Текст книги "Мастер молний. Книга II (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

– Я ожидал встретить на завтраке весь цвет Российского высшего общества, который начнет разглядывать наc в лорнеты и гадать, откуда мы взялись, такие красивые, – сказал я Веронике, когда мы обходили территорию.

– Кого-то из этих прекрасных людей вы увидите на обеде. Только тогда они и проснутся. Но хотя место у нас уважаемое и стоит соответственно, князей и царскую семью вы здесь не встретите. Они все же предпочитают свои закрытые клубы. А вот профессор Университета у нас чувствует себя как дома.

Тогда-то она и рассказала про особенности характера Ковальского. Мы уже обошли «оздоровительный комплекс», который впечатлил Алису до такой степени, что она готова была там поселиться, причем, не медля ни секунды. Я, злобный дядя-тиран, этого не позволил.

– Мы будем готовы через час, прямо сейчас же нам нужно вернуться в номер, – отрезал я.

– Зачем? – вытаращила глаза ученица.

– Действительно, зачем? – вторила ей Вероника.

– Моя умненькая племянница продолжает свое образование и не хочет терять ни минуты, – объяснил я.

– Похвально! – протянула наш гид. – Но все же советую не слишком усердствовать, Новый Год – время отдыха, развлечений и подведения итогов.

– О, я не настолько жесток, чтобы лишать девочку удовольствий. Уверен, часа ей хватит на важные дела. А потом весь ваш рай в ее полном распоряжении.

Сам же я большее внимание уделил энергетическим каналам и выходам силам, которые могли бы присутствовать в таком месте. И «Вешние воды» меня не разочаровали. Я как мог встроился в систему потоков и собирался, пока Алиса принимает процедуры, заняться четвертой печатью. Она не желала раскрываться без моего активного участия, и я наконец мог себе позволить заняться реально важным делом – медитацией.

– И что же я должна повторить? – спросила меня Алиса, когда мы вернулись в номер. – Еще сотню раз сотворить тульпу?

– Этим мы займемся позже, – ответил я, показательно не замечая саркастичные нотки в ее голосе. – А сейчас посмотри на себя в зеркало.

– И что? – поинтересовалась ученица, глядя на себя, красивую.

– Что мы делали перед выездом? – терпеливо спросил я.

– Накладывали иллюзию, – поморщилась Алиса.

– Молодец. И как ты собралась ее удерживать во время шоколадных обертываний, массажей и прочих чрезвычайно полезных процедур?

– Черт! – Алиса потускнела. – Значит, мне ничего такого нельзя?

– Ты не можешь постоянно поддерживать облик. В какой-то момент ты капнешь соусом на белую блузку, и забудешь внести коррективы. Многие палятся на таких мелочах. Поэтому что? – спросил я голосом фокусника, достающего кролика из шляпы.

– Что?

– Мы изменим твою внешность.

– А так можно? – Алиса задержала дыхание.

– Сложно. Но мы не станем перебарщивать. Я способен принимать разные облики, сильно отличающиеся друг от друга, иногда даже не человеческие. Но я – метаморф, вся моя коллекция хранится в генах. Тебе это пока не подходит.

– Почему же? – спросила Алиса хрипло.

– Потому что, – ответил я мягко, – чтобы перестать быть человеком, надо научиться умирать, не умирая. И конечно же погибнуть, а потом воскреснуть. Поживи пока. Мы не полезем в твою ДНК, и не будем ломать тебе кости, как сделал бы какой-то хирург. Обойдемся «косметикой» и начнем с волос.

На самом деле я готовился к этому всю ночь. Вспоминал все, чему мог научиться у Эстель, да и у других мастеров. Знавал я одного паучка, который специализировался на смене внешности и больше ни на чем. Людей как пациентов он особо приветствовал, говоря, что мы очень пластичные. Размером, кстати, этот спайдермен превосходил легковой автомобиль. Сам он выглядел устрашающе, но добрейшей души был существом.

Я сотворил тазик, наполнил его водой, но не из-под крана, хотя мог бы модифицировать и ее. Предпочел создать из чистой магии именно такую, как требовалась. Алиса, конечно же подглядывавшая через плечо, ахнула:

– Ничего себе плетение! Это даже покруче, чем тульпа!

