Текст книги "Развратный муж (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14

Глеб

Когда я рассказала о споре, Плюша выглядела настороженной, но стоило мне произнести «бильярд», как её глаза загорелись от восторга. И она больше не опасалась, быстро согласилась, а зря.

– У тебя нет шансов, красавчик, – хмыкнула жена, выбрав кий.

– Ты как всегда недооцениваешь меня, – улыбнулся.

– Бильярд – моя любимая игра, я в ней лучшая, – уверенно заявила, её глаза горели азартом.

– Тогда позволишь мне разбить? Раз у тебя такое преимущество.

– Без проблем, – присела на край стола, демонстрируя соблазнительные ноги.

– Ты специально надела этот комбинезон?

Распущенные кудри, короткий, почти прозрачный комбинезон, в большей степени открывающий, чем скрывающий что-либо. Я даже через стол вижу тёмные ореолы и призывно торчащие соски.

– Тебе не нравится? А я так старалась, – томно вздохнула, спрыгнув, обошла стол.

Бросая кокетливый взгляд из-под ресниц, приподнялась на носочки и прошептала на ухо:

– У тебя нет шансов, малыш, – сжав задницу, отошла.

Усмехнувшись, поправил член в штанах. Не знаю, связано ли это с долгим воздержанием или София так на меня действует, но член встает, стоит только ей ко мне прикоснуться.

– Хитрая лиса, – сказал, поедая взглядом такую раскрепощённую, сексуальную.

Не только Плюша меня недооценивает, я тоже слишком поверхностно оценил её. Кроме проснувшейся сексуальности со времен свадьбы и вспыльчивого характера, она обладает умом. Она способна анализировать, наблюдать, выстраивать свои границы. Правда, ещё довольно неумело и неубедительно, но все же старается. Возможно, если бы её отец не использовал ее, как ненужный материал, а занялся дочерью, обучил, то получил бы несокрушимую наследницу. На минуту я ощутил вкус соперничества, когда представил, что могло получиться из жены.

– Ты будешь разбивать или так и продолжишь капать слюной? – хмыкнула Софа.

– Помнишь, что я не обещал играть честно? – решил ещё раз напомнить, чтобы потом не было возмущений.

– Как я могу об этом забыть, – закатила глаза.

– Тогда приступим, если выиграю я, то…

– Я помню, давай начнем, – нетерпеливо перебила Плюша.

Кому-то не терпится надрать мне зад.

Чтобы не палиться раньше времени, не стал вытаскивать припасённый сюрприз. Для начала разбил, как и планировал, ни один шар не закатился в лузу.

– Да это будет ещё проще, чем я ожидала, – засияла Софа.

Хмыкнув, обошел и встал сзади жены, в то время как она сексуально выгнулась, прицеливаясь.

– Не совсем, – сказал, сжав ягодицы.

– Глеб, не мешай, – недовольно буркнула.

– Сейчас я кое-что сделаю и не буду мешать.

– Что? Глеб, ты что тво… Ах… – у Рыжей пропал дар речи.

Не жалея смазки, увлажнил клитор и только потом закрепил к трусикам вибратор. Проверив, что все идеально, отошел, наблюдая за изумлённым лицом жены.

– Что это ты сейчас сделал там? – покраснела, боясь двигаться.

– А ты не знаешь? – приподнял бровь.

Неужели ни разу не развлекалась с игрушками?

– Если бы знала, ты думаешь, я тебя бы спрашивала? – прищурилась.

– Это клиторный вибратор, – ответил, но прояснения на лице никакого не увидел, только хмурые брови.

– Что, прости?

– Плюша ты не знаешь что это такое? – пришло мое время изумляться.

– Не заставляй меня выглядеть дурой, просто объясни, – теряла терпение.

– Да, здесь лучше показать, – хмыкнул, вытаскивая из кармана пульт.

– О-о-а-о-о, – лицо жены отражало непередаваемые эмоции.

– В общем, это и есть клиторный вибратор, – улыбнулся, отключая ненадолго.

Софи глубоко дышала.

– С ним ты должна меня обыграть в бильярд.

– Что? Когда ты об этом говорил?

– Я сказал, что не буду играть честно. Если бы ты уточнила, что это значит, то я бы тебе объяснил.

– Какой же ты… – закрыла глаза.

