Текст книги "Руководство к Воскрешению: от А до Я"

Автор книги: Яна Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

«Вот прям щас они начнут перед тобой вылезать и ручками махать. Самый лучший способ напугать человека – знаешь, какой? Не давать ему понять, что именно его пугает».

«К тому же, девочка, Страхи появляются в жизни человека, который находится уже за гранью обычной депрессии».

«Пара-тройка лет – и ты станешь такой же…»

«…Если не останешься с нами».

– Не останусь, тем более что вы меня шантажируете.

Келен немного посидела, раскачиваясь взад-вперед и слушая скрип железной кроватной сетки. Она воображала себе монстров и чудовищ, подходивших под описание Страхов. Но с фантазией, особенно ее зрительной частью, у нее всегда было плохо. Так что ничего нового, кроме увиденных где-то и когда-то обрывков графических фильмов, у нее в сознании не всплывало.

Вместо этого всплывала ноющая головная боль.

«Кстати говоря, можешь прекратить разговоры сама с собой как полоумная, – посоветовала Левитация. – Мы прекрасно слышим твои мысли».

– Что, все? – ужаснулась Келен.

Глумливое хмыканье девчонки подтвердило ее худшие опасения.

«Пока мы в твоей голове – да».

С внезапностью грома распахнулась дверь в ее комнату. На пороге замерла мать – такая же ледяная, как статуи, что расставляют по паркам каждый год к Рождеству.

– Ты голодная?

– Нет.

– Тогда иди в душ и ложись спать, – совсем черство отрезала та. – Завтра приберись на кухне, а в выходные займись историей.

Келен молчала. У миссис Фаэр был странный метод вразумления дочери: беспричинно взваливать на нее любую работу, которую она могла выдумать на ходу, даже если до того та не заставляла девочку делать что-либо целый месяц.

Несчастная дверь захлопнулась обратно.

– Ни в какой душ я не пойду, – насупившись, сообщила Келен.

Ее не вдохновляла мысль раздеться догола в присутствии двух мужеподобных существ (неважно, настоящих или нет), каковыми являлись Энергия со Скоростью.

«Какая пошлость, – фыркнул Энергия. – Нас не интересуют вещи подобного рода, мы гораздо выше людей в эмоциональном развитии».

«К тому же мы еще в первый день успели там все разглядеть», – добавила Левитация.

Келен никогда не страдала манией преследования. Но факт того, что теперь ее глазами на мир смотрели еще три пары невидимых очей, заставлял чувствовать себя как минимум неуютно.

– И вот на это я должна согласиться? – вслух осведомилась Келен, уже лежа в своей постели – руки по швам и вытаращенный взгляд в потолок. – Никакой свободы, никакого личного пространства, постоянное взаимодействие с вами?

«Помнится, Дженни говорила о каком-то способе, который поможет решить эту проблему…»

«Ну мы-то от тебя отгородиться вполне способны».

«И верно, – обрадовался Скорость, – надо дать девочке отдохнуть… И самим… поспать не помешает…».

«Можно подумать ты целый день занят чем-то другим», – язвительно отозвалась Левитация напоследок и связь прекратилась.

Келен вновь очутилась наедине со своими мыслями. Надо признаться, раньше она сильно недооценивала эту возможность.

«Что же, черт возьми, происходит?»

Спустя какое-то время Келен решила, что лучше всего сейчас ей пригодился бы глубокий крепкий сон. Но даже из этой бесхитростной затеи ничего не вышло: она переворачивалась с одного бока на другой, то и дело погружаясь в дремоту. Однако стоило ей лишь начать проваливаться в сон, как нечто, похожее на гигантский крюк, выдергивало ее из забытья, как рыбку из пруда. А еще часа через два Келен поняла, что ей ужасно мешают все ее конечности, как бы она их не положила – выходило неправильно и неудобно.

«Обычно все наоборот».

Совсем недавно ей хватило бы и пяти минут, чтобы заснуть мертвецким сном.