– Мой голову, – вместо ответа приказал я, подталкивая ее к тазику.

Когда она закончила, я выпустил в воздух простенькое огненное заклинание «фен», велел ученице повторить его. Тем, что у нее получилось с первого раза, можно было спалить не только прическу, но и весь дом. Однако уже на третьего попытке я решил, что сильно она себе не навредит.

Ну что же, волосы стали гуще, они и раньше были не редкими, но я бы сказал «тонкими». Ранее прямые, они теперь слегка вились, но не до кудряшек. Не думаю, что она сможет и захочет собирать их в пучок на затылке, как привыкла в «прошлой жизни». Ну и конечно шевелюра поменяла цвет. Из очень светлой, почти платиновой, она стала русой. И более длинной, раньше едва доставала до плеч, теперь струилась почти до лопаток.

– Это не я! – ахнула Алиса, глядя в зеркало.

– Я бы сказал «это не Элис», – успокоил я девушку. – Ты меняешься, как и задумано. Это ясно?

– Наверное!

– Отлично. Сейчас займемся лицом. Постарайся не кричать!

– А что, будет больно? – испугалась девочка.

– Не будет, – соврал я и слегка увеличил ей скулы.

Заодно, чтобы не растягивать удовольствие, чуть изменил форму носа. Но там я вообще кость не трогал, только хрящ, а это почти не считается. И да, я не садист, добавил в заклинание анестезию, но она не убрала боль, а только сконцентрировала ее до одного жуткого мига. К сожалению, это плата за магическую хирургию. Волшебники-стоматологи также поступают – все «радости» за секунду.

Алиса, конечно, заорала, но я заранее окружил нас куполом безмолвия. Я закончил мучить лицо девочке, изменив цвет глаз с голубого на зеленый.

– Ладно, теперь перейдем к телу, – я осмотрел «модель» со всех сторон. – Тебе придется раздеться, извини. Считай, что ты на приеме у врача. Тем более, что по сути так и есть.

Как ни странно, стриптиз эту странную барышню вообще не смутил. То есть из-за цвета волос и формы носа мы переживаем, а торчать перед старым мужиком голой – вообще не проблема. Женщины!

Первым делом я увеличил ей грудь, но не так, чтобы они в двери не проходили, а до вполне адекватного третьего размера. У Элис было что-то в районе полвторого. В довершение всего я придал объема бедрам, заодно чуть удлинив ноги, и решил, что хватит терзать девушку. Надо иметь наметанный глаз сыщика, пущенного по следу именно по Алисину душу, чтобы узнать ее.

Девушка пыталась разглядеть себя со всех сторон, выгибая шею под углами, противоречащими задумке природы. Я развернул ее к зеркальной двери гардероба.

– Посмотри на себя! Тебе нравится, какой ты стала?

– А тебе? – очень тихо спросила Алиса.

– Да, ты очень красива, – я изо всех сил постарался не допустить в свой голос ни капли сомнения.

– А какой я была? – еще тише прошептала она. – Я нравилась тебе раньше?

– Да, нравилась. – Ответил я твердо, но ласково. – Алиса, зачем мы устроили всю эту косметологию?

– Ну… – замялась ученица.

– Потому что Элис Копперленд мертва. А появилась некая Алла, девушка из Костромы. Ты и должна выглядеть, как русская Снегурочка. Еще бы косу тебе сплести, такой образ сложится! Но прическу сама себе придумаешь, лишь бы она отличалась от прежней, привычной. Ты понимаешь?

– Ну наверное понимаю, – протянула Алиса.

– Послушай меня, – я схватил ее за подбородок и посмотрел в глаза. – Ты выбрала такую профессию, при которой внешний облик не стоит и ломаного гроша. Не надо копаться в себе, выискивая, настоящая ли ты отражаешься в зеркале. Твой физический облик – такая же временная мера, как цвет, в который ты красишь ногти. И это уже не философский бред, а реальность. Будешь менять образы, как кофточки. Важно лишь то, на кого они надеты.

