Текст книги "Чужая тень (СИ)"

Автор книги: Ярослав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Всё, уходим.

– Стойкое чувство, что попал в шпионский фильм, – прокомментировал Митя.

Вернувшись в машину, Софья сразу позвонила Ане:

– Они у нас. Ты как?

– Он закончил. Выходит.

– Всё, больше не надо. Иди туда же, где тебя высаживали, будем ждать там.

Пока ждали подругу, Софья ещё раз просмотрела документы, затем передала их Марине. На этом Митя не выдержал и спросил:

– И чего там такого? Хоть скажите.

– Мне тоже интересно, – Аня хлопнула дверью, залезая в салон, – чего я по такой холодине детектива косплеила.

– Моя бабушка подала на нас в суд с требованием отдать ей меня, – ответила Софья. – Основанием стала бумажка экспертизы на отцовство, полученная из одной клиники в Новосибирске. Якобы мой папа – не настоящий. Бумажка на подлинных бланках, со всеми печатями, идентификационными номерами и так далее. Мы голову сломали, как она это сумела устроить. И тут оказывается, что в ту же самую клинику и в то же самое время подали запрос о проверке некоей Софии Андреевны Медянской, является ли она дочерью некоего Андрея В. Медянского. Соня, ты можешь спать спокойно, там в квартире – не твой отец.

– Не видел бы сейчас эту бумажку сам, – потрясённо сказал Митя, – не поверил бы. Вот уж точно жизнь заковыристее любого кино.

– Тихо. Я звоню папе.

Громкую связь она включать не стала, но в наступившей тишине слова собеседника всё равно были слышны на весь салон.

– Папа? Алло, это я, Софья. Ты сейчас где?

– Извини, котёнок, нас сильно задержали. Прости, что не смог прийти. Заехал в офис положить документы. Задерживаться не буду и прямо сейчас еду домой.

– Подожди. Ты можешь дождаться меня именно в офисе? Это очень важно. Я прямо сейчас подъеду, именно в офис.

– Хорошо. Жду.

Софья отключила телефон и пояснила:

– Считайте параноиком, но не хочу я такие горячие документы дома держать. А у папы в офисе и сейф, и охрана круглосуточная. И кабинет сто процентов защищён от прослушивания.

Около офиса Марина тормознула и спросила:

– Тебя ждать?

– Нас. Соня, нам надо подойти с тобой вдвоём.

– Зачем?

– На всякий случай. Пожалуйста. Возможно, папа у тебя что-то захочет уточнить. Это действительно крайне важно.

– С твоей мамой связано? – сообразила Аня.

– Запросто.

– Тогда она права, Соня. Вам лучше вдвоём идти, – подтвердила Аня.

– И я согласен, – добавил Митя.

– Похоже, я одна тут была не в курсе, – тяжко вздохнула Соня. – Ну, пошли тогда.

– Так вас ждать? – переспросила Марина. – Та бумажка, которую твоя бабка сунула, ещё действует.

– Ах да, забыла. Думала, потом папу попросить нам машину заказать. Тогда да, ждать.

– На пороге кабинета Соня запнулась, но Софья уже схватила её за руку, зашла и плотно закрыла дверь.

– Что случилось? – встревоженно спросил Андрей Викторович. – Здравствуйте, Соня.

– Папа, знакомься. Это Соня Астахова, которая по отцу, оказывается, София Андреевна Медянская. И тот, кого она считала своим отцом, тоже делал экспертизу. Вот какие интересные документы мы у него нашли в шкафу.

Андрей Викторович охнул, но в остальном сумел себя удержать в руках. Почти, поскольку щека всё-таки нервно задёргалась. Быстро пролистав документы, он сказал:

– А теперь давайте подробности. Постарайтесь ничего не упустить, даже самую мелочь.

Объяснения вышли довольно долгими, причём Соня, кажется, рада была выговориться, когда Андрей Викторович попросил ещё и рассказать как можно больше про себя. Раз уж выяснилось, что отец ей не отец, да и мать уехала непонятно куда, можно всё рассказать, как будто отдать другому человеку, а потом забыть и начать новую жизнь с чистого листа. Софья стало совестно. Это она-то жаловалась, что заброшена и никому не нужна? По сравнению с Соней она жила, оказывается, весьма неплохо. И даже удивительно, как у двух таких эгоистов выросла настолько чистая и светлая душа, да вдобавок Соню не сломали неприятности и банальные неудачи, которые со школы у неё случались регулярно.

