Текст книги "(не)любимая (СИ)"
Автор книги: Ярослава А
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 10 «Конкурент»
Игорь Данилов
Он снова стоит возле этого старого дома.
В окнах давно не горит свет.
Его там не ждут и ему там не рады.
Он это знает. И оно – знание это неприятно царапает душу.
И ничего-то в этом доме не изменилось.
Все тот же забор, все та же калитка, все тот де деревянный резной, немного покосившийся от времени порог.
Дом, где когда-то царила дружная и теплая атмосфера.
Стоит прикрыть глаза и память подкидывает любопытные картин из прошлого. Те, которые, казалось, давно стерлись из его памяти, но оказывается продолжали жить в подсознании, подавляемые другими вещами, более важными…земными.
Он в этом доме бывал с юности.
Сначала, когда они с Олей еще по школе дружили. Они часто вместе готовились к экзаменам. Оля хорошо училась и подтягивала его по гуманитарным наукам, к которым Игорь был совершенно не склонен.
После занятий, мать Ольги добродушная, приветливая женщина часто звала их за стол и угощала чем-то. То домашним печеньем, то пирогом с повидлом, то собственноручно испеченной пиццей.
Для него это было странно, потому что его собственная мать никогда не готовила. Для таких дел у них была домработница, что приходила три раза в неделю и готовила блюда по заранее оговоренному с матерью меню. И не было в нем пиццы или сдобных булочек. Антонина Михайловна всегда была поклонницей здорового питания, поэтому Игорь ежедневно давился овощами и котлетами на пару, и какой же это был праздник, когда мать Ольги звала их к столу, а там были самые вредные и невероятно вкусные пончики.
В те годы он был юн, категоричен и невероятно влюблен в свою очаровательную подругу. В нее было просто невозможно не влюбится. Красивая, добрая, воспитанная. Кажется, в ней сочетались все положительные женские качества. Она будто лучилась изнутри каким-то теплым, волшебным светом.
Мать, естественно, не одобряла его выбор.
По ее мнению, уж он-то мог найти кого побогаче и поперспективнее, чем дочь како-то гавврача зачуханного санатория. Много сил Антонина Михайловна потратила на то, чтобы убедить в этом сына, но Игорь закусил удела – люблю не могу, женюсь!
Ольга, несомненно, была отличной женой.
Вот просто не к чему придраться.
Несмотря на сложную ситуацию с ее родителями Игорь никогда не чувствовал себя обделенным.
И все было хорошо до того ровно до того момента, когда Олина непогрешимость стала его раздражать.
Можно списывать их с Ольгой расставание на мать, которая, естественно, приложила к этому руку, но если смотреть правде в глаза, то в какой-то момент Игорь устал от своей замечательной жены.
Потянуло на приключения.
Приключается до сих пор…
В кармане настойчиво вибрирует телефон, и у Игоря нет особых вариантов, кроме как взять трубку, ибо звонит обожаемый тесть.
– Здравствуй, сынок, – миролюбиво здоровается он, а Игорь лишь зло стискивает зубы.
Если он кого и ненавидит в этой жизни сильнее, чем свою дуру-жену, так это ее отмороженного папашу.
– Как поживаешь? – спрашивает Олег Семенович.
– Все лучше и лучше, – цедит Игорь, – Вашими стараниями.
– Ну-ну, не пыжься, – по-отечески вздыхает тот, – Лучше расскажи, как там Владушка? Мать до нее второй день не может дозвонится.
– Отдыхает ваша Владушка второй день. Поэтому и не может… и не сможет, пока не пропьется.
– Опять?! – взвивается тесть, – Ты почему за ней не смотришь?
– Я не сторож, чтобы за ней смотреть, – огрызается Игорь, – Ничего страшного с ней не случится. Сейчас как деньги ваши на карте закончатся она и в себя придет, а потом встряхнётся и поедет к вам изображать из себя любящую дочь, чтобы еще денег выклянчить.
– Она и есть моя дочь! И я ее люблю.
– Ну так приезжайте и посмотрите на свою любимую дочь! Просто очаровательное зрелище. Зачем вы ей деньги даете?
– Это ты виноват, Игорь. Ты ее до этого довел!
Игорь хочет жестко ответить, но задохнувшись словами, выдыхает.
Не время.
