Текст книги "Тайна астероидов"

Автор книги: Ян Байла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

VIII
Десятая планета

Научный центр – Академия наук была похожа на муравейник, в который кинули кусок сахара…

Выдающиеся работники различных отраслей науки буквально разделили ракету по своим профессиональными сферами. Каждый квадратный сантиметр внутри ракеты сфотографировали. Тысячи снимков лежали на столах перед нетерпеливыми учеными. Однако все имело строгую систему. Приборов пока никто не трогал.

Ученые отдельных отраслей науки разработали согласованную программу исследований. Они ежедневно взаимно консультировались относительно результатов своей работы и издавали печатные бюллетени для всех участков исследований.

Единственная вещь, которую сдвинули с места, – это магнитофонная аппаратура. Ее бережно демонтировали и перевезли в физическую лабораторию Института электротехники слабых токов. Библиотека тоже изменила свое местонахождение. Ее перевезли в Институт языкознания. Но все остальное осталось неприкосновенно.

Океанографы с академиком Балашовым реконструировали рельеф морского дна с отложениями, которые были обнаружены на ракете. В сотрудничестве с Институтом геологии исследовали окаменелости.

Институт ядерной физики разработал порядок демонтажа двигателей ракеты с радиоактивным зарядом. Университетская библиотека переснимала на микропленку каждую книгу, размножала фотокопии и консервировала бесценные оригиналы, чтобы сохранить их для будущих поколений.

Были найдены книги, похожие на учебники наших первых классов начальной школы. Эта первооснова должна помочь понять элементарное строение неизвестного языка.

Олег и Таня, забыв о невзгодах минувших дней, посещали институты, читали ежедневные сообщения о ходе работ. Все ждали языковедов.

Через три дня, утром в столовой гостиницы для иностранцев Лебедева завтракала свежими пирожными и просматривала новые сообщения Института языкознания. Время от времени она бросала взгляд на дверь-вертушку, в которой вот-вот должен был появиться Олег.

Сегодня будет необыкновенный день.

Балашов просто не помнит себя от радости – ведь сообщение, которое Таня читает, должно заинтересовать всех современных ученых.

Разгадан алфавит – строительный материал языка космонавтов времен неолита!

Несмотря на то, что юноша очень спешил, он все-таки опоздал на десять минут.

– Привет, Таня, и заранее прошу прощения, – раздался его звонкий голос.

– Здравствуй, Олег, садись. Ты уже давно не слышал такой приятной новости. Читай, – улыбнулась ему девушка и подала информационный бюллетень.

Олег положил портфель на соседний стул, развернул бюллетень и едва сдержал возглас восхищения.

– Сенсационно… есть алфавит! Таня, приступим к работе, – сказал он, вынимая из портфеля фотографию предполагаемой схемы Солнечной системы. – Посмотрим знак возле крупнейшего шара, – предложил Балашов и приложил фотографию к бюллетеню.

Таню тоже охватило нетерпение, и она начала водить указательным пальцем по буквам.

– Нашла! Буква "Р", – воскликнула девушка. Олег записал.

– Смотри! Второй и четвертый знаки одинаковые, – заметила Таня.

– Буква "О". У твоего пальца. А третий знак – это… "Д", – добавил Олег.

Оба одновременно выдохнули: Р-О-Д-О!

– Родо? Может, это наше Солнце? – спросил Олег.

Терпение, терпение. Никаких поспешных выводов. Первый успех ободрил. Буква за буквой читали они неведомые надписи под шариками. Появились странные названия:

Опари

Тамаруку

Манома

Бонгаве

Тора

Бузу

Лапо

Дугита

Цеза

Амогаре

Таня и Олег задумано смотрели на одиннадцать странных слов. Первым заговорил Олег.

– Допустим, что речь идет о Солнечной системе. Земля – третья планета от Солнца… Итак, космонавты могли называть ее Манома.

Таня не возражала, а только подвинула палец к другому названию и подчеркнула слово "Тора".

– Планета за Марсом могла называться Тора, – продолжила она мысль Олегова.

– Да, именно так. Но там астероиды, – рассуждал Олег вслух.

Он машинально взял пирожное, откусил добрую половину и уставился куда-то в угол столовой:

Откуда они прилетели? Мы узнаем это, непременно узнаем!

Земля – Манома, Марс – Бонгаве… неизвестная планета – Тора. Планеты, на которых в прошлом могла существовать органическая жизнь. Землю не берем во внимание – значит, тогда Марс и Тора.

Таня допила чай и предложила пойти в библиотеку, где уже были готовы фотокопии нескольких книг с космического корабля.

Балашов спрятал фотографию и бюллетень в свой портфель и преисполненный оптимизма взял Таню под руку.

Перед конторкою в вестибюле гостиницы их остановил Пятников, опять переодетый в форму гостиничного служащего.

– Доброго утра, товарищ Балашов, в канцелярии вас ждет капитан Орлов.

Олег поблагодарил и вместе с Таней направился в канцелярию. Навстречу им поднялся капитан Орлов. У него было симпатичное и очень выразительное лицо. Широкий лоб, смелые глаза под густыми черными бровями, упорный подбородок говорили о незаурядной энергии.

– Благодарю, что по моей просьбе вы пришли в отель, товарищ капитан, – начал Олег, едва прикрыв дверь.

– Прошу, прошу. Садитесь… и рассказывайте, – приветливо пригласил Орлов посетителей.

Олег достал из нагрудного кармана бережно завернутый пластырь с отпечатком пальцев неземного космонавта и подробно объяснил свои соображения. Капитан Орлов сосредоточенно слушал.

– А не кажется ли вам странным, что ни на одной другой вещи вы не нашли никаких следов? – неожиданно спросил он.

Молодой Балашов нерешительно пожал плечами.

– Знаете, товарищ капитан, я думал об этом, в частности в связи с несчастьем, которое произошло с моей коллегой Лебедевой.

Теперь в разговор вмешалась Таня. Она ярко описала странный случай, который чуть не закончился ее смертью. Орлов что-то записал и поднялся.

– Рад, что вы меня позвали. Я начинаю понимать определенные взаимосвязи… Завтра пришлю вам фотографии, а если что-нибудь случится, зовите меня в любое время. Еще раз спасибо вам, – он сердечно пожал им руки.

Таня и Олег вернулись в вестибюль и оттуда пошли в Академию наук. Девушка направилась к Институту геологии, а Олег – к Бердичеву. Договорились встретиться во время обеда.

Балашов ускорил движение. На повороте коридора он чуть не столкнулся с профессором, который нес толстую пачку фотоснимков.

– Приветствую, исследователь, – усмехнулся Бердичев.

– Иван Павлович, простите, что я иду вам мешать, но нам с Лебедевой надо кое-что выяснить, – перебил Олег профессора.

– Иди, иди же! Рассказывай, что у тебя, – Бердичев провел Олега в свой кабинет.

Балашов без лишней болтовни вытащил фотографию и заметки. Он повторил отцу, Танины и свои догадки относительно схемы Солнечной системы, которая, возможно, представлена на этой фотографии, и назвал все переведенные знаки рисунков.

– Дальше, дальше, Олег, – подгонял его заинтересованный профессор.

– В сегодняшнем информационном бюллетене мы, кроме прочего, прочитали, будто вы заканчиваете фотографирование первых внеземных книг. А нельзя ли хотя бы одну из них просмотреть вместе с вами? Что если родина ракеты действительно была на неизвестной планете Тора между Марсом и Юпитером? – закончил он одним духом.

Бердичев удивленно поднял вверх брови.

– Смелая идея, парень, очень смелая, но дело стоит свеч.

Он разложил фотографии на столе.

– Помню, было несколько фотографий планеты, – бормотал Бердичев.

Из кипы фотографий кое-где торчали белые бумажки. Бердичев раскрыл пачку на первой закладке.

Олег с интересом склонился над столом. Бердичев начал листать фотографии. Вдруг Олегу показалось, будто он видит знакомые отметки.

– Это они, Иван Павлович! – вырвалось у юноши.

– Фотография шарообразной планеты. И под ней надпись "Тора". Посмотрим, какие еще есть фотографии, – с жаром проговорил Бердичев, перелистывая материал дальше.

Только на трех страницах они нашли чертежи планеты. На каждом чертеже – каждый раз другие линии, похожие на изотермы.

– Похоже, Олег, это правда. Планета Тора существовала, а таинственные астронавты фотографировали и картографировали ее. Теперь подождем пока Институт языкознания закончит изучение неизвестного языка. Вчера найден простейший учебник с иллюстрациями. С помощью фотоэлектроники осуществляется перевод иноязычных слов. Нам удалось перевести уже около восьмисот существительных. Языковеды работают не покладая рук. Каждая группа имеет свои задачи. Рождается большой словарь, переведенные слова сразу вкладывают в память электронной машины. А теперь, парень, иди к профессору Яшкевичу. Там переносят звуковые записи на магнитофонные ленты, – посоветовал Олегу Бердичев.

