Текст книги "Две Лисы для Изначального бога (СИ)"
Автор книги: Яна Оса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
4.3 Ребра бывают разные. Ричи
Никогда не стоит думать о плохом. Поставил цель и иди в ту сторону. Несмотря ни на что. На кого, уже сложнее. В смысле несмотря ни на кого, получается гораздо хуже, чем с неодушевленными предметами.
С одним адъютантом цель отодвинулась далеко, а с его питомцами исчезла на краю планеты. А если край – это фигурально выражаясь конечная точка существования мира, то осознание бесконечности процесса не доставляло ни вдохновения, ни радости.
Кицунэ поделилась информацией о делах Серых в долине, куда мы шли. Жрецы Серого бога были сродни саранче, только уничтожающей не растения, а жителей этого мира. Потоки магии были слабыми, крупицы, в сравнении с покинутым нами миром. Водяная нечисть, с которой опять же довелось встретится лисе, скорее всего древняя и очень малочисленная. О башнях телепортах она тоже упомянула, но Мынаш ничего не понял. Сказал, что его родственники ходят своими тропами и на этом вопрос был исчерпан. В надвигающихся сумерках не следовало лезть в долину. Скорее всего хорошо охраняемую. С оборотнями тоже здесь был напряг. Звери просто звери, люди просто люди. Ну и некто под капюшонами, как прокомментировали девочки, реально нереальных жрецов по пальцам можно пересчитать. Один точно у Хули-цзин и два, как минимум у Кицунэ. Оставались еще ёкаи и те, кому они служат. Но глядя на своего, все чаще впадал в уныние. Количество потенциальных союзников падало с каждым днем.
Предстояло поужинать остатками еды, и устроится на ночлег. Мынаш рассмотрев скудный ужин неожиданно исчез. Не успев сообразить, что это с ним и куда его так резко унесло, как он вернулся с двумя деревянными мисками. В мисках паровала каша с подливкой из крупно порубленных овощей. Он сгрузил добычу на бревно, на котором я развернул льняной кусок ткани с краюхой хлеба и засохшим сыром. За три дня почти не удавалось поесть, нет Мынаш то подъедал все что попадало под руку, но я, находясь в стрессе и ожидании попадалова к козлам ел от силы три раза.
Запах каши пробудил просто зверский аппетит, глядя на миску, чертыхнулся на попутчика, – остынет же.
– Сюрприз, – пронеслось в моей голове, когда он вывалился снова. Сноп сена он водрузил перед козой, и та обрадованно принялась за угощение, а олененок, глядя как она смачно шевелит челюстями тоже пристроился рядом.
Мынаш снял с шеи кольцо колбасы, что превращало наш бедный ужин в настоящее пиршество, поклонился мне и выдал – приятного аппетита, прошу простить за невыполнение вверенных обязанностей.
От неожиданности я икнул, ладно то, что он достаточно удачно скачет по своим тропам, не трясясь что потеряется, закрою глаза, на то, что за три дня он ощутимо подрос, но откуда он научился таким словам. Я бы меньше удивился, если бы он начал разговаривать только неологизмами, которые я рассыпал при очередной встрече с рогатыми.
– А каша откуда, – задал вопрос, стараясь прийти в себя.
– Из долины, – донеслось сразу перед тем, как он начал орудовать ложкой.
– Как? – кажется я научился стонать, как моя мама, когда ей отчитывались о моих шалостях.
– По запаху, кашу раздавали, я в темноте руки протянул и две миски умыкнул. Радостно так пояснил Мынаш.
Стараясь не сбить его с благодушного настроения, принялся выпытывать – а что ты еще там видел?
– Людей, много, но они с кашей по территории разбрелись, возле котла никого уже не было. Повариха на меня даже не смотрела. Поскребла по дну, насыпала, потом из ведра полила подливкой, и просипела – следующий.
– А охрану видел?
Ёкаи на секунду задумался, закинул кусок колбасы, отломанный от кольца в рот, смешно зашевелил розовым пятачком пережёвывая. Он и чавкать перестал, – пронеслось некстати.