Когда рассказ закончился, Андрей Викторович пару минут молчал и думал, машинально постукивая тупым концом карандаша по столешнице. Затем сказал:

– Возвращаться домой вам, Соня, категорически нельзя. Это вопрос ещё и вашей безопасности. Есть у меня на этот счёт некоторые тревожные мысли. Потому переезжайте к нам и обустраивайтесь. Думаю, до конца месяца, не меньше. Гостевая спальня закончена, поселитесь там как подруга моей дочери и наша гостья. Котёнок, я тебя попрошу проследить, чтобы наша гостья на всё это время ни в чём не нуждалась.

– Как раз чемодан с собой, с которым мы ездили, так в багажнике и лежит. Можно сразу к нам и никуда не заходить.

– Как не заходить? – всполошилась Соня, у которой до сознания решение Андрея Викторовича дошло не сразу. – У меня дома ноты остались, мне девятого на работу. Я играю в ресторане «Волна», это при отеле…

– Я знаю это заведение, – улыбнулся Андрей Викторович. – Считайте, у вас оплачиваемый отпуск. Вы же ещё и учитесь? Вот как раз спокойно сдать сессию и отдохнуть в каникулы, ни на что не отвлекаясь.

– Но я уже брала отпуск на поездку, меня уволят, если я не выйду… – жалобно возразила девушка.

– Ну София Андреевна, ну что вы в самом деле. Вы забыли, кто я и чем занимаюсь? Неужели вы думаете, что если лично я попрошу за вас, директор на вашей работе не войдёт в ваше положение? Не переживайте, я вам обещаю, что в любом случае без работы вы не останетесь. Тем более учёба и работа не самое лучшее сочетание в сессию. Всё, на месяц вы наша с Софьей гостья. Это решено. Так, котёнок, вам ехать домой?..

– Нас Марина внизу ждёт.

– Отлично. Тогда езжайте, а я извини, немного задержусь. Ты у меня невероятный молодец. Мы тут два месяца уже этот узел пытались развязать, а ты его раз – и распутала. Езжайте, я постараюсь с этим разобраться быстро и сильно не задерживаться.

Уже когда девушки переступили через порог и прежде чем захлопнуть дверь, услышали, как Медянский-старший звонит по телефону:

– Соломон Глебович? Здравствуйте, это вас Андрей Викторович беспокоит. Нам надо любой ценой сдвинуть хотя бы на неделю дату заседания. Тут по нашей главной бумаге нашлась очень интересная информация…

В машине девушек встретили и Марина, и Митя, и Аня. Ждали долго, и теоретически времени хватило бы добросить Аню до дома, а возможно и Митю. Увидев довольное лицо Софьи и задумчивое у Сони, первой не выдержала и спросила Аня:

– Ну как?

– Всё отлично и никаких проблем. На месяц Соня переезжает к нам в гости.

Глава 17

Когда они приехали домой и остались вдвоём, Соня нерешительно поинтересовалась:

– Мне полку в холодильнике выделишь?

– Зачем? – не поняла Софья.

– Ну… свои продукты складывать. Если я у вас на месяц, мне же надо…

Тут до Софьи дошёл смысл вопроса, и она возмутилась:

– Не сходи с ума. Чтобы ты у меня дома питалась отдельно? Не объешь ты нас. Забудь, и чтобы я этого не слышала, а то обижусь. Ты лучше скажи, ты кабачки ешь? Я как раз их сегодня готовить хотела.

– Да я всеядная, – вздохнула девушка.

– Вот и хорошо. И всё, вопрос закрыт.

Соня больше не спорила, но всё равно остаток дня чувствовала не в своей тарелке, так что вести её в гостевую комнату и раскладывать вещи из чемодана в шкаф пришлось чуть ли не за руку. Точно так же Софья не дала гостье и спрятаться в своей комнате, когда пришёл Медянский-старший. Сначала вытащила пить чай втроём, дальше смотреть телевизор, а потом затащила сидеть к себе в комнату.

