355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вячеслав Головнин » Метель (СИ) » Текст книги (страница 14)
Метель (СИ)
  • Текст добавлен: 4 апреля 2018, 08:30

Текст книги "Метель (СИ)"


Автор книги: Вячеслав Головнин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

     Борис ПАСТЕРНАК пишет письмо Никите ХРУЩЕВУ: «Выезд за пределы нашей родины для меня равносилен смерти, и поэтому я прошу не принимать по отношению ко мне этой крайней меры»

     17 ноября

     В Судане к власти приходит армия, и генерал Ибрагим АБУД занимает посты главы государства, премьер-министра и главнокомандующего вооруженными силами.

     3 декабря

     Индонезия объявляет о национализации работающих в стране голландских компаний.

     7 декабря

     Открывается Первый учредительный съезд писателей РСФСР.

     Провозглашение Республики Кот-д`Ивуар.

     14 декабря

     Советская экспедиция впервые достигает полюса недоступности в Антарктиде (самой удаленной от побережья материка точки).


     P.S. Хочу объяснить почему я выбрал именно вас. В моей истории, именно вы свалили Хрущева. Он сделал одну ошибку. Он дал в ваши руки чересчур много власти и поплатился за это. Судите сами:

     31 октября 1961

     Тов. Шелепин избирается секретарем ЦК КПСС.

     13 ноября 1961

     Тов. Семичастный назначается председателем КГБ, вместо тов. Шелепина.

     23 ноября 1962

     Тов. Шелепин назначается заместителем Председателя Совета министров СССР и председателем вновь организованного Комитета партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и Совете министров СССР

     P.P.S. Именно на последней должности тов. Шелепин в моей истории получил в свои руки рычаги реальной власти в стране. Его влияние стало огромным. Именно это, в первую очередь, позволило легко и безболезненно (без крови и жертв) сместить Хрущева. Ну, и плюс силовая поддержка со стороны Владимира Ефимовича.

     А Брежнев сделал вас обоих, как мальчишек. Этот опытный аппаратчик просто переиграл вас, но до конца своих дней боялся вас до судорог. Легкость, с которой вы справились с Хрущевым произвела на него большое впечатление.

     Не сразу, но постепенно он укрепил свои позиции в партийном руководстве и потихоньку переместил вас обоих на второстепенные должности.

     Уже в июле 1967 года тов. Шелепин назначается председателем ВЦСПС, а в 1975 году назначается заместителем председателя Госкомитета СССР по профессионально-техническому образованию, где и проработал до пенсии, на которую вышел в 1984 году.

     В мае 1967 года тов. Семичастный переводится с должности председателя КГБ на должность первого заместителя Председателя Совета Министров УССР. С 1981 года тов. Семичастный становится заместителем председателя Правления общественной организации – Всесоюзного общества «Знание». С 1988 года на пенсии.

     Кстати, 18 лет правления Брежнева потом назвали эпохой застоя. За это время все ведущие страны Запада обогнали нас технологически. А гонку вооружений мы проиграли.

     Период с 1982 по 1985 годы назвали эпохой пышных похорон. В это время, кроме руководителей страны скончалось несколько членов Брежневского Политбюро, а именно: Суслов М.А., Устинов Д.Ф., Пельше А.Я.

     Кремлевские старцы, так называли членов Политбюро в народе. Чтобы вы лучше почувствовали это время приведу один анекдот, популярный в эти и последующие годы.

     «На похоронах очередного генсека. Дежурный милиционер останавливает гражданина, пытающего пробраться на Красную площадь:

     – Гражданин, а у вас пропуск есть?

     – Что вы, товарищи милиционер, какой пропуск. У меня абонемент».

     Ну, а за какие грехи вы скинули Никиту, вскоре сами узнаете. Очень надеюсь, что вы это сможете повторить, только умоляю, не торопитесь очень сильно. Плод должен созреть.

     Также надеюсь, что эпохи застоя просто не будет и страна с новыми молодыми лидерами рванет вперед.

