Текст книги "Венец проигравшего"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Аштию пришлось искать по всему Ледяному замку.

– Ты им позволила?

– Конечно. Иначе бы они, разумеется, не решились на такое своеволие.

– Но ведь ты говорила, что сейчас это не имеет смысла! Что преждевременно!

– Солдаты, занявшие фланги, заявили, что есть смысл. В конце концов, им ведь воевать.

– Ты только поэтому согласилась?

– Конечно, почему же ещё? – усмехнулась она, и эта усмешка здорово оживила её лицо, похожее на пергаментную маску. Конечно, доля шутки есть в каждой остроте, но какова она здесь?

Впрочем, чего ж я дурью-то маюсь! Аше ни за что не разрешила бы солдатам совершать ошибочное с её точки зрения действие лишь из уважения к их желанию!

– Они успеют там укрепиться?

– Посмотрим. Маги работают с ночи, и многое уже сделали. Пока мы опираемся только на магическую основу защитных систем. И хватит ли её – не знаю.

Именно то, что я предлагал! Свершилось! Почему не радуюсь? А фиг его знает!

– Может, стоит атаковать сейчас? Туман…

– Сперва укрепимся. Полагаю, наш противник предпримет ещё одну попытку нас штурмануть. Если выдержим и её, значит, можем считать, что отыграли назад очередной рубеж.

– Вызову своего управляющего. Пусть обеспечит строителей и стройматериалы, чтоб восстановить стену.

– Не рановато ли ты начал суетиться?

– Шутишь?! Ты представляешь, сколько нужно времени, чтоб отремонтировать укрепления?

– Предполагаешь, что солдаты смогут отражать нападения, прыгая через строителей с мастерками и груды камня?

– Им придётся. У меня тоже есть чувство юмора.

Она промолчала – я принял это за согласие. Мне было интересно увидеть выражение лица управляющего и старшего в бригаде строителей, когда они узнают, что им предстоит строить стены под огнём противника, под угрозой магии массового поражения, под стрелами и, возможно, даже камнями – прямо под ногами воюющих солдат.

Пришлось проглотить разочарование – лица сперва были каменными, потом стали серьёзно-озабоченными, в глазах побежали километры цифр и умозрительные образы конструкций, которыми можно обмануть время и законы физики. Естественно, если на повестке дня такая сложная задача, тут каждая сэкономленная минута работы может сохранить несколько жизней. А это важно не только для меня. Бригадиры тоже подчинённым ведут строгий учёт.

Сражение, развернувшееся следующим утром, на рассвете, в колкой от прохлады туманной полумгле, стало достойным продолжением прежнего театра абсурда. Противник наступал, обстреливал бойницы и промежутки между зубцами стены, делал попытки прорваться в проломы, пока ещё заново не заложенные кирпичом. Мои солдаты отвечали адекватно, применяли и магию, и оружие, не гнушались и камень у кого-нибудь из строителей отобрать, но редко. Кочевники всё-таки соображали и предпочитали держаться на расстоянии.

Эта атака получилась вялой, хотя подобное суждение решился бы высказать только человек, находящийся в отдалении от места событий. Как бы блёкло ни выглядели военные действия со стороны, это всё-таки была игра, идущая рука об руку с чьей-то смертью. Запарившиеся в бою солдаты то и дело спотыкались об строителей, те спотыкались об солдат, но упорствовали и даже – о чудо! – умудрились сложить несколько локтей стены, пока противник наседал на другом участке.

Зато потом с каким гордым видом они перекусывали, сгрудившись у котла (бойцам, понятное дело, до окончания сражения обеденный перерыв не грозил)! Наверное, чувствовали себя причастными к трудам высшей касты, крещёнными кровью героями!

Где-то ближе к полудню под свежеотбитой у врага стеной появилась депутация кочевников, уже мне известных. Строительные работы возобновились сразу после трапезы, и с удвоенным пылом, потому что обстрел прекратился. Иногда рабочим даже помогали солдаты – что-то подтаскивали или поднимали, им ведь тоже было интересно как можно скорее оказаться под надёжной защитой. Я с трудом протискивался между группами патрулирующих, отдыхающих и работающих людей. Вот уж где было в избытке пыли, специфически-строительных окриков, скрежета инструментов по камню и всякого подобного. И в мои разговоры с парламентёрами то и дело кто-нибудь вклинивался со своим бесцеремонным: «Ты куда, жопная падаль, это поволок? Сюда неси, глист окопный!»