Но Балашов-младший не собирался пока уходить.

– Иван Павлович, скажите, пожалуйста, вы уже провели анализ атмосферы, взятой из ракеты?

– В утренних информационных сообщениях ты найдешь подробный анализ, но я уже могу сказать, что кислорода там нет. Основные составляющие газовой смеси – это азот, аммиак и сероводород, то есть продукты процесса гниения. Кроме того, есть еще немного благородных газов и, наконец, много микроскопического порошка содержащего известняк и фосфор. Есть гипотеза, что когда-то в ракете была среда для дыхания такого же состава, как земная атмосфера. Микроскопический порошок – это остатки гниющих организмов. Следы пыли на ремнях кресел и на пульте по своему составу подобны молекулам газовой смеси.

Олег был ошеломлен. Его догадки научно доказаны. Он поспешно спросил:

– А сколько человек могло быть в ракете?

– Анализ показывает, что в наших условиях такое количество продуктов распада могло возникнуть примерно из трехсот килограммов живой материи, – охотно пояснил академик.

– Итак, в ракете могло быть от двух до четырех человек?

– Подожди более точные данные, но уже и так видно, что результат твоего дедуктивного мышления подтверждается.

– Спасибо, Иван Павлович. Я загляну к профессору Яшкевичу. До свидания! – попрощался довольный биолог.

Олег медленно шел по живописному скверу между клумбами ярких цветов. Он был доволен.

Фотография планеты Тора подтвердила, что на найденной схеме изображена Солнечная система.

Значит, у Солнца когда-то было десять планет! А теперь их только девять!

На пятом месте, между Марсом и Юпитером – свободное пространство, заполненное космической пылью и множеством обломков материи.

Олег все время упорно возвращался к этой мысли. Вдруг он остановился и открыл портфель. Вынул из него "Историю Солнечной системы", сел на ближайшую скамью и снова перечитал раздел, над которым уже трижды задумывался.

"19 июля 1595 года после длительных и безрезультатных поисков и наблюдений Кеплеру удалось обнаружить интересные соотношения, которые он считал ключом к механике Солнечной системы.

Следствие своего исследования ученый сформулировал так:

1. Орбита Земли является мерой всех других орбит.

2. Начерти вокруг нее додекаэдр – двенадцатигранник, и сфера, описанная вокруг него, будет орбитой Марса.

3. Вокруг орбиты Марса начерти тетраэдр – четырехгранник, сфера вокруг него является Юпитером.

4. Вокруг орбиты Юпитера начерти куб – описанная вокруг него сфера является Сатурном.

5. Теперь впиши в орбиту Земли икосаэдр – двадцатигранник, и вписанная сфера является Венерой.

6. В орбиту Венеры впиши октаэдр – восьмигранник, и вписанная сфера является Меркурием.

Кеплер назвал свою гипотезу "Тайна мира". Дальнейшие исследования доказали ее несостоятельность. Но вопреки этому теория принесла астрономии много пользы.

Этой оригинальной гипотезой Кеплер, впервые в истории, обратил внимание на большое свободное пространство между орбитами Марса и Юпитера. К сожалению, этого выдающегося открытия долго никто не замечал.

Через 177 лет Ян Даниэль Тициус указал на этот загадочный пробел интересной игрой чисел, которой он попытался объяснить регулярность удаленности планет от Солнца.

После многих попыток Тициус написал ряд чисел, который начинался с тройки, а дальше шло двукратное увеличение предыдущих величин:

0 – 3-6 – 12-24 – 48-96 – 192

К каждому числу он добавил четверку и получил новый ряд:

4 – 7 – 10-16 – 28-52 – 100 – 196

Каждое число этого ряда, разделенное на десять, представляет собой приблизительное расстояние планет от Солнца, если за единицу взять расстояние Земли от Солнца.

Это числовое соотношение расширил и опубликовал руководитель Берлинской обсерватории Боде. Отсюда и название – закон Тициуса-Боде.

Во времена, когда жили эти астрономы, еще не были известны планеты Уран, Нептун и Плутон. Предполагаемые расстоянии очень точно соответствовали реальным, кроме пробела соответствующего числу 2,8.

