Текст книги "Волшебный вальс"
Автор книги: Юджиния Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
В середине ночи Стефани проснулась от крика младенца. Она встала, зажгла лампу, накинула халат и вышла в коридор.
В детской надрывался от плача ребенок, а в передней мирно спала на кушетке старая Марта.
– Тихо, тихо, – прошептала Стефани, поставив лампу на ночной столик и прикрыв дверь в переднюю.
Маленькая Сара, увидев Стефани, улыбнулась и икнула.
– Моя дорогая малышка, да ты вся мокрая, – пробормотала девушка, беря девочку на руки.
Положив Сару на столик для пеленания со стопками чистого белья и распашонок, она переодела ее, не забыв использовать присыпку. Сара начала дрыгать ножками и гулить. На ночном столике Стефани увидела детскую бутылочку с остатками воды. Старая нянька, вероятно, не напоила малышку на ночь молоком, и та то и дело просыпалась. Девушка взяла бутылочку и едва устроилась в кресле-качалке, как дверь распахнулась и появился Андре в бордовом бархатном халате. Он был, как всегда, неотразим, и Стефани почувствовала легкое возбуждение.
– Я услышал плач ребенка, – пробормотал он сонно. – Все в порядке, мадам?
– Все в порядке. Ее надо было переодеть. Марта, должно быть, слишком крепко спит и не слышит.
Да, слух у Марты уже не тот, что прежде.
Андре пододвинул плетеное кресло и сел рядом со Стефани. От него исходил какой-то особый, чисто мужской запах, не оставивший девушку равнодушной.
Андре склонился над малышкой и поцеловал выбившуюся прядку волос.
– Папа! – крикнула Сара.
Андре с нескрываемой гордостью улыбнулся.
– Видите, мадам, она меня знает.
– Папа! Папа! Папа! – радостно повторяла малышка.
Стефани и Андре рассмеялись. Он поцеловал сначала одну ножку девочки, потом другую и легонько ущипнул хорошенький носик. Стефани задохнулась от наплыва чувств. Андре вопросительно взглянул на нее.
– Вы в порядке, мадам?
Кровь бросилась ей в лицо.
– Конечно, просто я испугалась, услышав, что Сара плачет, и поспешила сюда.
– Могли бы разбудить Марту.
– Но она нуждается в отдыхе.
– А вы нет?
– Марта страдает от ревматизма, к тому же гораздо старше меня, – возразила Стефани.
– Это верно. – Андре остановил на девушке долгий взгляд. – Вы очень добрая.
– Не уверена, что Гвен и Бо тоже так считают, – возразила она.
– Очень сожалею о нашей маленькой размолвке за ужином. Надеюсь, вы останетесь с нами, мадам.
– У нас разные понятия о воспитании детей, – заметила девушка.
– Пожалуй. Но вы очень нужны Эбби и нам всем.
Стефани опустила глаза, чтобы не выдать волнения, вызванного его вкрадчивым голосом.
– Надеюсь, мы избавимся от этих разногласий, ко взаимному удовольствию, – произнес он ласково.
– Хотелось бы.
– Прежде чем судить меня строго, – Андре нахмурился, – вы должны понять, как тяжело нам было после смерти бедной Линни.
Девушка бросила на него виноватый взгляд.
– Ведь это случилось совсем недавно. Всего год назад. Я знаю, как сильно вы страдали. Простите меня.
Он кивнул.
– Дети, как мне кажется, отлично справились с ситуацией, но я не могу о них не беспокоиться. Вы травы, что Гвен и Бо склонны к озорству и с ними надо быть построже. Поль, старший, ведет себя лучше всех и больше всех тоскует по матери. Я это вижу. А Эми такая нелюдимая. Эбби делает все, чтобы мне помочь, но у нее не хватает сил.
Стефани не сводила глаз с его взволнованного лица.
– Я понимаю, – сказала она, – дети тяжело переживают потерю одного из родителей. Однако ведут себя по-разному.
– Чуть больше внимания с вашей стороны им не помешает, не так ли?