– Нет, там не было. Может сверху? Но я наверх не смотрел.
– Не понял, что значит сверху.
– Там большая яма, внизу люди. Наверное, роют и живут там.
Расстелив плащ, предложил прилечь, – но Мынаш покрутил головой и отправился к своим подопечным.
– Даже не знаю радоваться таким разительным переменам или начинать бояться.
Снилось мне поистине странное кино. Олененок вырос и обзавелся огромными ветвистыми рогами. Да и по размерам он превышал земных сородичей раза в два. Стоит значит он на каком-то возвышении и на нем седло, я даже во сне удивился, про упряжку слышал, но чтоб верхом.
Из-за холма поднялся его хозяин. Было что-то в его образе знакомое, но сердце замерло только тогда, когда рядом появилась черная коза.
– Твою ж, козлиную рожу, даже во сне отдохнуть нельзя.
Всматриваясь в двухметрового воина, непроизвольно отметил, что он, пожалуй, будет даже слегка повыше меня. Широкоплеч, из-под кожаных доспехов выбивается белый мех, гармонично сочетаясь с длинной белой гривой, выглядывающей из-под шлема с рогами. Круглое лицо, желтые глаза, нос картошкой, приплюснут как пятачок. Рогами и пятачок, – переспросил мой мозг. Опуская взгляд вниз, я уже понимал, что в стременах будут торчать копыта Мынаша.
Это ж надо, как мальчик вырос, – подытожил, прежде чем всадник скомандовал козе, и та рванула в мою сторону.
Проснулся в холодном поту. Как-то за последнее время в любых козлах чувствую угрозу, покосился в сторону иждивенцев, боясь увидеть в реальности то, что приснилось. В слабом свете зарождающегося дня вся троица мерно посапывала на охапке сена. Коза прижалась к боку Мынаша, слившись с шерстью на его ногах, олененок прикрывал его с другой стороны.
Поднялся, потянулся. Подбирая плащ с земли, удивленно воззрился на круг, который проступил из мха. Оказывается, мы устроились на ночлег на деревянном помосте круглой формы. Несмотря на то, что дерево было черным, но оказалось на удивление хорошо сохранившимся. Вся поверхность пестрела проступившими письменами. Нет, скорее знаками или рунами.
– Двуликий, – прошелестело где-то глубоко во мне.
– Ох ты, я же в обороте порву козу на тряпки, – скинул одежду, схватил плащ и рванул в лес. И откуда такая потребность свалилась на мою голову. Опасности не чувствую, даже козлы моего медведя не вытянули, а тут утренний лес и тишина. Это все от нервов, – только и успел подумать, как энергетическая волна догнала и толкнула в спину: – ДВУЛИКИЙ!!! И показалось, что лес вздрогнул, когда ребра затрещали, выпуская Кадьяка.
– Вкусно, – заревел он и ринулся в кусты.
Через час, позавтракав двумя зайцами, обобрав малинник и закусив нежными ростками папоротника, удовлетворенно возвращался к месту ночлега.
– Точно, это все нервы. И голод, – медведь внутри сладко рыкнул, устраиваясь посопеть после вкусного пиршества.
– Как скажешь, – уступил, заворачиваясь в брошенный в лесу плащ.
– Не уберег, – разнеслось со стороны стоянки. – И кто-то протяжно завыл или заголосил, – даже не разобрал сразу. Рванул в ту сторону, не понимая почему не чувствую опасности и что стряслось на этот раз. Неужели олененка сожрали?
Выскочил из леса и только успел затормозить перед наполовину вылезшей из земли башней. На ее вершине кто-то продолжал голосить. Лапа проявилась без усилий, – ничего себе, – пронеслось в голове, раньше такого не умел. Башня состояла из огромных черных валунов, двумя рывками выбросил себя наверх. И завис от вида скрючившегося Мынаша, который голосил над моей одеждой. Коза и олененок жались к бортику, который опоясывал помост, на котором мы заночевали.