     Пожалуй, пока достаточно. С надеждой, что вы не упустите свой и наш ШАНС. С комсомольским приветом, ваш Стрелочник.


     И совсем уж вдогонку. Хрущев вашими руками приберет КГБ под себя, запретит собирать материалы на партийных чиновников, начиная с районного звена. Они становятся неподсудными обычному законодательству. Судьбу провинившихся, оступившихся или, проще говоря, проворовавшихся решают в кабинетах вышестоящих партийных товарищей. А безнаказанность развращает. Они начнут борзеть и беспредельничать. А народ и партия окажутся едины только на лозунгах, что и приведет страну к закономерному финалу, какому, вы уже знаете.

     Саша закрыл тетрадку. Был уже поздний вечер, в квартире стояла тишина, бабуля Берта спала. Тихо и незаметно она вползла ему в душу и свила там гнездо. Саша уже не представлял своей жизни без нее. Он расправил постель лег и быстро, и без сновидений уснул.

     На следующий день, 4 сентября, первый курс отпустили с занятий, чтобы 5-го сентября, в пятницу, все как штык были готовы к поездке в сельские районы на уборку картофеля.

     – Ты хотел подработки, – усмехаясь спросил себя Саша, – получи и распишись. Он зашел в туалет и открыл портальное окно на метку бабули. Бабуля куда-то ехала в метро.

     – Вот и хорошо, – сказал Саша, закрыт окошко к бабуле и открыл портал в квартиру, куда и перешел прямо из кабинки туалета, не забыв при этом, открыть защелку на ее двери.

     Саша подсчитал свои ресурсы. У него было еще 300 рублей. Ему нужно было купить резиновые сапоги, ватник и шерстяной свитер. Нужна также вязаная шапочка и перчатки. Две пары хлопчатобумажных для работы и одну пару кожаных. Смена нижнего белья у него есть. Еще хорошо бы иметь плащ прорезиненный, да с капюшоном. Это на случай дождей. На все денег не хватит, это однозначно, как любил поговаривать один известный политик из его прошлой жизни.

     – Господи, – взмолился Саша, – подскажи, где можно деньгами разжиться?

     Но, господь молчал. И правильно делал. Люди они такие, палец в рот не клади.

     – Ладно, – решил Саша, – надо идти в магазин и купить самое главное, без чего обойтись невозможно, резиновые сапоги. И шерстяные носки обязательно. А значит надо идти на рынок. Перед выходом Саша по маячку открыл портальное окно взглянуть на Семичастного. Тот сидел в своем кабинете и что-то писал. Саша сходил за тетрадкой, в которой он вчера написал письмо. Вот у него зазвонил телефон и Владимир Ефимович снял трубку.

     – Алло, да, я слушаю. Хорошо, хорошо. Я понял, до встречи.

     Он положил трубку и потянулся, расправляя спину, затем открыл верхний ящик стола с правой стороны и что-то стал там искать. Саша передвинул окно на левый край стола и просунув в него руку с тетрадью аккуратно положил на стол между настольными часами и гипсовым бюстом Ленина.

     Семичастный с шумом захлопнул ящик и, видимо, не найдя там то, что искал, переключился на левый ящик. Тут его взгляд машинально прошелся по левому краю стола и зацепился за яркую картинку. Он замер, привстал на стуле и потянувшись рукой схватил тетрадь. Недоуменно стал рассматривать ее обложку.

     Саша закрыл окошко. Дело было сделано, а его ждал рынок. Саша вышел из квартиры и захлопнул дверь.

     К обеду Саша и бабуля встретились. Саша показал свои обновки, сказав, что завтра им предстоит отправиться на уборку картофеля. Он купил новенькие сапоги и ватник, заплатив за них 170 рублей. Еще 80 рублей отдал за шерстяной свитер ручной вязки, и 10 рублей за две пары шерстяных носков, тоже ручной вязки. В кошельке осталось 40 рублей. На плащ денег уже не хватило.

