Текст книги "Схватка с оборотнем"

Автор книги: Яков Наумов

Соавторы: Андрей Яковлев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Близкими?

– Да.

– Вы приходили к нему на квартиру?

– Да, приходила. Мы были друзьями.

– Муж знал об этом?

– Да.

– Чем занимался Спиридонов кроме своей основной работы?

– Читал. Встречался со знакомыми.

– Не казалось ли вам, что кроме основной работы, Спиридонов занимался и другими делами?

– Нет, я не знаю… Он был такой галантный… Когда к нему приходили гости, он оставлял все. Вы меня извините, но до встречи со Спиридоновым я думала, что среди русских нет джентльменов, теперь я уверена в обратном.

Миронова удивило, с какой легкостью эта женщина, связанная с преступником, переводит разговор на светскую болтовню.

– Простите, Юлика Лайощевна, – сказал сотрудник, взглянув на посетительницу, – меня интересует другое… – Он помедлил.

Женщина поощряюще улыбнулась.

– Пожалуйста, разве я еще не доказала готовность ответить на все вопросы? – произнесла она, чуть картавя слова.

– Какие отношения связывали вас со Спиридоновым? Она наморщила лоб и заметно побледнела.

– Но мой муж дружит со Спиридоновым.

– А вы?

– Я тоже испытываю к нему дружеские чувства.

Сотрудник и Миронов молчали. Она побледнела еще больше, улыбка в темных глазах исчезла.

– Как вы думаете, какими мотивами продиктовано бегство Спиридонова?

– Ка-кими мотивами? Но разве он сбежал?

– Вы об этом не знаете?

– Нет. Он завез нас домой, простился и уехал.

– Мадам Ковач, вам нечего больше сказать?

– Нет, не знаю даже о чем…

– Скажите, когда вы вчера простились со Спиридоновым?

– Но… Он отвез нас домой. И мы простились.

– Он ничего не говорил вам о том, что собирается куда-то ехать?

– Ничего. Простился, и все.

– А ваш муж? Он одновременно с вами вернулся домой? Мадам Ковач быстро и настороженно оглядела обоих.

– Да, конечно. Мы ушли, а он уехал.

– Очень хорошо. У меня к вам последний вопрос. Скажите, Спиридонов был аккуратным человеком?

– О нет, – воскликнула она, – какая там аккуратность! И знаете, – сказала она, перебивая себя, – он вообще был очень странным. Я не хотела этого говорить, но раз вы интересуетесь…

– В чем заключалась его странность?

– Он никому не верил, – сказала она поспешно. – Я даже думаю, он не совсем нормален. Ему все время казалось, что за ним следят.

– Кто следит?

– Я не знаю. Но ему всегда казалось…

Миронов опустил глаза. Дорохова пыталась сделать ненормальным своего мужа, теперь эта дама хочет то же самое обвинение возвести на своего возлюбленного. Быть сумасшедшим приличнее, чем преступником? Так, что ли? Сотрудник уже прощался с супругой Ковача.

– Вполне возможно, – говорил он, – вы нам еще понадобитесь в ближайшее время. Надеюсь, это вас не затруднит?

– О нет, конечно. Я согласна, ~ сказала мадам Ковач, вставая.

В последние минуты допроса лицо ее сильно осунулось. Миронов заметил, как болезненно она и ее муж восприняли сообщение, что их вызовут вновь. По этому поводу у него были некоторые предположения, но он старался действовать по принципу Скворецкого: главное, знать, а не гадать.

Миронов поднялся к себе в кабинет.

Из Мукачева снова позвонили:

– Ночной сторож магазина видел водителя «москвича». По его рассказу, это был черноволосый, худощавый человек, в темном костюме.

Миронов усмехнулся: «Ах вот как! Теперь картина начинала проясняться. Значит, „москвич“ вел не Спиридонов, а кто-то другой. Похоже, что Ковач».

Заглянул Яковенко:

– На даче ничего особенного не обнаружено, кроме накладных. Товар не обозначен.

– Прокопий Семенович, не могли бы вы выяснить, для чего они нужны, эти накладные? – попросил Миронов. – Поговорите с сотрудниками ОБХСС.

Яковенко пообещал это сделать и вышел.