– Безусловно. Но дети не должны выходить за границы дозволенного. Должны понимать, что хорошо, что плохо, что можно, чего нельзя.
Андре помрачнел.
– Неужели их нужно постоянно ругать и одергивать? Разве мало того, что они потеряли мать?
– Хотите сказать, что потакаете их капризам из жалости? Какими же они в таком случае вырастут?
– Вы чересчур прямолинейны, мадам, – промолвил он с улыбкой. – Вы всегда бросаете мужчинам вызов?
– Только в том случае, если они не правы.
– Вы победили, – признал Андре свое поражение. – И все-таки моим детям больше всего нужна любовь. Особенно Эми и Саре. Я бы хотел, чтобы вы уделяли им особое внимание.
Б-уду счастлива, – пообещала Стефани, – и сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Эбби. Во всяком случае, пока я здесь.
– Мне бы хотелось, чтобы вы себя считали постоянным членом нашей семьи.
– Вы довольно беспечно относитесь к такому серьезному вопросу. – Девушка усмехнулась. – Только утром вы справлялись о моих рекомендательных письмах. Вы же обо мне ничего не знаете.
Его взгляд лениво скользнул по лицу девушки, и она снова зарделась.
– Это не совсем так. Я видел, как вы читали сказку моим малышам.
– Вы видели? – изумилась девушка. Он кивнул.
– Не сомневаюсь, что вы руководствуетесь в первую очередь интересами моих детей. Я знаю, что в вас есть сила и сострадание, иначе вы бы здесь не сидели среди ночи и не нянчили мою малышку, а разбудили бы Марту.
– Может быть, мне нравится нянчиться с детьми? – предположила она осторожно.
– Не исключено. А мне нравится смотреть, как вы качаете мою малышку. – В его глазах блеснул озорной огонек.
– Правда, мистер Годдар? А мне казалось, вы меньше всего хотите видеть во мне мать.
– Это намек? Вы желаете стать матерью и нуждаетесь… в чьей-то помощи?
Стефани смутилась. Разговор принял опасный поворот. Она позволила загнать себя в угол, но тут же нашлась и, вскинув голову, проговорила:
– А вы хотите получить оплеуху?
– Вижу, – хмыкнул Андре, – что мое галантное предложение отвергнуто.
– Оно действительно отвергнуто, только галантным его не назовешь.
– Но как бы плохо вы обо мне ни думали, мадам, – начал он с покаянной улыбкой, – имейте в виду: я люблю детей.
– Уже догадалась.
– Я бы даже хотел иметь еще одного… или нескольких, – добавил он.
– Вы подумываете о повторном браке? – полюбопытствовала девушка, стараясь сохранить бесстрастную интонацию.
– Не сейчас, со временем. Для детей это было бы неплохо, правда?
– Материнское внимание не помешает.
– Пять – нечетное число. – Андре грустно улыбнулся. – Я бы хотел еще одного сына. Ведь мы с Линни одного потеряли…
– Правда? Как это печально!
Андре тяжело вздохнул.
– Жан-Луи Годдар родился после Поля. Зимой. И был очень слабеньким. Вскоре он заболел малярией и умер. Мы тяжело пережили его кончину.
– Не сомневаюсь, – пробормотала Стефани.
– А у вас не было детей? – спросил Андре, внимательно глядя на девушку.
– Не было.
– Вы не хотели?
– Не посчастливилось, – ответила она глухо.
– Возможно, это не самое большое несчастье, – заметил Андре. – Гораздо страшнее, когда женщина, произведя на свет младенца, сама погибает. Я до сих пор чувствую свою вину перед Линни.
Это неожиданное признание заставило Стефани взглянуть на Андре по-новому. Его откровенность подействовала на нее обезоруживающе.
– Мне кажется, ваша жена не хотела бы, чтобы вас мучили угрызения совести, – тихо произнесла Стефани.
– Похоже, вы очарованы моими детьми, не правда ли? – Андре взял девушку за подбородок.
– О да, – произнесла она растерянно.
– А как насчет их отца?
