Текст книги "Договор с Судьбой"

Автор книги: Яна Черненькая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

"Шила в мешке не утаишь", – обреченно подумал Рейм.

– Раз ничего нового не произошло, пора нам отправляться спать, – подвела резюме Леопардик, демонстративно зевнула и удалилась. Медведь готов был побиться об заклад, что сейчас она отправилась вовсе не к себе, а в соседнюю комнату – к Волку.

Остальные разошлись молча. Но Рейм уже не испытывал никаких иллюзий – разведка в полном составе будет в курсе произошедшего сегодня же, Леопардик всенепременно расколет Эйрена, а от нее обо всем и Тигр проведает. У них там дружба – не разлей вода. В неведении останутся только Пума, да Рысь, да и то... Пума, поди, либо уже догадался, либо завтра до всего дойдет, а это значит, что и Кэйтейра в стороне не будет.

Гюрза проснулся на рассвете от холода. Столь привычные для него в последнее время кошмары отчего-то решили сегодня его не посещать. Пантерка, свернувшись теплым комочком, спала, прильнув к нему, но от земли веяло предрассветной прохладой, да и свежий ветерок оказывал, мягко говоря, бодрящее воздействие. Будить девушку Т'химо не захотел, поэтому попросту встал, оделся, завернул ее в одеяло и на руках отнес в комнату, где осторожно уложил на кровать. Сам пристроился рядом. Но снова заснуть уже не решился. Сладостное сумасшествие прошло, уступив место желанию разбежаться и стукнуться головой об стену, чтоб не осознавать все возможные последствия этой ночи.

Сказать, что он чувствовал себя последним мерзавцем – это сильно смягчить краски. И у него были для этого все причины. Он, по сути, наплевал на интересы Пантеры, не раскрыв ей все карты. О чем вообще можно говорить, если она видела перед собой лицо Эариана, слышала его голос?! Она провела ночь с ним, а не с настоящим Гюрзой и кто знает, что было бы, узнай Пантера правду. И... самым паскудным в этой истории было то, что, не зная истинного его лица, она не могла даже оценить возможный результат этого безумия. Т'химо закрыл лицо руками и застонал.

Мысли с безжалостной откровенностью подсовывали ему картины одна другой хуже: "И что теперь делать? Утром признаться ей во всем? – "Любимая, видишь ли, какая незадача – Эариана, с которым ты... провела ночь, не существует. Так что с тобой вчера был я". А если она сделала это из жалости к эльфу, которого я, по ее мнению, не сегодня-завтра должен буду прикончить? Хотя на нее это не похоже, но вдруг? Ведь я должен был понимать, чем может закончиться наше купание. Не сложно было догадаться, что я не сдержусь, если она окажется настолько близко. Мне даже глаза на нее поднимать не следовало. А уж целовать... – он покраснел, вспомнив ночные безумства. – Если она меня за это убьет – будет права. Я даже сопротивляться не буду. Нужно бы посмотреть теперь на "точки встречи", да очень уж не хочется... А еще... Она вчера так ничего и не объяснила, но... Получается, что тогда с Тигром ничего у них не было? А я... я совершенно напрасно издевался над ней, когда с Рысью... О, Боги! Какой же я идиот!" – он схватился за голову. Хотелось вскочить и бежать, бежать, бежать от себя, от Судьбы, от Пантеры. Не так... Совсем не так он представлял их встречу и не этого он хотел. Хоть в петлю лезь. Да вот только это вряд ли теперь поможет.

– Эариан, у тебя голова болит? – раздался участливый голос, и на лоб легла прохладная ладонь. От этого желание повеситься усилилось. – Ты простыл?

– Пантерка... – теплые нежные губы дотронулись до виска, проверяя температуру. Угрызения совести стали и вовсе невыносимы.

– Так, кажется, жара нет...

– ...я законченный кретин и моральный урод...

– Ты что, головой ударился? – удивленные обеспокоенные глаза будили воспоминания о прошедшей ночи, все больше и больше усиливая угрызения совести.

– Прости меня за то, что я вчера устроил...

– О чем ты? Все было просто замечательно. Мне понравилось, – она совершенно ничего не понимала.

