Текст книги "Про жизнь и про любовь (СИ)"

Автор книги: Яна Завацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Квиссаны.

С чего начинается Родина?

С картинки в твоем букваре,

С хороших и верных товарищей,

Живущих в соседнем дворе…

(М.Матусовский)

Ивик с любопытством разглядывала новичков. Двенадцатилетние, как и она, самые обычные ребята, и в отличие от нее, еще не в форме. Вообще хорошо, что она раньше приехала и жила здесь две недели почти в полном одиночестве. Были в тренте – общежитии – еще старшие квиссаны, но на Ивик никто не обращал особого внимания. Она ходила в столовую, сидела в библиотеке, обследовала окрестности квенсена. Надо было только являться к отбою, но с этим проблем и не возникало. Ивик одна жила в просторной комнате на десять коек – сейчас все эти койки были пусты и даже не застелены.

Ей уже стало скучновато, но вот наконец-то – начало учебного года, завтра уже занятия, а сегодня съехались все будущие квиссаны. Наверное, они думают, что Ивик уже второкурсница – потому что в форме.

Очередной автобус остановился у ворот и выпустил целую толпу ребят. Вначале выскакивали местные, старшие квиссаны в зелено-серой парадной форме. Потом – с чемоданами, баулами и рюкзаками – слегка испуганные, растерянные новички. Во дворе они осматривались и сразу присоединялись к толпе таких же, одетых еще в гражданское ребятишек, сидящих на своих вещах. Ивик стала приглядываться к ребятам.

В глаза ей сразу бросилась симпатичная, рослая девчонка, окруженная небольшой толпой внимательных слушателей. Ничего особенного она не говорила, иногда смеялась, иногда отпускала какую-то реплику – просто на нее хотелось смотреть. И даже красавицей девочка не была, но так и приковывала взгляд. Коротко стриженные, необычно светлые для дейтры, пшенично-русые волосы. Глаза, пожалуй, слишком большие и круглые. Круглое, крепкое лицо. Из-под короткого рукавчика платья виднелись развитые бицепсы. Она была очень энергичной, словно сжатая пружина, готовая в любую секунду распрямиться и взлететь. Огонь так и бился в глазах, выливался в белозубой улыбке, в точных, экономных и сильных движениях.

– Когда ж нас отсюда заберут? – говорила она улыбаясь, и все вокруг сочувственно кивали и улыбались в ответ.

Ивик пошла дальше. Увидела девочку, сидящую на огромном черном чемодане отдельно, в сторонке от всех.

Полная противоположность той яркой блондинке. И сидела девочка одна, и никто не обращал на нее внимания. И внешность – она была очень маленькой, миниатюрной, Ивик ей дала бы лет восемь на вид. Ну десять в крайнем случае.

Черные волосы девочки вились и мягкими волнами падали на плечи, кудряшки обрамляли тонкое смуглое личико, глаза – огромные, угольно-черные, ярко блестели. До смешного хрупкие запястья торчали из рукавов серой куртки, в этой куртке девочка словно тонула. Она не выглядела растерянной или несчастной, но не казалась и опасной, способной обидеть. Рядом с чемоданом лежал маленький футляр скрипки. Ивик подошла к девочке.

– Привет.

– Привет. Ты со второго курса? – голос девочки оказался неожиданно высоким.

– Не-а. Я просто раньше приехала, и мне уже форму выдали. Я тоже на первый поступаю.

– Садись, – девочка приглашающе похлопала по своему чемодану. Ивик уселась рядом с ней. Через минуту они познакомились. Девочку звали Дана. Приехала она из Лоры. Тоже очень удивилась, не думала, что ее возьмут в гэйны.

Толпа вокруг золотистой красавицы громко захохотала. Дана неодобрительно покосилась на ребят.

– Это Скеро, – сказала она, – мы с ней в автобусе ехали.

– Эта девчонка?

– Да. Ее зовут Скеро.

– Внимание! – загремел громкоговоритель откуда-то из глубины двора, – Всем прибывшим – внимание! Встать! Построиться в три шеренги с вещами.

Будущие квиссаны повскакали и, подхватив свои баулы и чемоданы, кинулись строиться. Это удалось легко и быстро, в тоорсене все проходили военку. Ивик встала в третьем ряду, так, чтобы быть незаметнее, рядом с Даной.

