Текст книги "(не)любимая (СИ)"

Автор книги: Ярослава А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 19 «Самая любимая»

Оля

– Оленька Николаевна, у вас сегодня особенный день? – спрашивает парикмахер и по совместительству мама моего ученика Аня.

Я сижу в кожаном кресле в салоне красоты, чуть болтаю ногами в воздухе и критично рассматриваю себя в зеркале.

– Да, Аня, – поправляю прядь идеально выпрямленных волос, – Максим Александрович замуж позвал.

– А вы?! – замирает девушка и с надеждой смотрит на меня, – Я надеюсь согласились?

– Как видишь, – киваю на себя, – Даже платье купила по такому поводу.

Платье на мне похоже на элегантный летний сарафан. Белое, тонкое и очень легкое.

На дворе вторая половина июля и на улице самое настоящее пекло. Было бы верхом глупости в моем возрасте и при такой погоде надеть настоящий свадебный наряд.

– Да, что ж вы сразу не сказали! – восклицает Аня, – Я бы вам и макияж организовала. А к наряду вашему аксессуары нужны. Оно красивое, но слишком уж простое.

– Аня-я, – предупреждающе тяну я.

– И слушать ничего не хочу! – протестующе вскидывает руки девушка, – У вас сегодня особенный день! Я все организую. Настя! Вика! Живо сюда! У нас тут невеста не собрана!

Вскоре вокруг меня порхаю девочки.

Одна пилит ногти.

Вторая выравнивает тон на лице.

Третья сооружает прическу из локонов и пристраивает там красивую заколку из белых цветов.

Я же лишь беспомощно стону:

– Девочки, он меня в ЗАГСе ждет через сорок минут. Опоздаю же.

– Не опоздаете! Шустрее-шустрее, девочки.

В итоге ровно через сорок пять минут, я, чуть запыхавшись, быстро перебирая ногами в босоножках на низком каблучке, залетаю по ступенькам в вестибюль ЗАГСа, чтобы в следующую секунду буквально врезаться в Максима.

– Ой! – только и успеваю испуганно пискнуть, как сильные руки мгновенно подхватывают меня за талию и прижимают к сильному телу.

– Я уж подумал, что ты решила сбежать с собственной свадьбы, – прижимаясь губами к моему виску, вкрадчиво шепчет мне любимый голос.

– Как бы я могла…., шепчу в ответ и хочу его поцеловать, но тут вспоминаю что на мне слой помады-геля-блеска и не решаюсь.

Максим чуть отстраняется, внимательно разглядывает меня восхищенным взглядом.

– Ты самая красивая невеста.

– Ты…тоже…, – сглатываю смущенно, – Ничего.

Максим раскатисто хохочет, кладет мою дрожащую ладонь на сгиб своего локтя.

– Идем?

Послушно позволяю ему увлечь меня вглубь здания.

Лишь в дверях, чувствуя, как от волнения замирает сердце, я поворачиваюсь к Максу.

– Мне очень страшно.

Пару секунд он смотрит на меня своим фирменным спокойным взглядом, а после подмигнув легонько чмокает к нос.

– Мне тоже. Давай вместе будем бояться?

– Давай.

– Тогда пошли?

– Пошли.

Вся церемония длится не больше десяти минут.

Небольшая торжественная речь. Роспись в документах. Обмен кольцами.

И вот мы уже как муж и жена, делаем наше первое совместное фото на камеру обычного смартфона.

– Ну, вот, – смеется Максим, обнимая меня, – А ты боялась.

– Вместе боятся оказалось гораздо интересней.

Перешептываясь и хихикая точно, подростки, мы, держась за руки, выходим на улицу.

Легкий ветерок колышет листья на тонких березах, воздух, несмотря на жару чист и сладок. Он кружит голову похлеще вина, рождая в душе какое-то особенное чувство.

Счастье?

Это оно?

– Ах, какие они красивые! Ну, дайте я на вас погляжу-то!

Нина Ивановна бывшая теща Максима в сопровождении нарядного и немного растерянного Кирилла встречает нас внизу порожек.

Она приехала к нам всего на пару дней повидать внука и, как-то так вышло, что задержалась уже на неделю.