– Я не должен был так на тебя набрасываться. Тебе больно было, но я не знал... Я думал, что ты и Тигр... – он запнулся, и поспешно уточнил. – Ведь в дневниках...

– Гюрза тоже ничего не знал, – Пантера помрачнела. – Тигр меня просто выручил. Я не хотела ввязывать в это Волка и Медведя, потому что они непременно бы проболтались Т'химо, ведь они были нашими общими друзьями, а Тигр все понял и помог. И никому ничего не рассказал.

– Но зачем ты сделала это? Разве Гюрза был тебе настолько отвратителен?

– Да что ты понимаешь?! – вспыхнула Пантера. – Если бы я только могла себе это позволить... Но мне нельзя выделять кого-то из Круга. А если... Мне вообще не нужны были такие отношения с кем-то из наших. Я не могла оценить риск того, что может случиться после подобной близости. Разве можно все зацикливать на физиологию?.. Даже я это понимаю. В нужный момент я просто могла не решиться пожертвовать тем, кто... Или не успеть принять верное решение. Я говорила с Пумой, он тоже не советовал мне допускать это. Ты спрашивал меня, люблю ли я Гюрзу... Ты все еще хочешь это знать?

– Да, – с трудом выдавил из себя Эариан.

– Любила, люблю, и буду любить... И он всегда будет единственным для меня, так что не обольщайся на свой счет, – из глаз брызнули злые слезы. Пантера злилась и на себя, и на Эариана за то, что произошло. Необходимо было дать понять этому эльфу, что рассчитывать ему не на что, пусть знает, что все, что было – для нее только ошибка.

– Но... Почему тогда ты вчера?..

– Потому что я устала, потому что мне нужно было отвлечься. Потому что ты похож на Гюрзу. Потому что... потому что ночь была такая. А еще потому, что он теперь меня ненавидит, и я должна буду его убить. И не будет больше ничего. Все потеряло значение – остались только обязанности, да долг, но и они уже давно перестали меня греть. Но ты тут совсем ни при чем.

– Т'химо Т'хариэл тебя не ненавидит, – твердо сказал Гюрза, решив, наконец, открыть все карты. – Он...

В дверь постучали, зашел слуга:

– Господин Эариан, Магистр прибыл в Арк'хаан и немедленно желает Вас видеть.

– Хорошо, скоро буду, – ответил Т'химо и слуга скрылся за дверью. Разговор пришлось отложить.

– Эариан, ты сказал, что Гюрза не испытывает ко мне ненависти – откуда ты это знаешь?

– Потом расскажу. Это слишком долгий разговор, а времени нет. Просто поверь мне, что все вовсе не так, как ты думаешь. И спасибо тебе за все. Что бы ты не испытывала по отношению ко мне, я тебя люблю! – потом он быстро вышел за дверь, на ходу застегивая камзол.

***

– Ага, дуришь, Судьбу не обмануть! Классно мы с тобой все же разработали алгоритм! Ни одного сбоя за все время! Мы – гении.

– Точно. Гении. Но что-то я сегодня не в благодушном настроении и от всей души желаю немного поразвлечься. Не возражаешь, если я слегка перепутаю им карты и немножко подкорректирую алгоритм?

– Валяй, мне самому интересно, как они будут выкручиваться...

Элан выделил пальцем две фигурки, заставив их сблизиться друг с другом, а потом, щелкнув пальцами особым образом, послал к ним маленькое переливающееся облачко серебристого цвета. Облачко немного помедлило, потом окутало сначала одну, а потом и другую фигурку.

– Мальчики, идите обедать! – в раскрытую дверь показалась голова их сестры, Милены.

– Вот так всегда. На самом интересном месте... – недовольно пробурчал Рой, пытаясь закрыть от нее игровое поле.

– Ой, а во что это вы такое играете?! – Милена удивленно оглядела доску и заметила серебристое облачко, еще не успевшее полностью скрыть выделенные фигурки. – Какое на редкость гармоничное сочетание душ. Кто из вас создал эту прелесть?

– Я! – гордо сказал младший из братьев.

– И что ты собираешься делать с ними дальше?