– Вы не из тех, кто во мне нуждается, – густо краснея, сердито бросила Стефани.
– Вы в этом уверены?
Стефани не нашлась, что ответить.
Андре протянул руку, чтобы погладить малышку по головке, и как бы между прочим коснулся обнаженного локтя девушки. Она еще больше смутилась.
– Маленький ангелочек уже спит. Давайте я положу ее в постельку.
– Н-нет, – прошептала Стефани, – я покачаю ее еще немного. – Стефани сочла слишком опасным остаться наедине с этим обольстителем. С ребенком на руках она чувствовала себя спокойнее.
Андре поднялся, чмокнул малышку в щеку. И оказался так близко от девушки, что она почувствовала его теплое дыхание и легкий запах бренди. Жгучий взгляд голубых глаз Андре завораживал ее, мысли путались, сердце готово было выскочить из груди.
В следующее мгновение Андре прикоснулся губами к ее губам. У Стефани перехватило дыхание, в висках застучало. Но она почему-то не сопротивлялась. Поцелуй был сладким и вполне невинным.
– Вы и сейчас уверены, что я не нуждаюсь в вас, мадам? – Андре с улыбкой посмотрел на девушку. Ее щеки горели.
Стефани ни в чем не была уверена. Ответить она не успела – искуситель выскользнул из комнаты…
Вернувшись к себе, Андре предался размышлениям. С его малышкой на руках девушка выглядела необыкновенно привлекательной, и он с трудом подавил в себе желание уложить ее в свою постель. К тому же она вряд ли была готова к такому стремительному развитию событий. Или же никогда не решится на такой шаг. Все зависит от ее характера и воспитания. Окружающая ее тайна разжигала любопытство и волновала кровь.
Его поцелуй не оставил девушку равнодушной. Жаркий румянец на щеках, участившееся дыхание и остановившийся взгляд – все свидетельствовало о том, что она взволнованна. Она была такой пленительной, такой красивой и такой нежной. Но одного мимолетного поцелуя ему мало. Андре был полностью очарован Стефани. Не только ее физическим совершенством, но и ее смелостью, прямотой.
Стефани ни разу не спасовала перед ним, давала отпор. С такой не соскучишься. Действительно ли она степенная вдова или прикидывается?
Эта загадка не давала Андре покоя.
Стефани уложила Сару в постельку и вернулась к себе. Легла в постель, но сон не шел. Перед глазами стоял образ Андре.
Он был обаятелен и сексуален, и Стефани, умудренная опытом женщина, чувствовала себя при нем робеющей школьницей. Но то, что произошло сегодня, повергло девушку в шок. Прикосновение его губ было поистине волшебным.
«Возьми себя в руки!» – приказала себе Стефани. Она здесь, чтобы помочь Эбби, а не искать плотских утех. После гибели Джима она запретила себе даже думать о мужчинах и теперь ощутила острое чувство вины. Как удалось Андре без особых усилий разжечь в ней желание? Она хотела его, и эта мысль сводила ее с ума.
Только Стефани уснула, как вдруг услышала щелчок дверного замка с левой стороны. Невольно натянула до самого подбородка одеяло.
Кто-то пытался открыть дверь, разделявшую их с Андре комнаты! Неужели плут хотел к ней проникнуть? Стефани приподнялась на постели. Прислушалась.
Тишину в спальне нарушало только ее прерывистое дыхание. Девушка снова легла. Встать и проверить замок не решилась. Если дверь окажется незапертой, она может очутиться лицом к лицу к Андре. И как он себя поведет, одному Богу известно.
В одном Стефани не сомневалась: Андре Годдар затеял с ней игру и надеялся выйти из нее победителем.
Глава 14
Утром Стефани и Эбби расположилась в старомодной открытой четырехместной коляске с чернокожим возницей и отправились в город. По обеим сторонам узкой проселочной дороги тянулись вязы и платаны. В мягком свете неяркого осеннего солнца их пожелтевшие кроны отливали золотом. Зрелище было завораживающим. Свежий ветер доносил запах прелой листвы и пожухлой травы.