Утром завтракали тоже все вместе, причём Соня опять стеснялась, а остальные её уговаривали кушать. В итоге Соня сказала:

– Ну хорошо. Извините… а можно ко мне на «ты», Андрей Викторович? А то к Мите и Марине вы на «ты» всё время, одна я как непонятно кто.

– Конечно и с удовольствием. А ещё я уже попросил Марину и Митю, вам вчетвером сейчас понадобится кое-куда съездить. Я вчера ещё говорил с Аристархом Даниловичем, он очень советовал заглянуть к одному врачу по их части. Когда я ему описал нашу ситуацию, он высказал некоторые свои размышления. И если он прав, тебе, Соня, и в самом деле стоит показаться.

– Сегодня Рождество же, выходной? – удивилась Соня. – Все же не работают.

– Этот если надо – работает. Особенно когда просит не только Аристарх Данилович, но и сам Евграфов. Софья с Митей тебе по дороге объяснят, кто это, и почему нежелательно откладывать.

Марина с Митей к ситуации вокруг Сони отнеслись серьёзно, так что приехали сразу после завтрака. Конечной целью маршрута была совсем небольшая частная клиника – из тех, когда в офисные помещения переделывают первый этаж многоквартирного дома. Наслушавшись по дороге рассказов про ведунов, Соня крутила головой по сторонам, пытаясь увидеть чего-то необычное, вплоть до чучел летучих мышей на стенах. Но нет, встретили самая обычная комната на входе со стойкой регистрации и шкафом для карточек, и два кабинета – врача и процедурная. Медсестры не было, встречали их сам врач, уже немолодой, толстенький, с пролысиной на макушке и забавными бакенбардами, как их носили сельские доктора в девятнадцатом веке. И вообще, если бы не самый обычный терапевтический кабинет и зелёный медицинский халат, он казался бы гостем из прошлого. Отрекомендовался:

– Владлен Ильич.

Потом, как и положено в любой больнице, спросил у Сони личные данные, нет ли у неё аллергии на препараты и так далее. В кабинете ждал Аристарх Данилович, остальных тоже попросили подождать здесь же. Разве что к Мите врач обратился:

– Будете мне ассистировать, молодой человек. Если Аристарх Данилович не ошибся, то нам надо будет сравнить наши наблюдения.

Дальше всё шло один в один как на типичном приёме у терапевта. Врач смотрел горло, ухо и нос, измерял пульс и давление, дотошно интересовался самочувствием за последний месяц. Одновременно перекидывался медицинскими терминами с Митей. Закончив, ещё несколько минут общался с Митей на своём медицинско-тарабарском языке, в какой-то момент к ним присоединился и Митин наставник. В итоге Владлен Ильич вынес вердикт:

– Итак, вы были правы во всём, Аристарх Данилович. Мой коллега, – Митя от такого обращения как к равному аж смутился, – ничего не заметил, а ведь он неплохой диагност. Собственно, не расстраивайтесь, молодой человек, вы и не должны были ничего найти. Что ещё раз подтверждает – сделано специально. Впрочем, случайно такие вещи всё равно никогда и не делают. Завтра ко мне зайдёте, молодой человек, вам ещё следить за пациенткой – я выдам рекомендации уже по нашей с вами части. Заодно подробнее вам опишу, на что обращать внимание, хотя, надеюсь, вам это знание в жизни больше никогда не пригодится. Я, к примеру, не видел ничего такого четверть века уже. Но к счастью, ничего страшного, мы успели вовремя. Она пока не успела закрепиться, и я уже всё снял. Организм молодой, уже через месяц никаких последствий не будет. Где-то после обеда должна повыситься температура, будет слабость, так и должно быть. Как только поднимется выше тридцати восьми – давать жаропонижающее. Если до девяти вечера температуры не будет совсем или наоборот она не будет сбиваться – вызвать меня хоть посреди ночи. Завтра всё пройдёт. Я выдам лечение, сегодня кроме жаропонижающего ничего принимать не надо. Всё с завтрашнего дня, но главным для вас будет хорошее регулярное питание и прогулки на свежем воздухе.

