Текст книги "Руководство к Воскрешению: от А до Я"

Автор книги: Яна Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Я могу чем-то помочь? – в конце концов не выдержала Келен.

Девочка посмотрела на нее взглядом золотой рыбки. Полностью расфокусированным, лазуревым взором.

– Извини. – Она сцепила пальцы в нервный замок. – Я немного заблудилась…

– Чего тут блуждать? – Келен удивленно подняла вверх брови. – Вот вход. Нам туда.

– Да! Точно.

Келен в душе надеялась, что гном пойдет по своим делам самостоятельно, без ее участия. Поэтому она взялась изображать, будто ее очень заинтересовала панорама цветного леса. Но гном оказался ужасно терпеливым, честно выжидая, пока девочка разглядит тридцатое по счету дерево.

«Ты так до завтра простоишь», – заметила Левитация.

– Ладно, – нехотя пробормотала Келен. – Пойдем.

– Пойдем, – с веселым оживлением согласилась та, упорно продолжая стоять на месте. Скачущая по ее лицу мимика наталкивала на мысль, что она пыталась удержать во рту что-то верткое и живое.

– Что?

Девочка посмотрела на нее отчаянными глазами утопающего.

– Меня зовут Эшли Вандер, – робко произнесла она и протянула навстречу Келен раскрытую ладонь.

Тем временем все Воскресшие, новички и любые другие личности, насмотревшись на парадные приветствия, стали толпой заваливаться внутрь замка. Келен хотела было как можно скорее убраться с дороги, но протянутая к ней рука пригвоздила ее к месту точно якорь. Прежде всего из-за вежливости, а во-вторых потому, что раньше Келен никогда и ни с кем не здоровалась рукопожатием.

– Келен. Фаэр. – Она трясучим движением схватила протянутую ладонь и тут же потащила ее хозяйку за собой, чтобы не оказаться растоптанными по лестнице.

– Очень прия-а-а… – та не договорила, слова застряли где-то на полпути, когда она познакомилась с коварно незаметным порожком при выходе.

Эшли высунула наружу покрасневший кончик языка.

– Прости, – Келен прислонилась спиной к стене, максимально слившись с ней, в ожидании наплыва людей.

– Ничего, совсем ничего.

Эшли встала рядом, в точности повторив ее позу. Келен вдруг задалась вопросом, сколько той было лет.

Они ждали, пока коридор опустеет настолько, чтобы можно было спокойно дышать. Келен снова искоса уставилась на Эшли.

Волосы светло-русого цвета, аккуратно уложенные, а глаза – как две голубые пуговицы. Предположим, это заметил бы любой дурак. Что имела в виду Дженни под фарфоровой куклой? Отдающую розоватой бледностью кожу? Келен была уверена, что на ощупь она окажется тоньше папирусной бумаги.

Девочка смотрела на все вокруг прямо и открыто, как окна в комнату с видом чистого бирюзового неба. Чем дольше Келен любовалась им, тем сильнее замечала, как где-то на заднем плане тревожной драпировкой расстилался белесый туман. Он был похож на какую-то нехорошую, клубящуюся дымными струями, болезнь.

«Какой может быть туман у человека в глазах?» – одернула себя Келен.

– А откуда у тебя здесь столько знакомых? – спросила Эшли, когда большая часть народу скрылась – интересно, почему, подумала Келен, – в левом ответвлении холла.

– Столько – это сколько? Всего лишь Карт да эта, Дженни. Первый – по несчастной случайности, вторая – в принципе тоже. Да разве ты ее не знаешь?

– Не припоминаю…

– Значит, сюда тебя привел кто-то другой?

– Да. Один очень приятный юноша.

«И почему всем остальным везет больше, чем мне?» – сокрушенно подумала Келен.

«У тебя, в отличие от остальных, есть мы, так что не жалуйся», – самодовольно сказала Левитация.

– Посмотрите-ка, кто здесь очнулся… – пробубнила Келен, размашисто вписывая свое имя в одну из строк длинной таблицы.

Она была пригвождена рядом с входной дверью, доставая до самого пола, так что девочке пришлось сесть на корточки. Списком это можно было назвать очень условно: все понаписанные здесь имена (некоторые повторялись с подозрительной частотой) умещались одни поверх других, жирно обведенные, ярко выделенные маркером, в облачке из чернильных сердечек. В общем, изгалялись все, как только умели.