Боде как астроном-практик предположил наличие неизвестной планеты, которая должна была заполнить непостижимо большое пространство между Марсом и Юпитером. Возможность существования неизвестной планеты была подтверждена, когда 13 марта 1781 года Джон Гершель открыл планету Уран.

Однако целых пятнадцать лет астрономы тщетно искали неведомую планету.

1 января 1801 года сицилийский астроном Джузеппе Пиацци, наблюдая небо для своего звездного каталога, открыл в созвездии Быка неизвестную звезду седьмой величины. На второй день он проводил повторные наблюдения и увидел, что звезда переместилась.

Новую планету астроном назвал именем богини-хранительницы Сицилии – Цереры. Математик Гаусс впоследствии вычислил ее орбиту. А через год бременскому астроному Ольберсу, несмотря на непогоду, удалось снова увидеть Цереру на этой орбите.

И тогда сюрпризы пошли один за другим!

28 марта 1802 года тот же Ольбрес открыл еще одну планету, которая за два часа переместилась по отношении к соседним звездам. Гаусс вычислил орбиту и для этого тела – и добился удивительного результата: новое тело двигалось примерно на таком же расстоянии от Солнца, как и Церера, только его орбита была наклонена к эклиптике под другим углом.

Ольбрес вышел из затруднительного положения: он обозначил оба планетоиды как обломки неизвестной большой планеты, которая когда-то распалась.

В сентябре 1804 года астроном Гардинг открыл в созвездии Кита новое тело подобного вида, а в марте 1807 года Ольбрес снова открыл в созвездии Девы еще один планетоид – самый яркий и единственный, который можно было наблюдать невооруженным глазом. Четыре открытых астероида получили имена: Церера, Паллада, Юнона и Веста.

К 1922 года астрономы отыскали 933, а к настоящему времени – две тысячи астероидов [7]7
  На данный момент вычислены орбиты более чем у 350 000 астероидов (прим. пер.).


[Закрыть].

Таким образом, было выяснено, что огромный пространственный пробел между Марсом и Юпитером заполнен обломками космической материи. Орбиты обнаруженных астероидов находятся в очень широких пределах – от 2 до 3,5 астрономических единиц, время их обращения колеблется от 1,8 до 34 лет.

Настоящая причина возникновения астероидов неизвестна и до сих пор".

Олег закрыл книгу.

Астероиды являются остатками неизвестной планеты Тора!

Катастрофа в Солнечной системе!

Юноша встал и поспешно направился к отцу.

– Где это ты бродишь, Олег? – встретил его старик.

– Я проверяю нашу гипотезу о Солнечной системе. Професор Бердичев подтвердил, что она верна. Мы с Таней уже перевели все надписи с инопланетного языка на наш алфавит – и все прекрасно совпало. Наша Солнечная система в период неолита на Земле имела десять планет!

– Десять планет? Доказательства? – не поверил академик Балашов.

– Фотографии десятой планеты Тора есть в материалах у Ивана Павловича, я только что от него. Не хочу опережать научные исследования, но думаю, что ракета прилетела с той планеты перед катастрофой, трагические следы которой кружат теперь в пространстве между Марсом и Юпитером, – убеждал отца Олег.

Балашова-старшего искренне удивляло, что сын так неуклонно и настойчиво старается доказать, будто космический корабль прилетел с планеты нашей Солнечной системы. Отец покачал головой:

– И где это все у тебя берется – в частности эти твои смелые гипотезы?

– Гм… знаешь, это… Танин метод в действии, – усмехнулся Олег, – ну, и взлет мысли, который в старших скромнее, точнее и осторожнее. Это, по сути, несложный процесс. У тебя есть немного времени?

– Пожалуйста, рассказывай!

– Прежде всего я задал себе вопрос: могла ли ракета прилететь с планет Проксимы Центавра. Эта ракета не похожа на чертежи гипотетических фотонных ракет будущего. Придя к выводу, правда, дилетантскому, что она не может развить скорость света, я очень легко отбросил удаленные системы. Тогда у меня окрепло мнение, что космический корабль построен в семье нашего Солнца! Я изучил условия на девяти существующих планетах и преспокойно удалил Юпитер, Уран, Нептун и Плутон. Жизнь на них невозможна.

Меркурий еще подождет несколько миллиардов лет пока не нем не возникнут условия, при которых было бы, пожалуй, возможно превращение неживой материи в первичные коацерваты, а Венера сейчас наверно находится в состоянии нашего давно прошедшего археозоя.