Мы с Максом не против.

Нина Ивановна чудесная и очень добрая женщина.

В ее руках небольшой букет красивых белых роз. Она его вручает Кириллу и командует.

– Иди, становись рядом. Сейчас я вас сфотографирую на память. Вы же теперь одна семья.

Послушно позируем, улыбаемся.

Нина Ивановна делает нужные ей кадры и смахивает набежавшую слезу.

– Бабушка! Что случилось?

– Ах, не обращайте внимание, – отмахивается пожилая женщина, – Это от переизбытка чувств.

Мы и не успеваем.

Потому что тут к ЗАГСу подъезжает большой черный внедорожник, паркуется и с водительского места выходит начищенный до блеска Вадим Самойлов. Помогает выбраться с другой стороны своей жене Татьяне.

– Не понял! Вы что же решили свадьбу зажать, – он шутливо грозит пальцем, – Ай-яй-яй, ну, кто ж так делает?!

Я смущенно отвожу взгляд, а Макс лишь закатывает глаза:

– Я свою невесту кое-как на скромную церемонию уговорил, а вы туда же…

– А мы, – встревает Татьяна и подмигивает мне, – Может погулять хотим, покуролесить, как в старые добрые времена. Правда, Вадим?

– Короче с тебя, Королев, – кивком головы соглашается с женой Самойлов, – Банкет, а с нас подарок.

С этими словами он протягивает Максу ключи от своей машины.

– Держи. Это вам подарок от завода.

– В смысле? – непонимающе смотрит на ключи мой муж.

– Тебе, как одному из самых ценных сотрудников, наш учредитель выделил служебный автомобиль с возможность выкупа его в рассрочку.

Мы с Максим растерянно переглядываемся.

– Вот это я понимаю подарок! – встревает Нина Ивановна, – Бери-бери сынок. Такие подарки на дороге не валяются.

Максим несколько мгновений мнется, скупо благодарит, но все же забирает ключи от авто.

– Надеюсь ты еще не успел выпить шампанского, а то нас с Танюхой отвезти домой некому.

Машина большая.

В ней помещаются все и даже еще немного места остается.

– И зачем такая здоровая? – спрашивает мой муж, осматривая, сложенный третий ряд сидений.

– Это вам на вырост, – многозначительно смотрит на меня Татьяна, – Хорошо, когда семья большая.

Наши взгляды с Максом невольно встречаются, и он будто бы почувствовав мое смятение, быстро переводит тему.

Вадим по дороге постоянно шутит, делится с нами «секретиками» семейной жизни, и благодаря этому дорога до их дома проходит совсем незаметно.

– Может все же зайдете? – предлагает Таня, – Посидим, отметим. У меня хорошее вино есть.

Я прикусываю губу, не зная, как тактично отказаться, но за меня это делает Макс:

– Прости, Танюш, но не сегодня. Сейчас у нас есть еще одно важное дело, – подмигивает мне, – А вот к следующим выходным мы у себя накроем поляну и отметим с размахом.

– Дружище-е-е, – тянет довольный Вадим, – Ловлю тебя на слове. И только попробуй опять соскочить с темы. Мы ж все равно припремся.

– Будем ждать, – мягко улыбаюсь я, прижимаясь к плечу Макса, – Вас с Таней мы рады видеть в любое время.

Тепло прощаемся и садимся в машину.

– Что за дело? – интересуюсь я.

– Удивишь, – загадочно улыбается он, – Это сюрприз.

– Ты же знаешь, что я не очень люблю сюрпризы.

– Терпение и еще раз терпение…Уверен – тебе понравится.

Завозим Кирилла и Нину Ивановну домой.

Мальчик не очень-то хочет оставаться с бабушкой, но Макс, что обычно позволяет сыну везде за собой таскаться, сейчас возражает:

– У нас с Олей одно важное дело, – серьезно говорит он сыну, – И мы не можем взять тебя с собой. Вечером все обсудим.

Кир хоть и не очень рад такому повороту событий, все же уступает.

А буквально через пару минут к нам во двор заглядываю мальчики с соседней улицы, зовут его гонять мяч и он, забыв про все, убегает с ними на улицу.