Понимая, что действовать надо быстро, пока он не привлек ненужный интерес, шикнул, вложив в одно слово всю степень опасности.
– Тихо!
Наступившая тишина продемонстрировала правильность выбранной команды. Мынаш медленно повернулся, уставившись на меня своими огромными желтыми блюдцами.
– Живой, – почти на грани слышимости прошептал. – А был-то где?
– Купался, – сказать, что завтракал совесть не позволила. Ничего ведь ему не принес.
Мынаш с сомнением окинул мою фигуру, закутанную в плащ, задумчиво рассмотрел густую растительность на голых ногах, торчащих из-под плаща.
– Ага-ага, то-то я слышу, как ты медведем пахнешь, наверное, его шкурой вытирался? Полотенечко забыл?
Так с открытым ртом я и проводил успокоившегося адъютанта, исчезнувшего со словами, – завтрак организую.
– Неужели снова подрос, – мелькнула мысль, прежде чем ощутил, что башня еще на метр вылезла из земли и начала отращивать башенки с трех сторон бортика.
– Это куда ж нас ёкаи занесли, – размышлял, быстро одеваясь и обтираясь влажной тряпкой. Адъютант был прав, запах медведя не бил в нос, но присутствовал. Ухмыльнулся, наверное, для копытных еще то соседство, вон как вжались в камни. Отошел от них подальше, что б не нервировать.
Не давали покоя руны. В том, что это именно они, уже не сомневался. Взял копье, снял ножны, вгляделся в серебро на лезвии. Точно, вот эта, такая же как в центре помоста.
Дальнейшие размышления прервал адъютант, вывалившийся вместе с мангалом, на котором шкворчали свиные ребра, расточая умопомрачительный запах шашлыка и сумкой, из которой вытряс гору овощей, огромную буханку хлеба, головку сыра и бутылку, заткнутую кочаном.
У меня опять челюсть пошла вниз, какой хозяйственный добытчик мне достался.
Просто невероятное везение, – постучал о помост, чтоб не сглазить. И с благодарностью принял тарелку с мясо.
Сюрприз на сюрпризе. Ёкаи еду не умыкнул. Он заработал ее, сказал, что выложил камин для ресторации. Мол правильный камин – это целое искусство, а его род специалисты по печам, каминам и всему в чем горит огонь.
Было приятно, от заботы этого уже не маленького существа, от осознания, что он понял, что что-то может, а еще от того, как он голосил над моей одеждой.
– Сентиментальный стал, старею, наверное.
После завтрака Мынаш помялся, потом протянул мне руку.
– Давай быстро в Фурако и назад.
Забыв на секунду, что такое Фурако, пожал его пальцы и очутился в помывочной Изначального.
– Ого – да он за один раз перенес меня из точки, до которой мы добирались четверо суток.
– Быстро-быстро, – начал подгонять адъютант, – есть двадцать минут только.
Конечно, помыться в японской бане за двадцать минут то еще удовольствие. Но с другой стороны такого сервиса в лесу не найдешь. Вывалившись обратно на башню, с удовольствием отметил, что коза с олененком, даже не шелохнулись при нашем возвращении.
Оставался один нерешенный вопрос.
Взял копье Яри двумя руками, вышел на центр и опустил его лезвием в щель – подобие скважины под ключ.
Копье засветилось, руны на черных досках пола замерцали и от центра начали наполняться серебром. Свет поднимался вертикально над каждой руной, достигая коленей. В момент, когда руны вдоль бортика засверкали также как и в центре, башня задрожала, и я почувствовал, что она поднимается вверх и ее основание замерло на уровне земли. В серебристой дымке я рассматривал Мынаша, который с удивлением смотрел на свои руки, покрытые серебристыми искрами. А я видел, как эти искры обрисовывают его ауру, в три раза больше, чем его теперешнее тело. Башня показывала мне ёкаи из моего сна.
Все закончилось через минуту.
И почти сразу же завибрировало зеркало связи.
Только я не успел поговорить с девушками, вместо них зеркало показало их вторые ипостаси.
– Какие-же они красавицы!