     – Тебе нужен плащ и рюкзак, – безапелляционно заявила Берта Арнольдовна. – После обеда сходим, я знаю где это можно купить. Тут, недалеко от нас, недавно открыли магазин спортивных товаров.

     Они купили не только плащ с рюкзаком, но и шерстяной спортивный костюм за 300 рублей. Хлопчатобумажный, впрочем, тоже купили.

     К вечеру следующего дня Саша уже был в каком-то колхозе и устраивал свой быт. Их распределили по частным домам по два-три человека.

     Тетрадь появилась на столе Семичастного в 10 часов 45 минут. Он хорошо это запомнил. К 14 часам он ее успел прочитать как минимум два раза, а отдельные места просто помнил уже наизусть. Сказать, что он был ошеломлен, это не сказать ничего. Почему-то он сразу поверил. Придумать такое было просто невозможно. Сам стиль письма, выражения, построение фраз. Анекдот этот. Да и тетрадь сама его поразила. Чернила, которые оставляли на бумаге такой ровный след. Явно это было написано не стальным пером. И не гусиным. Это вообще было не пером написано. А выходные данные на задней обложке тетради. На трех языках. А год выпуска. Сознание отказывалось принимать очевидные факты. Как такое может быть? Как там у Чехова? «Этого не может быть, потому что не может быть никогда.»

     – Откладывать больше нельзя, нужно звонить Шурику, – подумал Семичастный и потянулся к телефону.


     Глава 10. В колхозе

     362-ю группу привезли в деревню или село, Саша не знал, как они называли свой населенный пункт. Раньше, до революции селом называли населенный пункт, в котором была церковь. А если церкви не было, то называли деревней. А сейчас церкви все посносили и, если следовать прежней логике названий, этим действием превратили все села в деревни.

     Девушек по два-три человека разместили по домам колхозников, а парней разместили на чердаке какой-то пустующей хозяйственной постройки, то ли сарая, то ли конюшни, то ли еще, не пойми бог, чего. Там было много сена, на котором они спали. Первая половина сентября выдалась сухая и теплая, поэтому парни не возражали.

     Сказали, что это временно, и за неделю всем найдут место в домах. Утренний туалет предложили совершать около столовой, невдалеке от которой была устроена небольшая будочка с двумя дверями, с буквами «М» и «Ж». Умываться можно было прямо в столовой. Сразу за входной дверью в углу стоял умывальник, в который работники столовой по утрам наливали теплой воды. Рядом висела полочка с хозяйственным мылом.

     На другое утро сразу после завтрака студентов вывели на картофельное поле, которое уже обработала картофелекопалка. Были хорошо видны ряды с картофельными клубнями. На каждый ряд поставили по два человека. Всем выдали по ведру. Сначала картофель собирали в кучи. Потом кто-то привез на колесном тракторе с тележкой пустые мешки, которые следовало набить картофелем. Затем мешки с картофелем поднимались в кузова грузовых машин, которые отвозили их либо в город на продажу, либо закладывали в хранилища. Парни работали на погрузке мешков.

     Вскоре мешки закончились и картошку стали прямо с грядок в ведрах сносить к машинам и вываливать в кузов. Один из парней стоял в кузове и принимал ведра, другой стоя на земле брал ведра у девчат и поднимал тому, кто был в кузове. Когда нагруженная машина уезжала, а другой еще не было, парни помогали девчатам собирать картошку.

     К группе был прикреплен бригадир, который распределял работу и следил за графиком рабочего дня. Он же обеспечивал студентам работу, трактора и машины тоже были в зоне его ответственности.