– Разумеется, ставить эксперименты. К сожалению, оба попали под действие алгоритма, один даже фатально, так что не долго им осталось. Даже жалко. Наблюдать было интересно. Нужно сказать, упорные оказались. Надо будет как-нибудь еще что-то подобное создать.

Милена внимательно вгляделась в заинтересовавшие ее фигуры, прочитав их жизнь и их судьбу.

– Алгоритм хорош, да только вы не учли кое-что важное...

***

Утром Эйрена навестила Леопардик. Рейм ошибся – ей хватило терпения и мудрости немного подождать с выяснением сути ночного происшествия.

– Ну, рассказывай, что там с Пантерой произошло? – спросила она с порога.

– Убью я ее, вот что! – зло пробурчал Волк. – Но сначала нашинкую в мелкую стружку этого... – он запнулся, пытаясь выбрать наиболее обидный эпитет.

– Да что произошло-то?! – Леопардик не на шутку взволновалась. За все это время она ни разу не видела, чтобы этот вечный оптимист был настолько зол на кого-то. А если учесть, что со времени события прошло как минимум часов восемь, и за это время Эйрен не только не остыл, но даже еще больше разозлился...

– Что произошло?! Она... они... Мы вчера бежали, как угорелые, думали, что случилось что-то, приходим, а они там... на берегу... целуются... и все остальное, – Волк мучительно подбирал слова, хотя на самом деле ему крайне хотелось выругаться. Хотя он и старался не демонстрировать этого, но предательство Гюрзы очень сильно по нему ударило. Чего греха таить, Эйрен во многом винил Пантеру. Нет, он знал, что у нее не было другого выхода, он знал, что в то время она и не могла поступать иначе, но это же было ТОГДА. А сейчас... что же это получается – с глаз долой – из сердца вон? Стоило только появиться этому самоуверенному красавчику, как Т'химо сразу же был забыт?! Что же это происходит в мире, если даже настолько родные души забываются в мгновение ока?! Его взгляд скользнул по лицу Леопардика и замер, потому что девушка улыбалась, словно он ей только что сообщил какую-то отличную новость. – Я не понял... И чему ты так радуешься?!

– Есть причина. Если я правильно все понимаю, то скоро и ты будешь радоваться. А пока не пори горячку, просто поверь – все только к лучшему, – рыжие волосы взметнулись огненной волной, хлопнула дверь и Леопардик исчезла. Волк еще несколько минут стоял неподвижно, пытаясь понять, что вообще происходит и чему это он должен радоваться.

***

– Эариан, как обстоят дела у твоих подопечных? Гюрза не пытался с ними контактировать?

– Нет, Великий, все тихо.

– Что с Пантерой?

– Все хорошо. Действую точно по Вашему распоряжению.

– Да, я слышал. Меня известили. Молодец. Впрочем, в самое ближайшее время тебе придется покинуть Арк'хаан.

– Что-то случилось? – насторожился Эариан.

– Нет, просто мне понадобятся твои услуги. Нужно будет посетить одного моего... знакомого. Думаю, что встреча пройдет нормально, но мало ли что. Взять с собой я могу только одного спутника. Лучше всего для этого подойдет твоя кандидатура.

– Понятно, когда нужно будет отправляться?

– У тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи и отдать подчиненным распоряжения.

– Будет сделано, Великий.

– Кстати, оденься теплее, там, куда мы отправимся, будет не жарко.

***

Времени мало, а он даже не посмотрел, проявилась ли какая-то определенность в роковой для него "точке встречи". "Какой же я идиот!" – в который раз отругал себя Гюрза. Он почти бежал по коридору. Нужно срочно увидеть Леопарда. Пусть хоть она передаст Пантере весточку, если все уже произошло и скоро...

В комнате Рингевен не оказалось. В зале для тренировок тоже. И только в парке ему улыбнулась удача.

– Леопардик! Мне нужно срочно с тобой поговорить! – он схватил ее за локоть и утянул в увитую плющом беседку, стоявшую неподалеку...

По мере того, как Гюрза рассказывал, Рингевен сначала улыбалась, потом восторженно вскрикнула и захлопала в ладоши, но в конце повествования от улыбки не осталось ни следа, проступило выражение мрачной озабоченности.