– Это ты мне? – вопросительно посмотрела на нее Эшли.

– Нет.

– А, ты наверняка беседуешь со своими духами, – догадалась та и тоже расписалась прямо под фамилией Келен. Рост Эшли позволял ей лишь слегка наклониться, чтобы добраться до нужной строчки. Подумав, она не удержалась и поставила рядом со своим именем цветочек, какой учат рисовать детей дошкольного возраста.

– Какие они у тебя? – спросила Эшли, и это было, конечно же, про духов.

– Беспардонные хамы.

– Я не об этом… Что они олицетворяют?

– Энергию, Левитацию и Скорость.

«С дубу рухнувшая?! А как же секретность, личное пространство, эффект неожиданности в конце концов?»

«Дженни, значит, говорить можно было».

– Звучит очень круто, – заверила Эшли. – А моих зовут Воздух, Невидимка и Крылья. Строго говоря, их у меня четыре, потому что Крылья – близняшки, – объяснила она без просьб.

«Знаем их, – опять вставила Левитация. – Такие из себя все неземные, что аж тошно становится».

– Ты можешь жить с четырьмя? – скривившись, пожала плечами Келен. – И тебе нормально?

– Ну, они хорошие, – наивно протянула Эшли, снова переплетая пальцы между собой в мертвый узел. – Очень добрые, все мне разъясняют и на… – раздалось замявшееся «э-э», – …намереваются сделать из меня достойную Воскресшую. Воздух даже рассказывает разные истории. О том, с кем они работали раньше, где побывали. Все это очень интересно.

– Махнуться не хочешь?

– Что?

– Ничего. Это все, что от нас требовалось? – спросила Келен, тыкая в список.

– Кажется, да.

– Класс. Пока.

– Ты уже уходишь? – огорчилась Эшли.

– Никто никуда не уходит!

К ним, сияя улыбочкой, пристроился очередной малознакомый чудик. У Воскресших это было в порядке вещей.

– А как же познакомиться друг с другом? Вы уже заглядывали в наш обеденный зал? Нет? Ну так ведь никуда не годится. Пойдемте, милочки, я с удовольствием покажу вам дорогу.

«Не-е-е-ет…»

Милочка по имени Келен огорченно поплелась вслед за ним, стараясь, чтобы ее лицо не треснуло от разочарования. Эшли справа от нее, кажется, была довольна.

– Вы откуда, девчонки?

– Я из Лондона, – ответила Эшли.

– Маленький город рядом с Брайтоном, – уклончиво сказала Келен.

– Ходите друг к другу в гости. Вы знали, что отсюда можно попасть, куда угодно, если с вами находится человек родом из этого места?

«Кто вас просил сейчас это говорить?» – подумала Келен, глядя, как Эшли расцветает лучезарной улыбкой.

В конце концов, Келен не могла с уверенностью решить, чего в ее нынешнем отношении к Эшли Вандер преобладало больше – раздражения или удивления. Она не привыкла, чтобы за ней хвостом следовали маленькие девочки, равно как и не привыкла к тому, чтобы с ней здоровались за руку и дружелюбно общались. Все это выглядело если не подозрительным, то уж точно странным.

Они завернули в левый коридор, туда же, где исчезла добрая половина людей. Из его глубин веяло будоражащими душу и желудок запахами. Келен вдруг вспомнила, что ничего не ела с самого утра (потому что на завтрак в меню снова был клубничный джем), и вся неприязнь к лесу куда-то испарилась. На некоторое удобное для нее время.

Коридор был слепым, без окон, приукрашенный человеком с явно дурным вкусом. О том, что он вел именно в обеденный зал, намекали лишь писаные маслом картины, изображающие корзинки с фруктами, длинные столы с горой блюд и прочие вещи, вышедшие из моды в прошлом веке. К тому же картины поместили в рамы, противно переливающиеся позолотой, это выглядело невкусно и пошло.

– Они туда еще и фальшивых стекляшек понапихали… – сказала Келен, приглядевшись к мелькавшему то тут, то там блеску в изгибах рам.

– О, не-не-не, – заверил проводник. – Это настоящие.