В течение следующих семи дней Келен приходилось выживать с несмолкающими комментаторами в своей голове. Вследствие этого за одну неделю она столько раз сказала слово «заткнись», сколько, наверное, не говорила за всю свою жизнь. Половину ругательств она старалась изрекать про себя, из-за чего ее лицо от несвойственного напряжения выдавало поистине сногсшибательные гримасы.

«Хватит так тужиться, всю нечисть вокруг распугаешь», – издевалась Левитация.

И не только она.

Одноклассники постепенно начали смотреть на нее с некоторой долей опасения и замешательства. В четверг рядом с Келен за парту опустился Оливер. Ей подумалось, что он снова хочет ее подразнить, пока не начнется урок, но к великому изумлению девочки, Карт не шелохнулся с места и после прихода учителя в класс.

– Послушай, Фаэр, прекращай, – тихо молвил он.

– Ты это о чем? – недоумевающе прошептала Келен.

– Начиная с нашего шахматного поединка, ты ведешь себя странно – я имею в виду даже страннее, чем обычно. Тебе к лицу гораздо больше идет вселенское уныние, чем эти злобные рожи, которыми ты пугаешь людей вокруг.

– Я не специально делаю их такими, – ощетинилась Келен.

– Серьезно? Тогда в чем проблема?

– Это не твоя забота, Карт.

– Хм, да на здоровье, – Оливер насупился и во время перерыва оставил ее в одиночестве.

«Этот придурок мне не нравится», – сказала Левитация, и впервые Келен была единодушна во мнении с ней.

День возвращения к Воскресшим был не за горами. Келен оттягивала его всеми возможными способами, ложась спать позже, а вставая – раньше. Но, как выразился однажды наблюдательный Энергия:

«В твоем распоряжении всего лишь мы, а не само Время».

Основной проблемой была миссис Фаэр. После случая с испорченной одеждой Келен всю неделю, как могла, вела себя хорошо, не обедая даже в столовой, чтобы – упаси, боже – не посадить на свою старую застиранную рубашку пятно котлетного жира.

«Почему ты так сильно боишься ее?»

Келен сама толком не знала. Миссис Фаэр ни разу не поднимала на свою дочь руку, кроме тех случаев, когда это входило в форму воспитательного процесса. Она кормила ее, одевала, давала деньги на школьные обеды, общалась, проводила долгие беседы, стирала ее вещи, не будила по воскресеньям, часто на добровольной основе покупала шоколад, готовила блинчики, звала с первого этажа на еженедельный просмотр любимого обеими фильма, иногда водила ее по магазинам, в хорошем настроении называла ее «доченькой» и, пожалуй, очень любила. Все, как у всех. И без видимых причин для страха.

– Я не собираюсь врать ей вечно.

«Придется».

– Придумайте что-нибудь сами, умники! Я иду туда лишь потому, что иначе вы никак не заткнетесь.

Лишь накануне Келен вспомнила, что миссис Фаэр уже давно поспособствовала вполне реальному оправданию ее отсутствия. Поэтому под предлогом занятий историей девочка взяла у мамы разрешение отправиться воскресным утром в городскую библиотеку. Находилась она в центре города, что было весьма кстати, ведь миссис Фаэр довольно долго провожала Келен сверлящим взглядом из окна, дабы убедиться, что ее дочь действительно направляется в сторону автобусной остановки.

Любой транспорт в выходной день ходил с большими интервалами, и Келен пришлось померзнуть, старательно втянув голову в плечи. За плечами висел рюкзак, в нем тряслись половина плитки шоколада, маленькая, размером с ладошку, бутылка воды и в придачу – запасная рубашка, в которую Келен намеревалась переодеться сразу же после того, как попадет в лес.

«Сегодня такой интересный день, – с сонным воодушевлением произнес Скорость. – Ты увидишь остальных, таких же как ты…»

«Всей сущностью уповаю, чтобы никто из них не был, как и ты, похож на унылый кусок говна», – встряла Левитация.

Келен смотрела на пролетающие за окном пейзажи и все никак не оставляла попыток проделать с временем какие-то манипуляции. Только сейчас вместо замедления она упорно мотала пленку вперед, стремясь понять, что ей мог сулить грядущий день. Мимо пронеслось здание ее школы, и Келен в очередной раз спросила себя, на что она подписалась.

Если упоминать о манипуляциях: Келен категорически не догадывалась, что ей надо было делать с новоявленными помощниками. Их имена были достаточно ясны, но использованию почему-то не подлежали. Что по сути являл собой Энергия? Это понятие могло подразумевать все, что угодно.

«Может, я теперь умею управлять молниями? Как владыка Зевс. Буду хватать их прямо с неба во время грозы и швыряться в Карта».

«Девочка, у тебя поразительно плохо с оригинальностью воображения».

Келен вышла на остановке, с которой ровно неделю назад, продрогшая и грязная до состояния нищего, отправлялась домой.

– Куда мне?

«Нам-то почем знать».

– От вас толку нет.

«От тебя тоже, но мы ведь молчим».

Она пошла уже знакомой дорогой, как ей советовала Дженни. Поворот за угол – и сердце неприятно сжалось. Келен была уверена, что больше никогда в жизни не сможет выглянуть из окна выше третьего этажа.

Чем ближе она подходила к нему, тем отчетливее ощущала, как паника разъедала ей мозг. Она не любила свой дом, но сейчас очень хотела оказаться в теплой кровати, лишь бы не здесь. Она не любила и школу, однако с большой охотой побродила бы по ее коридорам. Она терпеть не могла лес. Но была согласна и на него. Лишь бы не здесь.

«Соберись, сигать с крыш тебя никто не заставляет».

Но над Келен бодрые (как казалось духам) увещевания имели прямо противоположный эффект.

Что если им всем нужна ее смерть? Вдруг Дженни – это тоже Страх, очень сложный и запутанный, и он обманул Келен, но никакие добрые герои не побегут ее спасать, потому что никому в мире нет дела до пятнадцатилетних зашуганных девчонок, лезущих за края карниза по своей глупости?

«Кто-нибудь, умоляю, тресните ее по башке», – страдальческим тоном воззвала Левитация.

Келен застыла перед входом – темной, разверзнутой пастью страшного монстра из ее нынешних и, скорее всего, будущих кошмаров.

– Что угодно делайте, но на крышу я не пойду, – нетвердым голосом произнесла она.

«Иди уж хоть куда-нибудь».

Внутри было по-прежнему черно, и у Келен невольно возник вопрос: как в прошлый и позапрошлый раз ей не пришло в голову, что здесь мог кто-то жить? От этой предательской мысли ее передернуло.

«Ты чего в косяк вцепилась, как грешница на входе в церковь?»

– Я не пойду сюда, – Келен упиралась ногами перед невидимыми духами. – Не пойду и все.

«Келен, но у тебя есть мы… Ты в полной безопасности…»

Келен заставила дрожащие губы плотно сомкнуться и не бесить ее.

– Ну что, довольны? – Она стояла посреди беспросветного, заваленного обломками и глыбами бетона зала.

«Давай с тобой осмотримся… – Скорость, похоже, взял на себя право общения с девочкой по причине нежелания делать этого остальных. – Поброди по первому этажу, уверен, где-то здесь должна быть дверь…»

После нескольких болезненных столкновений с преградами заброшенного здания Келен понемногу научилась ориентироваться в темноте. Помогали ей в этом, в основном, руки, которые она вытянула вперед, словно слепая, и слух, отражающий в ушах ее собственные шаги. Как только впереди появлялось неопределенное темное пятно, Келен шагала к нему, как к маяку, внимательно ощупывала и затем выбирала себе следующую похожую цель.

– Фу!

«Что?»

Келен брезгливо обтерла ладонь о штаны. Очередной кусок строительного цемента оказался странно ворсистым и влажным на ощупь. Скорее всего, это место уже начинало зарастать городским, желто-бурым мхом. Она понюхала пальцы, но вместо пыли учуяла запах свежей травы. Это было странно, потому что время года было уже совсем осеннее, и любая зелень давно ссохлась и зажухла.

«Может, здесь теплее, чем снаружи?»

Дальше неведомая растительность стала попадаться все чаще. В одном из ответвлений от главного коридора она заполонила собой все пространство, но Келен к ней не пошла. Ей казалось, что в такой траве могут водиться какие-нибудь мерзкие слизни.

Внезапно до ее ноздрей дошел еле слышный запах, напрочь отличающийся от сыреющей штукатурки или ржавого железа. От него сердцебиение расслабленно замедлилось и дрожь в теле мигом унялась. Келен тут же его узнала. Так пахло небо леса.

– Скорость, я что-то нашла!

Келен ускорила шаги, внюхиваясь в окружающий воздух изо всех сил, чтобы не потерять эту тонкую, сладко пахнущую нить. Та огибала камни, терялась в жесткой траве, путалась в неясных, нависших над бетонным полом, сучковатых тенях…

Становилось светлее.

Келен закрыла глаза, и ее рука коснулась чего-то сухого и шершавого, с мозаикой из морщин-царапин и сочащей из них липкой смолой. Вскоре ее спрятала чаща из сотни таких деревьев, а когда Келен услышала, как свозь пелену воды, голоса, осмелилась открыть глаза.

Перед ней вздымался замок, а она пряталась в тени деревьев с разноцветной кроной, крепко хватаясь за их стволы. По пальцу ползал кроха-муравей, приняв его за свою добычу. Судя по опоясывающей решетке, полукругом уходящей далеко за спину Келен, она уже была внутри принадлежащих замку окрестностей.

Лес дышал в уши, запах янтарного неба бил в ноздри. Келен стряхнула муравья, который успел позвать на помощь с десяток своих друзей, и неуверенными шагами двинулась в сторону бело-золотой громадины.

– Как это возможно?

«Поздравляем! – воскликнула Левитация. – Ты только что, выражаясь человеческим языком, сбежала от реальности».

Келен находилась с обратной стороны от главного входа. Около замка, метрах в шестидесяти от нее, она видела людей. Их было порядка десяти и, кажется, именно их голоса привели ее сюда. Келен потопталась на месте и вышла под свет лесного неба. Пока она добиралась до них, абсолютно все и каждый успели обратить на девочку внимание. Они производили неприятное впечатление ждущих, вроде тех бабулек, сверху-вниз оглядывающих набитый пассажирами автобус, в требовательном и немом призыве уступить им место. Келен перебирала ногами как можно быстрее.

«Ты только погляди: они все такие же сопляки, как и ты!»

Это было не самое первое, что бросалось в глаза.

Группа этих субъектов выглядела единодушно заброшенной и удрученной. Нет, это не означало, что все они, как один, стояли с унылыми минами и серым взглядом из-под опущенных век, кто-то смотрел на все с любопытством, а одна девчушка даже поприветствовала Келен растянутой от уха до уха улыбкой. Однако среди радужных пейзажей леса они как будто бы терялись, растворяясь в чистом отражении неба, словно призраки. В отличие от той же Дженни, которая буквально светилась здесь, их сияние леса угнетало и делало еще неприметнее, чем обычно.

– Привет, – на выдохе произнесла Келен, приблизившись к ним ровно настолько, чтобы они могли ее слышать. – Простите, вы все ждете… ну, например, Дженни?

Толпа в унисон горестно вздохнула.

– Просто еще одна новенькая, – констатировал мальчик с раскосыми глазами, стоявший ближе всех к ней. – Мы уже надеялись, что за нами кто-то явился.

– Торчим здесь уже полчаса.

– Ага… – все, на что у Келен хватило фантазии.

Она пыталась, частично от смущения, разглядеть и запомнить как можно больше лиц. Но каждый раз, когда Келен начинала взором пробираться под тонкую корочку черт, морщин и разрезов глаз, она натыкалась на простую и странную вещь: эти элементы было невозможно сложить в одно целое. Они будто бы жили не на одном лице, а совершенно разрозненно. Запомнить их было попросту нереально.

Пока Келен занималась собиранием пазлов, из толпы раздалось чье-то хриплое, полное сдержанного негодования:

– Ну неужели.

– Эй новички!

Келен обернулась, чтобы посмотреть, кто за ними явился на сей раз. Голос абсолютно точно не принадлежал Дженни, хотя бы потому, что был мужским, но и для Брая являлся слишком мальчишеским. Больше Келен никого здесь запомнить не успела, если конечно не считать…

И тут у нее отвисла челюсть. Прямо-таки в естественном смысле слова – медленно поползла вниз, словно заржавевшая решетка ворот, открывая путь для готовых излиться вскриков, возгласов, матерных слов, захлебывающихся междометий.

Из-за угла замка к ним неспешным шагом, руки по карманам, (очень живой и непрозрачный), приближался тот, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть. Солнечный зайчики, рождаемые золотыми шпилями башен, скакали по нему, как по лесной полянке.

– Привет! Послушайте все сюда, пожалуйста! Могу со стопроцентным попаданием сказать, что вам тут безмерно рады, поэтому не пугайтесь, если на кого-то из вас вдруг выпрыгнут из кустов и начнут обнимать. Народ здесь, возможно, слегка экстравагантный, но добродушный от слова совсем. Нет, я вас обнимать пока что не буду, может быть немножечко позже. – Он по-лисьи улыбнулся двум перешептывающимся друг с дружкой барышням, и те захихикали. – Первым делом вы должны внести свое имя в общий список, который находится прямо возле…

Вдруг посланник поперхнулся собственными словами, в один миг растеряв всю неотразимость и солнечных зайчиков. И Келен поняла почему: он в свою очередь заметил ее.

– Фаэр?! – не веря своим глазам, воскликнул Оливер.

Келен, к своему вящему удовольствию, еще никогда не видела, чтобы лицо Карта выражало такое искреннее ошеломление. Все портило лишь то, что и она была крайне неприятно удивлена.

– Что ты тут делаешь? – резко спросил Оливер.

– У меня к тебе тот же вопрос, Карт.

С минуту они впивались друг в друга взором, словно играли в гляделки.

У Келен заслезились глаза: на Оливера ей было больно смотреть. Где бы она ни находилась, как бы ни пыталась скрыться, он везде умудрялся ее достать, высмеять и щелкнуть по носу. Даже это место, само по себе невозможное, не стало исключением. Всего за каких-то десять с четвертью секунд Келен невзлюбила лес и свое вынужденное пребывание в нем больше прежнего. И ровно настолько же убедилась в его подлинном существовании. Будь это место вымышленным ее мозгом, Карту здесь не было бы места, точно не было, если только не где-нибудь на окраине леса, в самой глубокой норе.

– Глупо было тащить тебя сюда. – Оливер снова говорил с терпеливым презрением в голосе. – Тебе не они смогут помочь, а психушка.

Окружающие глядели на них с полным непониманием происходящего и опаской. Пока они знали всего-навсего то, что девочка с растрепанными каштановыми волосами и безумно горящими глазами была одной из новичков, а значит, одной из них. Чем же она так не угодила посланнику Воскресших? Может, не так была одета?

Некоторые завертелись вокруг собственной оси, придирчиво рассматривая свои одежды.

– Ну а что насчет тебя? – Келен слышала в ушах подстегивающие реплики Левитации, от них в груди разжигались бушующие языки пламени. – Решил объявиться здесь ради очередной толпы тупых визжащих девок?

– Заткнись, дура! – Оливера, очевидно, задело за живое. – Ты не знаешь, что меня к ним привело, вот и помалкивай.

– Тогда и ты закрой свой грязный рот.

Все вдруг резко отпрянули назад. К такому действию не было никакого повода, но толпа всегда лучше чуяла неладное, чем сами виновники переполоха. Келен это знала, так же произошло и в тот прошлый, далекий раз, когда они с Картом стояли друг напротив друга в узком школьном коридоре.

Что, зареветь готова, истеричка?

Тогда Келен плакала почти все время, неконтролируемо и иногда неосознанно. А после такого вопроса сдерживаться не оставалось сил. Она стояла перед ним, глотала слезы, смешанные с соплями, и никак не могла остановиться.

Что я тебе такого сделала?!

Глупые, детские вопросы, вызывающие смех у старшеклассников и однокашников. Стыд, в котором было сложно признаться даже самой себе.

– Тебе конец. – Келен услышала чей-то чужой грубо-охрипший голос. – Поиздевайся надо мной теперь, когда у меня есть они.

Под эти слова ее указательный палец коснулся виска.

– Ну давай, сотвори нам свое маленькое чудо. – Карт криво усмехнулся. – Думаешь, ты со своей головной болью можешь тягаться против двух моих лет, проведенных здесь? Я скажу тебе один раз, Фаэр, и надеюсь, ты это запомнишь: не зли меня, если не хочешь очнуться в больнице с горлом, полном раскаленной магмы.

На это Келен было нечего ответить, о своих способностях она не знала ничего, хоть и пыталась спрашивать.

Она шагнула к нему.

Оливер инстинктивно отшатнулся…

И тут Келен почувствовала, как вокруг ее пояса обвилось что-то лишнее и ей не принадлежавшее.

«Нет, только не Дженни с ее дебильными растениями…»

– Не надо, – произнес кто-то.

Келен будто бы вкопали по пояс в землю – не пошевелиться. К ней крепко прижималось нечто теплое и живое.

– Не надо, – еще раз прозвучал тихий голос, на сей раз слегка запыхавшийся.

Келен оглянулась назад. Опустила голову вниз.

На месте ее, тяжело ссутулившись и очень стараясь, удерживала девочка, роста настолько малого, что едва хватало на метр с кепкой. На Келен она не смотрела.

– Чего? – очень недружелюбно гаркнула Келен.

– Это того не стоит, – по-прежнему не поднимая глаз, промолвила девочка. – Не надо тратить свои силы, не надо нервничать.

– Да как тут не нервничать-то? – прошипела Келен. – Ты вообще в курсе, сколько этот хмырь меня изводил? Нет? Вот и не лезь под горячую руку.

Угрозы никакого эффекта не возымели. Маленькая девочка не сдвинулась со своей позиции ни на сантиметр, продолжая пыхтеть и сжимать ее в объятьях. Келен могла бы с легкостью отбросить ту в сторону (девочка повисла на ней с тяжестью пчелы), но бить детей для нее было дикостью.

Тем временем Оливер мрачно косился на Келен. В прошлый раз за девочку никто не заступился, и создавшаяся ситуация была ему в новинку не меньше.

– Бешеная ты, Фаэр, – в конце концов диагностировал он. – Толку-то на тебя время тратить… Так, вы, все, – вновь обратился парень к присутствующим, на сей раз без всяких заигрываний. – Запишите свои имена в список, он прикреплен возле входа, внутри замка. И вообще: кто вам давал команду стоять на одном месте? Можете идти, куда захотите. Не забывайте про кусты.

На этих словах он круто развернулся и пошел прочь.

– Падла. – Келен буравила взглядом его рыжую макушку, надеясь создать в ней дыру. – Подожди, я с тобой за все расквитаюсь…

Тут она вспомнила, что незнакомая барышня все еще клеилась к ней банным листом.

– Ну чего тебе? – наполовину зло, наполовину недоуменно повторила Келен.

Та мгновенно, без лишних телодвижений, отстранилась от нее.

– Прости. Я подумала, что ты захочешь за ним кинуться…

– Я, по-твоему, совсем больная, что ли? Наслушалась его речей, да?

– Нет, – очень правдиво ответила девочка.

Келен понемногу начала успокаиваться. Вокруг толпа зашевелилась, правда никто так и не решался отойти от общей кучи слишком далеко. Теперь они вдвоем ползли вместе со всеми вдоль стены. Непонятно почему, но стадное чувство создавало иллюзию безопасности. Келен оказалась идущей между своей новой знакомой и каким-то высоким мальчиком с кроваво-красными волосами, одежда которого дышала на все в радиусе трех метров великолепным ароматом миллиона выкуренных сигарет. На последнего Келен старалась не смотреть: обтянутый до носа шарфом он походил на террориста-смертника. Уши его были плотно закупорены полноразмерными наушниками цвета затертой белизны.

Сплоченной кучкой, держащейся в тени, они достигли первого препятствия – поворота, ведущего прямиком к главному входу. Пространство было открытым и недружелюбным.

До сих пор Келен не видела и не слышала никого, кроме своих сотоварищей по несчастью. Не считая Карта, до них не докопался ни один Воскресший, более того – их вообще будто ветром из леса сдуло. Окна замка не гудели сотнями спрятавшихся за ними голосов, а вокруг фонтана с красивой статуей сверкала в золотистом свете пустота.

Подростки замерли, как стадо барашков. Никто не решался вылезти наружу, всем мерещились выпрыгивающие из-за кустов, обнимающиеся враги. Стоявший рядом с ней парень в наушниках нервно стучал ногой по земле, попадая в ритм своей музыки. Стучал, стучал, а потом вскликнул сиплым, прокуренным голосом:

– Да че вы застыли, как леденцы на палочках?! Либо двигайте, либо с дороги уйдите!

Он, скорее неприязненно, чем решительно, распихал людей с пути. Его нога коснулась светлой полоски, отделяющей мальчика от остальных.

– Добро пожаловать!!!

Заорали практически все. Тот, кто не заорал, не сделал этого лишь потому, что захлебнулся со страху воздухом.

– Добро пожаловать!!!

И вот вокруг них уже скакало не меньше дюжины незнакомых людей. Барабанные перепонки предупреждающе готовились лопнуть от дикой, разрывной и веселой музыки. Откуда появились первые, где они достали второе, – над этим никто не задумался, потому что многие пустились наутек. Дезертиров тут же схватили десятки пар рук и вытащили на свет.

– Добро пожаловать!!!

Келен больно столкнулась с кем-то боками. Потом ей наступили на ногу. Потом было что-то еще. Перед глазами мелькали сотни лиц, представитель каждого из них норовил либо крепко обнять девочку, либо пожать руку, либо на худой конец похлопать ее по плечу. Рюкзак Келен защемило между чьими-то телами, тоже оказавшимися в общей каше, поэтому, дернувшись, чтобы выбраться, она лишь потеряла равновесие и глупо повисла на его лямках. Все наперебой волочили друг друга в разные стороны, напоминая многоголовое, многорукое и многоногое чудище. Но Воскресшие безусловно побеждали. Постепенно новеньких, загоняя их объятьями, вытащили к фонтану и так же виртуозно выстроили в один ряд.

Замок превратился в живое существо. Каждое витражное окошечко, каждый балкон, даже шпили наверху (кто-то действительно выбрал там себе место, непонятно за что уцепившись), изливалось на присутствующих невероятным множеством людей, высовывающихся наружу с угрозой разбиться насмерть. Они казались червячками, вылезшими из большого бело-золотого яблока.

– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!!!

В этот раз вышло куда громче, чем раньше. Ведь этот призыв выкрикнул с максимальной силой любой, на кого сейчас падал глаз.

Келен наконец-то вытащила застрявший рюкзак и с ужасом поняла, что шоколад внутри расплющило по всему его содержимому. Сменная рубашка стала непригодной для использования.

«Почему здесь все стремятся испачкать мою одежду?!»

Со ступенек замка к ним уже спускалась новая партия Воскресших. Келен узнала среди них Брая и мигом сообразила, что начнется.

– Бежим, они сейчас танцевать будут! – пытаясь перекричать общий шум, завопил кто-то еще.

Слишком поздно.

Брай взмахом руки дал команду – и танцорам, и песне, которая тотчас сменилась на другую. Их окружали с двух сторон, огибая фонтан четко вымеренными шагами, щелкая пальцами вместе с ритмично выделяющимися звуками музыки. Песня была не скрежущей, как предыдущая. Она переливалась солнечным светом и веселыми клавишами пианино, звуками, напоминающие стук пустых ореховых скорлупок, и бархатными нотами аранжировки.

А потом полились слова. Их пели сами Воскресшие, подскакивая и двигаясь вместе с ними. Ровный, чистый и задорный строй их голосов заполнял собой все пространство, и, если бы было видно, что старались они исключительно для новичков, зрелище превратилось бы в попросту глупое. Но они не пели ни для кого, кроме самих себя, своих друзей, разделяющих их фантастический танец, и золотого неба над головами. После первого куплета и припева они подобрались вплотную к Келен и ее товарищам. Два шага назад, снова вперед, все это исключительно под музыку, полный поворот вокруг себя, – и Келен с радостной настойчивостью схватили за руки и потащили за собой. Они делали так не потому, что того требовал Брай в своей постановке, а всего лишь приглашали их поучаствовать в празднике, очевидном и известном лишь для них.

Келен не сопротивлялась. Любые странные вещи растворялись в превосходном пении, делавшем все похожим на старый добрый мюзикл. Девочка слышала, как в голове у нее дуэтом подпевали Левитация со Скоростью. Ее крутили, вертели, передавали из рук в руки и низко кланялись ей.

Все стихло. Одиночный женский голос нараспев произнес рифмованную строчку из песни.

А затем Келен смыло волной из музыки и людей прямо к подножию лестницы замка. Теперь она стояла лицом к бесконечному разноцветному лесу, а Воскресшие перед ней, рассыпавшись по всему периметру внутреннего двора, с точностью до выдоха повторяли друг за другом все движения. Они светились ярче бенгальских огней, и в их блеске, посмотрев на других новичков, Келен наконец-таки разглядела их.

– Ваша жизнь теперь начнется здесь!

Это было последнее, не имеющее к словам песни никакого отношения, что Воскресшие единовременно произнесли, прежде чем отзвучала последняя клавиша пианино и музыка прекратилась.

Келен пришла в себя с такой скоростью, словно ей под нос сунули нашатырный спирт. Лес стал всего лишь лесом, а люди вокруг – всего лишь клоунами, норовящими затащить ее в местный дурдом.

– Давайте еще! – Воскресшие, не участвовавшие в танце, с присущей им громоподобностью свистели и хлопали в ладоши. – Ну еще разочек, ребята!

– Что скажешь? – раздался вопрос прямо в ее левое ухо.

– Скажу – что? – Келен все никак не могла заставить себя при встрече с Дженни смотреть ей в оба глаза, а не только в больной.

– Мне понравилось. Даже очень. Брай с каждым годом все совершенствуется. Тебе не показалось, что в середине было немножко затянуто? Хотя, извини, – спохватилась Дженни. – Как ты могла это заметить? Ты ведь танцевала.

– Что-что? – поморщилась Келен. – Вы ошиблись. Я не танцевала.

– Да? – Дженни призадумалась. – Ну как знаешь.

Очки сбились набок. Взъерошенные волосы кудлатыми пучками торчали во все стороны. Майка была до жути замызгана. Ничего из этого не волновало Дженни настолько заметно, что Келен понемногу начинала завидовать ее безупречно неряшливому виду.

– Чем займешься? – Дженни придвинулась вплотную к ней, по-дружески закинув руку девочке на плечо, ужасно костлявую. – А это кто, твоя новая подруга?

Келен, стремясь отодвинуться от Дженни подальше, недоуменно помотала головой. Как ни странно, но низкорослая девочка (Келен успела окрестить ее про себя гномом) до сих пор топталась рядом.

– До чего же ты милая, малыш, – Дженни наклонилась, упершись ладонями в колени, так, чтобы поравняться с «гномом» глазами. – Точь-в-точь фарфоровая кукла.

Келен слегка обиделась, сама не зная чему. Может быть тому, что Дженни за пару секунд сумела разглядеть что-то в человеке, на которого Келен безуспешно пялилась не меньше пяти минут.

– Вот и чудесно, – ни о чем и ни к кому конкретно не обращаясь, Дженни сняла с себя очки. – Все лучше, когда видишь человека целиком. Так ведь?

Келен растерянно посмотрела на нее.

– Если вы ищите общий список, то вам туда. – Дженни указала большим пальцем в сторону главного входа. – Не забудьте познакомиться с остальными!

– Я никогда не научусь понимать ее болтовню… – вполголоса молвила Келен, пронизывая взглядом место, где только что стояла Дженни.

Потом она повернулась к новой знакомой, вокруг которой от ее неподвижности уже начал сгущаться воздух.

«Чего она хочет от меня?»

Келен никак не могла определить характер упорного преследования той. Девчонка то ли боялась оставаться одна, то ли окрылялась про себя мечтами о том, чтобы сожрать ее.