Текст книги "Договор с Судьбой"

Автор книги: Яна Черненькая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Ты уверена, что стоит вот так сразу подключать к делу Рысь? – спросил Пума.

– Уверена. В конце-концов, она, по всему видно, без дела засиделась, пусть хоть чем-то займется, вместо того, чтобы непрерывно попрекать меня Гюрзой.

– Это единственная реальная причина, по которой ты ее отправляешь?

– Разумеется, нет. Пума, в последнее время ты меня раздражаешь. Выполняй распоряжение, – сказала Пантера, указав Пуме на дверь.

Тот только недоуменно пожал плечами и вышел из комнаты.

Пума вышел за дверь и сразу же его место занял Эариан.

– Леди, чего изволите? Судя по всему, ваши друзья решили, что днем вам охрана не нужна, а потому я решил составить вам компанию за завтраком, дабы вы не скучали.

– Спасибо, Эариан, но соглядатаи мне ни к чему, – ответила ему Пантера.

– Увы, я вынужден настаивать, – голос Эариана звучал как всегда издевательски.

– А если я сейчас позову кого-то из наших? Вы уберетесь отсюда.

– Если Вам не нравится мое лицо, могу прислать к вам кого-то из моих подчиненных вместе с кем-то из Круга.

– И непрерывно рядом со мной будет кто-то посторонний?

– Увы. Пока Ваша жизнь в опасности, да. Магистр сказал, что спустит с меня шкуру, если с Вами еще что-то случится. А моя шкура мне весьма дорога.

– Хорошо, оставайтесь. Только вы все равно не сможете круглосуточно рядом со мной сидеть. Спать захотите.

– Ничего, на это время заменю себя подчиненными. Все равно ночью три смены караула. За первые две я как раз отлично высплюсь.

– Да? Мне очень жаль вас расстраивать, но сегодня вы дежурите в первую смену, – заявила мстительно Пантера – пусть-ка подольше пободрствует с самым тоскливым графиком.

– Как скажете, леди, – как ни в чем ни бывало, ответил Эариан и выглянув в коридор, велел сервировать завтрак в столовой.

Во время завтрака к ним присоединились и все остальные. К столику, где уже сидели Эариан и Пантера, подошел возмущенный Тигр. А за ним подтянулись и остальные звенья Круга, такие же возмущенные. Было не мудрено не понять причину их возмущения, так как за каждым из них, словно тень, следовал охранник (или шпион?):

– Какого черта за нами шляются ваши соглядатаи? – Тигр не был настроен лояльничать.

– Это не соглядатаи, а охрана. Магистр очень беспокоится о ваших жизнях, и велел мне приставить к каждому из вас по телохранителю. А в чем, собственно, дело?

– Знаешь что, милый, – промурлыкала, Леопардик, выходя вперед. – Я, конечно, не против того, чтоб в моей комнате иногда ночевал мужчина... – она сделала очень выразительную паузу, – Но я категорически против того, чтоб этого мужчину мне навязывали! – закончила она резко.

– Не переживай, лапушка, этот мужчина для тебя совершенно безопасен... как мужчина, – подмигнул ей Эариан.

– Он что, кастрат? – громко с вызовом спросил Волк, стоящий сзади.

– Не проверял, но если попробует пристать к Вам, госпожа, то кастратом его сделаю я, – Эариан намеренно проигнорировал взглядом Волка, ослепительно улыбнулся Леопардику и вернулся к прерванному завтраку. Через несколько секунд ему на плечо опустилась тяжелая рука – Тигр не собирался отступать:

– Значит так, насколько я понимаю, мы здесь еще пленниками не являемся и, кроме того, ими быть и не хотим, а потому надзирателей нам не нужно и за Пантерой мы сами присмотрим... без сопливых мордашек. К тому же Гюрзе твои псевдо-кастраты на один удар, да и то мимоходом. Толку от них нет, и не предвидится. Так, мясо. В общем, убирай их немедленно.

Эариан подчеркнуто медленно положил на стол нож, вилку, вытер губы салфеткой и встал. Снял руку Тигра с плеча брезгливым жестом.