Я достал приготовленную заранее крохотную склянку с несколькими каплями масла.

– Иди в душ, вылей масло себе на макушку. Поливай себя водой так, чтобы оно разошлось по всему телу, оно хорошо «тянется», и вотри в кожу и голову. Постоишь минут пять и смывай с мылом. Это нужно для того, чтобы изменения «устаканились», прижились. После этого иди, развлекайся в СПА. И контролируй осанку! Элис немного горбилась, а наша новая Алла-Алиса носит себя гордо. Мы потом позанимаемся, у тебя окрепнет мускулатура, станет куда легче держаться прямо. Все, приступай к водным процедурам!

Я отвернулся и принялся настраиваться на медитацию, пытаясь не вспоминать, как Алиса выглядела без одежды. Правда ее, нынешнюю, сотворил я, как чертов Пигмалион. Но вспомним, ради чего греческий персонаж это делал. Он-то как раз страдал от одиночества на своем Кипре. Я же просто хочу спасти жизнь ученице.

Ничего страшного. Процедуры, на которых ее помнут массажисты, зальют маслами косметологи, пропарят банщики, заставят девочку прочувствовать, что это измененное тело по-прежнему принадлежит ей. Волосы – не парик, увеличившаяся грудь – не имплант, зелень глаз – не линзы. А потом за нее возьмусь я, и она сможет думать только о боли в мышцах, потому что собираюсь сделать из нее бойца так же, как наставник Цукай вылепил из моей бесформенной тушки мастера кайхи.

Когда ученица наконец упорхнула наслаждаться, я смог заняться четвертой печатью. Располагается она в центре груди и является ключевой: она открывает так называемый «крест силы», в нем сходятся все каналы от рук и ног, поднимаясь выше к горлу и голове. Энергия здорового человека струится именно так – от ступней к макушке, ладони могут как собирать силу. Направляя ее к кресту в груди, так и выплескивать, когда хозяин творит магию. Я очень тщательно подвел к печати потоки энергии, соединив их в один, напирающий, как река на плотину, а потом помог этому давлению снести преграду.

Печать засияла зеленым светом, я выровнял потоки. С такой базой я теоретически мог постучаться в Лабиринт. Каких-то особых приготовлений это путешествие не требовало: я должен был войти в любую дверь, сосредоточившись на том, куда делаю шаг. Ну и конечно, я обязан расплатиться – этот портал жрал энергии куда больше, чем любой другой.

Был и еще один нюанс – Лабиринт должен признать меня достойным путешествовать по нему. Кстати, эльфийская альтернатива – Океан – требовала в реальности сесть на лодочку и плыть. Возможно, я попробую ее, если человеческий метод не сработает. У меня есть выход к морю – вилла Costa Viola.

Есть одна тонкость или уловка. Шаг в Лабиринт делался одновременно из трех слоев бытия – Астрала, Физического Плана и Тени. Сама дверь могла существовать на любом из них, но я должен контролировать себя на всех. Естественно, я пропаду ото всюду, если Лабиринт меня примет. И в данном случае я выбрал дверь в Астрале, оставив следящие заклинания на остальных двух уровнях. Это как играть сразу на трех мониторах.

Итак, я сотворил в Астрале пространство, учитывая мое положение, – поляну в зимнем лесу. Посреди нее стояла грубо отштукатуренная деревянная дверь, нарядно, но одиноко торчавшая из снега. Я открыл ее, но представить за ней Лабиринт не смог, как ни старался.

Отчаявшись, я совсем уже собрался вернуться, но услышал зов. Следуя за ним, я оказался в астральном отражении «Вешних вод». Пешком через лес мне переться не пришлось, сила, позвавшая меня, перенесла на другую заснеженную поляну, большую, чем моя с дверью. Посреди нее стоял древний храм.

– Ты сделал это в другой стране. Теперь помоги мне! – прошептал невероятно красивый женский голос.

Лес вокруг казался больным и высохшим, напоминая не волшебную сказку, как ближайшее окружение «Вешних вод», а хоррор про Бабу Ягу и Лешего.