     Со студентами были и преподаватели, по одному на каждую группу. Их называли кураторами. Был такой куратор и у группы 362, Кузьмичев Василий Федорович. Собственно, он был еще не преподаватель, а аспирант. Но держался обособленно, не панибратствовал, держал дистанцию. Требовал, чтобы называли его по имени и отчеству. Он следил за трудовой дисциплиной в группе, решал бытовые и производственные вопросы, связанные с бухгалтерией и нарядами на выполнение работ. Связь с институтом тоже была на нем. Он должен был регулярно звонить в деканат и докладывать о текущем положении дел. В поле выходил редко. Придет, постоит, посмотрит кто как работает, что-то пометит в своем блокнотике и уйдет. Ни к кому не подойдет, ни с кем не пообщается. Замечаний никому не делал, но и вопросов не задавал, ни с кем ближе познакомиться не стремился.

     Объявили перерыв на обед. Вера тяжело выпрямилась. Сегодня исполняется уже неделя, как они тут. В первые дни было особенно тяжело, сейчас уже полегче, постепенно организм привыкает к новым нагрузкам.

     Она посмотрела на своего напарника, Сашу Смирнова. Красивый мальчик, он ей давно нравился. Немногословный, вперед всех не лезет. Куда скажут идти работать, туда и идет, без пререканий и ворчания. Как-то незаметно для нее самой он стал работать с ней в паре. Относил ее наполненное ведро на общую кучу картофеля, вместе со своим. Пока он ходил освобождать ведра, она успевала собрать небольшую кучку клубней. Вскоре они стали наполнять вместе сначала одно ведро, затем другое. Переносил ведро только Саша и Вера стала меньше уставать, а производительность у них стала выше, и они стали обгонять соседей. Глядя на них, также стали делать и другие пары. Но так как другие пары были девчачьи, то их все равно никто обогнать не сумел.

     Как само собой разумеющееся, они и на обед стали вместе ходить, и в столовой за одним столом обедали. Так незаметно и подружились.

     После обеда неожиданно пошел дождь. Группа еще была около столовой и в поле выйти не успели, за исключением нескольких девчонок, которые сейчас сломя голову мчались обратно. Группа просидела под навесом еще с полчаса, пока не пришел бригадир и всех распустил по домам.

     Саша сначала проводил до дома Веру и только потом пошел домой. До дома, где разместили Веру они шли, накрывшись Вериным плащом. Потом он шел под ним же обратно, дав обещание вернуть, как только закончится дождь.

     Саша вспомнил, что завтра суббота, 13 сентября и должно прозвучать заявление Хрущева. Воскресные газеты должны будут его уже напечатать.

     – Хорошая девочка, эта Вера, – подумал Саша. Он уже успел привязаться к ней. Тяжело все время быть одному. Так не хватает рядом близкого человека, с которым можно обсудить текущие проблемы, да и просто помолчать вместе.

     Саша взобрался на чердак сарая, в котором он пока продолжал жить и залез в свое гнездо, которое он тут свил. За прошедшую неделю парней потихоньку расселили, и Саша остался один. Бригадир пообещал ему, что в воскресенье найдут и ему жилье. А пока он принес ему два овчинных тулупа, из которых Саша и соорудил себе спальное место. Устроившись поуютнее, Саша вспомнил, чем занимался все это время после приезда сюда, кроме работы в поле, конечно.

     Два года назад, поступив в мединститут, Саша запретил себе целительские эксперименты на своих сокурсниках и преподавателях. Он хотел спокойно окончить мединститут, чтобы вокруг него не было как в его родном городе всяческих слухов и недомолвок. Заодно подкопить магической энергии, которой много не бывает.

     С тех пор, если Саша и применял свою магию для исцеления человека, то делал это очень осторожно, отрабатывая целительские заклинания так, чтобы на него даже тени подозрения не падало. Берта Арнольдовна была последней к кому он применил универсальное заклинание исцеления. С тех пор таких чудесных исцелений он более не устраивал. Исцелить от какого-нибудь конкретного недуга – это пожалуйста, тихо и незаметно. Старался, чтобы результаты исцеления никто к чуду не относил.

