Текст книги "Детектив и политика. Вып. 1"

Автор книги: Юлиан Семенов

Соавторы: Лев Каменев,Дмитрий Лиханов,Вернер Шмиц,Роже Мартен,Дешил Хэммет,Тельман Гдлян,Гийом Апполинер,Владимир Трухановский,Евгений Додолев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

Кто есть кто?

Ближе к вечеру ресторан постепенно наполняется людьми. Шипящей струей бьет из тяжелых бутылок замороженное шампанское, лоснится жиром жареное мясо, в воздухе витает сладковатый дымок контрабандных сигарет, настраивает свои инструменты рок-ансамбль. На первый взгляд вокруг меня самые обычные люди, но если присмотреться повнимательнее, прислушаться к их разговорам, сразу становится ясно, кто есть кто.

Вот две совсем юные проститутки – лет семнадцати-восемнадцати, миндалевидные глаза, губы с синтетическим блеском – вяло переговариваются с набриолиненным сутенером; вот шумно бражничает компания фарцовщиков (достаточно молоды, плейбойские очочки, тенниски «012», кроссовки «найк»), а вот медленно потягивают дорогой коньяк профессиональные игроки (массивные перстни на пальцах, блеск золотых цепочек на волосатой груди, тяжелый взгляд). Иногда сюда заходят мелкие уголовники, слегка подкуренные наркоманы, «ломщики» чеков и «наперсточники».

Многие знают друг друга давно: при встрече широко улыбаются золотыми ртами, обнимаются и легонько похлопывают по спине. Иные познакомились только сейчас.

Рассказывают, что при желании здесь можно заключить крупную сделку на приличную партию опиума, договориться о покупке валюты и краденого. Если спросить любого из ресторанных завсегдатаев, как он живет, чувствует ли себя независимым и вполне свободным человеком, все они, как правило, ответят утвердительно – нет проблем.

Но это неправда, вернее, стремление выдать желаемое за действительное. Если уж не все из них, то, во всяком случае, большинство находятся в жесточайшей кабале банд.

Свидетельствуют об этом и документы.

«В последнее время банды взяли под свой контроль практически все сферы нетрудовых доходов. Им платят долю азартные игроки (каталы), сбытчики наркотиков, проститутки, карманные и квартирные воры. Карточные шулера обыгрывают „дельцов“, „цеховиков“, расхитителей, взяточников и межрегиональных спекулянтов. В карты выигрываются суммы, исчисляемые шестизначными цифрами. Вся игра построена на жульничестве и мошенничестве. Применяются магниты, крапленые карты и даже радиотехнические средства. Кроме этого, на почве азартных игр и несвоевременного погашения долгов стали совершаться различные тяжкие преступления. Только в первом квартале текущего года на территории республики на этой почве совершено более 60 преступлений, в том числе ряд убийств и разбойных нападений».

«Для шантажа и вымогательства преступники применяют довольно сложные приемы выслеживания своих жертв, изучают их склонности и привычки. Они прибегают к помощи проституток для заманивания в притоны и фотографирования в непристойном виде. Помимо этого, проститутки, выражаясь жаргонным языком, дают „наколки“ о материальной обеспеченности своих клиентов. Имеют место случаи, когда в разврат и азартные игры втягивают детей лиц, занимающих ответственное служебное положение, затем после организованного „проигрыша“ втягивают их в совершение преступлений. После чего принимают меры к использованию влияния их родителей».

По сути дела, «странные люди» из ресторана и есть та самая, как ее называют юристы, антисоциальная среда, где куются стойкие кадры уголовного мира, а для банд – молодое пополнение. Ибо именно они – все эти шулера и проститутки, сутенеры и каталы – занимают самую нижнюю ступеньку в иерархической лестнице преступных синдикатов. И, как правило, никто из них не знает тех, кто стоял выше.

Выше стояли боевики и телохранители босса.

«Я, Касымов Абдукарим, 1961 года рождения, окончив в 1978 году десять классов средней школы, поступил на работу на керамическую фабрику. В 1979-м ушел на военную службу, а отслужив, поступил работать на стадион „Спартак“ инструктором.