– Охранников убирать я не собираюсь. Если что не нравится – общайтесь с Магистром. Договоритесь – он мне даст соответствующий приказ, я его выполню. До этих пор – нравится вам это или нет – вас постоянно будет сопровождать телохранитель. Это мое последнее слово. А теперь ступайте завтракать, пока все не остыло, – с этими словами он отвернулся и сел обратно на место.

Пантера внимательно смотрела на Эариана – ест как ни в чем ни бывало, словно за его спиной не стоит разъяренный Тигр, один удар которого легко может отправить его на тот свет, а также его Пламенный, способный в мгновенье ока перегрызть горло строптивому начальнику охраны.

– Я бы попросила вас вернуть мой кинжал, – сказала она, наконец.

– Простите?.. Ах, да, пожалуйста, – Эариан небрежно достал из-за голенища Клык Пантеры и положил его на стол. – У Вас тоже есть какие-то возражения против моего общества?

– Есть. И очень серьезные, но, судя по всему, мне придется смириться со столь досадным фактом.

– Вы очень умная девушка, я сразу понял, – кивнул эльф, сосредоточенно пережевывая свой завтрак.

После завтрака Пантера удалилась обратно в бывшую комнату Гюрзы, и туда же пришел немного позже Пума с огромным ворохом книг, часть из которых вез на себе недовольный этим фактом Лучистый.

Аватаров отправили играть, а хозяева засели за работу. Эариан со скучающим видом примостился на краешек кровати, глядя на сидящих за столом аналитиков, заваленных бумагами и книгами. Потом он весьма бесцеремонно, даже как-то по-хозяйски, завалился на кровать, закинув руки за голову. В таком положении он и замер – и было не ясно – то ли слушает разговоры, то ли задремал, то ли мечтает. Впрочем, до него никому дела особого и не было.

Пантера вся погрузилась в прочтение архивных записей, протоколов, докладов, записок и прочих документов, которые были предоставлены в их распоряжение Магистром. Она и Пума совместно штудировали весь ворох информации, время от времени делая какие-то записи на чистых листках.

– Сколько у тебя? – спросила Пантера, спустя четыре часа.

– Уже пятьсот шестьдесят семь, – устало ответил Пума. – Господи, никогда не думал, что одиночка может убить столько народа. А мы только чуть больше половины просмотрели. У меня уже крыша едет.

– У меня тоже, – она внимательно просмотрела в свою стопку исписанных листков, что-то посчитала в уме. – Шестьсот девяносто пять. Итого мы насчитали тысяча двести шестьдесят два убитых. В голове не укладывается. По моим прикидкам тут у нас есть еще в не разобранном материале около тысячи фактов, ну, может, чуть меньше. Он ухлопал больше двух тысяч существ. Я удивлена, как еще Темное Пламя вообще существует. Правда, у него было на все это приволье около трехсот лет, но... Гюрза был лучшим... Общие итоги пока подводить не будем, сначала обработаем все. Но уже видно, что около пятой части убитых так или иначе относились к руководящему составу. И это притом, что, догадываюсь, охрана у них была значительная. Может, прервемся? Есть хочется.

– Да, думаю, да, пойдем, отобедаем. К вечеру, надеюсь, обработку закончим... у меня на этот вечер... планы.

– Рысь? – ехидно спросила Пантера.

– Угу, – подмигнул ей Пума.

– И как оно?

– В разработке.

– Ну, смотри-смотри. Цветов что ли набери девушке, – посоветовала Ясная.

– Без тебя не разберусь, – улыбнулся Пума. – Ты лучше в другом помоги.

– И в чем же?

– Тут дело тонкое. У вас же с Рысью все время из-за Гюрзы была конкуренция...

– Пума, не было никакой конкуренции, не дави на мозоли, ладно? – грустно сказала Пантера.

– Не буду, но, тем не менее, она ревновала его к тебе, это факт. Я тут одну комбинацию придумал. В общем, не могла бы ты сегодня составить мне компанию на прогулке?

– Зачем?

– Рысь сейчас каждый день вечером купается в озере. В одно и то же время. Мы с тобой в это же время пойдем туда, тоже купаться. Хочу, чтоб она поревновала меня, в общем. С тебя требуется только печальное лицо и задумчивость. Словом, изобразить их тебе труда не составит, я думаю. Я буду трепетно за тобой ухаживать, веселить, ну, вроде как это делал в свое время Т'химо. Что скажешь?