Изображение в зеркале снежило несколько секунд, прежде чем погаснуть, шкурки и хвосты лисиц испускали ту же серебристую энергию, которая пробудила башню. Ну это им на несколько часов будет чем заняться, – беззлобно подытожил и тут же уловил, что в стене башни открылся портал.
– А вот и гости пожаловали.
5. Союзники бывают разными – серыми, зелеными и красными
5.1
Ричи
– А вот и гости пожаловали, – поймал себя на том, что сказал это вслух.
Мынаш свесился через бортик, и окрестности огласил его крик:
– Сестра!
Воображение тут же нарисовала еще одного Мынаша только в женской версии. На секунду поплохело, ну не может же все время не везти. Подошел к ёкаи и выглянул следом.
Если я надеялся, что нарисованная воображением картина не сбудется, то реальность оглушила полным несоответствием ожиданиям.
На земле стояли два, э, мозг попытался справится с идентификацией существ, заскрипел и не придумав ничего лучшего согласился с Мынашем. Пусть будет два ёкаи. Нет, я уже смирился, что мой адъютант вымахает выше меня, то есть мои два метра переплюнет, но те, кто стоял внизу однозначно были повыше. Серый цвет кожи, как ни странно, сочетался с красными волосами. С огненными гривами, с такими же эполетами на плечах и штанишках снизу. Пара представляла собой устрашающий тандем – мечи, которые они сжимали в руках сразу же говорили об опасности и силе. Не успел моргнуть, как эти двое оказалась за нашими спинами. Мынаш бросился к сестре.
Алые глаза с вертикальным зрачком чутко следили за мной, пока она прижимала к себе малыша.
– Ты подрос, – пролаяла большая самка. Рога у нее располагались так же, как и у Мынаша, перпендикулярно голове, слегка за ушами. В одном из них по краю располагался ряд колец, похожих на земной пирсинг. В другом примостилась стрела.
– Да она модница, – отметил на краю сознания.
Цвет ее гривы был алым, у ее спутника вишневым и по рогам, определенно можно было сказать, что он самец. Они были массивными, с металлическими наконечниками.
– С одеждой у них напряг, – слегка выглядывающая из-под кожаного жилета, обшитого металлическими пуговицами, туника, заканчивалась выше колена у мужчины и чуть ниже колена у женщины. Правда два разреза до бедра демонстрировали алые меховые штаны. И откуда я знаю, что там, где они живут по-настоящему жарко?
– Познакомишь нас с твоим спутником? – спросила, как приказала, отодвигая брата.
– Сестра, это Бог! – пафосно провозгласил маленький проказник.
Не скажу, что они удивились, только меня обдало жаром. Как в пустыне.
– И как зовут Бога Двуликих? – спросил уже мужчина.
Я не успел ничего ответить, потому что Мынаш взвизгнул – вот я идиот! Проморгал! Самое главное проморгал!
Сестра мягко похлопала того по плечу, – Шу, братишка, выдохни и призови безмолвие.
Я понял, что сейчас предстоит решить кем, станут представители ёкаи в нашем походе ради выживания этого мира, союзниками, наемниками или сторонними наблюдателями. От моего ответа зависел их выбор.
– Я не Бог и зовут меня Ричард Кадъяк.
– Как скажешь, не Бог, – он улыбнулся, продемонстрировав клыки. Насмешливо обвел руны взглядом. – И копье скажешь не твое?
– Да нет, копье мое. Коллекционная вещь, – зачем-то добавил, – приз в соревнованиях.
Ёкаи переглянулись. Сложно читаемая мимика не давала уверенности, но казалось, они общаются ментально. Все это время мой внутренний зверь, развалившись с ленивым интересом наблюдал за происходящим.
– Кит, – слегка поклонился мужчина, – протянул ладонь в сторону женщины, – а это Кратта.
– Может поведаешь свою историю в нашем доме? – вопрос-предложение задала именно она.
– А мы пойдем на север, – взвизгнул адъютант и сграбастал в охапку олененка. Коза встала в стойку, на ее морде было написано – да, мой генерал!
