Текст книги "Развратный муж (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Эпилог. Будни Плюши и Глеба

– Напомни, зачем нам подниматься на эту вершину? – убитым голосом спросил муж.

– Глебушка, перебирай ногами быстрее, мы и так тащимся последними, – недовольно произнесла в ответ.

– Ты не ответила, – не сдавался.

– Потому что там красивый вид, – сдалась, не отстанет ведь.

– Я с тобой разведусь, – простонал.

– Это ты уже говорил, – усмехнулась и услышала в ответ обреченный стон.

* * *

– Знаешь, я передумала, – нервно посматриваю на дверь.

– Поздно, – злорадно ответил супруг, с удобством сидя на мужских коленях.

Но мне даже сил не хватило подколоть, ноги тряслись от страха, сердце отбивало похоронный марш.

– Я не буду прыгать, – прошипела на русском.

– А как же новые ощущения, впечатления? Нехватка вдохновения? – стебался Глебушка.

– Знаешь, мне уже хватило впечатлений, – натянула улыбку.

И в этот момент открыли дверь.

– Твою *пи-пи-пи-пи-пи-пи* – выругалась.

– Придется прыгать, – изрек Глебушка, ехидно улыбаясь.

– А если парашют не откроется, ты об этом подумал? Если уж хочешь от меня избавиться, выбери гуманный способ.

Глебушка не успел ответить, как мой инструктор потащил меня к открытой двери.

– Если я выживу, я с тобой разведусь! – заорала перед прыжком.

* * *

– И на кой черт мы забрались на этот спящий вулкан? Здесь дышать нечем, – голос Глебушки был приглушён маской на лице, но ворчливые нотки я уловила.

– Осмотрись, какая красотища! – пыталась образумить муженька.

– Если он сейчас проснется, вот будет красота, – язвил Глебушка.

– Ты такой сварливый, – поморщилась.

– Интересно, все творческие натуры такие двинутые или повезло только мне? – продолжал бухтеть Глебушка.

* * *

У меня не было сил насладиться прекрасным закатом. Да что говорить, открыть глаза и то было лень. Мыщцы ныли, на губах растянулась широкая улыбка, а в груди учащенно билось сердце от восторга.

– Я смогла, – все же проговорила, лежа на песке в позе звезды.

– Детка, с твоим упорством у волны не было не единого шанса скину тебя с доски, – восхищенно заметил Глебушка.

* * *

Проснуться от запаха кофе и свежей выпечки. Обниматься на балконе с видом на Эйфелеву башню. Целоваться часами в постели. Гулять, держась за руку, как подростки. Да, именно таким я запомню Париж.

– Это был самый романтичный месяц, – призналась любимому в аэропорту.

– Всё для тебя, душа моя, – проговорил в ответ, обнимая за плечи.

* * *

– Эта тарзанка не выглядит прочной, – скептически осматриваю трос.

– Рыжая, это стопроцентный способ закончить твою картину. Вспомни, сколько картин ты нарисовала после прыжка с парашюта.

– Ага, а ещё я помню, сколько дней дергался мой глаз, – закатила глаза, поглядывая в пропасть.

* * *

Глеб злился. Точнее сказать, он был в бешенстве. После того, как из шишки на лбу вылезла личинка, он забыл человеческий язык. С врачом пришлось разговаривать мне, Глеб только рычал и убивал взглядом любого, кто хотел подойти. Когда мы приехали домой, начал молча складывать вещи.

– Глеб, не психуй, давай задержимся ещё на неделю, – попробовала уговорить Глебушку.

– Нет!

– Солнышко мое…

– Нет, Плюша. Мы сейчас же уезжаем, и больше моей ноги не будет в Африке!

– Мы это ещё посмотрим, – добавила тихо, помогая собирать вещи в чемодан.

* * *

– Почему Даллас? – не могла понять.

Из всего обширного выбора постоянного места жительства он, не раздумывая, выбрал этот город. Почему не Нью-Йорк?

– Ты же сама сказала, что тебе без разницы, где жить, если я буду рядом.

Глебушка оторвался от бука, где присматривал нам дом, вопросительно посмотрев на меня.