– Так ты начнешь показывать класс, или ещё поболтаем? – спросил, сам уже сгорая от нетерпения поиграть, только не в бильярд, а со своей рыжей ведьмой, которая убивает своим взглядом.

Приняв вызов, малышка нагнулась, прицелилась, приготовилась бить, почти коснулась шара, как я включил вибратор, удар получился кривой, и шар не попал в лузу.

– Глеб! – прорычала, выгибаясь.

Прибавил мощности.

– Ах, ты ж черт! – выкрикнула, сжимая стол.

– Как же мне нравится с тобой играть, – улыбнулся.

Плюша не только промазала, но и своим ударом открыла для меня возможность забить, не прилагая к этому больших усилий.

– Везучий говнюк, – раздражённо прорычала.

– Обожаю твой грязный рот, – признался, и вибратор ожил.

– Глеб, – захныкала, закрыв глаза, прикусила губу.

– Как же ты горячо выглядишь, – зашептал, прижимаясь к ней сзади.

Выгнувшись, она прижалась ко мне, не сдерживая себя, громко начала стонать, задницей прижимаясь к члену.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы отойти от нее.

– Глеб, – стон и расширенные зрачки.

Выключил вибратор, давая возможность прийти в себя.

– Что, дорогая? – спросил и забил сразу два шара в лузу.

Шокированный взгляд польстил.

– Да не такой уж я и лузер, – усмехнулся, играя с кием.

– Я не говорила, что ты лузер.

– Да, но ты рассчитывала на это.

Капризно надув губы, промолчала, наблюдая за моей игрой. Забить все шары было бы слишком легко и неинтересно, поэтому я намеренно промазал. Злорадно улыбнувшись, Плюша приготовилась.

В этот раз я даже ждать не стал, пока она прицелится, чтобы включить вибратор. Едва слышное жужжание, и кий летит в сторону.

София закрывает глаза и отдается своим ощущениям без остатка. Закусывает губу и бросает на меня жаркий взгляд.

– Хочу сильнее, – просит.

Разве я могу отказать?

– Аааа, – громкий стон, и Плюша делает то, о чем я сам даже не мечтал.

Она ложится на стол, широко раздвигая ноги.

– Только попробуй отключить, – угрожает, извиваясь.

Я, как заворожённый, смотрю на грудь, приоткрытый рот. Подхожу ближе и провожу подушечками пальцев по ноге.

– Глеб, – полустон.

Вот так всегда, все задуманное летит к черту.

Закрываю глаза, признавая победу за своей страстной женой. Победу надо мной, моим желанием обладать ею.

Вскоре вибратор вместе с трусиками и комбинезоном валяется на полу. Наши обнаженные тела переплетаются на столе. Целую её, поглаживая влажные складки.

– Хватит тянуть, – чуть ли не рычит в губы, притягивая к себе, кусает.

Вхожу в неё, и мы оба стонем.

Чертовка, лишает разума. Только она, её мягкое податливое тело и узкая киска. Упираясь на руку, стираю колено, вдалбливаясь в нее как умалишённый. Рыжая кончает, бурно, громко, а я не могу остановиться, насытиться. Беру, жадно осыпая поцелуями лицо, губы, шею. Спина покрывается потом, ещё немного и я кончу. Прижимаю к себе Софу, практически вдавливаю её в свое тело, меняя позицию, увеличиваю амплитуду.

– Глеб! – кричит, царапая спину, кусает шею.

– Да, малышка! Да! – закрываю глаза.

Прежде чем меня расщепляет на маленькие частицы, Софа подо мной вздрагивает, сжимая член, доставляя тем самым ещё больше удовольствия.

– Ты озабоченное животное, – признается жена.

– И тебе это нравится, – усмехаюсь, целуя в плечо.

– Какой ты самоуверенный тип. Лучше скажи, кто выиграл?

– Конечно же, я, – улыбаюсь, приподнимаясь на руках, разглядываю покрасневшую жену.

Даже завис немного, рассматривая сияющие глаза.

– Как я могу тебе доверять, если ты постоянно хитришь? – с улыбкой спрашивает, поглаживая щеку.

– Может мне не нужно доверять? – сам не верю в то, что говорю.

– Возможно, но я не могу по-другому. Хоть ты и хитрец, но я больше не жду от тебя боли.