– Ты должен был ей все рассказать, – сказала она после того, как Т'химо закончил говорить. – С другой стороны я и тебя понимаю. Сложная ситуация – и то, и другое одинаково правильно и не правильно. Но в любом случае, она хотя бы сейчас должна обо всем узнать. Сходи к ней до того, как уедешь. Это будет честно.

– У меня нет времени даже на то, чтоб посмотреть – произошло что-то или нет. Может быть, все еще в таком же неопределенном состоянии, но для этого мне нужно хотя бы еще полчаса, а их уже нет. Поэтому я все рассказал тебе. Чтоб, если что, хотя бы ты была в курсе. Поддержи ее, если...

– Конечно, я все сделаю.

– Но пока со мной все в порядке – никому ни слова. Если я все же вернусь, хочу сам ей рассказать.

– Как скажешь. Только Эйрен очень переживает из-за ваших с Пантеркой отношений. Он считает, что она изменяет тебе с тобой же, – она грустно улыбнулась. – Можно я хотя бы ему скажу?

– Пока не нужно. Правда. Вернусь – все сам сделаю. А нет – ты расскажешь. Но только после.

– Хорошо, – тихо ответила Рингевен. – Я буду молчать, а ты... возвращайся... хотя бы в этот раз. Будет совсем уж несправедливо, если Пантера так и не сможет увидеть тебя... В смысле, нормального тебя, а не того, кого знает как Эариана.

– Я постараюсь. Я изо всех сил постараюсь, – Гюрза весело улыбнулся. Искренне, словно все было чудесно и замечательно. Леопардик не удержалась и поцеловала его в щеку:

– Удачи!..

– Вот ты мне и попался... скотина! – в беседку, одним прыжком запрыгнул красный от гнева Эйрен. – Мало тебе Пантеры, теперь еще и на Рингевен глаз положил! Пойдем, прогуляемся немного.

– Уважаемый, Вам не кажется, что Вы сейчас пытаетесь лезть не в свое дело? – холодным голосом сказал Гюрза, вновь возвращаясь к роли Эариана.

– Уважаемый, Вы ошибаетесь. Это дело мое. – передразнил его Волк. – Ты, видно, решил, что настолько неотразим, что даже девушки Круга все поголовно будут рады твоему вниманию? Я с тобой еще о вчерашнем не успел поговорить, а ты уже забыл о Пантере и вовсю кадришь Рингевен? Ясь тебе не дешевая шлюха, с которой ты переспал один раз и забыл, а Леопард – моя девушка. Заруби это себе на носу...

– Волк! Заткнись немедленно! Что ты несешь?! – попыталась влезть в разгорающуюся ссору Рингевен, но Эйрен даже и не подумал ее послушать.

– Пантеру любил Гюрза. Они оба – мои друзья. И в память о Т'химо я тебе сейчас шею сверну!

– Эйрен! – Леопардик вцепилась в его руку, пытаясь оттащить от Эариана.

– Мне некогда выяснять с тобой отношения, Волк. Сейчас я уезжаю вместе с Магистром. Вернусь – мы все обсудим, обещаю...

– Бежишь... скотина...

Звук удара раздался колокольным звоном в ушах Леопардика. Эариан пошатнулся, из разбитой губы потекла струйка крови.

– Да, бегу, Волк. Бегу. И постараюсь вернуться. Но, специально для тебя, чтоб ты не портил все это время нервы Пантере и Леопардику... – Эариан подошел к Эйрену, положил руки ему на плечи. Их лица оказались на одном уровне. Глаза Волка чуть на лоб не вылезли, когда черты начальника охраны в какой-то момент смазались, и на их месте проступило до дрожи знакомое лицо Гюрзы. Появилось на секунду и пропало опять.

– Т'химо... Ты... Но... как? – только и смог сказать Волк.

– Рингевен все объяснит, – коротко прозвучал ответ. – Я действительно признателен тебе за то, что ты так рьяно защищаешь мои интересы и интересы моей... девушки, но сворачивать мне шею в память обо мне же не нужно. Кстати, Пантера ничего не знает, так что молчи. А теперь... Я спешу, – Гюрза развернулся и быстрым шагом пошел в сторону Главного здания.

– Постой! – за ним бежал Волк.