– Там, случайно, не Данлейт? – воскликнула Стефани. – Тогда мы, должно быть, на Амачитто-стрит.
Впереди, окруженный дубами, возвышался особняк с колоннами в греческом стиле.
– Да, это Данлейт. Так назвал дом Альфред Дэвис, живший здесь до войны. Откуда ты знаешь? – удивилась Эбби.
Вспомнив, что по легенде приехала из Джексона, девушка прикусила язык, но тут же нашлась. Как всегда.
– Этот дом мне показал кучер, когда я ехала к вам с пристани, – не моргнув глазом солгала она.
– Понятно, – кивнула Эбби, хотя это казалось ей странным. – Только улица называется Вудвилл-роуд, а не Амачитто. Кучер перепутал.
– Естественно, что название улицы изменилось. Ведь прошло сто лет. Стефани залюбовалась чудесным садом, мимо которого они проезжали. Еще цвели магнолии и мирты. Садовник, ловко орудуя ножницами, стриг живую изгородь.
– Говорят, в Данлейте водятся привидения, – сообщила Эбби.
– Правда?
Здесь обитает дух мисс Перси, гувернантки детей прежних хозяев, – пояснила Эбби, и лицо ее помрачнело. – Согласно легенде, мисс Перси бросил во Франции любовник, она приехала сюда и нанялась гувернанткой в Данлейт, но зачахла из-за несчастной любви. Рассказывают, будто на закате слышны звуки ее арфы.
– Как интересно! – воскликнула Стефани. Она знала эту легенду, но в устах Эбби она приобрела иное звучание. Девушка невольно содрогнулась, но тут же в голову ей пришла шальная мысль. По прошествии какого-то времени призрак мисс Перси, возможно, встретит дух Эбби и даст несчастной парочку деловых советов, как наилучшим образом справляться с обязанностями привидения.
– Данлейт имеет богатую историю, – продолжала Эбби. – Во время войны янки хотели реквизировать лошадей Дэвиса, но он успел спрятать чистокровок в подвал под столовой и нагрузил непрошеных гостей ящиками своего лучшего бурбона. Так Дэвис спас своих жеребцов, а янки ушли ни с чем.
Стефани рассмеялась.
– А кто живет в доме сейчас?
– Болдуины. Мистер Болдуин умер несколько лет назад, но его семья процветает, особенно дочь Кейт. Это Болдуины оказали спонсорскую поддержку мисс Консуэло дель Валь.
– Вот как?
– Два года назад в городе начался настоящий переполох. – Губы Эбби тронула хитрая улыбка. – Джорджу Монтегю, британскому аристократу, понравилась Консуэло. А сейчас она леди Мандевиль, живет с мужем в Нью-Йорке, водится с Вандербилтами. Со временем станет герцогиней Манчестер.
– Очень любопытно.
Эбби кивнула.
– Нас, южан, обычно считают провинциалами, но мы имеем свою историю.
– Ты абсолютно права.
Коляска в это время катила по ухабистой дороге. Чтобы разминуться со встречной подводой, доверху груженной тюками с хлопком, вознице пришлось почти вплотную прижаться к обочине. Мимо проплывали дома в греческом и викторианском стиле. Многие из них были Стефани незнакомы. Прячась в тени развесистых дубов, особняки сияли свежей побелкой и сверкали на солнце оконными переплетами. С карнизов крыш свешивались корзинки и кашпо с яркими цветами.
– Городок, похоже, хорошо живет, – заметила Стефани.
– Раны войны еще полностью не зарубцевались, но Натчез потихоньку восстает из пепла, – заметила Эбби. – Слава Богу, что речная торговля процветает. С восстановлением хлопковых плантаций старая гвардия сумела возродить экономику на основе сельского хозяйства и коммерции. Землевладельцы отказались от труда рабов и нанимают издольщиков.