Келен посмотрела на рамы совершенно другим взором, как на что-то украденное.

– Откуда они у вас?

– Выращиваем.

– В смысле?

– Выращиваем, – повторил тот как что-то само собой разумеющееся. – У нас в ботаническом саду много таких наберется.

«Точно сперли где-то… Они еще и воры ко всему прочему?»

«Судя по твоему жаднющему сиянию глаз, воришкой здесь скорее станешь ты».

Они подошли к двустворчатым дверям, уходившим под каменный потолок. Обе части были закрыты и плотно примыкали друг к другу, так что не оставалось даже шанса заглянуть внутрь и проверить место хотя бы на относительную безопасность. Келен хотелось остановить Воскресшего и попросить дать ей собраться с духом, но она бы не сделала этого ни за что. Поэтому ей осталось лишь стеклянно впериться в драматично распахивающуюся перед ней створку.

Огромный зал, представший перед ней, находился в полутьме. Окон не было, настенные канделябры, в которых догорали ровными желтыми огоньками свечи, освещали лишь часть помещения. Основной же источник света находился где-то под полом. Его голубое сияние переливалось и искрилось, точно отблески воды в кафельных стенах бассейна.

«Стойте… Там и правда вода!»

Келен стояла одной ногой на прозрачной стеклянной поверхности. Глубоко под ней сверкала ярко-голубая лента, утекая неизвестно куда. С двух сторон она была ограничена скальными, грубыми стенами, точно в этом месте Земля вдруг разверзлась, позволяя заглянуть в свои недра. По периметру всего зала было расставлено невероятное количество столиков, за которым, скрытые тенью, сидели люди.

– Проходите. Не стесняйтесь! Места всем хватит, а если не хватит, притащим еще стульев.

Их провожатый откланялся, мигая щурящимися глазами, и растворился в тени, только его силуэт замаячил между ромбовидными столами.

– Я никогда еще не видела такой прелести! – восхитилась Эшли. Все ее лицо превратилось в плавающую, полную водянистых голубых бликов, полосу.

Келен не решалась продолжать свой путь, в упор глядя на далекие потоки реки под собой. Ей казалось, что стекло не выдержит…

– Келен, смотри, я знаю их! – Эшли указала на два сдвинутых друг к дружке стола, за которыми в кучу собралось несколько подростков. – Они из наших, точно новенькие.

– Ты что, их запомнила? – со скепсисом поинтересовалась Келен.

– Выходит, что запомнила. – Лицо Эшли на миг стало слегка удивленным. – Да…

Как раз в этот момент из эпицентра сборища новичков донесся заливистый смех.

– Пойдем к ним?

Келен не знала, стоило ли принимать данное предложение, но кругом все, кроме Эшли, были совершенно незнакомыми и чужими, и пришлось идти.

Чем ближе они подходили к ним, тем чаще и безостановочнее длилось чье-то истеричное ржание. Кажется, оно исходило от одной из девочек, которая взгромоздилась на стул со скрещенными по-турецки ногами. Помимо нее в общую композицию входила вторая барышня с забранной в очень внушительный пучок прической и квадратными очками, оживленный собственной беседой темнокожий парень и еще один мальчик в дамской накидке, вжавшийся в спинку своего стула до такой степени, что уже начинал понемногу сползать с него под стол.

– Глядите-ка, наши ряды пополняются. – Более живой представитель мужского пола помахал им рукой в знак приветствия. – А мы как раз знакомимся, рассказываем о себе. Пятой и шестой будете?

Сидевшая с ногами на стуле девочка плавным жестом распрямила их и поставила на пол. В ней наблюдался явный избыток лишнего веса, что ни капли не убавляло природной привлекательности из-за налившихся жирком некоторых частей тела.

– Конечно, будут! – Этот голос по тональности и уровню звонкости можно было сравнить только с щебетом певчих птиц. – Я – Санни, Солнышко то есть, поняли? Мне семнадцать лет, люблю петь, смотреть мультики, голубой цвет, но не только – еще многие оттенки розового, обожаю Францию и все французское, играю на гитаре, плету фенечки, – она гордо продемонстрировала свои голые до плеч руки, превратившиеся в картинную галерею из витиеватых узоров, – коллекционирую красивые камушки…

– Вы садитесь, это надолго, – парень подтолкнул к ним два стула, один со спинкой, другой – без.

– …люблю смеяться, люблю веселых людей – а вообще-то любых людей -, косметику, средства для ухаживания за волосами – они вкусно пахнут -, хипстеров, но готы мне нравятся тоже…

Она на секунду остановилась, чтобы перевести полностью истраченный дух.

– А ЕЩЕ…

– Тш-ш, не пыли, ты же не хочешь, чтобы к тебе вот так сразу пропал всякий интерес? – торопливо вставил слово парень. У него, правда, Санни вызывала снисходительную улыбку.

– Нет, поразительно, ты самая жизнелюбивая из всех новичков на моей памяти! – в восторге произнес он.

– Ты новенькая? – брякнула Келен. – По тебе незаметно.

– А я о чем! Кстати меня зовут Тайлер. Но настолько подробно рассказывать о себе я, наверное, не буду. Запомните меня: я здесь четвертый год, могу что посоветовать или объяснить, если старшие будут заняты.

– Что-то уж очень многих надо запоминать…

– И это далеко не все, – уверил ее Тайлер. – Из тех, кого вы должны знать в первейшую очередь, могу назвать Дженни, Брая, Марка Дэнсона, мистера Матьюза, Сэм, Вебстера и Финиса Олдриджов, но эти вам скорее всего представятся по-другому… Если вы не знакомы хоть с кем-нибудь из них, то это равносильно полному одиночеству и непониманию происходящего. А к ним вы можете обратиться всегда, они обязательно ответят на любой вопрос.

– Неужто на любой? – спросила девочка в очках. Ее голос был строгим, словно у преподавателя, принимающего экзамен у крайне глупого студента.

– Неужто, – ухмыльчиво подтвердил Тайлер. – До тех пор, пока вы не подрастете до того состояния, когда ваши вопросы будут звучать для них впервые. Они же между прочим, кроме Вебстера и Финиса, отвечают за приток сюда новых людей. Вот тебя кто подцепил? – обратился он вдруг к Келен.

– Дженни меня не подцепила, скорее сама ко мне прицепилась, – скривилась та.

– О, это вполне в ее стиле. Она и меня к Воскресшим привела. Месяц, помню, за мной ходила, пока я от безысходности не согласился.

Тайлер усмехнулся с ностальгирующим блеском в глазах.

– Ты можешь мне сейчас не верить, но увидишь: со временем в Дженни влюбляются абсолютно все.

– Я просто О Б О Ж А Ю влюбленных людей, – незамедлительно взвизгнула Санни. На лице у нее расцвели две улыбчивые ямочки – по одной на каждую щеку. – Они как будто бы превращаются в главных героев французских романов для девочек. Ну знаете, в которых пятнадцатилетняя школьница влюбляется в своего учителя литературы – молодого, накачанного красавчика, потом они устраивают тайные свидания, потом – чего получше, и счастливый конец, где он в свадебном смокинге держит ее за руку, а она, похоже, надела очень пышное свадебное платье лишь за тем, чтобы скрыть свое трехмесячное пузико.

– Тебе ведь семнадцать, почему ты читаешь такие второсортные книги? – ужаснулась девочка-очкарик.

– А какие читаешь ты? – с интересом спросила Санни. – Как бишь тебя зовут?..

– Лесли Аддингтон. Предпочитаю что-нибудь…

– Ужасно скучное! – пропела Санни.

– Спасибо, – посерела лицом Лесли, пока Тайлер давился смехом в кулак.

Келен смотрела на Эшли. Пока что та не произнесла ни слова, учитывая, что сама же рвалась к ребятам изо всех сил, – уткнулась в стол своим стеклянным рыбьим взглядом. Компанию по молчанию ей составлял белокурый юноша. Его пушистыми белыми ресницами можно было бы протирать донышки граненных стаканов.

«Может, у них телепатия?»

– Так что, когда тут можно будет поесть? – спросила Санни, ковыряя ногтем с облупившимся лаком трещину в столе.

– Скоро, – ответил ей Тайлер. Он расплывчато-умилительно смотрел на нее.

Келен вспомнила о пленительных запахах, что соблазнили девочку идти сюда, и ее живот вывел громкую руладу.