Начиная с 1976 года я посещал секцию бокса под руководством тренера Мурадани.

Как-то летом я познакомился с ходившим со мной на тренировки Ходжаевым Садыком. Он сказал, что у него среди ребят авторитет и есть товарищи – воры, что с ними он совершает кражи. Летом того же года он познакомил меня со своим товарищем Ханбаевым Айбеком.

В 1983 году я познакомился с товарищем Садыка Асланом. В том же году, собрав меня, Садыка и своего русского товарища Ваню, Аслан сказал, что в городе Ургенче есть место, где можно взять хорошие деньги…»

Неисповедимы пути в банду. Но чаще всего так оно и было, как вспоминает об этом бывший боевик, а затем правая рука главаря вооруженной банды Анзорова. Десятки вербовщиков рыщут по ташкентским ресторанам и спортивным секциям в поисках молодых, сильных, падких до денег и удовольствий парней. Отыскав, знакомят с боссом, и тот, дабы проверить новичка на стойкость, отправляет его на задание. И они шли. Шли по разным причинам. Одному до зарезу был нужен японский магнитофон, другому – вернуть карточный долг, у третьего в кармане никогда не было больше тысячи, а ему сулили целых пять. Словом, у каждого свое.

А когда обезумевшая от страха жертва безропотно выкладывала перед ними пачки купюр и драгоценности, они и вовсе дурели от столь просто доставшейся добычи.

Обратной дороги нет. Теперь, что бы ни случилось, все они повязаны общим д е л о м, а предателя настигнет жестокая месть сообщников. Таков закон банды.

«На машине Ханбабаева я, он и Анзоров приехали в район станции метро „Дружба народов“, где Анзоров увидел Ляна и сказал, что должен с ним поговорить. Он пригласил Ляна в машину, а сам сел за руль. Вскоре мы приехали на кукурузное поле. Было уже темно. Анзоров вышел из машины и вместе с Ляном отошел в сторону. Когда я подошел к ним, Анзоров попросил принести обрез, что я и сделал. Анзоров стал требовать, чтобы Лян на коленях просил у него прощения, но тот отказался. Тогда Анзоров выстрелил ему в грудь. А когда Лян упал, выстрелил ему в голову… Мне показалось, что Лян жив, о чем сообщил Анзорову. Анзоров дал мне обрез и сказал, чтобы я его прикончил. Подойдя к Ляну, я выстрелил…»

О людях, возглавляющих преступные синдикаты, и их ближайших советниках, к сожалению, известно очень мало, ибо босс никогда не действует в открытую. Для этого у него имеется целая армия крупных и мелких посредников, готовых в любой момент исполнить приказ своего командира.

Если «воровской король» образца пятидесятых годов, нигде не работая, носил на голове потертую кепчонку, парусиновые туфли, а меж зубов – золотую фиксу, то «король» восьмидесятых своему далекому предшественнику не чета. Он, как правило, числится на какой-нибудь захудалой работенке (чтобы не привлекли за тунеядство), разъезжает на дорогой машине, вкусно обедает в лучших ресторанах, наркотиков и оружия не хранит. У него все чисто, полное алиби. Плюс профессиональное знание Уголовного кодекса. Попробуй подкопайся. Даже при наличии неопровержимых компрометирующих материалов упрятать главаря за решетку – серьезная проблема, ибо не найдется ни одного гангстера, который бы свидетельствовал против своего босса. В бандах царит «обет молчания».

«В настоящее время (данные 1985 года) в Ташкенте существует около 20 преступных кланов. Ташкент, области и районы республики поделены ими на зоны влияния, что подчас приводит к столкновению между группировками. Для установления своего престижа в антиобщественной среде главари кланов поддерживают тесную связь с лицами из числа „воров в законе“. По их инициативе созданы общеворовские кассы („общаки“), которые содержат лидеры группировок города Ташкента. Эти кассы используются для оказания помощи осужденным в местах лишения свободы (в том числе по доставке наркотиков) и подкупа должностных лиц. Более того, лидеры осуществляют все разборы и споры, связанные с выколачиванием путем пыток и истязаний долгов у лиц, проигравших в азартные игры крупные суммы денег (до 300 000 рублей и более).