Стефани кивнула, пораженная знаниями девушки. Они въехали в город и теперь двигались по Коммерс-стрит. Когда миновали епископальную церковь, Стефани узнала местность, хотя квадратного здания со сводчатыми галереями и огромным жестяным куполом в ее настоящей жизни не существовало. Зато с другой стороны улицы высился знакомый Глен Оберн, шедевр архитектуры викторианского стиля, – сверкающее красками величественное строение, с классической колоннадой, украшавшей фасад, причудливыми карнизами и консолями, высокими мансардными окнами и балконами.
Теперь их путь пролегал по широкой торговой магистрали. С обеих сторон тянулись деревья и старомодные витрины, затененные тентами. Приподняв шляпу, с ними поздоровался чернокожий мужчина на муле, двигавшийся навстречу. Мимо промчался в кабриолете господин, махнув в знак приветствия хлыстом. Стефани отметила, что на улице совсем не видно женщин – одни мужчины. На крыльце скобяной лавки Шварца два старика играли в шашки, в переулке мальчишки бросали кости, перед зданием «Натчез сан» толпились молодые люди в котелках и рубашках с жилетами, но без пиджаков, оживленно обсуждая политические новости. Но вот появились знакомые достопримечательности – купол здания суда округа Адаме с западной стороны улицы и высокая колокольня кафедрального собора Девы Марии – с восточной. Сто лет назад город выглядел совершенно иначе, и все же это был Натчез, со своим смешением старого и нового стилей.
Когда они свернули на Хай-стрит, Эбби небрежно заметила, что до дома миссис Ходж осталось всего несколько кварталов.
– Между прочим, – сказала она, слегка покраснев, – Андре мне сегодня напомнил, чтобы мы не жалели денег тебе на наряды.
– Я не могу этого допустить, – нахмурилась Стефани. – Ведь вы с Андре собираетесь выплатить мне жалованье…
– Само собой. К тому же ты теперь член семьи…
– Нет!
– Почему нет? – взволнованно спросила Эбби.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Но тебе не кажется, что вы с Андре относитесь ко мне как-то странно?
– Странно? Что ты имеешь в виду?
– Я появилась в Натчезе всего два дня назад, вы обо мне ничего не знаете. Я просто служанка. А вы встречаете меня с распростертыми объятиями и делаете членом семьи.
– Что же в этом странного! – воскликнула Эбби. – Ты хорошо образованная молодая женщина, из достойной семьи. Мы просто не можем относиться к тебе по-другому! Я, как и ты, служанка и пришла в семью на правах «бедной родственницы».
– Пожалуй, ты права, но быть членом семьи я бы не хотела. Ведь у меня есть семья… в Атланте. Сестра, которая во мне нуждается. Престарелые родители. Я не могу остаться здесь навсегда.
– Не можешь? – Эбби помрачнела. – Но ты отлично справляешься с детьми. Я так рассчитывала на твою помощь.
– Можешь и дальше рассчитывать. Не уеду, пока ты не научишься вести хозяйство самостоятельно.
– О, Стефани! – взмолилась Эбби. – У меня никогда не получится так хорошо, как у тебя…
– Получится! Не сомневайся! Я научу тебя. Уверена, ты отлично справишься со своими обязанностями.
– Не думаю, – возразила Эбби упрямо. – Детям нужна твоя твердая рука. И… – она сделала паузу, – должна признаться, у меня есть личные причины, чисто эгоистические, просить тебя остаться у нас навсегда.
– Эбби, мне трудно представить тебя эгоисткой.
Эбби слегка покраснела.
– Дело в том, что без Линни я чувствую себя такой потерянной. Ты заменила мне сестру, хотя мы едва знакомы, – промолвила она чуть слышно.
– О, Эбби. – Сердце Стефани болезненно сжалось. Она вспомнила о Сэм.
– Разве родные требуют твоего немедленного возвращения в Атланту?
– Не стоит говорить об этом сейчас. – Стефани сжала руку Эбби.
Эбби радостно захлопала в ладоши.
