Текст книги "Выживет только имба (СИ)"

Автор книги: Янина Наперсток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

В какой момент он зацепился веточками за низкорастущую ветку дерева, мимо которого лежал мой путь, и смылся, я не запомнила. Впрочем, такие фокусы он проделывал регулярно, поэтому я не особо обращала на них внимание.

До этого момента.

В Заповеднике как-то враз стало подозрительно тихо. Птицы смолкли, гнус куда-то попрятался, даже трава с листьями шелестеть перестали. А я как никогда ощутила своё одиночество. Почему-то именно в этот момент никого не оказалось рядом.

– Тиньята! – раздался громогласный зов наставника.

Еле сдержалась, чтобы не прикрыть уши руками. Опять переусердствовал с усилением голоса.

– Магистр Коски, наконец-то! – воскликнула в ответ, развернулась и ринулась в сторону дома.

Бежать пришлось долго, даже в боку закололо, хотя я привычная к нагрузкам. Вокруг продолжала стоять подозрительная тишина, Леннарт больше ничего мне не кричал. С каждым вздохом я чувствовала, как подспудный страх проникает в меня, вселяет тревогу в сердце.

– С-стой! – прошипело со стороны денника.

Он находится к северу от дома, обычно мы там держим новеньких, прежде чем они освоятся в Заповеднике. Для особо буйных даже клетки имеются, пусть наставник терпеть не может держать животных в неволе.

Глянула в ту сторону и обомлела. Картина, открывшаяся глазам, буквально поражала воображение. Посреди денника стояла какая-то неизвестная зверюга, самым странным образом сочетавшая в себе о-очень крупного белого лиса (высота в холке, как у пони!), дикобраза и Боги знают кого ещё. Серьёзно, он выглядел так необычно, что я даже растерялась.

Он настоящий, или мне снится странный сон?

Шкура белоснежная, аж слепит, глаза светятся, словно в них накапали медного купороса, когти на лапах им же обработали. Тоже светятся. Как и иглы, торчащие из спины и копчика. Правда, последние ближе к концу совсем тёмные, будто бы даже чёрные. Сам он мощный, с широкой грудью, словно не лис, а волк, причём магический.

Но нет, судя по форме морды и ушей всё-таки лис. Да и хвост характерный такой.

Магия от него чувствуется какая-то странная. Неправильная, что ли. Словно её вывернули наизнанку. Точнее сложно сказать, да и не до разговоров сейчас, потому что вокруг шеи зверя обвилась Зика, а на голову уселся Жорик и методично пытался проткнуть белую шкуру своими иголками, словно тому своих мало.

Судя по остервенелым движениям разумного цветка, его обычный трюк удавался из рук вон плохо. Точнее из веток вон плохо. Или корешков.

Вокруг неведомого животного живописно валялись обрывки цепей. Судя по слабому мерцанию мест разрыва, зачарованных. Поодаль лежал Леннарт с Барсом на груди. Кот явно нервничал и, словно забыв, что умеет говорить по-человечески, истошно мяукал. Несмотря на творящееся вокруг безобразие, наставник молчал. Отсюда мне не было видно, открыты ли его глаза. В сознании ли он вообще.

Мысль о том, что каким-то невероятным образом зверьё с цветком умудрились оказаться здесь раньше меня, мелькнула и пропала. Слишком много всего и сразу.

Потом.

Не до этого сейчас.

Вот песочного цвета колёсико подкатывается к зверю, разворачивается, ловко взбирается по задней лапе, просачивается между иглами и вцепляется острыми зубками в основание пушистого хвоста. Обиженный вой оглашает округу. Похоже, Шустрик умудрился учуять одно из слабых мест очередного гостя. И добраться до него.

Не зря там растут иглы, ой не зря!

Не теряя даром времени, подскакиваю к забору, хватаюсь за верхнюю перекладину, рывок, и вот я уже бегу к наставнику, стараясь обогнуть зверя по дуге.

Жив ли он? Дышит ли?

– Что происходит? – кричу, а у самой горло сжимается, словно на него легла чья-то сильная рука.

А ведь я просто пересеклась со взглядом зверя. Бр-р!

Соберись, Тинька! Похоже, на Леннарта рассчитывать не приходится, надо действовать самой!

