Текст книги "Две Лисы для Изначального бога (СИ)"
Автор книги: Яна Оса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
11.2 У каждой женщины должна быть своя маленькая тайна. Сёкаи
Семья – это ответственность, зрелость, обязанности и обязательства.
Я вздохнула, складывая в сумочку свои сокровища.
Нет, Аполло – это очень желанный деликатес с уймой положительных качеств и умений.
И в постели мне с ним хорошо, душевно и что греха таить – офигительно мне с ним. И большего хочется, засыпать и просыпаться рядом. И чтоб ждал после работы тарелкой умопомрачительного рагу и бокалом экзотического вина.
Только маленький червячок гложет душу сомнениями, может нужно было еще повременить?
Но помог же, привел в себя мою сестру, накормил, отпоил чаем и отправил восвояси в здравом уме и светлой памяти.
Но на ночь я с ним снова не осталась, сказала, что срочно нужно отчет сдать, вот прямо вопрос жизни.
Он улыбнулся, понимающе, – Сёкаи, моя дверь открыта для тебя в любое время суток. Я буду ждать, когда ты окончательно решишься.
И вот теперь я собирала вещи. Цербер лежал на своей любимой подстилке и периодически поскуливал во сне. Саламандра Огги кружилась, роняя багряные сполохи в хрустальном шаре, чувствуя мое настроение.
Можно было бы стребовать ответ с наемника, почему медведь не у меня, но было лень.
Когда он открыл информацию о том, что спасенные в последнюю секунду не подписали контракт и перемещены в Распределитель, я махнула рукой. Значит так тому и быть. Пришел неведомо откуда и ушел неведомо куда.
Кто-то настойчиво просится войти последние пол часа. Да что ж такое. Не дадут женщине поплакать, даю добро.
Посреди кабинета материализуется специалист сестры. Люци, кажется.
Одетый он тоже очень даже ничего, – отмечаю, выхватывая взглядом в его руке шкатулку и шикарный букет каких-то дивных цветов в другой.
– Госпожа, – он склоняет голову в легком поклоне, – благодарит вас за широту души, позволившей ей без последствий выйти из нестандартной жизненной ситуации.
Он опускает передо мной шкатулку, а это от меня – и протягивает затянутый в пленку огромный букет роз. Они выглядят невероятно, огромные бутоны, багряно алые внутри и черные по краям лепестков, словно присыпанные алмазной пылью, мерцающей в сполохах саламандры.
– Неожиданно приятно, – тяну томно, разглядывая этого красавчика вблизи.
– Еще приятнее станет потом, – искушающее произносят его губы, – и меня бросает в жар от завуалированного обещания.
– И когда же, – изгибаю бровь, неотрывно глядя в его глаза.
– Когда снимете обертку, и подумаете о сокровенном. Говорят, что эти цветы способны показать вам то, о чем вы всегда мечтали и чего до сих пор не достигли и подсказать, где это найти.
– Какой тонкий маркетинговый ход, – отмечаю, что он уж слишком близко склонился ко мне, рассказывая о своем презенте.
– Поистине дьявольский, – томно тянет он и проводит большим пальцем по моей нижней губе, – вы чем-то расстроены, грех кусать столь прекрасные губы.
Это движение будит во мне что-то темное, горячее и ненасытное.
– Да так, мелочи жизни.
– Чужой, я надеюсь, – в его голосе столько всего, что даже несмотря на то, что это сотрудник сестрицы, мне хочется оказаться с ним где-то далеко, где никто не потревожит наш диалог. Без лишних глаз и ушей, и это касается не только Цербера.
– А может выпьем, – предлагаю ему, потому что от желания начинаю плавится.
– А есть что, – окидывает он взглядом по-спартански обставленный кабинет.
– Не здесь, – протягиваю в приглашающем жесте ладонь, – попасть в это место можно только со мной, как с ключом.
Он подхватывает протянутую ладонь, переворачивает и слегка касается дыханием запястья.
– Почему бы и нет, – отвечает и мы оказываемся на моей жемчужине – планете полностью покрытой водой.
– Только я люблю погорячее, – отбирает у меня пузатую бутылку, рассматривает коллекцию бара, поглаживая одновременно мое бедро.
Разворачивает и хлопает ладонью по нижней части спины, – приземляйся, я поухаживаю!
Усаживаясь на бирюзовый диван, облизываюсь от искушающего вида.
Хвост Люци творит бесстыдные вещи, пока его хозяин занят смешиванием коктейлей.
Его движения как будто гладят и раздевают на расстоянии, и это очень необычно и волнительно.
Он разворачивается и идет ко мне.
Мягко пружинящий диван прогибается под его весом. Он вручает мне мой бокал и произносит – За тщательно скрываемое!
– Странный тост, – говорю, рассматривая разноцветные полоски в бокале.
– Ну как же, вот вы действительно удивили, вы ведь не выносите свою сестру и вдруг такой альтруизм.
Я хохотнула, – бывает, будто ты бы устоял, когда тебе описывают кошмар всей жизни! Только и остается, что пожалеть и посочувствовать.
– А что же ты скрываешь, раз мы пьем за это?
– Ну, – и взгляд прошелся с моего лица на более аппетитные части моего тела, – я люблю женщин в теле, – попытался отшутиться.
– Нет, не засчитывается, – говорит правду или врет собеседник, я определяю на уровне инстинктов.
Он демонстративно и жеманно вздыхает, мол вынудила.
А в это время кисточка его хвоста наглаживает меня под коленкой, превращая эту точку в зону стихийного бедствия.
– Я так понимаю, что ты не знакома лично с представителями нашего вида, – слегка кривит губы в улыбке.
– Может все же выпьем? И я обязуюсь раскрыть это тщательно скрываемое. Только главная хитрость, пить до дна.
– Как скажешь, – дотрагиваюсь до края его бокала своим – За тщательно скрываемое! – и опрокидываю фантастический букет превращающий процесс питья в гастрономический оргазм.
– Какого ёкаи, – выдыхаю, стараясь унять беснующееся сердце.
Он слизывает невидимую каплю со своих губ, его выдох, так же холодит морозной свежестью.
– Не знаком с твоими ёкаи, но думаю, что те еще выдумщики, – у тебя действительно шикарная коллекция алкоголя, дорогая, – повторим?
– Я хочу видеть, – безапелляционно заявляю, пытаясь встать.
– Не только, – он протягивает руку, и я оказываюсь в его объятьях, – и чувствовать тоже.
Он подпирает меня своим телом сзади возле барной стойки. Два чистых бокала, ряд бутылок и ведерко с крошкой из замороженного хотелось бы верить, что льда.
И я, под его чутко чувственным руководством смешиваю так впечатливший меня коктейль. Его хвост, оставив подколенную зону, забрался повыше, распаляя и поднимая температуру в области внутренней стороны бедра. И я не в силах сжать ноги, скорее наоборот.
Он, продолжая прижимать меня сзади своим телом, протягивает руку и берет бокал, – проверим, какая ты ученица.
– Вместе, – это больше похоже на приказ, продолжающий холодить кожу в районе шеи выдохом Люци.
Я, как и первый раз опрокидываю в себя коктейль, стараясь прочувствовать все оттенки, превращающие простые ингредиенты в столь неожиданный эффектный результат.
– Да! – обжигает холодом выдоха одобрение мужчины.
– Почти идеален, – непроизвольно срывается с моих губ.
Меня разворачивают и целуют. Холод дыхания сверху, разожженный вулкан снизу устремляются навстречу друг другу и я вдруг отчетливо понимаю, что вместо рассказа будет показ, и он уже начался.
– А теперь?
– Теперь, идеальный!
Конец этой истории почему-то выходит более горячий чем вся книга, и что бы выложить не вошедшее, я размещу отдельным рассказом «Маленькие тайны», все то, чего не будет здесь. Если вам +18 и вы любите по горячее, тогда вам туда. В рассказе история стартует с этой части.
11.3 В мышеловках всегда есть бесплатный сыр, но мыши почему-то не счастливы. Хули-цзин
Вот скажите мне, если выигрываешь в споре, и получаешь свой законный выигрыш, это же должно радовать? Эмоции должны же быть положительно-восхитительными?
Почему же я, лежа на палубе диковинного парусника, который ждал нас в порту на самой южной части материка, чувствовала себя по меньшей мере устало. Если не сказать больше, меня совсем не радовало путешествие. Нет, вот в общей концепции – это был действительно отдых моей мечты, плыть на экзотическом корабле к неведомому тропическому острову, вкушать свежайшие морепродукты, изловленные самим заместителем бога, кому сказать, не поверят. Повар готовящий мне самую восхитительную еду – был императорским, ах, да, забыла еще прислуживающую и потакающую любой прихоти Кицунэ.
Плыви и радуйся. А мне за всем этим великолепием видится другое место, и даже самые восхитительные блюда не могут заставить забыть вкус обедов в таверне, где мы сидели с Тамарой.
Как в старой английской пословице: There's always free cheese in the mouse traps, but the mice there aren’t happy.
Отхлебнула сок из стакана, перевернулась на другую сторону и залюбовалась голубизной и прозрачностью воды.
Со стороны кормы из воды выскочил Морской Дракон, выплюнул под ноги Кицунэ огромную рыбину и превратился в Рэна, я услышала, как она счастливо засмеялась, выговаривая, что он опять обрызгал ее с головы до пят.
– До твоих розовых пяточек, – донесся до меня его сразу же ставший хриплым голос. – Давай оботру и переодену.
И так это было сказано, что у меня в очередной раз заныло сердце. Может самую малость, но я завидовала. Остальная часть, подбрасывала образ мужчины и наполняла сердце такой тоской, что хотелось реветь.
Встала и пошлепала босыми ногами на нос корабля. Плакать следовало подальше от чужих глаз. Стоя на носу корабля и раскинув руки, представлять себя птицей, летящей к тому, к кому стремится сердце, зудят и подгоняют бабочки в животе. Лиса совершенно не помогала успокоится, она рисовала откровенно эротические картины, связанные с тем островом, долиной, и словосочетанием совершенно одни.
Соленая влага прочертила дорожки на моих щеках не понятно то ли от ветра, то ли от солнца. Но на какой-то момент стало легче.
Пока на палубе не появились мои спутники и не начали вертеться вокруг меня в бесконечном хороводе.
И я поняла, что потребую, когда остров покажется на горизонте – оставить меня на нем одну. Точно, с запасом еды, тишиной и возможностью самокопания.
К вечеру, когда солнце начало заваливаться к горизонту, окрашивая воду во все оттенки от розового до фиолетового, показался обещанный остров.
– Не маленький, – отметила, когда он начал наплывать на нас достаточно большой громадой.
– Дорогая Кицунэ, – начала я свою речь, – спасибо тебе за безумно прекрасную организацию отдыха моей мечты. Вот честно, прониклась!
Эта сладкая парочка с некоторой опаской косилась в мою сторону, не разрывая тактильного контакта.
Лиса во мне застонала, да за что мне такое наказание, это же невозможно вынести. Этим двоим сейчас больше никто не нужен.
– Вот что я вам скажу, – этот остров мой, на шесть законно выигранных дней.
– И без вас! – вот чтоб нисколечко вас перед моим носом не было!
У Кицунэ в глазах мелькнула обида, Рэн прижал к себе свою женщину покрепче и слегка напрягся.
– Нет, что Вы, все великолепно, но большего великолепия я хочу быть там одна!
Эти двое расслабились. Мужчина, что-то шепнул на ушко Кицунэ, и она кивнула.
– Если тебе надоест охотиться самой, ты всегда можешь вывесить, ну скажем во этот флаг, вот на том пляже и повар привезет тебе приготовленный обед прямо на пляж. Корабль останется в этой бухте на все шесть дней, вдруг ты передумаешь.
– А вы? – нехорошо прищурилась на этих двоих, – если лиса хоть где-то заметит этих соглядатаев, ее хватит удар.
Кицунэ хрустально засмеялась:
– А мне обещали персонально прокатить по волнам, и от этого взгляда, брошенного на Рэна, опять захотелось всхлипнуть.
– Счастливо оставаться, и оторвись, дорогая по полной!
Мужчина обхватил взвизгнувшую Кицунэ и сиганул за борт, до меня донесся хохот, и в сгущающейся темноте, я вдруг увидела невероятную картину.
Морской Дракон, прекрасный в своем величии, рассекал волны волнообразными движениями сильного и гибкого тела, увозя в темноту всадницу, оседлавшую его шею и придерживающуюся за витые рога.
– Будьте счастливы, – прошептала им в след и развернулась в сторону берега. Теперь главное, как добраться не промочив ноги.
Повар напомнил о себе мягким покашливанием, – Госпожа хочет переночевать на корабле?
– Нет, отвези меня на остров, а утром привезешь мои вещи. Сейчас я захвачу только плащ и рюкзак.
Через пол часа я осталась одна на песчаном берегу. Обступившая темнота не мешала звериному зрению любоваться расстилающейся перед ней картиной. Вода мерцала и переливалась голубоватыми сполохами мерцающего планктона. Небо в звездах и звезды в воде.
Я какое-то время любовалась этой картиной и ночными звуками, дарящими покой моему уставшему сердцу. Захотелось выпустить лису, но вдруг в отдалении, в глубине острова раздался тонкий вибрирующий звук.
Так трогает струны певец, размышляя, что же ему спеть.
Он еще звенел в воздухе, а я обнаружила, что спешу в том направлении, как будто что-то тянет меня туда со страшной силой.
Когда мужской голос начал петь, показалось, что моя душа взмахнула крыльями, заставляя меня ускорить движение. Каким-то чудом ориентируясь среди зарослей я неслась туда, откуда неслось:
Я солнечным лучом тебя коснусь,
Снежинкой на щеке твоей растаю,
Во сне волшебном, радужном приснюсь.
Из миллиона лиц твоё узнаю.
Ожидание встречи
Так тревожно, поверь,
Этот ласковый вечер
В неизвестное дверь.
Ожидание чуда,
Сердцу тесно в груди.
И гадать я не буду,
Что нас ждёт впереди.
Тончайшим шёлком по губам скользну,
Оставив аромат медовой дыни.
В глаза твои украдкой загляну.
И утону в их васильковой сини.
Я ветром пробегусь по волосам,
Взъерошу их, играя, и приглажу.
И всё тепло своей души отдам,
Чтоб мир наполнить светлым чувством нашим! / Ирина Савельева.
Я выскочила из зарослей на поляну. Он стоял посредине, точно ждал меня. Опуская вниз странный инструмент, более всего напоминающий гитару, казалось, что перестал дышать.
Ноги продолжали нести меня вперед и через секунду я бросилась в его объятья, зарываясь лицом в его грудь.
– Ликиу, – позвал меня Баирон.
Да, из тысячи островов, меня оставили на том, куда все это время стремилось мое сердце.
Я подняла вверх лицо, не в силах сдержать хлынувших слез.
– Что с тобой, маленькая моя, – мягкими прикосновениями губ он стал собирать слезинки, капающие из глаз.
– Ну что ты, тебя кто-то обидел?
– Нет, – наконец-то я смогла хоть что-то произнести.
Он слегка отодвинул мое тельце и принялся гладить кончиками пальцев по дорожкам, оставленным соленой влагой.
– Тогда что, моя хорошая?
– Я соскучилась, очень-очень! – ответила честно, позабыв о женской хитрости и жеманстве.
Меня крепко прижали к груди снова. Я не могла отвести взгляда от глаз того, кто заполнил мою душу до краев. И то мизерное расстояние, которое оставалось между нашими губами исчезло, когда он прошептал – я тоже, скучал невероятно!
Может ли быть прекраснее что-то, чем поцелуй двух душ, стремящихся соединиться навеки.
Все что будет потом, будет столь же прекрасным, но вот этот момент, когда каждая из них признается другой и самой себе в том, что она теперь не одна и найденное настолько ценно, что затмевает собой все остальное, перечеркивая прошлое и рисуя совершенно иное будущее. Этот момент хочется продлить до бесконечности и запихнуть в шкатулку воспоминаний, рассматривая снова и снова.
Когда меня подхватили на руки и понесли в сторону домика, в котором обитал мужчина, я прижалась к нему покрепче, обвивая шею руками и вдруг подумала о том, что возможно все же Кицунэ действительно наилучшая устроительница отдыха, и все они разыграли как по нотам.
А я только сделала свой выбор, умело подталкиваемая в нужном направлении.
Но не это ли самое главное в жизни, иметь этот выбор и делать его.
Кто бы не стоял за предоставляемым выбором – друзья, любимые, леди Фортуна или же боги.
А потом мне стало совсем не до того. То есть мои размышления вытеснили совершенно другие ощущения и эмоции, возносящие человеческую сущность к оргазму, лисью – к запредельной эйфории, а душу – к нирване.
…..
И в самом конце, он отпускает мою стопу и накрывает своим телом, ловя поцелуем мои стоны, исторгается сам и мне кажется, что мы проваливаемся на изнанку мира.
– Точно, шепчет пришибленная эйфорией лиса – на изнанку, помнится так говорил Трампинрог.
Конец этой истории почему-то выходит более горячий чем вся книга, и что бы выложить не вошедшее, я размещу отдельным рассказом «Маленькие тайны», все то, чего не будет здесь. Если вам +18 и вы любите по горячее, тогда вам туда. В рассказе история стартует с этой части.
12. Каждый конец есть лишь начало чего-то, еще более величественного и прекрасного. / Н.К.Рерих
12.1
Блуждать в темноте в поисках себя.
Ричи.
Я умер. Осознанная мысль пришла внезапно. В какую-то долю секунды я переосмыслил ее. Точно, бой, взрыв и темнота. Эх, жаль, конечно, то, что все так грустно кончилось. Хотя, с другой стороны, радует, что не зря. Захотелось почесать затылок. А это вообще нормально? – мелькнула мысль, – желание почесаться.
И затылок кажется все еще мой. Но почему здесь так темно и где это здесь.
Погружение в уединение, в полную темноту – мозг подбрасывает старое воспоминание. Ретрит в поисках себя в пещерах. Тогда нам, курсантам дали возможность повысить общую активность организма, развитье чувствительность каналов восприятия (слуха, осязания, обоняния) и интуиции, а также найти новые результативные способы действия в стрессовых ситуациях. Еще одно неоспоримое преимущество, которое я приобрел после того ретрита – способность быстро принимать жизненно-важные решения.
Поэтому расставив руки перед собой я рванул в этой темноте в сторону, которая будто шептала – сюда!
Через какое-то время даже показалось что я начинаю видеть энергетические оболочки окружающих меня камней. Что позволило ускорить движение и за очередным поворотом я заметил точку света.
– Если это не выход, то я уже и не медведь – решил для себя и с воодушевлением заспешил в ту сторону.
Сложно понять, насколько правильно е течет время в этом месте, потому что скорость не зависит от прилагаемых усилий. Спеши – не спеши, а в точку Х я попал тогда, когда владелец этого аттракциона решил, что я созрел.
Слепящий свет приобрел форму овала, куда я и шагнул, решив, что неизвестность там, гораздо интереснее, чем брожение здесь.
И сразу же увидел спину Мынаша, застывшего перед дверью. Он с остервенением пинает её, и каждый пинок сопровождается странным мерцанием самого адъютанта и двери. Больше в аскетичной комнате никого нет, в том числе нет и других дверей. А раз я попал сюда не понятно как, то и выйти смогу только через ту дверь, которую штурмует мой друг.
– Мынаш! – окликаю его и почему-то меня окутывает теплом, когда вижу вздрогнувшие плечи ёкаи.
Медленно, очень медленно он разворачивается в мою сторону, а потом, потом мы оказываемся в объятиях друг друга. С хрустом костей, громкими похлопываниями по спине от переполняющих эмоций.
– Друг мой, – наконец выдаю, – я рад, что боги подарили мне еще один шанс. – Но какого ёкаи ты не вернулся к своим?
– Мынаш не смог, – выдает блондинистый бес. Сёкаи не властна помочь в этом месте. Она не слышит.
– Ну, может занята, – высказываю мысль, которая наибольшим образом нейтральна по отношению к их божеству.
– Может, – соглашается он. – Но я ни на одну сумеречную тропу не могу пойти. Как до козлов, – вздыхает.
Мне хочется поплевать через плечо, перекреститься и постучать по дереву. Никаких козлов, иначе я начну искать как вернуться обратно в темноту.
– А дверь? – спрашиваю, уже зная ответ.
– Не открывается.
Подхожу вместе с ним к двери, он снова пытается толкать ее от себя, потом к себе. И дверь и ёкаи мигают, как будто им не хватает энергии.
По какому-то наитию протягиваю свою ладонь и накрываю руку ёкаи сверху.
Ослепительный свет вырывается из-под наших пальцев, и мы вдвоем вываливаемся в холл огромных размеров.
Сложно сразу понять, где мы, потому что начинает рябить от форм и расцветок невероятного количества существ, снующих мимо, исчезающих в дверях и появляющихся из них с точно такими же выражениями на лицах, как и у нас.
У нас перед носом появляется крылатое существо.
– Фея, – сразу же идентифицирую длинноногую кроху. – Даже если я сошел с ума, то это очень занимательно, – тут же оправдываю эту идентификацию. Единственно на Земле, этих существ всегда обряжали в короткие воздушные платьица, эта же разодета как коммандос. В черном, с оружием на бедре и с милыми полосками на воинственном личике.
– Так, что здесь у нас, – фея перелистывает пальчиком информацию, проецирующую перед ее глазами из налобного гаджета.
– Оборотень, черт, крава-мага, о, это интересно, огненный медведь, необычненько, – бубнит она ни к кому конкретно не обращаясь. – Заместитель бога и адъютант, а нет, не так, а накрутили то, накрутили, – да вы просто два брата акробата – она поднимает на нас свой взгляд.
– Все равно надо обкатать! – выносит вердикт.
– И кого это ты собираешься обкатывать, – пока я только задаю свой вопрос, но уже слышу, как пламя перекатывается под кожей, требуя выпустить наружу медведя.
Ёкаи согласно кивает.
– Не я, – тут же отвечает нам фея.
– Обкатывать будут профессионалы, а вам кадеты, нужно будет только выжить, что в вашем случае думаю будет не очень сложно. Давненько нам таких сильных не подкидывало.
– Поздравляю, – она вытягивается в струнку, подносит кончики пальцев к брови в каком-то воинском приветствии. – Сектор три, подуровень альфа, удачной службы! – и кивает нам за спину.
Мы разворачиваемся и видим дверь, из которой вышли. Но теперь на ней светятся символы, которые только что прочитала фея.
Мы переглядываемся, Мынаш толкает дверь – она распахивается в еще один холл.
Только за огромным панорамным окном расстилается футуристическая панорама города из далекого будущего.
– То, что надо, – трет медведь лапами, – ставки растут, – произношу, шагая в сторону этого холла. – Пошли Мынаш, думаю мы найдем применение нашим талантам.