От тестя многое зависит в его жизни.
Если бы не этот старый козел, он бы уже давно на нарах сидел.
Переть против него в открытую, значит вырыть себе могилу.
– При всем уважении, Олег Семеныч, у меня мать в больнице.
– Да ты что? Что с Антониной? Помощь нужна?
– Я пока сам…справляюсь.
– Ну, ладно. Ты там…держись и за Владкой приглядывай. Я бы к тебе Жанну на помощь отправил, но она с ребенком устает, сам понимаешь.
Игорь-то понимал.
Только тещи ему тут под боком не хватало для полного счастья.
Тьфу-ты!
Подумал, но сказать, разумеется, этого не сказал. Вежливо попрощался с тестем и пообещал приехать на днях вместе с Владой и Дариной в гости.
Как ни крути, а с тестем нужно поддерживать хорошие отношения.
Семеныч в последние годы сильно приподнялся. Он сейчас в Москве министерством заведует. Не последний человек при правительстве. Когда-то работа в их райцентре стала толчком для его карьеры чиновника. Позже Семеныча позвали в Москву, а после он перевез туда свою семью и зятя пристроил работать на теплое место.
Хорошие перспективы, карьера, большие деньги, взятки.
Все это когда-то безумно вскружили молодому Игорю голову.
За это он и поплатился.
Слишком уж уверовал с собственную безнаказанность.
Но это уже совсем другая история…
Тесть, конечно, его отмазал, но теперь он был должен ему, как земля колхозу.
И если бы это были только деньги, то было гораздо проще.
Выкурив вторую по счету сигарету, Игорь идет и дому бывшей жены, где его сразу же встречает огромная лохматая собака. Брехливая псина, крепко сидит на цепи, но так и норовит дотянуться и укусить его.
Стараясь не обращать внимание на собаку, Игорь поднимается по ступенькам и коротко стучит в дверь.
Время позднее, но Ольга наверняка не спит и ждет его.
Секунды идут, но дверь ему так никто и не открывает.
Что за ерунда?
Где Ольга?
Стучит снова, уже более напористо и продолжительно.
Мучительное ожидание и, наконец-то, раздается щелчок замка, а после в дверях появляется Ольга.
– Игорь?! – удивленно спрашивает она, хриплым ото сна голосом, – Это ты?
– Я так переменился, что ты меня не узнаешь? – невесело хмыкает он и замирает на пороге откровенно разглядывая ее.
Ольга, кажется, совершенно не изменилась.
Все те же мягкие светлые волосы, что в художественном беспорядке рассыпались по плечам, все те же теплые глаза, тонкие, изящные черты лица. Она всегда была красивой, но красота ее была мягкой, домашней, деликатной. Не такой вызывающе броской, как у Влады.
Данилов ловит себя на мысли, что снова сравнивает их.
И сейчас сравнение явно не в пользу Влады. Последняя за годы разгульной жизни и после рождения детей откровенно постарела и перестала выполнять свою единственную функцию – радовать глаз.
Ольга же при все ее простоте, кажется, излучает какой-то внутренний свет, к которому невольно тянешься, чтобы согреться в его теплый лучах, побыть рядом и просто смотреть на нее. Такую родную, знакомую и одновременно такую далекую.
– Я могу войти? – спрашивает Игорь, немного раздосадованный тем, что она сама не пригласила его.
– Проходи, – она отступает в сторону, предупреждая, – Только тихо, пожалуйста.
– Ты не одна? – догадка простреливает его болючей стелой, понуждая сделать шаг вперед.
Ольга бросает на него недобрый взгляд, останавливая.
– Ты, кажется, за Дариной приехал, – сухо напоминает она.
– Прости-прости, – мгновенно тушуется он и отступает, – Тяжелый день, просто. Мама попала в больницу. А тут еще Даринка вычудила.
– Что-то случилось с Антониной Михайловной? Что-то серьезное?
– Я пока точно не знаю, – кивает он и поясняет, – Ее по скорой забрали. Стало внезапно плохо, и она упала с лестницы. Я только оттуда. Врачи ее забрали, но ничего толком не объяснили. Я как освободился – сразу к тебе за Дариной. Голова кругом…
– Очень жаль, – Оля ежится и потирает плечи, – Я понимаю тебя. Очень не просто, когда мама болеет.