– Нет.
Отрубил как отрезал, – у нас есть необходимость проинспектировать одну очень таинственную яму.
– Яму? – ух какие они синхронные.
– В долине жрецы Серого устроили концлагерь. Все, кто входит, назад не выходит. Мышнаш говорит, что там глубокий котлован. Зачем спрашивается роют?
– Давненько мы в мир не выбирались, – у Кита нехорошо сверкнули глаза. – Пошли, проинспектируем.
Предвосхищая их способность ходить сумеречными тропами, попросил, – ножками пойдем, что б все понюхать, пощупать и если надо, то и на зубок попробовать.
Только сейчас задумался о способности понимать всех населяющих эту планету. Монах однозначно говорил на другом языке. То, что мы смогли читать свитки, изначально удивило и не более того, порадовались списав на бонус перемещения в храм Изначального. Язык ёкаи изобиловал лающими звуками, и именно это заставило меня задуматься, откуда проснулись способности полиглота. И спросить не у кого.
Выдвинулись вчетвером. Мынаш категорически не согласился сторожить козу. Глянул на сестру обиженными блюдцами.
– У неё крыльев нет, ты что не видишь!
Отповедь как-то странно подействовала на Кратту. Она несколько секунд не отрываясь смотрела на него, а потом выдала – с нами, так с нами.
Между долиной и окраиной леса тянулась километровая вырубленная просека. Кто-то хитро мудрый обезопасил себя от невольных любопытствующих. С этого расстояния можно было только догадываться, что собой представляет огромное черное пятно посредине долины.
Соваться в ту сторону днем было очень опасно. Медведь внутри принюхивался и долетающие издалека запахи говорили о большом сосредоточении людей и животных. Если их сюда согнали, значит права была Кицунэ – это подозрительно и опасно. В голову ничего не приходило. Что можно найти в земле, если вырыть глубокий котлован? Не нефть же они ищут таким бестолковым способом.
– Хочешь мира, готовься к войне. Только в нашей ситуации, враг не должен догадаться, что на небе сгущаются тучи.
Ёкаи молча слушали, предложение перенести нас сумеречной тропой в ту сторону отмел сразу. Разведка боем тоже не годилась.
Меньше всего подозрений вызовет стихия. Или ее симуляция.
Эта идея сразу же вырисовалась в план. Талант этих существ, позволял согнать в одно место небольшое стадо животных, костерок до неба сыграл бы роль лесного пожара, от которого эта живность спасается. Побольше дыма и поменьше огня, ёкаи только криво усмехнулись. Я сам побегу следом за всеми, подгоняя страхом хищника. Оставалась небольшая вероятность, что звери разбежаться до того, как мы достигнем зоны с ямой, но тот, кто не попробует, тот не победит.
К вечеру мы собрались на площадке башни. Я давно не чувствовал себя настолько потрёпанным и озадаченным. План позволил подобраться к котловану, несмотря на усиленную охрану периметра. Звери промчались мимо, а я сделал вид, что мне в другую сторону и понесся, закладывая вираж вокруг края. Ощущение – стройка века. Странность, это какая-то заторможенность всех, кого увидел. Они как под наркотиками, это сравнение более всего объясняло дикие улыбки, отстраненность и одновременно целеустремленность, с которой точки вгрызались в стену, углубляясь вниз. Там внизу виднелись бараки, какой-то огромный шар, металлический ли – мелькнула мысль, но не точно, он был закопчен до черноты. Предположительно именно его постепенно зарывали в почву планеты, подрывая землю с одной стороны. Без комментариев, – так можно было подытожить данную операцию.
Молча следил за Мынашем, который сгреб оленёнка и рыкнул на козу, следуя за сестрой по прокладываемой нею тропе, прежде чем ступить за ними подумал, что стоило связаться с девушками, потому что не понятно куда занесет нас на этот раз.
5.2 Какие-то неправильные здесь цыгане. Хули-цзин
В честь удачного избавления от пожирателя из озера, меня не только повысили по статусу, но и премировали увольнительной.