Т'химо остановился и вопросительно посмотрел на друга.

– Прости меня, что так вышло. И... Куда бы ты сейчас не уходил – обязательно возвращайся, братишка! – Эйрен крепко обнял Гюрзу, посмотрел ему в глаза, потом на разбитую губу и виновато улыбнулся.

– Постараюсь, Волчек, изо всех сил постараюсь, – зеленые глаза еще на мгновенье стали пронзительно голубыми. – Я скучал по вам...

Гюрза уже скрылся за поворотом, а Волк все смотрел ему вслед.

– Он должен вернуться, – Леопардик тихо подошла к нему сзади.

– Ты знала об этом и ни слова мне не сказала?!

– Он просил не говорить никому, даже тебе и Пантере.

– Но почему?!

– Боялся, что вы не сможете скрыть своей радости, не сможете держаться с ним как с Эарианом. А время еще не пришло. Если бы ты сейчас не влез так некстати, он бы все рассказал после возвращения.

– Рин, я совсем ничего уже не понимаю, как же так? Получается, что тогда, с Пантерой его кто-то здорово подставил. А мы изгнали его из Круга и теперь...

– Все не совсем так... – и Леопардик рассказала ему все, что до того поведал ей Гюрза, умолчав только о том, что было сказано в беседке. Она рассудила, что эту тайну Т'химо должен сам рассказывать тогда, когда посчитает нужным и тому, кому захочет.

– Как же все запутано, – сказал Волк, когда Рин закончила говорить. – Вот только теперь, если Пантерка его убьет, то будет абсолютно права. Представляю, какой это для нее сюрпризец будет. Мне интересно только, она что, влюбилась в Эариана, или же просто почувствовала, что он – Гюрза? В первом случае, я ей не завидую, да и во втором... тоже не здорово получается. Ох, что же он наколбасил-то...

– Да запутался он. Просто запутался. Представь себя на его месте. Вот уж случай, когда живой может только позавидовать мертвым. Ему придется заново теперь привыкать, что он больше не один, что у него есть все мы. Это не легко. Кстати, – хитро улыбнулась она, – так что ты там говорил насчет того, что я – твоя девушка? Когда это знаменательное событие, если его там можно назвать, произошло, и почему я этого не заметила?

Волк покраснел, но отступать было уже некуда.

– Я... Ты мне очень нравишься, Рингевен. Я сказал Эариану... в смысле, Гюрзе, что ты – моя девушка, потому что... – он запнулся. – Я же тебе тоже нравлюсь?

– Ну ты даешь, Волчище, – звонко рассмеялась Леопардик. – Когда Т'химо вернется, я отправлю тебя к нему на обучение. Нравлюсь я ему, видите ли, и он мне нравится! Вы только подумайте! Между прочим, мне Гюрза тоже нравится, и Медведь, и Пантерка, и вообще все наши ребята и девчонки.

Волк окончательно залился краской. Он прекрасно понимал, чего от него добивается Леопардик, и даже знал, каков будет ее ответ, но все равно переступить через себя было сложно. Слишком уж он привык к тому, что его ничего не связывает, что он абсолютно свободен. Настолько, насколько может быть свободен тот, кто принадлежит Кругу. А теперь нужно было произнести вслух то, что и так было очевидно и ему, и Леопардику, но, только не будучи высказанным, это ни к чему не обязывало, а, прозвучав однажды, это может изменить очень многое. Он молчал и молчал. Сначала Рингевен улыбалась, но потом, когда молчание чересчур затянулось, улыбка начала пропадать с ее лица. Волк понял, что если он сейчас же не сделает хоть что-то, то Леопардик уйдет и вряд ли простит ему его трусость. Эйрен вспомнил, как отчаянно и упорно ухаживал Гюрза за своей Пантерой. Т'химо не боялся говорить о своих чувствах. Он говорил Ясь, что любит ее, даже зная, что она опять нахмурится и прогонит его прочь. А здесь же совсем другое дело. Нужно только сказать...

– Сейчас, подожди минутку, ладно? – он опрометью бросился из беседки. Верный прыжками последовал за ним.

