Текст книги "Развратный муж (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5

За ночь, проведённую с Глебом, я уяснила одно: спать с мужчиной в постели – это целое испытание для нервной системы. И ещё небезопасно, от слова совсем.

Дело в том, что Глебушка совсем не дружит со своими конечностями во сне. То ноги свои закидывает на хрупкую меня, то руками по лицу хлещет, когда поворачивается. И разбудить его в этот момент нереально, он только мычит в ответ и ещё сильнее прижимает к себе. Причем, его подергивания происходят с периодичностью в полчаса. Не шучу, полчаса мы спим спокойно, остальные полчаса ворочаемся. После двух часов мучений я скрутила этого каратиста одеялом, думала, наконец-то усну. Ага, размечталась. Муженек начал храпеть, да так, что казалось, у меня барабанные перепонки скоро лопнут.

– Почему такой красивый мужик во сне издает такие ужасающие звуки? – мысленно спрашивала себя, закрывая уши ладонями.

Сначала я никак не могла принять его храп, потом никак не могла его заткнуть. И поворачивала на бок, и зажимала нос, даже подушкой пыталась задушить, к сожалению, безуспешно. Тот проснулся, буркнул что-то и отвернулся. Наступила тишина, я даже поверить своему счастью не могла. Стоило мне прилечь, с блаженством закрыть глаза, как тот снова захрапел.

Хотелось рвать на себе волосы от безысходности и злости. А уж когда услышала будильник, меня заколотило от бешенства.

– Доброе утро, – хриплым ото сна голосом сказал Глеб, но, зараза, таким довольным.

Наверное, это был мой предел, его довольный голос выбесил. В результате Глебушка вместо моего приветствия слетел с постели.

– Ты что творишь? – возмутился он с пола.

– Заткнись, Храпун, – процедила.

– Я не храплю, – ворчал, поднимаясь.

– Ты откуда можешь знать, когда спишь без задних ног? – шипела, сжимая зубы. – Лучше у меня спроси! Всю ночь не давал спать, мудак! – рявкнула так, что Глеб вздрогнул.

– Сейчас за мудака отшлепаю! – разозлился Глебушка.

– Давай, рискни своим здоровьем! – соскочила с кровати, готовая убивать на месте.

– Ой, а что это у тебя? – поменялся в лице Глеб.

– Где? Что? – ох, мне совсем не нравился его взгляд.

Пока я ломанулась к ванной комнате, тот к двери из спальни.

– ГЛЕБ!!! – заорала на весь дом.

– Прости, я даже н знаю как, – спустя время муженек уворачивался от всего, что попадалось мне под руку.

– Сволочь! Гад! – вытирала слезы, бросив в него вазу.

Дорогую вазу, судя по перекошенному лицу мужа.

– Вазу-то зачем? Я её из Китая привез, – поморщился, вызвав на свою голову ещё больше неприятностей.

Не знаю, что происходит в других семьях в шесть утра, у нас лично полный разгром дома.

Устав носиться за Глебом и всё крушить, села за стол на кухне и горько заплакала. Как же я отцу покажусь с фингалом под глазом?

Пока у меня была минута слабости, Глебушка слинял из дома, трус!

Теперь понятно, почему он разводиться не хочет. Да кто за него замуж пойдет, каратист хренов!

Решив для себя, что слезы лить бесполезно, синяк от этого не исчезнет, ушла разбирать косметичку. Но, увидев себя в зеркало, заметила одуванчик на голове и ещё больше сникла. Мало того, что теперь некрасивая, так ещё и пушистая! Пришлось мыть голову, сушиться на полу с помощью лапы, а уж потом наводить полный марафет на лице.

Аллилуйя, синяк был не большой, и я смогла его замазать. Настроение было не айс, но уже жить можно.

Зевая, спустилась на первый этаж, где и увидела муженька с большим букетом красных роз.

– Исчезни, – буркнула вместо того, чтобы пищать от восторга.

Букет красивый, НО мой глаз ему не прощу!

– Плюша, прости. Я же спал.