     А тут Саше стало скучно, и он решил повторить свой школьный эксперимент и со второго дня в колхозе начал обрабатывать своих сверстников. Работу с ними начал с установки на каждого сокурсника своей метки, чтобы в последствии объединить всех студентов из своей группы в один кластер. Это достигалось соединением каждой метки со всеми другими метками. Эти связи требовали совсем немного маны и потихоньку рассеивались, если их не использовать.

     Теперь нужно было протестировать всех с помощью диагноста Жерара. Диагност работал около часа. Теперь Саша мог получить результат диагностирования на каждого студента группы. Информация, как и раньше предоставлялась в форме картинки человека в анатомическом атласе. Проблемные места отмечались пульсирующими точками разного цвета, разной насыщенности и отличались интенсивностью пульсирования. Каждое место могло по желанию Саши развернуться крупным планом. Теперь, случись что с любым студентом из группы, об этом тут же узнает не только Саша, но и все члены кластера.

     Он уже давно подключил к диагносту звуковое сопровождение. На настоящий момент, диагност был настроен на голос Дарьи Борисовны теперь уже Никитиной.

     Далее нужно было проверить, как работает с кластером лечащее заклинание. Он запросил состояние зрения каждого студента. Зрение у всех было неплохое, но коррекция никому бы не помешала. Саша выполнил плетение коррекции зрения и подключил его к своему накопителю. Затем он запустил его по одной из меток кластера.

     Обычно это заклинание работало 2-3 минуты и тратило от 5 до 10 единиц маны. Сейчас же оно работало 10 минут и затратило 50 единиц маны.

     Саша запросил диагност, который подтвердил, что зрение у всех в норме. Кое-кто из группы носил очки, теперь он их может выкидывать.

     Результат работы не удивил Сашу. Он уже давно заметил, что заклинание, активированное на кластер, тратит в несколько раз меньше маны, по сравнению с индивидуальным исцелением того же количества пациентов. Так что, если бы он обработал каждого своего одногруппника по отдельности, то маны потратил бы раза в три больше, как минимум.

     Он запустил еще одно заклинание добавив каждому ночное зрение. Результат был аналогичный. Чтобы покончить со зрением, Саша каждому усилил остроту зрения. Отработав первые заклинания, он запустил заклинания улучшения памяти и повышения интеллекта. Когда после этого он запросил результат у диагноста в процентах, то они сильно различались между собой. Его напарница по работе, Вера Второва получила почти пятидесятипроцентное улучшение памяти и 25% повышение коэффициента интеллекта. Самые низкие показатели были у одной девочки, Любы Земской. У нее улучшение обоих показателей составило 10%. Саша взял ее на заметку. И опять получилась значительная экономия маны.

     Сашу давно интересовал один вопрос. Может ли диагност установить качество памяти в абсолютных единицах, как коэффициент интеллекта. Он время от времени искал ответ на этот вопрос в памяти Жерара, но так до сих пор ничего не обнаружил.

     – Ну, не так уж это и надо, – подумал Саша, – достаточно коэффициента интеллекта.

     Последний был у всех достаточно высоким. Самым низким был, как ни странно, у старосты – 105 единиц. Самый высокий был у одного парня – 130 единиц. У Саши диагност выдал 190 единиц. Ну, так это не удивительно. Саша ежегодно повышал его с помощью заклинания. Правда, в последний раз тот почти не увеличился. Саша за последний год очень существенно прокачал свое тело и видимо достиг своего предела. Чтобы расти дальше, нужно было существенно менять структуру своего тела, но делать это бездумно Саша опасался. Силой Саша мог померяться с чемпионом мира по тяжелой атлетике, а быстротой реакции поспорить с мангустой. Хотя по внешнему виду мало отличался от своих сверстников. Разве что лишь красотой пропорций своего тела.

     Внутренний резерв Саши на сегодняшний день составлял 450 единиц маны. Каждый вечер, перед сном, Саша перекачивал свой резерв в стандартные накопители или на свой накопитель, пополняя его расход. Кроме этого, он научился пользоваться зарядным устройством, которое само набирало ману из окружающего пространства и могла за сутки наполнять до пяти стандартных накопителей. Впрочем, последний результат сильно зависел от наличия внешних источников в окружающей среде. Кстати, за городом магической энергии в пространстве было больше. Видимо, в городе она все-таки поглощалась людьми, возможно неосознанно.