Я очень рада, что у Кирилла тут появились друзья.

Да и вообще мы как-то друг в другу притерлись, подружились и неплохо ладим.

– Готова ехать? – Макс тянет меня за руку к своей старой машине.

– Прям в таком виде? – показываю на свадебные аксессуары в волосах.

– А что не так с ним? – бросает на меня такой многозначительный взгляд, – Ты прекрасна.

Галантно помогает мне сесть в машину и сам, нервно и быстро выкурив сигарету, забирается внутрь.

– Ты наряжен. – тихо замечаю я, – Нервничаешь?

Ведет плечом.

– Есть немного.

– Что-то мне уже не хочется куда-то ехать, – неуверенно смотрю на мужчину, – Ты уверен, что это обязательно?

– Абсолютно.

– А почему тогда переживаешь?

– Ты поймешь, Оля.

Через двадцать минут мы едем по центру города, Макс заворачивает на парковку возле административного корпуса, где соцзащита делит здание напополам с органами опеки и попечительства.

– Ну, что? – внимательно смотрит на меня и глушит двигатель, – Пошли?

Тяжело сглатываю.

– И что мы тут делаем? – нервно спрашиваю я.

– Будем оформлять бумаги на твой подарок, – невозмутимо отвечает он и нежно целует меня в щеку, – Давай шустрее. Нам еще кипу документов подписывать.

В кабинете Елены Андреевны ничего, с тех пор как я была тут в последний раз, не изменилось.

Разве что кондиционер теперь висит напротив двери и сейчас нещадно дует мне в спину, по которой то и дело пробегают нервные мурашки.

Я до сих пор не могу поверить в то, что сейчас происходит.

И каждый раз, когда Елена Андреевна подсовывает мне очередной документ на подпись переспрашиваю:

– А так можно? Точно?

– Да, точно-точно. Я за тебя поручилась. И муж твой, – кивает на собранного и серьезного Макса, – В районе теперь на хорошем счету. Что так распереживалась-то?

Ответить на этот вопрос мне не под силу.

Тупо подписываю все, что Елена Андреевна мне дает, а мысли мечутся из стороны в сторону, мешая сосредоточиться и осознать самое главное.

Дарина теперь будет наша.

С той поры, как я видела ее в последний раз прошло довольно много времени.

Как она?

Простит ли меня?

Полюбит ли?

Доверится снова?

Оказалось, что Игоря подсадили в тюрьму.

На последней его работе в министерстве прошла какая-то масштабная проверка, которая выявила, что он не только брал взятки, но и воровал деньги из бюджета в особо крупных размерах. Поэтому имущество его сейчас подлежит конфискации, а сам он уже находится в СИЗО и ожидает суда.

Мать Дарины и ее оставшиеся родственники, узнав об этом не проявили никакого желания забрать девочку. Им ее дальнейшая судьба не интересна. Поэтому Дарину временно поселили в детский дом, пока не найдутся какие-то другие родственники, что могут стать опекунами.

– Как только мне принесли ее документы, разумеется, я сразу подумала о тебе. В центре неожиданно встретила твоего Максима Александровича. Ну, мы и начали потихоньку готовится.

– Нам точно не откажут? Точно?

– Не должны. У вас теперь полная семья. Жилье есть, работа более чем достойная. Я думаю, – забирает документы и складывает в папку, – Все будет хорошо.

– А когда можно будет ее забрать? – нетерпеливо ерзая на стуле спрашиваю я.

– Думаю сегодня. Сейчас я к начальнику сбегаю, и мы все решим.

Возвращается Елена Андреевна довольно быстро, передает нам согласованные и заверенные документы и вот уже через час мы едем в детский дом забирать нашу Дарину.

– Оля, не плачь, – говорит Максим, когда мы рука об руку идем по дорожке к зданию, – Ты испугаешь своим кислым видом ребенка.

– Я не могу остановиться, – шепчу и утираю слезы, размазывая макияж, – И не могу поверить.

– Все. Мы уже пришли. Соберись, а то подумают, что ты истеричка и не отдадут нам Дарину.

Странное дело, но эта смешная угроза действуют успокаивающе.