– Твоё здоровье, Сергей! Ничего, что я так фамильярно? – весело окликнул меня Бейдар.

– Ничего, валяй и дальше.

– Это, никак, твоя жена вмешалась в управление?

– Ты к чему?

– Да, мне говорили, что на позициях появилась женщина, и вроде как она всем распоряжается. Дело пошло веселее, я смотрю. Красивый был обходной манёвр. А занимали башни так и вовсе ювелирно. Красота!

– А, ты об этом… Нет, не жена. Сестра.

– Уважаю. – Мой собеседник явно ни на гран не удивился. – Познакомишь со столь искусной в военном деле дамой?

– Если она захочет. Уж не на поединок ли ты её собрался вызывать?

– Ну что ты… Биться с женщиной? Это неуважение к ней.

– А с мужиком биться, значит, уважение.

– Так мужики – это особое дело.

Мы с пониманием поусмехались друг другу, хотя с моей стороны ни малейшего понимания не было. Я пожалел, что в конце магического перемирия всё-таки сменял Аипери на парочку наших офицеров – она бы смогла мне всё разъяснить. Ну, что уж теперь… С другой стороны, шаг был правильный. Судя по реакции «гостей», в их глазах согласие на обмен добавило моей особе ещё несколько призовых очков.

Теперь главное не переборщить. Я им всё-таки не свойский рубаха-парень, которого можно хлопать по плечу или по-дружески бить морду после ведра самогонки. Дистанция должна сохраняться.

– Какие у вас планы на дальнейшую войну? – продолжил Бейдар с непринуждённостью человека простецкого просто-таки до предела наглости. – Собираетесь пускать в ход мощную убойную магию, бьющую по площадям?

– А вы?

– Да мы сверх того, что уже было продемонстрировано, не собирались…

– Предложения-то ваши каковы? – поторопил я, чувствуя, что в душе начинает ворочаться раздражение. Всё хорошо в меру, и абсурд – тоже.

– Хм… Предложения… Хотелось бы узнать, раз уж так складывается, каковы у вас правила ведения военных действий?

Сзади мягко, как охотящаяся кошка, подошла Аштия – я догадался о её присутствии по тому, что из строительской ругани мигом пропали всякие «сраки», «гниды» и «ублюдки говённые». Теперь рабочие изъяснялись с большим скрипом, с огромными паузами – но зато чисто.

– Позволишь вмешаться в разговор? – на одном дыхании осведомилась она.

– Тебе не надо спрашивать, Аше. Ты помнишь, что у них в ходу матриархат? Твоё вмешательство та сторона воспримет как оправданный и даже необходимый шаг… Правила ведения военных действий? Я полагаю, они везде примерно одинаковы. Иди к победе, пока можешь, – и, вспомнив о том, о чём мне как лорду всегда следует помнить, поспешил добавить: – но не трогай мирное население.

– Да брось, я ведь о принятых у вас ограничениях для военных. Они у каждой армии свои, известное дело.

– Какие ж тут ограничения? Война – путь обмана. – Я решил блеснуть. – А где обман, там с правилами напряжёнка.

– Ну, так чёрт знает до чего можно договориться, – искренне возмутился мой собеседник.

Аштия мягко взяла меня за локоть и слегка сжала. Потому я промолчал, а через миг и вовсе шагнул в сторону, давая ей место между зубцами стены.

– Разумеется, это так. И мы злоупотреблять не будем, – громко произнесла она. – Из уважения к вам мы не стали пускать в ход более мощную магию или иное оружие массового поражения. Я полагаю, вы заметили, что мы в основном лишь оказываем сопротивление.

– Всё верно. Тут не поспоришь, но…

– Я – Аштия Солор, советник главы вооружённых сил Империи…

– На вашем месте, ребята, я бы присел, – сквозь усмешку вырвалось у меня почти что против воли. – Когда у нас звучит это «Я Аштия Солор», опытным солдатам становится не по себе.

Она повернулась ко мне, прохладно качнула головой, но в глубине взгляда горел шутливый огонёк. Аше явно сочла, что знает, зачем я вмешался, зачем так сказал. Ни фига, сам себе удивляюсь. Но раз уж ляпнул, так для понта надо сделать вид, будто это тонкий политический ход.

– Считаю за честь возможность познакомиться со столь знаменитой военачальницей, – уважительно произнёс Бейдар. – Означает ли появление уважаемой дамы, что в военную игру вмешались представители других кланов этого мира?

– Вы всерьёз рассчитывали на что-то другое? – удивилась Аштия. – Серге – мой брат, а моя дочь состоит в браке с государем императором. Все семейства Империи так или иначе между собой связаны.

– Понимаю, – сказал явно сбитый с толку Бейдар.

– Ты, кажется, шокировала их тем, что у нас правит мужчина, – предположил я Аштии на ушко.

– Ерунда, переоцениваешь ты их традиции. Может, они вообще удивлены наличию суверенного государя. Зачем гадать? Либо со временем узнаем и так, либо это знание нам ни к чему. Подожди, пожалуйста.

– Прости.

– Значит, у вас принято давать отпор всем вместе, я верно понимаю?

– У нас и не представляют, как может быть иначе.

– Вот так… Ясно. Это очень хорошо для государства, для его устойчивости, крепости. Понимаю. Но ведь здесь против вас лишь один клан.

– Вы предлагаете нам отказаться от основополагающего принципа ведения военных действий на нашей территории, однако сами от своих привычек не отказываетесь. И разве это вообще реально – уравнять стороны в войне миров, пусть даже и искусственно? Разумеется, нереально. Мы ведь, к примеру, не способны использовать вашу избирательную магию, поскольку не владеем её секретом, а вам не известен наш. Вот уже и неравенство.

– Да, мы заметили. Но ведь ваши чародеи явно знают способ защищаться от наших волн, хоть и не сразу взялись это демонстрировать. Кстати – как им это удаётся, да ещё столь красиво?

– Предлагаешь обмен тайнами?

– Идея отличная. Но, видимо, устроим мену чуть позже, когда придём к какому-нибудь решению… Как понимаю, через время здесь появится ещё больше бойцов. Из других ваших кланов.

– Разумеется, но почему вас это сколько-нибудь беспокоит? – Аштия удивилась так искренне, что сложно было не проникнуться. Однако я-то её давно знаю. Сразу вижу, что играет или потихоньку издевается. – Ведь больше солдат, чем на укреплениях поместится, нам всё равно сюда не впихнуть.

– И магов станет больше?

– Ну, это, уж извините, да. Именно так. – Она выдержала паузу и с деланым сочувствием уточнила: – У вас были какие-то очень веские причины воевать здесь, помимо похвально-молодеческих?

– Я не вправе говорить об этом в обход супруги, – сразу насторожился Бейдар.

Её светлость легкомысленно развела руками, словно и не заметила проблеска чужой бдительности.

– Может быть, приказать холодного кваса? Сегодня жарко.

– Что ж… Премного благодарны.

У Бейдара был озадаченный вид. Он поглядывал то на меня, то на Аше, но молчал, и кружку кваса принял с благодарностью, и пил без излишней спешки. Госпожа Солор с ободряющей улыбкой любезной хозяйки следила, как они угощаются. А мне вдруг подумалось, что названая сестра вполне может размышлять о том, как легко было бы их всех перетравить. Логичная мысль, ведь война есть война. Однако предположение это пришло вовсе не потому, что Аштия дала к нему повод. Играла она поистине безупречно.

Угостившись, кочевники с нами распрощались, стараясь хранить видимость сердечности: почему-то для них это было важно. А я, выждав подходящий момент, настойчиво потянул госпожу Солор в сторонку – туда, где по чудесному стечению обстоятельств не ошивалось ни солдат, ни строителей.

– Ты уверена, что именно так стоит с ними разговаривать?

– Что тебе не понравилось?

– Да, ты вела речь о нашей силе, но в такой манере, словно… извинялась за неё. Но ведь противник может увидеть в этом слабость!

– Разве ты до сих пор не понял? Война для наших гостей – это просто игра. Ты как-то описывал мне подобную традицию своего родного мира… Я про спорт. Вот и для них война – спорт. Весёлое состязание.

– Да брось, этого… Этого просто не может быть!

– Почему?

– Да потому, что война – кровавое и страшное дело, оно приносит участникам только неудобства, ужас перед грядущим, опасность, боль и смерть. Этим делом станешь заниматься лишь в самом крайнем случае.

– А ты, оказывается, идеалист! Я не говорю, что это плохо. Наоборот, хорошо, и особенно хорошо для человека в твоём положении. Просто странно. У тебя на родине войны никогда не велись от одной лишь скуки?

– Ну… Как тебе сказать… Да, конечно, ведь долбанутых всегда хватает, и им вечно нет покоя.

– Разве дело в этом?

– Война несёт смерти и разрушения!

– Смерти – да, тут спорить трудно. Однако в каждом мире своя мера ценности человеческой жизни. Нет?

– Да, пожалуй. И всё же…

– Как они могут относиться к собственной смерти, нам пока не известно. Что же касается разрушений, то ведь они кочевники, что у них вообще можно разрушить? Поленницу дров? Перекладину для сушки сетей? С десяток кибиток потоптать? А сколькими табу обставлено уничтожение чужих урожаев? В таких-то условиях – что ж не воевать? Если знаешь, что твоих стариков, жён, детей, поля и огороды никто не тронет?

– Получается, так. Но… Просто как-то в голове не укладывается, что кто-нибудь может убивать друг друга чисто ради развлечения, – сказал я. И подавился последней мыслью.

Аше смотрела на меня с улыбкой, словно с лёгкостью читала по лицу, что за мысль пришла мне в голову.

– Не укладывается, да?.. Всё верно, в Империи гладиаторство – почётная профессия.

Действительно, прочла. Стерва.

– Я всегда говорил, что вы варвары.

– Но ведь не отказываешься жить по-нашему! В отшельники не ушёл до сих пор. – Она уже смеялась. Добродушно.

– Ладно, ваши традиции – это ваши традиции. Однако, смотри – у них ведь правят женщины, так? Они и должны задавать тон.

– И?

– Женщины рожают. Уж они-то должны ценить чужую жизнь!

– Ты точно идеалист! Женщина превыше всего ценит плод своего чрева. Но чужое чадо далеко не у каждой вызывает желание о нём позаботиться. Иной раз даже наоборот. Тем более если речь об уже подросших чадах.

– Но ты ведь ведёшь речь о войне ради развлечения! Разве для женщины-матери это не абсурд? – Я снова задохнулся, вспомнив образы матерей викингов, спартанцев и всяких прочих из разряда «со щитом иль на щите». Для таких война ради чести была делом обычным и вполне себе правильным.

– Женщина тоже человек.

– Аше!

– Странно объяснять тебе власть традиций, Серге. Разве в своё время ты не осознал всем собой, что традиция берётся мёртвой хваткой не только за твоё тело, но и душу, мысли, чувства? Ты должен думать определённым образом, воспринимать, толковать и даже чувствовать так, как положено. Иначе у тебя могут возникнуть проблемы.

– Да, осознал. Отлично помню.

– Так почему, думаешь, женщине не отпускать на войну сыновей во имя чести и славы клана, с положенным по традиции напутствием, а потом горевать об их гибели, потому что не повезло, а не потому, что мир устроен неправильно?

– Ну, положим, такое возможно. Да.

– Рада, что ты со мной согласен. Я ведь собираюсь продолжать свою игру. Ты помнишь – мы договорились, что ты отдаёшь право на действие мне в руки. И не вмешиваешься. И веришь в меня.

Глава 8
Переговоры по полной программе

Вернувшись в Ледяную крепость, обрадовался уже и тому, что в последнем бою спецназ показал себя с наилучшей стороны. Когда занимали переднюю линию обороны, зверски потрёпанную врагом, ребятам достался кусок старых укреплений с левого фланга. Эти были основательно порушены, часть массивных, качественно зачарованных построек завалилась прямо так, как стояла, целиком. Часть раскололась на два-три цельных куска. Да, кроме того, туда уже успели подвезти стройматериалы, часть аккуратно сложили высокими грудами и штабелями, часть покидали как попало.

Именно в таком вот своеобразном лабиринте засели выученики Анакдера. Их искусством и уверенностью можно было восхищаться. И лабиринт-то получился скромный, а из него в результате мало кто из кочевников вышел живым. Я пожалел, что не участвовал в «мероприятии». Наверное, было здорово и очень, очень эффектно.

Мне поспешили представить командиров двух наиболее отличившихся отрядов. Обнаружив, что один из них – мой зять, я удовлетворённо и отчасти со злорадством подумал: вот вам всем! И нечего говорить, что я дочке жизнь испортил, семью унизил и вообще в людях не разбираюсь. Как же! Амхин я отдал как раз тому, кому следовало. И парень ещё себя покажет, а может, даже прославит мою семью – всякое ведь случается!

Я одобряюще похлопал Рашмела по плечу, однако тем и ограничился. Война – не место для кумовства. Сделаем вид, будто это вообще дело десятое, что он – муж моей дочери. И за стол его не позвал – получится слишком нарочито. Он, конечно, без сомнений вошёл в семью… Но ещё не совсем. Может быть, после войны…

Ужинал я с сыновьями и гостями: Аштией, Оэфией, Кафшатом и Хадишем, да ещё с Тархебом – Моресна успела отбыть в Рохшадер знакомиться с претенденткой на мою особу. Хорошо: за столом можно было свободно говорить на военные темы.

И, само собой, беседа сползла на наши дальнейшие планы и перспективы их осуществления. Поднявший эту тему Кафшат (похоже, парня угнетало то, что он родился после окончания основных имперских войн, и ему не терпелось поучаствовать в действе, могущем его прославить) сразу в упор уставился на Аштию. Тут никто не заблуждался, кто ж действительно стоит у руля. Аштия была обречена на это своей репутацией, завоёванной долгими годами службы. Подозреваю, в глубине души она ею наслаждалась, даже когда сетовала на усталость, загруженность и прочие неудобства. Ведь даже её бабка (которой Аше пылко восхищается), могу предположить, не удостаивалась подобного безусловного признания.

Госпожа Солор в этот вечер была скудна на суждения. В лучшем случае от неё звучало краткое согласие, не более. Да, это можно попробовать. И это тоже. Такой вариант вполне оправдан. Да, на это хватит сил. Новые оригинальные идеи? Готова выслушать.

– Ты явно что-то задумала, сестра моя, – не выдержал я.

– О, чего я только ни задумала! Как всегда. Скажи, Алекеш, как там Каи? Она здорова?

– Абсолютно.

– Пока не беременна?

– Решила обождать с ребёнком. Я не возражаю, а в нынешних условиях, когда неизвестно, к чему придёт война, тем более за.

– Ну, смотри веселее. Надеюсь, твоя супруга смотрит в будущее с энтузиазмом? Уверена, она будет рада рождению здоровых детей. В должное время.

– Ей пока не до того. Она сейчас увлечена изучением новой породы лошадей. Очень редкая порода – ящеричная, и цвет тоже редкий. Золотистый. Серый с гнедым подшёрстком. Таких ещё иногда называют персиковыми, хотя действительно персикового в них мало.

– Знаю. Хорошая порода, эффектный цвет. Собирается разводить таких?

– Да, если раздобудет кобылку в пару.

– Аше, мы не мешаем?

– Надеялась, всё ограничится намёком. Ладно. Скажу прямо. Мне пока нечего вам сообщить. И не уверена, стану ли вообще делиться идеями и планами, потому что собираюсь импровизировать. Всё многообразие идей оговаривать просто бессмысленно. Когда ваша помощь понадобится, сообщить не забуду…

– А жаль. Было бы интересно… идеи послушать.

– Кстати, давать идеи – не моя работа. За идеи отвечает штаб. Ему же, по правилам, положено управлять событиями, но в ближайшие дни, похоже, придётся тряхнуть стариной и взять управление в свои руки. Да к тому же играть на незнакомом поле – то ещё развлечение. Всё бремя принятия решений будет на моих плечах. Прости, Серге, но в такую игру не играют на двоих.

– Уже простил, уже всё решили. Не повторяйся… Так, подожди – ты что же, оставила идею переговоров?

– Отнюдь. Просто увидела возможность подвести противника в этой мысли и вынудить его сделать первое предложение. Если получится, то больше половины дела сделано.

– Считаешь, это возможно?

– Мне так кажется. В ближайшие дни всё прояснится. Многое будет зависеть от обстановки на дальнем севере, конечно. Там по сведениям пока спокойно. Но даже если обстановка изменится, в их дела я вряд ли смогу вмешаться. Если б удалось наладить связь… Понадеемся на их успех и будем стараться на своих рубежах. Серт не испытывает недостатка в энергии?

– Полагаю, с этим ресурсом у нас всё в порядке. Но лучше я вызову Отабиша, он скажет точнее.

– Мне не надо точнее. То есть не мне надо. Я буду осуществлять лишь общее руководство. Дам приказ своим магам, а они уж пусть с твоим Отабишем решают возникающие проблемы. Как хотят. Я – лишь общее руководство.

– Ты – высокий уровень боевого духа и неколебимая вера в победу. Вот, получается, твоя главная роль.

– Ну, спасибо, – язвительно ответила Аштия.

Мне явно не удалось ей польстить. Ну и пожалуйста.

Ужин пришлось сворачивать, потому что у присутствующих попросту не имелось других тем для разговоров, кроме войны, а затевать между собой споры под снисходительным и усталым взглядом упорно молчащей Аштии было скучно и глупо. К тому же в голову пришло, что такое её невежливое поведение может объясняться банальной усталостью, и надо бы отстать от неё как с разговорами, так и с ужином. А то нарвёшься.

Я решил, что раз так, то можно бы и лечь пораньше в постель. Изысканное и драгоценное удовольствие военного времени: перед сном праздно поваляться на мягком, погрызть фрукты, полистать новую хронику. Романчики здесь писали только для женщин, про любовь и прочие сопли. А поскольку привычка читать была у меня воспитана чуть ли не с младенчества, пришлось искать на имперских просторах хоть какое-нибудь пристойное чтиво. Оказалось, единственный подходящий вариант – художественно обработанные исторические хроники. Читались они довольно легко, но имена, названия и годы путались потом в памяти, так что об истории этого мира я по-прежнему не имел никакого представления.

Страничку хроники просмотреть успел, а вот уснуть – уже нет. Худжилиф ворвался, как с пожара или на пожар, и поднял меня коротким сухим сообщением о сражении на восточном канале. Да уж, какой тут может быть сон!

– Кто?! С кем?

– Противник атаковал флот, патрулирующий восточный канал.

– Мать твою за ногу! – Я рванулся с постели и чуть не клюнул носом ковёр. – Да чтоб тебя… Кто принимал сообщение!

– Штатный чародей-наблюдатель.

– Давай его ко мне… Нет! Сам пойду! Которая из башен?

– Луковая.

– Ёлки… Да, конечно, я ж помню, естественно… Давай быстрее, что ж ты еле идёшь?!

Пока бежал, успел нафантазировать себе много всякого: и то, что издали видел сам, и то, чего никак не мог видеть, но зато додумал, дофантазировал сполна уже приготовившимся к отдыху и так нагло обломанным мозгом.

Однако фантазии не оправдались, и это было счастье. Трясущимися руками приняв сообщение, которое уже успели по всей форме изложить в письменной форме, я с изумлением выяснил, что да, бой «корабли против магов» в восточном канале имел место, однако закончился ничьей, с нашей стороны целы все суда, пострадал один солдат, сверзившийся за борт в процессе резкого разворота. Противник не оставил занятые позиции на берегу, но и значительного преимущества достичь не смог, и сейчас перегруппировывается. Яромир приказал выдвинуть на берег орудия и желает получить от меня согласие на расходование энергии.

– Разумеется, я согласен. Как именно люди моего сына смогли отразить атаку?

– Дозволит ли милорд отправит запрос?

– Милорд приказывает! Ещё что-нибудь?

– Есть ещё маловажные сообщения.

– Какие именно?

– Есть жалобы крестьян и торговцев из предгорий Лестницы богов, из Полулавра, из Красно-золотого плато.

– На что?

– На действия господина Яромера, милорд.

– Так-так… Да, это не слишком важно сейчас, однако… На что именно жалуются?

– Реквизиции продуктов вне очереди и без соблюдения правила обязательного минимума, изъятие тягловой силы, конфискация различного имущества. Кроме того, господин Яромер мобилизует на работы по расширению канала всех трудоспособных мужчин подчистую, что создаёт проблемы со сбором урожая.

– Ещё бы. Передай моё распоряжение – забирать не более двух третей мужчин из каждого поселения, урожай убирать по общинному принципу. И передать пострадавшим, что все потери будут компенсированы до истечения осеннего налогового периода.

– Немедленно, милорд.

– В первую очередь донеси мой приказ до моего сына. Если у него будет время, пусть и сам со мной поговорит. Наверняка он захочет… Худжилиф, принеси сюда хронику, которую я читал. Можно поспорить, что отдыхать мне сегодня ночью не дадут. Когда они там ещё сумеют ответить…

– Его светлость может прилечь здесь, на постель, предназначенную для дежурного чародея, – без уверенности предложил маг.

– А как же ты?

– Где уж мне сегодня отдыхать, милорд! Дел по горло, дух бы перевести.

– Хм… Благодарю… Да, Худжилиф, давай сюда. Нет, не надо мне еды. И питья не надо. Ну, разве что немного… Уже подтвердили готовность ответить? Я так и думал, что не придётся долго ждать. Есть возможность устроить нам видеоконференцию? Валяйте.

– Ты недоволен результатами моих действий? – со сдержанной яростью осведомился Яромир. И вежливости в его интонации было так же мало, как в общении строителей между собой.

Формально тут придраться было не к чему, он держит себя в руках, да и мы с ним, считай, наедине, никто не услышит. Просто я ведь отлично его знаю, и он меня тоже, представляет, как именно нужно доносить до меня своё отношение к ситуации. Война всегда снимает часть ограничений. Он тоже воюет, имеет право высказывать своё мнение.

Но всё равно малоприятно.

– Я очень доволен.

– Тогда в чём дело? Почему ты не позволяешь мне действовать так, как того требует ситуация?

– Ситуация – или твои представления о том, как следует? Кстати – как вам удалось отразить магическую атаку?

– Я всего лишь последовал совету госпожи Солор, тут нет ничего интересного…

– Что за совет?

– Ты разве не слышал? Она предложила ударить из корабельных малых баллист снарядом с гранитной крошкой – прямо по поверхности моря, на пути магической волны. Как и предполагалось, это сбило действие заклинания, и оно зациклилось само на себя. И само себя уничтожило.

– Как интересно! То есть этот приём сработал во всех случаях?

– Именно так. Защитило все корабли. Как понимаю, заклинание шло по поверхности моря, и как только её что-то всерьёз нарушило, магия потеряла опору. И сожрала сама себя. Но я хотел поговорить не об этом. Мне нужно очень много людей, чтоб завершить постройку оборонительных сооружений вдоль берега канала. Даже тех, которые есть, уже недостаточно. А ты приказываешь отпустить треть из них!

– Да. Потому что если сейчас оставить урожай гнить на полях, уже зимой им нечего будет есть. И они перемрут все.

– Почему ты так ставишь вопрос?! Проблемы разве надо решать не по мере их возникновения? На первом месте у нас война, от которой мужики и бабы могут погибнуть ещё осенью, если мы не сдержим врага. А голод… Не все же перемрут, куда им! Тут и речи не идёт о настоящем многолетнем голоде. Часть урожая смогут убрать старики и женщины, им хватит, чтоб не подохнуть. А если часть народу и перемрёт, так ничего. Бабы потом новых нарожают.

– Чтобы я больше такого от тебя не слышал, понял?

– Разве ты можешь себе позволить подобную позицию? Ты должен слушать всё, что твои люди сочтут нужным тебе сказать! Подумай – если сейчас я отправлю людей на поля, то, возможно, урожай они будут собирать для врага!

– Так… Послушай. Мы оба на взводе, как раз этого не можем себе позволить. Давай постараемся говорить спокойно и аргументированно. То, что противник прорвётся на твоём рубеже – не факт. Собственно, канал – второстепенная линия обороны. А вот то, что голод выкосит большую часть трудоспособного населения восточных областей – факт. И тогда просто некому будет в будущем году высевать хлеб, ухаживать за полями и огородами…

– Первым делом мы должны отразить нападение. Противник был успешно остановлен на Ледяном рубеже, и, подозреваю, госпожа Солор больше не позволит им сделать ни единого шага на юг. А значит, они попытаются усилить напор в другом направлении. То есть здесь, на востоке. И я должен буду остановить их. Чем? Голыми руками? Грозным окриком? Твоим авторитетом?

– Ярка, я обещаю тебе прислать строителей, как только они освободятся здесь.

– Тогда уже может быть поздно!

– Нет. Оставь хотя бы треть крестьян на полях, а две трети пусть работают. Пообещай им деньги и отпустить к семьям пораньше, если будут стараться, и тогда они тебе всё отстроят в рекордные сроки. Привлеки к работам солдат отдыхающих групп, пообещай им вознаграждение. Но урожай должен убираться. В любой момент могут начаться холода или, например, ливни с градом. И не останется ничего. Ты прекрасно знаешь, что такое север, ты здесь вырос.

– Нам привезут припасы с юга!

– Привезут нам, а не им! А они – наше будущее благосостояние. Если ни одного мужика не останется, ты, что ли, пойдёшь поле пахать?

– Мужики будут всегда. Не может так быть, чтоб они все закончились.

– Людские ресурсы не безграничны, что бы ты там себе ни думал.

Мой сын молчал несколько долгих и очень напряжённых мгновений. У него ходили желваки, да и эмоциональное напряжение я чувствовал, всё-таки общение было магическим, приватным. Но Ярик умел держать себя в руках намного лучше своего близнеца, Юрки. Следовало отдать ему должное.

– Допустим, ты прав. А я? Считаешь, что я утверждаю ерунду и плохо справляюсь с обязанностями, или как?

– Признаю, ты тоже по-своему прав. И только будущее скажет, кто из нас был правее. Но нам с тобой действовать не в будущем, а сейчас. Я считаю, что необходимо дать мужикам убрать урожай.

– Разумеется, я вынужден подчиниться. Но тогда возведение укрепрайона вдоль восточного канала окажется под большим вопросом.

– Мы сейчас воюем на незаконченной стене. Воюем – и одновременно отстраиваем. Чем ты хуже госпожи Солор? Тоже справишься.

Яро немного подобрел.

– Вот как? Но, знаешь, у тебя есть спецназ. А у меня нет.

– А тебе нужен?

– Не помешал бы. Знаешь ли, если очевидно, что укрепления не успеть закончить, можно будет сорганизовать на скорую руку что-нибудь временное и поставить туда опытных солдат…

– Спецназ хорош не в окопах или за состряпанным кое-как валом, а в лесу, в лабиринте, среди развалин.

– Понял. Но он бы мне всё равно пригодился. Тут есть свои леса и лабиринты.

– Могу дать пару хороших отрядов. При одном условии.

– Каком?

– Что ты постараешься поладить с их командиром. Со своим зятем.

Яромир не сразу приподнял бровь. Его скептицизм настолько откровений звучал в каждой черте лица, что при желании я мог бы счесть это оскорблением. Очевидно, он тоже не согласен с моим выбором мужа для Амхин, и если здравого смысла хватает удержаться от демонстративных выходок вроде публичного мордобоя, то в глубине души он наверняка награждает горемыку Рашмела самыми малопочтенными эпитетами. Может, и мне тоже достаётся.