Принтер зашуршал, выплёвывая распечатку с лечением. Аристарх Данилович вручил её Соне и сказал:

– Спасибо, Владлен Ильич, счёт передайте Совету.

– Извините, Аристарх Данилович, – вмешалась Софья, которой отец на это дал категоричные инструкции, – но счёт, пожалуйста, нам. Я думаю, мы в состоянии оплатить сами.

– Как скажете, – покладисто согласился Аристарх Данилович, но видно было его недовольство.

Уже в машине Софья пояснила:

– Как папа и предполагал, опять глава Совета в какие-то интриги играет. Не стоит быть ему обязанным ни в чём. Лучше мы заплатим сами.

– А если бы у вас не было денег? – разозлилась Соня. – То что? Митя, чего он такого сказал, что ты так помрачнел?

– Там было отложенное многоступенчатое проклятие. Нам про такие только вскользь упоминали. Ничего не поймёшь, человек просто медленно угасает. В первые годы понемногу и незаметно, потом начинает прогрессировать, жертва всё чаще болеет, и через восемь – десять лет умирает, причём в таком состоянии, что уже рада помереть, лишь бы не мучиться.

Соня побледнела, а потом зло сказала:

– А если бы у Андрея Викторовича не было денег оплатить лечение, и я была бы со всеми вами незнакома, то что? Мучайся и умирай, бедная? Во всех смыслах бедная.

– Если бы у Андрея Викторовича не было денег, то ты бы это проклятие вообще не подцепила, – отрезал Митя. – Чтобы его просто изготовить, денег надо – хватит на пару машин премиум-класса в люксовой комплектации. Купить – ещё дороже. При этом и тому, кто сделал, и тому, кто купил – пожизненное заключение обеспечено. Просто так за то, что ты соседу ногу отдавила, такими вещами не разбрасываются. И сильно подозреваю, одних денег, даже больших, для этого мало. Кажется, мы, сами того не зная, все вместе случайно разворошили что-то крайне поганое. Можешь у Софьи расспросить, как вокруг неё осенью один тип крутился, и чем всё это кончилось. И как потом рядом с базой отдыха все эти две недели наготове дежурный полицейский пост стоял и нас охранял. Поэтому, Соня, у меня к тебе просто огромная просьба. Не усложняй всем жизнь. Исполняй предписания врача, живи у Софьи хоть до лета и слушайся Андрея Викторовича.

Ошеломлённая Соня молчала всю обратную дорогу, а дома стало не до этого. У неё и в самом деле скакнула температура и навалилась слабость, так что девушку уложили в постель. Остаток дня Софья суетилась возле больной, Андрей Викторович ей помогал – бессилие накатило такое, что Соня чашку не могла ко рту поднести, приходилось кормить и поить с ложечки.

Утром Соня встала абсолютно здоровая, вышла к завтраку… и чуть не упала обратно, когда Андрей Викторович предложил:

– Ну что? Нашей больной предписано хорошее питание и свежий воздух. А отсюда я предлагаю всем вместе идти гулять, раз у нас последний законный выходной.

– Ура, и она согласна, – немедленно ответила Софья. – Митя что сказал? Моего папу слушаться, так что идём гулять.

– Сговорились, – обречённо ответила Соня, но было заметно, как её распирает энергия и как ей и в самом деле неохота сидеть в четырёх стенах. Разве что не ожидала насчёт пойти втроём.

Андрей Викторович и в самом деле решил устроить полноценный выходной начиная с прогулки и заканчивая вечером втроём в кафе. К этому моменту Соня уже не пыталась протестовать, что ей ничего заказывать не надо или она сама... Может быть потому, что неожиданно прогулка получилась какой-то… семейной? Ведь не говорить же в кругу семьи о деньгах? Соня тихонько вечером призналась Софье, что вот так она ходила первый раз в жизни, даже мама никогда так вдвоём не гуляла.

В школу Софья на следующий день – каникулы закончились – ехала окрылённая. Впрочем, похоже, Марина вчера тоже прекрасно погуляла на пару, поскольку вид у неё был как у довольной кошки.

В гардеробе Софья неожиданно столкнулась с Аней, и та радостно сообщила:

– А я фотки успела распечатать. И с Нового года, и с концерта.