Вытаскиваю маленькое зеркальце из сумочки.

Как могу подтираю влажными салфетками размазанный макияж.

– Все я готова.

Директор учреждения быстро просматривает наши документы и добродушно улыбается.

– Ее группа сейчас на прогулке. Подождете или пойдем прямо сейчас?

– Прямо сейчас! – буквально подпрыгивая от нетерпения выпаливаю я, чем вызываю смех у Максима.

Дети гуляют на площадке.

Их на самом деле не так уж и много.

Они носятся, лепят из песка, катаются с горки.

И лишь одна девочка с тощими светлыми косичками сидит под деревом и что-то чертит палкой на земле.

– Дарина необычный ребенок, – говорит нянечка, когда понимает за кем мы пришли, – Вы же знаете?

Я отстраненно киваю и не вижу ничего вокруг кроме нее.

– Дарина! – кричу я, – Пинки Пай!

Вскидывает голову и букально впивается в меня взглядом.

– Радуга? – вижу как шевелятся ее губы, расширяются от невероятного удивления глаза, а с следующее мгновение она летит ко мне в обьятия!

Встречаемся мы где-то посередине.

Я падаю на колени, безнадежно пачкая свой свадебный сарафан.

Она точно обезьяна повисает на мне и шепчет:

– Ты пришла, пришла.

– Да. Я пришла.

– За мной?

– За тобой. Буран по тебе очень скучает. Поедем домой?

– Навсегда?

– Навсегда.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Эпилог

Оля

Зима в этом году выдалась особенно снежная. Роскошные пушистые хлопья с невероятной щедростью так и валятся с неба, укрывая землю толстым одеялом, через который так просто не пробраться.

Максим и Кирилл почти каждый день начинают с того, что встают затемно и чистят дорожки, чтобы мы банально могли хотя бы дойти до машины.

– Мам! – раздается звонкий голос Дарины, – Ты точно себя хорошо чувствуешь? Может позвать тетю Риту?

– Все нормально, Пинки. Просто спину ломит. Не тревожь Риту по пустякам. У нее сегодня единственных выходной. Пусть поспит. Что у тебя с уроками?

– Я все сделала, кроме географии. Хочу немного передохнуть.

Моя Пинки Пай выросла.

Ей в этом году стукнет уже тринадцать лет.

Гибкая, красивая девочка, с розовой прядью в золотых волосах.

От старых проблем не осталось и следа. Она все их преодолела, переросла и сейчас одна из лучших учениц в своем классе.

Моя Пинки зовет меня мамой.

Кирилл нет. Он слишком привязан к Ирине, которая периодически, когда возвращается в Россию, иногда заезжает к нам в городок, чтобы проведать сына.

Я не обижаюсь.

Мне без разницы, как Кир меня называет.

Я знаю, что он и так любит меня и уважает, как самую настоящую маму.

Он совсем взрослый мальчик стал – семнадцать лет.

Как же быстро растут дети…

– Тебе принести чай? – спрашивает Дарина.

– Да, если не сложно, – потирая ноющую спину отзываюсь я, – Облепиховый.

Дочь уходит на кухню готовить чай, а я возвращаюсь к своему нехитрому занятию – смотрю в окошко, на то, как Макс и Кир чистят снег и мерно перебираю спицы.

Раньше никогда не любила рукоделие.

А тут что-то накатывает время от времени.

Наверное, вязание помогает мне упокоить нервишки и отвлечься от мыслей о предстоящих родах.

Да-да.

У нас с Максимом вышло сотворить самое настоящее чудо.

Иначе это и не называют местные врачи.

Сначала читают длинный список с моими диагнозами, потом осматривают и разводят руками, мол, бывает и такое.

Боженька постарался, ангела послал.

А случилось это буквально перед началом учебного года.

Недомогание, слабость и тошнота.

Я все передумала. Даже, как самая мнительная в нашей семье, начала подозревать у себя онкологию. А, оказалось, что я просто всего-навсего беременна.

И, вправду, чудо!

Макс, конечно, горд и счастлив.

Носится со мной, как с хрустальной вазой.

Вот и сейчас.