– Почему? – в горле образуется ком.

– Потому что ждать от тебя удар означает перестать наслаждаться моментом. Хоть у нас с тобой довольно много нерешённых вопросов и проблем, я верю тебе, Глебушка, и кажется…

– Что? – наблюдаю, как она ещё сильнее краснеет.

Такая милая.

– Я люблю, – улыбается.

– И я, солнце моё рыжее, – целую, заглушая все чувства, которые испытал, когда она призналась.

Поднимаюсь и бережно беру на руки Софу, несу в нашу спальню. Мы принимаем душ и ложимся в постель. За окном давно темно, Софа мило зевает и жмется ко мне, как кошечка.

– Знаешь, а клиторный вибратор мне понравился, – признается с закрытыми глазами.

На ее губах играет улыбка, мне самому сложно удержаться и не улыбнуться.

– Позже мы можем ещё что-нибудь попробовать, если ты захочешь.

– Я подумаю, – игривый взгляд.

– Так мы едем вместе, – напоминаю.

– Это я уже поняла, – хмыкнула.

– Тогда спокойной ночи, Плюша.

– И тебе сладких, любимый, – тихо, но так нежно, что все кругом замирает.

Улыбаюсь искренне и прижимаю к себе, позволяя хоть немного насладиться моментом. Так и засыпаю, немного счастливым.

Утро приносит ещё больше впечатлений.

Проснувшись, обнаружил себя прикованным наручниками к кровати, точнее, прикована была только одна рука, но все же прикована.

– А вот и мое солнышко проснулось, – ехидный голос жены насторожил.

– Малыш, что за игры с утра, – зевнул, сев на постели.

– Как спалось?

– Отлично, но я не понимаю.

– И мне хорошо, представляешь, – широко улыбнулась, словно маньяк, честное слово.

– Может, объяснишь? – приподнял насколько возможно руку в наручнике.

– Ты не храпишь!

– Это плохо?

– Спишь, как ангелочек, не раскидываешься конечностями. – эмоционально проговорила Плюша.

Немного потупив, осознал. Твою ж…

– Понял, да? – улыбнулась.

– Слушай, давай не будем заводиться. Я тупо пошутил, меня взбесили твои слова про очкарика и…

– Ты ударил меня в глаз!!!

– Случайно, совершено случайно. Я же уже попросил прощения, вытерпел твои пытки с волосами. Мы квиты.

– Тупая шутка! Тупой поступок! И даже не думай, что прокатит про «случайно». Во сне ты ещё мог, но вот так. Никаких квитов!

– Плюша, – ох, не нравится мне все это, – отстегни, мы нормально поговорим.

– Знаешь, я так подумала, что тоже хочу тупо пошутить, – покрутила в руках маленький ключ, подошла к окну и выбросила его.

– Ты что творишь?

– Шучу, разве не смешно?

– И как я освобожусь?

– Придумай, ты же находчивый, – хмыкнула и вышла из спальни.

Черт!

– Плюша! – крикнул.

Жена влетела обратно в комнату и прошипела.

– Не называй меня Плюша! Бесит.

Вышла, хлопнув дверью.

Приехали.

Глава 15

София

– Плюша, твою мать! – орал Глебушка.

На что получил средний палец через стенку.

– Козлина, – прошипела сквозь зубы, вырисовывая Глебушке рога.

– София, я в туалет хочу.

Посмотрела на часы, муженек прикован к кровати уже как пару часов, если считать с того момента, как он проснулся.

– Мало, – сказала вслух.

Обида внутри бушует покруче бури за окном. А там словно голливудский фильм про конец света. Дождь отбивает ритм по стеклу, но даже через него видно, каких высот достигают волны у бушующего океана. Жуть. Если бы не была зла и обижена, давно бы прижалась к боку шутника. Главное, когда я проснулась, погода была прекрасная, как и мое настроение, пока я нежилась в объятиях того, кого люблю. Вчерашние признания на эмоциях не вызывали досаду, наоборот стало легко. До того момента, пока я не поняла, что любимый гад спит, как ангелочек, на одном месте и не издает ни единого звука. Не поленившись, наблюдала за ним три часа. В результате еле удержалась, чтобы не придушить гада.

– София! – рявкнул бедолага.

Натянув на лицо маску холодного безразличия, зашла в спальню и бросила в него запасными ключами. После чего вышла с высоко поднятой головой и закрылась в комнате.

Стараясь выровнять дыхание и успокоить колотящееся сердце, игнорировала Глеба, стучащегося в комнату.

– Солнышко мое рыжее, давай мириться.

Подняла глаза вверх, чтобы не расплакаться.

– Иди к черту, Глеб!

– Малыш, прости дебила, – не сдавался муж, открывая дверь своим ключом.

– Ты придурок, – закрыла глаза и слезы потекли по щекам.

– Это точно, – сильные руки обняли со спины.

– Зачем ты так надо мной пошутил, ведь я… – пробормотала и заплакала, закрыв ладошками лицо.

– Прости, маленькая моя, нет оправдания моему поступку. Я такой… – Глеб замолчал, а потом сказал, – рогатый.

Убрав от лица ладони, посмотрела на мужа, который с долей изумления смотрел на мой рисунок, где Глебушка был изображен с огромными скрученными рогами, бородой и подбитым глазом.

– Впечатляет, – хмыкнул.

– Красиво? – улыбнулась, шмыгнув носом.

– На фингал согласен, а вот на рога не особо, – поделился муж

– Я тебя не спрашивала, на что ты согласен, это мое творение, – возмутилась.

– Твое, но лицо-то мое.

– Ты сейчас выйдешь отсюда и не зайдешь, пока мы не соберёмся улетать с острова!

– Хорошо, мне почти все нравится.

– Глеб!

– Мне нравится все, – улыбнулся.

– Вот так-то. А то рога ему не нравятся, – хмыкнула.

– Я не хочу, чтобы ты мне изменяла.

– А я не хочу, чтобы ты так тупо шутил и меня бил.

– Я тебя не бил, случайно все вышло.

– Неприятная случайность, знаешь ли!

– Согласен. Что мне сделать, чтобы моя Плюша меня простила?

– Пробежать голышом вокруг острова.

– Что? Сейчас? – посмотрел в окно.

– Расслабь булки, Глебушка, вот будет хорошая погода, тогда и побежишь.

– А нельзя что-нибудь другое придумать? Почему вечно не стандартные наказания? Лишить, например, секса на пару дней?

– Заинька, если я лишу тебя секса, то и себя. А я секс люблю, поэтому соглашайся, пока ещё чего не придумала.

– Хорошо, – буркнул супруг, покосившись на рисунок ещё раз.

– Тогда пошли перекусим.

Пока Глебушка не видел, захватила из сумочки слабительное. Бывают у меня неприятные проблемы, поэтому оно всегда со мной. Никогда не знаешь, когда понадобится. Вот сейчас, например, мистер шутник нарезал овощи в салат, а я с помощью соковыжималки приготовила сок, и, не жадничая, приправила сок супруга слабительным. Потом, ехидно улыбаясь, следила за тем, чтобы он стакан осушил до конца.

– Какая прелесть, – хмыкнула.

С удобством расположившись на кровати, срисовала эту неповторимую мимику Глебушки.

– Убью! – рычал Глебушка, когда понял, что из комнаты я не уйду.

– За что убъешь? – невинно поинтересовалась.

Туалет, как и душ, был обставлен стеклянными стенами, так что желание мужа провалиться в этот самый унитаз я наблюдала во всей красе.

– Уйди к себе, умоляю, – выдал Глеб.

– Да мне и тут удобно. Тем более мы муж и жена, мы должны принимать друг друга со всех сторон. Подумаешь, все какают и сикают, что в этом такого? Тем более теперь я вижу, что ты самый настоящий человек, а не только ходячий секс.

Вместо ответа Глебушка прорычал и ругнулся так, что даже мои уши свернулись в трубочку.

– Любимый, расслабься и подними голову, а то я ещё не закончила рисовать лицо, – попросила и была послана со своими просьбами куда подальше.

Хмыкнув, смотрела на то, как Глеб пытался вырвать себе волосы. А потом он весь замер и словно сжался. Вскоре муженек так громко выпустил воздух, что я даже сначала офигела от мощности звука, а уж потом от тройного повторения.

Лицо Глеба было красным и злым.

– Ого, – пробормотала.

Глеб застонал так жалобно, что я подумала, на сегодня хватит с него страданий. Пока собирала свои карандаши, по комнате распространился неприятный запах. Сморщив нос, под осуждающий и немного диковатый взгляд вышла из комнаты.

Не выдержав, приоткрыла дверь и сказала:

– Ты там не забывай про освежитель, а то вдруг до моей комнаты дойдет запах.

Еле успела закрыть дверь, как в нее полетел тот самый освежитель и мат с уст самого сексуального мужчины.

«Вот же я гадина, довела мужика», – подумала и с довольной улыбкой скрылась у себя в комнате.

До утра слушая все угрозы от мужа через стенку, сладко дремала.

Когда он под утро все же добрался до кровати и отрубился, я, наоборот, встала и решила перекусить, а потом искать убежище на следующие двадцать четыре часа, ведь Глебушка явно будет в бешенстве. А я ещё молодая, хочу жить, а не повторить участь Дездемоны.

Сначала решила прятаться вне дома, даже нанесла на тело зеленую краску, чтобы слиться с дикой природой. Пока не осознала, что, как бы, с рыжей шевелюрой мне никак не спрятаться. Поэтому, оставив ложные улики с краской, набрала фрукты, воду и ещё много всего необходимого и спряталась там, где Глеб точно не будет меня искать. А именно в его комнате в шкафу.

Держа во рту маленький фонарик, рисовала в блокноте, как Глеб проснулся.

– София! – рявкнул, что, кажется, стены дома затряслись.

Расширив глаза от страха, чуть не уронила фонарик.

– Придушу стерву, – угрожающе пообещал и вышел, хлопнув дверью.

Дальше я не знаю, что происходило. Но, кажется, он меня искал весь день, а я, к вечеру устав от всего, с удобством устроилась и уснула. Это была моя стратегическая ошибка, потому что Глебушка додумался заглянуть в шкаф.

– Вся зеленая, – закатил глаза, вытащив меня из укрытия.

Дальше был холодный душ, но мой визг убедил Глеба сжалиться и сделать воду теплой. Смыв с меня всю краску, обернул полотенцем и посадил на кровать. А я, как испуганный кролик перед удавом, замерла, боясь даже дышать.

– Я тебя искал весь чертов день! – взорвался муж. – Перевернул весь дом, обошел весь остров, голодный, злой, так ещё и чуть не сдох от переживания за тебя!

– Это приятно, – улыбнулась, но от убийственного взгляда опустила глаза и улыбочка исчезла.

– Что ты вчера устроила? Это вообще никак не умещается моей голове, – рявкнул, что я подпрыгнула.

Надо было прятаться вне дома, все же я неплохо бегаю. Могла вымотать, и он бы не был сейчас таким энергичным и злым. Возможно не был бы…

– Ведешь себя как ребенок! – продолжал ходить по комнате.

Осторожно посмотрела на дверь. Интересно, я успею выбежать?

– Даже не думай! – заметил мой взгляд.

Тихо выдохнула, вот же разошелся.

Глава 16

София.

«Нужно было бежать, пока был шанс» – думала, пытаясь вырваться.

Глебушка перекинул меня через колени и решил воспитывать.

– Отпусти меня, – взвизгнула, когда попа была оголена.

– Сначала накажу, потом отпущу, – с предвкушением ответил изверг и как шлепнет.

– Ах ты ж черт! – закричала, попа загорела огнем.

Пытаясь вырвать из захвата, укусила Глеба за ногу, тем самым спровоцировав ещё на пару шлепков. Причем было не больно, было жарко, так что я, к своему стыду, возбудилась. Глеб вошел во вкус, а я еле сдерживала стон. Кусая губу, все же простонала, и Глеб остановился. Его рука огладила горящие ягодицы и опустилась ниже, туда, где было очень мокро. Едва ощутимое касание пальцев чуть не довело до оргазма.

Задержав дыхание, ждала дальнейших действий Глебушки. Сначала была тишина, нарушенная его тяжелым дыханием, а потом словно кто-то спустил спусковой крючок, и я уже прижата спиной к матрасу. Глеб нависал надо мной, его взгляд, горящий от желания, будоражил. Кожа покрылась мурашками, голова слегка закружилась, стоило ему наклониться и поцеловать. Для меня в ту же секунду исчезло все. Что кому сделала, почему я должна обижаться? Испарилось все. Остались только его губы, жаркое дыхание, неповторимый вкус. Запах, от которого сносит крышу. Я пьяна им.