– Говорила, – печально вздохнула, развалившись на кровати, – но у меня выставка через четыре месяца в Нью-Йорке.

Намекнула.

– У тебя выставка не каждый день, не обязательно там жить.

– Но там у меня друзья, коллеги, – пробовала вяло протестовать.

– И здесь ты заведешь друзей, обещаю.

– А ты точно уверен, что с работой тебя не кинут? – попробовала последнею попытку.

– Дорогая, я знаю этих людей, – усмехнулся. – Они не кинут.

– Значит, остаемся, – убито подвела итог.

* * *

– Глебушка, я не пойду, – упиралась до последнего.

– Ты сама мне вынесла мозг, что хочешь с кем-нибудь подружиться.

– Да. Но! Я не ханжа, заметь, но ты уверен, что я смогу найти с ней общий язык? У нас с ней разные взгляды на секс. Я лично предпочитаю одного мужика в постели, а не двоих. Мы уже не сходимся.

– Я рад, что ты предпочитаешь одного мужика, – усмехнулся Глебушка. – Но не будь такой сучкой,

Рыжая. Сначала познакомься, потом делай выводы.

– Черт бы тебя побрал, Глебушка!

* * *

– Вау! Она такая классная! – восторженно щебетала, пока мы ехали обратно домой.

– Да, неужели?

– Ой, прекрати подстегивать. Она крутая, такая интересная и милая. Ты видел, как они смотрят на неё, окружают заботой?

– Скорее душат заботой, – закатил глаза.

– Марго – беременная девушка. А её мужья самые обаятельные на свете мужчины.

– Я уже начинаю жалеть, что познакомил вас.

– И главное, в их отношениях нет ни грамма извращения, – продолжала делиться впечатлениями.

– Откуда ты знаешь, что происходит за дверью их спальни, – усмехнулся.

* * *

– Класс! Ты работаешь в компании, которая снимает фильмы для взрослых! – возмущалась.

– Откуда ты узнала? – устало спросил, отложив вилку в сторону.

– Мне сказала Марго. А должен был ты!!!

– Какая разница, где я работаю? Я ведь не снимаюсь в этих фильмах, а всего лишь возглавляю отдел маркетинга.

– Котик, меня обижает не то, где ты работаешь, – нахмурилась. – Меня обижает то, что ты скрывал это от меня, как будто я буду осуждать.

– Плюша, ты чего плачешь?

* * *

Я сидела в гостях у второй подруги Инны вместе с Марго и не могла переварить информацию.

– Девочки, я беременна, – шептала снова и снова.

– Сразу вспомнила, как ты сидела здесь, гипнотизируя тест, и восклицала: «Кто отец?», – со смешком вспомнила Инна, качая дочку на руках.

– Это было не так давно, – улыбнулась Марго, поглаживая большой живот.

– А если Глебушка не обрадуется? А если он попросит сделать аборт? – накручивала себя.

Подруги одновременно фыркнули и закатили глаза.

– Глеб сдувает с тебя пылинки, – с улыбкой сказал Марго, в её глазах было столько тепла, что складывалось ощущение, словно меня укрыли мягким пледом.

– Она права, – подтвердила Инна. – Нужно звонить Майклу, пусть он запишет тебя и осмотрит завтра.

– Тебя не смущает, что твой муж… – замолчала, мысленно подбирая слова, чтобы не обидеть.

– Что? – насмешливо спросила Инна.

– Что за день он видит не одну киску, – пробормотала, покраснев.

Инна рассмеялась, Марго только хмыкнула, кусая яблоко.

– Меня не смущает, и я не ревную. Тем более, для него моя киска самая лучшая, – Инна поиграла бровями.

Инна отошла, чтобы положить крошку в кроватку, а Марго отложила яблоко и посмотрела на меня сочувственно.

– Прекрати трястись. Если боишься, напиши ему сообщение и увидишь, как он прилетит за тобой и зацелует от счастья.

– Думаешь, он будет рад?

– Я уверена в этом.

* * *

Конечно, я не стала писать сообщение Глебушке с такой новостью. Решила рассказать в более романтичной обстановке. Приготовила ужин, свечи, но так и не решилась.