– Пума... Можно мы не будем этого делать? – в голосе Пантеры затаилось раздражение и даже злость. – Мне такое веселье не нужно. Разбирайтесь с Рысью сами. Без меня. И... не трогай... память о Гюрзе!

– Знаешь, я специально тебе это сказал, было интересно проверить реакцию, – тут же сознался Пума. – С тобой что-то не то, я заметил это почти сразу после нашего... воскрешения. Эмоции у тебя хлещут едва ли не через край. Тебе очень сильно навредила твоя прошлая жизнь. Нужно держаться, Пантера, иначе нельзя. Тебе нужен чистый, ничем не замутненный разум. Если ты продолжишь в том же духе, то уничтожить Гюрзу нам не удастся. Он – враг, понимаешь? Теперь он – враг! Запомни. И ты не должна его щадить. Я знаю, что видеть в нем врага тебе сложно, но нужно. Все твои чувства сейчас крайне не вовремя. Хочешь, я помогу тебе с этим справиться? Ты можешь мне все рассказать, и мы вместе попробуем найти решение. Это сейчас едва ли не важнее нашей сегодняшней работы.

– Со мной все в порядке, Пума. Правда. Просто... я потратила столько сил на то, чтоб вытравить из себя все лишнее, под конец, даже появилась уверенность, что все чувства и эмоции канули в прошлое и больше не вернутся, но потом мы все забыли. У меня была семья, другая жизнь, свобода и я опять узнала, что означает жить – радоваться, смеяться, плакать, печалиться. И пусть даже посторонним казалось, что я чересчур холодна и бесстрастна, но при этом я все же могла себе позволить то, чего раньше не позволяла. И я привыкла. Все это как наркотики у людей – пока не попробовал – тебе они и не нужны, а как ввяжется – так никак не можешь уже без них обойтись.

– Понимаю. Тем не менее, у нас нет выхода, придется избавлять тебя от твоих "наркотиков". Сама же видишь – мешают работе. Я, кажется, знаю, чем тебе помочь. Во-первых, нужно тебе завести дневник и регулярно делать в нем записи. Это помогает не упустить ничего из вида, кроме того, позволит сбросить некоторый избыток впечатлений и ощущений. Если же эмоции начнут мешать решать какую-то серьезную проблему, навязывая тебе субъективное отношение, то раздели страничку дневника на две части. Одна будет называться "что нужно и почему", другая – "чего хочу и почему". Каждый раз, когда тебя будут одолевать эмоции, распиши сложившуюся ситуацию по этим колонкам. Например, в нашем случае: "что нужно и почему" – уничтожить Гюрзу, потому что он – предатель, представляет опасность для нас, для Дома, "чего хочу и почему" – чтоб Т'химо стал прежним, стал одним из нас, потому что ты к нему привязана. А потом внимательно сравни столбики и сразу сможешь себя одернуть. Ведь "надо" – это куда важнее, чем "хочу".

– Да, пожалуй. Ты прав. Сегодня же последую твоему совету. Мне и самой не доставляет удовольствия сложившаяся ситуация. Признаться, без всех этих проблем жить намного легче и проще.

– Верно мыслишь, Пантера, значит, все вовсе не так плохо, как казалось. Все можно решить. Однажды ты уже справилась с собой, значит, сумеешь сделать это еще раз.

– Сумеешь, сумеешь, – внезапно донеслось с кровати. – Превратишься в такой кусок смерзшегося льда, что притронуться будет страшно, в радиусе двух метров от тебя будет образовываться ледяная пустыня. Слушай больше этого мерзавца! Впрочем, может тебе самой просто нравится все и всех замораживать – причуда такая, к примеру.

Пантера с Пумой как по команде уставились на него изумленными глазами. Подобная беспардонность никак не желала укладываться в их сознании. Между тем, Эариан встал с кровати и подошел к столу. По всему было видно, что он возмущен до крайности, если не сказать – разъярен.

