же вот так сразу… Это было бы неприлично, нескромно… Выглядело бы так, словно я готова броситься на шею первому встречному… Хотя, конечно, Евсей – не первый встречный, и я… Я наверно, соглашусь, – она втянула голову в плечи и вообще выглядела виновато-испуганной.

– Мне… Мне вдруг так захотелось обрести семью, детей…

– А как же Ри?

– Ну… Ри… Он ведь… Ну, ради меня он отдал десять лет жизни. Лишь чтобы мы могли быть вместе… Он сказал мне… Что только об этом и мечтает… Но… Но, Мати, сердцу ведь не прикажешь! Ну не люблю я его! Не люблю! Потому что он – это он. И ничего не изменилось от того, что он теперь выглядит взрослым. Ведь на самом деле – он прежний… Он… Мне очень жаль… Я…Мне, наверно, следовало бы перешагнуть через свои чувства… В конце концов, в браке не обязательно оба должны любить… И… И это очень приятно, когда тебя любят с такой силой, такой страстью, но… И я так бы и поступила, но… Если бы не Евсей. Я… Я начала мечтать о чем-то большим… И… Ты… Ты, наверно, презираешь меня… – на ее глаза навернулись слезы.

– Что ты! – Мати подскочила к ней, обняла. – Нет, совсем нет! И я очень за тебя рада!

– Правда? – Сати так хотелось в это поверить! Но ей было нужно подтверждение.

– Правда, – сама она в этот миг не была уверена ни в чем. Но меньше всего хотела заражать своими сомнениями подругу. Вот только слезы, блестевшие у нее на глазах, были полны не радости, а грусти… И еще ей было обидно за себя.

"Все вокруг получают то, о чем мечтают. Ради этого свершаются такие чудеса! А я…

Почему они обходят стороной меня? Почему?" -И… когда? – спросила она.

– Чем скорее, тем лучше!-Сати явно торопилась. Может быть, боялась передумать?

– Значит, в ближайшем городе?

– До него еще долго…

– Но нужен служитель, чтобы совершить обряд!

– Хранитель тоже может… Я подумала… Если попросить Шамаша, он ведь согласится?

Как ты думаешь?

Отстранившись от подруги, Мати несколько мгновений смотрела на ее. Она уже ничего не понимала, ни в чем не была уверена. А, главное, в себе.

"Может, я сплю? – подумала она. О да, все это было так похоже на сон! И это бы все объясняло… Но она уже давно научилась отличать явь от сна. Ей так хотелось обмануться. Ей казалось – это ведь так легко, даже легче, чем обманывать других.

И все же…– Нет, – вздохнула она, – так нельзя… Так нельзя…" – мысленно повторила она.

– Ты думаешь… – в страхе сжалась Сати, услышав тяжелый вздох подруги.

– Все будет в порядке, – поспешно проговорила Мати, – Шамаш согласится провести обряд.

– Да?

– Конечно. Ты же знаешь его.

– Мати, а ты…

– Что я? Я… – на этот раз ее вздох был еще более тяжел и грустен. Что бы ни изменилось вокруг, для нее все осталось по-прежнему.

– Может быть… Если бы ты смогла поговорить с ним…

– О чем, Сати?

Она думала, караванщица скажет: "Ну… Ты могла бы намекнуть ему о своих чувствах. Ты же знаешь, мужчины они такие непонятливые… Их нужно подталкивать…

А Хранитель… Он всегда выделял тебя. Конечно, сейчас ты еще молода для замужества. Сперва тебе нужно пройти испытание. Но можно было бы объявить обо всем уже сейчас, заранее. Как о помолвке".

И поэтому ответ подруги заставил ее растеряться.

– О нас.

– Что?

– Ну, о нас. Будь нашей вестницей – той, чье слово предвещает обряд, той, которая поднимает перед молодыми полог повозки… Будь хранительницей нашей семьи! – наконец, решившись, выпалила та.

– Я?

– Но ведь ты – моя самая лучшая подруга! И всегда именно подруга невесты становилась… Конечно, если… Если ты не хочешь…

– Что ты! Просто… Прости, я не ожидала… Это огромная честь для меня!

– Значит, ты согласна? И ты поговоришь с Шамашем?

– А дядя Евсей? – вместо того, чтобы ответить, она стала спрашивать сама. – Он не будет возражать?

– С чего бы ему!

– Может, он собирался сам… Ладно, – прервав себя, она мотнула головой. – Не обращай на меня внимание. Просто… Все так неожиданно, и… Конечно же, я поговорю с Шамашем. Попрошу его совершить обряд.

– Спасибо! – широко улыбнувшись, та бросилась обнимать подругу. На лице караванщицы лучилось такое счастье и облегчение, словно она была уверена, что все уже мрачное и плохое уже позади, а впереди – лишь свет и счастье.

А Мати… Что она могла сказать? "Ты делаешь глупость, может быть, даже совершаешь ошибку, решая свою судьбу в этом странном месте, потому что… Потому что здесь сбываются мечты…"? Но разве это плохо, что мечты сбываются? Что в этом плохого? Если б она знала! Может быть, ничего плохого и не было вовсе.

"Это все дурное предчувствие. Которое совсем необязательно должно сбыться".

"Я ошибалась и не раз. Пробовала изменить будущее. Делая этим все только хуже…

Может быть, хотя бы раз стоит попытаться ни во что не вмешиваться? Просто скользить по тропе каравана вперед… И ни о чем не беспокоиться…" -Ты говорила со своими родителями?

– Мати, я ведь еще не сказала "да"… – начала Сати, но потом, вздохнув, качнула головой: – Нет. Но я подумала… Евсей мог бы… И… И они ведь не откажут помощнику хозяина каравана, верно?