После этого я перенесся на физический план, в свой номер, где в позе лотоса отдыхало мое тело. Увиденного оказалось достаточно, чтобы открыть портал к той церкви.

Старая традиция, неизменная во всех мирах – объекты культа ставят над местами силы, чтобы поддерживать их намоленностью. Так и здесь: не знаю, кто именно построил каменную коробку, я бы дал ей куда больше двух тысяч лет. Потом на крышу поместили крест, ныне пропавший, но я видел ментальный след. На стенах написали фрески-иконы, и они еще не стерлись полностью до сих пор.

Ключ бьющей силы я нашел в подземелье. Что-то с ним было не так, запашок от энергии в этом месте шел мерзкий. Конечно, речь идет о магическом восприятии. Каменный люк оказался проломленным не без участия кувалды, сейчас же дыру в полу прикрывали гнилые доски, их же в свою очередь маскировала груда строительного мусора.

Я расчистил проход отработанным заклинанием сортировки. Мог бы конечно и телепортировать весь хлам одной большой кучей, но мне захотелось навести порядок в священном месте. Спустившись по стертым за века ступенькам, я подошел к самому ключу – его окружала круглая каменная стена около метра высотой. В колодец тоже напихали всякой дряни, только теперь она включала истлевшие трупы животных и даже несколько человеческих скелетов.

Эту помойку я тоже разгреб, отделив останки от остального мусора. Трупы я предал огню, лучший способ погребения в такой ситуации. После этого я начал выжигать скопившийся шлак и явно нарочито помещенный сюда магический перегной – аналог токсичных отходов от особо мерзкого волшебства.

Завал мерзости я вычищал светом и огнем, а он не слишком-то поддавался. Когда колодец опустел, я обнаружил на его дне печать, которая не блокировала портал, как в итальянском монастыре, а скорее служила вентилем для скрытой здесь силы. Я потратил какое-то время, как оказалось, весьма значительное, на изучение узора.

Природа мощи за ней напоминала ту, с которой я столкнулся на Красной Площади. Но сейчас ее отравили ядовитым перегноем, от которого я уже избавился и, в большей степени, отнюдь не случайными изменениями в плетении. Наконец я понял, что и как следует исправить. И конечно сразу же приступил к делу.

Когда я закончил, поднялся по лестнице и перед самым люком услышал тихое «спасибо». С верхней ступеньки я шагнул не в помещение храма, а в столь желанный Лабиринт. Произошло это легко и просто, хотя я почувствовал, как что-то мягко толкнуло меня в спину.

Я понял, что могу вернуться сюда в любой момент, как это и было до моей последней смерти. Другое дело, на что я сейчас в лабиринте способен? Я пока не стал проверять, вернувшись в номер.

– Ты опоздал на обед! – чуть сердито приветствовала меня Алиса.

– Пойду, плюшками побалуюсь, – улыбнулся я, – составишь компанию?

– А можно – нет? – с виноватым видом осведомилась девочка. – Очень спать хочется. А ты пропал и все не возвращался.

– Отдыхай, – милостиво разрешил я.

Возле самовара крутился вездесущий профессор.

– Вы без племянницы? – почти искренне огорчился он. – Хотел расспросить, как ей местный сервис. У меня тоже найдутся родственницы, которых требуется выгуливать на праздники.

– Алла довольна, – ответил я односложно, не хотелось провоцировать его на длительные беседы, у меня на них не осталось сил.

Вернувшись в номер, я вновь уселся медитировать, накапливая и распределяя энергию. Когда Алиса проснулась, я спросил ее:

– Хочешь пошалить?

– Я не враг веселья, – подмигнула она.

– Тогда создавай тульпу, будем тренировать очень веселое заклинание!

* * *

Напыщенный дворянчик, притворявшийся иностранцем, ушел с ужина очень рано. На вопрос, куда он мог отправиться в такое время и в такой холод, племянница ответить толком не могла, просто сказала, что дядюшка любит подолгу гулять. А на Москву в предпоследний день года обрушился нешуточный мороз.