– Это тебя, черт возьми, нисколько не оправдывает!

– Всё, не заводись. Что мне сделать, чтобы ты хотя бы на меня рычать перестала?

Зря он спросил.

Уже через двадцать минут он это и сам понял.

– Сука! – орал, а я с наслаждением отрывала воск вместе с волосами с его ноги.

Какое же наслаждение, наблюдать за чужой болью, особенно, за Глебушкиной. Когда ноги были приведены в божественный вид, Глеба как ветром сдуло из спальни. А я успокоилась, немного.

Мы даже кофе вместе решили выпить.

– Ты монстр, как я мог на такое согласиться? – муженька передёргивало.

– Ой, хватит прибедняться, – закатила глаза. – У тебя между ног ни одной волосинки, значит, депиляцию уже делал.

– Знаешь ли, для того, чтобы там не было волос, есть ножницы и бритва, – фыркнул. – И вовсе не обязательно драть на себе волосы с корнем!

– Какие мы нежные, – закатила глаза, пряча улыбку за кружкой.

– Какие мы нервные, – ответил муж.

– Слушай, одна ночь, и сразу всё понятно. Мы не подходим друг другу. Давай разведемся? – глазками хлоп-хлоп.

– Нет, – брови свел, губы сжал.

– Мазохист? – усмехнулась.

Глебушка так и не ответил, только зыркнул грозно, мужика включил. Как раз за нами приехал водитель отца, поэтому я даже переспрашивать не стала, он после острова сам побежит в ЗАГС разводиться.

– Сначала по магазинам, – сказал Глеб, когда мы сели в машину.

– Хорошо, – согласилась.

У меня с собой нет ничего, в чем можно разгуливать по острову, так что глупо строить из себя гордую самостоятельную женщину. Денег в кошелке только на обратную дорогу.

Глебушка вдохновился моим согласием и решил пуститься во все тяжкие. Мы обошли торговый центр за час, скупили всё, что только попадалось на глаза мужу. В женском отделе нижнего белья от его горящего взгляда не смог скрыться ни один мало-мальски откровенный комплект.

– Спасибо, конечно, – улыбнулась. – Но даже не надейся увидеть меня в этом.

– Ты меня недооцениваешь, Плюша, – прошептал на ухо муженек.

Именно в эту секунду позвонил Паша. Надпись “Любимый” на экране моего телефона подействовала на муженька, как красная тряпка на быка.

– Глеб, не смей! – прорычала, когда этот умник выхватил из рук телефон.

– А он знает, что у тебя есть муж? – спросил насмешливо, подняв руку с телефоном над головой.

Вот дылда, не достать.

– Судя по твоей панике, нет, – злобно усмехнулся, собираясь ответить.

Паника действительно накрывала с головой. Чтобы хоть как-то спасти ситуацию, сделала первое, что пришло в голову: поцеловала Глеба, страстно, жадно.

Этот гаденыш со стоном ответил и прижал к себе, позабыв про телефон. Воспользовавшись моментом, выхватила телефон, но вот почему-то поцелуй не прекратила. Наоборот, расслабилась и с наслаждением целовала пухлые губы, обнимая за шею.

– Какая ты сладкая, – сказал Глеб, когда у нас закончился воздух.

– Такая же, как и там? – усмехнулась.

– Там слаще, – улыбнулся, прижимаясь ко мне лбом.

Черт возьми, как это интимно, мило.

* * *

Хотелось застонать от несправедливости. Что же меня так троит? Закрыла глаза, пыталась собраться и оттолкнуть муженька, сказать что-нибудь колкое, разрядить атмосферу секса вокруг нас. Как же всё неправильно.

– Не нужно, – сказал Глеб, словно услышал мои мысли.

– Что не нужно? – сглотнула, заглянув в зеленые глаза.

– Не нужно отгораживаться, словно между нами сейчас ничего не было, – усмехнулся, убирая руки с талии.

– А что между нами есть? Фиктивный брак?

– Страсть, которая не погаснет, даже если этот очкарик сейчас встанет между нами, – пафосно заявил, увидев входящее сообщение от Паши.