– Отлично. Ну-с, дорогая, а сейчас мы закажем тебе великолепный гардероб. У нас в Натчезе чуть ли не каждый день вечеринки, особенно в период между Днем благодарения и Новым годом. Мы должны тебя подготовить. После визита к миссис Ходж остановимся у Бейхина на Мейн-стрит и купим тебе самое необходимое. Должна же ты что-то носить, пока будут готовы новые наряды…
– Эбби, я не могу пользоваться вашей добротой…
– Но мы должны, – перебила ее Эбби. – Андре может позволить себе все. Кроме того, он на меня очень рассердится, если мы начнем экономить. – Она хитро подмигнула. – Ты же не хочешь, чтобы у нас с ним возникли проблемы, правда?
Стефани действительно этого не хотела.
Глава 15
Когда Стефани и Эбби вернулись домой, там творилось нечто невообразимое. Мимо них по вестибюлю промчались Бо и Гвен с криком:
– Сара!
За ними с лаем бежала собака.
Секундой позже появилась Марта, которая вела за руку Эми.
– О, мисс Эбби, я так рада, что вы вернулись! – запричитала она. – У нас потерялся ребенок.
– Потерялся ребенок?! – вскричала Эбби.
У служанки затряслись губы.
– Девочка лежала в колыбельке в гостиной. Она исчезла, когда я отвернулась, чтобы завязать ботиночки мисс Эми.
– Только этого не хватало! – Эбби, Стефани и возница торопливо проследовали в гостиную. Эбби бежала впереди. – Не может ребенок просто так потеряться.
– Не может, – подтвердила Стефани, стоя у колыбельки и перетряхивая белье.
– Вам нужна моя помощь, мисс Эбби? – кашлянув, спросил возница.
Она повернулась к слуге, стоявшему с кучей коробок и картонок.
– Пожалуйста, отнесите все это в комнату миссис Сарджент и посмотрите – может, Сара там.
– Слушаюсь, мисс.
Стефани и Эбби носились по комнате в поисках малышки, переворачивая подушки и стулья. Марта стояла у дверей, в отчаянии ломая руки, Эми плакала.
Стефани тем временем подошла к открытому окну, где стояла колыбелька и, перегнувшись через подоконник, всматривалась в заросли азалии внизу.
– Как ты думаешь, она не могла выбраться из кроватки и свалиться в кусты? – спросила она с беспокойством в голосе.
– О Господи! – воскликнула Эбби, подбежав к Стефани.
В этот момент в столовой раздался оглушительный грохот. Стефани вздрогнула и насторожилась. В следующее мгновение женщины опрометью кинулись туда.
Гвен и Бо с виноватыми лицами стояли у открытого буфета. На полу валялись осколки разбитой мейсенской вазы.
– Что вы здесь делаете? – строго спросила Стефани.
– Сары в буфете нет! – выпалил Бо.
– Как мило с твоей стороны сообщить нам такую новость, – заметила Стефани.
– Бо прикусил губу и потупился.
– Что здесь творится? – раздался голос Андре.
Все взоры устремились в его сторону. Андре был во фраке и цилиндре. Рядом с ним стоял Поль.
О, Андре! – Эбби бросилась к свояку. – Какое счастье, что ты наконец пришел!
– Сара пропала! – сообщила Стефани.
– Пропала? – У Андре округлились глаза. – Как трое взрослых могли потерять одного ребенка?
– Видишь ли, – стала объяснять Эбби, – мы со Стефани ездили в город к портнихе, а Марта только на минуту отвернулась…
– Не имеет значения, – нетерпеливо бросил Андре. – Мы понапрасну тратим время, вместо того чтобы искать малышку.
– Но мы уже все обыскали внизу, – вздохнула Стефани.
Андре приказал Марте и Эми тщательно обыскать столовую, Эбби – прочесать заднюю часть дома, Подю – осмотреть участки под окнами и в районе пруда, Бо и Гвен – обследовать пространства под лестницами.
– А вы, мадам, – обратился он к Стефани, – пойдете со мной в гостиную, и мы еще раз там все хорошенько осмотрим. Бьюсь об заклад, Сара в доме.
Первым делом Андре направился к колыбельке.
