Текст книги "Сказка рядом... (СИ)"
Автор книги: Яна Рокова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
Роволкон что-то наигрывал Веронике, напевавший мотив. Она периодически останавливала его, что-то уточняя и повторяя.
Через некоторое время вернулся Азалекс. Слишком быстро для романтической прогулки, но в слишком хорошем расположении духа, если б ему отказали. Я недоумевал. До чего они могли договориться? И почему Анхель согласилась вообще с ним пойти, она же его первый раз видит! Хотя с этой дурынды станется. Вечно лезет со своей благотворительной помощью ближнему, выискивая приключений на свою человечью задницу...
– Девчонки, я вернулся! – радостно сообщил рогатый, обращаясь к Анабэль и Розе, сидевшим возле меня.
Они ехидно уточнили:
– Тебя плохо развлекали, солнышко? Что с человечки взять? Ни кожи ни рожи, ни уму ни сердцу. Только песенки свои глупые петь может, да и то – голоса нет, – щебетали они наперебой.
Боги! С чего вдруг наши девочки такие злые? Неужто их задело то, что Азалекс помчался вслед за первокурсницей, едва познакомившись? Да нет, не может быть...
– Иди сюда, Темненький, – подвинулась Роза, освобождая местечко рядом с собой.
Азалекс неприязненно взглянул на меня, потому что я скривился и не успел стереть с лица брезгливое выражение, но предложение принял и грациозно опустил свой хвостатый зад, приобняв порозовевшую эльфийку.
Он меня раздражал. Своей независимостью, собственными суждениями, наглостью и... каким-то, только его, шальным обаянием. Которым, как ни прискорбно осознавать, мог поспорить со мной. Не люблю его. Мне спокойнее, когда он не лезет в наш "Светлый" угол и тусуется со своими Темными собратьями, этим сбродом из дроу, некоторых оборотней и вампиров.
Однако, как я и думал, долго он с нами не пробыл, поплелся в тот угол, где играли в кости, пили, тискались...
Вероника танцевала перед Роволконом. Я невольно залюбовался гибкой фигуркой орчанки. Танец набирал темп. Оборотни включились в развлечение. Несколько гитар, бубен в руках Вероники... кто-то отбивал ритм на краю деревянного стола, кто-то хлопал в такт. Орчанка двигалась все быстрее, под нарастающий темп, и я вдруг представил ее на площади, как в тот день...
Я помотал головой, стараясь отвести наваждение. Мне почудилось, что рядом с ней человечка, раскрасневшаяся, радостная, возбужденная вниманием публики, подчиняющаяся магии орочьей музыки, танцующая их, будоражащие воображение, вселяющие желание обладать, танцы, но зная, что женщины-орчанки недоступны. Это игра, безумно влекущая игра...
Но человечка – не орчанка и я обладал ею... или она мной... мне вдруг сделалось жарко, потому что до одури захотелось повторить то, что Анхель устроила мне в гостинице. До покалывания мышц, до пульсирующего на грани боли и удовольствия желания в паху... и я ясно понял, что мне уже никогда это не светит, если только... если только не пойти на поводу у Натана и не провести этот гребаный Малый Обряд, который нас ни к чему не обяжет, но под благовидным предлогом можно будет уговорить ее, как невесту, "разделить со мною ложе"...
Тариэль толкнул меня в бок, возвращая в действительность:
– Эй, Сандриэль, шоу закончилось, – хохотнул он.
Я нахмурился. Действительно ни орчанки, ни оборотня уже не было в Беседке.
– У тебя было такое одухотворенное мечтательное выражение лица, уж не собираешься ли ты отбить девку у Волка?
– Я? – я все еще не мог прийти в себя. – Какую?
– Ну, одну из двух, – потешался надо мной Тариэль. – Зачем ему две? Правда, за орчанку я бы тоже потягался с Темным, но боюсь, мои зубки не такие острые. Может, она и мне так станцует?
– А ты просто попроси, – встряла Анабэль. – Ей, кажется, все равно перед кем телесами трясти. Хоть бы постеснялась при всех.
Анабэль явно злилась, что Вероника отвлекла на себя внимание многих парней. А я жалел, что не могу повернуть время вспять и все сделать по-другому. Я хотел Анхель. Я хотел человечку, такую, какой она была со мной в тот вечер, когда мы полностью открывшись, обнажив наши души, переплетаясь телами, принадлежали друг другу... Или мне это только пригрезилось?... и так не бывает...
ГЛАВА 18
***(АНЯ)
Уже у самой двери в нашу комнату Ника ловко подставила мне подножку, и первая ввалилась в дверной проем. Обернувшись, она торжествующе высунула язык:
– Я же говорила – я первая!
– Иди, иди, не расплескай, – съязвила я, чудом удержавшись от падения.
Повод для спора был до банальности прозаический – кто первым посетит "дамскую комнату", то есть добежит до туалета. Мы сегодня хорошо так, душевно посидели в Беседке, потом я еще на лавочке довольно долго ждала Нику, пока она решит, что меня надо все же спросить, почему я так рано свалила. Только пришла она в сопровождении Волка (ну куда ж без него!) и он предложил нам еще погулять по парку. Мы вроде бы и не против, но природу не обманешь. Доверительно сообщив парню, что "нам срочно нужно заскочить к себе на минуточку", мы от него отвязались и помчались к себе.
Я, пританцовывая, еле дождалась, пока Вероника освободит вожделенное место уединения, радуясь про себя, что у меня всего одна соседка, а не несколько, и быстренько юркнула в ванную комнату.
Глядя на свое отражение в зеркале над раковиной, я раздумывала, а стоит ли мне идти вместе с ними? Дома так тепло, уютно, может, уже пора смыть косметику и завалиться с книжечкой на мягкую кроватку? Или подождать, пока Волк высидит внизу положенные полчаса и придет нас вытаскивать, потому что знает, какие мы копуши, и тогда, выпроводив сладкую парочку «любоваться звездами», заняться собой?
Решив, что умоюсь и переоденусь, когда они уйдут, я приоткрыла дверь ванны и услышала довольно громкий и требовательный стук во входную дверь. Роволкон что, совсем очумел? Уже довольно поздно. Кое кто из студентов на нашем этаже уже спит, мог бы и поделикатней как-то.
Вероника, полная решимости устроить милому внушение, указав ему, в чем он не прав, резко распахнула дверь и удивленно попятилась назад. До меня донесся мужской голос, обладатель которого все еще стоял в коридоре, вне зоны моей видимости:
– Эээ... Вот.
"Красноречиво", – хмыкнула я про себя, но голос показался мне знаком, и я поспешила удовлетворить свое любопытство, увидеть его обладателя собственными глазами. Ника к тому времени уже взяла себя в руки:
– Вы, кажется, этажом ошиблись, – насмешливо бросила она и попыталась прикрыть дверь.
– Неее, – уверенно отозвался стоявший на пороге парень, ловко подставив ногу, чтоб не дать двери захлопнуться. – Я к Ане, к Анхелике. Она ведь здесь?
– Ань, это к тебе, оказывается, – несколько заинтересованно крикнула соседка.
– Кто там? – я чертыхнулась, налетев на разбросанные по полу учебники, и поэтому замешкалась.
Быстренько пытаясь пристроить их в ровные стопочки, я мысленно была уже рядом с Никой. И мой пульс подозрительно участился.
– Даже не знаю, как сказать, – Вероника всеми силами пыталась изобразить задумчивость и при этом не заржать. – Но он, кажется, с самыми серьезными намерениями...
Я оставила в покое несчастные толстенные книги и, наконец, подошла.
Моему взору предстала потрясающая картина: пьяный в хлам Азалекс (когда успел только?) с разодранным рукавом рубашки под свободной жилеткой, застегнутой не на те пуговицы и поэтому перекосившейся, с прилизанными волосами спереди (видимо, пригладил их в последний момент, так как сзади его грива топорщилась спутанными лохмами). Он еле держался на ногах и поэтому цеплялся для удержания равновесия хвостом за дверной косяк. В руках у моего полночного гостя красовался огромный потрепанный букет. Цветы были собраны, как попало, видно, что неумелой рукой и в жуткой спешке. Изначально эти прекрасные бутоны, очень похожие на розы с шипастыми мясистыми стеблями, выглядели шикарно, но теперь они представляли довольно жалкое зрелище. Половину можно было смело отправлять в мусорную корзину. Где он их раздобыл в такое время? Ведь эта красота стоила баснословных денег, а в округе они не росли, кроме как в маленьком скверике позади Школы, и нам, студентам, строго-настрого было запрещено даже присаживаться на невысокий деревянный бортик, окружающий любимую клумбу магини Тейлори. «Вашу Машу! Не может быть!»
Но, судя по радостной морде лица, демон был жутко доволен собой, и я поняла – еще как может. Так оно и есть!
– Анхель, – он расплылся еще шире, сфокусировав взгляд на мне, – а это т-тебе, – он протянул мне душистый «веник» и, потеряв равновесие, стал заваливаться прямо в мои объятия.
От неожиданности я даже не сообразила малодушно отступить в сторону, освободив ему площадку для "мягкого приземления". В результате чего он повис на мне, смачно дыхнув перегаром, и мы бы непременно грохнулись вместе, но Ника вовремя уперлась "дружеским плечом" мне в спину, предотвращая конфуз.
– Фу-у! – одновременно замахали мы руками и сморщили носы. – Где ты успел так нахрюкаться, Азель? Ну и запашок! Пойло паленое, ключница делала?
– Зачем ты пил в таких количествах, тебя ж ноги не держат, – добавила Ника, установив нас ровно.
– Для храбрости, – простодушно признался парень.
– Ага, 50 грамм для храбрости и еще 300 – по инерции? – усмехнулась я.
– Ну-у, не совсем угадала, – чуть смутился Азалекс.
Я с трудом отлепила его конечности от себя, и он вновь утвердился на ногах, слегка балансируя для равновесия хвостом. Букет остался у него, он снова попытался мне его всучить.
– Это мне? – пришлось изображать восторг. – Какая прелесть!
– Только осторожно, он колючий, – запоздало предупредил демон, когда я уже ойкнула, выронив несколько цветков.
Шипастые стебли впиявились в руку.
– Я же сказал – осторожно, – огорчился Азель. – Больно?
– Щекотно! – огрызнулась я, потирая ладонь о штаны. – Благодарю за цветы, спокойной ночи!
Я попыталась мягко подтолкнуть его к двери, но он уперся:
– А поговорить?
Вероника уже во всю хихикала над нами и нашим бесплатным шоу в пользу бедных. Хорошо хоть никого не было в общем коридоре. Девчонки или уже дрыхли, или все еще гуляли.
– Завтра поговорим, – успокаивающе пообещала я. – Ты отдохнешь...
– Нет! Аня я должен, то есть, я хотел тебе сказать, – сбивчиво начал Азель, – что мы тогда... что я там...
– Завтра, а? Давай до завтра, солнышко? – почти ласково проворковала я, понимая, что он совсем плохо соображает и лучшим вариантом было бы ему сейчас пойти к себе и проспаться, как следует.
Вероника присоединилась, и мы в четыре руки стали теснить его к выходу.
– Нет! – он уперся руками и хвостом в дверной косяк, при этом чуть не навернувшись назад через порожек, но чудом устоял. – Ты не должна на меня обижаться... там... тогда... на постоялом дворе... я думал, что тебя больше не увижу.
– Ой, а вот это уже интересно! – оживилась Ника, перестав мне помогать.
Я строго взглянула на соседку и повернулась опять к парню:
– Увидишь. Завтра увидимся и поговорим. И все обсудим. Я на тебя не обижаюсь. Иди, Азель, спи спокойно.
– Ну, Аня! – он умоляюще взглянул на меня, дурацкая улыбка Дауна совсем сползла с его физиономии, а рубиновые глаза стали как у кота из мультика "Шрек". (Тут же сделала себе заметку, выяснить, кто такой этот "мультик" и "шрек" вместе с ним.)
– Кхм! – раздалось деликатное покашливание в коридоре за спиной Азалекса. – А что здесь, собственно говоря, происходит?
– Эээ... Вот! – почти дословно повторили мы с Никой вступительную речь демона.
Роволкона наша реплика не впечатлила. Он грубо подвинул однокурсника в сторону и по-хозяйски вошел в комнату.
– Вас я не спрашиваю, – строго сказал он, подарив нам с Никой по такому взгляду, что стало понятно – будет отдельный допрос с пристрастием. А затем обернулся к демону:
– Азель, ты что здесь забыл?
– То же что и ты! – с вызовом ответил Темный.
– Чтооо?! – от удивления брови Волка полезли вверх, и он даже забыл, что начинал сердиться.
– Мне надо было с Аней поговорить... – начал было Азель.
– Поговорил? – грубо перебил его оборотень.
– Пытался, – встряла Ника, – но пока...
«Шухер!» – разнеслось эхо по коридору нашего этажа. Это значило, что кто-то «пролетел», и теперь один из преподов пошел проверять по комнатам, все ли вернулись на свои места. Блин! Подставлять пьяного демона было как-то неловко. Особенно после его трогательного букета. Я сунула цветы за штору на широкий подоконник, быстренько цапнула Азеля за потрепанную рубашку и втащила на середину комнаты. Ника, сориентировавшись, захлопнула дверь и кивнула ребятам на ванную:
– Живо туда! И чтоб ни звука!
Волк подтолкнул Азалекса, но тот вцепился в меня, словно клещ и пришлось топать в санузел вместе с ними. Для троих места оказалось впритык между бачком унитаза, раковиной и довольно просторной для такого заведения "купели". Мы, насколько это возможно, почти затаили дыхание. Сегодня в роли "Цербера" выступала магиня Конкордия. Слава Богу, что не Тейлори! Она, конечно, тетка неплохая, но если унюхает запах своих загубленных растений, вполне способна показать нам Кузькину мать. Причем всем четверым, не взирая на лица и степень вины.
Мы вовремя смылись, потому что через минуту Конкордия собственной персоной заявилась по наши души. Вежливо постучав в дверь, она тут же ее бесцеремонно распахнула, обвела комнату цепким взглядом (мы за ней подглядывали в маленькую щелочку) и поинтересовалась у Вероники, где я.
– В ванной, – невозмутимо ответила моя подружка.
– Спокойной ночи, леди, – удовлетворенно произнесла магиня, и уже было собралась покинуть комнату, но в этот момент в душном помещении чертенку заплохело, его повело в сторону.
Мы с Волком не успели его подхватить, и он завалился на ванную, с диким грохотом сметая по пути всякие пузырьки и бутылочки с аромо-солями, шампунями и кремами, стоящие на краю.
Волк, "держащий" на всякий случай слабенький щит от магического сканирования пространства, в ужасе уставился на меня. Конечно, застав мальчиков в комнате девочек в этот час, магиня будет долго и нудно читать нам мораль и наложит какое-нибудь мерзкое взыскание. Я стиснула зубы и "ласково" посмотрела на обоих ребят. Азель втянул голову в плечи. Убила бы! Но это подождет. Надо спасать положение. Я крикнула:
– Ник, я жива! Просто поскользнулась...
Чтобы преподше не вздумалось идти проверять, так ли это на самом деле, я быстренько стянула блузку, поплескала в лицо водой и, сдернув с веревки, натянутой над ванной, одно из банных полотенец, которые висели там вперемешку с сушившимися трусиками, намотала его на голову, соорудив тюрбан. Мой выход...
– Какая ты неуклюжая, – перевела дух Ника, делая за спиной подозрительно уставившейся на меня магини страшные глаза.
– Ну, извини, я все уберу... Ой! Магиня Конкордия, добрый вечер! – я постаралась, как можно достовернее изобразить, как будто только что узнала о ее появлении на нашей территории.
– Добрый, – процедила преподша. – Спокойной ночи, леди. Будьте поаккуратнее.
Она быстро вышла и, плотно прикрыв за собой входную дверь, пошла дальше наводить порядки в "женском" секторе нашего этажа.
Мы с Никой облегченно вздохнули:
– Фууух! Кажется, обошлось, – нервно хихикнула моя подружка и, взглянув на меня, покачала головой. – Ты б прикрылась, что ли, а то мы твоего дружка до утра не выгоним. Я, кстати, не слышала историю о том, что вы с этим полу-дроу не впервые встретились...
Блин! Конечно, она кое о чем догадалась. И одеться на самом деле не мешает. Надо поскорее избавиться от визитера.
Я быстренько накинула другую блузку и вернулась к ребятам. Волк, успешно поднявший Азеля за шкирку, что-то злобно шипел ему в лицо. Асур хоть слабенько понимал, что виноват, но такое обращение ему не нравилось. Он попытался оттолкнуть от себя оборотня, взмахнул руками и задел веревку, на которой сушились наши тряпки. На головы ребят посыпались высохшие интимные детали нашей с Никой одежды, то есть крошечные кружевные (по эльфийской моде) трусики. Тут они увидели меня. То, что я снова в одежде, отразилось в глазах обоих легким сожалением. Ничего, сеанс бесплатного стриптиза окончен. И вообще я злюсь!
– Шшарран! Ай! – Азель попытался отмахнуться от легких тряпочек, которые сыпались с веревки, как осенние листья с дерева.
Я не выдержала и рассмеялась. Волк ловко увернулся, а полу-асуру мои кружевные трусы зацепились за один из рожек. Он судорожно попытался стряхнуть их, оттянул, резинка завибрировала, соскользнула с пальца и с треском щелкнула его по лбу. Он зажмурился и ойкнул. Волк тут же отпустил незадачливого товарища и, давясь смехом, хрюкнул. Ника, подошедшая ко мне сзади, тоже заливисто хохотала. Я же попыталась стереть улыбку со своих губ и строго произнесла:
– Порвешь – десять новых купишь.
– Ладно, – покладисто согласился немного смутившийся Азель.
Наконец он отцепил коварную часть нижней одежды от своей головы и теперь, растянув ее между пальцами, придирчиво разглядывал. Судя по появившемуся мечтательному блеску в темно-красных, почти вишневых глазах, его воображение разыгралось. Как странно они у него меняют цвет...
– Ну-ка, дай сюда! – теперь уже смутилась я.
Дверь в комнату распахнулась, и мы синхронно повернули головы.
– Ника! Анхель! Вы здесь?! – просунулась голова с темно-фиолетовыми волосами симпатичной запыхавшейся вампирши с нашего курса. – Там Лео опять "пролетел"! У ребят сейчас разборки начнутся. "Солитёр" сказал, кто попадется пьяным – вылетит в два счета!
Мы хоть и пили, но сообразили быстро, и сочувствующе посмотрели на демона, все еще ухмыляющегося из-за того, что вогнал меня в краску.
– Спасибо, Надин, – кивнула я, – к нам уже заходили.
– Пойду остальных предупрежу! – бойкая девчонка испарилась.
– Ага, давай... – ответила Ника уже захлопнувшейся двери.
Тут взгляд Волка упал на плакат, шутки ради пришпиленный мною над унитазом. На нем было красиво написано мною на всеобщем языке в приступе вдохновения: "Главное – не добежать, а донести!" Оборотень вник в глубокий смысл сего шедевра и начал плавно оседать. Азель перевел удивленный взгляд с Роволкона на стену, в его глазах появилось более осмысленное выражение. Теперь уже ржали оба.
– Пять баллов, девчонки! – сквозь смех оценил Никин парень. – Я тоже такой хочу, подарите, а?
– Попроси Аню, она еще нарисует, – сдала меня соседка.
– Ну, когда она еще нарисует, я сейчас хочу! Над Виком приколюсь. Ну, Ань!
– Я тебе еще лучше нарисую, – пообещала я. Не признаваться же, что помимо пропаганды просвещения этот плакат выполняет двойную функцию, то есть банально прикрывает некрасивое пятно моего эксперимента с краской для волос. – Ты лучше подумай, что нам с этим делать? – я кивнула на веселящегося Азеля.
– Будем изгонять из него "зеленого змия", – гаденько ухмыльнулся Волк. – Ника, сделай ваш знаменитый "антипохмелин", пожалуйста.
– Ты думаешь, он выдержит? – с сомнением покосилась соседка на моего "жанюха".
– Как миленький, – авторитетно заверил Волк, выводя чуть пошатывающегося парня в комнату.
Я посторонилась. Азель добрел до кровати (Никина оказалась ближе к ванной) и, покачнувшись, чуть было не упал мимо. Волк подхватил его и помог усесться.
– Алкаш, – процедила Вероника, скривившись. – Ну, ничего, сейчас я тебя такой настоечкой угощу – на неделю даже думать забудешь о том, чтоб к выпивке притронуться!
Азалекс слегка взбледнул с лица, видимо был наслышан о знаменитой орочьей настойке, которая быстро ставила на ноги и выветривала всякую дурь, даже если перебрал гномьей водки.
– Н-не надо, само пройдет. Я только посплю, – неуверенно попытался возразить демон.
– Где? – Ника уперла руки в бока. – На моей кровати или на Анькиной? Мы, между прочим, девушки порядочные.
Волк при этих словах, зажал рот руками и опустил глаза, но плечи его вздрагивали от еле сдерживаемого смеха.
– Леди..., – кажется, Азель спьяну забыл, как зовут мою соседку. Но мы, можно сказать, лишь вечером познакомились, так что не удивительно, – я... извините...
Он попытался подняться, оперевшись руками на край кровати, но первая попытка оказалась неудачной. Он сморщился и втянул воздух сквозь стиснутые зубы. В его ладонях все еще торчали занозы от коварных стеблей красивых цветов.
– Покажи! – потребовала я.
Азель сначала послушно протянул мне ладони, но, вдруг, словно устыдившись, поспешно спрятал их за спину.
– Ты за меня волнуешься? – сощурился полу-дроу и расплылся в провокационной улыбке.
– Вот еще! – пожала я плечами, но сердечко ёкнуло.
Вспомнила, что на эти цветы никто не покушался еще и потому, что в каждом остром круглом длинном шипе, внутри, была полость, начиненная несильным растительным ядом. Конечно, в срезанном виде в течение нескольких минут он нейтрализовался, вступая во взаимодействие с кислородом. Мои ладони, оцарапанные шипами, лишь слегка почесывались и неприятно зудели, но у Азеля, пострадавшего при варварском срывании их прямо с клумбы, яд проник под кожу рук и сохранил свою первоначальную концентрацию. Вид его ладоней, уже болезненно покрасневших и загноившихся вокруг обломанных шипов, был пугающе красноречив. Людей такое отравление "выключало" примерно на неделю со всеми вытекающими: повышенной температурой, обильным потоотделением, рвотой и поносом. Как работает физиология у полу-асура, полу-дроу выяснять не хотелось. Жалко дурачка. Хотя с точки зрения научного эксперимента... Я оборвала крамольные мысли.
– Сиди так! – бросила я, пытаясь припомнить, куда запрятала миниатюрные щипчики для бровей в последний раз.
– Сижу, – послушно ответил Азель и чуть откинулся назад, оперевшись на стену.
– Только не расслабляйся! Не дома! – недовольно ткнул его локтем в бок Роволкон, ревниво покосившись на демона, развалившегося на Никиной кровати.
– Мне что, пересесть? – ехидно хмыкнул Азель.
– Лучше вообще свалить к себе, – огрызнулся оборотень.
– Только после Вас, – Азель попытался подняться и отвесить поклон.
– Придурок! – усмехнулся Волк и обернулся. – Ника, солнышко, ты скоро?
– Да! Еще две минутки! Последний компонент кладу, – глухо отозвалась Вероника из небольшой кладовочки, служившей нам (чаще, правда, Нике) мини-лабораторией для ее подозрительных химических опытов, которые сама она называла "магическими".
Я наконец-то отыскала щипчики, подобрала с пола пузырек с антисептической жидкостью и вернулась к ребятам:
– Давай сюда руки! – приказала я.
– Да не надо, Ань, – вяло запротестовал Азель, – я потом сам подлечу...
– Когда протрезвеет, – подсказал Волк.
Азель неприязненно взглянул на оборотня.
– Давай! – строго повторила я. – До утра еще много времени – почернеют и отвалятся нафиг.
Азалекс нахмурился и недоверчиво посмотрел на свои ладони, выглядевшие и впрямь довольно паршиво. Волк знал, что я шучу, но, глядя на озадаченного Азеля, закусил губу, чтобы не заржать.
– Может, правда, не надо, Ань? Эти отвалятся, он себе другие отрастит, как ящерица хвост, – хмыкнул он.
Демон дернулся. У него единственного из всех, даже в человекоподобной ипостаси имелся в наличии этот "рудимент". Видимо, шутки по поводу хвоста он слышал не впервые. Но, могу поклясться, что не все могли позволить себе шутить над ним, находясь в непосредственной зоне досягаемости моментально отрастающих когтей полукровки. А Волк, оказывается, мог...
– Не ссорьтесь, мальчики, – я почти ласково схватила Азеля за запястья, переключая его внимание на свою персону.
Он тут же преданно заглянул мне в глаза:
– А больно не будет? – с сомнением посмотрел он на голубоватую жидкость антисептика во флаконе и ярко блеснувшие хорошим металлом гномьей стали щипчики в моей руке.
– Я подую, – пообещала я сладким голосом, – не бойся, малыш.
– Ага, – заржал Роволкон, вспомнив нашу первую встречу, – и еще не забудь главные волшебные слова: "у собачки заболи и у киски заболи..."
– Молчи, грусть! – шикнула я на довольного подколкой оборотня и, откупорив флакон, щедро плеснула антисептика на подставленные доверчивым пьяным демоном ладони.
– Ааа! Шшарран!... Мать! ...!!! Свет!... и ..., – дернулся он, словно ужаленный, вытаращив глаза.
Я знаю, что это средство сильно "щиплется". Ну, не получается у меня, как у Ники, мягкая концентрация. А кто виноват, что Никин флакон разбился, упав с края ванны? Правильно, нечего теперь смотреть на меня, как Ленин на буржуазию. Осталось только мое "домашнее задание". Мне за него, между прочим, четверку с минусом поставили, значит не смертельно опасное. (Кстати, кто такой Ленин, я себе представляла – точно знала, что это – Вождь мирового пролетариата и в детстве у него была кудрявая голова... вот! Ну а "буржуазия"... это слово, наверное, когда-нибудь вспомню).
Я быстренько сунула пузырек с остатками антисептика Волку в руки:
– Держите, ассистент! – и судорожно принялась дуть на ладони моего страдальца, на которых шипела и пенилась голубоватая жидкость. – Потерпите, больной, сейчас все пройдет.
– А чего это я "больной"? – обиделся Азель, забыв на мгновение про сильное жжение.
– Ага, – подтвердил Волк. – Больной! Причем на всю голову.
Азалекс попытался пнуть поддержавшего меня оборотня, но тот ловко увернулся, а полу-дроу чуть не сверзся с кровати.
– Сидите смирно, пациент, не дергайтесь, – напустила я на себя подобающий строгий вид и, хищно пощелкав щипчиками в воздухе перед лицом отпрянувшего Азеля, приступила к ювелирной работе.
– А вот и я! – торжественно объявила Ника, «проявляясь» из небольшого облачка желтоватого дыма, повалившего из нашей «домашней лаборатории». – У меня все готово! Где подопытный?
Азель затравленно обвел нас взглядом:
– Может, хватит прикалываться надо мной, – упрекнул он. – Подумаешь, перебрал слегка, с кем не бывает?
– Со мной, – перебила его Ника. – Держи, болезный!
Левую ладонь демона я уже очистила от обломков шипов и заноз. Волк, ассистирующий мне, снова плеснул на нее антисептиком. На этот раз Азель не орал, только стиснул зубы, и его лицо покрылось пятнами. Про себя, наверное, все же матерился. Зато, когда отшипела жидкость, ладонь выглядела гораздо лучше. Буквально за считанные секунды спала опухоль и вместо гнойников были лишь небольшие покрасневшие ранки.
"Хорошее все-таки средство получилось, "Солитёр" мог бы и твердую четверку поставить", – обиженно подумала я, но мое ехидное второе "я" выдало: "Просто у него регенерация на высоте, почти как у оборотней". Нда... Пришлось смущенно признать, что на этот раз право оно. Могло бы и промолчать.
– Подожди, Вероника, – отстранился Азель, надеявшийся оттянуть неприятную экзекуцию чудесного протрезвления.
Он кивнул на вторую руку, над которой я "колдовала" в данный момент, беззастенчиво ковыряясь миниатюрными щипчиками, пытаясь подцепить коварные ядовитые занозы. Моя голова была низко склонена, и Азель почти уткнулся носом в мою макушку.
– Ты мне свет загораживаешь, – я раздраженно поморщилась.
Он отодвинулся, но тут же вновь склонился надо мной. Шумно втянул запах моих волос тонкими ноздрями и блаженно прикрыл глаза.
Волк и Вероника обменялись недоуменными взглядами поверх наших голов, и на их лицах проступило понимание, не устроившее обоих. Все-таки полукровка асур/дроу оказался не тем кандидатом, что устроил бы моих друзей в качестве моего возможного «бой-френда», но мы с Азалексом в тот момент ничего такого не заподозрили.
– Все! – удовлетворенно подняла я голову.
Парень едва успел отклониться в последний момент, иначе получил бы чувствительный удар в челюсть.
– Ты чего? – удивленно уставилась я в помутневшие алые глаза.
– Н-ничего, – он поспешно опустил густые ресницы.
Я пожала плечами. Волк протянул мне флакон с антисептиком. Я повторила болезненную для "подопытного" процедуру. Демон ее мужественно вытерпел, чем вызвал мою признательность за то, что я почувствовала свою состоятельность, как правильно выбравшая Лечебный факультет.
Бережно держа его за кончики пальцев, я еще раз подула на пострадавшие ладони и кивнула друзьям:
– Он ваш!
Ника тут же протянула Азелю стакан с дурно пахнущей настойкой. Парень сморщился:
– А на вкус она такая же?
– Хуже! – обломала Ника. – Пей, давай и вали к себе!
– Я тебя чем-то обидел? – непонимающе уставился Азель на мою соседку по комнате.
Та немного стушевалась:
– Нет, но...
– Давай быстрее, – пришел на помощь Волк, – нам ща перекличку устраивать будут, а ты тут расселся. И девчонкам спать пора.
Азалекс кивнул, сочтя аргументы достаточными. Шумно вздохнув, он зажал нос исцеленными пальцами и, запрокинув голову, вылил в себя это пойло.
В последующие несколько мгновений мы все смогли увидеть последствия приема Никиного эликсира.
Вначале вытаращенные глаза ошалевшего демона. Его волосы, вставшие дыбом. Хвост, принявший "боевую стойку". Смотреть на него было смешно, почему-то еще представлялся и дым, который вот-вот пойдет из его ушей. Красивое лицо Азеля побагровело и, естественно, потеряло свою привлекательность. Его руки взметнулись ко рту, сдерживая рвотный позыв. Он сорвался с места и даже с первого раза попал в дверной проем нашего санузла. Затем послышался звук раскатившихся из-под его ног пузырьков и баночек (ранее свалившихся на пол) и грузный шлепок упавшего на колени тела. Дальше – характерные звуки Никиного напитка, "позвавшего" за собой наружу содержимое желудка, вперемешку с надрывным кашлем надсаженного горла бедного полукровки. Я вздохнула – надеюсь, он успел склониться над унитазом.
Вероника закатила глаза, презрительно выдала: «Слабак!» и притворила дверь. Волк смущенно пожал плечами и виновато улыбнулся, извиняясь за сокурсника. Мне тоже было неловко из-за этой сцены с пьяным демоном, разыгравшейся на глазах моих самых близких друзей.
Я открыла окно, проветрить помещение, подобрала с подоконника уже не опасные цветы и стала перебирать букет – какие-то еще можно было "реанимировать" и поставить в вазу. Обычно они очень долго сохраняли свою свежесть и аромат. Жаль, что Азалекс обошелся с ними так по-варварски. Мои губы тронула легкая усмешка, вспомнились строки одной песни, я пробормотала их вполголоса:
...Помнишь девочка, гуляли мы в саду,
Я бессовестно нарвал букет из роз,
Дай Бог памяти, в каком это году?
Я не чувствовал ладонями заноз... (9*)
Вероника хмыкнула:
– Что тебя больше вдохновляет на сочинение стихов, те звуки? – она кивнула в сторону ванны, – или этот веник?