– Возможно, но разве на страсти далеко уедешь? – горько улыбнулась. – Такие, как ты, пригодны только для секса, а такие, как он, – показала экран телефона, – для семьи.

– Надеюсь, что однажды тебе станет стыдно за свои слова, – муженек с трудом обуздал гнев, который отразился в его глазах.

– А тебе бывает стыдно за свои слова? – разозлилась.

Уж кому-кому, а ему стоило бы промолчать.

– Мне? Стыдно. За каждое слово, что сказал тебе, за каждое, мать его, слово.

– Не верю, – покачала головой.

– Так проще, – улыбнулся. – Тебе проще думать, что я козел. Потому что, если бы ты попробовала смотреть на всё, что у нас было тогда, не только через призму обиженной девочки, то не получилось бы строить из себя жертву.

– Заткнись.

– Нет, милая, сейчас заткнешься ты и выслушаешь! – жестоко заявил Глеб. – Включи свою кудрявую головку и подумай, зачем я покрывал тебя всё это время?

– Чтобы спасти свою задницу, – фыркнула, тоже мне, разошелся.

Глеб, услышав мои слова, хохотнул.

– Милая, да если бы твой отец узнал о твоём поступке, то ты была бы оперативно закрыта под замок, а я освобожден от такой свободолюбивой жены.

– Почему это? – нахмурилась.

– Знаешь, думаю, что на сегодня хватит информации, и так слишком много сказал, – заявил Глеб, отправляясь к выходу из центра.

– Что значит, хватит информации? – возмутилась, хватая мужа за руку.

– Малышка, ты сексуальная, как богиня. И я голову от тебя теряю. НО! Заканчивай меня так хватать, иначе я начну учить тебя манерам, и тебе это явно не понравится. И да, сделай милость, держись от меня на расстоянии, если не хочешь, чтобы я тебя жестко трахнул. Подумай о своем очкарике, – выдал Глебушка, вырвав руку, и пошел дальше.

– Что? – пробормотала, находясь в полной дезориентации.

Что значит, держись на расстоянии? Это он вообще-то ко мне лезет, как банный лист, к заднице пристал, а я держись на расстоянии? Нет, это вообще за рамки моего понимания выходит. И что он там про прошлое втирал?

В полном раздрае поспешила за Глебом, решив для себя, что даже разговаривать с ним не буду. Телефон пришлось выключить, потому что Паша никак не хотел успокаиваться, а мне совсем не хотелось выяснять отношения ещё и с ним.

В машине по дороге в аэропорт Глебушка даже не взглянул в мою сторону, копаясь в своём телефоне, словно меня тут нет. Так же и во время посадки в самолет, и даже спустя час полета.

Вроде это должно радовать, не лезет и классно, так нет, внезапно сильно обидело. Чтобы не сидеть под боком Глеба и обижено сопеть, поглаживая его чувство значимости, ушла спать. Благо, в частном самолете отца была кровать, а ещё личный повар, который оперативно угостил вкусным пирожным.

Без особого наслаждения съела вкусняшку и свернулась в позу эмбриона на постели. Ну его в задницу, этого муженька, пусть и дальше нос задирает. Сейчас высплюсь, и всё будет отлично. Закрыв глаза, незаметно для себя погрузилась в сон, в котором, как назло, был муж. Причем, там он был таким милым, ласковым, что я не могла сопротивляться и позволяла себя бессовестно соблазнять. Сладкие поцелуи и откровенные ласки дарили неописуемое наслаждение.

– Люблю тебя, – шептал муж, входя в меня.

– Глеб, – шептала, отдаваясь мужу без остатка.

Было настолько хорошо, что каждый поцелуй, прикосновение пальцев и движение бедер подводило к краю.

– Давай, маленькая, вместе со мной, – шептал муж, стимулируя клитор.

Приоткрыв рот, выгнулась, падая в пропасть наслаждения.

– Глеб! – закричала, вздрагивая всем телом.

Сон, реальность – все смешалось в одно.