Обняв за шею, перебирала волосы, пока он ласкал языком мои губы. Захватив губами язык, слегка пососала. Тихий рык, и он сильнее прижал к себе, казалось, куда бы ближе, но мы словно слились воедино. Руки, ноги, языки, губы.

Возбуждение набирало обороты, а я становилась развратней. Мне хотелось не только чувствовать его пальцы на киске, мне хотелось самой трогать его, попробовать. Решительно оттолкнув, оседлала настороженного мужа. Мой Глебушка не знает, что от меня ожидать, это забавно.

– Хочу ласкать тебя, – сексуально прошептала на ухо и укусила за раковину, вызвав шипение из уст мужа.

Этот мужчина пробуждает во мне самые плохие качества. Хочется быть плохой, очень плохой.

Выпрямившись, сняла халат, наблюдая за реакцией, сжала в ладонях грудь.

– Я красивая? – закусила губы, медленно покачивалась, стимулируя через ткань шортов эрегированный член. Он был твердый и готовый доставлять мне удовольствие.

– Красивая, – его голос звучал неестественно, хрипло.

– Хочешь потрогать? – притянула руки к груди и застонала, когда он сжал.

Постанывая, продолжала дразнить Глеба. Убрав руки, наклонилась и поцеловала, медленно, тягуче, растягивая удовольствие, прикусила нижнюю губу. Потом переместилась к шее, крепкой, мускулистой. Покусывая её, чувствовала, как Глебушка чуть ли не урчит от удовольствия. Мой кошак. Опасный, хищный, словно лев.

Отстранившись, попросила:

– Сними футболку.

Мой предусмотрительный муж избавился не только от футболки, но и от шорт с боксерами.

Ухмыльнувшись, наблюдал, как я пускаю слюнки. Знает, гаденыш, что хорош собой.

– Нравится? – пришла его очередь спрашивать.

– Вполне себе ничего, – насмешливо ответила и снова забралась на него, чтобы укусить за сосок.

До этого момента думала, что у меня самые чувствительные соски, но как же я ошибалась.

Его рваные вздохи, руки, сжимающие мои волосы в кулак. Глебушка таял под моим шаловливым языком и губами. Безусловно, он не выгибался, как я от его ласк, но все же мне было безумно приятно, что я могу доставлять не меньше удовольствия.

Подразнивая ногтями твердый сосок, спускалась губами все ниже. Глеб не обладал шикарным прессом с ярко выделенными кубиками, но его живот для меня был самым сексуальным. Целуя и покусывая, заводилась все больше. Хотя, казалось, куда уж больше, томление внизу приносило физическую боль. Я нуждалась в нем, хотела заглушить съедающую пустоту и почувствовать себя наполненной и единой с ним. Но так же я хотела попробовать что-то новое для себя.

Во рту скапливается слюна, когда я рассматриваю его. Какой же он гигант. Мои глаза широко распахиваются от внезапной ошеломляющей мысли.

Как он помещается в такой крохотной мне? Как не разрывает на части, а ещё и приносит такое наслаждение?

– Софа, – голос мужа насторожен.

Поднимаю глаза и встречаюсь с его озадаченным лицом.

– Все нормально? – проговаривает.

Вот дура. И сколько я вот так на него пялюсь?

– Если ты не хочешь, то, может, не стоит? – пытается предпринять попытку уползти.

– Куда? – прищурилась, впиваясь ногтями в бедра супруга, и он испугано замер.

Рассмеялась бы над комичностью ситуации, если бы не была так решительно настроена попробовать.

Наклонившись вниз, лизнула выступившую солоноватую капельку. Член дернулся, и Глебушка, не выдержав, быстренько подмял под себя.

– Но я… – расстроено замерла.

– Плюша, давай отложим, а то я сейчас могу думать только о том, что ты, мстя мне за свою красную задницу, откусишь все, – выдал муж.

– Что? Я? Ты совсем чокнулся? – нахмурилась.

– И это говорит та, которая вчера подмешала мне слабительного и насмехалась надо мной?

– А ты меня ударил.

– Я уже извинился.

– И я хочу извиниться, – опустила взгляд. – Поступила по-детски. Но на меня находит, и я становлюсь неуправляема. Сначала делаю, потом думаю, – грустно вздохнула.

– Какая ты у меня маленькая, – улыбнулся.

– Это плохо? Быть маленькой? Плохо радоваться жизни, чудить, быть собой? – посмотрела на мужа.

– Это не плохо, но ты ведь должна понимать, что уже давно не маленькая, – Глеб тщательно подбирал слова.

– Тогда какой кайф от жизни? Не хочу прятаться под маской «мисс серьезность». Хочу быть собой. Это, кажется, было единственное, к чему я так стремилась за последние года.

– Года? Ты же была в другом городе, и, мне казалось, вела вполне свободный образ жизни.

– Это не так, – призналась, хотя неуютно было вести такой разговор полностью обнаженными, но я продолжила. – Мне не хватает смелости жить так, как хочу я. Я боюсь отца и не могу пойти против его воли. Он наделен властью решить, как мне жить, что говорить, за кого выйти замуж. Это тяжело. И когда я подчиняюсь, чувствую себя такой жалкой. Это невыносимо – не принадлежать себе.

– Я понимаю, – Глеб ласково стер мои слезы.

– Почему ты не противостоял им? Да, ты любил меня, тебе было проще. Но ты же сам говорил, что хотел все сделать по-другому. Почему ты не отстоял свое желание жить, как хочешь ты?

– Потому что кроме своих желаний есть ответственность. И моя ответственность за мать не дает шанса вести себя эгоистично. Я не могу по-другому, – голос Глебушки был напряжен.

– Расскажи мне, – попросила, обхватив ладонями лицо.

– Не могу, – закрыл глаза, прижавшись ко мне лбом.

– Глеб.

– Прости меня, Плюша, прости за то, что втянул во все. Прости, – шептал Глеб.

– Прекрати, слышишь, я тоже виновата, не надо брать все на себя. Да и в любом случае мы выиграли больше. Мы обрели друг друга, нашу любовь. Разве это не круто? И вместе мы точно справимся со всем, вот увидишь, – улыбнулась.

Но Глеб не поддержал мой энтузиазм, он ещё больше сник. На его лице сменялась гамма чувств, я не успевала считывать, и вдруг все резко прекратилось. Словно он надел маску и счастливо улыбнулся. Сердце неприятно кольнуло.

– Прости, малыш, но давай сегодня мы поспим в разных спальнях.

– Что? – растерялась.

– Я устал. Сегодня, бегая по острову, мечтал выспаться, а рядом с тобой невозможно уснуть, ты такая горячая, – вроде он говорит таким жарким шепотом, но глаза такие холодные, как в день свадьбы.

Он так же смотрел и оскорблял.

– Конечно, – улыбнулась.

Чувствую себя неуютно. Собрала вещи и ушла к себе. Полночи ворочаясь, не могла уснуть. Внутри что-то ныло, царапало, а я не могла понять причину. Под утро ко мне пришел Глеб с растрепанной прической и красными глазами. Похоже, у кого-то тоже была бессонная ночь.

– Глеб, – начала я, но он быстро меня заткнул поцелуем.

Что происходило дальше, было сложно назвать занятием любовью. Был секс, грубый, жесткий и техничный. Никаких эмоций. Мне моментами было хорошо, я стонала и даже кончила вместе с Глебом. Но пропали чувства. Это сложно объяснить себе.

Я сидела на кухне за столом, Глеб шутил, улыбался, подстегивал, но мне было жутко. Его глаза, такие безжизненные, и, кажется, печальные. Почему он так себя ведет? Ему ведь плохо сейчас, одиноко. Я чувствую.

Это странно. Возможно, я сошла с ума и моя кудрявая головушка сильно поехала. Но, плюнув на все доводы рассудка, подошла и обняла мужа. Он изумлённо уставился на меня.

– Рыжая, ты чего? – усмехнулся, обняв в ответ.

– Глеб, ты же знаешь, что мне ты можешь рассказать все, и я поддержу тебя. Рассказать про свою маму. Знаю, ты не готов сейчас, и вижу, как тебе плохо, – чем больше я говорила, тем выше ползли брови Глеба на лоб.

– Плюша, ты в порядке? Причем здесь моя мама? – голос мужа дрогнул в конце.

– В общем, я тебе все сказала, – бодро ответила. – А сейчас я пойду порисую, если ты не против.