Впрочем, племянницу этот фанфарон оставил, и она не торопилась покидать столик. Сидела и попивала шампанское, которое оплатил дядюшка. Интересно, кого он ограбил в Европе? Или наследство получил.

Девица, как ее, Алена, Альберта? Никак не получалось запомнить! Ну так вот, племяшка сама не знала, как ее дядя разбогател. Она просто радовалась жизни, чем крайне импонировала профессору.

И кажется, он тоже ей нравился. Но это случалось со всеми глупыми девицами: Арнольду Вениаминовичу досталась внешность, напоминавшая известного голливудского актера, тоже красиво стареющего. Ну а харизмой Ковальский мог поделиться с любой кинозвездой.

Так вот, девушка не особо волновалась за дядю, просто сказав, что тот никогда не мерзнет. Теперь его не будет часа два, не меньше. Такое волшебное стечение обстоятельств радовало Ковальского. Девица, как ее все же зовут, Альбина, смотрела на Арнольда Вениаминовича игриво. Она заметно скучала одна в новом месте, от предложения проводить ее до номера, не отказалась, ведь то молодой девушке неприлично гулять в одиночестве.

Всю дорогу по бесконечным коридорам комплекса профессор как мог очаровывал молодую провинциалку, рассказывая ей на ушко лучшие московские анекдоты и сплетни. Девица зажигательно смеялась, и не стала возражать, когда Ковальский шагнул за ней в пентхаус.

Не откладывая дело в долгий ящик, Арнольд Вениаминович развернул красотку к себе лицом и склонился, желая впиться в ее губы страстным поцелуем. Однако, девица оказалась затейницей, опередив ухажера, схватила его двумя пальцами за нос. Профессора, с одной стороны, возмутила подобная бесцеремонность, а с другой – обещала интересную игру. Но еще через мгновение глаза старого ловеласа закрылись.

Глава 5

– Сейчас мы с тобой будем учиться интереснейшему делу, – заявил я, выходя из Тени, – допросу во сне. Параллельно я буду копировать его знания по праву, но его интересные замечания могут скорректировать и уточнить поток данных.

Перед ужином мы с Алисой долго тренировали усыпление. У бедной тульпы после бесконечной череды «сливок» нос распух и превратился в ту самую сливу. На другой телесный контакт с коварным соблазнителем ученица идти отказывалась, хотя технически достаточно было бы ткнуть его пальцем в лоб. Я бы и вовсе дунул на него, это вполне бы хватило. Но становиться врагом веселья я не собирался, пусть девочка развлекается, профессор сам нарвался.

– Мы затащим его в Астрал? – предположила Алиса.

– Молодец. Он, конечно, и так окажется там, мы же возьмем его сон под контроль. А ты изучай ментальную магию, мой метод дознания ты должна освоить. Я называю это заклинание «дружеская беседа», эльфы взяли его на вооружение, обозвав Melamin Tar.

Я создал нам небольшой уютный уголок – две каменные скамейки друг напротив друга на вершине горы. Одна предназначалась Ковальскому, на другой сидели мы с Алисой. Легкий ветерок шебуршил наши прически. По идее, он должен тревожить объект дознания, но не сильно. Сидение и спинка были облицованы деревом, так что отморозить попу, хоть и воображаемую, никому из нас не грозило.

– Почему именно здесь? – спросила Алиса.

– Ковальскому должно быть комфортно смотреть только на нас с тобой, куда бы еще он не кинул взгляд, его встретит только пропасть.

Я выпустил заклинание, которое растворилось в воздухе, не найдя объект приложения. Потом повесил на ученицу защиту от ментальной магии и напустил Melamin Tar на нее.

– Повтори! – скомандовал я.

Какое-то время мы тренировались, попутно я объяснял основы. На сложном примере обучать получается куда доходчивее, чем как в школе шагать от азбуки до корявого связного предложения. Майариды учили меня так. Сразу запихнуть в меня огромный объем духовной пищи, а затем помогать ее переваривать.

Я обратил внимание на блок плетений, отвечавший за то, чтобы, проснувшись, профессор не помнил ничего о нашей встрече. С одной стороны, он не являлся необходимой частью «Дружеской беседы», а с другой – его можно было использовать отдельно, если надо заставить объект забыть что-то.