– Тебе дурной сон приснился, или муха какая укусила? Или, может, ты просто бредишь? – поинтересовалась Пантера. – Вам не кажется, сударь, что Вы слишком уж много себе позволяете, вмешиваясь в наши внутренние дела?

– Не кажется. И никто меня не кусал, но я не могу спокойно слушать всяких лицемеров, которые пытаются лишить своего товарища прав на то, в чем сами себе не отказывают, при этом прикрываясь исключительно благими побуждениями.

– Эариан, поверьте, Вы глубоко не в теме нашего разговора и ровным счетом ничего не поняли. В связи с этим я очень рекомендую Вам заткнуться и исчезнуть из нашего поля зрения в самое ближайшее время, – подчеркнуто холодно заявила Пантера. – Вы позволили себе куда больше, чем можно было.

– Я не позволил себе и половины того, что можно было бы, – ответил Эариан ей, а потом повернул голову к Пуме. – Вызвать бы тебя на поединок, да продырявить, как свинью, да нельзя – Магистр не одобрит. Потому живи... пока.

– Тебе что, самому жить надоело? Знаешь, мы Магистру больше нужны, чем ты, поэтому не лезь на рожон, иначе заявим твоему начальнику, что без твоей головы на подносе, мы отказываемся продолжать действия по поимке Гюрзы. И что с тобой будет? – Пума явно не горел желанием спускать с рук обидчику эпитет "свинья", но и в поединке участвовать ему тоже не хотелось.

– Все, хватит. Довольно! Пума, иди обедать. Немедленно! Эариан, я буду очень признательна Вам, если Вы закончите свои попытки влезть в наши внутренние отношения. Мы со всеми вопросами разберемся сами! – Пантера резко прервала их разгорающийся спор. – В противном случае нам действительно придется обратиться к Магистру с просьбой о Вашей замене.

Пума еще раз злобно посмотрел на Эариана, но послушался. А сам виновник конфликта, как ни в чем не бывало, уселся на подоконник и сделал вид, что ничего и не произошло.

– Эариан, не сочтите за труд, попросите принести мне обед сюда, – сказала Пантера, возвращаясь за стол и открывая очередную книгу.

– Мне кажется, Вам стоит немного отдохнуть...

– Мне кажется, что это также не Ваше дело, – огрызнулась на него Ясная.

Пума вернулся через два часа. За это время Пантера успела проштудировать еще две книги и съесть обед, который Эариан все же распорядился принести ей в комнату. Они продолжили свои занятия, более не возвращаясь к конфликтной теме.

Приближался вечер. За окном тихо шелестели деревья, на все еще светлом небе показались первые звезды. Шелестели переворачиваемые страницы книг. В открытое окно иногда проникал теплый свежий ветер, принося с собой щебет птиц, прощающихся с солнцем и запах свежей травы. Поздняя весна...

Пантера закрыла последнюю книгу.

– У меня в итоге набралось девятьсот двадцать восемь случаев, – объявила она.

– У меня – семьсот восемьдесят шесть, – ответил ей Пума.

– Итого тысяча семьсот четырнадцать. Неплохо постарался. Эффективно. Уважаю.

– Догадываюсь, это не все, а только те, чьи тела нашли.

– Да, можно смело накинуть еще случаев двести на без вести пропавших. Впрочем, ну их, это уже не так важно. Статистика у нас уже есть. На сегодня мы прервемся, а завтра будем итогами заниматься и цепочки ассоциаций строить.

– Договорились. Ну, я побежал, – ответил Пума, демонстративно игнорируя Эариана.

– До завтра! – устало ответила Пантера.

Эариан к этому моменту уже перебрался на кровать, где увлеченно читал какую-то книгу, взятую с полки. Ясная села на подоконник, свесив с него одну ногу. Посмотрела на небо. Вот точно так же много лет назад на этом же самом подоконнике любил сидеть Гюрза. Глаза опять немилосердно защипало, но Пантера одернула себя – Пума в чем-то прав – не до сантиментов. От запаха влажной от росы травы немного кружилась голова. "Отчего бы не искупаться в озере?" – подумалось ей. Она тихо, чтобы не заметил увлеченный книгой Эариан, соскочила с подоконника и побежала к озеру. Уголек присоединился к ней по дороге. Так они вдвоем и добежали до водоема. Пантера скинула с себя одежду и прыгнула в прохладную, немного даже холодную воду. Ее аватар тоже не стал мешкать – подняв тучу брызг, огромное черное создание забежало в озеро. Белые лилии испуганными звездочками прижались к берегу. Листья деревьев вели тихие переговоры друг с другом, молодой месяц рисовал на водной глади светящуюся дорожку, а ночные птицы вносили шорохом своих крыльев новые аккорды в ночную песню. Все было так же, как много лет назад. Так же, да не совсем так, потому что вместо холодных голубых глаз Гюрзы, из-за прибрежных кустов за двумя купающимися внимательно наблюдали насмешливые зеленые глаза начальника охраны Арк'хаан.

Пантера вышла на берег раньше Уголька – тот увлекся рыбной ловлей и пытался лапой ухватить очередного малька. Получалось плохо, но, ведь главное – процесс. Аватар настолько увлекся своим занятием, что даже забыл присматривать за хозяйкой.

Ясная старалась отряхнуть воду, жалея о том, что забыла взять с собой полотенце. Впрочем, практически сразу, как она об этом подумала, на ее плечи опустилось что-то мягкое и теплое. Девушка вздрогнула, отпрыгнула в сторону и замерла, встав уже в боевую стойку, что смотрелось весьма забавно, с учетом того, что она была не вполне одета. Потом ее глаза увидели большое полотенце, лежащее на земле и мужчину, стоящего рядом с ним. Опознать неизвестного доброжелателя было не сложно.

– Эариан? – Пантера, было, покраснела, а потом, вспомнив о том, как собиралась досаждать своему навязанному телохранителю, успокоилась и, грациозно подойдя к полотенцу, наклонилась и подняла его. – Странно, а я думала, что у вас с женщинами должен быть полный порядок, – сказала она, неторопливо вытирая мокрые капли с тела.

– Вы не ошибались, – подтвердил спокойным голосом Эариан.

– В таком случае, с какой целью вы подглядывали за мной? Очень уж смахивает на какой-то болезненный интерес.

– Увы и ах, ваше обнаженное тело меня интересует слабо, а вот мое здоровье и жизнь мне куда как интересней. Если с вами что-то произойдет, Магистр спустит с меня шкуру, а мне этого очень не хочется, – в голосе Эариана прозвучала ничем не прикрытая ирония.

– Жаль, что не удалось от вас отделаться. Впрочем, спасибо за полотенце, хоть какая-то от вас польза. Отчего бы вам в штат прислуги не перейти? Цены бы не было, – ответила Пантера колкостью на колкость.

– Хороший слуга, подчас, бывает лучше, чем плохой руководитель...

Ясная вспыхнула.

– Что вы имеете в виду? – спросила она с угрозой в голосе.

– Сегодняшнюю беседу с Вашим коллегой. Знаете, я не слишком осведомлен о тонкостях обучения тех, кто входит в Круг. Меня вот какой вопрос заинтересовал, а что, правда, Вам запрещено чувствовать? Звучит по-идиотски, но, тем не менее...

– Правда, – неохотно ответила Пантера.

– Но как это можно запретить? Ведь это же не зависит от нас. Разве можно заставить кого-то не испытывать холод, жару, боль? Разве можно запретить жить?

– Можно. И, иногда, нужно. Но, поверьте, Вы – последнее существо на свете, с которым я хотела бы говорить о таких вещах, – Ясная подняла разбросанные на песке вещи и принялась нарочито медленно одеваться, одновременно присматриваясь к реакции Эариана. Тот выглядел абсолютно бесстрастным, словно статуя.

– Скажите, а почему Гюрза вас так ненавидит? – раздался неожиданный вопрос.

– Какое Вам дело до того?

– Я видел Гюрзу. Мы с ним дрались один раз. Это было около полувека назад. Сильный противник. Я сильно ранил его в плечо и задел бедро, впрочем, мне тоже досталось. В дальнейшем он меня избегал. Потому-то мне приказали за Вами наблюдать лично. Похоже, шанс одолеть Гюрзу есть только у меня... если не считать бойцов из Круга, но им тоже сейчас охрана нужна. Признаться, с некоторых пор все, что касается Гюрзы, интересует и меня. А я уже несколько раз слышал упоминание о том, что он Вас ненавидит. Разумеется, мне интересно – за что. Как мне показалось при нашей встрече, он вообще не способен ненавидеть кого-то сильнее, чем представителей ор'шан. А то, как он с Вами поступил, наводит на мысль, что Вас он ненавидит не меньше, да и, опять-таки... разговоры... – Эариан пожал плечами, словно недоумевая, как такое могло произойти.

Пантера закончила зашнуровывать ботинок и присела на песок. Уголек выбрался, наконец, из воды и присел рядом с хозяйкой, которая увлеченно выводила на песке пальцем какие-то узоры.

– Сложный вопрос. Это личное дело Круга, которое никого не касается, и мне не хотелось бы говорить об этом с посторонним... – ответила Пантера, спустя какое-то время.

– Хорошо, не буду настаивать, просто иногда постороннему легче выговориться, чем своему. Я же вижу, что у Вас что-то не в порядке, поневоле слышал Ваш спор с Пумой. Честно говоря, то, что он говорил, меня возмутило до глубины души. В этом есть нечто исключительно мерзкое и неправильное. Мне сложно судить о том, что побудило прежнего Магистра на создание Круга с подобными порядками, но я не могу себе представить той цели, которая могла бы оправдать столь... радикальные средства.

– Эариан, я бы очень вас просила не нарываться на скандалы с моими друзьями. У меня иногда бывает впечатление, что вы намеренно провоцируете ссоры с ними. Гюрза и так ослабил Дом до предела, к чему нам еще самим ухудшать ситуацию? – резко перевела разговор на другую тему Пантера.

– Спорный вопрос, кто из нас кого провоцирует, но, так и быть, постараюсь поменьше на них внимание обращать, – неожиданно смирно пообещал Эариан.

– Вы какой-то странный, честное слово, – заметила Ясная. – Сначала издеваетесь, иронизируете, рветесь в драку, а теперь вот какой-то подозрительно кроткий, со всем соглашаетесь, к чему бы это?

– Не знаю, может быть, просто ночь такая, – прозвучал уклончивый ответ. Эариан присел неподалеку от Пантеры. – Тоскливо... Словно жить осталось совсем недолго, – он поднял голову к небу и долго-долго смотрел на усыпанный серебряными огоньками небосвод.

Ясная ненадолго замерла, пытаясь понять, не мог ли этот странный эльф услышать ее разговор с Пумой. Но нет, его, вроде, поблизости не было тогда, хотя после ухода Пумы он, вроде, зашел почти сразу, но вряд ли подслушивал. Хотя...

– Зачем вы мне это говорите? – спросила она.

– Да так... Знаешь, я ведь слышал, ты сказала своему другу, что скоро я умру от руки Гюрзы. Это так? – его голос был поразительно спокоен, словно они обсуждали погоду, а не его жизнь.

Пантере очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но... Он имеет право знать, да и, потом, какое ей дело до проблем какого-то там начальника охраны. Ну, другого назначат, ей-то что? С другой стороны, ей чем-то нравился этот нахальный и ироничный эльф-забияка и, кто знает, кто придет ему на смену.

– Боюсь, что так. Мне очень жаль, – Ясная опустила голову. Эариан продолжал смотреть на небо.

– Это точно? – спросил он.

– Да, я видела это очень четко.

– Как это произойдет?

– Не знаю. У меня картины бывают не столь точные. Но то, что это произойдет, я знаю.

– Когда?

– Это еще не известно.

– Понятно... – его глаза все так же смотрели на мерцающие звезды, словно находя в них поддержку.

Они молчали долго. Пантера постелила полотенце под голову и легла на песок – так было проще разглядывать звезды – не затекала шея. Чуть позже Эариан последовал ее примеру. Так они и лежали какое-то время. Молча. Каждый думал о своем.

– Знаешь, – решил, наконец, нарушить молчание обреченный эльф. – Я в детстве верил, что звезды живые. Они так весело перемигиваются, будто разговаривают друг с другом. Наверное, я говорю глупости, извини, если хочешь, отведу тебя обратно домой.

– Нет, не нужно, давай еще посмотрим на звезды, – ответила Пантера.