Заходит в дом, по пути смахивая с головы остатки снега, замечает меня в дверях и сурово сводит брови:

– Ты чего в одних носках? Заболеешь!

– Не заболею, – качаю головой, – Я чай пью облепиховый. Ко мне теперь никакая зараза не прицепится.

Он недовольно хмурится и начинает что-то привычно бухтеть, а я…

Я смотрю на него и не могу на смотреться.

Он все такой же сильный, крепкий и красивый.

Совсем не изменился.

Разве что чуть седины прибавилось, но она лишь добавляет ему солидности.

– Ты чего так улыбаешься? – подозрительно щурится он.

– Ничего…люблю тебя…

Приподнимаюсь на цыпочках и нежно целую ее холодные губы.

Шаловливо углубляю поцелуй.

– Вот что ты со мной делаешь…, – хрипло шепчет он и шипит, – Не подходи ко мне даже! Я дышать на тебя боюсь. Не то что трогать! Иди! Пей свой чай!

Мне в такие моменты всегда немного смешно.

Что поделать. Люблю я немного подразнить такого сурового Максима Александровича.

– Только роди. А я уж там…потом…ух!

На этом месте фантазия всегда играет с ним злую шутку и он, осекшись затыкается. И лишь только блестящие чуть потемневшие глаза ясно транслируют мне все что у него на душе…и даже больше.

– Все-все, – целует в макушку, – Мне надо наверх идти.

До родов мне чуть больше месяца.

Максим торопится, сделать две спальни на втором этаже для старших детей, чтобы внизу переоборудовать детскую для малыша.

В новый дом мы переехали три года назад и все еще достраиваем, доделываем. Старый дом после долгих раздумий я все же решила продать. И каково же было мое удивление, когда на него быстро нашелся покупатель – Маргарита.

Теперь мы живем по соседству.

Она все же решила осесть в нашем захолустье и активно сейчас замещает меня на период декрета и параллельно помогает мне в детском центре, где мы так и продолжаем работать с теми, кто нуждается в нашей поддержке и помощи.

К обеду мы с Пинки собираемся по магазинам, а после в художественную школу. У нее там занятия.

Дарина пишет картины.

Веселые и добрые.

В них так много живых и ярких красок.

– У вашей девочки талант, – говорит мне ее учительница, – Она просто умница.

Я это сама знаю и радуюсь каждой ее победе, как своей собственной.

Максим высаживает нас с Дариной около художки и уезжает в строительный магазин за ламинатом.

Я решаюсь немного прогуляться и провожаю Пинки до школы и когда ее яркая розовая курточка скрывается за дверью, присаживаюсь на очищенную от снега лавочку и подставляю лицо, немного пригревающему зимнему солнышку.

– Здравствуй, Оля, – слышится рядом мужской голос.

Испуганно вздрагиваю и не сразу понимаю, кто со мной говорит.

Солнце слепит в глаза, размывая очертания мужской фигуры.

– Хорошо выглядишь, – продолжает мужчина и садится рядом на лавочку.

– Игорь? – потрясенно выдыхаю я, не верящим взглядом уставившись в лицо бывшего мужа, – Что ты тут делаешь?

– Да вот…, – он отводит взгляд, – На Даринку пришел посмотреть.

– Ты…ты за ней следишь?

– Нет. Что ты. Просто любуюсь иногда. Совсем взрослая стала. На тебя похожа.

– Она же не моя…

– Но отчего-то именно на тебя.

Молчим.

Игорь явно не знает, что еще сказать.

А я не знаю, как спросить.

Искоса поглядываю на него и поражаюсь тому насколько тюрьма изменила мужчину.

Теперь это уже не прежний баловень судьбы.

Передо мной будто другой человек.

Уставший. Одинокий. Надломленный.

Но я не стану его жалеть!

Он сам виноват в своем несчастье.

– Что ты хочешь Игорь? – спрашиваю прямо, – Дарину забрать?

Я все еще помню, как он это сделал однажды.

И эта боль вперемешку со страхом до сих пор живет в моем сердце.

– Нет, – трясет головой, – Я хотел тебя поблагодарить…

Непонимающе смотрю ему в глаза.