– Я там уже смотрела, – сказала Стефани.
Андре стал кружить по комнате, заглядывая за мебель.
– Не могу поверить, чтобы годовалый ребенок мог далеко уйти…
– Вы просто недооцениваете малышей, – возразила Стефани.
Продолжая поиски, Андре вдруг замер и щелкнул пальцами.
– Что там? – Стефани метнулась к нему.
– Одно из двух: либо у дивана выросли две хорошенькие пухленькие ножки, либо мы нашли нашего заблудшего ягненочка. – Андре просиял.
Он отодвинул диван от стенки, опустился на корточки, и в следующее мгновение раздался радостный крик: «Папа!»
– Вот ты где, плутовка! – рассмеялся Андре и поднялся, держа на руках малышку.
Сара залепетала и принялась как ни в чем не бывало играть с отцовским галстуком.
– Что ж, она выглядит совсем неплохо, – заметила Стефани.
Андре велел прекратить поиски, объявив, что блудная дочь нашлась.
В считанные секунды в гостиной собралась вся семья.
– С Сарой все в порядке! – радостно захлопала в ладоши Гвен, запрыгав на одной ножке.
– Где вы ее нашли? – спросила Эбби.
– За диваном, – ответил Андре, бросив многозначительный взгляд на Бо и Гвен. – Я с трудом извлек Сару из-за дивана. Не понимаю, как могла она туда забраться?
Бо и Гвендолин виновато переглянулись.
– Ну, дети? – вступила в разговор Стефани. Оба поежились и опустили глаза.
– Бо! Гвен! Как вы могли? – вскричала Эбби. Наступила мертвая тишина. Затравленно озираясь, Бо вдруг выпалил:
– Саре нравится, когда ее прячут!
– Уму непостижимо! – Эбби всплеснула руками. – Спрятать ребенка!
– Но мы не сделали ей больно! – сказала Гвен.
– Это не оправдание, – возмутился Андре, впервые проявив строгость. – Вы двое взбудоражили весь дом, напугали нас, а Марта чуть с ума не сошла. Думаю, что кое-кто должен принести извинения.
– Прости, Марта, – буркнул Бо нехотя.
– И меня, – добавила Гвен хмуро.
– Слава Богу, Сара не пострадала, – вставила Эбби. Андре высоко поднял девочку, она залилась хохотом, стала дрыгать ножками.
– Что ж, все хорошо, что хорошо кончается.
– При условии, что это больше не повторится вновь, – уточнила Стефани.
– Не повторится? – обратился Андре к Бо и Гвен.
Оба кивнули.
Эбби посмотрела на часы на каминной полке и ахнула.
– Святые небеса! Через полчаса джентльмены придут на репетицию квартета. Может, мне отменить ее?
– Глупости, – возразил Андре, подмигнув Стефани.
– Пока вы репетируете, миссис Сарджент займется детьми. Для этого она сюда и приехала. Правильно я говорю?
– Правильно, – подтвердила Стефани. – По правде говоря, после всего, что случилось, Гвен, Бо и самым маленьким необходимо поспать днем.
– Большие днем не спят, – возмутился Бо.
– Да, мы уже не малыши, – поддержала брата Гвен, тряхнув копной золотых волос.
– Тогда ведите себя соответствующим образом, – заметил отец. – Но на сей раз я вынужден согласиться с мадам: сон вам не помешает.
Бо и Гвен сникли.
Как только Эбби и Марта увели старших детей, Андре передал Сару Стефани.
– Не спускайте с нее глаз.
– Можете не сомневаться. – Поцеловав девочку в макушку, Стефани благодарно улыбнулась Андре. – Спасибо, что поддержали меня.
Андре хмыкнул.
– Мадам Сарджент, я и впредь собираюсь баловать моих детей, но они должны понять, что подвергать опасности себя и других плохо. А прятать ребенка – просто недопустимо.
– Согласна. Какое счастье, что вы так быстро нашли Сару!
Он подошел к Стефани и провел пальцем по ее лицу.
– Вы скоро поймете, что от меня не спрячешься.