Странно, но это ее признание несколько успокоила Мати, которая со страхом ждала слов: "Да, конечно. Мы бы не решились просить о чем-то Хранителя, если бы все не было решено." Боялась потому что Евсей никак не мог успеть всего за те немногие мгновения, что минули с тех пор, как он ушел от нее. Для девушки это было бы еще одним доказательством того, что она потеряла всякую связь с окружавшим ее миром, как будто отделенная от него зеркальной стеной. А так… У нее еще оставалась надежда.

– Мы подумали, – между тем, продолжала Сати, – если Шамаш будет на нашей стороне, никто не осмелится нам возразить… Да, Евсей? – неожиданно спросила она.

Не в силах больше скрывать своего удивления, дочь хозяина каравана уже открыла было рот, чтобы сказать:

"Что ты, подруга? Ты здорова? В повозке лишь мы с тобой вдвоем…" Но тут, заставив мир перед глазами Мати закачаться, у самого ее уха зазвучал голос дяди – непривычно высокий, незнакомый и оттого пугающий.

– Да, Сати.

– Дядя? – Мати вздрогнула, вонзила взгляд в караванщика. – Как… ты… – ей было трудно подбирать слова. Не только потому, что она никак не ожидала, что придется вести этот разговор. Просто она не знала, как говорить с ним теперь. С одной стороны, это был брат ее отца. Но с другой… Глаза видели парня, немногим старше ее самой. – сюда попал?

– С неба свалился, – хмыкнул тот, однако, видя, как в страхе округлились глаза девушки, говоря яснее всяких слов о том, что она восприняла все всерьез, поспешил успокоить ее: – Шучу, шучу! Я пришел вместе с Сати, конечно. Разве я мог оставить ее одну в такой миг?

– Но… Но я тебя не видела… Вернее, я видела как ты уходил, но не возвращался…

– Не удивительно. Ты была так поглощена своими мыслями.

– Но почему ты молчал? Мы ведь говорили о тебе! О вас с Сати!

– Вы шушукались между собой, меня ни о чем не спрашивали. Как только спросили – я ответил. К тому же, я все-таки не мальчик и успел кое-что понять в этой жизни.

Например – что женщины не любят, когда в их разговор вмешиваются. Особенно когда это делают мужчины. И вообще – мне было куда интереснее посмотреть на вас со стороны…

От этих слов Мати покраснела, словно он подсматривал за ней через щель полога. А Евсей даже не заметил этого. Продолжая спокойно глядеть ей прямо в глаза, он спросил:

– Так что, ты поговоришь с Шамашем?

– Прямо сейчас! – она поспешно двинулась в сторону полога.

– Мати, – удержала ее подруга,-мы совсем не хотели тебя торопить… Ты не обязана делать этого прямо сейчас… Ты вообще не обязана ничего делать, если не хочешь…

– Я хочу! – и это была истинная правда.

Она не просто спешила воспользоваться этим как поводом выбраться из вдруг ставшей такой чужой повозки. Ей было нужно как можно быстрее поговорить с Шамашем. Обо всем, что происходило вокруг.

Он не ждал ее, однако, встретив у своей повозки, не удивился.

– Ты… Ты не видел Ашти? – она сама не знала, почему спросила об этом, когда собиралась говорить совсем о другом. Просто… Нужно же было с чего-то начинать разговор.

– В снегах.

– Все-таки убежала? Одна? И ты отпустил ее? Она ведь такая маленькая, и… А что если на нее нападут несущие смерть? – если еще миг назад она думала совсем о другом, то теперь все ее мысли были заняты только волчицей, лишь ей одной.

– В снегах опасно, – признал он, однако при этом в его голосе не было и тени волнения, он продолжал звучать совершенно спокойно и ровно. – Но она не одна. С ней Хан. Он приглядит за племянницей.

– Да. И лучше, чем это мог бы сделать кто-то другой, – вынуждена была признать девушка, делая это, возможно, лишь потому, что меньше всего на свете сейчас ей хотелось спорить с Шамашем. Но стоило словам прозвучать, как она почувствовала некоторое успокоение.

"Ведь это Шамаш", – ее Шамаш. С ним она могла быть самой собой. Он понимает ее и никогда не сделает ничего, что причинило бы ей вред. И вообще…

– Я не должна держать ее на поводке, словно она – собака. Она – мой друг. А у друга не отнимают свободу.

Взглянув на девушку, он едва заметно улыбнулся. И Мати улыбнулась ему в ответ.

Ей стало спокойнее на душе. И вообще…

– Я уж думала, что заболела снежным безумием, – прошептала она.

– Ты плохо себя чувствуешь? – Шамаш тотчас посерьезнел.

– Нет, – поспешила успокоить его караванщица. – Просто… Мне было как-то не по себе. Последнее время… Все стали казаться такими странными… Не похожими на себя. И Ри, и дядя Евсей…

– Они изменились.

– Ведь это произошло не благодаря тебе? – для нее это было важным. Ее душа затрепетала в душе с новой силы при одной только мысли о том, что за всеми последними происшествиями стоял бог солнца.

– Нет, – качнул головой Шамаш.

Она ждала, что он добавит что-то еще, объяснит, скажет что-то вроде: "Я не считаю, что мечта исполняется к благу. Потому что люди в своих мечтах по большей части безумны". Или: "настоящая мечта не может исполнится. Ибо тогда она перестанет быть мечтой. Значит, то, что исполняется – и не мечта вовсе". Но небожитель молчал, глядя куда-то за горизонт. Он казался задумчивым, даже больше, чем обычно.

– Тебе тоже не нравится это место? – спросила она, по-своему поняв его молчание и настороженный взгляд.

– Здесь есть что-то особенное, не похожее на все, что мне встречалось прежде…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю