Текст книги "Развратный муж (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

София

«Почему тело болит так, словно по мне проехался грузовик?» – это была самая первая мысль, как только я проснулась.

После чего в голове промелькнули кадры того, как по мне ездили, сколько раз и каких размеров был сам грузовик. Покраснев от откровенных, а иногда и излишне извращённых действий супруга за ночь, спряталась под одеяло с головой.

Так, я взрослая женщина, и мне ничуточку не стыдно.

Божечки, мне очень стыдно.

Сколько раз за ночь этот неутолимый Глебушка меня будил? Неудивительно, что внизу все так болезненно ноет. Да мы сношались так, что кролики нервно курили в сторонке.

– Доброе утро, Плюша.

Закатила глаза на реакцию своего тела на мурчащие нотки в голосе мужа.

– Ты так и будешь прятаться под одеялом?

Фыркнув, вылезла из своего укрытия и офигела. Нет, не от того, что Глебушка стоял с подносом, на котором, судя по всему, находился мой завтрак. Не от того, что на нем не было ничего, кроме низко посаженых легких штанов. Хоть мой жадный взгляд и скользнул по дорожке волос, которая вела в самое интересное место, я была поражена другим.

– Очки? – удивленно хлопала глазами.

– Решил отдохнуть от линз, – пожал плечами, опустив поднос на кровать.

– Не знала, что ты носишь линзы, – пробормотала.

– Мне не идут очки?

– Что? – глазками хлоп-хлоп.

– Просто ты так отреагировала, словно я привидение. Мне казалось, тебе нравятся мужчины в очках, – как бы невзначай бросил муж, и я офигела во второй раз.

Он, что, ради меня? Язык не повернулся спросить.

– Тебе идет, – отойдя, довольно заулыбалась.

– Правда? – заигрывающие нотки в голосе, и я уже сама тянусь за поцелуем.

Какой бред, стесняться мужчину после такой ночи? Вот я дурочка.

Наш, в самом начале скромный, чмок в губы перерос в страстный, обжигающий и лишающий возможности адекватно мыслить поцелуй. Да я вообще ни о чем думать не могла кроме его губ. Какие они нежные, мягкие, пухлые, так и хочется укусить.

– Так, нам нужно остановиться, – бубнил муж между поцелуями, а сам в свою очередь уже стягивал с меня одеяло.

Каков извращуга. Ох, а какая я извращенка. Мы нашли друг друга.

– Нужно, – отвечаю, сама стягиваю с него штаны.

В результате завтракали мы только через два часа на первом этаже, решив, что чем дальше от кровати и душа, тем больше выдержки и сдержанности.

– Вкусно? – вновь замурчал, не выдержав между нами расстояния, подошел ко мне сзади и поцеловал оголенное плечо.

– Очень, – улыбнулась, уплетая за обе щеки завтрак, при этом качая босыми ногами туда-сюда.

Я такая маленькая для этого барного стула. Да и вообще, чувствую себя маленькой девочкой, которую любят, холят и лелеют.

– Мне нравится это платье, – признается, целуя в шею.

– Это сложно назвать платьем, скорее очень откровенный пеньюар, – фыркнула.

Ни одной нормальной одежды, сплошной разврат. С тем же успехом я могу ходить голой, всё равно разницы не будет.

– Вредина моя, – улыбнулся Глеб и, наконец-то оставив меня в покое, скрылся из виду.

Но долго наслаждаться одиночеством мне не дали, вместо этого с безразличным лицом Глебушка, стоило мне доесть, потащил меня на второй этаж. Нет, не предаваться разврату. Я об этом сразу же и подумала, ужасаясь и восхищаясь мысленно голодом и выдержкой супруга.

– Это для тебя, – Глеб выглядел скованным, показывая мне комнату, специально оборудованную для моего творчества.

– Вау! – восхищенно все рассматривала, трогала кисточки, краски, оценила дорогую бумагу и многое другое.

– Тебе нравится?

Вместо ответа с визгом запрыгнула на Глебушку и поцеловала.

– Спасибо, дорогой, – широко улыбнулась, прежде чем слезть и продолжить скакать по комнате, как козочка.

Муж наблюдал за мной с улыбкой, полностью расслабился, наверное, нервничал, мой милаш.

– Хочешь, я тебя нарисую? – спросила, обняв его за шею.

– Хочу, но у меня будет одно условие.

От его условия, которое он прошептал на ухо, покраснели щеки.

– Не уверена, что я готова к такому, – призналась, покраснев ещё больше.

– Пока не попробуешь, не узнаешь, – хитро улыбнулся.

Я тут же вспомнила, когда он это говорил и как я сгорала со стыда, как боялась.

– Спасибо за такую шикарную ночь.

«Спасибо за то, что показал, как это бывает прекрасно» – закончила мысленно.

– Я обещаю тебе, что таких ночей будет ещё предостаточно.

Тая, как первый снежок на солнце, ответила на поцелуй.

Блин, где подвох?

– У меня ещё есть для тебя подарок, – сказал более уверенно.

Я уже предвкушала, но, увидев бархатную коробочку, даже шаг назад сделала, как от чумы.

– Что ты задумал? – нахмурилась.

– Это кольцо – символ нашего воссоединения как семьи.

– Зачем? У нас есть кольца, – показала правую руку, если он позабыл.

– Плюша, это кольцо несет намного больше значения.

Вот именно!

– Глеб, давай не будем торопиться, зачем сразу кольцо другое надевать?

– В смысле, не торопиться? Мы уже женаты пару лет, если ты забыла, – милый Глебушка исчез, и на его месте оказался привычный засранец.

– Наш брак фикция.

– Ты это говоришь после проведенной ночи?

– Ты сейчас похож на девицу после того, как её лишили девственности, а замуж не позвали, – фыркнула.

– Я похож на девицу? – все больше заводился Глеб.

– Я ещё не решила окончательно, что нас ждет после острова.

– Ты не решила?

– Глеб, попробуй дышать, а то мне кажется, от нехватки воздуха у тебя лицо все пятнами покрылось.

– Я хочу тебя придушить!

Глубоко вздохнула, не так я представляла этот разговор.

– Глеб, давай поговорим откровенно. У нас есть чувства. Ты мне очень нравишься, возможно, я даже влюблена по уши. Но таких отношений в изначально фиктивном браке я не хочу.

– Объясни, – сжал губы.

– Малыш, я хочу развестись и нормально начать встречаться.

– Что? – у Глебушки сейчас глаза из глазниц выпадут.

– Я хочу рассказывать детям, какая шикарная у нас была свадьба. Я хочу, чтобы за мной ухаживали, водили на свидания. Я хочу незабываемого предложения. Хочу нормальной свадьбы, где я буду самой счастливой невестой. Неужели я не заслуживаю такого?

– Ты явно хочешь проблем с отцами, – холодно заявил Глеб.

Обидно. Почему-то я думала, что он поймет, ведь говорит, что любит.

– Мне надоело жить так, как хотят они. После твоей вчерашней истории про свадьбу, когда ты признался отцу в чувствах ко мне, а он так с тобой поступил, с нами, я поняла, что так не должно больше продолжаться. Ведь теперь мы вместе и сможем дать отпор.

– Ты забыла маленькую деталь. Я работаю на них. Все, к чему я так стремился, чего я добивался не один год, может рухнуть в одночасье.

– Это всего лишь работа, неужели у нас не хватит мозгов устроиться в жизни без их помощи?

– Это не всего лишь работа, это моя жизнь.

– Глеб.

– Я больше не хочу об этом разговаривать. Вчера я ясно дал понять, что после сегодняшней ночи ты – моя жена.

– То есть тебе плевать на мои желания? Я правильно поняла?

– А тебе плевать на мою работу. Что, поругаемся из-за этого? Или, может, вплавь отправишься домой, вновь убегая? – спрашивал язвительно.

– Какой же ты иногда козел, – прошептала, смахнув одинокую слезинку.

– Возможно, но и себе нимб не надевай. Ты для святоши слишком эгоистична, – бросил и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Почему так обидно?

Глава 12

Глеб. Воспоминания.