Отмечается, что местные организованные группировки перенимают опыт преступной деятельности мафии».

Мафии?!

Опасность № 1

Эдуарда Алексеевича Дидоренко срочным порядком вызвали в Москву прямо из отпуска. После короткой беседы предложили поехать в Узбекистан на укрепление. Вскоре его назначили первым заместителем министра внутренних дел республики. Сегодня именно он координирует усилия подчиненного ему аппарата в борьбе с организованными преступными группами.

Вечер. Солнце сгинуло в лабиринтах современных ташкентских кварталов. А нашему разговору все не видно конца.

– Всего несколько лет назад такие чужестранные слова, как рэкет, бутлегерство, мафия, можно было встретить разве что в детективных романах и фильмах типа нашумевшего «Спрута», – размышляет про себя Эдуард Алексеевич, – теперь же сталкиваемся с этим чуть ли не каждый день… На каком-то этапе мы вдруг поняли, что дальше так продолжаться не может. Тактику и стратегию борьбы с преступностью необходимо менять, а главный удар нанести по организованной ее части, ибо именно в руках лидеров сходятся воедино все разветвленные связи преступного мира. Вот тогда-то и было принято решение освободить часть наших работников от повседневной «текучки» и объединить их в специальное подразделение по борьбе с организованными преступными группами, которое будет действовать в рамках управления уголовного розыска. Отделение по борьбе с этими опасными проявлениями действует в министерстве уже больше полутора лет. За это время его сотрудники составили объемистые досье на бывших и ныне действующих лидеров преступных кланов, их сподручных и исполнителей. Благодаря этому теперь хорошо известна механика образования таких преступных формирований, их структура и характер антисоциальной деятельности. Удалось проникнуть в глубину этого негативного явления, познать и почувствовать грядущую опасность, увидеть ее изнутри.

Идет работа. Обычная, будничная.

Было время – многие наши пороки мы предпочитали замалчивать, опускать глаза долу, когда речь шла о неприятных для нас вещах. А уж коль скоро замалчивали, то тут же находили себе удобоваримую оправдательную позицию, мол, не говорим, потому как этого у нас нет. Мало того, быть не должно. Так зачем же зря копья ломать, к чему бить в набатный колокол, а главное – предпринимать хоть какие-то усилия в борьбе с несуществующим злом… Таким вот образом мы в буквальном смысле этого слова проморгали полный бум, да и возродившиеся элементы организованной преступности, пожалуй, тоже. Даже сейчас, когда в Узбекистане нет-нет да и вспыхивают вооруженные стычки банд, я не раз слышал начальствующие голоса, отрицающие их существование, – мол, все это сильно преувеличено. Почему? – спрашивал я себя. Зачем это им нужно? Потом понял, в чем дело. Всякого рода отрицатели-бюрократы, вырядившись в демократичные одежды, прежде всего боятся лишней работы, которая, и это несомненно, свалится на их грешные головы вместе с новоявленной проблемой. Но более всего боятся они другого – ответственности. Ведь это именно они, а не кто-то иной, просмотрели, проморгали, промолчали. Именно они.

…Когда я работал над этим материалом, мне в руки попал весьма интересный документ, а именно воззвание воровских авторитетов «честной уголовной братии». В этом воззвании, между прочим, сообщалось буквально следующее: «В нашем деле надо использовать еще и то обстоятельство, что в стране отрицается существование организованной преступности».

Так на чью же мельницу льют воду ответственные молчуны?!

Посмотрим же правде в глаза. Это горькая правда. Коррупция и беззаконие породили организованные преступные группы, отрыгнули на свет божий сплоченные кланы профессиональных преступников.

Беда грядет!

Грядет и протягивает к нам свои щупальца!

Ташкент – Москва

Тельман Гдлян, Евгений Додолев
Ступени

Пролог

Следственная бригада Прокуратуры СССР вот уже несколько лет занимается разоблачением взяточничества. Дело, окрещенное «узбекским», своими рамками совпадает с государственными границами державы. При Сталине и Брежневе подобное расследование было бы невозможным.