Когда я решил, что девочка готова, я щелчком пальцев затянул в наш сон Ковальского. Алиса выпустила на него Melamin Tar, и мы поговорили.

Арнольд Вениаминович давно не выступал в суде. Обладая прекрасной памятью, которая сейчас ему не поможет, он зубрил длинные тексты законов, превратив свой мозг в базу данных, которую регулярно и аккуратно пополнял. И как носитель знаний он нам подходил идеально.

С другой стороны, на работу я бы его не взял, потому что в реальной практике наш теоретик не понимал ничего. К тому же он терпеть не мог студентов, которые, не получив диплом, пытались подрабатывать по специальности. Считал это суетой, пытаясь на экзаменах доказать, что они для живой работы не созрели и способны только навредить клиенту.

Один такой «суетолог» должен приехать в «Вешние воды» тридцать первого декабря, чтобы договориться о пересдаче. Я заставил Ковальского уточнить, что речь идет, конечно же, о взятке, которую профессор еще не факт, что примет, если ее вручат без уважения. Дата «переговоров» он выбрал не случайно, а чтобы еще больше уязвить студента.

Я спросил Ковальского, считает ли он на самом деле парня способным. Врать под заклинанием профессор не мог, так выдал четкую и объективную, насколько возможно, характеристику: парень шустрый, ищет входы-выходы-подходцы, любит нестандартные решения, но все это – мишура, если в голове нет базы, а у него в одно ухо влетает, а в другое вылетает.

Меня этот парень уже заинтересовал, так что я продолжил расспросы:

– Как зовут этого шустрика?

– Смешная у него фамилия, Сидоров! Ну вот куда ему с рязанской рожей в адвокаты? Был бы какой-нибудь Голдеман, и разговор сложился бы другой.

– И имя у него есть?

– Алексей Петрович. Короче, скучное имя, с какого конца ни присмотрись.

– А какого он сословия? – в монархической стране подобная мелочь имела значение.

– Ну кем может быть Сидоров? Уж точно не барон. Ясное дело, семейка от сохи. Отец вроде из купцов.Про мать не знаю. На обучение как-то наскребли, но насколько я знаю, никто у них не жирует.

– Вы собираетесь брать у него деньги?

– Да нет у него денег. Клянчить приедет.

– О какой же сумме идет речь?

– Десять тысяч попрошу.

«Две тысячи долларов», – перевела Алиса.

– Не две копейки, конечно. Хотя и не целое состояние. А что сдает-то наш Сидоров?

– Патентное право.

– А вы и его преподаете?

– Конечно! Я отлично разбираюсь в любых законах, касаемых бизнеса.

– Как интересно! Предложите ему пари.

– Какое еще пари? – удивился Ковальский.

– Разрешите ему пересдать экзамен. Можете гонять в хвост и гриву, но если на все вопросы ответит, то обойдетесь без денег. А если провалится, то заплатит вдвойне – двадцать тысяч заработаете.

– Так говорю же: нет у него денег! Ни двадцати, ни десяти, да и двух не наберет.

– А я обещаю, что деньги будут. Более того, в Университете есть практика сдачи экзаменов экстерном?

– В особых случаях идем навстречу.

– Сидорову сколько учиться осталось?

– Последний год, к лету должен бы на диплом уйти.

– Ну вот, пусть все, что накопилось, сдаст за раз. На тех же условиях: если сам справляется, то бесплатно, если проваливает – двадцать тысяч за экзамен.

– Не один я решаю такие вопросы.

– Что ж вы в родном универе договориться не сможете? Двадцать тысяч за экзамен – хорошая цена, не находите?

– Зачем вам этот прохвост?

– Мне не помешает шустрый малый с подходцами. А учиться я его заставлю. Мы договорились?

Вопрос, конечно, был риторический, мало того, что на Ковальского давил Melamin Tar, я в свои реплики подбавлял Голос в режиме «убеждение». Профессор очнется с твердой уверенностью, что наши соглашения – его собственные решения, и он сам хочет этого от всего сердца.