– Скажи, а каково это, умирать?

– Я плохо помню. Было очень больно, а потом раз – и все. Меня не стало. А потому я уже ничего не помнила из этой жизни. У меня была своя, другая жизнь, родители, школа, университет.

– Там было лучше?

– Не знаю. Сложно сказать... Там я была человеком. Мне было сложно, было тоскливо, одиноко. Я не знала, зачем живу и была уверена, что никогда не найду таких же, как я. Зато никто мне не мешал жить так, как я захочу – смеяться, плакать, грустить, злиться. Наверное, из-за этого я сейчас никак не могу вернуться к привычному для меня безразличию и отсутствию эмоций. Буду работать над этим, что же делать? Вот так. А сейчас у меня есть более привычное тело, есть такие же, как я, да и цель в жизни, вроде тоже появилась, но вот только теперь я не имею права этому радоваться. Да еще и с Гюрзой история... Знаешь, тогда я не понимала этого, но сейчас понимаю... он действительно был для меня очень важен. Мы с ним с детства все время вместе были. Смешно, он клялся, что будет моим верным рыцарем... Правда, смешно? – по щеке Пантеры, предательски блеснув в неярком свете звезд, скатилась слезинка. Не следовало это говорить Эариану, но так хотелось хоть кому-то высказать все то, что скопилось на душе неподъемным грузом...– И он все-все мне прощал. Я часто поступала с ним жестоко, а он... он продолжал меня любить, не смотря ни на что. И вот, какая нелепость, я поняла, насколько это было важно только тогда, когда он меня возненавидел.

– Ты любишь его? – прозвучал совершенно неуместный в создавшейся ситуации вопрос. Пантера, словно очнулась, сообразив, кому и что наговорила.

– Мои чувства никого не касаются. Гюрза будет уничтожен, так Магистру и передай. А то, что я сейчас наболтала, можешь забыть. Мне было забавно поводить тебя за нос, уж больно ты любопытный, как я погляжу. Я тебе сказку рассказываю, а ты и уши развесил, – сказала она грубо, встала, подхватила полотенце с земли и пошла в сторону главного здания. Уголек побрел за ней следом. Эариан замыкал все шествие.

Перед сном Пантера взяла с книжной полки последний дневник Гюрзы и долго что-то в него писала, благо, пустых страниц там было еще много.

«Что нужно сделать и почему?»

Нужно – уничтожить Гюрзу для того, чтобы устранить угрозу Дому, остаться в живых, не дать причинить вред Кругу.

«Чего хочется и почему?»

Хочу, чтоб все стало как прежде. Хочу, чтоб в этой комнате жил Гюрза, чтоб можно было с ним разговаривать, чтоб на моей подушке опять появлялись цветы, за которые я бы могла на него злиться. Хочу, чувствовать его заботу и любовь. Хочу видеть его хоть иногда. Потому что... Потому что он мне очень и очень нужен! Потому что я к нему привыкла. Потому что это – часть моей жизни, самая лучшая часть.

В последнее время мои мысли и чувства решили выйти из-под контроля. Я знаю, что так долго продолжаться не может. Впрочем, полагаю, что с выполнением того, что «нужно», все это пройдет. Но как подумаю об этом, так такое отчаянье охватывает, словно я на краю темной пропасти, за которой нет ничего. Только мертвая тишина.

А еще меня сегодня озадачил Эариан – наш начальник охраны. Его поступки мне не удается объяснить рационально. Он сегодня чуть не затеял поединок с Пумой только потому, что последний пытался помочь мне вернуться в нормальное для меня безмятежное состояние. Хотя, казалось бы, как верный слуга Магистра он должен был вести себя иначе.

Замеченные странности:

– Эариан слишком настойчиво навязывал свою охрану. Даже пошел на конфликт с Волком. Зачем? – Это как раз объяснить можно – Магистр опасается за мою жизнь, и приставил ко мне самого лучшего своего бойца.

– Эариан слишком легко справился с Волком. Это странно. Волк – это не мальчик для битья и даже если предположить, что он недооценил противника (что глуповато) и давно не практиковался, подобная легкость все равно подозрительна. Объяснение – ну я же сказала, что Магистр приставил ко мне лучшего своего бойца. В конце-концов, мы не знаем, сколько этому эльфу лет и сколько из них он посвятил изучению воинского дела. Допустим, что у него было времени на подготовку больше, чем у Волка.

– Эариан ведет себя подчеркнуто вызывающе, хотя, казалось бы, зачем бы ему портить с нами отношения? Объяснение – он сам по себе может быть заносчивым (и у него есть на то основания), плюс ему нужно выполнять приказ Магистра, а наши желания ему безразличны.

– Совершенно непонятна мне вспышка Эариана, причиной которой послужил наш с Пумой разговор, где он посоветовал мне способ вернуть мое нормальное состояние полного покоя и отрешенности. Казалось бы, это в интересах Магистра, следовательно, к чему такая реакция? – Объяснения придумать не могу.

– Я сказала Эариану, что он скоро умрет. Он слишком спокойно принял это известие. Объяснение – возможно, он уже столь долго живет, что смерть перестала казаться чем-то страшным.

Необъяснимая странность только одна, но чувствует мое сердце, не все тут так просто с этим эльфом. А еще... странно, но, кажется, он мне нравится, рядом с ним я чувствую себя спокойно. И... одним словом, я не хочу, чтоб он умер, хотя знаю, что это уже предопределено.

Ночь. Кабинет Магистра Иерониана

– Что у нас новенького с Кругом?

– Они возмущены тем, что я приставил к каждому из них охрану. Гюрза не сможет к ним подобраться. Пантеру охраняю лично я.

– А кто у нее сейчас?

– Мой человек. Впрочем, я скоро вернусь обратно.

– Она начала тебе доверять?

– Не так, как мне хотелось бы, но враждебности уже не испытывает.

– И как же тебе это удалось, если всех остальных твоих охранников приняли в штыки?

– Я на жалость надавил. Попробовал вести себя примерно так, как должен был бы вести себя Гюрза, если судить по его дневникам. Сработало. Она тут же стала не такой колючей.

– Отлично. Чем большую ее привязанность к себе ты сможешь вызвать, тем лучше. Как понимаешь, в долгу не останусь. Она сейчас, увы, уже не такая, как раньше, а потому нужны другие рычаги давления. С учетом того, что в Пантере пробудилась эмоциональная сфера, то лучшее, что мы можем сделать, это сменить ее привязанность к Гюрзе чем-то другим. Потом управлять ею будет очень легко. К тому же она перестанет задумываться над тем, стоит или нет уничтожать Гюрзу.

– Будет сделано, Великий.

Утро. Комната Пантеры

Через раскрытое настежь окно в комнату проникал свежий ветер, принося с собой совершенно особенный запах весеннего утра. По лицу Пантеры пробежал нахальный солнечный лучик, пробившийся через кроны деревьев. Девушка прикрыла рукой глаза, но в таком положении спать было уже не удобно, поэтому она через какое-то время перевернулась на другой бок. На какое-то время она опять затихла, но к самому окну подлетели две пичуги и устроили весьма громогласную разборку. Пантера нехотя открыла глаза, сердито закуталась в одеяло. Пока куталась, голова задела что-то шелестящее. Вытащила руку, нащупала – какие-то листья, веточки... Повернула голову... И обомлела – на подушке лежали три веточки сариона – дерева с цветами нежно-голубого цвета.

– Т'химо?.. – тихонечко позвала она, не зная, то ли бояться, то ли радоваться, то ли звать на помощь.

В ответ никто не отозвался. Тогда Пантера очень тихо и аккуратно вылезла из-под одеяла. Взгляд ее упал на Эариана, который сидел за столом, склонив голову на руки, будто спал. Ясная тихо подкралась к охраннику и осторожно тронула за плечо, опасаясь того, что сон окажется вовсе не сном. Впрочем, опасения оказались напрасными – Эариан вздрогнул и уставился на нее своими заспанными зелеными глазами. На его лице виднелись красные полоски – последствия неудобной ночевки. Было заметно, что всю ночь он провел в непрестанных бдениях и только к утру позволил себе задремать. Пантера ощутила нечто вроде укола совести, которую, впрочем, она быстро отправила на покой.