Софья закивала, они ещё в санатории выяснили, что обе из редких сегодня любителей именно настоящих фотографий, а не как все в компьютере и на телефоне хранить.

– Ну ты даёшь. Здорово! Когда успела?

– Да вчера. Пошли, пока звонок не затрещал, покажу.

Совершенно не подумав, как это будет выглядеть со стороны, две бывшие соперницы влетели в класс, и прямо на парте Аня начала раскладывать фотографии. Рядом тут же собрались остальные, и кто-то удивлённо спросил, ткнув сначала туда, где Аня, стоя на плечах у парней, вешает на ёлку звезду, а потом где все они возле ёлки на общей фотографии:

– Это где?

– А, это мы на Новый год ездили, – махнула рукой Аня.

Дообъяснить ей не дали, прозвенел звонок, и зашла учитель. Вера, которая с самого начала явно ждала, когда они сядут вдвоём за парту, и она могла расспросить в подробностях, не выдержала сразу:

– Колись, вы и правда с Анькой вдвоём ездили?

– Если быть точным, нас там восемь человек всего было.

– И Анька?

– Ну да. Хотя если честно, мы её немного контрабандой протащили. Сначала всё организовали, а потом уже её родителей, считай, перед фактом поставили, что она с нами едет.

– Так вы же всё время ссорились… – никак не могла поверить Вера.

– Да как-то пообщались и вдруг поняли, что нам делить нечего. Ну плавание разве что, это же не повод для ссоры?

– А Витька?

– Чего Витька? – тот до Софьи дошло, она скривилась, и не удержалась: – А Золотова мы вместе пинками гнали. Не думал этот козёл, когда сразу за нами обеими бегал, что мы можем друг другу и рассказать.

Потрясённая Вера, у которой на глазах рухнула вся привычная картина мира, смолкла до конца следующего урока, для неё – просто чудо. И на очередной перемене свежедобытую новость сообщала уже с сомнением в голосе:

– Слушай, А Витька-то, Золотов, с этой четверти в другую школу ушёл. Может, знаешь почему?

– Совесть, наверное, замучила, – равнодушно ответила Софья. – Не смог нам с Аней в глаза смотреть.

Про себя же подумав: похоже, её папа историю с попыткой шантажа до семьи Смирных донёс. Аккуратно донёс, раз Ане не влетело так, как могло бы, если бы её отец узнал все подробности. Скорее, передал официальную версию – парень уговаривал вместо поездки с подругой отправиться жить с ним, но девушка отказалась. Всё равно, похоже, хватило, чтобы Смирных-старший оперативно вышиб Золотова из гимназии. И в этом она была благодарна, потому что постоянно натыкаться на подонка в коридорах школы и ей, и Ане было бы крайне неприятно.

Неделя буквально пролетела, словно и не было, причём как-то всё удачно складывалось, и любые дела удавались сами собой. Даже Соня освоилась и почти перестала стесняться. Успела сдать один экзамен на отлично, получить в подарок от Софьи и Андрея Викторовича огромный торт, и над ним разреветься: ей понравилось, но такой подарок за свои успехи она получила первый раз в жизни. Тем удивительнее было, когда Медянский-старший попросил в субботу никуда после обеда не уходить, как только Софья вернётся из школы, а Соня с консультации – дождаться его. Сам же с утра был непривычно хмурый, на этой неделе видели его таким в первый раз.

По устоявшейся за неделю традиции обед готовили в четыре руки, поэтому, чистя картошку, Соня спросила:

– Ты не знаешь, что случилось? Вроде бы ты говорила, что с этим Константином у вас всё решилось? И с его хозяином.

– Сама гадаю. Папа сказал, что его выловят – мы вернёмся, и раз мы здесь, и нас не просят ходить под охраной, всё в порядке.

– Сейчас всё объясню, – раздался из коридора голос Медянского-старшего. – Бросайте готовку и занимайте диван, у нас с вами будет очень важный разговор.

Расположились все так, как почему-то настоял Андрей Викторович. Он на стуле, напротив него на диване обе девушки. Медянский заговорил не сразу, словно ещё обдумывая что-то, наконец, вздохнул и заговорил:

– Начну с самого, пожалуй, главного. К сегодняшнему дню это уже абсолютно точно. Вы – сёстры. Вы – обе мои дочери.

Соня вскрикнула и упала в обморок, так что следующие минут десять остальные суетились вокруг неё, давая нюхать нашатырный спирт и растирая щёки. Наконец Соня слабым голосом сказала:

– Всё нормально, всё в порядке. Продолжайте.

Когда Софья села теперь совсем близко к сестре и взяла её ладонь в свою, вырывать руку или отодвигаться на другой край дивана Соня не стала.

– Подозрение у меня возникло уже тогда, когда я смотрел бумаги. Да, Софья оказалась права. Ошибка, и, похоже, ошибка непреднамеренная. Две девушки с идентичными именами и на родство с полными тёзками – вместо отчества во внутренних бумагах ставили инициал. Возраст тринадцать и девятнадцать, кто-то неразборчиво написал – тройку приняли за девятку, ну а вторую бумагу автоматом отдали другому заказчику.

– При этом пели и плясали, – нервно пошутила Софья. – Это Марина про того фальшивого папочку, который ко мне клеился, сказала. Он такие жалостливые истории про свою жизнь на уши вешал, что если бы ещё попутно пел и плясал, было бы индийское кино.

– Как оказалось, в жизни случаются вещи позаковыристее любого сценария, – развёл руками Медянский-старший. – Но в них никто не верит. Хозяин этого Константина охотился за одной вещью, которая, как он знал, обязана была храниться у моей дочери, Сони Медянской. Но никто даже не подозревал, что в городе есть ещё одна Соня Медянская, которая тоже моя дочь. Я немного сумбурно говорю, да? Да, пожалуй. Лучше я начну с начала. Началась эта история давно до твоего рождения, Соня. Больше двадцати лет назад. Но… Извини, Соня, я вынужден буду говорить очень плохие вещи про твою маму. Очень неприятные.

– Да говорите уж, – вяло махнула девушка. – Тем более она меня бросила и сбежала. Она всегда такая была. Ей хорошо и везёт – это главное, а я как приложение.

– Галю ты очень хорошо охарактеризовала, – поморщился Андрей Викторович. – Я неладное почуял, ещё когда имя увидел в твоих документах. Двадцать лет назад она числилась секретаршей при одном довольно богатом «новом русском», а на деле была у него элитной эскортницей для сопровождения клиентов. Был в те годы в городе один олигарх первой волны, Комолов. Я тогда был при нём, и хотя был он бизнесменом, а не главой ОПГ, принципы у него были схожие. Исполняешь его приказы – или вынесут вперёд ногами. Про ведьмаков ты уже знаешь, так вот был при нём личный ведьмак по прозвищу Князь. И получил я довольно странный тогда приказ, спать с Галей, попутно её вербуя передавать о клиентах хозяина информацию Комолову. Впрочем, почему странный? В тогдашнем бизнесе методы были те ещё, и вот так через постель завербовать шпионку – легко. Потом этого «нового русского» грохнули, он стал моему шефу неинтересен. Вскоре убили и Комолова, в общем, наши дороги с твоей матерью разошлись. Для меня это был эпизод бурных девяностых, что она забеременела – я и не подозревал, а Галина молчала.

– А мой п… Андрей Валерьевич? – осторожно спросила Соня. – Он ведь знал, что я ему не родная? Он потому и был тогда очень рассержен экспертизой.

– Вот тут и начинается вторая часть интриги, скрытая от всех. Оказывается, как быка-производителя тут использовали меня. Галина на самом деле спала со мной, поскольку ей очень хорошо заплатили за беременность и рождение дочери. Как и её будущему мужу, который, кстати, на самом деле Сусликов, а Медянским стал незадолго до свадьбы. Князь знал, что если у меня родится дочь, я обязательно хочу назвать её Софьей. Как меня уже просветили, он же устроил так, что у меня могла родиться только дочь. Соня должна была стать для него живым ключом… к хранилищу. Софья же – обманкой, прикрытием, – Медянский невольно сжал кулак. – Если кто будет искать ключ, первым делом ударит по Софье, она-то на виду. Но тут сначала Комолова убили, потом и Князя не стало. Наследство Князя – сохранилось. И нет, хранилище вчера нашли и открыли, нет там никаких тайных знаний как в кино. Просто много чего такого, за что можно присесть до конца жизни и за распространением чего очень следят. Хранилище, кстати, как раз уникально. Аристарх Данилович так и сказал – поселится там, пока не разберётся. Оно позволяло под носом Совета и Стражей хранить невидимыми очень нехорошие вещи, а никто и не подозревал. То есть мы про хранилище не знали, а наш враг, убивший Валерию и охотившийся за Софьей, наоборот был уверен – там лаборатория по изготовлению живых амулетов. Он точно знал и про существование ключа, и что ключ завязан на генотип моей дочери, а также на её имя. Есть там какой-то хитрый закон природы, не ведун и не очень понял объяснение. Не знал он одного – хранится материальный носитель ключа в доме или на теле Софьи. А Соню мы все просто потеряли. Никто не ожидал, что у моей жены возникнут проблемы со здоровьем, ей придётся лечиться, и в итоге вторая Соня у нас родится на шесть лет позже.

Софья, общавшаяся с Митей, многое у него выспросила про ведунов – это было нужно ей и чтобы понимать особенности своих превращений. Услышав про ключ, лихорадочно вспоминала всё, чего знала. И потому обратила внимание на нестыковку.

– Папа, стой. Митя говорил, что люди, которых в вещи превращают – как роботы становятся. Программа сработала, они больше не нужны – и отключаются. Ты сказал – Соня у нас ключ, но ведь неделю назад её осматривали и сказали, что всё в порядке. Ладно, Митя рассказывал, что амулетами хозяин и на расстоянии может пользоваться. Но если хранилище открыли посторонние или вообще распечатали – ключ на это реагировать должен, а с Соней всё хорошо. И как вы хранилище нашли, если неделю назад про него и не подозревали?

– Ух, сколько вопросов, – улыбнулся Андрей Викторович. – Начну с самого главного. Алчность – это самое плохое качество в человеке, не зря считается смертным грехом. Галина же была очень жадной. Она получила столько денег, что хватило на двадцать лет, правда по условиям она их получала не сразу – но ей было достаточно. Тем более на себя она тратила в том числе и вторую часть денег, предназначенную на Соню. За это она должна была повесить ключ на шею своей дочке в три года. Тогда ключ постепенно врос бы в организм, попутно при нужде перехватывая управление сознанием. Жить незаметно, не выделяясь, серой мышкой. Действительно, как робот. Взамен ключ дарит носителю идеальное здоровье и везучесть. Спасла Сонечку именно жадность её матери. Галина не подозревала про истинное назначение ключа, и не знаю уж чего навоображала о том, для чего в итоге нужна её дочь. Но успела за три года разобраться, что рядом с ключом повышенная удача и проходят всякие болячки. Забрала его себе.

– Про маму всегда говорили – родилась с ложкой во рту. Это я всегда была невезучая.

– Воровка она, – резко сказал как отрезал Андрей Викторович. – И вся её удача была за твой счёт. Без телесного контакта с тобой, Соня, программа подавления сознания не запустилась, в этом Гале повезло. Ключ всё равно был завязан на тебя, вот вся удача твоей матери и компенсировалась неприятностями у тебя. Судя по твоему рассказу, Галина это прекрасно понимала, относилась к тебе именно как к полезной вещи, без которой её талисманчик работать откажется. Причём эта удачливость, она очень быстро становится как наркотик, ты уже не можешь без неё. Ты выросла, а человек понемногу приспосабливается ко всему, вот организм постепенно и научился закрываться от ключа, который тянул из тебя силы. Вдобавок ты сменила фамилию, то есть хоть немного, но оборвала связь с ключом. У тебя стало меньше неприятностей, ты стала реже болеть, а талисман – всё хуже работать. Одновременно у мужа Галины понемногу начало сносить крышу от ощущения собственной никчёмности и обманутости. Я так понимаю, ему тоже чего-то Князь пообещал за участие в афере, в результате же Сусликов-Медянский не получил ничего. Галина в итоге не выдержала и сбежала, и я этому не удивлён. Впрочем, о мёртвых или хорошо – или ничего.

– Как мёртвых? – побледнела Соня.

Софья тут же её обняла и прижала к себе, испугавшись, что новообретённая сестра опять упадёт в обморок. Медянский тоже неожиданно пересел на диван и обнял дочь с другой стороны. Соня задрожала, и неожиданно заплакала, но вырываться и не пыталась. Наоборот, прямо ощущалось – заплакала она потому, что её со всех сторон окружали те, кто считает семьёй, можно расслабиться, не держать всё в себе. Наконец, нервное напряжение ушло, слёзы кончились. Всё равно Андрей Викторович пересаживаться обратно не стал, а Соня не стала высвобождаться, так они и продолжили говорить втроём в обнимку.

– Любая вещь от ведьмака – чёрная, нехорошая штука. Она никому и никогда не приносит добра, даже если кажется обратное. Перестав получать свой наркотик, Галина не вынесла и сбежала. Ключ, окончательно с расстоянием потеряв связь с тобой, лишился подпитки и начал выедать уже носителя. Возможно также что-то вроде системы самоликвидации при краже. А выкинуть ключ Галя была не в состоянии, даже когда всё поняла. Эта дрянь за годы к ней присосалась насмерть. Вместо тебя. В итоге проклятие сожрало её за несколько месяцев, уже потом эхом долетев до тебя. Как безродную нищенку её и закопали. Могилу нашли по остаточному следу, когда, узнав про тебя и увидев проклятие, Аристарх Данилович всполошился. Он сообразил, почему наши враги были уверены – ключ есть, но мы не могли найти и следа этого амулета. В итоге ключ мы извлекли, хранилище нашли, и ты от всего этого свободна. А вот дальше… Во-первых, и это не обсуждается – сразу как мы закончим судиться с бабушкой Софьи и отобьём эту атаку, я подаю на решение о том, чтобы признать тебя своей дочерью. Думаю, это устроится быстро, и самое позднее к середине февраля ты у нас уже официально станешь Софией Андреевной Медянской. И отсюда во-вторых. Ты уже взрослая, поэтому требовать от тебя я ничего не имею права. Да и по-человечески – тоже не имею права требовать, раз потерял на столько лет. Но очень прошу всё-таки остаться с нами. Ты нам очень нужна.

– Только пусть попробует уйти, – полушутя, полувсерьёз погрозила Софья. – Всю жизнь завидовала одноклассникам и мечтала о сестре, и пусть она попробует от меня сбежать. Соня – остаётся.

– Я… я попробую… остаться – робко и еле слышно прошептала Соня.

– Вот и решено! – обрадовалась Софья.

***

– Ну и ушлый ты парнишка, – Соломон Глебович, достал из бара, встроенного в стену кабинета, бутылку виски и два стакана. – Слышал, ты предпочитаешь именно вискарь? Мне в мои годы лучше коньячок, но за первое такое близкое знакомство готов и этой шотландской самогонки хлопнуть.

Взъерошенный тёщин адвокат взял протянутый стакан, всем своим видом пытаясь показать уверенность в себе и независимость, дескать, мы на равных. Получалось плохо. Когда тебя ночью четверо крепких неразговорчивых амбалов выдёргивают из постели и волокут в контору нотариуса, душевному спокойствию это не способствует.

– Спасибо. И по какому… э-э-э… вопросу возникла необходимость нашей встречи настолько срочно? Что вы даже не дождались завтрашнего суда?

– Вот не нужно было действовать через мою голову, – демонстрируя грусть, произнёс Соломон Глебович. – Но вы, молодые, и ушлые, на ходу подмётки рвёте.

– За нами будущее, – дальше пробовал демонстрировать гонор адвокат.

– Будущее будет, – проворчал Соломон Глебович, – если оно у тебя есть. Пока же нужно решать проблемы сегодняшние. Но за твою шустрость я готов уважить и поговорить сегодня. А мог бы сразу отправить к Медянскому. Или лучше к Багдояну. У обоих молодость была очень бурная, а ты влез в их дела. Очень большие дела, которые одобрены лично губернатором, и которые теперь могут сорваться, потому что одна старая грымза потянула грабли к тому, чего ей не принадлежит.