Текст книги "Договор с Судьбой"

Автор книги: Яна Черненькая

– Правда. Но только не очень надолго, ладно? Мы не можем ребят оставить, пока ситуация не разрешится, да и вообще... Будем считать, что сейчас нам просто нужно отдохнуть, хорошо?

– Договорились. Я за вещами, а ты пиши. Кстати, возьми свою гитару, ладно?

– Зачем?

– Я забыла, как ты поешь. И хочу на отдыхе слушать твои песни!

– Но я...

– Возражения не принимаются. Если любишь меня – возьми гитару. Ты еще не забыл, что я – твоя дама сердца и ты, как мой верный рыцарь, должен петь мне серенады? На гитаре на сей раз буду играть я... как сумею, а ты будешь петь.

– Уговорила, ради удовольствия посмотреть как ты играешь на гитаре, я согласен ее нести всю дорогу, – улыбнулся Гюрза. Ему вдруг стало необычайно хорошо, легко и, действительно, захотелось петь. Он еще раз крепко обнял Пантеру и отпустил ее собираться. А сам сел писать письмо Тигру.

Не успел он дописать последнее предложение, как вернулась Ясь.

– Думаю, тысячи нам с лихвой хватит на две недели вольной жизни. Все. Я готова, по коням! – она схватила Т'химо за руку и потащила к выходу из комнаты.

– Стоп, кони нам ни к чему. Мы своим ходом отправимся. Но есть одно "но" – Уголек останется здесь.

– Почему?

– Потому. Зови его сюда, я ему сам все объясню.

Уголек влетел в комнату почти сразу, как хозяйка позвала его. Гюрза подозвал его к себе и некоторое время что-то шептал ему на ухо. Сначала аватар начал обижаться, даже заворчал недовольно, зато потом положил лапу на колено Т'химо и ободряюще попытался лизнуть его в нос. Альв еле успел увернуться от жесткой терки кошачьего языка.

– Пушистый друг, не забывай, что твой язык может мне нос ободрать, хорош я тогда буду!

Уголек обиженно стукнул его хвостом по ногам, потерся об ноги хозяйки и убежал на улицу.

– Теперь можем отправляться, – Гюрза повесил на плечо чехол с гитарой и крепко прижал Пантеру к себе. Воздух наполнился миллионами серебряных искорок, которые на мгновенье скрыли от взгляда комнату, а когда туман рассеялся, под ногами уже был не пол, а густая зеленая трава.

– Где мы? – спросила Ясь, удивленно оглядываясь.

– Не узнаешь? – улыбнулся Т'химо. – Тогда закрой глаза, я тебя сейчас отведу в одно местечко... Ты его точно узнаешь.

Пантера послушно закрыла глаза. Гюрза взял ее ладонь в свою и осторожно повел по лесной тропинке на берег моря. К одинокой скале около старого маяка.

Дойдя до каменистой площадки, Т'химо подвел девушку к тому самому каменю, где много лет назад его ждала Ясинара.

– Теперь можешь открыть глаза! – сказал он.

Пантера осмотрелась. Она сразу узнала приснившееся ей место.

– Постой, я же видела эту скалу. И этот камень. И маяк... Он обветшал, но я видела его... – Ясь спрыгнула с камня и подошла к самому краю скалы. – Мы сидели здесь, в тот последний вечер и болтали ногами, сидя на обрыве... И теперь мы опять здесь?

– Да, любимая, мы снова здесь, – сказал Гюрза тихо, Пантере пришлось напрячь слух, чтобы услышать его сквозь шум волн и крик чаек.

И вновь они сидели на обрыве, болтая ногами. Гитара и дорожный мешок валялись, забытые, возле камня. А влюбленные держались за руки и смотрели на заходящее солнце. Они чувствовали, что сейчас, в этот момент, здесь нет никакой Пантеры, и нет Гюрзы. Есть только Ясинара и Т'химо, объединившие на этом месте свои судьбы много-много лет назад просто потому, что им было хорошо вместе и не хотелось расставаться. Время вязкой патокой обходило стороной две замершие на скале фигурки. И только вечное Солнце, не желая останавливать свой дневной путь, упрямо спускалось все ниже и ниже к морской глади.

– Помнишь ту песенку, которую я писал в тот день, когда мы познакомились? – решил нарушить затянувшееся молчание Т'химо.

– Про единорожков?

– Да, ее.

– Помню.

– Я ведь ее дописал. Но уже тогда, когда нас забрали. Листочек с первыми строчками каким-то образом оказался у меня в кармане и после того, как в Арк'хаан стерли наши воспоминания, я нашел эту бумажку. Потом, когда мне было особенно тоскливо, я дописал его. Получилось коряво – в то время мне сложно было писать так же легко, как в детстве... Но... Хочешь, я спою тебе эту песенку?

– Хочу, но только не здесь, – ответила ему Пантера, – Пойдем на наше место. Под то самое дерево, где мы с тобой встретились. Мне кажется, оно будет радо увидеть нас вместе.

– Ваше желание – закон! Следуйте за мной, моя прекрасная леди! – Гюрза взял девушку за руку, и они вместе вернулись обратно в лес. Дерево они нашли без труда. Т'химо настолько хорошо помнил дорогу, что мог дойти сюда с закрытыми глазами.

– Здравствуй! – Ясь подбежала к дереву и радостно обняла его ствол. Темно-зеленые, жесткие листья зашумели в ответном приветствии. – Оно ждало нас! Оно столько лет нас ждало! – Ясинара мигом вскарабкалась на свою ветку и заболтала ногами в воздухе. – Иди ко мне! – позвала она Гюрзу. Вскоре альв уже сидел рядом. – Вот теперь, когда мы окончательно вернулись, давай сюда гитару, буду вспоминать, чему ты меня учил в былые времена. Какие, говоришь, понадобятся аккорды?

Вскоре из ветвей дерева послышался первый неловкий перебор. Ясь быстро вспомнила все, чему в детстве пытался обучить ее Т'химо. Мотив детской песенки был незамысловатый, а потому запомнить его и проиграть Пантере удалось очень быстро. И вот уже два голоса весело напевали простенькую наивную песенку:

 
Мои единорожки
Гуляют по дорожкам
В саду, где нет печалей,
Где Солнца яркий свет.
И стаптывают ножки
Моих единорожков
Неведомые дали
Таинственных планет.
Играются с лучами -
Их лучшими друзьями,
Из облаков ваяют
Большие корабли.
Мои единорожки
Не знают даже сами,
Зачем их зелень манит
Загадочной Земли.
 

Гюрза слушал звонкий голос Пантеры и с удивлением понимал, что за все время, что они были вместе, он ни разу не слышал, чтобы она пела. Но вот, глядите-ка, поет. Да как красиво! Да и на гитаре играет, даже не глядя на струны – сейчас все ее внимание сосредоточено на листочке со словами песни.

 
Воздушные созданья
С начала мирозданья
Гуляют в тайных рощах
По шелковой траве.
Мои единорожки -
Все добрые желанья,
Загаданные ночью,
В мечтаньях при Луне.
И если вдруг несчастье
Настигнет вас внезапно,
Незримые помощники
Услышат вас везде.
Мои единорожки,
Усталости не зная,
Слетятся отовсюду
И выручат в беде.
 

– Правда, выручат? – спросила Пантера, повесив гитару на ветку дерева.

– Не знаю. Но должны, – ответил ей серьезно Гюрза. – Главное, верить в них. Тогда точно помогут.

– Я запомню!

– У тебя красивый голос. Почему ты ни разу не пела для меня?

– Сам понимаешь, аналитик... и все такое. А песни – это концентрированные чувства. Мне нельзя было не то, что петь, даже слушать музыку не рекомендовалось.

– Но ты слушала...

– Так это же были твои песни! – Ясь потерлась щекой о плечо Т'химо.

– Мои... я бы хотел, чтобы ты... – Гюрза запнулся и отчего-то залился краской.

– И что я? – спросила Пантера.

– Так, ерунда... Ты знаешь, что эту ночь мы проведем здесь?

– Правда? Ты все-таки решил, что походная жизнь тебя прельщает больше, чем цивилизованная?

– Да, особенно сегодня. Посмотри на небо – скоро оно будет полностью усыпано звездами. Разве можно в такую погоду спать под крышей?

– Скажи спасибо, что я взяла парочку одеял, а то поспал бы ты под звездами, а наутро прыгал вокруг костра в попытках согреться.

– Я же знал, что ты у меня догадаешься обо всем.

– Льстец!

– Вовсе нет. Просто ты – умница! И я в тебя верю!

– Как ты себя чувствуешь? – Пантера слегка обеспокоенно посмотрела на Т'химо.

– Великолепно. Я давно так себя не чувствовал. Твое присутствие делает чудеса!

– Ну и отлично, тогда прыгай вниз, будем стелиться.

Теплый ветер всю ночь лениво перебирал листья старого дерева. Лунный свет позволял ночным теням ткать зыбкий узор в ткани бытия. И никто не заметил, как ближе к рассвету на небосводе загорелась маленькая новая звездочка.

Рысь, узнав о том, что Пантера с Гюрзой уехали на пару недель в неизвестном направлении, пришла в панику. Первые несколько часов она просто бездумно ходила по зданию, пытаясь понять, что можно сделать в сложившейся ситуации. Потом Кэйтейра спряталась в свою комнату и прорыдала там почти весь вечер. Когда Пума попытался ее утешить, она швырнула в него подушкой и запретила беспокоить. Не помогли также уговоры Вьерна и Тигра. На следующий день Рысь попыталась уехать в город. Ее не отпустил Морейн, заявивший, что без охраны за пределы территории Арк'хаан высовываться пока не стоит. Он предложил дать ей в сопровождение Волка или Медведя, но Кэйтейра опять впала в истеричное состояние и заявила, что в таком раскладе никуда не поедет. Кончилось это тем, что Тигр велел Леопардику приглядывать за ней, и не позволять устраивать сумасбродные выходки.

Через четыре дня после побега Гюрзы и Пантеры к главным воротам Арк'хаан прибыл отряд, посланный Домом Светлой Воды. Тигр к этому времени успел подготовить помещения для вновь прибывших, а также обеспечить все необходимые условия для их комфортной жизни. Слуги, штат которых успел несколько вырасти, носились с огромной скоростью по дому, сервируя столы к завтраку.

Вместе с воинами прибыл и Первый Советник Магистра Геррана, присланный утрясти все детали и завести более близкое знакомство с новыми подданными Дома.

Тэйлеморна встретил Тигр.

Знакомство вышло весьма скомканным. Потому что первым делом Советник спросил про Пантеру – куда она делась и почему вместо нее делами ведает Морейн. Полученный ответ "уехала в свадебное путешествие" ввел Тэйлеморна в длительный ступор. Тигр был осведомлен о симпатиях посланника Светлой Воды к Пантере, а потому решил сразу же обрубить все его иллюзии относительно нее. Услышав шокирующее известие, Советник некоторое время только и мог, что открывать и закрывать рот, как рыба, вытащенная из воды. Спустя несколько минут он сумел выдавить из себя вопрос:

– С кем?

– Разумеется, со своим супругом, – невозмутимо ответил ему Тигр и незаметно подмигнул ухмыляющемуся Волку, стоящему неподалеку.

– А кто... ее супруг?

– Да какая разница? В настоящий момент Пантера уже отошла от дел, бразды правления Арк'хаан принял я. Ценность вашего визита от ее отсутствия не снизится. Или у вас к ней какие-то личные дела? – темно-серые глаза Морейна так сурово посмотрели на Тэйлеморна, что тот съежился и сник.

– Нет, конечно, нет... Просто я решил... раз уж она заключала договор... – начал мямлить он.

– Никто из нас не застрахован от ошибок, – вежливо перебил его Тигр и пригласил в комнату для переговоров, в которую был переоборудован бывший кабинет Магистра.

Пантера стояла у раскрытого окна и слушала мелодию леса. Шелест листьев выводил ровный мотив, рассказывая о покое, мечтах о Солнце и о теплом дожде. Все эти дни они с Гюрзой жили в маленьком домике в лесу, лакомились душистыми лесными ягодами, читали книги, пели песни... жили так, как хотели – тихо, мирно и только вдвоем. Каждое утро, пока Ясь еще спала, Т'химо пешком ходил в селение, расположенное в нескольких километрах от них и покупал там продукты. Это стало у них доброй маленькой традицией. Когда Пантера просыпалась, завтрак уже ждал на столе.

Шли дни, незаметно пролетела неделя, потом вторая. За все время Гюрзе только один раз приснился кошмар. Но даже из этого была извлечена польза – всю оставшуюся ночь им было решительно не до сна. В итоге оба уснули только с рассветом и проспали почти весь день совершенно без всяких лишних сновидений.

Пантера улыбнулась, вспомнив эту сумасшедшую ночь.

Хлопнула входная дверь и в дом почти бегом влетел Гюрза. Он ходил за водой на родник, но на сей раз не позволил Пантере себя сопровождать. Альв прибежал без ведра, растрепанный, правда, с улыбкой до ушей.

– Я люблю тебя! Люблю! Слышишь? Люблю! – с этими словами он попытался схватить и закружить Пантеру. Увы, туго забинтованная рука не позволила ему это сделать. Пришлось ограничиться просто крепкими объятиями.

– Да что с тобой такое? С ума сошел! Руку побереги, что ты творишь?! – девушка пыталась вырваться, но не тут-то было. Только через несколько минут Т'химо соизволил ее отпустить.

– Теперь объясняй, что произошло? – сурово спросила Пантера. От столь бурного проявления эмоций в глазах потемнело. Девушка облокотилась о подоконник, чтоб не упасть, встряхнула головой.

– Что такое? Голова кружится? – забеспокоился Гюрза.

– Немного. Но ты не ответил на мой вопрос – какая блоха тебя укусила?

Т'химо отвел глаза, и Пантера с удивлением отметила, что у него покраснели кончики ушей.

– Я... не знаю, мы, альвы, вообще странные существа. Иногда на меня такое находит, – начал он выкручиваться, но Ясь оборвала его.

– Рассказывай все как на духу – что произошло? Неужели ты думаешь, что сможешь меня обмануть, да еще и придумывая такие нелепые отговорки? Что ты натворил?

Вместо ответа Гюрза привлек девушку к себе, посмотрел в ее глаза и сказал:

– Обещай, что не будешь на меня сердиться.

– А что, у меня будет повод? – заинтересовалась Пантера.

– Не знаю.

– Что-то плохое произошло?

– Нет, наоборот. Просто обещай, ладно?

Ясь посмотрела на него внимательно, покачала головой, словно перебирая варианты, потом со вздохом сказала:

– Постараюсь не сердиться.

– Хорошо, – вздохнул Т'химо. – Знаешь, я никогда в жизни не был так счастлив, как сейчас. Ты... ты и есть вся моя жизнь, только ты... И еще... наш... – он запнулся.

– Что наш?.. – спросила Пантера.

– У нас с тобой будет... ребенок... Он уже...

– Что?! – Ясь почувствовала, что пол начал проявлять некую самостоятельность и тихо попытался вылезти из-под ее ног. Пальцы судорожно вцепились в подоконник, находившийся за спиной.

– В начале следующей весны у нас родится сын... – уши Гюрзы стали откровенно пунцовыми.

– С чего ты взял?

– Я смотрел сегодня "точки встречи"... Это случилось той, первой ночью, когда мы ночевали под нашим деревом, помнишь?

– Но в "точках встречи" ничего такого не было... – Пантера запнулась, вспомнив картинку из последнего шара. – Тот мальчик, альв... он не совсем альв, да? Он полукровка? Но почему я не поняла сразу? Я же должна была... Нет, это невозможно, я даже не думала о детях. Ведь для того, чтобы... должны оба хотеть...

– Ты не поняла сразу, потому что в тот момент не было определенности, относительно его матери...

– А теперь эта определенность появилась? – цвет лица Ясь к этому моменту мог соперничать с цветом побелки. – Но ведь я даже не думала о детях... Как же так?

– Прости, этого хотел я. Для меня это было очень важно и моего желания оказалось достаточно.

– Но почему ты мне ничего не сказал? Почему все решил сам? Как ты мог?! Как ты мог со мной так поступить?! – слезы градом текли по лицу Пантеры.

– Так было нужно, поверь мне, пожалуйста, Ясинара, поверь и прости. Я не мог поступить иначе.

– Ты даже не понимаешь, что наделал! – Ясь застыла, пораженная внезапной догадкой. – Нет, ты очень хорошо понимал, что делал, правда? Ты понял, что мать ребенка будет жить как минимум до его появления... Ты... Ты – дурак, идиот! Обо мне хоть подумал?! Ведь если не умру я, то погибнешь ты! А что мне делать без тебя, с ребенком на руках? Одной... Ты видел шар с планетой между мирами и разрытой могилой? Решил меня опередить? Что ты наделал?! – она закрыла руками лицо и горько заплакала.

– Так было нужно, Пантера. Я не мог выбрать Рысь, пойми! Мне нужна только ты. Я все эти годы жил только для того, чтобы однажды ты вернулась. Зачем мне кто-то другой? Твой отец рассказывал мне о тебе, о твоем детстве, о твоей матери, а я ему завидовал. Думал, ему повезло – у него все это было. Я так хотел, чтоб у меня тоже, хоть ненадолго было все это – любимая женщина, сын или дочь. Так, как у других. Разве это плохо? И когда она предложила мне выбирать, я не сомневался ни секунды...

– Кто тебе предложил выбирать? – всхлипывая, спросила Ясь. На нее навалилась сильнейшая апатия.

– Милена...

– Ваша альвийская богиня? Та самая, что подарила тебе кольцо?

– Да. Она предложила мне выбор – забыть про тебя, про Круг, стать менестрелем, либо ждать несколько веков вашего возращения, мстить тем, кто причастен к вашей гибели... И все это ради нескольких месяцев счастья...

– Ты – эгоист, Т'химо. Ты не любил меня никогда, иначе бы не сделал всего этого! Ты даже не подумал, что будет потом со мной! – последние слова Пантера сказала очень тихо и, пошатнувшись, медленно пошла к выходу.

Гюрза рванул следом за ней, но она его осадила:

– Оставь меня в покое. Мне нужно побыть одной.

– Ясинара, пожалуйста!

– НЕТ! – Ясь резко развернулась. В глазах горело плохо скрываемое отчаянье. – Ты уже сделал все, что мог. Больше не надо ничего делать. Я пойду одна. Вернусь вечером. Мы возвращаемся в Арк'хаан. Собери вещи.

Голос, раздавшийся из-за спины, заставил Тэйлеморна вздрогнуть:

– Советник! Могу я поговорить с Вами наедине? – он обернулся и увидел перед собой Рысь. Узнать ее было не сложно. Она почти не изменилась за все время. Разве что стала еще красивей.

– Буду счастлив общаться с Вами, – поклонился Тэйлеморн, недоумевая, что же такого тайного может сказать ему эта девушка.

– Отлично, в таком случае, предлагаю прогуляться по саду.

– Как Вам будет угодно, леди, – Первый Советник почтительно подал руку девушке, стараясь не выдавать своего смущения. Ему всегда было неловко находиться рядом с подобными красавицами – на их фоне его уродство сильней бросалось в глаза.

– Так что Вы желали со мной обсудить, – спросил Тэйлеморн, когда они вышли из здания.

– Возможно, я затрону болезненную для Вас тему, но прошу, тем не менее, меня выслушать – думаю, это и в Ваших интересах тоже, – ответила ему Кэйтейра.

– Я весь внимание.

– Насколько я помню, давным-давно Вы испытывали... нежные чувства к нашей Пантере, так ли это?

– Возможно, и что с того? – прищурился Советник, начиная нервничать.

– Скажите, а сейчас Вы все так же к ней... расположены?

– Позвольте спросить, а с какой целью Вы задаете такие вопросы? Насколько мне известно, теперь все это не имеет большого значения, ведь Пантера вышла замуж.

– Кто Вам такую глупость сказал? – удивилась Рысь.

– Ваш новый лидер, Тигр, – ответил Тэйлеморн, вытаскивая из кармана тонкий платок и начиная его комкать в руках.

– Он пошутил, видимо. Нет, просто Пантера и Гюрза вместе решили съездить на отдых, только и всего. Ничего похожего на свадьбу у нас не было. Собственно, я сейчас заинтересована в том, чтоб Пантера досталась Вам.

– Как я понимаю, Ваш интерес заключается в том, чтобы Вам достался ее альв? – сразу же понял ее намек Тэйлеморн.

– Одним словом, предлагаю объединить наши усилия. Вы получите Пантеру, я – Гюрзу и все будут довольны.

– А как Вы планируете с ними договориться? Судя по всему, вряд ли они придут в восторг от предложенного Вами расклада.

– Вот над этим я предлагаю подумать вместе.

– То есть, у Вас нет никакого определенного плана?

– Был у меня один план, но он точно Вас не устроит, – уклончиво сказала Рысь.

– И что за план?

– Не важно. Теперь я сама считаю, что это безумие. Просто... мне действительно нужен Гюрза и я имею на него больше прав, чем Пантера.

– Согласен. Даже моего не столь уж длительного знакомства с Кругом достаточно, чтобы посчитать Вашу позицию обоснованной, – Кэйтейра внимательно посмотрела на Советника. Ей показалось, что в его словах прозвучала фальшь. "Впрочем, – одернула она себя. – Мне нет никакого дела до того, кто и что считает относительно меня и Гюрзы. Главное, чтобы этот уродец помог. И пусть забирает себе Пантеру... если сможет".

– Что ж, мне действительно интересно это предложение. Давайте подумаем. Что может их рассорить?

– К примеру, если Пантера опять станет ледышкой... – начала Рысь.

– И каким образом этого можно добиться?

– Сделать так, чтобы она обиделась на Гюрзу.

– Вариант. И что же ее может обидеть?

– Даже не знаю...

– Скажем, если он... – Кэйтейра зажмурилась. – Все, что в голову приходит, мы не сможем осуществить. Скажем, Гюрза может ее ударить, но как ты его заставишь поднять на нее руку? Ну или если он над ней посмеется... Тоже слабоосуществимо... О, кажется, есть идея! Сейчас, когда они вместе, думаю, Пантере не доставит большого удовольствия, если она застукает Т'химо в моих объятиях. Но при этом нужно будет не позволить им объясниться друг с другом.

– О, в этом я могу помочь, если Пантера действительно попадется на провокацию, я смогу уговорить ее уехать в этот же день со мной. Она не говорила, вероятно, но Магистр Герран предложил ей должность своего Второго Советника.

– Главное, чтобы она действительно повелась на нашу инсценировку.

– Тут уж если не попробовать, то и не поймем.

– Нужно еще понять, как синхронизировать мои объятия с Гюрзой и визит Пантеры в его комнату, – Рысь от волнения даже раскраснелась. – Проблема вот в чем – я вряд ли смогу его заставить слишком долго со мной обниматься. Скорее всего, у нас будет всего несколько секунд.

– Но ты ведь сможешь некоторое время с ним просто говорить?

– Смогу.

– Тогда сделаем вот что – я могу достать пару браслетов с водяной пылью. Эти браслеты мы используем как средство общения между нашими охранниками. Они не позволяют разговаривать и передавать мысли, но мы научились их использовать для передачи сигналов. Если я сдавлю браслет на своей руке – твой создаст ощущение прикосновения влаги к коже, ты не сможешь не заметить этого сигнала. В первый раз я сделаю это в тот момент, когда Пантера пойдет по направлению к комнате, чтобы ты могла подготовиться. А во второй – когда она будет у двери. Тут уж не теряйся – изобрази пламенные объятия и поцелуи.

Рысь довольно улыбнулась:

– Не переживайте, сударь, уж с этим проблем не будет.

– Осталось только понять, сколько же мне придется здесь оставаться до их возвращения. Я, к слову, не настолько свободен, чтобы месяцами здесь просиживать.

– Да что Вы, пара недель – их предел. Пантера – ужасная зануда, она отдыхать не умеет вообще. Вам она, правда, нравится? – лукаво улыбнулась Рысь.

– Я и сам не меньший зануда, – ответил ей Тэйлеморн. – И тоже совсем не умею отдыхать.

– Вот и чудненько. Вы будете отличной парой.

Удар волны о скалу... Фонтан брызг, летящих в лицо. Если смотреть вниз, кажется, будто следующая волна захлестнет тебя и унесет в море, но нет... все новые и новые водяные языки ударяются о скалу и рассыпаются бессильными облачками пены. До стоящей на самом краю обрыва фигурки долетают лишь горько-соленые капли. Они оседают на лице и немного щиплют кожу. Голова кружится, когда смотришь вниз, на бушующую стихию, на подводные камни, иногда выглядывающие из-под воды. Так далеко лететь и совсем не больно падать. Море примет легкое и такое хрупкое для него тело, острые камни милосердно оборвут две жизни.

Никто не говорил, что победить Судьбу просто. Но в мире нет невозможного, тем более для Круга.

Один шаг... Всего один шаг до новой вечности, до покоя, до новой жизни. Но как же сложно на него решиться. Как же сложно решиться оборвать свой путь... и еще сложнее решиться убить совсем еще юную зарождающуюся жизнь. Трусливо? Быть может. Подло? Да, без сомнения. Но там, внизу – дорога в простую и понятную жизнь, а здесь – ничего, кроме горя и безысходности. И губы шепчут:

– Прости, малыш, но мы с тобой обыграем Судьбу. Если не мы, то кто это сделает? Не бойся, мой маленький, все будет быстро, а потом... потом ты родишься в другом, добром мире. И, может быть... – непрошенная одинокая слеза стекает по щеке, смешиваясь с морской водой, – ... может быть там будут настоящие единорожки с блестящими глазами, белоснежной гривой и витыми рожками. Все у тебя будет хорошо... обещаю...

Теперь нужно закрыть глаза и сделать шаг вперед... Но... опять перед мысленным взором появляется смеющееся лицо маленького мальчика так похожего и непохожего на Т'химо. И ноги словно врастают в незыблемую скалу.

– Ясинара, прошу, не делай этого... – сердце вздрагивает и пропускает удар. "Не поверил", – мелькает в голове. Мокрое от бразг и слез лицо поворачивается к тому, кто произнес эти слова. В его глазах ужас и отчаянье. – Не надо... Пожалуйста...

– Убирайся отсюда! Я тебя ненавижу!

– Не говори так. Не надо. Прошу тебя, отойди от края! – Т'химо робко шагнул вперед.

– Не подходи ко мне! – непроизвольное движение назад. Дыханье пустоты в затылок.

– Я отойду, только выслушай меня, пожалуйста, – Гюрза отошел назад. – Видишь, я теперь не смогу тебя остановить. Только не стой так близко к краю.

Несколько тягостных секунд молчания и Пантера послушно сделала шаг от обрыва.

– Выслушай меня, а потом принимай решение, хорошо? – альв пристально посмотрел в темно-синие глаза своей любимой и сказал, словно обрубая себе все дороги к отступлению. – Я умираю, Ясинара. Твой поступок ничего не изменит...

Пантера, услышав его слова, побледнела и еле устояла на ногах. Голова отказывалась воспринимать еще одну ужасную весть. Гюрза продолжил:

– Ты удивлялась, почему Эариан и круглосуточно бодрствует подле тебя? Замечала, что я встаю задолго до твоего пробуждения? Так вот, я почти не спал все это время, но не хотел, чтоб ты знала об этом и смог сделать так, чтобы ничего не было заметно. Однако, это длится уже давно, почти с самого вашего возвращения. Иногда мне удается впасть в забытье, если усталость становится критической. И тогда я вижу кошмары. Те, кого я убил за все это время. Их мертвые лица смотрят на меня и зовут за собой. С каждым днем их голоса все сильнее и сильнее, – он обхватил руками голову. – Мне скоро нужно будет уйти за ними. Ты – единственное, что меня здесь еще держит, ты... и мой сын, – ясные голубые глаза Т'химо опять с мрачной обреченностью смотрели на Пантеру. – Сейчас я оставлю тебя одну. Ты вольна решать – был ли смысл в моей жизни, или же все жертвы были бессмысленны и напрасны, а я просто зря потратил отпущенное мне время... Просто помни, если ты решишься на этот шаг, я никогда – ни в этой, ни во всех следующих жизнях не прощу тебя и не забуду того, что ты убила моего сына и мою любовь. Я могу простить тебе почти все, но только не это. – Гюрза решительно отвернулся от Ясь и, не оборачиваясь, ушел.

И волны продолжали в бессильной злобе бросаться на скалу. И чайки пели песни по душам, нашедшим свой вечный покой в морских пучинах. А на обрыве застыла, словно изваянная из камня фигурка, не решающаяся сделать шаг вперед, и страшащаяся сделать шаг назад.

Он почти бежал всю дорогу к дому. Злость, безнадежность, страх, надежда, отчаянье разрывали душу на тысячи кровавых клочков. От сильного удара ногой дверь чуть не слетела с петель. Полетел на пол и разбился вдребезги глиняный кувшин, в котором утром он принес свежее молоко для Пантеры. Кровавыми каплями на белом молочном пятне рассыпались крупные ягоды земляники, выпавшие из сброшенной вслед за кувшином корзинки. Взгляд остановился на лежащей в углу гитаре. Рука поднялась, чтобы разбить инструмент о дубовый стол, но вдруг бессильно опустилась. Прислонив гитару к спинке кровати, Гюрза трясущимися пальцами схватил лежащий на столе нож и разрезал держащие сломанную руку бинты...

Пальцы не слушались, не желали выдавать сложный перебор. И слова песни из далекого чужого мира никак не складывались в единый текст. Он, стиснув зубы, словно заставляя себя, продолжал подбирать единожды услышанный мотив, вспоминать услышанные краем уха стихи:

 
Неужели не я, освещенный тремя фонарями,
Столько лет в темноте по осколкам бежал пустырями,
И сиянье небес у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.
Кто-то новый царит, безымянный, прекрасный, всесильный.
Над отчизной горит, разливается свет темно-синий,
А в глазах у борзых мельтешат фонари – по цветочку,
Кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.
 

Песни чужого мира, с незнакомыми словами, странным непривычным мотивом, но так удивительно созвучные сердцу.

Сколько лет в темноте по осколкам бежал пустырями... Сколько? Сотню, две, три, тысячу, вечность? Темно-синие глаза Пантеры...

 
Значит, нету разлук, значит, зря мы просили прощенья
У своих мертвецов. Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно: по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять – только это возможно
Поздравляю себя с этой ранней находкой, с тобою,
Поздравляю себя с удивительно горькой судьбою...
 

Непослушные пальцы опять зажали неверный аккорд.

"За что ты со мной так, любимая, за что?! Ты еще здесь, в этом мире или уже сделала свой шаг? Прости, мне уже так больно, что боль от твоей смерти я не почувствую. Просто нечем уже чувствовать боль".

 
Не жилец этих мест, не мертвец, а какой-то посредник,
Совершенно один, ты кричишь о себе напоследок:
Никого не узнал, обознался, забыл, обманулся,
Слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся.
 

Стихи И. Бродского

– Откуда ты знаешь эту песню? – рука смазывает последний аккорд. В дверном проеме, почти неразличимая в лучах Солнца, стоит хрупкая девичья фигурка.

Гитара выпала из дрожащих рук, жалобно звякнули струны.

– И как я сразу-то не вспомнила! Конечно, Дима – Т'химо... это же ты был?

Молчание. Пантера присела на пол, в ногах у Гюрзы и робко посмотрела на него снизу вверх. Потом опять отвела взгляд.

– Я не смогла, – сказала она тихо. – Не знаю, что мне теперь делать.

Т'химо, совершенно неожиданно для Ясь, грязно выругался, потом вскочил с кровати, рывком поднял ее с пола и изо всех сил встряхнул.

– Ты всегда делала только то, что хотела! Всегда! И ни с кем не считалась! Я избаловал тебя, пылинки сдувал, был готов сделать все, что ты попросишь. Скажи, кто служил тебе верой и правдой все это время? Кто ловил каждое твое слово? Старался предугадать каждое твое желание, выполнял все капризы? И никогда... никогда ничего за это не просил. Даже когда тебя не стало, я не сдался. Я столько лет жил в воплощенном кошмаре, столько... Как верный пес приходил на твою могилу и выл от бессилия. Столько лет ходил по краю бритвы, только бы вернуть тебя. И после этого ты смеешь говорить мне, что я тебя не люблю?! После этого ты хочешь убить моего сына – единственное, что после меня останется?! Нет, это ты меня не любишь, и никогда не любила! – он остановился, увидев в глазах Пантеры ужас, и постарался взять себя в руки. – Ты спрашиваешь, что тебе делать теперь? По-моему, это очевидно – жить самой и подарить жизнь нашему сыну. Дать ему то, чего не было у нас с тобой – любовь, заботу, свободу выбрать свою дорогу. Рассказать ему о том, как я любил его. Жить за себя и за меня, ведь в тебе часть моей души! Разве это не понятно? Неужели я так много прошу?

– Прости, пожалуйста, прости... Я испугалась, мне... очень страшно... – прошептала Ясь, пытаясь сжаться в комочек. В этот момент она выглядела так трогательно беззащитно, что Т'химо больше не смог на нее злиться. Он прижал к себе дрожащую от страха и отчаянья девушку и взъерошил ей волосы.