Миронов начал обдумывать картину деятельности Спиридонова в целом. Такой человек, как Спиридонов, в таком небольшом городе мог оказывать Оборотню большие услуги. Здесь все между собой знакомы. Он мог быть вхож в любой круг. Все дела области могли быть ему известны. А область пограничная.

Но если он работал на чужую разведку, это исключает уголовную сторону его деятельности. Агент должен быть предельно осторожен. Спиридонов же жил широко и явно не по средствам, а это не могло не вызвать подозрений. Миронов позвонил в ОБХСС:

– Здравствуйте, говорит майор КГБ Миронов.

– А у нас тут уже есть один ваш майор, – ответил ему веселый голос, – вы вторым будете.

– Согласен, – сказал Миронов, – попросите, пожалуйста, моего коллегу.

Подошел Яковенко:

– Я слушаю, Андрей Иванович.

– Прокопий Семенович, заинтересуйте ОБХСС нашим теперешним объектом. На мой взгляд, его дела больше идут по их линии, чем по нашей.

– Они уже заинтересовались им, Андрей Иванович. Говорят, что они и сами уже выходили на какой-то тайный синдикат.

– Значит, будем работать вместе?

– Они согласны, Андрей Иванович.

– Отлично.

Миронов решил еще раз позвонить пограничникам. Первый раз он связался с ними немедленно после бегства Спиридонова. Пограничники заверили его, что наша граница перекрыта, а со стороны словаков, румын, поляков и венгров тоже приняты меры. Если Спиридонов попытается перейти границу, его обнаружат наши пограничники или товарищи из дружественных стран.

Вечером, миновав узкие улицы центра, Миронов вошел в каменный зацементированный двор, поднялся по винтовой лестнице и позвонил в квартиру Спиридонова.

Дверь открыл сотрудник.

– Проходите, товарищ майор, – сказал он.

Миронов вошел в прихожую. Второй сотрудник сидел в гостиной и при свече читал книгу; окна были зашторены. Миронов прошел по всем комнатам. Еще раз перебрал книги на стеллаже.

– Вы книги внимательно просматривали? – спросил Миронов.

– Все осмотрели, товарищ майор. Кое-что нашли.

Сотрудник подвинул в сторону Миронова ворох бумаг на столе.

Майор подошел. Это были опять накладные, старые, выцветшие, заверенные печатями. В графе «товар» проставлено наименование: «чулки фасонные». Несколько зеленых долларовых бумажек лежало отдельно.

– Это тоже в книгах?

– Тоже, товарищ майор.

Вдруг сотрудники насторожились. Миронов удивленно взглянул на них.

В дверной щели чуть слышно поворачивался ключ. Все трое на цыпочках приблизились к двери. Ключ повернулся, кто-то рванул дверь. Но ее держала запретная щеколда. Тотчас раздались торопливые шаги, и железо винтовой лестницы загремело под каблуками.

– За ним! – Миронов распахнул дверь.

Сотрудники, обгоняя друг друга, понеслись вниз по лестнице. Миронов следил за ними сверху. Темная фигура мелькнула во дворе и тут же исчезла в арке ворот. Через минуту пронеслись по двору сотрудники.

Миронов ждал. Даже отсюда, сверху, слышно было щелканье ботинок по асфальту. Потом все стихло… Миронов вошел в комнаты, нашел фонарик-жужжалку и осветил им лестничную площадку.

На витом железе пола ничего не было. Ни предметов, ни следов.

«Неужели это был он сам? – размышлял Миронов. Нет, фигура была женская, он видел ее один миг, но довольно отчетливо. – Мадам Ковач? Но зачем? Да и она ли? Сколько людей знали Спиридонова? Десятки, сотни… Мало ли среди них подручных!»

Миронов притворил дверь и стал прохаживаться по комнатам. Скоро вернулись сотрудники. Вид у них был растерянный.

– Исчез он, товарищ майор.

– Кто это был: мужчина или женщина?

– Вроде бы мужчина. Женщина так быстро не удерет.

– Да кто угодно мог быть. Мы по лестнице, а он уже по двору, мы по двору, а он уже по улице. А улицы-то тут – лабиринт, – мрачно дополнил второй сотрудник.

– Ладно, – сказал Миронов, – садитесь тут и уж смотрите в оба.

«А ведь он… или она – это пока неизвестно – недаром сюда приходили, – размышлял Миронов. – Разгадка по крайней мере одного секрета Спиридонова где-то тут рядом». Он снова обошел все стеллажи, поочередно нажимая на полки. Он знал, что иногда тайники вделываются в такие вот книжные галереи. Но сколько ни нажимал, никаких тайных ящичков не обнаруживалось. Тогда он попросил сотрудников помочь ему, снял в гостиной весь верхний ряд полок и начал простукивать стены. Звук был однообразный. А когда стали снимать средний ряд, оказалось, что в одном месте полки расходятся, образуя словно дверцы в стене. Майор постучал. Звук выдавал другой материал, не дерево. Он обвел взглядом ровную поверхность стены. Ничего, кроме небольшого гвоздя с плоской сплющенной шляпкой. На этот гвоздь что-то вешали, подумал Миронов и дернул его. Гвоздь не поддался. Он взял его за шляпку и повернул. Гвоздь повернулся. Он повернул еще раз, и медленно открылась небольшая дверца, вмурованная в стену. Сейф.

Внутри было почти пусто. Миронов просунул руку и, коснувшись стенки сейфа, выгреб несколько тонких пачек банкнотов, чешские кроны, польские злотые. Под рукой что-то прошуршало. Он попросил фонарь и осветил внутренность сейфа. Она была выложена глянцевитыми листами. Он извлек их. Это были фотографии мадам Ковач.

«Так, – подумал он, – на сегодня достаточно».

Утром стали приходить вести. На вокзале человека, похожего на Спиридонова, не обнаружили. По сообщению проводников, на поезда, проходившие ночью, человек, похожий на Спиридонова, не садился.

ОБХСС сообщило, что накладные без наименования товаров им уже попадались при раскрытии одного крайне запутанного дела. Похоже, что в городе действует подпольный синдикат по распространению товаров. И не контрабандных, а отечественных.

Миронов обсудил с Яковенко имеющиеся новости.

– Надо снова допрашивать Ковачей, – посоветовал Яковенко. – Теперь ясно, что они были связаны со Спиридоновым гораздо ближе, чем пытались доказать. Кроме того, этот ночной визит…

– Я тоже считаю, что пришла пора поговорить с ними более серьезно. Для этого у нас есть кое-какие доказательства. Да и других путей к отысканию Спиридонова, кроме как через Ковачей, пока нет.

Первой была вызвана мадам Ковач. На этот раз она была встревожена, хотя и пыталась это скрыть.

– Гражданка Ковач, – сказал Миронов, – для того, чтобы нам перейти к делу, я должен попытаться выяснить следующее: в каких отношениях вы были со Спиридоновым.

– Но я уже говорила вашему сотруднику… В дружеских.

– И только?

Миронов вынул из сейфа фотографии и положил их лицевой стороной на стол.

– У нас есть доказательства несколько иных отношений…

Ковач смотрела на фотографии, лежащие вверх оборотной стороной.

Миронов спрятал фотографии в сейф. Нет, он не станет их применять.

– Что там было? – спросила мадам Ковач.

– Вы знаете, что там было, – сказал он, – но об этом не будем. У меня вот какой вопрос к вам. Откуда у Спиридонова были деньги?

– Но я не знаю! – закричала она. – Я не могу знать! У него всегда были деньги… Муж имел с ним какие-то дела. Я этим не интересовалась. Он мне… – она помедлила, – он очень мне нравился. Потому что… Он жил безрассудно. Он такой смелый…

– Кто еще был дружен со Спиридоновым?

– Я не знаю. Больше всего он дружил с мужем.

– Что их связывало?

– Я не знаю. Они симпатизировали друг другу.

– И только?

– Но… может быть, у них были совместные дела. Они часто уезжали куда-то.

– Вы не знаете куда?

– Нет. Я никогда не вмешиваюсь в дела мужчин.

Миронов посмотрел на нее. Она уже успокоилась и отвечала не задумываясь.

– Юлика Лайощевна, где вы были вчера приблизительно от пятнадцати минут двенадцатого до половины двенадцатого?

Вот теперь она была испугана. Веки ее часто вздрагивали.

– Я… была дома.

– А ваш муж?

– Он… Тоже был дома.

– Ладно, – сказал Миронов, – пока можете быть свободны.

После ее ухода он попросил пригласить Ковача.

Через несколько минут Ковач, беспокойно переводя взгляд с одного предмета на другой, сидел за столом напротив майора.

– Гражданин Ковач, скажите, в каких отношениях находились ваша жена и Спиридонов?

Ковач вздрогнул.

– Не понимаю вас.

– У нас есть некоторые доказательства, что отношения между вашим приятелем и вашей женой были более чем дружественные.

– Вы не смеете! – крикнул Ковач.

– Я не сообщал бы вам этого, если бы не считал, что Спиридонов обманывал и вас, и вашу жену, и вообще всех своих друзей. Он не тот человек, за которого выдавал себя все это время.

Ковач, белый от волнения, смотрел на Миронова.

– Гражданин Ковач, – помолчав, сказал Миронов, – я обращаюсь к вам как к разумному человеку. У вас есть еще возможность облегчить свою участь, если вы сообщите сейчас все о вашей совместной деятельности со Спиридоновым.

– Но какая деятельность? – спросил Ковач, а потом тихо добавил: – Кто вам сообщил о моей жене и Спиридонове?

Миронов взглянул на сейф, где лежали фотографии. На минуту мелькнуло искушение показать их. Но этика взбунтовалась: нет, он так не поступит.

– Ковач, я имею доказательства. Но вам будет больно узнать их.

Ковач приложил ладонь к глазам и несколько минут сидел молча. Потом начал говорить.

– Это она, – сказал он хрипло, – все это она, Юли-ка! Если бы не она, я никогда не связался бы с этим мерзавцем… Он-то этого очень хотел. Он знал, что я воевал против вас в сорок третьем году и сдался в сорок четвертом. Он думал, что я до сих пор антисоветчик… Но если бы не она… Я, конечно, знал, что он ей нравится, он всем нравился, этот авантюрист! Нашим дамам только покажи такого лихача… Он мне несколько раз намекал, что мы можем делать разные гешефты… Я не шел на это. Наконец она уговорила меня пригласить его к нам в дом. Скоро он стал другом семьи. Я не был слеп. Чувствовал, что между ними что-то есть, но мне казалось, что в отношении меня он должен быть порядочным человеком. И потом, я боялся… Я очень любил Юлику, и мне казалось, что откажи я в чем-нибудь Спиридонову, она уйдет с ним… И вот я влез в этот грязный омут. Он заставил меня заняться выработкой дефицитных сверхплановых чулок…

– Поподробнее, – попросил Миронов.

– В некоторых цехах были работницы, которые работали на меня сверх плана. Их продукция не входила в норму. За это я должен был им платить по десять копеек с пары. Иногда они вырабатывали тысячи пар чулок. По накладным я передавал их Спиридонову, а он сбывал налево. В нашем городе или за его пределами. У него было много возможностей.

– Зачем надо было оформлять продукцию документами?

– Потому что были люди непосвященные: грузчики, продавцы и так далее. Поэтому наши чулки завозили, грузили и оформляли официально, но в план магазина, как и в план нашего комбината, они не входили.

– Подпольный синдикат. Понятно. Скажите, а откуда у Спиридонова валюта?

– Он имел операции с некоторыми людьми, которые ездили в отпуск к родственникам в Чехословакию, Венгрию или Польшу. Кроме того, он связывался с людьми, которые уезжали в туристические путешествия в западные страны. Всех этих дел я не знаю. Он никого в них не посвящал.

– Кто еще был связан со Спиридоновым?

– Я этого не знаю. У меня на комбинате было несколько человек, я могу назвать их имена. Его дел я не знаю.

– Где вы были ночью после ресторана?

– Я ездил в Мукачево.

– Зачем?

– Спиридонов в ресторане сказал мне, что ему надо на несколько дней уехать. И заставил меня отвезти его автомобиль в Мукачево. Я спрашивал зачем, но он ничего мне не объяснил.

– Вы ездили один?

– Да…

– Это все, что можете сообщить?

– Скажите, меня посадят?

– Это решит суд.

Ковач, сгорбленный, постаревший, направился к двери. Но остановился.

– Да зачем я скрываю! Этот человек обманывал меня… вовлек в авантюру, а я его щажу… Гражданин следователь, я довез его до Берегова. Из дома он захватил лишь саквояж и переоделся в куртку. В Берегове высадил его на окраине, а сам по приказу поехал в Мукачево.

– Спасибо, Ковач, можете идти. Позвонил Яковенко.

– Из ГАИ сообщают: синий «москвич» с местным номером 12–97 видели ночью в Берегове.

– Отлично, что еще видели?

– За рулем сидел один человек.

– Из города на Мукачево надо обязательно проезжать через Берегово?

– Нет. Надо свернуть с пути.

– Следует начать поиски Спиридонова в Берегове.

– Попробуем.

После обеда Миронов подошел к окну своего номера. Гостиница была расположена на площади, и отсюда далеко были видны крыши домов, купола костелов и за рекой высокие контуры новых зданий. Площадь называлась Театральной. Через нее от узкого мостика, соединявшего старый и новый город, непрерывным потоком текли люди. С утра до вечера здесь толкалась молодежь, сидели за узкими прилавками крестьяне, прогуливались офицеры.

Город нравился Миронову, но в последнее время он был так занят, так загружен делами и в особенности предположениями и догадками, что ему не удалось как следует присмотреться к городской жизни. Он подумал было о том, чтобы сходить в театр, но потом пришел к выводу, что не имеет на это права. Сейчас все должно быть подчинено поискам Спиридонова. А поиски были нелегкие. Они велись в необычном месте – четыре границы лежали в непосредственной близости друг от друга. Правда, пограничники заверили, что с товарищами из социалистических стран имеется прямой контакт. Но граница всегда опасна.

Спиридонов мог уйти и во внутренние области нашей страны. Обнаружить это тоже было не просто. Майор Яковенко уже предупредил управление городов, где когда-то проживал Спиридонов. Однако за годы, проведенные в Закарпатье, Спиридонов завязал знакомства с сотнями людей. Поэтому взять на учет всех его знакомых было чрезвычайно трудно.

Позвонил телефон.

– Андрей Иванович, – сказал Яковенко, – есть сообщение из Берегова.

– Слушаю, Прокопий Семенович.

– Утром на автостанции милиционер видел человека, по приметам похожего на Спиридонова. Задержать его не успел, тот быстро исчез. По тому, как он разговаривал с шоферами, милиционер пришел к выводу, что он собирается в город.

– Что-то не похоже на Спиридонова. Знает, что его здесь ищут, и едет в самое пекло.

– Это в его духе, – сказал Яковенко, – по характеру он авантюрист, острые ощущения ему по нраву.

– Но не в такой же момент…

– Но ведь он и не знает о том, какой момент.

– В городе все в готовности?

– Да, тут у нас все в порядке. Но вполне возможно, что слух ложный.

– Согласен. Однако осторожность не мешает.

– У меня к вам еще одно дело, Андрей Иванович. Вы отдохнуть успели?

– О чем вы, Прокопий Семенович? Какой сейчас может быть отдых?

– У нас товарищи из ОБХСС, они очень рекомендуют заняться выяснением отношений Спиридонова с одной девушкой.

– Я сейчас буду, Прокопий Семенович.

– Ждем.

Капитан из ОБХСС говорил дельные и интересные вещи.

– Я, товарищи, еще и раньше интересовался Спиридоновым. Действовал он хитро, но концы в воду не всегда спрячешь. До нас кое-что доходило. А теперь, когда вы передали нам дело Ковача, вскрывается невероятное – целый подпольный синдикат.

– Вы Ковача взяли?

– Нет, допросили и отпустили. Пока идет следствие. За это вам спасибо, но и мы вам кое-что припасли. Насколько я понимаю, вы сейчас выясняете круг знакомств Спиридонова?

– Да, – подтвердил Миронов.

– Я бы советовал вам заняться Иреной Биллинг.

– А в чем там дело?

– Ирена Биллинг из буржуазной семьи. С установлением нашей власти родители ее лишились капитала. Понятия в семье сразу не могли измениться. Так что можно представить ее мировоззрение. После смерти родителей она пошла работать. Директором магазина, в котором она работала, был Спиридонов. Если вы заметили, женщины на Спиридонова имели большое влияние. Короче говоря, уже несколько месяцев Ирена и Спиридонов близко знакомы. Нам об этом рассказали люди из магазина. Я думаю, вам нужно с ней поговорить. Она лучше других может рассказать, куда скрылся Спиридонов. По-моему, она в курсе всех его дел.

– А мадам Ковач? – спросил Яковенко.

– Всех хитросплетений я не знаю, – ответил капитан, – но Спиридонов к девушке относился с таким интересом, как ни к одной своей знакомой.

– Спасибо, капитан, – поблагодарил Миронов, – очень вовремя помогли нам.

– Одно дело делаем, – ответил капитан и вышел.

Миронов посмотрел на Яковенко:

– Надо бы проверить, насколько милиционер из Берегова запомнил Спиридонова.

– Я звонил туда, просил товарищей показать ему несколько фотографий и среди них Спиридонова в спортивном костюме. Из тех фотографий, что нашли у него дома. Так что скоро выясним.

– Вы, Прокопий Семенович, на расстоянии мысли читаете?

– Просто по одному методу нас с вами готовили, – улыбнулся Яковенко.

– Забыл я у капитана из ОБХСС спросить: не они ли спугнули Спиридонова?

– Я спрашивал, – Яковенко подвинул какую-то бумагу, – вот здесь зафиксировано. Днем к Спиридонову приходил сотрудник ОБХСС по делу о продаже контрабандных товаров. Они взяли несколько человек, которые привезли из-за границы от родственников разные товары. Здесь они начали их сбывать. Оказалось, что у них был заказчик. Подозрение пало на Спиридонова.

– Ясно. Они и спугнули.

– Скорее всего. Как агент, Спиридонов не слишком хороший выбор резидента.

– Да. Заниматься уголовными делами… Но мы еще не знаем, агент ли он. Знаем только, что предатель. Хотя, конечно, Оборотень не выпустил бы его из-под своего наблюдения, раз когда-то завербовал его. Кстати, меня уже не удивляет, что Оборотень имеет дело с подозрительными личностями. При нем был телохранитель, Ярцев, тоже из уголовников…

– Видно, других-то нет.

Позвонил телефон.

Яковенко выслушал сообщение, поблагодарил и повесил трубку.

– Проверили донесение милиционера. Среди фотографий, которые ему показали, Спиридонова не нашел. Придется его донесение не принимать во внимание.

– Придется, хотя и жаль, – сказал Миронов.

Он задумчиво перелистывал журнал, лежащий на столе.

– Меня вот что интересует: какие мотивы были у Спиридонова заниматься всеми этими делами?

– И уголовными?

– Да. Об остальных мы пока судить не можем.

– Авантюрист, хотел жить широко, с размахом.

– Возможно. Что-то в нем есть от игрока.

– Да, я тоже подумал, когда читал сообщение о его последнем посещении ресторана. Любил он славу, шум, блеск. Хотел быть в центре внимания…

– Должно быть, слабая душонка. Соколову сразу продался в спецлагере.

– Тут возможна и идеологическая подкладка. Был скрытым врагом.

– Не исключено и это.

В разговорах незаметно бежало время. Опять зазвонил телефон. Миронов снял трубку. Из Берегова сообщали:

– Нашли человека, у которого по приезде ночью был Спиридонов. Это продавец из универмага. Он утверждает, что ничего не знает о Спиридонове плохого. Познакомились они год назад, когда тот приезжал в командировку в город. Спиридонов ушел от него утром. Куда, не сообщил. Сказал только, что по делам. Одет в спортивный костюм серо-зеленого цвета. На голове кепи. Проверяем дороги.

– Попросите работников ГАИ особое внимание обратить на дорогу, ведущую к границе.

К утру свежих сведений не прибавилось, хотя работа велась напряженная. Яковенко выяснял круг знакомств Спиридонова. В Берегово уехала оперативная группа.

В середине дня Миронову позвонил Яковенко:

– Андрей Иванович, я тут кое-что интересное обнаружил. Вы не зайдете ко мне?

Миронов попросил дежурного переключать звонки на кабинет Яковенко и пошел к нему.

Перед Яковенко сидела Ирена Биллинг – хрупкая светловолосая девушка. Ее испуганные глаза непонимающе глядели на майора. Миронов сел сбоку.

– Итак, вы познакомились с ним год назад? – спрашивал Яковенко.

– Да, после смерти мамы, – объясняла девушка, – мы с братом остались совсем одни, я только что кончила школу. Хотела идти в университет на дневное отделение. Но пришлось устроиться на работу.

– Каким образом вы познакомились со Спиридоновым?

– Однажды после работы я сидела за прилавком и думала, что мне делать: у мамы оказались большие долги. Кроме того, тетя Сусанна претендовала на часть нашего дома. Я в этих делах ничего не понимала, а брат был маленьким. Подошел директор. Он всегда был вежливый, и в магазине к нему хорошо относились. Он спросил, почему я задумалась. Я сначала не хотела говорить, а потом все рассказала. Он сразу предложил помочь. Дал денег. Я отказывалась. Но он сказал, что для него это пустяк. Я взяла. Мы рассчитались с долгами.

Девушка покраснела и замолчала.

– Продолжайте, – попросил Яковенко.

– Директор обращался ко мне только по работе. В конце концов я не выдержала и спросила его: когда он хочет получить долг. Он засмеялся и сказал, что даже не помнит, о чем я говорю. Он пришел к нам домой, шутил, смеялся, подружился с моим братом. Брат теперь уже в восьмом классе. Он его очень любит.

– С тех пор он часто приходил к вам?

– Да, – подтвердила она, – часто.

– Скажите, он дарил вам что-нибудь?

Девушка снова покраснела.

– Дарил, – сказала она.

– Часто?

– Раза два в неделю.

– Что именно?

– Духи, чулки… Костюм… И брату тоже…

– Скажите, откуда он брал деньги на подарки?

– Он был состоятельный человек.

– Однако не из зарплаты же завмага? Не хватило бы и трех таких зарплат, чтобы так часто приносить подарки. Какие духи он вам дарил?

– Разные… «Вильсмага» и другие…

– Эти духи продаются в наших магазинах?

– Нет. Это заграничные духи.

– Вы не спрашивали, откуда он берет заграничные товары.

– Нет.

– А сами вы думали об этом?

– Но в городе всегда можно достать заграничные вещи.

– У кого же?

– Многие имеют родственников за рубежом. Они высылают.

– Что вы думали об источнике доходов Спиридонова?

– Я не знаю.

– Но вы не могли же просто так брать подарки! А вдруг они разоряют человека…

– О нет!

– Значит, вы знали, что Спиридонов имеет деньги? Откуда?

– Я только догадывалась… Мне казалось, что он связан с людьми, которые торгуют такими товарами…

– Скажите, а не приводил ли он к вам друзей?

– Нет. Его друзья обо мне даже не знали. Он иногда ездил в своей машине с этими Ковачами… Я знаю мадам Ковач. У нее было много знакомых мужчин, но между Спиридоновым и ею ничего не было. Он не такой.

Яковенко и Миронов переглянулись. Девушка заметила это.

– Он мне сам говорил, – сказала она, повышая голос.

– Что вы знаете о будущих планах Спиридонова?

– Не знаю. В среду он сам скажет.

– Вы его видели на этой неделе?

– Нет. В магазине сказали, что он в командировке…

– Значит, он будет у вас в среду?

– Он так сказал…

– Не могли бы вы вспомнить, Ирена, какие разговоры вел с вами Спиридонов?

– Мы не говорили о политике.

– А о чем вы говорили?

Девушка покраснела.

– Он обещал на мне жениться, если все пойдет как надо.

– А как именно?

– В следующем году мы должны были поехать в Польшу. У меня там родственники. Я могла бы остаться там, и тогда он женился бы на мне.

– И жили бы в Польше?

– Да.

– А брат?

– Мы бы взяли его.

– Так вот, Ирена, чтобы ваше будущее и будущее вашего брата было в безопасности, мы просим вас: сообщите нам немедленно, если увидите Спиридонова. Вы слышите, Ирена?

– Слышу, – почти прошептала она.

– Можно надеяться, что вы поможете нам?

– Если я увижу, скажу, – пробормотала девушка.

– Ваше мнение? – спросил после ее ухода Яковенко.

– Открываем все новых его знакомых, – ответил Миронов. – Будь мы журналистами, уже нарисовали бы его облик. А нам нужно задержать его самого. В этом мы пока не очень-то продвинулись.

– Не торопитесь, Андрей Иванович, придет пора – возьмем.

Миронов улыбнулся. Он сам знал за собой эту черту: нетерпение. Но новые знакомые обычно не сразу обнаруживали ее. Сказывалась долголетняя тренировка, умение сдерживать себя. Многие даже считали его спокойным и медлительным. Но Яковенко был, видимо, наблюдательнее других.

Утром следующего дня поступило сообщение: Ирена Биллинг не пошла на работу, а отправилась на автовокзал. Яковенко позвонил в магазин, где работала Ирена. К телефону подошла женщина, замещавшая Спиридонова.

– Скажите, – представившись, спросил Яковенко, – Биллинг сегодня работает?

– Да, – ответила она, – сейчас я ее позову. Однако через минуту она сообщила, что Ирены нет она опаздывает.

– Что предлагаете, Андрей Иванович? – спросил Яковенко.

– Считаю, что вслед за Иреной надо отправить оперативную группу. А я попробую проверить через ее брата, что это за прогулки она совершает. Согласны?

– Да, в случае чего, я на телефоне.

Миронов представился директору школы и попросил пригласить в кабинет восьмиклассника Казимира Биллинга. Через несколько минут в кабинет вошел тоненький, высокий темноволосый мальчик.

– Здравствуй, Казимир, – поздоровался Миронов, – давай знакомиться. Я – Андрей Иванович, знакомый твоей сестры. Она мне нужна по очень важному делу. Я звонил в магазин, но ее там не оказалось. Разве она больше не работает?

– Работает, – сказал мальчик, угрюмо поглядывая на Миронова. – А вы кто? Я вас не знаю.

– А ты разве знаешь всех знакомых сестры?

– Знаю. Если даже я не видел их, она мне о них рассказывает.

– Я по очень важному делу. И познакомился с ней только вчера.

– А-а, вы из КГБ! – понял мальчик.

– Да. Так где Ирена?

Мальчик помедлил с ответом.

– Она мне не велела рассказывать. Но я скажу. Я ненавижу этого человека. Мне наплевать на его подарки! Он плохой человек. Обманщик. Вчера вы вызывали Ирену. А через два часа кто-то позвонил в дверь. Она открыла и долго шепталась. Мне она ничего не сказала, но я знаю, что это он приходил. Сегодня утром она напекла мне пирогов, оставила денег и уехала. Сказала, на два дня. А куда, не сказала. Это все его дела.

– Спасибо, Казик, – поблагодарил Миронов.

Попрощавшись, он поехал в управление.

– Как дела с Иреной? – спросил он, появляясь у Яковенко.

– Оперативная группа ведет ее. Она едет в автобусе на Рахов.

– Билет туда взяла?

– Да.

Миронов наморщил лоб. Такая прямолинейная тактика не вязалась со Спиридоновым.

– По-моему, все должно случиться в Рахове, – сказал Яковенко. – Может быть, махнем туда?

– Спиридонов вчера был в городе!

– Что? – изумился Яковенко.

– Вчера он сам или кто-то от него говорил с Иреной.

– Так, может быть, не он?

– Может быть. Но мне кажется, он будет здесь.

– Почему?

– Выгоднее всего ему бежать из города. Он может выйти к крайним домам, дождаться ночи, и через километр уже Словакия.

– Таких точек у нас сколько угодно. А Чоп? Там тоже граница рядом.

– Там больше охраны. Там грузооборот между странами, таможня, пограничники. Думаю, даже для непосвященных переход здесь покажется более легким.

– Не знаю, – сказал Яковенко. – Я бы выехал в Рахов. Там тоже легко по горам перейти границу.

Миронов заколебался. От Рахова Румыния и Венгрия совсем близко.

– Давайте так решим, Прокопий Семенович. Вы немедленно вылетаете в Рахов. И держите со мной связь. Мне кажется, тут что-то не так. Зачем она поехала в этот Рахов?

Миронов был в кабинете, когда пришло первое сообщение. Яковенко радировал, что он в Рахове и поджидает оперативную труппу. А через час рация включилась опять.

– «Дуб», «Дуб», я – «сто третий», – послышался голос, – мы в Рахове, ведем наблюдение. Номер «шестнадцатый» уходит к окраине. Как слышите? Прием.

– Я – «Дуб», я – «Дуб», – ответил Миронов, – вас понял. Продолжайте наблюдение. Сообщайте о подробностях.

Позвонил начальник.

– Товарищ Миронов, как дела?

– Ведут, товарищ полковник.

– Хорошо. Оповещайте. Если будет нужна помощь, немедленно обращайтесь.