Учащенное дыхание, сухие губы и потолок самолета. Боже мой, что сейчас было?

– Даже так, – раздался довольный голос муженька.

Черт, надеюсь, я не разговаривала во сне.

Глава 6

– Ты что здесь забыл? – возмутилась, прижимая плед к груди.

Хотя в этом не было необходимости, одежду с себя я не снимала, но почему-то под его откровенным взглядом чувствовала себя обнаженной. Уверена, глазищами своими зелеными уже с меня всё снял. Извращуга.

– Ты меня звала, – улыбочка-то, улыбочка на всё лицо растянулась, тьфу.

– Ничего подобного, – сжала губы.

Говорила во сне! Черт возьми, говорила! Можно мне исчезнуть, ну или, на крайний случай, стереть муженьку память, чтобы не наблюдать эту ухмылочку.

– Значит, мне послышалось.

Да хватит ухмыляться, понятно же, что не послышалось.

– Послышалось, – буркнула чисто из вредности.

А теперь руки в ноги и чеши отсюда, хватит на сегодня мне новых ощущений. Надо же было кончить во сне да ещё и выкрикивать имя своего муженька. Как это вообще возможно?

– Хорошо, если что, кричи, – подмигнул и вышел.

Стоило мне остаться одной, как я упала на постель и закрыла лицо ладонями, застонав. Да ладно? Щеки горят, уши тоже, стыдно и смешно. У меня истерика? Так, сейчас успокоюсь и сделаю вид, что ничего этого не было. Да, так и сделаю.

Но фигушки, сознание, словно издеваясь, подкидывает все больше и больше подробностей сна.

– Замечательно, просто отлично, – психовала, вставая с постели.

Не хочу об этом думать, не хочу! Измеряя пространство возле кровати, вспоминала все самые яркие моменты в отношениях с Пашей. Да вот только если раньше они были яркие и приносили радость, то сейчас на фоне сна казались серыми и унылыми. Как такое возможно? Паша мой любимый человек, и я его…

– Люблю ли? – прошептала под нос, сев на постель.

Люблю! Это всё гормоны на меня влияют. Да, это всё они виноваты, голову мне задурили.

Решительно встала с постели, пошла забрать свою сумку, где находился блокнот с моими набросками и карандаши. Расположившись с удобством на постели, решила заняться тем, что на самом деле приносит мне удовольствие и покой.

Стоило только взять карандаш в руки, как все мысли благополучно испарились и я погрузилась в свой любимый мир. Хотела нарисовать Пашу, но в результате получился Глебушка с кривой ухмылочкой.

Помешательство какое-то.

– Софа, иди пристегнись, самолет скоро пойдет на посадку, – сказал Глеб.

– Уже прилетели? – изумилась.

– Ты большую часть полета проспала, – сказал Глеб.

Ничего себе, а мне казалось, что от силы минут двадцать поспала, максимум час.

Спрятав подальше блокнот, села рядом с Глебом, как мой живот начал урчать.

– Ты ничего не ела, – констатировал умник.

– Пирожное ела, – буркнула.

Глебушка лишь хмыкнул, но промолчал. Только в аэропорту приобнял за плечи и прошептал на ухо:

– Сейчас будем кормить тебя, Плюша. Говорят, что после оргазма аппетит зверский.

– Забудь, а? – простонала, прикрыв глаза.

– Нет уж, милая, теперь я буду припоминать тебе это при каждом удобном случае. И вообще, ты должна мне два оргазма, – продолжал нашептывать.

– Размечтался, ты уж как-нибудь сам, ручкой, – фыркнула, отстраняясь.

– Родная, но и у тебя есть ручка, такая нежная, – гипнотизируя взглядом, поцеловал мою ладонь.

Задержав дыхание, во все глаза смотрела на довольного мужа, испытывая в это время сильное возбуждение, словно он мне не руку целовал, а там…

– Так, хватит мне руку облизывать. И вообще, ты до этого делал вид, что меня нет, продолжай в том же духе, – фыркнув, пошла вперед.

Глеб, догнав меня, забрал сумку и сказал прохладно:

– Если ты так хочешь.

Всё, Глебушку как подменили. Мы перекусили в кафе, сидя друг напротив друга, словно чужие люди. Потом отправились взять машину напрокат, где Глебушка ворковал с девушкой-администратором, словно рядом не было его жены. Да они друг друга взглядом раздевали.

– Ты охренел что ли? – спросила, сев в машину.

– О чём ты? – безразлично поинтересовался, заводя авто.

– О той бабе, которую ты трахал глазами, – прошипела.

– Ревность неприятное чувство, не правда ли? Внутри всё кипит, бурлит, хочется убивать, – усмехался муженек.

– Я тебя не ревную!

– Правда? Тогда какие претензии?

– Никаких, – фыркнула, отвернувшись к окну.

Глеб нажал на тормоза, свернул на обочину и притянул к себе.

– Не ври мне, – сказал в губы, закручивая мои кудри себе на кулак.

– Ты не будешь меня целовать после такого цирка, – процедила сквозь зубы.

– Ревнивая кошечка, – улыбнулся, провел носом по щеке.

– А ты козел, – затихла в его объятьях.

– Зато какой красивый, – довольный шепот на ухо.

– Ты себе льстишь, – фыркнула.

– Стерва рыжая, – поцеловал чувствительное место за ухом.

– Мудак, – простонала, сжимая его плечи.

– Дура, – ласковый шепот и поцелуй в уголок губ.

– Храпун, – выдохнула, прежде чем Глеб смял мои губы в страстном поцелуе.

* * *

Перетащив к себе на колени, муженек забрался под футболку и расстегнул лифчик.

– Эй, – отстранилась, учащенно дыша.

– Что такое? – взгляд такой невинный-невинный.

– Секса не будет, – сказала твердо, слезая с Глебушки.

Чокнутая, зачем ведусь на его провокации.

– Умеешь ты обламывать, – проворчал, поправляя член в штанах.

– Ты можешь перестать меня целовать? – руки тряслись, ноги дрожали.

– А тебе не нравится? – спросил, заводя машину.

– Какая разница? У нас фиктивный брак, у меня есть парень, в конце концов.

– Фиктивный, фиктивный, заело? Только и твердишь про это. Такое ощущение, что ты себя хочешь в этом убедить. А насчет парня, как бы меня это не бесило, но подумай сама. Какой парень и про какие чувства может идти речь, если ты от меня течешь, как оголодавшая кошка? И если бы я захотел продолжения, то мы бы давно переспали. Но я хочу, чтобы это было обоюдным решением, поэтому жду.

– Какое благородство, – усмехнулась, пряча за усмешкой чувство растерянности.

– Софа, я тебе нравлюсь намного больше, чем он. Стоит мне только прекратить проявлять к тебе внимание, ты начинаешь дуться, как маленькая девочка. Так забавно сопишь, – улыбнулся, поглядывая на меня.

– Глеб, перестань, – отвернулась к окну.

Ненавижу то, как он может хорошо улавливать мои чувства, как с лёгкостью находит, куда давить.

– Ты так и не научилась слышать правду от других. Правду, которая тебе не нравится.

– Например, что я жирная корова?! – спросила со злостью.

Вот, что сидит между нами. Вот, что никогда не позволит мне принять Глеба, как своего настоящего мужа. Обида, которая за несколько лет проросла в каждую клеточку моего организма.

– Чушь, я не так говорил.

– Правда? Мне кажется, то же самое. По крайней мере, смысл тот же.

– Давай не будем сейчас обсуждать нашу свадьбу. Мы обязательно поговорим, но при других обстоятельствах. Например, за бокалом хорошего вина, как тебе такой вариант? Выскажешь мне всё, что накипело, что гложет.

– Меня такой вариант не устраивает. Разговаривать на эту тему я не хочу. Сейчас для меня важно, чтобы у папочки больше не было подозрений. Мы с тобой отыграем спектакль, а потом разведемся.

– Какая же ты упрямая, – Глебушка покачал головой.

– Какая есть.