Рингевен грустно посмотрела ему вслед. Ей было обидно и досадно. Они с Волком уже столько времени вместе, а он ни разу... ни разу не сказал, что любит. Да ладно, любит, он даже ни разу не сказал, что она ему нужна, словно полагал, что это и так очевидно и само собой разумеется. Но ведь порой хочется услышать это вслух. Прошла минута, другая... Эйрен не возвращался. Десять минут... Пятнадцать... Леопардик вздохнула и уже собралась уходить, как услышала, что в сторону беседки кто-то быстро бежит. Из-за деревьев показался Волк. Весь мокрый, вода течет даже с волос, но в руках у него была огромная охапка белых лилий. Сзади еще более мокрый Верный. Ошеломленно застыла Рингевен, увидев его в таком виде. Эйрен подошел к ней, и положил весь этот огромный букет к ее ногам.

– Не сердись на меня, ладно, Рин? Ты мне очень-очень дорога, ты самая лучшая девушка на всем белом свете и я люблю тебя, правда, – вид у Эйрена был совершенно трогательный, жалкий и виноватый одновременно, он очень походил в этот момент на своего мокрого аватара, стоящего рядом с ним.

– В таком виде на тебя просто невозможно сердиться, – нежно улыбнулась Рингевен, взъерошив рукой мокрые растрепанные волосы Волка. Пойдем, тебе переодеться нужно, да и подарок твой пристроить надо – лилии быстро вянут. Чувствую, сейчас на озере не осталось ни одного живого цветочка, только листья по воде плавают. Ты браконьер, Эйрен. Ужасно – я люблю браконьера! – добавила она весело.

– Да... я такой, – довольно улыбнулся Волк, его обычная уверенность в себе быстро возвращалась. – Подумай, нужен ли тебе преступник, которого сегодня-завтра могут посадить под домашний арест за браконьерство. Кстати, если ты не поняла, я переселюсь в твою комнату, так что после того, как меня поймают, она будет считаться моим домом. Я тебе даже спать нормально не дам!

– Заманчивая перспектива. Всегда считала сон излишеством, – Рин звонко рассмеялась, Волк стремительно поднял ее на руки и закружил. Солнечные блики испуганно заметались по рыжим волосам.

– Знаешь, что я сейчас сделаю? – спросил Волк, ненадолго остановившись.

– И что же?

– Я коварно тебя похищу и утащу в свое логово, – он легко подбросил Леопардика в воздух, поймал и перекинул через плечо. – Вот так бывалые преступники тащат награбленное. А чтобы тебе было не так обидно висеть на моем мужественном плече – цветочки понюхай, – он, не отпуская Рин, присел на корточки, собрал рассыпанные цветы, вручил их "жертве похищения", встал и быстро направился по тропинке к дому.

Рядом со входом их встретил Медведь.

– Это что еще за процессия? Спросил он? И почему в таком мокром виде?

– Рейм, не мешай, не видишь – я тут красавицу-девицу похитил, домой несу.

– А мокрый почему?

– Он пытался утопиться в озере, рассчитывая, что груз преступлений, лежащий на его совести, утянет его на дно, но просчитался – все самое гениальное не тонет, поэтому решил вместо утопления набрать цветочков – вдруг поесть захочется. А меня по дороге прихватил, решил, что я смогу украсить его интерьер, – нахально заявила Рин, устраиваясь поудобней на плече.

– Понятно все с вами, – рассмеялся Медведь. – Ступайте с миром, дети!

– Сам ты... такое слово, – фыркнул Волк, подмигнул ему и потащил свою добычу дальше.

***

– Ты заставляешь себя ждать...

– Виноват, Великий. Были небольшие проблемы.

– Что с лицом? – Магистр заметил кровоподтек от удара Волка.

– Не всем по нраву то, как я выполняю Ваше задание... в отношении Пантеры, Великий...

– Понятно. Ты готов?

– Да, – твердая, почти каменная рука впивается в плечо. Кабинет исчезает, а глаза видят одну только темноту, черную, словно вечность. Мгновенье и вокруг двух появившихся из пустоты фигур ослепительно вспыхивает лед.

Гюрза огляделся – они оказались в обледеневшем гроте. Солнечный свет, врываясь в пещеру, миллионами бликов скользил по сосулькам, натекам и ледяным глыбам. Безумно красиво. Безумно холодно. Т'химо поежился. Его предупредили, что будет холодно, но не настолько же! Оставалось надеяться, что встреча состоится вскоре и не продлится слишком долго. Он быстро обошел пещеру по периметру – никаких лазов и дополнительных коридоров не обнаружил. Вышел наружу. Пещера находилась в горе, причем еще и в горной породе, а в теле ледника. Короткая площадка, на которой сейчас стоял Эариан, заканчивалась крутым обрывом. А вершина горы была намного выше.

– Великий, можете ли Вы сказать мне, какого рода встреча нас ожидает? Эта пещера – не самое безопасное место. Ее свод не настолько прочен и его легко можно обрушить на наши головы.

– Тем не менее, ждать мы будем здесь. А встречаемся мы... с Магистром Нерсаном.

– Темный Ветер? Позволено ли мне будет узнать, почему именно здесь?

– Потому что это – нейтральная территория. Сюда нельзя добраться иначе, чем так, как добрались мы, а ни один ор'шан не сможет перенести больше двух спутников, да и это потребует больших усилий...

Воздух в центре пещеры замерцал и в пещере появился еще один ор'шан со спутником-человеком. Впрочем, человек этот был поистине гигантского роста. Гюрза сразу понял, что в прямом столкновении с таким громилой ему придется несладко. И дело даже не в том, что он огромен, дело в том, и это чувствуется, что он в дополнение еще и весьма быстр.

"Как все не вовремя, – судорожно подумал Т'химо. – Почему они меня о встрече не предупредили? Правда, они могли не знать... Этого только не хватало! Неужели Нерсан все же решился на свой дурацкий план уничтожения Темного Пламени?! Но как не вовремя! Боги, как же это не вовремя! Если я прав, то в ближайшие минуты будет нападение и на резиденцию. Это значит, что к защите подключат Круг. Надеюсь, Леопардик с Волком хотя бы предупредят всех, что к чему. А если нет? Они будут защищать Кристалл, который нужно будет уничтожить, если сейчас Нерсан убьет Иерониана. Но если Иерониан умрет сейчас, я не смогу ничего узнать как он смог вернуть обратно круг. Он же не только память им вернул, они стали точь-в-точь такие, какими были раньше. И, демоны вас всех раздери, мне нужен этот секрет... Любой ценой! Сами напросились"

– Приветствую тебя, Иерониан!

– Приветствую тебя, Нерсан!

Две фигуры в темных плащах с надвинутыми на лицо капюшонами приблизились друг другу. Капюшоны почти прикасались друг другу. Телохранители между тем не слышали ни звука. Т'химо подчеркнуто смотрел в стену. Ему достаточно было бокового зрения, чтобы следить и за телохранителем Нерсана, и за Магистрами. Гюрза вообще старался избегать прямых взглядов. Глаза слишком многое могут сказать и слишком многое могут выдать. Он незаметно улыбнулся, вспомнив те глупые ссоры, которые в свое время возникали у них с Пантерой из-за этой его привычки. Она просто бесилась. Ненавидит, когда собеседник избегает прямых взглядов. Эариану пришлось очень постараться, чтобы не злить ее старыми привычками Т'химо.

Прошло несколько минут, а Магистры все так же неподвижно стояли, склонив головы и даже не шевелясь. Тишина стала уже откровенно навязчивой. Гюрза в первый раз увидел, как общаются Магистры между собой. Ощущение опасности сначала холодными иглами покалывало спину, затем, усилившись, превратилось в четкое знание того, что сейчас потребуется его вмешательство.

Одна из черных фигур пошевелилась. Т'химо незаметно опустил руку на пояс, нащупывая рукоять стьерна. Громила был вооружен огромным даг'шем* [* Даг'ш – местное оружие, похожее на двуручную катану, но в отличие от катаны, длина лезвия даг'ша около 140 см.]. Максимум, на что можно рассчитывать в случае с этим типом – так это попросту пытаться «сливать» удары даг'ша. Прямого удара даг'ша стьерн не выдержит при всем желании, да и... сам Гюрза, если брать физические характеристики, вряд ли смог бы нормально парировать удары этого гиганта. Силы-то у него явно больше, да и масса тела играет не последнюю роль. Придется компенсировать такое неравенство ловкостью и метательными ножами. Впрочем, если Магистры затеют потасовку, в пещере станет тесновато. Даже слишком, а с площадки лететь далековато. Увы, своими альвийскими возможностями воспользоваться не удастся – иначе, вся легенда коту под хвост. Интересно, знает ли человек о том, каков истинный облик ор'шан? Если нет, то можно будет воспользоваться его замешательством при трансформации. К примеру, Эариан этого не знает. Истинный облик Магистра из всего Дома видел разве что один Гюрза. Да и то, потому что его специально учили убивать ор'шан.

"Сейчас!" – понял Т'химо, увидев, как слетел капюшон плаща Иерониана. Он не стал смотреть на то, что произойдет после. Свою задачу он знал хорошо – от него требовалось обезвредить охранника Нерсана. Все остальное – после.

"Чушь какая – я спасаю Магистра!" – мелькнула в голове мысль и пропала.

Три легких шага вдоль стены ко входу. Туда, где стоит человек. Увы, тот был явно в курсе того, как выглядит Магистр, а потому не стал отвлекаться на зрелища – моментально достал оружие. Все происходящее, и это очевидно, было запланировано Нерсаном.

В пещере стало маловато места – два огромных, под два с лишним метра существа, внешне напоминающих нечто среднее между муравьем и богомолом, на какое-то мгновение застыли друг напротив друга. Чудовищные жвалы с роговыми выростами, передние лапы, завершающиеся зазубренными пластинами, похожими на клинки и размером как даг'ш. Но самое страшное было даже не это – а непроницаемые фасетчатые черные глаза на голове, в которых отражался какой-то совершенно чуждый этому миру разум.

Слуга Нерсана сделал маленький шаг вперед – приглашение к бою – и поднял д'хаш, держа его лезвие на уровне левого плеча противника. Нападать первым не входило в его планы. Любое столкновение стьерна с д'хашем грозило потерей оружия, к чему такие сложности, если можно вымотать противника, а уже потом нанести один единственный удар. Справа раздался сухой треск и звуки ударов – схватка Магистров началась. Гюрза взял третью защиту и начал медленно приближаться к телохранителю Нерсана, боковым зрением следя за положением ор'шан, одновременно, контролируя все действия соперника. Приблизившись на расстояние атаки, Гюрза сделал резкий финт вправо и, не сопроводив его ударом, отскочил назад, провалив встречную атаку противника и даже ухитрившись насмешливо щелкнуть его саблей по опущенному в этот момент клинку. Стало понятно, что в скорости громила ему проигрывает. Впрочем, этого и следовало ожидать. Провал атаки не расстроил слугу Темного Ветра, он согласным движением кистей вернул д'хаш в изначальную позицию, а потом почти молниеносным прыжком преодолел разделявшее его и Т'химо расстояние, пытаясь клинком отбросить стьерн и, немного докрутив, ударить слева. Гюрза мгновенно отпрыгнул вправо и едва успел увернуться от летящего на него одного из ор'шан – кто из них кем является – узнать было сложно. От последовавшего за его падением удара, обрушилась одна из огромных смерзшихся сосулек, большое количество которых украшало потолок пещеры. Огромная заостренная глыба льда практически пришпилила неудачливого Магистра к полу. Впрочем, Гюрза не обманывался – убить ор'шан таким образом вряд ли возможно. Тут либо удар в "точку жизни" на спине, либо только на части изрубить.

Взвыв (и чем он только орет?!) так, что с потолка осыпалось еще несколько сосулек, Магистр одним движением второй пары конечностей вырвал из тела кусок льда и с огромной силой отшвырнул его от себя. Ударившись об одну из стен, глыба раскололась, засыпав и без того не гладкий пол пещеры огромным количеством мелких и крупных льдинок. Гюрза выбрал, наконец, оптимальную тактику – он намеренно провоцировал противника финтами, намечая удары, но, не нанося их. То наступая, то отступая, то, кружа, уходя от ударов вбок и меняя траекторию движения, Т'химо изматывал противостоящего ему человека, дожидаясь, когда тот устанет.