Собрав в кулак остатки самообладания, сосредотачиваюсь на Силе, тяну Материю из окружающего пространства, пытаюсь закончить начатое наставником заклинание. В общем-то, стандартная формула, позволяющая устраивать магические ловушки. На клетку (одна из них как раз стоит неподалёку, видимо, приготовленная архимагом для зверя) накладываются чары, затягивающие опасное животное внутрь. После того, как оно оказывается внутри, контур замыкается, прутья клетки соединяются, и тогда лишь сильный маг сможет выпустить его наружу.

Такой, как Леннарт Коски.

Я тоже не из слабых, но пока могу лишь достроить подобного рода заклинание. Разорвать тоже, но потом будет такой откат, что мало не покажется.

Зверь взвыл ещё сильнее, яростно зашипел, пригнулся к земле, силясь противостоять притяжению.

Я стояла и старалась не дрожать. Страшно было, аж жуть! Страшно любопытно, сможет он удержаться или нет?

Зика, чуя, что если не отцепится, то загремит в клетку вместе с ним, расслабила мышцы, смачно шмякнулась на землю и поспешила отползти. Жорик оттолкнулся корешками от его макушки, прыгнул туда же.

И только Шустрик не обладал иммунитетом к моей магии. Он отчаянно сопротивлялся, но всё же разжал челюсти, и его потянуло в клетку. Кота тоже.

Ну уж нет, я не допущу, чтобы они оказались один на один с этой зверюгой!

Сама не знаю, как у меня так ловко получилось (в экстремальной ситуации оно всегда так), но я смогла подцепить магией обоих и притянуть к себе. Игольчатого лиса же слегка подтолкнула, мол, не стесняйся.

С каким упрёком посмотрел на меня этот странный зверь! И мне даже стало стыдно, потому что взгляд тот был уже из-за прутьев сомкнувшейся решётки.

– Прости, сама не люблю держать животных в неволе, но надо разобраться, что ты сделал с наставником.

Не знаю, понял ли он меня, но оскорблённо отвернулся.

Надо будет дать ему поесть. Потом. Сначала Леннарт!

Тащить наставника мне помогли… волки. Они не были такими разумными, как тот, которого я когда-то вылечила, когда жила на Нулоне. Хозяин Леса – так назвал его дядя Ортос. Сейчас он уже совсем матёрый, детьми обзавёлся, и даже внуками. Местные же волки слабее его, общаться с помощью мыслеобразов не умеют, но очень бодрые ребята.

Леннарт забрал их у одного экспериментатора, когда тот не справился с управлением своего очередного питомца. Слишком много он хотел в него вложить, не позаботился о стабильности.

Даже пошёл на нарушение правил, установленных после того, как Материя восстановилась. Безумец!

Сто лет потребовалось когда-то Марэллу, чтобы стабилизироваться. Это были очень долгие годы для Хранителей, ведь они оказались заперты на своих островах. Привязанные к Источникам, они ждали очень долго, когда вновь смогут использовать Силу. Когда вкусят нормальной еды. Когда смогут попросту увидеть других людей.

С тех пор многое изменилось.

Строгий контроль использования Материи. Запрет на чрезмерное вмешательство в природу живых существ. Сокрытие от большинства некоторых разделов магии, в том числе драконологии, к которой мне дали доступ только из-за того, что я спасла Эллару. Последнее – очень даже важная мера, учитывая, сколько желающих использовать морских драконов в любом виде. Как живых, так и мёртвых.

До сих пор вздрагиваю от вида ран, которые мне пришлось залечить драконице, волею судеб попавшей к нам на берег.

Стоит ли говорить, какое ждало того мага наказание? Лишение Силы как минимум! Вот только не дожил он до приговора – скончался от ран. Большая часть его подопытных тоже, ибо то существо разошлось не на шутку. Одолеть его смогли только общими усилиями.

По официальным сведениям монстр погиб, но зная Леннарта…

О, а может это тот самый зверь? Мало ли, вдруг наставник его спрятал, а сейчас решил интегрировать в Заповедник.

Да нет, он бы меня заранее предупредил. И не только меня.

Кстати, а где те практиканты, которые должны были прибыть с ним после окончания летней сессии?