Но утро началось совсем не так как я планировала. Собираясь пробежаться по лавкам для пополнения гардероба, я даже не предполагала, во что может вылиться извечное женское желание принарядиться. Конечно, я понимала, что за мной будут следить, слишком головокружительный успех, за три дня из нижних садов да в верхние. И проверять, и следить, и тестировать, раз я такая неординарная. Поэтому распланировала только шопинг ну и экскурсию, все же столица.
Меня накрыло в купальне. Серебристая энергия подняла волоски, и секундой позже лиса вырвалась наружу, купаясь в искрах, мерцающих на ее шерсти.
– Ах, как хорошо, – сальто, кувырок, – простору мне, простору!
Комната показалась маленькой для кульбитов, которые совершала оглушенная энергией лиса.
– Ух, какая я красив, и сильная, я все могу, счастье то какое! Простору мне, простору, – разум человека попытался остановить ипостась, но та даже не прореагировала, выскакивая в раннее утро. Близость озера, косы тумана, стелющиеся над землей, скрыли необычного посетителя нижних садов, и лиса рванула в сторону птичника, энергия требовала крови, и лиса тявкнула, выходя на охоту.
Издалека, со стороны ограждения резиденции раздался лай собак.
Разум шикнул на лису, и в этот раз она прислушалась. Молча поползла в сторону курятника. Инстинкт хищника требовал поймать, загрызть и съесть. Уже наступившее утро добавляло в кровь адреналина, и я рванула в темноту сарайчика.
Знает лисонька-лиса в шубе вся ее краса,
Шубы нет в лесу рыжей,
Зверя нет в лесу хитрей.
Через час, стоя в купальне и смывая с себя кровь размышляла о таком странном всплеске силы. Тяжесть в желудке говорила о том, что в ближайшее время лиса будет осоловело наблюдать за окружающим, что было мне на руку. Хотелось посоветоваться с остальными. Отложила сеанс связи на вечер, здраво рассудив, что Кицунэ и Ричи могут еще удовлетворять жажду крови, носясь в поисках подходящих объектов. Таких удобств как у меня им скорее всего не перепало.
Следовало поспешить, не хотелось разбираться с погромом, учиненным лисой. Мало ли, вдруг решат привлечь эксперта по решению проблем.
Самым положительным было усиление слуха, зрения и обоняния. Я без труда отследила соглядатая, приставлено ко мне от ворот резиденции.
Лиса потирала лапки и рисовала способы обмана и одурачивания, а я чинно завернула в квартал ремесленников. Предстояло обновить гардероб. Как удачно совпало, пронеслась мысль – выходной, при необходимости потеряться, отвлечь надсмотрщика удастся без проблем. В квартале ремесленников мне нужен был сапожник. Кроме профилактики, которую он сделал моей паре обуви, я заказала еще две пары, мягкие сапожки с низким голенищем и мокасины, точнее аналог этой обуви, выставленный в витрине его лавки. Еще обзавелась смешными тапками. Правда удостоилась удивленного взгляда от мужчины, – это на подарок или дочке?
– На подарок.
Не стала уточнять, что себе любимой.
Расспросив дорогу, двинулась в сторону воскресного базара. Мешочек, удачно экспроприированный у купца, с которым путешествовала в столицу, позволял не отказывать себе в приятных мелочах. Сладкий крендель с напитком, очень похожем на какао, нижнее белье, комфортное и кружевное, чулки, мимо которых не смогла пройти, так как лиса заверещала – берем.
И все это время ушки слушали, о чем говорят окружающие, а в основном, о чем шепчут.
Шептали о том, что в последнее время не спокойно стало на вечерних улицах. Если еще месяц назад главное было не остаться на улице после дести, то теперь и в семь случались неприятности. Молодежь прятали, как только солнце садилось. Взрослые старались запереть ставни и двери с приходом сумерек. Слишком уж много было случаев исчезновения, и больше исчезнувших никто не видел.