     На третий день он продолжил работу со своим кластером. Залечил всем больные зубы. Саша учел тот «зубной» скандал в 20-й школе. В этот раз никаких выращенных зубов, только лечение и исправление их внешнего вида и прикуса. Все студенты люди молодые, поэтому никто особо этому событию не удивится. Тем более, что с тех пор Саша значительно усовершенствовал это заклинание. Ему удалось растянуть исцеление по времени. Все происходило незаметно в течение одного-двух месяцев. По истечении этого срока, все зубы пациента становились ровными, красивыми. Выращивать или нет утерянные зубы закладывалось в заклинание перед его активацией. Саша точно помнил, что заклинание не должно было выращивать удаленные зубы, но такое все же произошло. У одного парня проклюнулся из десны недостающий зуб, который он потерял, будучи на срочной службе в армии. Да и то он не сразу это заметил. А когда сказал об этом соседу, которого звали Толя, то тот отмахнулся, не поверив и съехидничал:

     – Если у тебя, Юра, вырос новый зуб, то или старый зуб был молочным или у меня может отрасти указательный палец.

     Толя представил ему свой палец, конец которого был лишен подушечки:

     – У меня было заражение, палец раздулся и мне сделали операцию, удалив подушечку вместе с частью фаланги. С тех пор этот палец короче правого на полсантиметра. Вот, если он у меня отрастет, то тогда я поверю в то, что у тебя вырос новый зуб.

     Тогда все парни еще спали вместе на сеновале, поэтому Саша слышал этот разговор. Теперь Саша его вспомнил, но подумал, что нужно заодно с устранением различных мелких повреждений повысить физические кондиции всех ребят, как девочек, так и мальчиков. В Сашином распоряжении были два заклинания, позволяющие это сделать. Одно заклинание наращивало мышцы, укрепляло связки, усиливало прочность скелета. Саша назвал его заклинанием повышения физических возможностей (сокращенно ЗПФ).

     Второе заклинание работало по-другому. Оно изменяло саму структуру мышц, связок и костной ткани. При этом не только резко возрастали физические возможности организма, но и изменялась вся структура кожного покрова. Единственным видимым изменением применения этого заклинания было очищение кожи от бородавок, родинок, старых шрамов, морщин, жировых отложений, складок и тому подобных нарушений. У этого заклинания был один интересный побочный эффект. Оно восстанавливало не только удаленные зубы и волосяной покров головы, но и удаленный аппендицит и нарушенную девственную плеву у девушек, в возрасте до 20 лет. Кстати, прочий волосяной покров заклинание приводило в норму, убирая излишнюю волосатость и обесцвечивая его, так что оставшиеся волосы не бросались в глаза. Это было ценно, особенно для девушек. Хотя в Сашином арсенале были соответствующие заклинания с косметическим эффектом. Это заклинание Саша назвал заклинанием, улучшающим физическую структуру (сокращенно ЗУФ).

     Саша подумал, что для будущих врачей лучше подойдет заклинание, улучшающее структуру мышц, связок и костей. Многие из них станут хирургами, и такое укрепление физических кондиций очень даже пригодится им в их будущей работе. Однако оно было довольно энергозатратным, требуя для своей работы до 500 единиц маны на одного человека. Но Саша понадеялся, что на весь кластер из 26 человек, потребуется значительно меньше чем 15000 единиц. Так и получилось, Маны Саша потратил всего 3500 единиц.

     Саша подумал, что это его открытие может принести огромную пользу при массовых исцелениях во время войны, эпидемий или каких-либо других катаклизмах. Пожалуй, после отработки этой методики на практике она может потянуть на вторую диссертацию. Идея, не сказать, чтобы она лежала на поверхности, но понятно почему она работает именно так. С точки зрения одного заклинания, оно рассматривает кластер больных как единый организм и поэтому не теряет даром ни время, ни энергию на повторениях одних и тех же действий для каждого индивидуума в отдельности.