Несколько дней до приезда Софии в Москву.

– Глеб, держи, – отец передал мне и Михаилу стакан виски со льдом.

– У тебя будет две недели, я уверен, что ты справишься, – похлопал по плечу Михаил и сел на диван.

– Не понимаю, что может пойти не так. Хватит нервничать, твой сын будет управлять всем, что мы так долго строили. Это будет великое событие, навсегда объединяющее нас.

– Ты говорил это и про свадьбу, – поморщился, наблюдая за совсем поехавшими стариками.

– Глеб, ты умный и подающий большие надежды молодой человек. Неужели ты нам не веришь? Мы приедем, разыграем сцену, наведем таинственности, припугнем Софию, и она сама потащит тебя в самолет. Тебе особо даже делать ничего не нужно. Немного флирта, нежности, и дело в шляпе.

– А вам её не жалко? Всё-таки родная дочь, – спросил Михаила.

– Нет, – с легкостью ответил Михаил. – Давно пора повзрослеть и научиться давать отпор, но она все терпит. Поэтому, почему бы и не продолжить? Мне даже интересно, насколько ее хватит.

– Когда проснутся мои гены?

– Будем надеяться, что в генах внука долго спать не будут, – усмехнулся отец.

– За это нужно выпить, – отец Софии приподнял стакан.

С трудом сдерживая отвращение, просидел с ними полчаса и поехал домой к матери. У меня ещё теплилась надежда избежать всего. Да, София меня провоцирует, с ней будет интересно поиграть, но я не настолько жесток, чтобы так поступать.

– Мама, давай уедем, я уже договорился насчет работы в Лос-Анжелесе, тебе там понравится. Конечно, сначала придется экономить, но я уверен, что мы с этим справимся. Я быстро встану на ноги.

– Боже мой, о чем ты говоришь? – ужаснулась мама.

– О том, что ты должна прекратить терпеть отвратительное отношение отца. Ты заслуживаешь лучшего, мам.

– Сын, ты не в себе. Мы прекрасно живем с твоим отцом.

– Да? Ты сейчас серьезно?

– Глеб, мой мальчик, у твоего отца непростой характер, но он замечательный муж и отец.

– А ты знаешь, о чем он просил меня? Чем постоянно угрожает?

– Глеб, конечно, знаю, не вижу ничего странного или ужасного. В конце концов, она твоя жена, и в твои годы тебе пора заводить детей.

– Мам.

– Сын, выслушай. Ты должен выполнить небольшую просьбу отца. Тебе достанется все, когда родится сын. Только подумай, сколько денег ты получишь, какие возможности перед нами откроются. Зачем убегать? Я не хочу так. Мне нравится жить в Москве, в этом доме, хорошо одеваться, встречаться с подругами. Разве твоя мамочка этого не заслуживает?

– Конечно, заслуживает.

– Тогда почему ты противишься? Это заставляет меня нервничать и переживать. А у меня такое больное сердце. Не знаю, смогу ли я вынести разговоры про то, как твой отец в тебе разочарован. Мое материнское сердце разрывается от одной мысли, что ты пасуешь перед трудностями. Разве этому я тебя учила? Своего нужно добиваться, даже если придется идти по головам. В данном случае по голове твоей жены. Да, она не красавица, у нее плохой вкус и лишний вес, но разве это проблема?

– Не проблема, мам.

– Тогда не вижу смысла в дальнейшем разговоре. Просто сделай это ради меня, мой мальчик.

Цинично усмехнулся, вспомнив наставления матери. Она умело мной манипулирует, и от понимания этого становится омерзительно на душе. А ведь я всего лишь люблю её и хочу, чтобы она была счастлива и здорова. Даже если ради этого мне придется пойти на собственные жертвы. До сих пор холод скользит по спине, стоит вспомнить мой категорический отказ жениться. Был скандал. Я не собирался быть разменной монетой. Хотел уйти от отца, искать новую работу, как раз только закончил универ, все двери были для меня открыты. Да вот только стоило перевезти вещи в съемную квартиру, звонок:

– Сынок, я хочу попрощаться с тобой и сказать, что люблю тебя больше жизни. Ты мой лучик солнца, мой маленький мальчик.

– Мам, с тобой все нормально?

– Я больше так не могу, не хочу жить. Прощай, сын, знай, что я тебя люблю, – сказала и сбросила.

Больше не мог до нее дозвониться. Я тогда чуть в аварию не попал, так торопился успеть домой, и не зря. Когда я приехал, она лежала в кровавой ванне и была без сознания. Кажется, я впервые плакал тогда.

– Сыночек, я хочу, чтобы ты женился на той девушке, – сказала мама, когда очнулась в палате.

Испуг заставил согласиться на все, что она хотела.

И сейчас я должен довести начатое до конца, чего бы это ни стоило. Главное – поменьше настоящих эмоций. Я же «любящий мужчина» и пойду ради своей женщины на все. Вот и навешаю сейчас лапши на уши. Зачем нужно было выходить из себя? Безусловно, бесит, когда думаешь, что она уже на крючке, как Плюша выделывает очередной финт. Вот сразу бы согласился на все, она бы цвела от счастья. А так, сколько прошло времени, чтобы успокоиться? Два, три часа? А могли провести время с пользой, а не сидеть по разным комнатам. Тем более, кажется, я тоже хочу отдохнуть. Чувствую, по приезду в Москву работы будет выше крыши. Поэтому от острова лучше брать все, что только можно.

Затушив сигарету, отправился на поиски Плюши. Она, оказывается, и не выходила из творческой комнаты, сидела у окна и спокойно рисовала. Даже нарушать такую идиллию не хотелось. Но было уже поздно, стоило ей услышать, что я зашел, как она заметно напряглась.

Подошел, приобнял со спины и поцеловал в макушку.

– Прости, погорячился. Если ты хочешь, давай разведемся.

– Правда? – развернулась ко мне.

– Правда, – улыбнулся, поцеловав в курносый нос.

– Я так рада, – София действительно засияла.

Как мало нужно человеку для счастья. Всего лишь развод.

– Только у меня одна просьба.

– Какая? – тут же напряглась.

– Дай мне время подготовить почву. Нужно довести до ума крупную сделку. Плюс, поразмыслить, как дальше двигаться, куда. Согласна?

– Конечно. Я не такая уж и эгоистка, как ты думаешь.

– Обиделась, Рыжая?

– Ты иногда такой грубый, – сморщила нос.

– Заносит на эмоциях. Мне непривычно быть нежным, – «так долго» мысленно закончил.

– Мне, наоборот, кажется, что ты нежный заяц, только от меня всегда прятал это, – София доверчиво обняла за шею.

– Тебе только кажется, – поцеловал в лоб, специально нежно.

– Ну вот, я уже таю.

– Давай сходим покупаемся? Ты, я, твой купальник, можно без него, – поиграл бровями.

– Ты неисправим, – хмыкнула, – купаться в купальнике согласна, но только после того, как я закончу рисовать. Так что иди занимайся своими делами и не отвлекай меня.

– Хорошо.

– Глеб, – остановила, когда я почти вышел.

– Что?

– А где колечко? – закусила губу.

– Я его выбросил.

– Что ты сделал? Выбросил моё кольцо?

– Ну, ты же его не захотела надевать, – пожал плечами и вышел.

Правда после того, как Софа через час спустилась на первый этаж, обиженно прожигая во мне дыры, пришлось молча подойти и уже без всяких слов нагло надеть на палец кольцо.

– Обманывать не хорошо, – пробурчала, как бы невзначай разглядывая кольцо.

– Не хорошо от обычных подарков шарахаться. Мне, между прочим, было неприятно. Даже не поцеловала.

– Спасибо, сладкий, – запрыгнув на меня, поцеловала.

Сжимая бедра, не на шутку завелся.

– Даже не думай, – разорвала поцелуй, стоило только почувствовать, как поднялось моё настроение.

– Хочу тебя, – снова смял её мягкие губы.

Терраса. Стол. И она на нем. Идеально.

Но Рыжая в привычной манере меня обламывает и, соблазнительно покачивая бедрами, направляется на пляж.

– Какая задница, – рычу сзади, иду за ней, как привязанный.

Чего не отнять у жены, так это ярко выраженной сексуальности. Мне в этом плане чертовски повезло.

– Что ты там рычишь? – весело поглядывает назад.

– Ничего.

Издевается, гадина, знает же, что я с ума схожу.

– Ты же меня любишь, да? – спрашивает медовым голоском, когда мы приходим на пляж.

– Что ты хочешь? – спрашиваю насторожено.

Через минут пятнадцать мы выныриваем, Софа кашляет и фыркает, недовольно замечая.

– Я думала, что это легко и романтично.

– Не расстраивайся. Давай ещё попробуем, – улыбаюсь, какой же она ребенок, такая мимика живая.

Сказал, что попробуем ещё, как глаза засияли, а губы растянулись в довольную улыбку.

Сколько раз мы пробовали поцеловаться под водой так, как хотела она, не сосчитать. Но главное, что у нас получилось. Покупавшись ещё немного, решили поваляться на берегу. Сначала Софа лежала спокойно, но потом ей это надоело, и она решила меня закапывать. Честное слово, меня это забавляло. Это детское занятие приводило её в восторг, и она не переставала хихикать. А я просто не мешал, пускай развлекается.

Через некоторое время заметил, что мне с ней хорошо. Спокойно.

– Мне нужно будет съездить забрать вещи и поговорить с Пашей, – заявила Плюша, и весь покой тут же улетучился.

– Зачем тебе с ним разговаривать?

Не нравится мне эта идея. Очкарик раздражает неимоверно.

– В смысле, зачем? – возмутилась Рыжая. – Он мой…

От слова «мой» зубы свело.

– Бывший, – перебил.

– Бывший жених.

– При живом муже, – фыркнул.

– Может, хватит ворчать? Или тебе не обязательно рассказывать, зачем я хочу с ним встретиться?

– Говори, Плюша, но не факт, что я буду с тобой согласен.

– Я хочу поговорить, рассказать о своем вранье, вернуть кольцо.

– Ты можешь не рассказывать ничего. Позвонить и сказать, что не согласна.

– Мне нужна встреча. Я хочу поговорить.

– Может, ты снова хочешь его увидеть?

Рыжая, закатила глаза.

– Глеб, я хочу поговорить, для меня это важно.

Важно для неё! Подумать только.

– Отлично, езжай, разговаривай, – усмехнулся.

Поднявшись, отряхнул с себя песок и пошел к дому.

– Да что ж ты за мужик такой! – в спину шипела Плюша.

Поднявшись по лестнице, развернулся и чуть не столкнулся нос к носу с женой.

– Какой?

– Ревнивый! – рявкнула, сложив руки на груди.

Словно специально, выставила напоказ сиськи.

Так, нужно сосредоточиться.

– Хорошо. Давай я приеду в Москву и тоже поеду к бывшей, разговаривать по душам. Тебе как, нравится идея? Судя по тому, как сузились глаза, не очень. Так какого хера я должен быть в восторге?!

– Не повышай на меня голос! Никогда, слышишь! У меня со слухом проблем нет, орать не обязательно.

– А если повышу, то что? – усмехнулся.

– То я вырву твой язык, – злобно ответила.

Адреналин похлеще, чем от экстремальных видов спорта. Вот стоит она, злющая, со своим острым язычком, всем своим видом так и напрашивается на трах.

– Может, не будешь вырывать, ведь он тебе ещё пригодится. Тебе ведь нравится, когда я трахаю тебя языком? – загонял Плюшу к столу, на котором ещё пару часов назад мечтал её трахнуть.

– Даже не смотри на меня так!

– Скажи ещё что-нибудь, накричи на меня, давай, малышка.

– Ты совсем чокнул…

Не успела Софа договорить, как оказалась на столе с широко раздвинутыми ногами.

– Да, – прошептал в губы, входя во влажную киску.

– А-а-а, – застонала, откидывая голову на стол.

Если каждое недопонимание будет заканчиваться так, то я готов хоть всю жизнь с ней ругаться.

Глава 13

София

Всё-таки есть плюс в отношениях с Глебушкой. Например, не нужно убегать, как прокаженная, из комнаты, пока он моется в душе. Наоборот, можно с удобством устроиться на кровати и лениво наблюдать сие представление.

– Так что мы решили с моей поездкой? Ты успокоился и принял это, надеюсь? – спросила, когда Глеб вышел из душа.

Услышав мой вопрос, поморщился, как от зубной боли. Игнорируя, обнаженный, нисколько не смущаясь, подошел к столику возле кровати и медленно выпил стакан сока.

– Глеб?

– Рыжая, мне казалось, мы решили этот вопрос, или ты ещё хочешь? – спросил игриво.

И тут же, как по велению волшебной палочки, его достоинство заинтересованно приподнялось.

Пришло моё время закатывать глаза. Он вообще когда-нибудь не хочет?

– Хочу напомнить, то, что мы делали на веранде, не относится к компромиссу или дискуссии на тему «Какой ты ревнивый болван».

– Иногда мне хочется связать тебя и отшлепать, – признался муж.

Не впервые он про это говорит, может, стоит насторожиться?

– Так что? Я еду и разговариваю с Пашей, а ты к этому относишься с пониманием?

– Нет! Ты никуда не поедешь! – категоричный и резкий ответ.

– О, да, я поеду, – хмыкнула.

Очень плохая тактика, а со мной заведомо проигрышная. Терпеть не могу, когда мне что-нибудь запрещают, сразу же прихожу к тому, чтобы сделать все наоборот. Не люблю, когда вокруг меня чертят границы, за которые я, видите ли, не должна переступать. Бесит. Терпеть не могу. Никогда и ни за что. Сделаю все по-своему, лучше сразу с этим смириться. Ух, внутри аж все переворачивается.

– Ты никуда не едешь. Что не ясно я сказал?

Что ж, пора высказаться.

– Давай я сразу озвучу свою позицию. Я взрослая, самодостаточная и вполне разумная девушка. Мне не нужно указывать, что, когда и почему я должна делать. Не нужно путать роль отца с парнем, иначе все плохо закончится, и я пошлю тебя на хрен, независимо от того, что буду к тебе испытывать. Изначально, когда я рассказала про разговор с Павлом, хотела только поделиться тем, к чему пришла. Потому что в моем понимании мира я уже поступила, как тварь. Не разорвав отношения с ним, легла с тобой в постель. Да, это было эгоистичное решение, и я о нем не жалею. Не нужно глазами стрелять. Но моё эгоистичное решение не говорит о том, что Паша совсем не достоин человеческого разговора глаза в глаза. Я не собираюсь отправлять сообщение либо бросать его по телефону. Мы были вместе три месяца, за которые он подарил мне сказку, позволил почувствовать себя принцессой. И, в отличие от тебя и отца, с ним я имела право на собственное мнение. Да, сейчас я, обдумав все, призналась себе, что не испытывала к нему ничего, так как была зациклена на себе. Мне хотелось почувствовать себя желанной, любимой. Но, повторюсь, он не достоин того, чтобы так его бросали.

– Думаешь, ему станет легче, когда ты скажешь ему все в глаза? – усмехнулся.

– Не станет. В целом, это тебя не касается. Я же не лезу в твою прошлую личную жизнь. Не закатываю истерики от ревности и разборки твоего бурного прошлого. А я могу, ведь у меня столько поводов для этого. Хотя бы взять мой директ в инстаграме, где после свадьбы почти каждый день мне приходили сообщения от тех девушек, с которыми ты спал. Ты даже не мог удержать своего дружка в брачную ночь, напился и переспал с двумя телками.

После моих слов Глебушка заткнулся, сжав губы.

– Нечего сказать? Чего молчишь?

– А что я должен говорить? Оправдываться?

– Глеб, ты мне втирал про любовь, – ехидно улыбнулась.

– Я любил. Люблю.

– Когда любят, даже если планы идут не так, неужели нужно обязательно кого-то трахнуть? В брачную ночь, когда ты женился на той, кого любил. Почему все не сходится? Вот, например, я не любила Пашу, а убедила себя в этом, поэтому с легкостью легла с тобой в постель. Так, может, и ты себя убедил, что любил ту толстушку?

– Бред. Я был зол. Мне хотелось забыться.

– То есть, когда мы в очередной раз поссоримся и не переспим на эмоциях, ты пойдешь трахать другую бабу? Я правильно поняла твою логику?

– Тебя несет.

– Нет, Глеб. Меня не несет. Я высказываю то, о чем думаю. Стараюсь сделать выводы, боюсь, что ты снова сделаешь больно, ведь теперь я по-настоящему уязвима. Ты слишком близок.

– Малыш, не нужно бояться, – Глеб сократил между нами расстояние и крепко обнял. – Я тебя сильно люблю и не предам, не променяю на другую. Верь мне. Сейчас все по-другому, я осознал, каким был дураком. Только ты, раз и навсегда.

Не знаю, каких слов ждал от меня муж, но я не могла и не хотела ничего говорить. Потому что где-то в глубине души сквозь туман страсти и розовые замки притаилось подозрение.

– Ну, ты чего? – приподнял за подбородок, чтобы прожечь своим изумрудным взглядом.

Глеб очень красивый мужчина, обаятельный, страстный. Я с первой встречи была к нему не безразлична. Такой красавчик не может не зацепить, даже если делает больно. Три года ушло на то, чтобы я сама призналась себе, что по глупости, по своей наивности влюбилась в собственного мужа. Именно поэтому и было так больно.

– Глеб, у меня очень непростой характер, я очень эмоциональна и могу вести себя глупо. Но я не дура. Не хочу, чтобы сейчас ты дул мне в уши про любовь, умело маскируя свои не очень приятные аспекты личности. Не хочу, чтобы подавлял меня и ставил в какие-то рамки. Не хочу жгучей ревности, хотя и саму трясет от мысли о других женщинах.

– А чего ты хочешь?

Один вопрос, и столько тепла внутри.

– Чтобы ты был собой. Чтобы мы разговаривали, а не только проводили время в горизонтальном положении. Чтобы мы узнавали друг друга лучше. Чтобы ты доверял мне. И не врал.

– Единственное, что не в моих силах, это не ревновать тебя.

– Понимаю, я тоже чересчур импульсивна в этом плане. Но прошу, поверь мне, если я выбрала тебя, переступив через свои убеждения, то не вернусь к Паше после одно разговора.

– Плюша, ты за него замуж собиралась выйти после трех месяцев отношений, ни разу с ним не спав. Мне до чертиков не нравится этот очкарик. Он явно обладает каким-то влиянием на тебя.

– Скажи ещё, приворожил, – хихикнула.

– Знаешь, я как-то это вариант не рассматривал.

– Глеб, – ударила по плечу.

– Хорошо, ты с ним поговоришь, но я поеду с тобой.

– Нет, я поеду одна.

– Женщина, почему с тобой так сложно? Я уже пошел на компромисс, хотя больше было похоже на ультиматум с твоей стороны.

– Глеб, мне не нравятся твои собственнические замашки, граничащие с маниакальным желанием все контролировать. Я большая девочка, хочу сама это решить, а ты будешь только отвлекать. Не дай бог, устроишь драку. Мне такое не нужно. Сама съезжу и быстренько вернусь. Хотя можно и пожить в разных городах, проверить чувства.

– Ты сейчас издеваешься?

– Немного, – улыбнулась.

– Давай так: я согласен на разговор с очкариком, но не согласен с тем, что ты поедешь одна. Поэтому предлагаю спор. Если выиграешь ты, то я останусь один в Москве сходить с ума от ревности и беспокойства. Если выиграю я, то ты терпишь мои замашки. Согласна?

– Сначала я хочу услышать условия, – насторожилась.

Вспомнила о том, что один спор я ему все же проиграла, и не дай боже он про него вспомнит. Так же нужно учитывать, что Глеб априори играть честно не умеет. А его предвкушение в глазах уже свидетельствует о том, что он уверен в победе.