Доказано, что ракета – неземного происхождения. То, что она не с Марса, обосновываем серьезным противоречием. Мыслящие существа, достигшие такого культурного и технического уровня, что смогли создать межпланетный корабль, были бы способны бороться с природой; и если бы они были с Марса, то на Марсе до сих пор сохранились бы условия для жизни, – ведь что означают три тысячи лет тогда, когда атомная энергия служит полезной цели. Итак, осталось единственное: десятая планета, и именно в пространстве между Марсом и Юпитером.

На найденной схеме на месте нынешнего пояса астероидов обозначена планета по имени Тора.

Астероиды – это ее обломки!

Это наше с Таней твердое убеждение! – закончил свои рассуждения молодой биолог.

Академик задумчиво чертил кривые линии поверх каких-то расчетов.

– Убеждение, Олег… убеждение вашей буйной фантазии и способности комбинировать, – тихо сказал Балашов. – Я ценю вашу стремительность в догадках, конечно в пределах допустимого, но надо подождать серьезных научных доказательств. Не забывай, что диалектика побеждает именно непоколебимыми научными доказательствами. Что ты будешь делать дальше?

– Я хочу вернуться к профессору Яшкевичу. У тебя нет ничего нового?

– Мы уточняем результаты. Иди… встретимся за обедом. Должен тебе сказать, что Таня тоже пошла к Яшкевичу, – подмигнул он сыну.

* * *

Институт физики был на противоположном конце парка. Олег шел по знакомой аллее, не замечая ни красоты клумб, ни веселого птичьего гомона…

Его мысли устремились вдаль, на сто миллионов километров – на орбиту планеты Тора.

Какая она была?..

По изображению на схеме, Тора по размеру такая же, как планета Опаре, то есть Меркурий. А если это так, то она могла быть около 5000 километров в диаметре. Тело таких размеров должно иметь массу примерно вдвое большую, чем Луна. Остатки Торы, которые кружатся вокруг Солнца, должны были бы составлять почти треть массы Земли… Но все астероиды имеют массу не больше, чем десятая часть Земли! Папина научная осторожность уместна!

Но… постой, постой! Можно же позволить себе поразмышлять о логических вероятностях!

Масса не могла исчезнуть из космического пространства Солнечной системы. Катастрофа, вероятно, случилась вследствие колоссального взрыва или столкновения, и это высвободило энергию фантастической силы. Это был один канал утечки массы, преобразованной, собственно, в энергию… но ведь еще есть всемирное тяготение!

Ежедневно на нашу планету падают миллионы метеоров. За год – это сотни тысяч тонн, а за три тысячи лет… Если посчитать наскоро, то и тогда немало.

А сколько их упало в Луну!

Правда, метеоры прилетают из бесконечных глубин космоса и не все падают только на Землю и на Луну.

В глазах Олега вспыхнули огоньки радости – все возможно. Он ускорил движение и начал весело насвистывать. Еще несколько шагов, и он предстанет перед святыней электронного мозга.

– Здравствуйте, товарищ профессор, – поклонился Олег Яшкевичу.

– Это ты, Олег? – отозвался тот от магнитофонных пультов.

– Я, – ответил юноша и подошел к аппаратуре, на которой Яшкевич в этот момент перематывал длинную металлизированную ленту.

Минуту было тихо, только посвистывала лента быстро наматываясь на бобину.

– Я жду. Знаю, что у тебя много вопросов. Только что отсюда ушла твоя невеста, – сказал профессор.

Олег лукаво усмехнулся.

– Вопросы пока подождут. Я пришел к вам кое-что проверить.

– Проверить? Слушаю!

Балашов достал фотографию, показал профессору планету Тора и рассказал про свои идеи. Профессор слушал его внимательно.

– Браво, Олег, браво! Профессор Бердичев не подтвердит что попало… Ты пришел как раз вовремя: только что мне позвонил доктор Лэмар, конструктор электронного мозга, в который уже введены последние результаты работы Института языкознания. Тысячи электронных ламп-рецепторов зафиксировали основы лексического и грамматического строения неизвестного языка. Ждут, когда начнут переводить первый документ, который мы выберем через несколько минут. Сейчас академик Владимиров и Лэмар придут ко мне.

– Ну у вас и темп! – восторженно воскликнул молодой биолог.

– Все равно мы улитки по сравнению с твоей фантазией, – добродушно засмеялся профессор.