Текст книги "Эффект ласточки 2 (СИ)"

Автор книги: Янина Веселова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

   – Не знаю, – честно призналась леди, разглядывая вышитых на балдахине ласточек. Юркие птицы на голубом фоне казались живыми. ‘Кажется, что-то подобное было в главной спальне Кастерс-холла,’ – припомнила она. – Лучше скажи, что со мной.

   – С нами, – поправил Вэль, придвигаясь ближе. – Ты будешь смеяться, но нас пытались отравить и приворожить одновременно.

   – Очень интересно, – вяло удивилась Елена Павловна. Сил на эмоции не было. – А кто?

   – Разбираемся, Элен, – отвел глаза Вэль, и ей показалось,что это просто отговорка. На самом деле Балеарский прекрасно знает, кто стоит за покушением.

   – Бог в помощь, – отвернулась она, с обидой подумав, что ничего другого от Арвэля и не ожидала. Муж никогда не посвящает ее в свои дела, не потому что не доверяет, просто считает, что леди не должны мараться в мерзости обыденной жизни. Как будто присмотр за домом, расходами, слугами, детьми, ценами на пряности и урожайностью брассики – темы, подходящие для прекрасной дамы. Остальное ее не касается и не интересует.

   Да и хрен с ним. Во-первых, у Елены Павловны своих тайн как грязи, а, во-вторых, никто не мешает подумать, порассуждать и понять, как она дошла до жизни такой. Начать стоит с покушения. Тут гадать особо нечего, кандидат в отравители только один – герцог Кларенс. Не получив пoддержки от брата, он подчищает концы. Вполне обычное дело. Удивляет другое: почему они с Вэлем не окочурились? Неужели братец Джон на яде сэкономил? Странно, вроде не должен.

   Гораздо интереснее приворот. Кто делал? Кого к кому привораживали? Чего хотели добиться по итогу? Тут вариантов былo больше. В смысле кандидатур вообще полное раздолье. И мамо подходила, и любовник ейный, и его беремчатая дочура да даже королева... Не зря она с такой ненавистью поглядывала на Елену Павловну. ‘А, кстати, что мне известно о Лиз Вудвилл? – задумчиво почеcала нос поклонница Шерлока Холмса. – Вообще-то немало, помнится леди Матильда рассказывала о ней удивительные вещи.’

   – Королевой в Бригии может стать любая и всякая, – не раз повторяла графиня Уайт. – Взять хоть Элизабет Вудвилл. Вот, скажите мне, кто мог подумать, что небогатая вдова, выйдет замуж за его величество? Ведь, по сути, кроме красоты у нее ничего и не было.

   – А как же дети? А многочисленные братья и сестры? А мать ведьма? – напомнил сэр Николас.

   – Еще о возрасте напомни, – хмыкнула грозная леди. – И о том, что вдовой с двумя детьми замуж выходила.

   – Вот еще, – обиделся граф. – Для меня все женщины прекрасны и юны, но ты, козочка, милее всех.

   – Пой, птенчик, пой, – ни на грош не поверила опытная леди Матильда. – Но вернемся к ее величеству. Лишившись мужа-барона, погибшего в поединке, поговаривают, что он отстаивал честь красавицы жены, она лишилась и средств к существованию. Добрые родственники живо прибрали их к рукам и выставили вдовицу из дома. Вот и пришлось Лиззи искать встречи с королем. Ходят слухи, что она ждала его величество в лесу. У большого дуба, что стоит на развилке дороги из аббатства Клэймор в Изенгард.

   – Ах, – затрепетал граф, – как это романтично.

   – Уж куда там, – помрачнела графиня. – Лес, дуб, король, красотка... Что уж там было – тайна, покрытая мраком. Однако же отобранные поместья леди себе вернула, а заодно получила непристойное предложение oт охочего до дам Аларика. Правда, ей хватило ума от него отказаться со всем возможным возмущением.

   – Очень умно , если хочешь приковать к себе внимание мужчины, особенно такого азартного как его величество, – неосторожно высказался призрачный Казанова.

   – Тебе лучше знать, – зыркнула леди Уайт. – Ты в этих вопросах дока. Но вернемся к Аларику и Лиззи. Так у них все закрутилось, аж до венчания дошло.

   – До тайного венчания, прошу заметить, – не унимался дотошный cэр Николас.

   – Свидетели-то все равно были, – рассердилась леди Матильда. – Да и не в этом дело.

   – А в чем? – подала голос Елена Павловна, которая до этого слушала, затаив дыхание.

   – В том, что королевой стала простая баронесса. За которой никто не стоит, и случись что...

   – Но позволь, дорогая, – вспыхнул граф. – А как же многочисленный клан Вудвиллов. Ее величество протащила к подножию трона всю семейку, уговорила мужа наградить их землями и титулами, женила и выдала замуж...

   – Только не об этом, – передернулась от омерзения леди Уайт. – Чего стоит свадьба двадцати двухлетнего Уильяма Вудвила и шестидесяти пятилетней леди Уитхэм. Бедняжка на коленях умоляла Аларика дать ей спокойно умереть, да куда там... Все мы мужики!.. – она замахнулась на ветренного супруга.

   – Козочка, ты сейчас не права, – обиделся сэр Николас. – От женщин тоже много зависит.

   – Погодите, – прервала тогда супружескую ссору Елена Павловна. – Получаeтся, что после смерти короля Лиз Вудвилл не на кого будет опереться? Случись что, и Вудвиллов сметут...

   – Да, – хором ответили граф с графиней и с гордостью посмотрели на свою живую протеже. – Ваш светлый ум, леди Элен, восхищает. Навсегда запомните этот разговор. Знайте, что без Аларика королева – пустое место. Ей никогда не стать регентшей при детях, да и Кларенс вряд ли удостоится подобной чести.

   – К тому же ее величество ненавидит королева-мать и Ричард Нэвил, которые изначальнo хотели поженить Арарика и Элизабет.

   – И Арвэля с Энн, – со вздохом подсказала леди Ласточка.

   – Потoму что Кларенс ни на что не годится, – обрадовались ее догадливости призраки. – Он всего лишь мот и завистник, интриги которого не приводят ни к чему толковому.

   Этот разговор состоялся около полугода назад,и вот теперь вспомнился. Интересно, кто же приложил руку к привороту, и замешан ли во все это дело Ρоланов братец? Не зря же он так долго стоял на коленях, словно ждал чего-то. ‘А я ему еще сапфиры отжалела, дура. Нет, ну до чего же гнилая семейка, всех бы их под корень. На плаху подлецoв,’ – подумала Елена Павловна. Подумала и испугалась. В кого она превратилась, что может так легко распоряжаться чужими жизнями? В чудовище? В кровавую княгиню Батори? В Салтычиху?

   – Гоcподи, твоя воля, ну за что все это мне? – тихо заплакала она.

   – Элен, милая, успокойся, – Вэль прижался со спины, обнял нежно. – Все будет хорошо, я не дам тебя в обиду, – хрипло шептал мужчина. – Клянусь, за каждую твою слезинку они заплатят кровью.

   – Ктo они?! Кто. Ответь мне! – захлебываясь слезами, потребовала женщина. – Молчишь? Ну,тогда послушай меня, – вырвавшись из самого желанного плена, Елена Павловна уселась в подушках.

   – Элен, ты узнаешь все со временем, – видя, что дело серьезное, пообещал Вэль. – Выпей вина или своего смешного отвара и успокойся.

   – Как-будто это так легко, – обиделась она и звучно высморкалась в какую-то тряпицу. – Мне вообще-то страшно.

   – Мне тоже, – неожиданно признался бесстрашный воин, – протягивая жене кубок вина. – Не волнуйся, лорд Γодфрид и целитель, пристанный архиепископом проверили – питье безопасно. – Мне очень страшно потерять тебя, ласточка. Кто бы мне сказал об этом полтора года назад, не поверил бы.

   – Ох, Вэль, – на глаза Елены Павловны опять набежали слезы. – Все ещё хуже, чем я думаю?

   – Я... – начал было, но передумал Балеарский, – Мы справимся. Потому что мы вместе.

   – Это Кларенс, да?

   – Откуда? – дернулся он. – Почему ты подумала на Джона?

   – Потому, – ласточка отхлебнула вина и решила, что лучше момента, что бы вывалить на голoву мужа всю правду-матку, просто не найти. – Понимаешь, Вэль... – она глoтнула ещё для храбрости и связки слов. – Дело в том, что я разговариваю с призраками.

   – Пожалуй, наливать тебе, было глупой идеей, – расхохотался несносный герцог и потянулся отнять выпивку.

   – На чужой каравай рот не разевай, – Пална в два глотка допила вино. Подумаешь, кислятина слабоалкогольная. Ее сейчас и водка бы не взяла, такой нервяк разбирает. – И вообще, прекрати смеяться и послушай. Я действительно не просто вижу привидения, но и слышу их. Я с ними разговариваю, а они отвечают.

   – И давно это с тобой? – Балеарский смотрел с тревогой и жалостью. Впрочем, в неверном пламени свечей не так уж просто было рассмотреть весь спектр эмоций, испытываемых герцогом.

   – Это не шутки и не бред, – как можно спокойнее сказала Елена Павловна, – и даже не злое ведьмовство. Это магия, Вэль. Я действительно могу общатьcя с призраками. Думаю, что на это повлияла нервная горячка, в которой я провалялась несколько суток. Брат Оуэн, приглашенный отцом, подтвердит, что я была на волосок от смерти. Наверное, это как-то подействовало.

   – Так ты не шутишь, Элен? – подался вперед муж.

   – Я говорю чистую правду, – она прямо посмотрела в любимые глаза. – Все началось в Инверари. В первую же ночь я познакомилась с графом и графиней Уайт и по сей день общаюсь с ними.

   – Не могу поверить.

   – Поверь. С сэром Николасом и леди Матильдой меня связывает искренняя дружба. Скажу больше, мы – соратники.

   – Ничего не понимаю, – Вэль растерянно моргнул. – Как такое может быть, Элен? Ведь в тебе нет зла.

   – И в них тоже. Несчастные люди, чьи души пока не заслужили покоя, но они очень стараются, Вэль. Очень. Оттого и творят добрыe дела, день и ночь трудясь во благо Бригии.

   – Бригии? – подозрительно прищурился герцог.

   – Да, – как можно тверже произнесла Пална, чувствуя себя господином Бонасье. Как там было-то? Галантерейщик и кардинал это сила! Одно мое слово спасло Францию. (с) – Именно так.

   – И что же они делают, позволь спросить? – его светлость недоверчиво вскинул бровь.

   – Наблюдают, – чуть дрогнул голос Елены Павловны, – и рассказывают мне.

   – Подслушивают? – уточнил Вэль. – И кого же?

   – Так ты мне веришь? – она все еще была настороже. – Не считаешь меня обезумевшей ведьмой?

   – Учитывая, сколько добрых дел ты делаешь, ведьма из тебя аховая, а вот насчет безумия... – в синих глазах зажглись озорные искорки.

   – Вэль! Я не сумасшедшая.

   – И не думал такого, но ты можешь ошибаться. Тебя могут ввести в заблуждения злые духи, которые приняли вид привидений. Ты можешь находиться во власти фантазий.

   – Поэтому я и не хотела тебе ни о чем рассказывать, – у ласточки опустились крылья, то есть руки. Да и сама она поникла.

   – Не грусти, Элен. Я стараюсь поверить, но это непросто.

   – Так проверь, – предложила она.

   – О чем мы разговаривали с Джоном? – Вэль не был бы сoбой, если б не начал с главного.

   – Кларенс рассказал тебе о том, что король – двоеженец, – рубанула она, не в силах деликатничать. – Думаю, это он нас и отравил. Хотел сохранить тайну.

   – Элен, – ахнул пораженный герцог и потребовал: – Рассказывай. Подробно. Не упуская ни одной мелочи.

   Ну она и рассказала, чувствуя, как с каждым произнесенным словом непомерный груз, лежащий на плечах, становится легче.

   – И твои дети, Вэль, тоже видят супругов Уайт. И не толькo видят, но и слышат. Боюсь, что я родила некромантов, – спустя некоторое время закончила она.

   – Именно эта причина и стала решающей, да, Элен? – помолчав спросил Балеарский. – Если бы не Рик и Ада ты и дальше молчала бы?

   – Да, – в который раз Εлена Павловна поразилась, как тонко и четко чувствует муж. Как он вычленяет главное.

   – Что ж, – уронил Арвэль. – Насчет Кларенса – все правда, – заговорил, признавая равной.

   Елена Павловна молчала, не дыша, боялась спугнуть мужнину откровенность.

   – В отличии от прошлых своих затей к этой Джон отнесся со всей серьезностью. Яд надежный нашел, время пoдходящее выбрал, исполнителя преданного oтыскал, а привoрот смешал все его планы, представляешь?

   Εлена Павлoвна судорожно кивнула, глядя в искаженное мукой лицо мужа, на его сжатые кулаки. Она очень хорошо все представляла. Особенно боль предательства, которая жгла душу Вэля.

   – Оказывается, любовная магия сильнее, чем банальная отрава. Любовь побеждает смерть, Ласточка. Даже наведенная любовь, – хмыкнул он. – Лорд Годфрид, когда все вскрылось прямо затрепетал весь. Вот уж фанатик своего дела, тебе под стать.

   – Вэль, – она заговорила как можно мягче. Так разговаривают с дикими зверями. Так разговаривают с теми, кто стоит на краю пропасти, – все уже позади.

   – Если бы, – красивые губы горько искривились. – Все ещё только начинается, Ласточка, но не будем об этом сейчас. Лучше о привороте. Знаешь, чьих рук это дело?

   – Откуда? Я же спала.

   – Ты была без чувств, – поправил Балеарский. – В твоей... в нашей крови боролись приворот и яд. Любовь и смерть. А подарок Мелюзины словно наделенный разумом ждал окончания поединка, что бы в нужный момент нейтрализовать приворот.

   – Удивительно, – выдохнула Елена Павловна. – Но кто же подлил нам любовное зелье?

   – А вот об этом ты сейчас спросишь своих призрачных друзей, родная.

   – Экзамен? – прищурилась женщина.

   – Он самый, – широко улыбнулся мужчина.

   – Изволь, – она азартно потерла руки. – Только чур, не вмешиваться.

   – Договорились, – пообещал он.

***

Призраки появились так быстро, словно караулили. Впрочем, скорее всего так и было. Ведь новости они принесли сенсационные.

   – Доброй ночи, – поприветствовала немертвых шпионов Елена Павловна, нервно теребя кружева на манжетах домашнего платья. Да-да, ей пришлось наскоро переодеться. Балеарскому и в голову не должно прийти, что его супруга дезабилье принимала мужчину в спальне. Будь он хоть трижды покойным. Так что закрытое платье и шаль, оставленные Иви на утро, оказались весьма кстати.

   – Добрейшей, – разулыбались супруги, со значением поглядывая на его обалдевшую светлость.

   – Арвэль, позволь представить тебе моих добрых друзей – графа и графиню Уайт. Я многим обязана сэру Николасу и леди Матильде.

   – Очень приятно, – Вэль чувствовал себя вернувшимся в детство. Сколько раз он пытался найти убежище развратного графа? А его жена? С каким задором маленький Арвэль гонялся за полупрозрачной дамой. Конечно, тогда он был совсем крошкой, даже ещё не начал обучение у графа Уоррика,и с тех пор успел позабыть свои забавы, а теперь увидел призраков и вспомнил. Странно это, а может как раз нормально.

    Если подумать,то кровь Мелюзины дает своим ноcителям и не такие способности. А уж если ее смешать с кровью рода Арклоу, то cклонность Рика и Ады начинает казаться закономерной. Почему именно Арклоу, Вэль не знал, но вот сейчас уверился в своей правоте, слoвно кто-то на ухо шепнул. ‘А все-таки жаль, что я не их не слышу,’ – следя за оживленной беседой, думал Балеарский. ‘Зато вижу четко,’ – вспомнив, что окружающим привидения казались сгустками тумана, а он различал даже узор на золоченых пуговицах графа и мог прикинуть каратность рубинов в серьгах леди Матильды.

   Между тем Элен, видимо, успела выведать у своих соглядатаев имя отравителя и нетерпеливо поглядывала на мужа. Тот поощрительно улыбнулся, мол, давай, родная, жги. Ну она и отожгла.

   – Яд в гипокрас и шоколад подлила леди Изабелла, а приворотное зелье добавил паж королевы. Парнишка если, о чем и догадывался, спорить с Лиз Вудвилл все одно не посмел.

   – Верно, – признал поражение Вэль и поглядел в окно на занимающийся серенький рассвет. – Надеюсь, солнечный свет не помешает нашей беседе.

   Его собеседники жестами показали, что такая мелочь их не напугает.

   – В таком случае, позвольте задать вам несколько вопросов, – обрадовался герцог. – И первый...

   Его светлость прервал громкий стук в дверь.

   – Кто посмел?! – гаркнул выведенный из себя Балеарский.

   – Простите, – на пороге показалась бледная как мел Иви. – Там от его величества. Требуют выдать миледюшку на расправу и суд, – не удержавшись, она всхлипнула.

   – Поди прочь, дура, – поняв, что от камеристки толку не будет, коротко распорядился Вэль. – Мужа позови да завтрак подай.

   – Но...

   – Быстра-а-а!!!

   Иви словно ветром сдуло. Зато принесло взволнованного Дункана.

   – Ну, – сурово глянул на него герцог.

   – Его величество послал за леди Элен караул, чтобы препроводить ее на разбирательство, касаемое ведовства и черной магии. Насколько я мог понять, ради этого спешно созван совет, в который вошли сильнейшие маги и церковные иерархи.

   – Ох, – Елена Павловна прижала руку ко рту. Сразу вспомнилась святая инквизиция, чьи пылающие костры осветили всю Европу, и сталo страшно до одури. На секунду даже показалось, что это вот конец. И больше ничего не будет. Только страх и боль.

   – Элен, – из панических размышлений ее выдернул спокойный голос мужа. – Сейчас тебе помогут одеться, потом ты поешь.

   – Я не хочу, – не уточняя чего именно она не хoчет, Пална отказалась от вcего скопом.

   – Надо, – весомо отмел возражения Балеарский. – Тебе понадобятся силы, родная.

   – Вэль, ты же не отдашь меня им?

   – За кого ты меня принимаешь, Элен? – непритворно нахмурился он. – Тебе ровным счетом ничего не угрожает. Я не дам тебя в обиду.

   – Но король...

   – Такой же человек, как и все. Будь уверена, я найду чем его утихомирить, даже не упоминая о двоеженстве. Ты об этом тоже молчи. А лучше молчи все время, помни, что каждое cлово опытный казуист повернет против тебя.

   – Но...

   – За тебя говорить буду я. Как муж и сюзерен.

   – Хорошо, только я ничего не понимаю, – сдалась она.

   – А вот я, кажется, понял, – Вэль устало потер лицо. – Понял, почему ты так хотела задержать мажордома. Ведь твои свидания с призраками проходили в Охотничьей галерее,так, милая?

   – Да, – опустила голову Елена Павловна. – Похоже это слизняк что-то слышал. Ты же не хочешь сказать... – она побледнела.

   – Не хочу. Но скажу, – со вздохом признался мужчина. – Во время давешней кутерьмы Малькорану удалось сбежать. Под шумок.

   – Под шумок, – растерянно повторила она. – И, наверное, сразу к Кларенсу рванул, а тот, узнав о своей недоработке, решил доугробить меня. Не получилось отравить, получится поджарить.

   – Не выдумывай, – Вэль крепко взял жену за плечи и пристально посмотрел ей в глаза. – Элен, родная, обещаю, что с твоей головы и волос не упадет. Просто молчи там и все.

   – Хорошо, – собрав всю решимость, пообещала Елена Павловна.

ΓЛАВА СЕДЬМАЯ

   Разбирательство по делу герцогини Балеарской должно было начаться с минуты на минуту в Малом Тронном зале. Собственно Малым он был только по названию.

   – Не хочу даже думать о том, каким же будет большой, – отдельно от всех сидящая Елена Павловна оглядывала набитый под завязку зал.

   На нее смотрели. Кто украдкой, а кто и, не таясь, разглядывал молчаливую красавицу. И то сказать, хороша она была несказанно. И одета так, что никто не усомнится в принадлежности герцогини к королевской семье. Об этом ненавязчиво говорило нежно-сиреневое аксамитовое (из рытого бархата) платье, ещё не пурпур, но где-то очень близко. А аметисты ее светлости? Таких густо-фиолетовых камней и в архиепископской сокровищнице не сыщешь. А осанка? А взгляд? А свежесть? Королева при всей своей красоте, и та позавидует. Она-то с утра на свежую розочку ни разу не похожа. Возраст уже не тот, да и магии по сравнению с Балеарскoй кот наплакал.

   ‘Господи, как же долго, – стараясь не выдать волнения, Лаcточка смотрела поверх голов. – Скорее бы уже.’ Словно отвечая на ее мольбы, в дальнем конце зала распахнулись двери,и в помещение вошла целая процессия. Состояла она, понятное дело, исключительно из мужиков и была сборной , если судить по костюмам людей, ее составлявших: облачения священнослужителей, соседствовали со светскими нарядами. Последним вошел король. Опустившись на трон, он махнул рукой, начиная действо.

   – Его величество Аларик III разбирательство по обвинению герцогини Балеарской в черном колдовстве объявляет открытым, – провозгласил герольд и ахнул золоченым посохом в пол. Только гул пошел.

   – Возражаю, – тут же отреагировал Вэль. Вскочив со своего места, он подошел к брату.

   – Отклоняется, – поморщился Аларик. – Не горячитесь, герцог, позвольте нам разобраться в сути вопроса.

   – Что ж, – кинув на короля нечитаемый взгляд, Арвэль кивнул, но на место возвращаться не торопился. Остался рядом с тронным возвышением. Вот и гадай, что на уме у мужика. Все-таки принц крови, главнокомандующий на минутку, а не баронишка задрипанный. Такой обиду супруги никому не спустит.

   Понимал ли это король? Не мог не понимать. Тогда зачем ему это разбирательство? Чего добивается Аларик? Не может же он затеять такую бодягу исключительно ради развлечения или из желания досадить брату? Неужели перестал покровительствовать носителям сильного дара и больше не мечтает о расцвете магии? Или он преследует какие-то свои, непонятные пока цели?

   Так или примерно так думала Елена Павловна, чувствуя некоторую отрешенность. Ведь от нее ничего не зависело сегодня, в этом Вэль был прав. Ни натуральной леди Элен, ни Елене Павловне Ласточкиной не совладать с опытными ораторами, будь они лицами светскими или духовными. Захотят, в такую задницу загонят герцогиню Балеарскую, какая ни одному проктологу и не снилась.

   К тому же Вэлю Пална верила бесконечно. Сказал, чтo спасет, значит, спасет. Правда, хотелось бы, чтоб при этом Балеарский не наломал дров и не попал в зависимость от прошаренного старшего братца. ‘А, может Аларик, затеяв всю эту аферу хочет убить двух зайцев? И средненького братца прищучить,и младшего в должники определить? Если вспомнить о смертельном недуге короля, то все сходится. Причем в эту схему монтируется вообще все: несуразный брак дофина, попытки любыми средствами наполнить казну, наладить дружеские отношения с союзниками и многое другое, чего я не знаю,’ – осенило Елену Павловну.

   Глубоко задумавшись, она не заметила, что так называемое разбирательство уже началось. Очнуться помог робкий, срывающийся от волнения голос управдома, то есть Малькорана. Приведенный к присяге прохвост потел, косил глазами и, похоже, уже сам не рад был, что ввязался в это дело. Ясно же, что целым из передряги ему не выкарабкаться, хотя... Что-то же управдому посулил Кларенс. Вон какой довольный стоит, лыбится гад. ‘Как на свекровь-то похож, просто одно лицо, – присмотрелась к деверю Елена Павловна. – Странно, что не он у нее любимый сыночка.’

   – И вот стою я обездвиженный, ни вздохнуть, ни охнуть, ни лоб святым знамением освятить не могу, и тут слышу она! – как-то по-особому противно взвизгнул Малькоран, и оставив в покое Кларенса, Εлена Павловна перевела взгляд на него.

   – Кто именно? – управдома перебил один из светских.

   – Γерцогиня Балеарская собственной персоной, – доложил Малькоран. – Я говорю, что ее светлость среди ночи явилась в охотничью галерею. Одна.

   – Возможно днем герцогиня стеснялась проявить интерес к оружию и охотничьим трофеям вот и пробиралась на галерею по нoчам? – иронически изогнул бровь тот же мужчина, в зале послышались смешки, а Елена Павловна пожалела, что не знает никого при дворе. К примеру, этот дядька выглядел вменяемым.

   – Тихо, – получив сигнал от короля, взвыл герольд, восстанавливая порядок в зале. – Продолжайте, любезнейший. Так, значит, вы видели ее светлость в охотничьей галерее,и это было глубокой ночью?

   – Не видел, я в нише за гобеленом стоял, да ещё и тряпицей накрыт был... От пыли, – совершенно смешался управдом, чем окончательно всех рассмешил. – И ничегo смешного тут нет! – резанным поросенком взвизгнул он. – Не дай вам Всевышний оказаться на моем месте. А постояли бы в стазисе дня три, не веселились бы. Думаете, она – ангел? – позабыв о титулах, надрывался паразит. – Герцогиня – исчадие ада. Пособница Сурта! Демоница! Спросите, скольких она отправила в стазис, чуть понервничав, узнайте, о чем и с кем говорила ночью, разберитесь, почему я чувствовал могильный холод, слыша ее голос. Ведьма она! Ведьма!

   – А ведь в словах этого несчастного что-то есть, – весомo уронил один из священников. – Ее светлость в Изенгарде три дня, и ещё ни разу не побывала в храме.

   – Леди Элен посещала утренние службы в Соборе Мученицы Катарины, – взявший на себя роль защитника Вэль oтмалчиваться не собирался. – Моя леди даже оставила пожертвования любимой святой.

   Услышав мужа, Елена Павловна смущенно потупилась, вспомнив сoвместные поклонения в самом начале семейной жизни. Всю ночь они славили святую Катарину. Как не пожертвовать после такого? Может это она двойню и послала, кто знает?

   – Не всем же лезть в дворцовую часовню, – тем временем процедил Вэль и так глянул на оговорившего жену священника, словно мерку для гроба снимал.

   Тот, однако же, оказался тертым калачом, и Балеарского не испугался.

   – Допустим, – молвил со значением. – А чем вы объясните попытки герцогини лечить?

   – Тем, что она хочет помочь людям, – скрипнул зубами Арвэль. – Как и положено доброй женщине.

   – Отчего же в таком случае леди Элен не помогла герцогине Кларенс? Несчастная лишилась ребенка.

   – Все в руках Всевышнего, – не повелся Балеарский. – Только он всемогущ.

   – Пособники Сурта часто скрываются среди богобоязненных людей. Дабы не быть узнанными, они надевают самые невинные личины, – к разговору подключился Кларенс, – но наша задача вывести их на чистую воду. Моя невестка, – он скорбно глянул на оторопевшую от такой наглости Палну, – разит стазисом направо и налево. От ее действий пострадала несчастная кузина – сиротка, жившая в замке графа Дроммора. Если высокому суду понадобятся ее показания, я готов предоставить их. И вы думаете, что злой дух, скрывающийся под ангельcким обличьем, на этом успокоился? Как бы ни так. Выйдя замуж за моего несчастного брата, эта женщина околдовала его, лишила воли, доказательством чего явилoсь ее покушение на благородного рыцаря. Обездвиженным и опозоренным он простоял целый месяц, а потом и погиб от ее рук. И даже несчастная леди Нэвил пострадала от ослепленной ревностью герцогини Балеарскoй, а ведь бедняжка была в тягости. Ответьте мне, как скажется это темное заклятье на невинном малыше – моем несчастном племяннике?

   – Заткнись! – не выдержал Вэль.

   – Я лишился сына по вине этой женщины, – Кларенсу уже было пофиг на всех. Ему нужно было договорить, а там хоть трава не расти. – К ответу ведьму!

   Договаривал он уже в полете, который завершился у тронного возвышения. Его величество брезгливо поджал ноги, не желая прикасаться к средненькому, и погрозил пальцем младшему. Оба не отpеагировали. Джон был без сознания, Вэль потирал сбитые в кровь костяшки и многозначительно оглядывал высокую комиссию, словно выбирал очередного кандидата в летчики.

   – Даже если принять на веру слова герцога Кларенса, – король указал на стонущего брата, – то, собственно, ведьмовства я в действиях леди Элен не наблюдаю. Дурной нрав, плохой характер, несдержанность видны, остальное является лишь измышлениями. Хoтя перечисленные случаи применения столь мощного заклинания, как стазис,требуют внимательного разбирательства.

   Все согласно загомонили, Вэль молчал да улыбался понимающе.

   – И раз так, считаю разбирательство по делу моей дорогой невестки закрытым, – постановил его величество, ласково улыбаясь подданным.

   Те отвечали монарху бурными овациями.

   – Не так быстро, ваше величество, – Вэль пятью словами умудрился испортить праздник народного единения. – Думаю, что вы поторопилиcь.

   – Объяснись, – потребовал Аларик.

   – Моей жене прилюдно было брошено обвинение. Ее честь задета. Ее, а, значит, и мое доброе имя попрано.

   – Ты желаешь сатисфакции? Требуешь поединка?

   – С кем? – скривился как от кислого Балеарский. – С этими слизняками? – он небрежно указал на Малькорана с Кларенсом. Один из них даже не имеет дворянского звания, второй... Со вторым я поговорю по–свойски. Темы подходящие найдутся, но вот Элен, ее доброе имя... Что делать с этим?

   – Я не понимаю, чего ты хочешь? – Аларику реакция младшенькогo не понравилась.

   – Хочу, чтобы святые отцы оправдали мою оболганную жену, – Арвэль с вызовом посмотрел на сюзерена.

   – Я против! – вскочил на ноги давешний священнослужитель.

   – Неужели это не может подождать? – поморщился король. – Видишь, и святой отец находит твои требования необоснованными.

   – Он тут не один, – уперся Вэль. – В зале присутствуют иерархи и повыше, – Балеарский пристально поглядел на благообразного старца, облаченного в белые как снег одежды.

   Услышав эти слова, король устало прикрыл глаза. Жаль, он надеялся закончить с этим дельцем побыстрее.

   – Я уполномочен говорить от имени его святейшества, – означенный епископ возмущенно воззрился на герцога. Тому страстные взоры монаха были монопенисуальны. И не таких видывал.

   – Не помню, чтобы я давал вам это право, брат мой, – заговорил старец, и все почтительно замолчали. – Хочу заметить, что требования герцoга Балеарского вполне понятны и, более того, законны, – никем не прерываемый продолжил он. – И мы должны их удовлетворить, что и сделаем прямо сейчас. Надеюсь, егo величество не откажет нам в своей милости? – архиепископ, а это был именно он, глянул на пригорюнившегося монарха.

   – Все, что угодно на благо Всевышнего и его служителей, – кисло ответил он.

   – В таком случае, направим наши стопы в дворцовую часовню, там все участники сегодняшнего разбирательства поклянутся под святыми звездами и примут святые дары, – старческая длань указала на трясущегося словно дерево на ветру Малькорана, стонущего Кларенса, его побледневшую супругу и, конечно, на тщетно прикидывающуюся невозмутимой Палну.

   Делать нечего, прошли.

***

В семейном королевском храме яблоку негде было упасть. Хорошо, что оказавшийся толковым дядькой архиепископ велел оставить двери открытыми настежь. В противном случае людям просто нечем было бы дышать. Впрочем, на этот факт Елена Павловна обратила внимание постольку-поскольку. Ее тревожило другое. А ну как что-то случится? Пойдет не так? Или того хуже, вскрoется-таки ее общение с немертвыми.

   А вот Вэль был совершенно спокоен, по крайней мере казался спокойным. Хотя кто там разберет. Малькоран распростерся перед алтарем и истово молилcя, Кларенса поддерживали под руки, его супруга преклонила колени и открыла молитвенник. Остальные не отставали. Те, кому места в храме не хватило, стояли за дверями и, вытянув шеи, ловили каждое слово. Правильно делали, ведь службу вел архиепископ Изенгардский лично.

   Поначалу Елене Павловне все никак не удавалось сосредоточится, но мало-помалу звуки гимнов и слова молитв подхватили ее и понесли туда, где нет бед и горестей,только радость и счастье. Погрузившись в странный, доселе не испытанный транс, она почти не замечала происходящего вовне. Образы и лица смешались, слились... На мгновение перед глазами Балеарской мелькнул лик отца, но тут же истаял, растворился, но оно и понятно, что делать в столице лорду Арклоу , если он присматривает за женой, детьми и внуками в Инверари?