В другом месте услышала короткий диалог патрульных, оказывается, что количество ночных патрулей не увеличили, хотя количество пропавших росло. Обыватели, поняв, что ни их защищать не собираются, перестали выходить на улицы в темное время суток.
Догнала процессию из троих служителей Серого. Уже неоднократно мелькала мысль о том, что возможно этот бог оборотень, но от его жрецов не пахло двуликими. Обычные люди. Только от Верховного долетали отголоски кого-то опасного. Жрецы ходили по домам и помазали тех, кто не мог получить благословение Серого в храме. Подкравшись под открытое окно, уловила спор между мужчиной и женщиной.
Женщина предлагала пригласить жрецов в дом, раз ее муж идиот сломал обе ноги и лежит в гипсе без благословения уже вторую неделю.
Муж шипел и ругался на нее, говоря, что жрецы своим благословением превращают всех в послушные марионетки. И что у него впечатление, что если они захотят, то помажут чем покрепче и все промаршируют в непонятном экстазе и отдадут все нажитое непосильным трудом.
Жена не послушалась, отбрыкивающегося и сквернословящего мужа осенили и обкурили успокоительным кадилом, а затем старший жрец нанес ему на лоб какое-то масло. Не прошло и пару минут, как до этого достаточно здравомыслящий мужчина начал повторять за жрецами слова псалма, который они пели, восхваляя благодати бога.
Хм, вот это все было похоже на промывание мозгов с помощью какой-то жидкости или масла. И что в нем содержится раз эффект настолько молниеносный и держится до десяти дней.
Про срок я услышала, когда жрец пообещал прийти в следующий раз.
Значит здоровые сами бежали в храм в поисках обновления благости с эффектом транквилизатора.
Остальных обслуживала вот эта команда. Ну да, что бы не было подстрекателей.
Лиса предлагала проследить за ними, покрутившись по базару отвязалась от хвоста. Быстро переоделась в пестрое плотное платье и повязав голову платком.
Благодарить свой странный выбор одежды для конспирации пришлось почти сразу же.
– Сестра, иди к нам, – раздался тонкий девичий голосок сразу же за углом, за который завернула.
Меня схватили за руку и потянули в пеструю толпу. Через секунду впереди стоящие мужчины в красных и черных рубахах, вышитых белыми нитями вдоль ворота и низа, ударили по гитарам.
Зажигательно и странно знакомо. Высокая девушка, с синими волосами, золотой стилизованной короне, золотым корсетом и бирюзовыми шароварами, закружилась под эту мелодию среди собирающейся толпы. Вот от зрителей прилетел бутон розы, она подхватила его в прыжке и ее танец с бутоном напомнил мне виденный когда-то очень давно номер китайских цыган. Такой же шок я испытала и сейчас, когда мужские и женские голоса грянули «ай нени нени най».
Я прижала локтем кошель, сумку с покупками перебросила на живот. Мало ли, то, что меня приняли за свою, еще ничего не значило. Странные «родственники» в большинстве имели волосы синего цвета различной интенсивности. У мужчин они были почти иссиня-черными, у женщин встречались оттенки индиго, ультрамарина, а танцующая вообще напоминала Мальвину.
– Дурдом какой-то, – выдал мой мозг, прежде чем я заметила, что у Серых служителей один из представителей синеволосых почистил сумку, и исчез в толпе.
– Враг моего врага, мой друг, – выдало сознание, и я громко затянула припев, накидывая иллюзию на волосы под платком остановившись на фиолетовом.
Через пару часов, раззнакомившись в процессе концерта была приглашена к одной из девушек в гости. Упоминание Белой горы, как места рождения, зажгло ее глаза неподдельным интересом. По дороге она рассказала, что обычно они селятся большими семьями, но она живет одна, так как у нее кабинет для лечения животных. А дело это круглосуточное, вот и пришлось съехать от родителей, что б посетители не будили младших сестер и братьев.
Попыталась намекнуть, что мне пора, и может на следующий выходной забегу в гости, но она категорично отмела это предложение – Дорогая, я покажу тебе кое-что, а потом ты пойдешь туда, куда спешишь. Не бойся, это быстро.