Мы поужинали, потом Глеб меня соблазнил и было не до новостей. Хотела пробормотать перед сном, но уснула раньше, чем произнесла заветные слова.

А дальше начались провальные попытки намекнуть мужу.

«– Глебушка, ты будешь отличным отцом.

– Конечно, милая, – пробормотал в ответ, не отрываясь от отчета. – Ты тоже станешь хорошей мамой.»

«– Глебушка, у меня задержка. Как думаешь, что это означает?

– Я откуда знаю? Запишись к врачу.»

«– Как думаешь, может, сделаем ремонт в гостевой спальне? Нам бы не помешало подумать о детской.

– Никакого ремонта, Плюша, – категорично заявил Глеб и смылся на работу.»

– Он невыносим! – жаловалась Марго по телефону.

– А ты попробуй сказать прямо, – мягко посоветовала подруга.

* * *

Что может довести до бешенства беременную женщину? На самом деле любая мелочь, но в моем случае – это тугодум Глебушка. Сорок четыре провальные попытки. Бесииит. Убила бы, но моему ребенку нужен отец.

Сегодня я настроена закрыть этот вопрос раз и навсегда. Если он не понимает намёков, то снимок УЗИ должен открыть глаза заработавшемуся папочке.

– Любимая, что ты здесь делаешь? – удивился Глеб, когда я зашла к нему в кабинет.

– Приехала отдать тебе вот это, – положила на стол снимок. – Если ты не поймешь сейчас, то я подам на развод, – скрестила руки на груди.

– Что это? – спросил, беря снимок в руки.

Закатила глаза.

– Это первая фотография твоего ребенка!

– Что? – голос мужа дрогнул.

– Ух ты, осознал! – усмехнулась. – Ты не безнадежен, почти.

– Ты беременна! – вскочил на ноги.

– Думаешь? – приподняла бровь.

Глебушка не обращал на мои высказывания никакого внимания, вместо этого подхватил и закружил по кабинету. После чего осторожно поставил на ноги и стал осыпать мимолетными поцелуями лицо, при этом шептать, как он счастлив.

– Люблю тебя, родная. Как же я тебя люблю.

– Только ты могла потащиться на восьмом месяце беременности в другой город.

– Я тоже по тебе скучаю, – улыбнулась.

Сынуля затолкался, напоминая о себе.

– Точнее, мы по тебе скучаем, – исправилась.

– Толкается? – с трепетом в голосе спросил Глебушка.

– Ага, ты же знаешь, он после сна всегда играется, – улыбнулась, поглаживая живот.

– Почему я не с вами, – застонал.

– Потому что папочка должен работать.

– Ты же знаешь…

– Знаю, – перебила мужа, – если бы я попросила, ты бы тут же все бросил и поехал со мной.

– И почему ты не попросила?

– Потому что уже очень большая девочка. Да и тебе не интересно на моей выставке, ты эти картины видел не один раз. А ещё тебе напомнить, как ты реагируешь на ценителей прекрасного? Твоя кислая мина отпугивала любого, желающего со мной побеседовать, – закатила глаза.

– Детка, я правда счастлив, что ты добилась такой известности и всех этих выгодных предложений, денег. Но, черт, совру, если не скажу, что был бы счастливее, если бы тебя никто не знал. Они так все на тебя смотрят, – Глебушка тяжело вздохнул.

– Не ревнуй, я только твоя Плюша, – улыбнулась.

– Моя, – довольный голос супруга отозвался теплом внутри.

– Я начну собираться, и ты тоже не отвлекайся от работы.

– Люблю тебя.

– И я, – ласково ответила и отключилась.

Дальше пришлось потрудиться, чтобы встать с кровати. Даже Марго заметила, что у нее живот с тройняшками был меньше, чем у меня с одним малышом. Но я не жалуюсь, я наслаждаюсь каждым мгновением, нося своего мальчика под сердцем.

Полезный завтрак и прогулка до галереи, где сегодня пройдет моя вторая выставка. Прошлая принесла приличную сумму на мой счет и популярность, к которой я не была готова. Хотя, что таить, приятно читать отзывы критиков, это тешит самолюбие.

Прогуливаясь по галерее и наблюдая, как люди рассматривают мои работы, счастливо улыбалась. Разговаривала с посетителями, отшучивалась на колкие замечания. Иногда объясняла, что значит для меня та или иная картина, что я чувствовала, когда рисовала её. Множество вопросов сыпались, как из рога изобилия, конкретно вымотав меня через пару часов. Уединившись возле единственной картины, которая не продается, рассматривала такой знакомый сердцу вид. Остров, одинокий мужчина, сидящий на берегу, и девушка вдали, тянущаяся к нему рукой. Это особенная картина, которая после выставки вернется в нашу гостиную.

– Не ожидал, что моя дочь станет известным художником, – раздался знакомый голос.

Повернувшись к отцу, приподняла бровь от удивления. Какие люди и без охраны.

– Мне кажется, ты вообще от меня ничего не ожидал, – усмехнулась, не дрогнув от жесткого взгляда.

Отец оценил, его глаза заблестели.

– Когда ничего не ожидаешь, не тяжело разочаровываться. В моем случае приятно удивляться.

– Зачем ты здесь? – не стала юлить.

– Думаешь, нужен повод, чтобы увидеть родную дочь?

– Отец, ты ничего не делаешь просто так. Приехать сюда – уже потеря времени. А потеря времени для тебя потеря денег. Так что ты хотел?

– Поздравить с успехом.

– И что ещё?

– Хотел убедиться, что ты действительно беременна.

– Вот только не начинай, – закатила глаза, отвернувшись от отца.

– Девочка моя, ты не сможешь изменить его судьбу. Моего внука ждет большое будущее.

Даже не буду спрашивать, откуда он знает пол моего ребенка.

– Отец, мой ребенок будет сам строить свою судьбу.

– Ты можешь упираться, можешь убеждать себя в этом, но все уже решено. Он наследник, и однажды он примет все, что мы ему подготовили.

– Даже если так, – усмехнулась, – мой сын найдет способ утереть нос своим чокнутым дедушкам.

– Как вы? – отец приподнял седую бровь.

– По моим источникам, вы только в этом году смогли избавиться от проблем, – мило улыбнулась, похлопав ресницами. – Мне так жаль.

– Я вижу, как тебе жаль, – в голосе отца слышалась ирония.

– Хоть ты и был не самым лучшим отцом, но мне есть за что тебя благодарить, – взяла отца за руку.

Отец растерялся.

– И за что? – прочистив горло, сжал мою ладонь.

– За мою семью, – улыбнулась, покосившись на картину.

* * *

– И что, он расплакался? – с интересом спросила Инна.

Мы сидели возле бассейна на заднем дворе дома Марго. Дети спали в доме, мужчины охраняли их сон и смотрели футбол, а мы уединились посплетничать.

– Если бы, – усмехнулась. – Всучил мне папку с документами на остров и сбежал.

– Расчувствовался, – улыбнулась Марго.

Она цвела. И для недавно родившей женщины выглядела слишком стройной.

– Скажи, ты сидишь на диете? Такая стройная, – ещё раз завистливо осмотрела фигуру.

– Ага, в эту диету входят два мужчины и их неутолимое желание, – усмехнулась, растянувшись на лежаке.

– Сучка, – процедила Инна, поглядывая на свой едва заметный животик.

– Ой, не начинай, – закатила глаза Марго.

– Я толстая, я жирная корова, – начала Инна.

– Если кто из нас троих похож на корову, то, чур, я, – улыбнулась.

Что только не сделаешь, чтобы отвлечь Инну.

* * *

Когда до родов осталась неделя, в нашем доме разгорелся нешуточный спор, как назвать сына.

– Иван?

– Нет!

– Алексей?

– Нет!

– Денис?

– НЕТ, – бросила на мужа уничтожающий взгляд.

– Мы не назовем сына Джейсон! Ясно?

– Почему нет? Мне рожать, мне мучиться! Как хочу, так и назову, понял?!

– Только послушай, как это звучит. Джейсон Глебович. Нравится?

– Может, тебе имя сменить?

– А почему бы тебе сразу мужа не сменить? – злился Глебушка.

– Ну и имечко у тебя, – сморщила нос, вычеркивая из списка полюбившиеся мне имена.

– Молчала бы, «янехочурусскоеимя» – скорчил рожицу, как ребенок.

– Давай Марк? Марк Глебович, более-менее, – предложила, поглядывая на мужа.

– И в честь какого сериала в этот раз?

– Да какая разница! – надулась.

– Хорошо, давай Марк, – сдался Глебушка.

– Ты лучший, – засияла.

– Не подлизывайся, – закатил глаза.

* * *

– Что значит, у нас не будет партнерских родов?

– Глебушка, ты не нервничай, – глубоко дышала.

– Я спокоен.

– Я вижу. Не сжимай так телефон, сломаешь.

– Ты не ответила на мой вопрос!

– Глеб, тебе лучше этого не видеть, – застонала от очередной схватки.

– Почему?

– Ты меня потом не захочешь, – призналась, по щекам побежали слезы.

– Так и знал, что ты что-то начиталась, – закатил глаза, расслабившись.

Убрав лишнее, стал переодеваться.

– Глеб, я не буду с тобой рожать!

– Болтай поменьше и дыши, как учил Майкл, – отрезал вредный-вредный Глебушка.

* * *

– Чудо моё рыжее, как ты? – ласково спросил Глебушка, целуя руки.

– Ты ещё не сбежал, поэтому я неплохо, – устало улыбнулась.

– Глупая, ты стала ещё более желанной.

– Врешь? – прищурилась.

– Не вру и докажу это, как только можно будет, – глаза Глебушки таинственно заблестели.

В это же время заплакал сын, напомнив, что с этого дня все внимание должно принадлежать ему.

– Марк, – зачарованно рассматривала крохотное личико.

– Марк Глебович, – с гордостью произнес Глебушка.

– Всё-таки у тебя идиотское имя, – поморщилась.

* * *

Громкий плач Марка, и я уже сажусь на постели с закрытыми глазами.

– Любимая, ложись, я сам.

– Глебушка, ты лучший, – пробормотала и упала обратно на постель.

* * *

– И что, теперь так будет, пока все зубы не вылезут? – спросил Глебушка, со страхом поглядывая на орущего Марка.

– Надеюсь, что нет, иначе я не знаю, как мы выживем.

* * *

– Ты снова кидался в маму кашей? – спросил Глебушка, забирая сына на руки.

– А что, не видно? – спросила едко.

– Пойдем, малыш, папа тебя накормит, – сиял, как начищенный самовар.

Марк, предатель, со своей слюнявой улыбкой агукал и послушно открывал рот. Не ребенок, а ангел.

– Вот как ты это делаешь? – застонала от несправедливости.

– Просто ты его избаловала, и он тебя не слушается, – мягко улыбнулся и, прежде чем я успела взорваться, сказал, – ты устала, иди поспи пару часов, а мы поедим и погуляем во дворе.

«Вот как на него злиться?» – думала, с удобством устраиваясь на кровати.

* * *

– Мы его потеряли! – истерично заявила, когда мы обыскали два этажа.

– Остров небольшой, найдем, – выпалил Глебушка.

– Лучше бы он был в пределах дома, – вздрогнула от ужасающих картин в голове.

– В правилах пряток не было ничего про то, что нельзя выходить из дома, – заметил Глеб, заслужив уничтожающий взгляд.

– Как ты вообще додумался поиграть с трехлетнем ребенком в прятки?

– Мы уже играли так, и все было нормально.

– Но не в этом доме, здесь на одном этаже можно потеряться!

– Хватит истерить, мы его найдем, – собрался Глебушка

– Как мне рожать второго ребенка, если мы с одним не можем справиться?! – хотелось рвать на себе волосы.

– Ты беременна?

– Ой, не делай такой удивленный вид! Напомнить, кто так отчаянно старался сделать дочку?

В доме раздался отчетливый детский смех.

– В бильярдной! – сказали одновременно.

– Марк, – облегченно выдохнула, наблюдая за сыном, сидевшим на бильярдном столе и играющим с шарами.

Боже, вот как он туда залез?

– Как же ты нас напугал, чертенок, – улыбнулся Глеб, взяв рыжеволосого сынулю на руки.

– Я выйгал, – проговорил котик.

– Мне кажется, это я выиграл, – улыбнулся муж, с любовью посмотрев на меня.

* * *

– Вот и до чего довели твои запреты? – усмехнулась, наблюдая в окно, как наша дочь крадется через сад.

– Снова сбегает? – усмехнулся Глебушка, откладывая в сторону книгу.

– Да, уже сбежала, – улыбнулась, залезая к мужу на кровать.

– И когда у нашего зятя хватит смелости появиться в нашем доме?

– Наверное, когда ты перестанешь ему угрожать, – хмыкнула.

* * *

Налив каждому побольше в кофе коньяка, поспешила к мужу в сад. Он сидел задумчивый, слегка озадаченный.

– Держи, – протянула кофе.

– С коньяком?

– Да, – не стала язвить, ответила кратко.

– Это непросто принять, – проговорил Глебушка спустя минут пятнадцать тишины. Я уже успела сгрызть себе все ногти.

– Глеб, ты же не оттолкнешь сына? – спросила со страхом.

– Конечно, нет, женщина, хватит себя накручивать, – закатил глаза. – Мне нелегко принять, но я его люблю, пусть он и играет за две команды.

– Марго сказала, что Ален тоже признался, – проговорила.

– Я знаю, Алекс и мне звонил, – Глеб приобнял меня за плечи.

– Они собираются жить вместе, ищут девушку, – сказала вслух и офигела.

Вот никогда бы не подумала, что Марк будет бисексуален.

– Знаешь, пусть делает, что хочет, и спит, с кем хочет. Главное, чтобы был счастлив, – все же улыбнулся Глебушка.

– Счастлив, как мы? – улыбнулась в ответ.

– Как мы, Плюша. Как мы…

– Сынок, вот зачем тебе их компания?

– Мам, – улыбнулся Глебушкиной улыбкой, зеленые глаза отражали грусть, рыжие волосы растрепались, галстук был небрежно развязан.

– Что «мам»? Ты же знаешь, что лучше быть со мной откровенным, – нахмурилась.

Вот что за упертый ребенок? Хотя какой ребенок, двадцатипятилетний мужик.

– Что бы отец тебе ни пообещал, не верь, – продолжала переживать.

– Дедушка ничего не обещал.

– Знаешь, я сейчас пойду прижму к стенке твоего мужчину, и он мне все расскажет!

– Ален тебе тоже ничего не скажет, – усмехнулся.

– Марк, я переживаю, – состроила грустную мордашку.

Всегда помогает, думаю, и в семьдесят прокатит.

– Мам, – улыбнулся Марк.

– Ничего, я лучше пойду выпью бокал шампанского, все же у дочери свадьба.

– Мама, постой, не обижайся, – сын приобнял за плечи.

– Тогда расскажи, – хитро посмотрела снизу вверх.

Вот вымахал.

– Хорошо, твоя вязла, я расскажу, – сдался рыжик.

Как можно незаметней для гостей мы удалились в дом, поднявшись в старую комнату Марка. Тут он спал совсем малюткой, а сейчас стоит взрослым мужчиной с потухшим взглядом. Моё материнское сердце сжалось. Захотелось прижать к себе ребенка и сказать, что мама и папа все решат.

– Что случилось, сын? Зачем ты бросаешь все здесь, уезжая в Россию?

– У дедушки проблемы с сердцем, – начал врать Марк.

– Ой, прекрати. Я знаю, что у него со здоровьем все прекрасно. Этот старый хитрец переживет меня и тебя, и ещё твоих детей, – фыркнула.

– Хорошо, – тяжело вздохнул. – Мишель ушла.

– Ох, так поэтому она не пришла с вами, – закусила губу.

– Я больше не могу так, – обреченно покачал головой.

Это больно, видеть своего упрямого мальчика таким подавленным.

– Марк, у тебя есть Ален, ты не одинок, – сказала как можно мягче.

– Нам этого недостаточно.

– Милый, вы ещё встретите свою женщину.

– Да? – криво усмехнулся. – Тебе напомнить, сколько девушек было у нас только за этот год?

– Мне кажется, тебе лучше с отцом обсудить свою распущенность, он оценит, – хмыкнула.

Марк грустно улыбнулся, растрепав волосы ещё сильнее.

– Их так влечет сначала, мы для них, как экзотика, в постели, – произнес с отвращением. – Но стоит намекнуть на серьезность, как они бегут от нас, как от чумы.

– Может, вам сменить тактику? – улыбнулась. – Не пугать сразу девочек.

– Мам, – зеленые глаза отражали серьёзность, присущую Глебушке в редкие моменты, – время так быстро проходит. Прошло пять лет с тех пор, как мы с Аленом открылись вам, как мы живем вместе. И мы до сих пор одни. Я устал. Ален разбит. Неужели мы не заслуживаем счастья?

– Родной, каждый заслуживает быть счастливым, и это не зависит от предпочтений в сексе. Видишь ли, жизнь такая непредсказуемая, никогда не знаешь, когда встретишь своего человека. Но я уверена, что вы её встретите и будете счастливы.

– Дядя Адриан предложил нам съездить в Россию.

– Так вот откуда ноги растут, – сморщила нос.

Расскажу Марго, пусть разбирается со своим французом и его гениальными идеями.

– Мам, они встретили там тетю Марго, – улыбнулся Марк.

– И? Думаешь, вас ждет там своя Марго? – покосилась на сына.

– Почему бы и нет? – пожал плечами.

– Хорошо, я не буду против, если пообещаешь не плясать под дудочку дедушек.

– Меня сложно заставить делать то, что я не хочу. Тебе ли этого не знать? – по-мальчишечьи улыбнулся.

В комнату зашел Ален.

– Вот вы где, – улыбнулся, сверкая карими глазами.

– Иди к нам, – с теплотой посмотрела на Алена.

– Ты все рассказал, – закатил глаза тот, его щеки порозовели.

Следом за Аленом зашла Марго.

– Вот и попались мальчики, – кровожадно улыбнулась подруга, явно желая все выпытать у скрытных детей.

– Будете должны, – шепнула и поспешила увести Маргошу.

– Куда мы идем? – Марго явно не горела желанием оставлять попытку все узнать.

– Успокойся, – закатила глаза, – пошли выпьем шампанского, и я все расскажу.

– Ты узнала? – заинтересованно посмотрела на меня.

– Узнала. Догадайся, кто надоумил детей уезжать?

Через десять минут.

– АНДРИ! – гневно кричала Марго.

* * *

Пока мы ехали домой, в машине стояла напряженная тишина. Каждый проживал сильные эмоции. Пытался принять выбор. Пытался отпустить.

– Вот и всё, наши дети разлетелись из гнезда, – усмехнулась, стоило нам переступить порог дома.

– Рано или поздно, но это должно было произойти, – сказал Глебушка, утягивая меня на диван.

– Почему Мия захотела с мужем жить не здесь, а в Нью-Йорке? Почему Марк уехал в Россию? Почему они так далеко? – не смогла сдержать слез.

– Девочка моя, – ласково произнес Глебушка, – а почему мы уехали из России?

– Тяжело отпустить, – надула губы, как маленькая.

– Тяжело, но нужно.

– И что мы теперь будем делать? Ждать внуков?

– Предлагаю продолжить путешествовать. Прыгнуть с парашюта ещё раз двадцать. Пожить на острове в изоляции ото всех.

– В нашем возрасте прыгать с парашюта? – приподняла бровь.

– Нам всего по пятьдесят два, детка, мы ещё полны жизни, – улыбнулся. – Посмотри на отцов, им за восемьдесят, а они ещё компанией управляют и грызутся, как прежде, не забывая нам трепать нервы.

– Не напоминай, – поморщилась.

– Так что, Плюша, тряхнем стариной? – хитрый взгляд, и мужская рука потянулась к пуговицам на блузке.

– Ну, тряхни, если сможешь, – хохотнула, и Глебушка подмял меня под себя.