Текст книги "Две Лисы для Изначального бога (СИ)"
Автор книги: Яна Оса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
1.3 Главное оружие самурая терпение
У подножия Белой горы было две деревни Никуя с левой стороны горы и Нисё – с правой. Жители обеих деревень вели кустарное сельское хозяйство, жили маленькими общинами и не сталкивались ни друг с другом, ни с представителями государства, на территории которых прожевали. Еще больше им повезло, что даже жрецы Серого не нашли к ним дороги. И это была заслуга не только отдаленности, но скорее всего и влияния Белой горы.
Ежегодно, как рассказал жрец, правители двух государств устраивали карнавал в день осеннего равноденствия. В столицы враждующих государств стекались подданные, устраивалась ярмарка и проводились турнирные бои, участники которых, при должном везении могли попасть в императорский полк или личную охрану. Шанса подобраться к императорам ближе не было. Тратить время на разведывательные операции в свете того, что рассказывал жрец, тем более. Если отрубить голову, остальное тело должно сдохнуть само, такое решение, по нашему мнению, должно было разрешить скатывание мира в пропасть. Недостаток информации был главной проблемой, мешающей сложить пазлы происходящего, поэтому медведь и предложил Кицунэ и Хули-цзин посетить этот карнавал и собрать более современную информацию.
Сам же медведь намеревался вдоль границы пропутешествовать к Северным горам и выяснить у соплеменников Мынаша, зачем они отправили того в обитель Изначального, и что они знают о происходящем на их планете.
По меркам ёкаи, Мынаш был подростком, и отослать несмышленыша так далеко от дома было по крайней мере недальновидно. Если не принимать во внимание то, что это очень напоминало ссылку. Оказалось, что ёкаи могут ходить Сумеречными тропами, и взрослый мог бы провести медведя сразу в Северные горы. Мынаш не мог. Вот если бы съел козу – то стал бы большим – прокомментировал он эту информацию, – и смог бы. Кицунэ покрутила у виска, на эту реплику.
А Хули-цзин поинтересовалась, – и как бы ты ее съел?
– Целиком, – ответил Мынаш, – с рогами и копытами!
– И как бы она в тебя влезла? – снисходительно переспросила она.
Адъютант завис, так и просидел оставшееся время совещания. В уголке и о чем-то усиленно соображая.
Самым насущным был вопрос одежды. Жрец снабдил их чистыми, но достаточно древними хламидами, Мынаш нашел халаты, кимоно в которых мы прибыли на эту планету годились скорее для участия в карнавале, но не для ношения на пути к поставленным целям. Облазив логово и ничего не найдя для использования в качестве одежды, мы задумались. Две деревни, могли послужить в качестве обменного пункта, но как объяснять свое появление?
Пока мы корпели над этой задачей, Мынаш витал где-то в высших сферах. Услышал только фразу о том, что щиты нам тоже пригодились бы. Посмотрев поочередно на нас, он вздохнул, и выдал – а под кроватью есть лаз.
– Какой лаз, – осторожно поинтересовался медведь.
– В полу, узкий, я не пролезу, – почему-то сразу дополнил он.
– Но посмотреть стоит, – вынес вердикт Ричи. И мы двинулись к кровати.
Сдвинуть ложе было делом техники, упершись поднажали и нашим глазам предстал круглый люк, посредине перерезанный узкой щелью, которая не дала соединиться краям. Именно в этой щели и торчал край какого-то предмета, основательно сплющенного, но все же устоявшего в противоборстве с краями. Пританцовывая вокруг люка, Ричи рассматривал края и просчитывал возможность раздвинуть створки.
– Надо помочь предмету выпасть, – неожиданно заявила Кицунэ.
– Как, – почти одновременно спросили два голоса.
– Мне кажется, он металлический, если Мынаш натаскает нам углей, то мы повысим его температуру, он размякнет и стечет вниз.
– Гениально – похвалил мужчина и обернулся к Мынашу. – Нужны камни побелее, только сразу бросай их сюда – и ткнул пальцем в кромку люка. Сначала один, потом посмотрим.