– Мы договорились! Я позволю Сидорову сдать экзамен. Пусть приезжает сюда третьего числа. С деньгами!

– Прекрасно, это мы решили.

Мне осталось немного времени на скачивание. Я попутно делил потоки на области права, а также я создал свой раздел для «телефонной книги» в голове профессора, знать все его контакты в университете, чиновников, судей, адвокатов и прокуроров не повредит.

У меня вопросы закончились. Я передал слово Алисе.

– Любишь волочиться за молоденькими девушками, старый ты кобель?

– Я им нравлюсь! – робко воспротивился профессор.

Алиса вскочила со скамейки, шагнула к Ковальскому, схватила его за ухо и заставила смотреть в бездну.

– Не надо, – запищал бедняга, – я высоты боюсь!

– Ты не можешь врать, Арнольд, – хищно улыбнулась моя ученица. – Ты ведь знаешь, когда все происходит по согласию, а когда по давлению. Знаешь ведь?

Она дернула профессора за ухо, не позволяя отвернуться от пропасти.

– Знаю! Я – слишком хороший юрист, у меня есть деньги и связи, всегда знаю, кому я смогу заткнуть рот, а кого нельзя трогать! Им всем что-то нужно: учеба, сессии, связи. Я брал свое, а если они возмущались, кнутом и пряником ставил на место.

– Что же ты со мной опростоволосился?

– Я не знал, что вас надо уважать! Я думал, твой дядя – тупой выскочка, чужой в нашей стране!

– Когда проснешься, Арнольд, ты вспомнишь всех, кого обидел. Ты извинишься перед каждой.

Я счел нужным вмешаться.

– На твое счастье, ты можешь нам пригодиться. Я разрешаю тебе найти способ загладить вину, не погубив свою жизнь. А теперь пошел вон! И помни – на тебе сессия нашего шустрика. И веди себя хорошо, юрист. Больше никаких юных дев!

– С вашего позволения, – вдруг воспротивился Ковальский, – я уже перед каждой обиженкой извинился! Как, по-вашему, я выходил сухим из воды после всех этих скандалов? Когда дело пахнет жареным, я умею быть безмерно обаятельным!

– Логично! – посмотрел я на ученицу с иронией.

– Чертов прохвост! – поморщилась она. – И не прижмешь его особо!

Мы все вернулись в наш пентхаус. Ковальский все еще спал, так что я сотворил ватку с нашатырным спиртом и поднес ее к профессорскому носу.

– Арнольд Вениаминович! – воскликнула Алиса с живым участием в голосе. – как вы себя чувствуете?

– Я… голова болит! – проблеял профессор. – А что случилось?

– Вы прогулялись с нами до номера, вам хотелось посмотреть на пентхаус «Лазурь», – пояснил я. – Мы беседовали о Университете, а потом вы вдруг рухнули в обморок.

– Мы очень волновались, Арнольд Вениаминович! – добавила Алиса.

– Я… Я, пожалуй, пойду, прилягу. Возможно, шампанское было не настоящим, а я плозо переношу подделки.

Я протянул руку и помог Ковальскому подняться на ноги.

Когда он ушел, я усадил Алису медитировать, а сам перенесся обратно в разрушенный храм в лесу. Использовав обломки и всякий скопившийся мусор, я восстановил каменный люк, ведущий в подвал к источнику силы. На него я наложил свою печать, попытавшись использовать кое-какие мотивы древней магии, что я чувствовал в этом месте. Что-то даже получилось, но я планировал наведываться сюда часто, чтобы изучать эту силу.

Из чистого любопытства я принялся восстановил фрески на стенах и витражи в окнах. Там оказался сложный и запутанный ментальный след, изображения сменяли друг друга веками. Я понял, что разбираться с временными наслоениями придется часами, так что восстановил самый поздний слой, которому не было и пятидесяти лет. Также я реставрировал прогнившую входную дверь, заперев ее на солидно выглядящий навесной замок. Если вандалы попытаются его вскрыть, желаю им удачи.