– Давай поспорим, что после острова мы станем полноценной семьей?

– Глупости какие, не буду я спорить.

– Боишься проиграть? – усмехнулся.

– Хорошо, на что спорим?

– Если мы возвращаемся настоящей семьёй, то ты родишь мне ребенка.

– Опупел что ли? – возмутилась.

– Чего нервничаешь, ты же не веришь в такой исход. Или веришь? – какой же он гад хитрожопый.

– Хорошо, допустим, а что получу я?

– Развод, тихо, мирно, отцы не узнают.

– Согласна, – быстро проговорила, пока не передумал.

– По рукам? – Глебушка протянул руку.

– По рукам.

– Разбивай, только учти, играть честно не обещаю.

Тоже мне, напугал. С удовольствием разбила наше рукопожатие и счастливо заулыбалась.

До развода рукой подать, всего-то пережить две недели.

Всю остальную дорогу мы хранили молчание, точнее, слушали музыку. Я, иногда подаваясь импульсу, подпевала своим фальшивым голосом припевы песен любимых исполнителей. Глебушка морщился, но терпеливо молчал, не мешая мне веселиться.

Когда мы приехали в назначенное место, откуда нас на катере должны доставить на остров папы, я не могла успокоиться, прыгала, скакала, пока Глебушка перетаскивал наш багаж на катер.

– Хватит всем улыбаться! – рявкнул хмурый муженек, прижимая меня к себе.

– Что, прости? – приподняла бровь.

– Ты уже привлекла внимание всех мужиков в округе, – ворчал.

– Ревнуешь? – улыбнулась.

– А ты бы хотела, чтобы я ревновал? – понизил голос.

– Это приятно, – обняла муженька за шею.

– Играешь со мной? – просек Глеб.

– Возможно, – улыбнулась.

– Главное, не заиграйся, милая, – Глеб обжег жарким взглядом и ушел в каюту, а я, устроившись с удобством на мягком диванчике, наслаждалась видом. Уже когда виднелся остров, к которому мы держали путь, меня осенило.

– Глеб, – забежала в каюту, где муженек мирно спал.

– Что случилось? – на удивление быстро проснулся.

– Мы папе подарок забыли купить, – металась из стороны в сторону.

Вот ведь клуша, как так-то?

– Успокойся, что-нибудь придумаем, – сказал Глеб, зевая.

Что можно придумать? Недовольно зыркнув на спокойного муженька, ушла на палубу.

Когда мы прибыли на остров, нас никто не встречал, а местный житель, перекинувшись с Глебом парой фраз, отчалил обратно.

– Где все? – возмущалась, отправляясь по узкой тропинке к дому.

Судя по фотографиям, которые показывал папа, это сооружение сложно назвать домом, скорее уж особняком. Трехэтажная махина с множеством комнат и разных развлечений. Папка хотел заняться туристическим бизнесом, вбухал денег в остров, но потом разочаровался и забил.

– Ого, – пробормотала, когда мы подошли к особняку, он издалека выглядел внушительно, а уж вблизи.

Это ж сколько папуля на уход за такой громадиной тратит в месяц?

– Папа! Мама! – закричала, зайдя в дом.

Глеб спокойненько ушел куда-то с чемоданами, а я обходила комнату за комнатой.

Идеальный порядок и ни следа присутствия любимых родственников. Появилось очень нехорошее предчувствие.

– Глеб, здесь никого нет, – нашла мужа на веранде дома, где он любовался видом.

– Это точно, ни души, – выдохнул муж.

– Не поняла, – насторожилась.

Глеб повернулся ко мне, и по выражению его лица можно было понять многое.

– На этом острове мы одни. Это наш медовый месяц, который ты решила пропустить.

– Что???

– Отцы мне подыграли немного, иначе бы ты не согласилась, – пожал плечами.

– Ах ты..! – процедила, делая шаг к мужу.

– За нами приедут только через две недели, так что подумай, сможешь ли ты здесь жить одна, если сейчас меня убьёшь? – в глазах смешинки, а сам пятится.