Мынаш принюхался к щели, почесал лоб и неуловимым движением выдернул из воздуха булыжник, разжаренный до белого цвета. Металл под булыжником потек через минуту, оставляя небольшие вмятины на крышке, которые медленно схлопнулись. Мынаш тут же убрал остывающий камень. Из вулкана, что ли он их таскает, – опять подумал медведь.
Пару минут ничего не происходило, как будто, механизм люка выполнил цикл и застыл теперь навсегда. Необходимость искать скрытый механизм для открывания не поднимала настроение.
Но вдруг, где-то в глубине горы, под нашими ногами что-то содрогнулось и створки медленно поехали в стороны, открывая нашим глазам лестницу, уходящую спиралью вниз. Спускались друг за другом, кое где тьму разгоняли тусклые шары. Около трехсот лет назад ушел Изначальный, а его детище до сих пор работает. Уверенность, что мы спускаемся в святая святых этого человека крепла с каждой ступенью. Лестница спускалась в огромную пещеру, заставленную всевозможными образцами тех или иных механизмов. Некоторые выглядели не завершенными, о назначении каких-то можно было только догадаться. Мини трактор на паровой тяге, – неожиданно прозвучал голос Кицунэ. Ух ты, молотилка – это уже Хули-цзин. Медведь рассмотрел колесо для водяной мельницы, с системой шестерней, стоящее на их пути. Изначальный проделал поистине тираническую работу, пытаясь принести этому миру благосостояние и достаток. Знакомя людей с механизмами, облегчающими жизнь.
Мынаш с каким-то священным восторгом крутил головой по сторонам и только периодически похрюкивал. Возле одной из стен пещеры приютилась хижина. Скорее всего это и был мозговой центр этой мастерской. Именно к ней мы и шли такой теплой компанией. Из-под неплотно прикрытой двери пробивался свет. В большой комнате на столе были свалены чертежи, все стены были в каких-то формулах и графиках. Казалось, что хозяин этого великолепия отлучился на минуту и скоро вернётся. В глубине помещения виднелись две двери. Одна из них вела в короткий коридор, санузел, душевая, небольшая кухня. Вторая открывала вид на еще одну комнату. Узкая кровать, стул, длинный шкаф с мелкими и средними изобретениями.
– Возможно здесь мы найдем что-нибудь для связи, – вслух помечтал Ричи.
Женщины, они такие женщины, в торце комнаты виднелась небольшая дверь. Вот туда они и засунули свои любопытные носики.
И сразу же оттуда раздалось, смотри и штаны, и кожаная куртка – медведь, услышав эти реплики тоже направился в ту сторону. Они нашли решение своих проблем. Вдоль стены на вешалках висели различны комплекты одежды. Женской в конце, мужской, ближе к входу. Под вешалками виднелись сапоги, мокасины и еще какая-то обувь. Лисы во всю рылись в коробках, выуживая из них нижнее белье, упакованное в герметичную упаковку и даже, как будто подвергшуюся вакуумированию.
– Да он действительно Великий, – предусмотреть столько мелочей, – бубнил Ричи под нос, откладывая вещи для себя в котомку, похожую на земной рюкзак. Примерил добротную куртку, с виду пошитую из мягкой кожи, внутри тонкая подстежка из материала похожего на войлок, пристегивалась пуговичками вдоль плеч и внизу. Штаны, сапоги, теплый плащ с капюшоном. Вернулся в комнату с кроватью и стал тщательно перебирать диковинки на полках. Под руку попал футляр, открыл, достал толстое двусторонне зеркало, запаянное каким-то витым шнуром. Еще два зеркала, которые остались в чехле, привлекали осознанием парности и там, где зеркало, там и изображение. А вдруг как в сказке, – свет мой зеркальце скажи да всю правду доложи. Медведь почесал затылок, взял зеркала и пошел к девушкам. Одну заставил с зеркалом подняться наверх, вторую отогнал в другой угол пещеры. Как активировать данный гаджет – крутилась мысль, когда он с остервенением пялился в глубину зеркала.
– Переверни, – голос Кицунэ, которая унеслась по лестнице в логово, заставил подпрыгнуть. Поверхность зеркала показывала верхнюю комнату за спиной лисицы, – она продолжила, – для активации нужно сделать полный круг пальцем по витому шнуру, и подумать о том, с кем хочешь связаться.
– А обратная сторона?
– Может слышать, но не видеть? – типа оставил в комнате активировал, но зеркало не светится, а подслушиваешь по второму экземпляру? – предположила лисица.
Ричи сделал полный оборот пальцем и позвал, – Хули-цзин.
Изображение разделилось напополам и на правом, появилась удивленно хлопающая ресницами вторая лиса.
– Ух, ты, – конференцсвязь.
– Даже не знаю, как он смог провернуть подобное, – вздохнула Кицунэ. – Но грех не воспользоваться.
– Возвращайтесь, поможете мне. Может еще чего интересного нароем. И кстати, вы Мынаша не видели?
– Нет, – синхронно ответили девушки, – надо искать, проворчал медведь и сделал движение в обратную сторону. Зеркало потухло, и он положил его на полку.
Ёкай обнаружился за дверью хижины. Он зачарованно рассматривал какой-то инструмент, подойдя ближе медведь похолодел. В руках Мынаша были маленькие вилы-трезубец.
– Стой, где стоишь, – громким шепотом прорычал медведь, – повезло, – пронеслось в голове, когда увидел, как Мынаш вжимает голову в плечи, – отдай мне, – продолжил, надеясь на продолжение эффекта неожиданности.
Крохотная лапка легла на ручку трезубца, проворачивая его в направлении Ричи, из-под пальцев заструились искры, стекая в сторону зубьев.
– Брось на пол, – зарычал медведь внутри мужчины, наперед понимая, что если искры сорвутся с трезубца, то не факт, что пещера устоит.
Каким-то невероятным случаем, Хули-цзин, оказалась за спиной и не думавшего бросать новую игрушку чертенка. Хлопнула ладонью по маленькой ручке и ёкаи разжал пальцы от неожиданности. Искры на заостренных зубцах при соприкосновении с песком, которым был посыпан пол вспыхнули, оплавляя его в стеклянную массу.
– Пошли мне Изначальный, терпение и смирение, и дай внутренних сил совладать с этим непредсказуемым явлением. И мудрости еще попрошу, что б наставить его на путь истинный.
– Аминь, – раздалось из-за спин невольных зрителей молитвы Ричи.
Кицунэ нагнулась и подхватила трезубец за зубцы.
– И не спрашивайте, откуда я знаю, что так оно не опасно.
После подошла к полкам и периодически закрывая глаза и прислушиваясь к чему-то, вытянула из вороха вещей два веера.
Один отдала Хули-цзин. Второй, легко раскрыла, демонстрируя тэссен – боевой веер. Закрутила его кистью, превращая в полноценный легкий щит, засмеялась – отлично, мы нашли щиты.
Любовно погладила ладонью остальные вещи и обернулась к остальным.
– Теперь главное вытерпеть и не забрать все с собой, а то надорвусь. Надеюсь, что мы еще вернемся сюда, эти изобретения заждался мир.
Ричи, не спускающий взгляда с Мынаша, проворчал – главное оружие самурая терпение, поэтому молчим и терпим. И несем каждый свою ношу.
И подталкивая адъютанта в сторону лестницы, все же попросил Кицунэ прихватить трезубец.
– Вон какой он маленький, – кивнул на ёкаи, – как бы уменьшить мощность этой штуки, чтоб нас на атомы не расщепило ненароком.
1.4 Как жаль, что вы наконец-то уходите…
Последние сутки мы потратили на то, чтобы собраться.
Хули-цзин оплела кожаным ремешком рукоять трезубца и показала, как ним колоть. Радости Мынаша не было предела. Он измочалил доску, наклоненную для тренировки, и не крутился под ногами.
Прощались стоя в логове. Мынаш должен был провести лис сумрачной тропой, одну на окраину Нисё, другую в Никую. Вечером предупредили жреца, что уходим. Он вручил каждому по свертку с нехитрой снедью, поклонился и пожелал легкой дороги.
Хотелось верить, что его пожелание сбудется, но карты, которые нашла Кицунэ, говорили об обратном. До действительно обжитых мест лисицам придется добираться не менее трех дней. Кицунэ выбрала путь через болото, оставив Хули-цзин только преодоление леса.
Глядя на них, я понимал, что дорога, которая им предстоит совсем не подходит женщинам. Но лисы подрагивали от нетерпения, пританцовывали, словно взяли след и готовы бежать за невидимой мной добычей. Наша история началась слишком быстро, чтобы вырасти в что-то большее, чем дружба. Да и последнее время они вели себя отстраненно, а я их воспринимал, как двух младших сестер. Медведь внутри так решил, и я не стал перечить его решению, тем более что ёкаи оттягивал на себя все оставшиеся силы.
Предвосхищая сложности с этим созданием, настраивался на поход. Сначала Кицунэ обняла Хули-цзин, прошептала той что-то на ушко, обняла меня. Поклонилась, закинула рюкзак на спину и исчезла, взяв лапку Мынаша. После нее и Хули-цзин поспрошалась.
– Прости нас, если мы чем обидели или не оправдали твои надежды.
– Иди уже, сестренка. Надеюсь, свидимся еще. – И она тоже ушла сумеречной тропой.
Мынаш вернулся злой. Пыхтел, и что-то бурчал под нос. Прислушиваясь, уловил, – мне не жаль, но еда моя. И без вас лучше. Идите – идите.
Спускаясь по ступеням, вырубленным от дверей храма, всматривался в туман. Между двух враждующих империй располагалась ничейная полоса. Буферная зона около километра в ширину. Вот пней-то и предстояло нам с Мынашем путешествовать. Жрец поделился с лисами монетами, которые приносили паломники в незапамятные времена. Рассудив, что золото даже древнее всегда найдет своего покупателя, девушки с удовольствием приняли этот дар. Я же взял горсть мелких, и тех и других империй, рассчитывая притворяться вольным воином, при необходимости контакта с живущими вдоль границы.
Приближаясь к основанию лестницы удивленно рассматривал практически заросшую дорогу. Как будто высшая сила сохраняла целостность обители Изначального и не распространялась далее. Еле видимая дымка, словно прорываешь папиросную бумагу и вот мы на дороге. Оглянулся назад и поразился искусной иллюзии. Лестницы не было. Если бы не полуразрушенная колонна у подножия, то найти вход на гору не представлялось возможным. Кто-то сильно постарался, мелькнула мысль.
Сверился с картой, Кицунэ снабдила всех хитрым прибором – похожим на компас. Только в паре с картой, они работали больше, как навигатор, поворачивая стрелку в том направлении куда нужно было идти.
Остатки дороги, как будто уползали под заросли. Сначала высокой травы, потом кустов и наконец переходя в непролазную чащу леса.
Вот почему, путь в обитель Изначального забыт. Кому в здравом уме придет мысль лезть через непролазный бурелом.
Вот и пришла пора опробовать способности адъютанта. Показал ему на бурелом. На карте отметил точку – с пол километра впереди. Какой-то холм возвышался посреди долины. Мынаш долго принюхивался, глядя в ту сторону. Смотрел на карту, потом на бурелом, наконец решился. Не выпуская из руки трезубец, вторую ладошку протянул мне и сказал: – пошли, бог, если ты в меня веришь.
И сумрак поглотил зарождающийся день.
Часть 2 Станет с годами скала отшлифованной галькой, не прерывая вечную цепь превращений в этом изменчивом мире… Одзава Роаи (XVIII в.)
В предрассветной тишине, на широком карнизе Белой горы застыли две девичьи фигурки.
– Какое интересное путешествие нам предстоит, ты не находишь?
– О, я уже не могу дождаться вечера, дорогая.
– Как всегда? Кто больше людей обведет вокруг пальца?
– За гордых и жадных – по два бала?
– Согласна, а за императора – три.
– Ого, как ты замахнулась! Тогда за служителя Серого тоже три! – Это почему?
– Величина, понимаешь ли, не предсказуемая.
– За старших, верховных по три. Остальные не считаются.
– Согласна, а то мы и за год этот мешок со змеями не разберем.
– А приз – медведь?
– О, дорогая, неужели ты влюбилась? Или изменила своим правилам – одна ночь – один любовник. Зачем тебе медведь в качестве приза.
– Ладно, ты, как всегда, права. Тогда какой приз?
– Массаж? Кто проиграл тот и делает.
– Э нет, мелко. Это же не однодневный спор. Может на желание?
– Фыр, еще чего. Нужно что-то такое, вкусное. Азартное.
– Может отдых мечты? Или путешествие. Победитель получает отдых, о котором даже не мог мечтать. Проигравший его не только его организовывает, но и выполняет все прихоти победителя в течение семи дней!
– Хороший приз, просто великолепный. Спорим, и пусть победит сильнейший.
2.1 Не всегда тропа есть верный путь, иногда нужно протоптать новую, чтобы узреть истину. Кицунэ
Кицунэ после того, как высыпала подношение от селян в свою котомку, чем вывела Мынаша из себя, шустро побежала в сторону болота, начинающегося за пару километров от Никуя. Необходимо было преодолеть топь, не останавливаясь на ночевку. Все же она была наполовину лисой, и поэтому чувствовала, что спать в таком месте очень опасно. Узкая гать из бревен вот чем встретил ее край болота. Видимо, этой тропой пользовались редко. Цивилизация забыла дорогу в деревню, а селяне не спешили напоминать о себе.
Развернув карту, девушка принялась рассматривать отмеченную через болото гать. Другой конец дороги забирая влево, уводил от границы в сторону небольшого городка, расположенного в нескольких километрах от болота. Сузив глаза, впилась взглядом в испарения, поднимающиеся над болотом.
Болото тянулось вдоль границы и заканчивалось возле пограничного городка, от которого шла достаточно ровная дорога в сторону крупного уездного города. Чуть правее, среди кочек болота проглядывала заводь, в глубине которой виднелся поднимающийся берег. Именно там был достаточно широкий холм на карте лисы. Еще два холма пунктирной линией выводили девушку практически к пограничью. И вот эта то дорога ей казалась более безопасной, чем гать. Оставался один вопрос, как перемещаться между холмами-островками на болоте.
Высечь хвостами магический огонь даже в этом мире получилось у нее сразу, но чем он мог помочь здесь, в царстве туманов, воды и тины. Лезть в воду не хотелось, применять магию было необдуманно беспечно. Интуиция шептала, что с болотом не все просто. Побарабанив пальчиками по крышке компаса, все же настроила его на точку, соответствующую приграничью.
Из-под основания гати выковыряла пару камешков. Покрутила в ладони, маленький запустила по воде. Он бодренько попрыгал лягушкой. Удовлетворенно кивнула, талант не пропьешь.
Утка-селезень-утка-селезень, двадцать три раза, коснулся камешек воды, прежде чем выпрыгнул на сушу. Бросила еще раз, и еще.
Теперь предстояло без тренировки перетянуть себя по скачущему камешку на берег холма.
Потерла плоский камень, потянулась к нему своей силой, постаралась сродниться со средством передвижения. Вдох – утка, выдох – селезень.
Закручивая бросок, с силой пульнула камень и прыгнула ему вслед, в момент соприкосновения с водой, камень стал точкой, от которой оттолкнулась даже не носком сапога, а энергией – лапой Кицунэ. Выдох, прыжок, вдох прыжок. Все мысли на плоскости камня, прыгающего лягушкой. Не отвлекаясь ни на что – высшая степень концентрации.
Утка, – берег вырос почти неожиданно, прыгнула на него и упала на колени. Дрожь прокатывалась по телу, призрачная лисица пыталась выбраться наружу. Сдержала оборот, понимая, что останусь без припасов и оружия. Села, обняв себя за колени и пытаясь согреться и не дрожать. Вдох-выдох. Солнце почему-то уже в зените. Надо вставать и идти.
Достала из рюкзака фрукт, похожий на яблоко, вгрызлась в него зубами. Кисленькое и сочное. Немного отпустило. Сверяясь с компасом, пошла в сторону вершины, немного забирая вправо. Трава и чахлые кустики постепенно сменялись кривыми деревцами, ближе к вершине, они принимали причудливые очертания ветви как вывернутые руки. Неожиданно рассмотрела в этой чаще остатки каменной кладки. Почти у самой земли, и если бы не звериное зрение, то не заметила бы. Странно, но время поджимало, поэтому не стала идти в том направлении и отметив про себя, что уклон начал снижаться, заспешила дальше. Уже подходя к берегу, поняла, что провернуть фокус с камнем не удастся. Следующий холм был почти не виден. Угадывался в мареве испарений темным пятном, где-то далеко впереди. Болотные кочки с буйной растительностью, хаотично разбросанные по поверхности затянутой ряской. Бульк, на поверхность вырвались болотные испарения, как будто кто-то сыто отрыгнул. Кочки – ориентиры, по ним можно добраться на ту сторону. В сторону отрыжки соваться нельзя.
А если сплести циновку, привязать к краям по камню и закидывать с кочки на кочку? Накосив катаной рогоза, растущего вдоль воды, свалила его в кучу. Перекусила, лепешкой. Глотнула воды из фляги. Ведя ладонью над стеблями, выпускала по чуть-чуть огонь, подсушивала полоски. Переплетая одну полоску с другой, размышляла о развалинах на вершине холма и странном расположении холмов на карте.
День катился к закату, длинная дорожка циновки была свернута в рулон, два камня, найденные на берегу, крепко привязаны к концам травяной веревкой. Нужно было добраться до второго холма до темноты. Мягко ступая по ковру из корней растений, двинулась к ближайшей кочке. Шест, который сделал из наиболее ровного дерева, был коротковат, но за неимение вариантов, опустила его в воду, когда ковер закончился. Если оттолкнуться, опершись на него, то был шанс допрыгнуть, и я решилась. Кочка оказалась твердой. Следующая уводила влево, но зато на нее перепрыгнула даже без шеста. Решая в уме задачку, куда прыгать что бы не отклониться от нужного направления, преодолела примерно две трети. Присмотрев кочку, которая была достаточно далеко, решила испробовать циновку. Длинная лента взлетела, увлекаемая камнем, который мягко приземлился посредине нужной мне кочки. Опускаю остаток циновки под ноги.
Закрываю глаза и шепчу: «ноги мои быстры, ветер в моих хвостах, поступь легче мысли, беги и не кисни». Циновка пружинит навесным мостиком, даже не замочила ног, проносится радостная мысль. Уже виден берег второго холма. Добросить циновку до следующей кочки, пробежать, скрутить. Еще одна перебежка и берег в шаге. В сгущающейся темноте над болотом вспыхивают огоньки, и в их свете последняя кочка странно подрагивает. Долго примеряюсь, раскачивая камень. Длины циновки хватит впритык. Но добросить нужно за раз, потому что, если она промокнет, сушить ее уже нет времени. А сидеть всю ночь на кочке удовольствие сомнительное.
Отправляя камень в полет, краем глаза замечаю, как кочка начинает подниматься из болота. Бум, камень впечатывается в затылок какого-то существа, появившегося из воды. Бульк, падает болотный житель мордой в болото, а я, бегущая по циновке, понимаю, что если он очнется, то мне не жить. Прыгаю на голову, покрытую зарослями мха, с головы на берег, прячусь в зарослях рогоза, что бы проверить не утонул ли страдалец.
Рядом с ним выныривает прелестная женская головка. С дивными зелеными волосами, в деревянной короне, платье ее похоже на мою циновку.
– Какая неожиданная удача! – произносит незнакомка. – Болотный дух в отключке. Здравствуйте, мы приплыли. И не придется лютики обрывать, гадая любит не любит. Шикарно, надо двигаться дальше!
– А это что? – она хватает мой коврик и шустренько спешит на берег. – Прелестно, какая тонкая работа, – воровато оглядывается по сторонам, накидывает циновку на плечи, сворачивает из нее фантастический бант. Длинным когтем обрезает камни на концах – а вот это здесь лишнее. Сегодня моя ночь, – томно вздыхает и плывет в сторону вершины этого холма как королева, по мерцающей тропе среди сплошных зарослей перекрученного леса.
Хлопаю себя ладонью по лбу. Вот же засада. Назад нельзя, прямо перед кочками пускает бульбы в воду приходящее в себя зеленое чудовище. Вдоль берега – сплошные заросли, переходящие в плотно сплетенные ветви кустарника и деревьев. Смотрю в сторону ушедшей болотной красавицы. А что есть варианты? Посмотрим, на какой такой шабаш ее понесли черти.