Я усмехнулась, моя лиса уже давно просветила мою новую подружку и даже то, что она ветеринар, я уже знала.
Мини клиника находилась в достаточно зажиточном квартале. Пусть не в центре, но все же. Возле дверей никого не было, открыла их приглашая меня вовнутрь.
– Ликиу, скажи, ты видела дорогу к храму Изначального, – она огорошила меня вопросом, как только за ней закрылась дверь.
Девушку звали Тамарой. Мы как – то быстро нашли друг друга в пестрой толпе, казалось нас притянуло друг к другу магнитом.
Лиса внутри намекнула, что она эмпат и чувствует эмоции других. И что можно с ней быть достаточно честной.
Вздохнула, – сама не видела. Ричи рассказывал о том, как спустился по лестнице от храма, и какая-то волшба скрыла за пеленой дорогу к храму.
Похоже она огорчилась. Но все же решившись, достала из тайника плоский металлический диск с пульсирующей по центру точкой.
– Это головоломка. Тот, кто разгадает как правильно сложить линии вращающихся колец, получит карту дороги к храму Изначального.
– Зачем тебе храм Изначального?
– Наш народ ищет дорогу уже давно. Больше ста лет. Моя бабка вручила мне эту карту перед смертью. Тебе Ликиу не понять, ты выросла в чужой семье – сироту не сильно жалуют. Но теперь мы твоя семья, ромы своих не бросают. Я надеялась, что ты потомок тех, кто знал дорогу в мастерскую бога и мы наконец нашли путеводную нить
– Ух ты, – пронеслось у меня в голове. Кто мог подумать, что этот народ мог знать о мастерской Изначального.
– А как же танцы и пение, и я видела, как ваши чистили котомки на базаре.
– Тебе еще много предстоит узнать о нас, – махнула она рукой. – У большинства из наших есть способности отводить глаза. У некоторых – лечить, не только с помощью трав. Самые ценные, те кто никогда не выйдет на улицу петь и танцевать, наши ученые.
– Они нашли способ разбавить влияние помазанья Серых жрецов. Из сумок изымаются склянки с их составом, а подбрасываются облегченные версии. Большинство Серых обычные люди. И их тоже держат под действием специфических химических веществ.
Эта информация – недостающее звено в картине мира.
– Может переночуешь у меня, – предложила Тамара. Темнеет, и Серые пожиратели выходят на охоту.
– Кто? – Неверующе переспросила.
Она улыбнулась, – наверное ты еще не знаешь, есть другой тип служителей, они похищают всех, кто остается на улице после захода солнца. Они странные, к ним не подобраться. Очень быстрые. И у них странные сети, в которые упаковывают пойманных. И отправляют куда-то на север. Мы проследили до первого круга. Дальше попасть не смогли. Там закрытая зона и оттуда не возвращаются.
– Мне нужно в резиденцию. – скинула платок и платье.
Девушка не сильно удивилась.
– Я чувствовала в тебе воина, правда не могла понять почему. Это здорово, мы не могли подобраться так близко к Верховному Жрецу. Может ты поможешь. Надо спешить, давай встретимся на следующих выходных, и все обговорим.
Я кивнула, принимая от нее аккуратно упакованный сверток со своей одеждой, попрощалась и поспешила в сторону моего работодателя.
Каждый из нас троих добавлял в картину этого мира все новые и новые кусочки, и они говорили о том, что пришлые запустили корни и душат этот мир с давлением челюстей крокодила. Самое высокое давление, 250 атмосфер, было зарегистрировано у 5-метрового гребнистого крокодила на земле. Пожалуй, бороться с таким давлением точно надо не голыми руками.
Мой надсмотрщик нашелся на подходе к воротам. Прятался в темной подворотне.
– Ага, – лиса потерла довольно лапки, – решил не подставляться. Ну потерял женщину на шопинге, с кем не бывает. Дорога к воротам одна – объявится до темноты.
– И на том спасибо, – проурчала себе под нос, входя на территорию Верхних садов. Но сумку все же прошерстили.