     С тех пор прошла почти неделя и результаты не замедлили сказаться. Все работали дружно, без «перекуров». Кстати, все парни, кроме Саши курили. Курили еще две девочки, которые скрывали этот факт. Саша применил простое заклинание и курить бросили все. Никаких «ломок». Просто организм более не нуждался в никотине, а то, в чем нуждался, он вырабатывал сам. В силу молодости, сама привычка курить, то есть совершать определенные действия, связанные с процессом курения, еще не успела перерасти в непреодолимую тягу. Небольшое ментальное воздействие помогло курильщикам и курильщицам забыть об этих своих привычках.

     Вот с Бертой Арнольдовной в этом плане было сложнее. Саша не стал грубо вмешиваться в ее психику и позволил ей держать в зубах пустой мундштук и время от времени его сосать, имитируя процесс курения. Потребности в никотине у нее тоже не было, но привычки остались. Бороться с этим оказалось гораздо сложнее. Саша решил вернуться к этому попозже, когда освоит ментальную магию более основательно, нежели сейчас.

     Кстати, в своем виртуальном мире, Саша вернулся в академию магии, решив продолжить магическое образование и поступил сразу на два факультета – на факультет боевой магии и факультет артефакторики. Учиться начал с 4-го курса. Время решил не форсировать, поэтому оставаясь одним потоком сознания в виртуальном мире, время там для Саши текло с такой же скоростью, как и в реальном мире.

     Когда стало темнеть, дождь почти прекратился и к Саше на чердак пришла Вера. Сказала, что пришла за своим плащом. И почти предсказуемо пыталась остаться с ним до утра. Пришлось мягко выпроваживать ее.

     – Вера, ты мне очень нравишься, но ты не учитываешь одно обстоятельство. На сегодняшний день мне всего 16 лет. И то, что ты сейчас пытаешься сделать, если не тянет на статью уголовного кодекса, то с высоким званием комсомолки оно явно несовместимо. Я, конечно, никому о нашей сегодняшней встрече не скажу и, если ты дождешься моего 18-тилетия, то у нас с тобой может получиться семья. С другой стороны, ты должна понимать, что, если мы с тобой начнем сейчас встречаться как любовники, то рано или поздно нас застукают и тогда будет большой скандал. Поэтому, пока я предлагаю тебе свою дружбу, просто дружбу.

     Вера слушала его и не верила.

     – Паспорт покажешь? – спросила она.

     – Вернемся в Москву – покажу. Мне бабушка сейчас московскую прописку делает, поэтому мой паспорт у нее.

     Неожиданно Вера заплакала и всхлипывая сквозь слезы она торопливо, проглатывая слова объяснялась ему в любви. Пришлось Саше утешать ее и идти провожать до дому.

     Вечером, лежа в теплой комнате, Вера быстро согрелась и заснула. И уже находясь на грани сна и бодрствования, она подумала, что будет последней дурой, если не дождется его. Ведь он запросто мог воспользоваться ситуацией и лишить ее девичества без всяких обязательств, со своей стороны. Мог воспользоваться, но не воспользовался.

     В субботу с утра зарядил дождь. Земля размокла, картофелекопалка увязала в грунте и группе дали два дня на отдых и, вдобавок, организовали баню. Правление колхоза оплатило для них три бани. Две для девчонок и одну для парней. Возвращаться после бани на чердак Саше не хотелось, о чем он и сообщил бригадиру, сразу после обеда. Тот почесал голову и сказал, что он рассчитывал пристроить его в одну семью, но к ним неожиданно нагрянули гости из города и его переселение откладывается. Есть у него один вариант, но хозяйка вдова и бедовая к тому же, как бы до греха не дошло.

     – А если я улажу этот вопрос? – спросил Саша бригадира.