Перед строем стояла группа преподавателей, некоторых из них Ивик уже знала. Один из них, кажется, его звали хет Арран, не старый еще гэйн с наполовину седой головой, вышел и заговорил. Негромко, вроде бы, но слышно было очень хорошо.

– Сейчас вы будете распределены по сенам. Куратор каждого сена проведет вас в общежития, вы сдадите вещи и получите спальные места и форму. После этого пройдете на обед. В пять часов общее построение и посвящение в квиссаны. Меня зовут хет Арран иль Рео. Мой сен будет носить имя иль Шеран. Внимание, я называю имена абитуриентов, принадлежащих к моему сену, те, кто назван, выходят из строя и идут ко мне! Лаир Велли-Ней!

Мальчишка с довольно тощим рюкзаком робко шагнул вперед. Хет Арран жестом показал перед собой, иди, мол. Лаир Велли-Ней двинулся к нему. Куратор сена называл следующие имена. Собрав вокруг себя кучку ребят, он повел их к тренте. Его место заняла молодая женщина-гэйна, которая казалась Ивик доброй и невредной, и вообще нравилась. Невысокая и гибкая, сероглазая, с темно-русыми короткими волосами, она казалась совсем молоденькой, но на ее плечах уже поблескивали нашивки шехины, а далеко не все преподаватели были офицерами.

– Меня зовут Меро иль Лав, – представилась женщина, – мой сен будет носить имя иль Кон. Скеро Аир-Сатон!

Рослая девчонка уверенным шагом вышла из строя и направилась к ней. Меро продолжала называть имена будущих квиссанов. Иль Кон, Ивик мысленно примерила к себе это окончание. Ивенна иль Кон – это звучало бы неплохо, но народу еще очень много, вряд ли она попадет в этот сен. А жаль, Меро, кажется, хорошая тетка. Мальчики и девочки вставали в две шеренги позади своего нового куратора, Ивик с любопытством вглядывалась в лица, и где-то в глубине души начала бояться – а что, если ее вообще никуда не вписали? И все это окажется ошибкой? Если ее просто нет в списках? Конечно,бояться рано, еще вон сколько народу, но все же!

– Дана Лик-Шаир!

Черноглазая малышка взглянула на Ивик растерянно, вздохнула, подхватила свой чемодан и скрипку и стала протискиваться сквозь ряды. Ивик подавила разочарование – жаль, так мало пообщались. Кажется, могли бы и подружиться.

Сен – это очень, очень важно. Не случайно же даже фамилию свою человек получает не от родителей – родительская фамилия только у малышей, а по названию своего сена, полученному в альма матер – профессиональной школе, "матери души". И все, кто учился вместе с тобой, на всю жизнь – твои братья и сестры. Так везде, но у гэйн, наверное, это родство особенно важно. Сен иль Кон собирался тем временем, причем Ивик показалось, что все строятся вокруг Скеро. Она будто организует пространство вокруг себя.Бывают же люди с таким вот талантом лидера. Наверное, ее назначат командиром сена, подумала Ивик, или как это у них называется…

– Ивенна Рото-Эллан!

Она еще не успела обрадоваться и удивиться, как ноги сами вынесли ее вперед, к новым братьям и сестрам, к Меро и к Дане, с которой они теперь уж наверняка смогут подружиться.

Спальня, в которой Ивик ночевала все это время одна, мгновенно заполнилась шумом, смехом, девчоночьими голосами. Дана заняла койку слева от Ивик, а справа, через проход, оказалась незнакомая девочка, милая и спокойная на вид. Ивик, которой заняться было все равно нечем, с интересом наблюдала за соседкой. Бывают люди, которые так аккуратно и точно работают, что смотреть при этом на них невыразимо приятно. Вот и соседка Ивик очень ловко застелила постельное белье, распаковала свою большую сумку, достала аккуратно завернутые умывальные принадлежности, книгу, молитвенник, четки, расческу, гигиенический набор, шерстяные белые носки, маленькую шкатулку, быстро и точно распределила все эти вещи в ящике. На поверхность тумбочки она постелила кружевную салфетку, поставила маленькую статуэтку какой-то святой, отчего пространство вокруг нее сразу стало казаться обжитым и уютным. Девочка выложила на покрывало пакет с новенькой формой и стала переодеваться. И белье на ней было простое, но очень аккуратное и хорошо сидело. И сама она вся была ладненькая, крепко сбитая, вроде Диссе. И лицо симпатичное, тоже не совсем обычное дейтрийское лицо. Волосы слишком светлые, пепельно-русые, а главное – длинные. Ни у кого из девчонок не было длинных волос, максимум – до плеч. А у этой волосы зачесаны назад и забраны в узел на затылке. Не успела еще постричься. Глаза – большие, чистые, серо-голубые. Лицо с мягкими закругленными чертами, овальное, нежное. Девочка надела форму, и выглядела так, будто в этой форме и родилась. Серые вставки гармонировали с цветом ее глаз. Брюки, мундирчик и берет сидели как влитые. Ивик обернулась – Дана тем временем тоже надела форму, но выглядела в ней немного нелепо, как малыш, напяливший отцовское обмундирование, хотя форма была ей разве что слегка великовата.

Сероглазая соседка, нагнувшись, расправляла покрывало, добиваясь идеально ровной поверхности. Подбив ладонью край, она обернулась к Ивик и улыбнулась.

– Привет! Меня зовут Ашен. А тебя?

– Ивик.

Девочка протянула ей руку, будто взрослая, Ивик робко пожала ее. Дана скользнула через проход.

– Ашен? Ашен Рой-Дор?!

– Да, – девочка кивнула.

– Вот это да, – сказала Дана. До Ивик ничего не доходило, она с недоумением глядела на новых подруг. Дана спросила:

– Так твои родители…

– Да, – вздохнула Ашен, – Кейта иль Дор и Эльгеро иль Рой.

– Ого, – выдохнула Ивик и расширив глаза, посмотрела на сероглазую Ашен. Ничего себе! Дочь двух великих гэйнов! Особенно Кейта, легендарная личность, родилась на Триме, и ведь это же она – пусть случайно, но именно она открыла четырнадцать лет назад новый мир для всего Дейтроса!

– А ты тоже бывала на Земле? – спросила Дана.

– Да, – кивнула Ашен, – у меня там бабушка живет. Она ничего не знает… представляете, ничего!

Подруги смотрели на нее, временно потеряв дар речи. Ничего себе дела! Побывать на Земле – это одно уже многого стоит. Никого из детей вообще в другие миры не пускали, да и в Медиану-то не разрешали ходить. Ивик, правда, выходила, но знала, что если об этом станет известно – ей не поздоровится. А у Ашен, видите ли, на Земле живет бабушка!

– Да ладно, что вы на меня так смотрите, – пробормотала Ашен.

– Повезло тебе с предками, – заметила Ивик солидно, – великие гэйны – надо же!

– Ага… великие. Только лучше бы они не были такими. Вы думаете, это так здорово, когда родители гэйны, а на самом деле, – Ашен опустила глаза и шмыгнула носом, – вы даже не представляете, как это… когда их вообще не видишь. Месяцами. Все каникулы в школе. И не знаешь, вернутся ли они вообще… каждый раз не знаешь.

– Да, – сказала Дана со странным, застывшим выражением лица, – но они же у тебя живы.

– Да, пока еще живы. А твои родители кто? – спросила Ашен.

– А у меня нет родителей. Они… умерли. Давно. Я в тоорсене одна совсем жила. Все время.

Ашен схватила Дану за руку. Взглянула ей в лицо с ужасом и сочувствием.

– Как же ты? И родственников нет, бабушек…

– Нет. У меня никого нет, – ответила Дана. Ивик молча смотрела на них, не зная, что сказать.

Ее родители были живы, здоровы и принадлежали к касте медар. Умирать они вовсе не собирались.

– Нас, кажется, покормить обещали, – заметила Ашен. Ивик встрепенулась.

– Пойдемте, я покажу, я знаю, где столовая!

Начальник квенсена Мари-Арс (Улыбки Пресвятой Девы), хессин Керш иль Рой, стоял на небольшом возвышении, наблюдая за церемонией принятия в квиссаны. Кураторы новоиспеченных сенов толпились рядом. Абитуриенты в новенькой форме выстроились в каре, по сенам, заполнив половину плаца. Их разделили на четырнадцать сенов, в каждом по 20-25 человек. Старшие квиссаны, десять лучших четверокурсников стояли в центре, малыши по нескольку человек подходили к ним, получали нашивки квиссанов и кто более, кто менее стараясь шагать правильно, возвращались в строй. Зрелище было ежегодным, привычным. Ребятишки стояли взволнованные, гордые. Квиссаны. Будущие гэйны. Господи, в сотый раз подумал Керш, до чего же они маленькие…

Он скосил глаза. Рядом стояла Меро. Выражение ее лица было невеселым. Что-то он еще должен был с ней обговорить, а что?

– Как тебе детки? – спросил Керш. Меро посмотрела на него.

– Хорошие детки, – она вздохнула, – обычные. Есть немножко нагловатые. Но ничего, сделаем.

А, вот что. Он вспомнил.

– Меро, у тебя в сене есть такая Дана. Дана Лик.

– Да, есть такая.

– Она сирота.

– Я смотрела сопроводилки.

– Там не все сказано. Ее мать умерла десять лет назад, от эпидемии. Знаешь, этот случай с дарайской диверсией, с белой чумкой.

– Да.

– Ее отец расстрелян в Версе. Обвинение в ереси.

– О Господи!

– Да. Ей было восемь лет. Она должна его помнить.

– Но почему в ереси, ведь он же…

– Ее отец был хойта. Ощутил призвание уже после смерти жены. Учился в заочной семинарии, проповедовал. До рукоположения не дожил.

– Вот что, – беспомощно сказала Меро. Потом спросила.

– И как же ее направили в квенсен после этого?

– Вот направили. Но девочка очень талантливая. Исключительно. Коэффициент семь семьдесят пять.

Меро взглянула на него.

– Спасибо, что вы сказали, хессин. Я прослежу.

– И личное дело прочитай подробно.

– Да, конечно, я в любом случае собиралась это сделать. Сделаю в первую очередь.

В их сене было примерно поровну мальчишек и девчонок. Скеро села за стол, и сразу стало ясно, что этот стол находится в самом центре учебной комнаты. У нее уже компания появилась, уныло подумала Ивик. Нет, Скеро ей нравилась. Красивая девчонка, яркая, интересная. Но почему-то Ивик побаивалась ее.

А мальчишки какие, интересно? Похож кто-нибудь на Тена? Да, было двое или трое сильных, крепких ребят, явных спортсменов. Но большинство – самые обыкновенные, и даже хилые на вид.

Дана села слева от Ивик, Ашен справа. Так и у нас своя компания, с удовольствием подумала Ивик. Нет, все-таки здесь лучше, чем в тоорсене. Ребята, конечно, разные, но вот есть Дана и Ашен, а с ними, она уже это чувствовала, будет легко. Есть и другие симпатичные девчонки, и мальчишки на вид не такие психи, как обычно.

Ашен тем временем что-то рассказывала. А, про ее брата. Оказывается, у нее есть брат, и он сейчас на третьем курсе. Тоже квиссан!

– У вас вся семья, получается, гэйны? Вас двое детей? – спросила Ивик.

Надо же, где-то гэйнов очень мало, а где-то – вон целая семья! Хотя может быть, это наследственное. Только у нее все случайно вышло.

– Еще младший брат есть, он в вирсене. Он пока не гэйн, – улыбнулась Ашен. Она хотела еще что-то сказать, но тут в кабинет вошла хета Меро. Ребята повскакали с мест, замирая по стойке "смирно".

– Вольно, квиссаны, садитесь.

Она обвела взглядом свой сен. Ребята сидели дисциплинированно, тихо. Взгляд ее задержался на Скеро, безошибочно определив будущего командира сена.

– С завтрашнего дня у нас начинаются занятия, – заговорила Меро, – хочу предупредить сразу, учиться придется очень много. В первом блоке, который продлится до дня Памяти, никаких спецзанятий не будет. Ваша подготовка сейчас будет включать четыре раздела. Первый – общее образование. Второй – физическая подготовка. Третий – теория Медианы и военная теория. Четвертый – боевая подготовка для Тверди. Пятый раздел, практические занятия в Медиане, начнется позже. Не следует думать, что есть более важные и менее важные разделы и предметы. По каждому предмету вы должны будете получить зачет в конце блока, без этого зачета вас не допустят к дальнейшим занятиям, точнее – его придется досдавать позже. Очень советую вам не набирать хвостов, сдавать все вовремя и тщательно готовиться к каждому уроку. Сейчас это для вас самое главное.

Теперь по разделам. Общее образование. Как вы знаете, окончание тоорсена не означает, что теперь вы можете забыть о школе и заниматься только профессиональным совершенствованием. Общее образование продолжается у нас в Дейтросе до 16-17 лет, в вашем случае – до окончания квенсена. Так же, как и в тоорсене, вы будете продолжать изучать математику, физику, астрономию, химию и биологию, дейтрийский язык, два иностранных языка, литературу, искусство, историю, социологию и богословие. Но не следует думать, что это отвлеченные знания, не нужные вам в жизни. Во-первых, эти предметы формируют ваше мышление. Гибкое, богатое мышление, умение видеть предмет с разных точек зрения – неоценимо для работы в Медиане. Во-вторых, что не менее важно, многие из этих предметов вам просто понадобятся в жизни. Скажем, вы все должны свободно владеть дарайским языком – не нужно объяснять, зачем? Физика необходима вам как основа для понимания теории пространства-времени, которой вы будете пользоваться практически…

В дверь стукнули, и тотчас широким шагом в помещение вошел хессин Керш иль Рой. Квиссаны снова повскакали с мест, гремя отодвигаемыми стульями.

– Вольно, садитесь! Простите, хета, что я прервал вашу работу, – обратился начальник к Меро, – Я хотел бы сказать несколько слов квиссанам лично.

Меро кивнула. Керш всегда после посвящения обходил сены и лично говорил с новичками.

– Я не задержу вас надолго.

Керш встал так, чтобы видеть весь сен. Горящие любопытством детские глаза. Черные, карие, серые. Стриженные головы, в основном черные и темно-русые. Маленькие дейтры.

– Как настроение, квиссаны? – спросил он. Ребята заулыбались гордо и смущенно.

– Хорошее настроение, хессин! – бодро ответила самая высокая девочка, явный лидер группы. Керш нашел взглядом ту самую малышку, Дану Лик. Да, и правда, малышка. И не улыбается, в отличие от остальных. Вид уж очень отрешенный, нездешний. Впрочем, так бывает у очень способных детей.

– К битвам готовы?

– Готовы, – согласилась бойкая девчонка, остальные одобрительно зашумели. Взгляд начальника скользил, быстро изучая сен. Кто здесь из тех, кто запомнился при изучении личных дел? Чен из Дигоны, болезненный мальчишка, неизвестно, как будет с физической… Верт, этот на грани проскочил, коэффициент четыре. Но очень хотел, и физически крепкий. Ивенна, ее он запомнил, она здесь жила несколько дней, там какая-то нехорошая история с мамой…

– Ну битв для начала я вам не обещаю. Все битвы будут гораздо позже. Все, ребята, что вам сейчас предстоит – это учиться, учиться и еще раз учиться. Здесь вам не тоорсен. Чего здесь не будет точно – это легкой жизни. Предупреждаю сразу, выдержать будет нелегко. Но вы сможете. Потому что вы сильные, и вы хотите быть гэйнами. Потому что в ваших руках будет защита Дейтроса. И если не вы, то никто не спасет Дейтрос от новой гибели. И никто не спасет Землю и память о Христе. Помните об этом. Это ваша задача.

Он снова обвел взглядом посерьезневшие лица детишек.

Защитников Дейтроса. Будущих.

– Ваша будущая профессия – это война. Мы с вами гэйны, коллеги. Я провел на этой войне вот уже сорок два года. И вот что я вам скажу, квиссаны. Война – это скучная вещь. Невыносимо скучная и тяжелая. На войне, квиссаны, не нужны герои. Нужны хорошие работники. И вот этому мы будем вас учить.

Он кивнул Меро.

– Спасибо, хета. Продолжайте занятие, – и направился к двери. Следовало обойти еще восемь других сенов.

– Ты не видела Дану? – спросила Ашен обеспокоенно. Ивик покачала головой.

– С утра нет… Я уже ходила в изолятор, думаю, может, она заболела, но почему ничего не сказала… Ее там нету.

– Поискать, наверное, надо… – пробормотала Ашен. Ивик молчала. Ей надо было в библиотеку, писать на завтра сочинение, но вдруг правда с Даной что-то случилось?

– Ладно, пойдем, – решила она. Девочки вышли из спальни. В коридоре тусовалась дружная компания, в центре, как всегда – Скеро, которая что-то там изображала, какие-то кудряшки накручивала на голове, а ее подпевалы дружно хохотали. Едва увидев компанию, Ивик испытала острую, мгновенную неприязнь. Непонятно почему, но и Скеро, и те, кто за ней бегал, вызывали у нее отвращение. Может, Скеро там ее высмеивает… запросто, между прочим. Перестань, одернула себя Ивик. Она тебе ничего не сделала, и нет никаких доказательств даже, что она к тебе плохо относится.

Просто такое ощущение.

– Ашен! – повелительно окликнула старшая сена. Ивик молча отметила про себя, что обратились снова не к ней. Ашен подошла ближе к Скеро.

– Подруга-то ваша где? Почему на занятиях не была?

Каждое слово Скеро раздражало Ивик. Почему она ведет себя, как взрослая, как офицер? Ну пусть она старшая сена, но зачем так выпендриваться?

А вот Ашен, похоже, все это не раздражало.

– Мы не знаем, Скеро. Вот как раз хотим ее поискать. Никто не видел Дану? – обратилась она к ребятам.

Ей ответили в смысле, что нет, никто не видел.

– А то Меро-то уже интересуется, – заметила старшая, – найдите ее, скажите, пусть не валяет дурака.

Ивик с Ашен вышли из тренты под мелкий, мерзкий моросящий дождь. Только теперь Ивик дала волю своим чувствам.

– Чего она командует все время?

– Ну она же старшая, – заметила Ашен примирительно, – потом, ее как раз трясут, наверное, она же отвечает… А Дана в самом деле могла бы и сказать.

Мысли Ивик приняли другое направление.

– Где искать-то будем?

Дана обнаружилась довольно скоро. На чердаке основного учебного здания. Ивик пришла в голову мысль поискать ее именно там, в укромном и уютном местечке, где они уже несколько раз бывали втроем. Да Ивик и сама туда лазила, когда становилось совсем невмоготу, и хотелось хоть немного побыть одной. Если бы она пряталась от всех, то отправилась бы именно на чердак.

Ход мыслей Даны не был оригинальным.

Она сидела на куче досок, сваленных в углу, за толстой опорной балкой. В тусклом свете, который сочился из приоткрытого оконца, Дану было и не разглядеть, но она громко шмыгала носом, так что найти ее особого труда не составило.

– Ты чего? – растерянно сказала Ашен, присаживаясь рядом с подругой.

Смуглое личико Даны было заплаканным, глаза опухли и покраснели.

– Ничего, – выдавила она. Ивик села с другой стороны.

– Ты с утра, что ли, тут сидишь?

– Девчонки, я не могу больше, – без всякой связи ответила Дана. Подруги посмотрели на нее. Дана снова захлюпала носом.

– На, вытрись, – запасливая Ашен протянула ей платок. Дана высморкалась, потом повторила тихо.

– Я не могу больше, девочки. Я уйду отсюда.

– Перестань глупости говорить, а? – Ашен села рядом с ней и обняла подругу за плечи. Ивик тоже подсела с другой стороны, взяла Дану за руку. Девочка снова разрыдалась.

– Я не могу… – говорила она сквозь слезы, – я не выдержу-у… у меня сил больше нет…

– Перестань, – ласково уговаривала ее Ашен, – ну что ты? Всем ведь тяжело. Потом легче будет.

Ивик не знала, что ответить на это. Чем тут поможешь? А ей будто не тяжело? Ашен, может, и легче, она куда тренированнее и крепче их обеих. А ей, Ивик, просто невыносимо. Но как-то ни разу не возникала мысль – бросить все и уйти. Не потому, что она сильная, просто выхода нет. Страшно подумать, что еще четыре года так мучиться. Но еще страшнее мысль – вернуться домой, под мамино крылышко, и Диссе скажет "ну я же тебе говорила, вот это разумный поступок".

Но если бы, предположим, что-то случилось такое, и Ивик все же решила бы бросить, она не сидела бы на чердаке – это глупость, а пошла бы к Меро и прямо сказала.

– Ну может, пойти к Меро? – спросила она растерянно.

– Не знаю, – ответила Дана.

– А куда ты пойдешь? В других кастах, думаешь, намного легче? – спросила Ашен. "Конечно, легче", подумала Ивик. Судя по письмам Диссе, ни в какое сравнение даже не идет то, как учатся в столичной Академии и здесь, в квенсене.

– Не зна-аю, – Дана заплакала. Ивик почувствовала легкое раздражение. Да что такое, ее просто все бесит в последнее время! Но это же правда глупость! Сидит тут и не знает даже, что делать. Уж за день Ивик бы все обдумала и пришла бы к какому-нибудь решению. А Дана сидит и ревет, чтобы ее утешали. А как тут утешить? Раздражение вдруг сменилось жалостью. Дана – она слишком уж маленькая, слабая, слишком уж не от мира сего.

– Ну не плачь, – она погладила Дану по руке, – будет легче все равно. Привыкнем. Не плачь.

– Я никогда не привыкну, – сдавленным голосом ответила Дана.

– Твой отец, он ведь тоже был гэйном раньше? – спросила Ивик. Про отца Дана любила говорить. При людях – нет, никогда. А с ними она часто разговаривала об отце.

– Угу.

– А ты хотела? Ты вообще же сама хотела в квенсен?

– Я не думала, что меня пошлют. Но когда послали, то да… я хотела.

Девочки молчали. Дана снова заплакала.

– Но я не могу…

Ивик очень хорошо понимала Дану. Она тоже уже – и очень давно – чувствовала, что больше не может.

Угрозы преподавателей в первый день как-то не воспринимались, между тем они оказались чистой правдой. Работы было слишком много. Невероятно много. Стонали не только слабаки вроде Ивик и Даны, стонали и Верт, и Скеро, сильные и тренированные ребята.

Ивик привыкла просыпаться с ощущением ужаса – еще один день. И конца этому не будет никогда! Вообще никогда. До воскресенья неимоверно далеко еще… жить не хочется и невозможно. Но все равно надо было вставать, и очень быстро застилать постель, и натягивать форму, и еще,не дай Бог, застегнешь неправильно, впопыхах или забудешь что-нибудь… Весь этот утренний процесс казался невыносимой пыткой, выполняя все это, Ивик думала только об одном – хорошо бы сейчас сломать ногу… или руку… или заболеть. Но болезни и травмы, которые преследовали ее всю жизнь, сейчас, как назло, куда-то исчезли.

Самое тяжелое – встать. Потом становилось легче. Жизнь казалась уже переносимой, до воскресенья не так уж далеко, появлялись маленькие радости – булочка вместо черного хлеба на завтрак, яблоко, кто-нибудь угостил конфетой из домашней посылки, короткие паузы между занятиями, когда можно хоть немного отдохнуть и побыть собой.

День квиссанов начинался с зарядки – гимнастика во дворе, полчаса быстрого бега вдоль озера, купание, а когда выпал первый снег, вместо купания ввели помывку холодной водой из множества кранов в общей девчоночьей душевой. Затем следовали общая молитва, построение, завтрак, и начинались занятия. В первой половине дня изучали дисциплины первого блока – общеобразовательные, и четвертого – пока что они только изучали основные виды личного оружия для Тверди, легкий автомат Клосс с подствольным гранатометом, автоматический пистолет Дефф и некоторые другие, иногда стреляли в тире и на полигоне, тренировались надевать противогазы и защитные костюмы и действовать в них, проводить экспресс-анализ на зараженной местности, и многое другое. До обеда было три сдвоенных занятия, после обеда – небольшая, получасовая пауза, затем самоподготовка и третий блок – тактика, а в середине – главное мучение дня, занятия по трайну, рукопашному бою. Или наоборот, сначала тактика, затем трайн, а после уже, перед ужином, самоподготовка. Занятия по трайну длились по три часа ежедневно. Ивик и Дана никогда не занимались борьбой, впрочем, и большая часть сена – тоже. Вот Скеро уже имела 1й разряд, и трайн для нее никакой сложности не представлял, она спарринговала на равных с мальчишками и нередко укладывала их. Ашен тоже неплохо владела рукопашным боем, она обмолвилась, что дома они и по выходным частенько тренировались с родителями, просто ради игры, и отец показал ей немало полезных приемов. Те же, кто не занимался никогда, теперь страдали. Преподаватель трайна, хет иль Дрей, казался Ивик садистом и негодяем, слабых он высмеивал и заставлял без конца то отжиматься, то приседать, то еще что-нибудь. Но что было делать? Приходилось выполнять его распоряжения. После этих тренировок нестерпимо болели мышцы, болели синяки, набитые во время отработки блоков. Вообще болело все и всегда, это было уже привычное, нормальное состояние.

Ивик и Дана были в прежней ступени, в тоорсене в числе самых слабых, они никак не могли предположить, что их возьмут в армию. Они не готовились к этому, не интересовались военным делом. Утешало то, что в квенсене таких, как они, было большинство. Такие, как Верт, Скеро или Ашен, подготовленные заранее – редкость. Почему-то в квенсен, как оказалось, часто брали самых, казалось бы, слабеньких и неприспособленных ребят.

Ивик ненавидела эти тренировки. Но что было делать? Не ехать же, в самом деле, назад, к маме. И уже сейчас, через полтора месяца, она чувствовала, что хоть легче и не становится, но тренировки эти не бессмысленны – мышцы становились явственно крепче и сильнее. Хотя с ударами и блоками пока все было довольно плачевно.

Лишь после ужина у них был час личного времени. Всего час! Ивик иногда проводила его с подругами, иногда убегала куда-нибудь, лишь бы только побыть одной. Она не могла выносить постоянного присутствия вокруг других людей. Побыть одной – все равно, где, все равно, как. К счастью, в квенсене было много укромных уголков, да и пустые кабинеты в тренте и учебке не запирались. Не одна Ивик любила уединяться.

Но и этот час нередко бывал испорчен – потому что на самоподготовке, слишком короткой, Ивик не успевала выучить дарайские слова или дорешать задачи, и приходилось наверстывать все это вечером.

Еще отдых у них был в воскресенье, после церкви. И в субботу учились лишь в первой половине дня, правда, тренировка по трайну тоже была до обеда. Если бы не эти полтора дня выходных, Ивик давно сошла бы с ума. Всю семидневку только и ждешь – вот еще три дня потерпеть… еще два дня… и вот они уже, выходные!

Ивик никогда раньше не представляла, что человек может учить СТОЛЬКО. На первом занятии по дарайскому языку преподаватель объяснил им грамматическую тему, сделали упражнения, а затем он задал – целую страницу упражнений по грамматике и выучить к послезавтрашнему дню 70 слов. Два длиннющих столбца. Сен тихо, но явственно завыл.

– Это ж невозможно, – озвучила Скеро общую озадаченность. Преподаватель пожал плечами.

– Почему невозможно? Все учат.

И вышел, оставив их осознавать страшную действительность – к послезавтрашнему дню и правда придется запомнить 70 дарайских слов. А на следующем занятии, на химии, хета задала им целую страницу формул и задач. Еженедельно по каждому из предметов проводились зачеты, кто-то не успевал их сдать, накапливались хвосты. У Даны уже было пять или шесть хвостов. Ивик далеко не была лучшей, но как-то успевала сдать все зачеты более или менее вовремя. Лучшей ученицей в рейтинге стала Скеро. Она и вообще была лучшей и первой во всем. И в спорте, и в учебе. Скеро была и способной, умненькой, и весьма трудолюбивой, мощное честолюбие не позволяло ей проигрывать и получать плохие отметки – никогда. Она выделялась из всего сена – остальные плелись кое-как, а она успевала все.

Ивик, Ашен и Дана были середнячками. Но это их не очень волновало. Вообще никого не волновали отметки и рейтинг, тут лишь бы вообще как-то удержаться. У Нэша накопились несданные зачеты, его уже к хессу иль Рою вызывали, проводили беседу на тему, как быть дальше. Говорили, что те, кто не сможет к концу года сдать все зачеты, останутся на первом курсе на второй год.