Сегодня почки коррупции обнаружены практически повсюду. Но все равно, многим хочется локализовать вскрытое, обозвав дело «узбекским». Кое-кому хотелось бы переодеть только-только обнаружившуюся систему тотального взяточничества в стеганый халат и цветастую тюбетейку – местные, мол, реалии.

Это расследование многим кажется неудобным. Поэтому-то, быть может, и прикрепили к нему, повторим, ярлык «узбекского». Как когда-то стало «узбекским» из «бухарского». А «бухарским» из «музаффаровского». Ведь титулованным мздоимцам нежелательно, чтобы оно превратилось в «московское».

Их милиция их бережет

Ахат Музаффаров слыл в древней Бухаре визирем средневековой свирепости, вероломства и вполне современной нахрапистости.

Из обвинительного заключения:

«… работая начальником отдела БХСС Управления внутренних дел Бухарского облисполкома, неоднократно получал взятки, в том числе совместно с другими должностными лицами и путем вымогательства, от подчиненных ему по службе и зависимых лиц за покровительство и поддержку по работе… Кроме того, Музаффаров сам неоднократно давал взятки вышестоящим лицам… и занимался спекуляцией в крупных размерах».

Из показаний Э. Саидова: «Весной 1981 года решался вопрос об образовании Файзулло-Ходжаевского РОВД, и как-то в разговоре Музаффаров намекнул, что меня, возможно, назначат на должность начальника отделения БХСС этого райотдела. Затем я был на беседе в горкоме партии… Примерно через неделю меня вызвал Музаффаров и сказал, что если я хочу работать в должности начальника, то должен дать ему взятку в сумме 6 тысяч рублей. Примерно в двадцатых числах мая я пришел к нему в кабинет и отдал ему деньги в сумме 6 тысяч рублей. После этого я был назначен на должность…»

Как заявил Саидов, деньги на взятку он взял из семейных сбережений, о чем была осведомлена его жена.

Впрочем, блюститель правопорядка Ахат Музаффаров брал мзду не только купюрами и не обязательно измеряемую четырехзначным числом. Истину – что великое складывается из малого – он усвоил вернее, чем положения Уголовного кодекса.

Взятки от ретивых подчиненных «стыдливо» назывались подарками, например, к столь знаменательной дате, как день рождения взяточника. Хотя и другие календарные праздники не были в этом смысле «холостыми» для хваткого предводителя ОБХСС.

Из обвинительного заключения: Музаффаров «от начальника отделения, а затем заместителя начальника ОБХСС УВД Бухарского облисполкома Гафарова Б. получил:

8 марта 1980 года – 4 отреза ткани, двое детских джинсовых брюк, 23 февраля 1981 года – часы марки „Ориент“, в мае 1981 года – 2 тысячи рублей, 4 апреля 1982 года (день рождения Музаффарова. – Прим. авт.) – мужские золотые часы марки „Полет“, в мае 1982 года – два женских велюровых плаща, 7 ноября 1982 года – 3 тысячи рублей, в декабре (в канун Нового года. – Прим. авт.) – 8 тысяч рублей, 8 марта 1983 года – женские золотые часы марки „Чайка“ и две спортивные куртки…»

Новое назначение Гафарова победно продемонстрировало – овчинка стоит выделки. За повышение по службе надо исправно платить. Хорошо, когда всего лишь детскими джинсами…

Из обвинительного заключения. «От старшего инспектора линейно-отраслевого отделения ОБХСС УВД Бухарского облисполкома Рахманова Р. Музаффаров получил: весной 1981 года – 20 тысяч рублей, летом 1981 года – 20 тысяч рублей, осенью 1981 года – 20 тысяч рублей».

Это уже серьезнее. Такса строгая. А если подсчитать, сколько на эти «двадцатитысячные взносы» можно прикупить велюровых плащей и плюшевых медвежат для несмышленых пока наследников?..

Каким образом набирал Рахманов «сезонные» суммы, уже не узнать – в канун ноябрьских праздников 1981 года старший инспектор скоропостижно скончался. Но уж, наверное, не «из семейного бюджета», хотя, быть может, и с «ведома жены». Как бы то ни было, «установлено, что летом 1981 года Рахманов получил взятку в 15 тысяч рублей от заведующего магазином № 24 Бухарского горпромторга Джамалова X. за непринятие мер по выявленным фактам нарушения правил торговли». Помимо получения Музаффаровым взяток от работников органов внутренних дел, подчиненных ему по службе, он систематически получал взятки от работников торговли, снабжения, потребкооперации и общественного питания. Эти лица были зависимы от Музаффарова, поскольку он обладал правом контроля за их деятельностью, они рассчитывали на его поддержку в случае изобличения в каких-либо правонарушениях… Весной 1982 года при посредничестве водителя своей служебной машины Буранова С. Музаффаров получил от Рустамова Б., директора лесоторговой базы, и заведующего складом № 5 Бухарского областного управления материально-технического снабжения Госснаба УзССР Мажидова X. по 15 тысяч с каждого.

Говорят, рыбак рыбака видит издалека. Во всяком случае, сноровистый «обэхээсник» сходился с нужными ему «деловыми людьми» стремительно. Допрошенный 17.06.1985 г. Музаффаров изложил обстоятельства очередного знакомства следующим образом: «0 Рустамове Бараке я услышал от своих подчиненных, которые сообщили, что он работает на лесоскладе… В один из вечеров он приехал ко мне домой, представился, и таким образом мы познакомились. После этого, в начале 1980 года, в рабочее время Рустамов пришел ко мне в служебный кабинет. Мы поговорили на общие темы, а затем он сказал, что принес мне деньги „на расходы“, и передал пачку, в которой оказалось три тысячи. Летом 1981 года Рустамов принес ко мне в кабинет большую коробку и на мой вопрос, что в ней, ответил, что сделал мне сюрприз – принес магнитофон… После ухода Рустамова я вскрыл коробку, в ней был магнитофон „Шарп-777“»…

Впрочем, «сердечный друг» везде поспевающего офицера имеет свою точку зрения на «взаимоотношение» охранника порядка и расхитителя народного, сиречь – бесхозного, добра: «… Я вынужден был давать взятки начальнику ОБХСС УВД Бухарского облисполкома Музаффарову. В противном случае он обещал мне большие неприятности… Музаффаров в любой момент мог организовать в отношении меня какую-либо провокацию и посадить… Летом 1981 года в г. Москве я купил магнитофон „Шарп-777“ за 2 тысячи двести рублей. После моего приезда в Бухару позвонил Музаффаров и сказал, что ему нужен именно этот магнитофон, и потребовал немедленно привезти. Я не посмел противиться…»

Из показаний Базарова: «В июне 1980 года я был избран председателем правления Ленинского потребобщества… Ко мне в служебный кабинет позвонил начальник ОБХСС Музаффаров и пригласил к себе. В своем кабинете Музаффаров вначале любезно стал спрашивать о моем здоровье, о трудностях в работе, а затем в более строгом и угрожающем тоне предложил давать ему периодические взятки… Я был вынужден ежемесячно давать ему по тысяче рублей. В начале 1982 года Музаффаров потребовал увеличить ежемесячную сумму до двух тысяч… В начале 1983 года Музаффаров приехал к нам в Ленинское ПО, и я вместе с ним зашел в подарочный магазин, который мы называли складом, и у работающего в тот период зав. складом Абрамова Музаффаров отобрал для себя два японских ковра наименования „РОУЗ“ по цене 1268 рублей каждый, два женских пальто наименования „Лейла“ по цене 320 рублей каждое, 20 бутылок водки марки „Столичная“, 29 бутылок коньяка…»

Справедливости ради заметим, что начальник столь ответственного подразделения милиции не только «снимал пенки», паразитируя «на торговле», но и «делал доброе дело». Вернее – дела. Не «за бесплатно», разумеется. На чем и погорел.

Некая Т. Адиева (о, эта женщина для взяточника-милиционера оказалась роковой!) так освещает скорую отзывчивость покладистого мздоимца: «Приехав в Бухару 26 апреля 1983 года, я пришла на прием к Музаффарову и изложила просьбу своего знакомого Ишанходжаева о досрочном освобождении Малкина. Музаффаров пообещал помочь, но потребовал за это тысячу рублей…»

Глагол «потребовать», видимо, режет слух человека, чьим профессиональным долгом была борьба с хищениями социалистической собственности. Грозный Ахат излагает обстоятельства свиданий с Адиевой столь застенчиво, словно они поменялись ролями: требовательная и настойчивая дама и робкий, доверчивый, как школьница, страж закона. Идиллия была разрушена сотрудниками КГБ. Но не будем забегать вперед. Слово «виновнику торжества»: «На приеме Адиева изложила просьбу, суть которой сводилась к тому, чтобы осужденного Малкина, отбывающего срок наказания в г. Бухаре, отпустить на праздничные дни домой в Ташкент и содействовать его условно-досрочному освобождению. Решение данного вопроса не входит в мою компетенцию, но я пообещал… С этой целью я передал просьбу Адиевой начальнику 5-го отдела Ачилову, который выяснил, за что Малкин осужден и что срок его наказания заканчивается 11 мая 1983 года, то есть не было практически необходимости в его досрочном освобождении. 27 апреля во второй половине дня Адиева, видимо желая достичь положительного результата, передала мне взятку. Произошло это так: Адиева, увидев, что я вышел из кабинета и иду по коридору, подошла ко мне, поблагодарила за помощь и внимательное к ней отношение и тут же, в коридоре, передала мне газетный сверток. Я понял, что в свертке находятся деньги, и положил его во внутренний карман пиджака. Я не ставил перед ней требования о даче мне взятки».

Ну а теперь об акте втором, в котором главное действующее лицо не участвовало. Но если бы его имя не было на слуху у всего города, то во время этого промежуточного действа уши Музаффарова горели бы! От частого и эмоционального упоминания гражданкой, в которой он не угадал приближающуюся Фемиду.

«Меня возмутило, – показала на следствии т. Адиева, – что такой ответственный работник милиции, как Музаффаров, за незначительную услугу вымогает взятку, и, чтобы пресечь его преступную деятельность, я обратилась в органы КГБ. В связи с этим работники произвели осмотр денег, которые подлежали передаче Музаффарову, затем завернули в титульный лист газеты „Правда Востока“ № 9 от 23 апреля 1983 года и возвратили деньги мне для вручения Музаффарову и поимки его с поличным. 27 апреля я позвонила Музаффарову по телефону, который он мне дал, и в 16 часов пришла в УВД. Когда Музаффаров вышел из кабинета в коридор, я поблагодарила его. Вместе мы вышли во двор, попрощались, и он уехал на машине».

Дальше все завертелось стремительно, как и положено в настоящих детективах. Сотрудники КГБ устроили засаду на проселочной дороге (Музаффаров жил в райцентре неподалеку от Бухары). Для Ахата арест был настолько неожидан, что он яростно сопротивлялся, и поэтому предосторожности, предпринятые при задержании, оказались не лишними: кто его знает, ведь он был вооружен. Кстати, начальник О БХСС стал первым новоселом в новом здании КГБ: раньше эта служба размещалась в том же доме, что и кабинет Музаффарова. Когда он увидел, куда его привезли, он смекнул: история принимает серьезный оборот.

Хотя духом и не пал. Просто мобилизовался.

И приготовился к обстоятельному, но недолгому и выигрышному, и в этом он не сомневался, сражению со смельчаками, посягнувшими на его многочисленные привилегии, среди которых, и в этом он тоже был уверен, – прерогатива обирать всех, у кого есть доступ к деньгам… Моральные качества жертв в расчет не принимались. Раз есть возможность воровать, значит, воруют. Если есть где утащить – непременно утащат.

А как же иначе? Бери, что плохо лежит. А то, что лежит хорошо, – тяни силой. Если не тянется, стало быть, силенок не хватает. Что касается правила «брать-давать», то в его безграничности Музаффаров ничуть не сомневался.

Ретивый поборник «борьбы с хищениями» превратил «взяткобрательство» в свое ремесло. За тем и пришел в органы, как выяснилось позднее. «Не место красит человека…» Место человека обогащает. Если, конечно, это – доходное место. Такое, как кресло начальника Бухарского ОБХСС.