– Ты же знаешь…слышала наверняка, что мама умерла.

Да.

Я слышала о том, что Антонина Михайловна умерла.

Были довольно скромные похороны. Их устроила какая-то дальняя родственница Даниловых, которая, собственно, и ухаживала за моей бывшей свекровью последние годы.

На похороны меня, естественно, никто не звал, а я и не рвалась. Не в моем деликатном положении по кладбищу скакать.

– Здесь меня, – Игорь горько вздыхает, – Больше ничего не держит. Даринка и без меня счастлива. Мамы больше нет. Вот, держи.

Протягивает мне связку ключей.

– Что это?

– Ключи от дома. Я дарственную подпишу на Дарину. Нотариус вышлет тебе по почте. Она как повзрослеет, продаст…может. Или…не знаю…как память. Там альбомы, фото…

Беру ключи, пока, еще не совсем понимая, что со всем этим делать.

– Хорошо. А сам ты, – сглатываю горечь, – Куда?

– Я-то?

Он переводит с моего лица на небо, на солнце.

– Я на север поеду. Работать. Там вахта.

– Понятно.

Несколько мгновений мы опять сидим молча, каждый думая о своем.

– Я рад за тебя, – наконец снова произносит Игорь и, поднявшись с лавочки, говорит напоследок, – Ты береги себя и Дарину. Прощай.

С этими словами он твердой и стремительной походкой уходит.

Я же сжимаю рукой ключи и долго смотрю ему вслед, до тез пор, как его темная фигура не сливается с потоком других пешеходов.

Вот ведь как бывает…

И у Игоря теперь будет совсем другая жизнь.

Не такая сытая и беззаботная как раньше, но может гораздо больше наполненная духовным смыслом.

Я мысленно желаю ему найти свое место в этом мире и жить счастливо.

Подальше от нас…

Вскоре приезжает Макс. Паркует свой огромный внедорожник у художки и спешит ко мне.

– Тело ли тебе девица! Тело ли тебе красная! – обнимая меня за плечи, заталкивает в теплую машину. – С ума сошла торчать на холоде. Заболеешь!

– Я принимала солнечные ванны и…вот.

Показываю Максу ключи и кратко рассказываю о встрече с Игорем.

– Туда ему и дорога, – зло пыхтит мой муж, – Наворотил он дел в своей жизни. И хорошо, что уезжает. Хоть до Даринкиного восемнадцатилетия поспим спокойно. А потом она, когда большая станет и ключи ей отдашь, и про отца расскажешь. Захочет – сама его найдет.

– Да, ты прав, – соглашаюсь я.

Вскоре из школы выбегает Пинки.

В руках у нее новая картина.

– Так-так, – с важным видом тянет на себя работу девочки Макс, – Что ты сегодня нам принесла? Опять пони?

Это оказывается не пони.

На картине ребенок.

Красивая маленькая девочка со светлыми волосами.

– Кто же это? – удивляется Макс.

– Это сестренка, – серьезно поясняет Пинки, – Она мне приснилась сегодня.

– Сестренка? – изумленно гляжу на дочь, – Мы же братика ждем.

– Нет-нет. Сестренка будет, – немного думает, а потом добавляет, – Алиска.

Мы с Максом синхронно качаем головами и не веря смеемся.

А через месяц...

Ровно в последний день марта в роддоме нашего маленького городка появляется на свет маленькая Алиска. Со светлыми волосами и с голубыми глазами. В точь-точь на портрете Дарины.

И гордый, счастливый папа, забирая нас из роддома в синем мальчиковом конверте на выписку, радостно сообщает мне:

– Сегодня всю ночь перекрашивали стены в детской. Даринка сказала – розовый. А то Алиска обидится.

– И ты повелся?

– А у меня были варианты?

– Ну, ты мог бы…сторговаться с ней хотя бы на сиреневый.

На руках у меня недовольно кряхтит, укутанная в конверт маленькая Алиса.

– Похоже кто-то опять проголодался и просыпается, – с улыбкой замечаю я.

С нежностью глядя на нас Максим едва касаясь губами целует меня и шепчет:

– Спасибо за дочь, родная. Поехали домой?

– Поехали.