Ох, сколько вопросов, а ответить на них некому.

Уложив архимага на постель, благо, его спальня располагалась на первом этаже, я принялась доставать всевозможные целительские амулеты. Конечно, поверхностная диагностика мне вполне по силам (мы изучали не только анатомию животных, но и человека) да и исцелить не проблема, но если что-то серьёзное, лучше подстраховаться.

И зелье для активации магического зрения выпить.

Сосредоточилась. Потянулась к Леннарту, оплетая его нитями Силы, чтобы не только на глаза полагаться, но и импульсы.

Драх, он всосал всю мою магию, словно губка! Какие там импульсы? Какой анализ? Я еле успела оборвать связь, пока он весь мой резерв не выпил!

Точнее, анализ-то есть, тут всё понятно – истощение. Причём такое, что лежать ему как минимум дня три, и это если с подпиткой эликсирами и амулетами. Что же с ним произошло? Неужели это от того заклинания, которое он начал накладывать на клетку, и которое закончила за него я?

Будь на его месте кто послабее, то такой исход был бы вполне вероятен, но он-то архимаг.

Нет, надо связаться с Уной, узнать, что у них там произошло!

Хранительница Циммы ответила максимально коротко: «Отправлю к тебе целителя, сама прийти не смогу – срочные дела».

Пф, зачем он мне, когда и так всё ясно? Разрывов я не вижу, та Сила, которую он успел из меня вытянуть, осталась в нём, никуда не утекла. Ну да ладно, пусть присылает, одна голова – хорошо, а две – ещё лучше.

Так думала я, пока не увидела, кто прибыл.

Не то, чтобы это был какой-то профан. Вовсе нет, Уна бы такого не допустила, но… это был Коршанский. Тот, с которым у нас не заладились отношения с самого начала. Ничего, в общем-то, особенного: там поспорили, здесь не сошлись во мнениях, где-то оказалось я знаю чуть больше него. Преподавателя! Довольно мелочного и мстительного мужика, как выяснилось.

К окончанию школы я даже перестала переживать, что он занижает мне оценки. Кому они вообще нужны, если знания первичны? Но встречаться с ним в ближайшее время я не планировала.

– Что, угробила начальство? – ехидно выгнул бровь среднего роста мужчина.

Немного полноватый, с немного вьющимися рыжеватыми волосами и голубыми слегка навыкате глазами. В нём нет откровенного уродства, но он отталкивает своей сущностью, которую видно во взгляде, движениях головы, рук. Вот и сейчас он смотрит свысока, кривит полные губы, уверенный в своей правоте. И превосходстве.

Уна, кстати, тоже от него не в восторге, но говорит, что специалист он хороший. В целом. Ну а частности – это дело такое, сложное. Целители на Марэлле нарасхват, трудно найти компетентного преподавателя по этому предмету. Большинство связано контрактами и занято по самые ноздри.

Или уши. Тут кому как интереснее мерять.

– Попрошу воздержаться от комментариев, не относящихся непосредственно к осмотру пациента, – сухо выдала я, сжав кулаки.

Почуяв, что со мной явно не всё в порядке, к ноге подкатился Шустрик. Зика, лежавшая до этого в кресле, ибо тоже устала, приподняла голову, недовольно зашипела. Жорик угрожающе шевельнулся в горшке, стоявшем на подоконнике (тоже решил отдохнуть, напитаться сил и влаги), блеснули капли на иголках, о свойствах которых Коршанский был прекрасно осведомлён.

Кстати, о влаге, нога теперь была у меня мокрая. Видимо, поясохвост тоже решил восполнить потерю жидкости от того жуткого стресса, и до недавнего времени лежал в тазике с водой. Пьёт он так – кожей. Удобно, наверное, особенно в дождь. А вот мне сейчас не очень удобно, потому что сапоги я недавно сняла и стояла в носках.

Теперь мокрых.

А пол холодный, пусть и деревянный. Или меня так морозит после всего случившегося? Коршанский ещё этот…

Хвала небесам, он смолчал, только недовольно зыркнул на змею и цветок. Ха, это ещё не видел, с каким презрением на него смотрит кот! Он забрался на шкаф и сидел там в такое позе, словно был готов прыгнуть на моего обидчика и разорвать в клочья.

Приятно.

[1] О детстве Тиньяты и перипетиях Наташи можно прочесть в романе «Трактир «Пьяное сердце».

Глава 6. Что же ты такое?

Леннарт заснул на три дня. Коршанский погрузил его в магический сон, предварительно накачав эликсирами. Не то, чтобы я была против, но как теперь узнать, что мне делать с этой неизвестной зверюгой?

Благодарить не стала.

Он прекрасно знал, что мне было крайне важно поговорить с наставником. Он мог ненадолго привести его в чувство и уже потом погружать в сон. Мог, но не стал этого делать.

Меня так и тянуло настроить на зеркале-артефакте, с помощью которого можно без лишних магических затрат телепортироваться в Цитадели, другой адрес. Такого же острова, как Цимма, но расположенного куда севернее.

Не стала. Пусть его, лишь бы ушёл побыстрее и больше не возвращался.

Солнце клонилось к закату, зверьё собиралось вокруг денника. Помощники – пара мужчин в годах – тоже явились. Заглянули в дом, осмотрели магистра, удовлетворённо кивнули головами и вышли.

– Будет жить, – выдал Бромир, перекатываясь с пятки на носок.

Этот крупный темноволосый мужчина был правой рукой Леннарта. Держал северную и западную часть Заповедника в своих огромных ручищах, сам порой напоминая некоторых наших питомцев. Особенно когда долго бороду с волосами не подстригал. Разумеется, напоминал он их только внешне, на деле же обладал огромными познаниями и не менее огромным опытом.

Магии только было маловато.

Но он с лихвой компенсировал это невероятной силой, как физической, так и духовной. Отличный мужчина, пусть и специфический.

– Откуда он приволок этого шипастого лиса? – спросил второй помощник – Фергюсс.

Этот мужчина отличался от Бромира куда более худощавым телосложением. Весь жилистый, пегий от седины, он обладал не менее крепким духом, чем его соратник. Не зря на нём были южная и восточная части Заповедника.

И магом он был достаточно сильным. Слабее Леннарта, но сильнее Бромира.

– Могли бы уже знать, если бы не этот… Коршанский. – Досадливо покачала головой.

Эх, я и так вымоталась за эти недели отсутствия наставника, следя за центральной частью Заповедника, а тут ещё и это.

– Зас-сранец-с! – постановила Зика, присоединяясь к нашему консилиуму.

Жорка согласно зашуршал листочками, даже иголочки втянул – настолько обрадовался приходу помощников.

Кот, кстати, затихарился и не спешил выходить к новым людям. Да и Бог с ним, сейчас не до него! Да, его появление на Марэлле – явление из ряда вон, вот только, в отличие от зверя, остервенело бросающегося на прутья магической клетки, он умеет говорить и вообще ведёт себя адекватно.

– Слушай, а ты не знаешь, где он вообще столько времени пропадал? – спросил Бромир, подхватывая Зику на руки.

Она и не думала сопротивляться. Крупные мужчины ей всегда нравились, ведь у них такие удобные плечи. Для возлежания.

– Насколько я поняла, после экзаменов он куда-то отправился, – я судорожно пыталась вспомнить подробности. – Видимо, там он и отловил это чудо природы.

– Да нет, природа тут не причём, – покачал головой Фергюсс. – Магией разит да такой, что и не поймёшь, что произошло.

– Вот и чем его кормить? – магия магией, но есть куда более насущные проблемы. – Допустим, я дам ему мяса, а вдруг от этого будут последствия? Я читала, что раньше пробовали создавать таких монстров, которые размножаются делением после определённого количества поглощённой пищи.

Вздрогнула, вспоминая, что этой пищей, как правило, служили люди. Так называемые враги, против которых их и натравливали. Причём зачастую врагами становились те, чьи земли попросту хотели забрать.

Нет, хорошо, что всё это непотребство запретили!

– Биоматериал бы у него взять, – выдвинул идею Бромир. – Предварительно усыпив.

– Знать бы ещё чем, – развела руками я. – Пробовала магией – не получается, мешает защита, эликсир в него не вольёшь, питьё он игнорирует.

С тоской взглянула в сторону клетки. Зверь временно не шевелился, получив множество уколов от соприкосновения с защитной магией. Миски для еды и воды, закреплённые, казалось бы, намертво, валялись перевёрнутыми. Несмотря на то, что тело игольчатого лиса оставалось практически неподвижным (ходящие от усиленного дыхания бока не в счёт), взгляд его оставался полным боевого духа.

Борец. Он совершенно точно не намерен сдаваться. Тем самым вызывая невольное уважение.

– Кто плёл защиту? – Раздался задумчивый голос Фергюсса.

– Начал наставник, заканчивала я. – Встрепенулась, вдруг осознав, как именно можно успокоить дикого гостя.

Вот только…

– У тебя не хватит сил, ты потратилась на ловушку, – озвучил мои опасения второй помощник. – Ничего, я сегодня почти не колдовал – не было нужды. Помогу.

– Спасибо! – Облегчённо выдохнула.

Мне было одновременно и жалко зверя и страшно. За него. Хотелось понять, как с ним подружиться, договориться. Понять, что это за чудо такое и как функционирует. Чем живёт. Ещё никогда у меня не было неудачных контактов с животными.

Гавик не в счёт, тут не контакт неудачный, тут животина наглючая. Кстати, а вот и он ползёт смотреть, кто тут у нас новенький. Не сдох от сока Жорика, надо бы и у него биоматериал взять. Потом, когда с шипастым лисом разберёмся.

К деннику мы пробирались долго – столько зверья успело набежать. Никто, правда, не пытался зайти за ограждение, стояли вдоль него или сидели наверху и смотрели во все глаза. Только Зика с Жориком зашли вместе с нами, но они же мои, то есть отбитые на всю голову.

У цветочка и её нет, чем он там соображает – непонятно. Скорее всего, корешками и стеблем.

Наконец мы добрались до клетки. Зверь одарил нас презрительным взглядом, приподнял губу, обнажив белоснежные клыки. Смертоносные. Сам он весь подобрался, но прыгать на решётку не стал, видимо, надоело. Либо решил сменить тактику.

– С тебя только дать ключ доступа, остальное я сам. – Деловито потёр руки Фергюсс. – Только подожди, сейчас настроюсь.

Я ждала. Смотрела в глаза этому чудному зверю и понимала, что он чувствует наш настрой. Ждёт подвоха. И если таковой подвох с нашей стороны осуществится, то никогда мы с ним по-хорошему не договоримся.

– Нет, – проговорила я сначала несмело, потом прочистила горло и уже куда громче повторила: – Нет!

Взглянула на Зику, ища одобрения в её глазах. Та недовольно зашипела, мол, ну ты даёшь.

– Ты что творишь, девочка? – вскинул брови Фергюсс. – Чем быстрее мы разберёмся, что да как, тем лучше будет!

Я снова посмотрела на зверя, словно спрашивая: «А и вправду, что я творю?» В ответ мне смачно зевнули, показав два ряда острых, как бритва зубов. А уж какие там были клыки…

– Вам всем нужно уйти, – собрав всю свою решимость в кулак, выдала я. – И людям и животным.

– Даж-ше мне? – раздалось удивлённое шипение.

– Нет, конечно, вам с Жоркой нужно остаться. – Вновь вернулась взглядом к зверю. – Без них я никуда.

Тот недовольно дёрнул ухом, но рычать не стал. Лишь скрипнул зубами.

– Она дело говорит, – пробасил Бромир.

Да так неожиданно, что я вздрогнула. А потом подняла на него изумлённый взгляд.

– Спасибо? – должна была поблагодарить, но получилось спросить.

Потому что я и сама не была уверена в том, что творю.

– Мы сейчас уйдём и зверей за собой уведём. – Бромир махнул рукой куда-то в сторону. – Завтра утром вернёмся. Ты только смотри, аккуратно. Клетку одна не открывай.

Я и не собиралась, если честно. Страшновато всё-таки, но и ему не очень-то здесь приятно. И страшно, наверное, тоже, пусть он это и не показывает.

– Да вы с ума посходили что ли? – недовольно рыкнул Фергюсс. – Послушай, Тинь, ты, конечно, девочка талантливая, но это не тот зверь, которого ты сможешь взять своим обаянием. Он неразумный, я это чётко вижу по ауре. Посмотри сюда!

Он ткнул пальцем в сторону головы зверя, вызывая у него предупреждающий рык.

– Да у него вообще непонятно что с магией. – Развела руками. – Разве вы не видите, что он не подходит ни под одну типологию. И дело не в масти, а плетениях, я никогда таких не видела, даже в старинных свитках!

– Тебя допускали в закрытый раздел библиотеки Цитадели? – Приподнял бровь Фергюсс.

В этот раз одну.

– Конечно, – кивнула головой в сторону Зики. – Она же у меня из перворожденных, причём их вид был подавлен. Она первая из своих, кто сумел так вырасти.

О дружбе с морской драконицей умолчала.

Как и о многом другом. Я, конечно, его уважаю, как и Бромира, но лишнее говорить точно не буду. Школа дяди Ортоса! Только Леннарт знает о моих достижениях на правах наставника, причём о том же Хозяине Леса и спасении Эллары он услышал лишь после того, как принёс клятву на крови.

Догадайтесь, кто на ней настоял?

– Присмотри за ней, перворожденная, – обратился Фергюсс к Зике. – На её разум полагаться нельзя. – Кивок в мою сторону.

Змея величественно хмыкнула, нехотя покинула плечи Бромира и с явным недовольством уставилась на зверя в клетке. Её взгляд так и говорил: «Это мой человек, пусть и не очень разумный. А я своим не делюсь».

– А ты давай без глупостей, – это было сказано уже мне.

Недовольно вздохнув, Фергюсс всё же развернулся и нехотя двинулся к забору. Его спина явственно показывала, насколько он не в восторге от моей затеи.

– Самонадеянность – не порок, но будь осторожна, – напутствовал напоследок Бромир. – И да, я уже говорил, но повторю: утром я вернусь.

С тем и ушёл.

Я смотрела в удаляющиеся спины помощников, на то, как уходят животные, и молчала. Так же молча развернулась к зверю, села неподалёку от клетки прямо на землю, подпёрла щеку кулачком и вздохнула.

– И что с тобой прикажешь делать?

Сидела я долго. Сначала ждала, когда все наконец-то разойдутся, потом когда успокоится зверь. Он нервно порыкивал и, похоже, не очень-то верил своим глазам. Ждал подвоха.

– С-странная з-сверуш-шка, – прошипела Зика, привстав на хвосте.

Она всё никак не хотела успокаиваться, ей явно не нравился зверь. Она вообще у меня подозрительная. Никого с первого раза не подпускает, старается либо спрятаться и понаблюдать, либо напасть. Не всегда физически, но она старательно охраняет своё. То есть меня. С некоторых пор ещё и Жорика.

Вот его, кстати, она приняла сразу, даже защищала от взрослых (мне тогда лет семь было), которые хотели его уничтожить. Ведь его создали, чтобы убивать. Подослали с остальными плотоядными растениями, чтобы те укоренились парке при замке королей Армарии, подросли, размножились и…

Хотя, что вспоминать? Жорка не виноват, что один ушлый маг сотворил с ним и его собратьями такое. Он никогда меня не предавал, как и Зика. И сейчас он аккуратно топтался возле клетки аккурат напротив морды шипастого лиса и провокационно хлопал ловушками.

Мол, кто на нас клыки скалит, тот по ним и получит.

Учитывая особенности Жорки, то скорее иголками по деснам, но это будет не менее смертельно, чем атака другого сильного зверя. А то и более, ибо яд у него забористый. Правда, Гавик таки оклемался, но кто его знает, может, Жорка не попал, куда надо, так, на шкуру только, а она у крокодила толстенная.

– Слушай, Зика, мы ведь с тобой вместе учились, и, если мне не изменяет память, раздел с лисами там был довольно короткий. Они не очень восприимчивы к магическим манипуляциям да и геном устойчивый, с другими видами плоховато скрещивается.

– Да, в отличие от с-собак и волков лис-сы хуж-ше, – прошипела Зика, ехидно скаля клыки.

Зверь нервно дёрнул ухом. То ли из-за содержания, то ли просто на шипение. Не понятно.

– Насколько я помню, на Булдроке, ныне безжизненной ледяной пустыне, когда-то водились магические лисы, которые перворожденные. Кажется, о трёх хвостах, а то и больше. Не помню, случайно на тот свиток наткнулась, когда искала информацию о тебе.

– Да, это бывш-шая вотчина Асовура, который наш-ш вид поч-щти до простых з-смей низ-свёл. Бога моего пленил. С-скотина, – а вот теперь в голосе Зики звучала самая настоящая ярость.

И она имела полное право на неё!

– Может этот из них? – кивнула на зверя. – Мало ли, может, кого вывезли да держали в личном зверинце. Хвост, правда, у него один, зато иглы-то какие!

Я не могла им не восхищаться, пусть наш контакт не заладился.

– Тогда бы об этом в обыч-щных учебниках тож-ше ч-што-нибудь было.

– Ну да, но мало ли, как бывает. Вроде бы контролируют магов, следят, чтобы законы равновесия не нарушали, а всё равно находятся те, кого упустили. Всплывают потом, лови их.

– И не говори, сколько Ортос их уже навыколупывал из Ярмарки – не перечесть!

С этим было не поспорить. Дядя у меня – мозг! И сила, конечно. А вот я… пойду-ка я конспекты принесу. И еду бы надо сварить, да вот только от зверя надолго уходить не хочется. Надо глянуть, кажется, там грудинку копчёную привезли, её готовить не надо.

Эх, с этой нервотрёпкой голова плохо варит!

– Я скоро вернусь, – проговорила зверю. Подхватила Жорика на руки, Зике махнула головой, мол, хватит тут шипеть. – Надо подкрепиться. Тебе тоже принесу всего понемногу.

Лис на последнюю фразу демонстративно зевнул. Опять.

И снова не понятно, понял он мою речь или так, выделывается?

Голодный глас желудка отвлёк меня от зверя. Мы вернулись в дом, проверили наставника (тот как лежал, так и продолжал лежать), а потом я закопалась в холодильный ларь. Нашлось и готовое мясо, и огурцы с помидорами, и яйца. Сырое мясо тоже лежало, как и рыба.

– Яичница – наше всё, – пробормотала себе под нос и принялась резать копчёную грудинку.

– Едау, – тут же нарисовался Барс, оглядываясь по сторонам.

Вдруг кто из посторонних людей его увидит?

И я могла его понять после той истории, что он нам поведал. Мне-то он открылся из-за Зики с Жоркой и Шустриком, да и спасла я его. К тому же не покарала за исцарапанное лицо, хотя было больно, что уж. Крем, конечно, помог, ранки заживали быстро, но следы ещё виднелись.

– Вс-се уш-шли, – успокоила его Зика. – Сейчас-с пож-шрём и пойдём того оглоеда исследовать.

– Не оглоеда, а настоящего бойца, – поправила змею. – Зря ты так с ним, мне кажется, можно попробовать договориться.

– Вот и будешь-ш договариватьс-ся, а я буду ворч-щать, твою доброту оттенять, – сыронизировала Зика. – Ты с-смотри там, грудинку не пережарь.

Я только хмыкнула. Опять моя змейка интригует. С другой стороны, есть в её словах смысл. Особенно про грудинку.

Скоренько пообедав, набрав учебников, конспектов и пару энциклопедий, а также всевозможной еды, мы отправились обратно к клетке. Посмотрим, будет ли он есть (перекармливать не стоит, а то мало ли, но надо понять, что к чему), а ещё я страстно надеялась, что найду о нём хоть какую-то зацепку.

Раз уж Леннарт в отключке.

Глава 7. О пользе кота

Ну что, шипастый, мы вернулись. – Я с удобством разместилась на прихваченном коврике.

Справа поставила поднос с едой для гостя, слева разложила книги. Зика демонстративно обползла клетку, мол, проверяет, не прогрыз ли он за время нашего отсутствия какой-нибудь прут. Жорик лишние телодвижения решил не делать, сразу закопался корешками в землю неподалёку от его морды. Ощетинился, явно сделав колючки максимально плотными и острыми. Даже ловушками похлопал, хотя именно они представляют для животных наименьшую опасность.

Но выглядело это вполне себе внушительно.

Шустрик тоже пришуршал. Взял какую-то палочку и демонстративно принялся точить зубы. Я чуть не упала от смеха, хорошо, что на земле сидела. Потому что где его зубы и где зубы зверя? С другой стороны, бронированная ящерка умудрилась сыграть чуть ли не ключевую роль в отвлечении шипастого лиса. Так что не в размерах дело!

Кот, в отличие от нас, близко подходить не спешил. Он сел в сторонке, обернулся хвостом и принялся смотреть на зверя своими пронзительными зелёными глазами.

– Вс-сё ц-село, – прошипела Зика, вернувшись из обхода. – Кс-стати, у него на хвос-сте кровь, видимо, Ш-шустрик пробил его шкуру.

– Течёт? – с тревогой спросила я, готовая вспрыгнуть на ноги в любой момент.

– Нет, уж-ше запеклос-сь, живуч-щий оказалс-ся, – ехидство эта змеюка даже не собиралась скрывать.

Видно было, что она пытается вывести его на чистую воду. Я тоже жаждала узнать, понимает он речь или нет, поэтому подхватила игру.

– Надо бы получше посмотреть, если течёт, придётся клетку открывать и лечить, – встала, двинулась в сторону хвоста лиса. – Всё-таки теперь он под нашей ответственностью, нельзя губить такого красавца.

Насчёт ответственности и красавца я не шутила, кстати, а вот относительно открытия клетки… Нет, я планировала её открывать, тут я не соврала, но значительно позже.

Зверь на мою речь не отреагировал. Нет, он следил своим «купоросным» взглядом за тем, как я двигаюсь, нервно мотнул хвостом, когда уделила тому пристальное внимание, но ничего больше не предпринял. А ведь мог прикинуться болящим, чтобы открыла клетку…

Может, и впрямь речь не понимает?

Хм, а если попробовать мыслеобразами, как с Хозяином Леса? Только для этого надо сесть и наладить зрительный контакт. Но сначала дать небольшой кусочек мяса, пусть полакомится, проникнется моей добротой.

– Слушай, давать жить дружно, – устало проговорила я после того, как битые полчаса пыталась поймать взгляд зверя.

Он не хотел смотреть на меня прямо. Искоса, коротко, вскользь – это да. Прямо только тогда, когда я сама отводила взгляд, чтобы посмотреть на Зику, Шустрика или Жорку с котом.

Мясо, что характерно, сожрал за один укус.

Барс за это время прогулялся вокруг клетки, помахивая своим пушистым хвостом, а после уселся рядом с цветочком. Потом и вовсе улёгся и принялся прореживать землю своими когтями. Замурчал.

– Дай ему поесть, – выдал он в ответ на моё предложение дружить. – Только не мясо, а огурчик.

– Огурчик? – Я, конечно, понимала, что зверь необычный, но явно же плотоядный.

Вон как баранину проглотил.

Тем не менее, решила последовать совету кота. Мало ли, может, этот пушистик что-то чувствует?

Выбрала огурец побольше, снова встала, шагнула к клетке. Теперь надо аккуратно поддеть узелок на плетении, ослабить его немного и протолкнуть еду. Ещё бы как-то с питьём вопрос решить, но миски оторваны и перевёрнуты, их теперь не заполнить без разрыва контура.

– Ну что, посмотрим, понравится ли тебе, – бросила огурец к лапам зверя. – Если что, это была не моя идея.

Лис встопорщил улёгшиеся было колючки. Приподнял верхнюю губу, обнажая зубы, в кои-то веки прямо посмотрел мне в глаза, словно хлестнул, но в этот раз не сильно. Даже горло не сжалось, просто перехватило дыхание.

– Не с-сдерживай себя, выс-скажи, ч-што ты думаешь об огурц-сах, – подначила его Зика. – Я вот тож-ше сч-щитаю их бес-сполез-сной травой.

Это был отличный ход. Не знаю, почему Барс посоветовал огурцы, но, возможно, именно они заставят его показать свою разумность.

Мы все буквально замерли в ожидании. Только Жорик потянулся к клетке, видимо, чтобы лучше «видеть». На самом деле глаз у него никаких нет, чувствует он всем своим телом, причём только вибрации. И если ощущение звука и движения можно объяснить, то восприятие запахов и статичных объектов – не очень. И это несмотря на то, что мы изучили его строение вдоль и поперёк!