Не дождавшись ответа, смылась к себе в творческую комнату. Я решила нарисовать Глеба, у меня уже были зарисовки в блокноте. Вдохнув полной грудью, нырнула в творческий процесс с удовольствием. Как же я люблю свое состояние в этот момент, когда исчезает все. Остается только кисть, бумага и моя фантазия. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем с бумаги на меня смотрят любимые глаза. Кажется, в этот раз я превзошла себя. Глеб был словно живой, его улыбка, теплота во взгляде, которой мне не хватало после вчерашнего.

Любовь переполняет меня с макушки до пальцев ног. Я его люблю, очень сильно. Мои чувства неслись на меня, как лавина с горы, стоило мне его увидеть в аэропорту, услышать голос, почувствовать губы. А может, все началось намного раньше? С его сообщений, с той встречи полгода назад, возможно, даже со свадьбы. Да какая разница, когда все началось. Все было не как у людей, мои ощущения с ним, как американские горки, менялись чуть ли не ежедневно. Но сейчас все улеглось, словно прошла буря и поставила все на свои места. Я люблю так, что становится страшно, насколько я теперь уязвима. В его руках мое сердце, душа.

Посмотрев ещё раз на картину, улыбнулась. Завтра подарю ему, а сейчас стоит найти засранца и зацеловать. Но, обойдя весь дом, так и не нашла мужа. Оказалось, он сидел на берегу и смотрел на закат. В его руке была полупустая бутылка виски.

– Плюша моя пришла, – пролепетал Глебушка.

– Да ты напился, я посмотрю, или снова притворяешься? – села к нему под бок.

– Напился, – сразу же поник.

– Повод?

– Личный, – ответил, немного подумав.

– И почему ты меня не пускаешь в свою душу? Я перед тобой уже столько раз душу открывала, а ты боишься, – хмыкнула.

– Боюсь, – подтвердил Глеб.

– Чего?

– Не скажу, – усмехнулся.

– Дурачок, – улыбнулась в ответ.

Он выглядел, как мальчишка, такой смешной.

– Тебе не страшно любить меня? – нарушил тишину муж.

– Страшно, – призналась, надо же, мы думали об одном и тоже. – А тебе?

– Возможно, – нейтрально ответил и сделал большой глоток гадости.

– Знаешь, я не хочу разводиться, – сказала и Глеб подавился.

– Что? – его глаза расширились.

– Я подумала, что не хочу разводиться, не хочу сказки, пусть остается все, как есть, – улыбнулась.

Глебушка был в шоке.

– Ты меня ставишь в тупик. Я не могу понять, чего ты хочешь. Один день одно, потом второе. Ты непредсказуема, и это нервирует! – эмоционально произнес Глеб.

– Разве это плохо? Тебе никогда не будет со мной скучно, – улыбнулась, и, кажется, у Глебушки задергался глаз.

Улыбнувшись, забрала у Глеба бутылку и сделала глоток. Фу, ну и гадость.

– Какое отвратительное виски, – поморщилась.

– Вот и не пей, тебе нельзя! – внезапно вспыхнул муж.

– Что значит «нельзя»? – нахмурилась.

Кажется, он должен был понять, что я не люблю, когда меня в чем-то ограничивают.

– Кто-то же должен быть сегодня трезвым, – вкрутился Глеб. – И вообще, пошли спать.

– Раздельно? – склонила голову в бок.

– Вместе, не могу без тебя уснуть, – буркнул, словно был недоволен этим.

– Я тоже не могу, – улыбнулась.

Он обнял меня за плечо, и мы медленно побрели к дому.

– Кстати насчет бега голым по острову, это ещё в силе? – вспомнил Глеб.

– А что, хочешь побегать? – хмыкнула.

– Не особо, но если надо, то лучше сейчас, пока я пьян. Завтра сделаю вид, что ничего не помню, – усмехнулся.

– Расслабься, я тебя простила.

– Правда?

– Угу, ведь ты принимаешь мои заскоки, почему бы и мне не принять. Только это одноразовая акция, в следующий раз я тебе сковородкой голову снесу, – ласково улыбнулась.

– Кудрявая, ты опасная женщина, но красивая и сексуальная, – мурлыкнул Глебушка.

– Ты тоже ничего, – подмигнула своему неидеальному принцу.