Поднимает на него взгляд, а в нем давняя застарелая боль и обида.
Игорь хорошо помнит то время, когда мать Ольги слегла.
Он тогда был слишком занят свой жизнью: учебой, друзьями, перспективами. Ольга переживала эту боль одна, копила ее, носила в себе и никак его не тревожила.
Что это?
Ответка судьбы?
Или просто совпадение?
Тряхнув головой, Игорь отгоняет непрошенные мысли.
Что за чушь лезет в голову?
Ольга, переступив с ноги на ногу, собирается уже идти за девочкой, как мужчина ее останавливает.
– Оль, ты скажи, как сама-то?
Она замирает, поворачивает голову в его сторону и смотрит с удивлением и осуждением.
– Игорь…серьезно? У тебя дочь из дома сбежала и к чужим людям пришла, а ты спрашиваешь, как я?
К своему ужасу, он чувствует, что его окатывает жгучей волной стыда.
– Она…Дарина не такая как все, – пытается оправдаться он.
– Не такая, – согласно кивает Ольга, – Но она не тупая и не умственно отсталая. Не знаю, что у вас в семье происходит, но вам с женой нужно больше времени уделять дочери. Она у вас совсем брошенная.
– У нее есть шансы на выздоровление? – спрашивает он.
Ольга устало прикрывает на миг глаза и злая усмешка кривит губы.
– Данилов, сейчас ночь. Я устала и хочу спать. Со всеми своими вопросами ты вполне можешь прийти ко мне в рабочее время. Думаю, не надо рассказывать, как меня найти на работе.
– Правда можно прийти? – он выхватывает из контекста фразу он, – И ты будешь ждать?
Ольга непонимающе смотрит на него, хмурится, отчего между бровями появляется горькая складка.
Она открывает было рот, чтобы что-то ему ответить, но так ничего и не сказав, оборачивается на тяжёлые шаги по коридору.
Игорю с интересом вытягивает шею и в неверии пялится на высокого мужика в трениках, что скалой появляется за хрупкой фигурой бывшей жены, и по-хозяйски положив ей руки на плечи, недовольно басит:
– Это что еще за ночные беседы?
– Максим, – успокаивающе говорит Оля, – Это отец Дарины приехал.
– М-м-м, – мычит мужик и, поцеловав девушку в макушку отправляет ее за Дариной, – Ты иди, разбуди девочку, а я тут с нашим…гостем потолкую.
Ольга, чуть улыбнувшись, убегает в комнату, оставив мужчин одних.
Игорь, присмотревшись к мужику повнимательнее, с изумлением понимает, что уже видел его однажды.
Некоторое время назад случился у Игоря срыв и он, наклюкавшись, отправился посмотреть на то, как живет сейчас Ольга. Спьяну это казалось не такой уж и плохой идеей. Даже наоборот. Зная Олькину сердобольность, он был уверен, что она его не выгонит и, как минимум выслушает. Как говорится: что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. Он бы ей покаялся…во всех грехах повинился, а там…быть может…
Но Ольги в тот день дома не было, зато был возле ее дома вот этот самый мужик.
– Сосед значит…, – с ненавистью разглядывая соперника цедит, Игорь.
– Ага, сосед, – кивает тот, – А ты…
– Муж…, – начинает он.
– Бывший, – заканчивает за него мужик, – Чего опять приперся, бывший муж?
– За дочерью.
– Ну, так забирай дочь и уматывай.
От мужика веяло едва сдерживаемой агрессией.
Игорь и сам едва сдерживался.
Воздух вокруг них накалился, повисло безмолвное напряжение.
– А вот и мы! – в комнату вошла Ольга, ведущая за руку сонную и надутую Дарину.
Игорь перевел взгляд на дочь.
Жива, здорова, но очень недовольна тем, что ее потревожили.
Кажется, кто-то совершенно не хочет ехать домой.
– Смотри, Пинки, кто приехал за тобой, – обращается к девочке Оля, – Папа. Правда здорово?
Дарина всегда любила его.
Пожалуй, его единственного из всей семьи она выделала и иногда пускала в свой вымышленный мир.
– Привет, зайчонок, – ласково привлек Игорь к себе дочь, – Ты меня очень напугала. Зачем убежала…
Ольга перехватила его взгляд и покачала головой, как бы говоря, что сейчас не стоит поднимать эту тему. Ребенок устал и хочет спать.
Быстро застегнув на Дарине комбинезон, обув ее в нарядные сапожки, Игорь поднялся с ней на руках и от души поблагодарил Ольгу.
– Ты же не откажешься от занятий?
– Я…, – Ольга запнулась и неуверенно посмотрела на своего мужика, что все это время стоял и молча сверлил Игоря взглядом, – Не отказываюсь от занятий, но кто же теперь будет возить ее, если Антонина Михайловна в больнице?
– Я сам буду привозить дочь, – заявил Данилов и восхитился собственной находчивостью, – Ты же не против?
Ольга обескураженно замолчала, прикусив губу.
– Мы не против, – моментально вклинился мужик в разговор, – Только заранее предупреждай о своем приезде. Мы не собираемся подстраиваться под ваше семейство.
Ох, как это четко озвученное «мы» взбесило Игоря.
Да что этот придурок вообще о себе возомнил?
Если Данилов захочет, то мужика этого уже завтра не будет в городе! Он же его просто в порошок сотрет!
– Да, Игорь, – подтвердила кивком головы слова мужика Ольга, – Звони заранее, чтобы я могла спланировать свой график.
График?
Да какой у нее может быть график?
Она же тухнет в своем это санатории от безделья.
Радоваться должна, что подвернулась возможность заработать на занятиях с Дариной. Судя по тому, как выглядит Ольгин дом, с финансами у нее не очень-то. И мужик этот, судя по всему, нищий.
Альфонс, раз живет у нее дома.
Думая об этом Игорь возвращается к своей машине и посадив Дарину на заднее сиденье, с досадой понимает, что забыл детское кресло.
А ну и черт с ним!
Даринка уже не маленькая.
Дочь между тем за всю дорогу не проронила ни звука. Она не спала, только лишь застывшим взглядом смотрела на огни ночного города и снова пела под нос свою эту чертову песню.
Ох, и как же Игорь бесился поначалу, когда до них с матерью дошло, что с Дариной что-то не так. Даже тест ДНК делал – думал, что девочка не его. Оказалось, что его, но от этого как-то не легче стало.
Ведь первого сына Влада нагуляла еще до свадьбы.
О том, что мальчик не от него она уже после свадьбы призналась. Вернее, признаваться она не хотела, но мать как-то прознала и заставила ее обо всем рассказать.
Разумеется, после такого, Игорь хотел развестись, но тут на сторону Влады встала неожиданно сама Антонина Михайловна. Мол, бес девочку попутал, любит она тебя, исправится, а пацана сватья заберет на воспитание, тесть отблагодарит, по головке погладит, ты, сынок, держись Владки – она тебе еще родит.
Родила, называется.
Игорь тогда побесился-побесился, но с матерью согласился, о чем сейчас жалеет, конечно, но прошлого уже не вернуть. Можно лишь заново построить будущее.
И Игорь, глядя далеко вперед, не видел рядом с собой катившуюся по наклонной от безделья и безнаказанности Владу.
Он вспоминал теплые глаза Ольги и надеялся ее вернуть.
Ведь это он сам подал матери идею отправить дочь заниматься с Ольгой. Слышал, что она трудных детей вытягивает. Антонина Михайловна, которая фактически последние годы и занималась воспитанием Дарины, поначалу сопротивлялась, а потом резко передумала и сама пошла к бывшей невестке на поклон.
Да, они с Ольгой не очень хорошо расстались.
Но он извинялся. И деньги ей передавал…
А то, что ушел…
Ну с кем не бывает?
Доехав до дома, Игорь, загоняет машину в гараж и, подхватив дочь на руки отправляется в дом.
Там сдает Даринку на руки няньке, что, нервно заламывая руки, не перестает причитать:
– Ох, нашлась…нашлась…Слава Богу!
– Нашлась, – сурово сдвинув брови, кивает мужчина, – Но это ваша вина! Нужно было смотреть за девочкой лучше! Завтра приходите за расчетом. Мы найдем для Дарины другую, более ответственную няню.
Женщина заметно сникает, но не спорит с ним.
С Дариной она работала уже давно и привыкла к непростому характеру девочки. К тому же Антонина Михайловна никогда не обижала ее деньгами и оплачивала ее работу с трудным ребенком по достоинству.
– Но Антонина Михайловна…
– Ваша Антона Михайловна в больнице! – раздраженно бросает Игорь, – И непонятно, когда вернется. В конце концов, у Дарины есть мать, и мы разберемся без вашей помощи.
О, да…
Мать есть.
Приехала в особняк Даниловых с неделю назад, и никто ее пока еще за эти дни трезвой не видел.
Разве можно оставлять ребенка на нее?
– Вы точно наймете новую няню? – искренне переживает женщина, – Дарина тяжело привыкает к новым людям.
– Я без вас разберусь, – отрезает Данилов и выходит из комнаты.
А старая няня, прижав девочку к себе, с болью шепчет:
– Ох, Даря, что же ты наделала…Зачем убежала? Как ты с матерью своей непутевой будешь?
Говорит она все это в пустоту, потому что девочка обычно не обращает внимание на разговоры взрослых.
Но в этот раз Дарина поднимает голову и происходит то, чего никогда не случалось прежде – она заглядывает в глаза няне и четко произносит:
– У меня другая мама будет.
Женщина поначалу даже опешила о того, как четко и чисто девочка это произнесла, а когда оторопь прошла, и она захотела расспросить ее поподробнее об этой новой маме, то Даринка уже вновь переключилась на свой внутренний мир и запела любимую песенку.
– Ну, надо же…, – шепчет себе под нос женщина и, уложив девочку спать, отправляется отдохнуть, чтобы утром собрать вещи и получить расчет от хозяина.
А Игорь тем временем не спит.
На него случалось нападали периоды бессонницы, особенно под влиянием стресса.
Засев в кабинете Антонина Михайловны, он включает ее компьютер и решает проверить отчетность по их бизнесу.
То, что в дилерском центре дела шли не очень-то хорошо, он знал давно, но не думал, что настолько. После смерти отца там всем заправляла мать, давая сыну возможность заниматься государственной и политической карьерой.
Просмотрев отчетность за последние периоды, Игорь, расстроенно вздыхает и матерится сквозь зубы.
Да, уж…
Не наследство, а одна сплошная проблема.
Какие бы хорошие прогнозы матери не дали, он чувствовал, что к былой жизни она уже не вернется и ему придется брать все бразды правления в свои руки.
А тем тут править-то? Если вместо прибыли тут одни долги.
– Ну, мама…, – скрипнув зубами цедит он.
Игорь-то надеялся в скором времени все же избавится от Владки. Благо тут и стараться не надо, она сама прекрасно справляется. Затем закрыть свои Московские дела и вернуться жить в этот город, где у него имеется налаженный и доходный бизнес, а тут оказывается все несколько иначе.
Игорь прикрывает устало глаза и откидывается на спинку кресла, размышляя, как лучше поступить с салоном. Ведь на все его задумки нужны деньги и немалые.
Тут дверь в кабинет и тихим скрипом приоткрывается и на пороге появляется жена.
В черном атласном пеньюаре на голое тело, с рассыпавшимися по плечам светлыми волосами.
Она просто омерзительна.
– Игорь…
Влада сегодня на удивление почти трезва и полна решимости провести ночь с мужем.
– Ты так поздно приехал. Я тебя ждала, – мурлычет она, заходя ему за спину и кладя руки на плечи, – Где-ты был?
Когда он уезжал Влады дома не было. Значит она сама только-только приползла.
– Если бы ты хоть немного интересовалась дочерью, то ты бы знала где я и что делаю. Где тебя саму черти носили?
Он оборачивается, с силой убирает ее руки и поднимается с кресла.
– Игорь…, – кидается она к нему на грудь, – Я была у подружки. Столько лет не виделись.
– Отойди, – он пытается оттеснить ее от себя, но она точно банный лист прилипла у нему не оторвешь.
С трудом отцепив от себя жену, он толкает ее на диван и жестко произносит:
– С завтрашнего дня ты занимаешься Дариной. Дочь полностью на тебе. Увижу, что ты пила – отправлю лечиться.
Это явно совсем не то, что Влада хотела получить от мужа.
– Ты не посмеешь! Папа будет против.
– Твой отец не всесилен, Влада, – холодно замечает он, – А я и так слишком долго шел у него на поводу. Ты либо возьмешь себя в руки, либо я найду способ упечь тебя в больничку.
Влада молчит и напряженно смотрит на него.
– А как же няня? – спрашивает она.
– Я ее уволил.
– Но зачем?
– Затем что она не справляется со своими обязанностями!
Он разворачивается и собирается уйти, как Влада тут же прилипает к его спине, жарко шепча.
– Игорь, ну что же ты…я так соскучилась по тебе… я так люблю тебя.
– Отстань от меня!
Он снова ее отталкивает и уходит, оставив обиженно сопящую Владу одну.
Она стоит пару секунд опустив голову, а после опускается на пол и горько плачет.
Ведь она и вправду его любит…любит…
И сердце от этой любви истекает кровью и болит…так болит…
Женщина, всхлипнув, оборачивается и взгляд ее падает на бар Антонины Михайловны.
Поднимается, идет, открывает – внутри бутылка дорогого рома.
Эту боль может притупить только алкоголь.
Что там сказал Игорь?
Завтра?
Это будет лишь только завтра…
Глава 11 «Предвестник перемен»
Ольга
– Ну, что ты Олечка, какие конфеты?! Мы обязательно все проверим. Спасибо, что сообщила.
Голос Елены Андреевны сладкой патокой разлился в телефонной трубке.
Тетя Лена работает в нашей местной «опеке» заместителем. Хорошая, деятельная, но досужая до чужой жизни женщина. Мы с ней часто пересекаемся по работе. Специалистов с моим образованием в нашем захолустье не так уж много, и Елена Андреевна часто обращается ко мне за советом, а иногда просит поприсутствовать на комиссии.
Сегодня я позвонила ей не просто так. Ко мне поступил мальчик из нашего района с явно нездоровым поведением, следствие которого является насилие. Работая с ним, я заметила на руках старые шрамы, пожелтевшие синяки. Неопрятный внешний вид и затравленный взгляд дополнил картину. В санаторий он приехал один без родителей, но наш медперсонал, что ведет прием детей, сообщил, что мать мальчика была явно в нетрезвом состоянии. В целом обычная история неблагополучной семьи, каких, к сожалению, в последнее время слишком много.
– Ты сама-то как? Замуж не вышла?
– П-ф-ф-ф, Елена Андреевна. Ну, какое замуж? – привычно со смешком отвечаю я, – Я там уже была и мне не понравилось.
– Да уж…, – протянула женщина в ответ, – Ты, конечно, сильно обожглась, но не все же мужики такие, как твой бывший.
Говорит тетя Лена со знанием дела.
И с ней невозможно не согласится.
Перед моим мысленным взором тут же встает образ Максима, и память услужливо подкидывает недавную сцену: морозное утро, яркое солнце и высокий плечистый мужчина в старом отцовском свитере методично чистит мой, заваленный снегом двор, а на кухне меня ждет чашечка свежесваренного кофе и уже накормленная Фифи.
Крошечное счастье, что весь день теплится в груди сейчас, кажется, вырастает до невероятных размеров – так греет меня мысли о сегодняшнем утре.
– Я вот тоже в свое время не знала, что своего Никитича встречу, – продолжает развивать тему Елена Андреевна, – Думала, кому я нужна, толстая, старая и двумя детьми, а оно видишь, как получилось. И полюбил меня, и детей принял. Живем уже двадцать лет.
– Вы счастливая женщина, теть Лен, – улыбаюсь я, – Не всем так везет.
– Тут, моя хорошая, не только везение нужно, но еще и мозги. Главное не упустить свое счастье по глупости. А то мы бабы– дуры. Любим себя накручивать и искать проблемы там, где их нет.
Мы с Еленой Андреевной еще какое-то время разговариваем, но тут дверь моего кабинета распахивается и на пороге появляется Нина Сергеевна.
– Занята, Олечка? – спраишвает она и протискивается в дверь кабинета вместе со своей неизменной шваброй, – Я махну тут у тебя?
Прощаюсь с Еленой Андреевной.
И так много болтаем.
– Конечно. Я сейчас, – поднимаюсь со своего места.
– Сиди-сиди. Я пока тут протру.
Нина Сергеевна с энтузиазмом крутится со шваброй в моем маленьком захламленном кабинете и начинает причитать:
– Ох, Оленька, что делается-то! Представляешь, Павел Петрович, Станиславовну нашу на пенсию отправил.
– Как это? – сначал не поняла.
– А вот так! Вызвал ее к себе и говорит, что надо ей, то есть Станиславовне, молодым дорогу освободить.
– А она? – с недоверием смотрю на техничку.
– А что она-то…Сидит в кабинете своем и плачет. Как она на пенсии-то будет. Тут же ж вся ее жизнь.
Я все же поднимаюсь со своего места и отхожу к окну.
В последнем Нина Сергеевна права.
Ирина Станиславовна работает в санатории практически всю жизнь. Она наш главный невролог – можно сказать рабочая лошадка всего санатория. Ее увольнение будет большой глупостью со стороны Павла Петровича.
– А кого на ее место? Не знаете?
– Девки в приемной шептались, что фифа какая-то молодая к Петровичу на собеседование приходила. Волосяки во! – показывает себе ниже талии техничка, – Когтищи во! Какое ж дело с такими ручищами к детям… Ее, наверное, и поставят.
Отхожу от окна и сажусь обратно на свое место.
Пытаюсь сосредоточиться на том, что до этого делала, но рука сама отбрасывает ручку.
– Чушь какая-то! – чувствуя досаду восклицаю я, – Станиславовна же еще совсем не старая.
И это абсолютная правда. Энергичная, моложавая, подтянутая. Ирина совершенно не выглядит на свой возраст.
– Вот-вот! – поддакивает техничка, – И я о том же говорю тебе, Оленька. Ты попробуй найти такого врача, как наша Станиславовна.
Нина Сергеевна еще что-то говорит про несправедливость и глупость Петровича, но я ее почти не слушаю.
В груди поселяется дурное предчувствие.
Вот неспроста Паша ее на пенсию провожает.
Что тут не так…
– Я тут подумала…, – замерев со шваброй в руке внимательно смотрит на меня техничка, – Может ты сходишь к Петровичу. Образумишь его.
Еще чего не хватало.
Он с той самой субботы меня…не то чтобы избегает, но больше не…наведывается.
– Он меня не послушает. Я – обычный специалист, – резко отвечаю я.
– Послушает-послушает, – не сдается Нина Сергеевна, – Ну, сама посуди, кто еще за Станиславовну заступится, если не ты.
Женщина смотрит на меня в немой надежде, и мне ничего больше не остается, как коротко кивнув, пробормотать:
– Я попробую с ним поговорить, но ничего не обещаю.
– Конечно-конечно! Тебе кофейку принести? Я мигом!
И не услышав моего ответа бежит скорее за кофе, пока я не передумала.
Я же, тяжело вздохнув, смотрю на монитор компьютера, пытаясь снова вникнуть в работу, но как только мне это удается в дверь кто-то деликатно стучит.
– Входите, – негромко произношу я.
Дверь с тихим скрипом открывается и на пороге появляется Игорь.
– Здравствуй, Оля, – с улыбкой здоровается он, – Уделишь минутку?
Господи, вот только его сегодня не хватало.
А так хорошо день начинался…
Между тем, Игорь, приняв мое молчание за согласие, совершенно бесцеремонно зашел, плотно прикрыл за собой дверь и, сделав пару шагов, по направлению к столу уселся на стул для посетителей.
– Как твои дела, Оля? – легко и дружелюбно спрашивает он.
Я с тяжелым вздохом откладываю документы, с которыми работала, снимаю компьютерные очки и внимательно смотрю на бывшего мужа.
Все такой же красивый, холеный, уверенный в себе. Первые морщинки в уголках глаз и вертикальная черточка между бровей лишь только придает ему харизмы и солидности.
Изменился и не поменялся одновременно.
Теперь его окружает незримая аура уверенности в себе и своей власти.
Женщинам нравятся такие…
Уж что-что, а Игорь всегда умел произвести на людей должное впечатление.
Без перегибов.
Без притворства.
Он такой и есть. Всегда был.
Люди, к моему огромному сожалению, не меняются. И для меня это означает лишь одно: не доверять Игорю. Предавший однажды предаст снова.
Все эти годы я часто представляла нашу встречу.
Даже когда-то давно в порыве боли и отчаяния репетировала оскорбительную речь. Воображала, что я точно богиня возмездия буду хлестать его словами, причиняя те же раны, что он нанес мне.
Все эти фантазии, пропитанные насквозь любовью и болью, что я с корнем пыталась вырвать из своего сердца столько лет, отравляли мне жизнь.
Самое хорошее сейчас это то, что я…кажется переболела.
Да.
Он был болезнью в моей голове и гнойным нарывом на сердце все эти годы.
Сейчас же…смотрю на этого совершенно чужого, далекого мужчину, с которым меня, когда-то связывал короткий брак и нерожденный ребенок и…ничего не испытываю.
Все это было, кажется, так давно, точно в прошлой жизни.
Да, воспоминания еще живы. Их никуда не деть. Разве что стереть себе память.
Они часть моей прошлой жизни, которую я не забуду, потому что такое не забывается. Но я сделала шаг вперед и перевернула эту страницу.
Не хочу больше оглядываться назад.
Хочу смотреть только вперед, как когда-то…
– У меня все хорошо, – с вежливым равнодушием отвечаю я, глядя прямо на него.
– А так и не скажешь, – замечает он, – Глаза грустные.
– Они у меня всегда такие, – мягко парирую, – Выражение лица такое.
– Не думаю…, – качает головой и смотрит так, что мне становится не по себе, – Впрочем это совершенно не отменяет твоей красоты. Ты стала еще прекрасней.
Боже, какой сладостный пафос!
Меня сейчас просто стошнит.
Зачем, спрашивается, он мне все это говорит?
Я так похожа на дуру?
– Игорь, ты пришел сюда что бы вести светскую беседу? – раздраженно интересуюсь я, – Боюсь, тебя разочаровать: я на работе и время у меня ограничено. Может уже перейдем к делу?
– Хм…, – недовольно хмурится он, – Какая ты деловая стала.
– Обычная я стала. Ты ведь по поводу Дарины пришел?
– Не только, – загадочно улыбается он, – О ней я тоже хотел с тобой поговорить.
– Так я тебя слушаю. Можешь задать все интересующие тебя вопросы.
Он начал издалека.
Сначала долго мы обсуждали тему болезни его матери.
Все оказалось банально: инсульт, как когда-то было у моей мамы.
Оказывается, у Антонины Михайловны много лет был сахарный диабет в очень агрессивной форме.
Что ж…по крайней мере теперь понятно почему она такая злая всегда. Диабет в первую очередь разрушает нервную систему, медленно убивая клетки.
Страшная на самом деле болезнь.
Врагу такого не пожелаешь.
Сердце на пару мгновений сжимается от жалости к женщине, которая когда-то была моей свекровью, но я мысленно одергиваю себя. Меня-то она в свое время не пожалела. Прошлась по мне своими брендовыми сапогами и продолжила со своим сыном жить припеваючи. Отчего я теперь должна ее жалеть?
– Прогнозы пока непонятны, но я готовлюсь к самому худшему: уже присматриваю сиделку. К тому же Дарина… Она была полностью на попечении матери.
– Странно у вас все, конечно, – качаю головой я, – А как же ты и Влада? Это же ваш ребенок. Ваша ответственность.
– Ты пойми, Оль, я все время на работе, а Влада…она не в себе последнее время.
– В смысле? Она приезжала ко мне на днях и казалась вполне нормальной.
Это, конечно, если опустить ее глупые угрозы и ревность.
Но Владка всегда была такой темпераментной.
Было бы удивительно обратное.
– Мы с Владой разводимся, – внезапно признается Игорь, – Дарина после развода останется со мной.
– Ого! – невольно вырывается у меня удивленный возглас, – А Влада сама об этом знает?
Спросила и тут же прикусила себе язык. Вот ведь дурочка любопытная.
Тебе оно нужно?
Нет.
Пусть там как хотят, но Даринку, конечно, очень жалко…
– Конечно, – Игорь поднимает на меня полный грусти взгляд, – Знаешь, я уже давно понял, какую ошибку совершил, женившись на Владе. Ты – самое лучшее, что было в моей жизни.
Еще несколько лет назад услышав эти слова от него, я была бы рада. Ничто так не тешит женское самолюбие, как слова бывшем о том, что он сожалеет о вашем разрыве.