Ночь мы провели спокойно, я – в медитации без прогулок по Астралу, Алиса же, намотавшись за день, уснула без задних ног. Спать до обеда я ей не позволил. Надо было пользоваться моментом, что остальные лежебоки еще не оккупировали спортзал. Там я показал Алисе, какой физкультурный ад ее ждет. Я ведь уже обещал, что приведу ее тело в порядок, имея в виду отнюдь не магию.

Ковальский нас почему-то разлюбил и не подсел к нашему столику за завтраком. Зато к нам присоединилась Вероника. Мы немного поболтали о пансионате и вообще о жизни и бизнесе в современной России. Под конец, когда мы уже перешли к кофе, я поинтересовался, не желает и она заработать денег, не совершая ничего предосудительного или неприличного. Мне нравились ее язык и словарный запас, так что я решил, что женская модель общения Алисе не повредит.

Мне удалось ее уговорить, почти не прибегая к аурам. Ну точнее я всегда и на автомате поддерживаю очень легкую форму убеждения и симпатии. Ну и кажется, мы этой даме просто по-человечески понравились, так она согласилась принять участие в «абсолютно безопасном эксперименте».

В итоге все получили новогодний подарок: Алиса – новые познания в русском языке, к которым я присовокупил и юридический словарь авторства Арнольда Ковальского, а Вероника – десять тысяч рублей и час здорового сна. Я, кстати, выкачал и некоторые познания в сферах рекламы и организации мероприятий, тоже полезно для человека с обширными планами на развитие бизнеса.

Суетолог Сидоров прибыл после обеда, я послал Алису перехватить его и отозвать для беседы в укромный уголок. Второй раз за сутки я использую женские чары ученицы, чтобы приманить объект, но учителя и не на такие пакости способны.

– Здравствуйте, Алексей Петрович, – обратился я к молодому человеку, внимательно его разглядывая.

– Мы знакомы? – удивился студент.

– Зовите меня господин Беринг, – улыбнулся я. – Если, конечно, наше знакомство продолжится.

– А что вы от меня хотите? – Сидоров выглядел немного испуганным. – Я ничего плохого не думал в отношении вашей дочери…

– Это моя племянница, Алиса, и она вас позвала ради встречи с нами обоими. А дело вот в чем: профессор Ковальский, у которого вы хотели выпросить пересдачу, знает, что у вас нет денег.

– Возможно, мы договоримся как-то, – пожал плечами студент. – Деньги – дело наживное.

Мне понравился его оптимизм.

– Может быть, договоритесь. Он сделает вам предложение.

– От которого нельзя отказаться, – рассмеялся Сидоров.

– Вопрос в том, можете ли вы его принять. Денег, как мы все знаем, у вас нет. А симпатии к вам профессор не испытывает.

– Тогда зачем он меня позвал? И чего вы хотите от нас обоих? Или на самом деле предложение делаете вы?

– Вы быстро соображаете, молодой человек. Я могу вам помочь, а профессор пойдет нам обоим навстречу из уважения ко мне.

– Кем надо быть, чтобы Ковальский вас зауважал? – удивился Сидоров.

– Представьте себе. Итак, я могу помочь, но не просто так. Зачем мне вмешиваться в судьбу случайного встречного?

– И зачем же? – наклонил голову Сидоров, явно готовясь к торгу.

– Мне нужен умный молодой помощник с амбициями. Профессор характеризовал вас как человека, склонного к оригинальным решениям и охотно заводящего новые связи. Я предлагаю вам работу. У меня амбиции куда больше ваших, так что вместе со мной вы станете богатым и влиятельным, чего наверняка искали, поступая учиться в Московский Университет.

– А при чем тут Ковальский?

– Мы заключим договор. Вы соглашаетесь работает на меня. Я помогаю с экзаменом.

– Как помогаете?

– Либо знаниями, либо деньгами. Ковальский предложит вам спор: он разрешит вам пересдать патентное право. Я, кстати, крайне заинтересован в специалисте в этой области. У меня в кармане, – я похлопал себя по ляжке, – огромное количество инноваций. И как я сказал, у меня хватит амбиций и средств, чтобы воплотить их в жизнь.

– Если бы я был таким спецом, я бы и с первого раза сдал экзамен.