– Я что-то не вижу здесь меню, – покраснев, произнесла она, обрыскивая голодными глазами стол.

– И не надо, – рассеянно сказал Тайлер. – Меню у тебя в голове.

Не успела Келен спросить, что бы это могло означать, как с дальнего конца зала, покрытая резными волнами, под стиль воды внизу, открылась дверь. Из нее хлынули люди по духу больше всего напоминавшие официантов (но не по форме). Они, как лучи пятиконечной звезды, двинулись во все закоулки, мелькая между столов и не задерживаясь нигде ни на секунду. Где ступали они, там слышался гвалт – со всех сторон, точно каждым своим шагом они спугивали стаю галок.

– Они принимают заказы, – пояснил Тайлер. – Делают это, как видите, с выдающейся продуктивностью, поэтому запомните: говорите, чего хочется, быстро, а не то от нашего столика мигом уйдут и больше не вернутся. А лучше говорите все вместе. А лучше – наперебой.

Снова от нее требовали скоростной, непонятной и главное не пояснённой – зачем – реакции. Так было и с принятием решения, и с танцами, и вообще со всем. Келен не умела соображать быстро, но жизнь без этого навыка здесь представлялась ей невозможной.

«Официант» уже приближался к ним, живой пылесос, засасывающий слова в свои уши. Он кивнул Тайлеру:

– Как обычно?

И тот кивнул в ответ:

– Ты погоди. Они так быстро еще не умеют.

– Если задержусь дольше положенного – забуду предыдущие заказы, – проворчал тот. – Вторую неделю подряд не закрою дежурство, и меня оставят тут работать на месяц – память, блин, улучшать.

Эшли рядом с Келен заелозила на месте. Наверное, никак не могла придумать заказ.

– Брось ты, не оставлять же их голодными из-за твоих галочек в графике, – возмутился Тайлер. – Давай, сложно, что ли?

Официант вздохнул и замедлил шаг.

– Рожайте тогда уже.

Дольше дожидаться приглашений Санни не стала.

– Хочу круассаны с шоколадом, но только не горьким, а молочным, а какао – с зефирками. Маленькими такими, в форме кроликов, – она пальцами изобразила размер муравья.

– В форме черепашек сойдет? Других нет.

– Хорошо, но только обязательно морских.

– Принято. Что насчет тебя? – спросил он у Келен. – Знаешь, ты кажешься мне знакомой…

Келен отрицательно покачала головой, подразумевая под этим, что никогда с ним раньше не встречалась.

– Тосты с маслом. Если можно. И чашку кофе, – отрывисто попросила она.

«Эта сгущенная жижа?» – встрял в ход ее мыслей Энергия.

– Ты что, аскет?

– Нет, – удивилась Келен.

– Ты ведь можешь заказать, что угодно, понимаешь? Все, что угодно.

– У меня нет денег.

Тайлер с официантом удрученно засвистели.

– И эта туда же…

– Забудь пожалуйста об этом слове, милая. Деньги нужны в том случае, если на них ты покупаешь чей-то труд. С едой здесь все не совсем так.

– Зато ты можешь помочь мне избежать мучений, – официант склонился к ней. – Оставь отзыв о моей хорошей и вежливой работе, тогда мне мой срок скостят.

– Какой еще срок? Вы что, заключенный? – спросила Лесли.

– Ради бога, Рой, хватит их пугать, – закатил глаза Тайлер. – Ты вроде как очень спешил, бери заказы и топай.

Рой обиженно оттопырил нижнюю губу.

Эшли попросила сандвич с яйцом. Лесли – салат из морской капусты. Мальчик с ресницами девочки – ничего, только испуганно потряс своей светлой черепушкой.

– У Воскресших все так здорово! – изумилась Санни, когда приятель Тайлера покинул их. – Тебе нравится, Келен?

– Я не знаю, я пробыла здесь от силы три часа.

– Мне нравится, – неожиданно открыла рот Эшли. Все посмотрели на нее. – Такие добрые люди вокруг. Совсем-совсем другие, не такие, как снаружи.

– Люди всегда находят здесь свое внутреннее отражение, – произнес Тайлер. – Если ты полон бодрости и энергии, лес будет питать тебя и тем и другим. Если ты странный и мыслишь не как все, то поначалу Воскресшие будут казаться тебе полоумными чудаками.

– А если ты тупой саркастичный придурок, любящий портить всем жизнь? – спросила Келен.

– Ого, какая у тебя удивительная самооценка! – изумилась Санни.

– Я не про себя.

– Неужто про того огненного милашку, с которым у тебя возникло недоразумение там, позади замка?

Келен округленными глазами попросила Санни замолчать, но Тайлер уже расслышал все, что хотел.

– О ком вы?

– Ой, ну знаешь, – мгновенно раскрыла рот Санни, – он ходит в зеленой рубашке с галстуком, подворачивает рукава, у него обворожительные зеленые глаза – честное слово, они такие яркие! – и изумительно рыжие волосы. Кажется, его фамилия Карт?

Она вопросительно посмотрела на Келен. Той хотелось пристукнуть болтунью по голове чем-нибудь тяжелым. Не хватало, чтобы по замку с первого дня начали ходить всякие слухи…

– Оливер, что ли? – Тайлер внимательно посмотрел на Келен. – Ну, про тупого придурка ты, конечно, загнула, он вполне сообразительный парень. Хотя, спорить не стану, тот еще говнюк.

– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!? – захлебываясь собственным восторженным визгом, оторопела Санни. – Нет-нет-нет-нет-нет, определенно, это совсем не так! Скорее всего он просто тонкая и ранимая натура, прячущая за надменным поведением глубокие душевные раны…

– Ага, а еще умение нормально общаться с людьми, – добавила Келен. – Нет у него никаких душевных ран, Санни, он просто…

– Что же тогда, по-твоему, он забыл здесь? – неожиданно поинтересовался Тайлер.

– Этого я не знаю. – Келен смутилась и замялась.

– Относись к каждому, кто пришел сюда, с пониманием. Поверь, они это сделали не от хорошей жизни, так же, как и ты.

Келен молчала. Перед ее обзором легким полукругом зависли лица. Малиновощекая, улыбчивая Санни. Кукольные стеклянные глаза Эшли справа. Немногословная мордашка безымянного парня слева. Красивое, точно у диснеевской принцессы, лицо Лесли. И Тайлер, переключивший свое внимание на другой предмет для беседы.

– Появляйтесь в лесу как можно чаще. Тут всякий день происходит что-то свое, а вам надо многому научиться.

– Простите, – произнесла Эшли, – но ваш друг… э-э…

– Рой? – подсказал Тайлер.

– Да, именно! Так вот, он упомянул что-то о дежурствах… и о том, что его оставят улучшать память. Что это значит?

– Видишь ли, – с лицом умудренного годами и опытом старика начал Тайлер, – замок, как и лес, вмещает в себя уйму людей. У любого из них как-никак, а все же есть некоторые свинские замашки, вроде того, чтобы не донести мусор до ближайшей урны. Кроме же его обитателей чистоту наводить никто не будет, поэтому у нас действует график дежурств. Он довольно честный, включает в себя уборку территории, ухаживание за газоном, работу, – Тайлер очертил над своей головой круг, – в качестве официантов… ну, и много других менее приятных вещей, – нехотя закончил он. – Все это способствует улучшению кармы и выработке полезных личностных качеств.

– Вот-те раз, – искренне расстроилась Санни. – Я-то думала, тут совсем не надо работать.

– Не надо работать? – переспросила Лесли. Ее тонкие светлые брови сурово сошлись на переносице. – Прости, но в чем же тогда для тебя заключается деятельность этих людей?

– О, в танцах и музыке, праздничных вечеринках, смехе и веселье, в море вкусняшек и в океане какао с зефирками, – с готовностью ответила Санни.

– А как же спасение людей? – Лесли была сражена наповал. – А патруль городов Великобритании? Мы же должны учить кучу всяких предметов, физически развиваться, участвовать в жизни Воскресших, делать собственные проекты, исследования… Да люди здесь за день выполняют столько, сколько обычный человек не успеет и за год! И это ты называешь отсутствием работы?!

Выговаривала тираду Лесли громко, с надменной искренностью и твердым убеждением в правоте своих слов. Такого человека тяжело было бы ослушаться. Легче – провалиться сквозь землю. Кажется, именно это, вместе с потерей сознания, собирался сделать мальчик без голоса, исчезнувший под столом до самого кончика носа-картошки. Келен двумя пальцами поспешно подцепила его за подол накидки, вытаскивая обратно. И услышала в ответ еле-заметное, но все-таки заметное по резкому всполоху красных пятен на его щеках, «спасибо».

«Как минимум – он не немой».

– Полегче-полегче, – успокаивал в это время возопившую Лесли Тайлер. – Все, что перечислила ты, ждет лишь тех, кто решит остаться в лесу навсегда. А сейчас хотя б улыбайтесь чаще – да большего от новичков ничего и не требуется.

– Я улыбаюсь все-е-егда, – Санни исполнила оскал Чеширского Кота. – Это я умею лучше всех! Хотите улыбнусь всеми зубами сразу?

Пока Санни корчила физиономию в мимическом припадке, в зал вернулись «официанты». Келен теперь относилась к ним несколько иначе, вроде как к подневольным рабам на кофейной плантации. Дежурные толкали перед собой сервировочные облезлые тележки.

– Держите-ка. – Рой с громкими стуками и плюхами приземлил на стол разнокалиберные тарелочки и блюдечки, а перед Санни опустился гигантский конический стакан, до самых краев наполненный дымящейся жидкостью. – Будьте как дома, ребята.

Келен провожала тележку взглядом, готовая поклясться, что на одном из блюд красовался лобстер (хотя самолично она его никогда не видела, но сразу подумала, что это был он). Сразу становилось понятно, кто здесь новенький, а кто нет. У Тайлера обед скромно состоял из четырех блюд – первого, второго и двух десертов. Эшли и Келен единодушно сглотнули слюну, но к своим тостам и сэндвичу приступили с ничуть не меньшей радостью. Тосты были горячие и хрустящие, без черных подгоревших хлопьев, таких Келен не ела уже давно. Пальцы жирно испачкались в растекающемся по хлебу масле.

– Кстати-кстати, – пропела Санни, поливая все вокруг капельками слюны вперемешку с какао, – мне до жути интересно, что из себя представляют волшебные силы других чара-хранителей?

«Господи прости, как она нас сейчас назвала? – воскликнула Левитация. – Мы ей феи, что ли, какие-то?!»

– О наших помощниках мы вправе не говорить никому вовсе, – сказала Лесли.

– Да ладно тебе! – очень по-дружески отозвалась Санни. – Ну какие у нас могут быть друг от друга секреты? Мы же все почти лучшие друзья! Вот, например, Келен!

Санни перегнулась через Эшли и стукнула Келен по спине. Та подавилась первым глотком кофе.

– Ты ведь с радостью поделишься с нами? Давай баш на баш! Стихия, дарованная мне луной и всеми звездами вселенной, – вода, ее зовут Море. Ты только представь, что я умею делать! Кстати если представишь, скажи мне, пожалуйста, сама я ничегошеньки не понимаю. А у тебя..?

– Да не знаю я.

Келен силилась подавить приступный кашель. Кофе явно пошел не в то горло. Эшли заботливо хлопала ее по спине ладошкой размером с осиный лист.

– Я… КХА-КХА!.. Я мало с ними общаюсь.

– Отчего же? – спросил Тайлер.

– Они вредные, – поморщилась Келен. – Лишь ругаются. Да матерными словами разбрасываются.

– Ой. – Сочувственно прокомментировала Эшли.

– Вот так-то.

Кофе приятно грел душу. И не только ее: от первого глотка сделалось умиротворяюще, от второго – уже невыносимо жарко. Келен потянулась расстегивать верхнюю пуговицу рубашки.

Санни силой выпытывала у Эшли имена ее Сущностей. Тайлер и Лесли тихо и спокойно обсуждали, какими способами Воскресшие пользуются, чтобы убедить людей не кидаться с крыш. Второй мальчик честно, хоть и с непонятливым видом, слушал их, сосредоточенно обгрызая указательный палец. Келен немного расслабилась. Ее оставили в покое, что само по себе было хорошо. Голубые отблески воды вспыхивали и гасли по стенам наподобие гирлянд. Шум вокруг был глухим и совсем не мешал, создавая ощущение большой общей гостиной. Еда была вкусной. Эшли по доброй воле отдала Келен половину своего сэндвича. Видя это, Санни тут же не упустила возможность запихнуть в нее все остатки своего зефира, на что Келен дала решительный отказ (зефирки в форме морских черепашек ранее были обслюнявлены). Кофе по-прежнему выжигал внутри огненные круги. Было очень душно, но настроение Келен, как ни странно, улучшилось. К тому же проснулся Скорость, беседовать с ним было настолько же приятней, насколько с образованным человеком после встречи с гопником в подворотне.

«Как дела?» – поинтересовался дух внезапно бодрым голосом.

Мигания голубых бликов начали заплывать туманным маревом. Келен постаралась мысленно показать Скорости большой палец, с интересом наблюдая, как окружающий мир разваривался в духоте зала.

– Вам не кажется, что здесь слегка жарковато? – произнесла она, когда над верхней губой выступили тяжелые испарины.

– Не очень, – признался Тайлер. – Но это хороший предлог выйти на свежий воздух.

– Прекрасная идея. – Келен вскочила с места, как ошпаренная. – Пойдемте скорее, мне здесь совсем нехорошо.

Снаружи было легче, но Келен все равно распирало от желания прыгнуть в какую-нибудь найденную лужу. Чтобы хоть немного охладиться, она принялась наматывать круги вокруг Тайлера с ребятами, подставляя лицо навстречу порывам ветра.

– Келен, ну скажи, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – пристала Санни. – Как зовут твоих духов? Они мальчики или девочки?

– Слушай, вот какая тебе разница? – рассердилась Лесли. – Не хочет, пусть не говорит.

– Ну хоть ты мне что-нибудь расскажи, Джереми. – Это Санни почему-то обратилась к всю дорогу молчавшему мальчику. – Дже-ре-ми… Джерри-и-и…

– Я тебя не понимаю, – прошелестел тот, отчаянно рыская глазами по траве. – О чем ты?

– О Сущностях Имен, глупенький, о чем же еще? Я не хотела говорить сразу, но – хотите, скажу? – назову еще одно имя. Полиморфизм, я коротко зову его Полом, понятия не имею, что он означает, но интересно, правда?

– Жуть, – согласилась Келен. – Ты не могла бы отойти, мне надо двигаться немного быстрее.

«Нет, Скорость, в последний раз: я не буду играть с тобой в шахматы. Да отвали ты от меня! Иди дальше дрыхни, плазмы кусок, у тебя это отлично получается!»

– Слышь, мелкая, – произнесла Келен, – ты мне Скорость не обижай. Он среди вас самый адекватный.

– Так у тебя есть дух Скорости? – возликовала Санни. – Ты умеешь бегать быстрее всех? Это так здорово, вот я быстро бегать не могу, мне моя грудь ужасно мешает.

Тайлер сделал страшные глаза.

Келен нервно рассмеялась. Санни начинала ей нравиться.

– А сможешь вокруг замка за пять минут?

– Не смогу. Но хочется попробовать.

«Подожди-ка, – громыхнул Энергия. – Кто тебе разрешал? Запомни с первого раза, любое действие ты обязана согласовывать со мной…»

«Энергия, брось, надо же ей с чего-то начать, – живо откликнулся Скорость. – Дай нам с ней побегать, хуже, что ли, станет?»

«Ты вообще молчи! Что на тебя нашло? Откуда взял энергию, говори. Я тебе ничего не давал!»

– Это вы о чем? – спросила Келен.

«Он же постоянно спит, не заметила?» – спросила Левитация.

«Скорость очень быстрый и очень энергозатратный, – произнес Энергия. – Без моей сущности его потери не восполнить, но делюсь я с ним либо в случае его надобности, либо когда он начинает переступать через границу вечного сна. А сейчас…»

«Я наконец-то выспался и чувствую себя превосходно! Со мной за последний миллиард лет такого не случалось!»

«Но…»

– Давай на спор? – Санни протянула Келен руку. – Если я выиграю, ты познакомишь меня с тем рыжим милашкой!

– Забирай его с потрохами. Он мне задаром не дался. А что, если выиграю я?

– Я притащу тебе столько печенек, сколько смогу унести!

– Меняю на шоколад. И годится.

Они пожали друг другу руки.

«Это просто неслыханно! – надрывался Энергия. – Иди СПАТЬ! Я приказываю тебе, Скорость!»