     – Хотел бы я на это посмотреть, – ответил бригадир, и добавил:

     – Впрочем, как скажешь. Главное, чтобы потом скандала какого не было. Меня тогда с говном съедят.

     Хозяйкой оказалась симпатичная молодая женщина лет 25-ти. Жила она с двумя детьми. Сын пяти или шести лет и девочка трех лет. Работала она экономистом в правлении и имела возможность брать работу на дом. В ее доме была одна комната и большая русская печь. В комнате стояли две кровати. Одна кровать была двуспальной, на ней спала хозяйка, другая была скорее лежанкой, а не кроватью. На этой лежанке спали дети. Она плотную прилегала к печи. Около окна, выходящего во двор, было место еще для одной кровати или раскладушки.

     Хозяйка, показав бригадиру на это место, с невозмутимым видом сказала:

     – Вот здесь можете поставить кровать.

     Но ее хитро блестевшие глаза потешались над бригадиром.

     – Анфиса Зиновьевна, здесь можно постелить пару тулупов и тогда тут трое поместятся, не то что один.

     – Шесть человек в одной комнате. А ты подумал, чем мои дети дышать будут? Или одного или никого, – отрезала Анфиса и рукой махнула, как отрубила.

     – Ну, одного, так одного, – сказал бригадир, и повернувшись к Саше добавил:

     – Пойдем со мной к завхозу, я для тебя раскладушку выпишу.

     – Не надо никуда ходить, – сказала Анфиса, – у меня есть раскладушка. В чулане стоит. Пойдемте, поможете мне вытащить ее.

     Вскоре, общими усилиями, раскладушку достали. Она была в весьма приличном состоянии. Не работал только регулятор наклона изголовья. Саша просто откинул его на максимум и закрепил куском проволоки, а сверху хотел обмотать бинтом. Увидев такое расточительство, хозяйка всплеснула руками:

     – Подожди, мальчик, я тебе тряпочку дам, не переводи бинт на ерунду.

     – Меня Саша зовут, – сказал Саша.

     – А меня Анфиса, – тоже представилась хозяйка.

     – Ну, я гляжу, вы поладите друг с другом, – сказал бригадир, – Анфиса, проводи-ка меня.

     Они вышли в сени, плотно прикрыв за собой дверь, но Саша через созданный им из любопытства портальный канал прекрасно расслышал весь их короткий разговор.

     – Ты, это, учти, Анфиса, этому парню всего 16 лет. Если что сама понимаешь, не маленькая.

     – Ну, спасибо, Захар, удружил. Я тебе это припомню. Вали отсюда.

     Послышался смешок бригадира и хлопок полотенца, который держала в руках Анфиса. Хлопнула, закрываясь входная дверь, и в дом вернулась хозяйка.

     – Где твои вещи? – спросила она Сашу.

     – На чердаке остались, – ответил Саша.

     – На каком чердаке?

     – Я не знаю, как вы называете это строение, недалеко от столовой. Сарай или конюшня, а может быть коровник.

     – Дровяник это, – ответила Анфиса.

     – В баню пойду, заодно и вещи заберу, – сказал Саша.

     – Зачем ты куда-то пойдешь? У меня баня топленная, сегодня же суббота, банный день. Сейчас пойду, сначала детей помою, потом ты можешь идти, а я уж последняя схожу. Пока я детей мою, ты за вещами сходить можешь.

     – А у вас радио есть? – спросил Саша.

     – Радио есть, а радиоприемник сломался. Может быть ты сможешь починить? – с надеждой посмотрела она на Сашу.

     – Я попробую, несите.

     Анфиса вышла в сени и минут пять ее не было. Саша между тем проверил диагностом состояние здоровья Анфисы и ее детей. Слава богу, все были здоровы. Ни у кого никаких отклонений. Если не считать у хозяйки несколько плохо залеченных зубов. Саша приготовил заклинание исцеления зубов и, когда, наконец, Анфиса вернулась, держа радиоприемник в руках, Саша сразу же активировал его.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю