Текст книги "Метель (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Головнин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Головнин Вячеслав Владимирович
Метель
Пролог
Александр Андреевич открыл глаза. Вокруг было темно, ни лучика света. Это было странно, потому что, просыпаясь даже ночью он всегда что-нибудь да видел. Блики на стене от проходящего рядом с домом транспорта, бледный свет от стоящего на тумбочке электронного будильника, красный ночной огонек настенного включателя потолочного светильника.
– Значит я не дома, – сделал он вывод. – А где? И кто я?
Александр Андреевич попробовал пошевелиться, чтобы осмотреться. С трудом, но ему это удалось. Такое ощущение, что его чем-то придавило. Он попробовал вытянуть вперед руку. Рука куда-то провалилась, и он развернулся при этом, ощутив на своем лице что-то мокрое и холодное. Он подтащил к себе руку и попробовал привстать на колени. Ему это тоже удалось. Он поднял голову и тут на него сверху обрушился снег и стало светло.
Александр Андреевич встал на колени, вокруг него была белесая муть. Падал снег. Он не просто падал, он летел с большой скоростью и залеплял ему лицо, выстуживая его всего. Снег был кругом. Александр Андреевич, стоя на четвереньках, развернулся как мог, чтобы ветер дул ему в спину и встал. Остатки тепла, еще остававшееся где-то под пальтецом, мгновенно выдуло и стало холодно.
И в эту минуту Александр Андреевич все вспомнил и от неожиданности закричал:
– Аааааааааа!!!
Совсем недалеко от него откликнулся чей-то мальчишеский басок:
– Ау! Кто здесь.
Александр Андреевич опять крикнул:
– Ау! Я здесь.
Голос у него почему-то был тонким, как у маленького мальчика. Через минуту сквозь пелену несущегося снега показалась темная фигура и Александр Андреевич снова крикнул:
– Я здесь.
Ему пришлось задрать голову, и он чуть не упал. Вышедший из снежной пелены обладатель мальчишеского баска был в два раза его выше, и он едва доставал ему до пояса. Затем его подхватили на руки, и он автоматически обнял своего спасителя за шею.
– Держись крепче, – крикнул Александру Андреевичу его спаситель. Он подтянул мальца повыше и зашагал, разворачиваясь на ходу так, чтобы ветер не задувал мальчишке в лицо.
Вскоре Александр Андреевич пригрелся на груди своего спасителя и впал сначала в легкую дрему, а затем отрубился окончательно.
Глава 1. Метель
Александр Андреевич открыл глаза. Вокруг было темно. Опять он заснул на закате солнца. Знает, что это вредно, но не может удержаться. Что поделать, старость не в радость. Он лежал на диване в гостиной комнате и тут он заметил, что он в комнате не один. За большим овальным столом, стоявшим чуть в стороне от дивана в простенке между окнами, кто-то сидел.
Александр Андреевич резко сел. От быстрого перехода из лежачего положения в сидячее у него закружилась голова. Он откинулся на спинку дивана и прикрыв глаза спросил:
– Кто здесь?
Сидящий за столом поднял руку и щелкнул пальцами. Над столом повис тусклый светильник в виде молочного шара, сантиметров 10-ти в диаметре, который разгораясь медленно поднимался выше к потолку. Через несколько секунд в комнате стало светло как днем и Александр Андреевич увидел сидящего на стуле пожилого мужчину. Стул, между прочим, был перенесен из кухни, потому что в гостиной у Александра Андреевича стульев не было.
– Здравствуйте, Александр Андреевич, – произнес мужчина. Голос у него слегка дрожал.
– Пожалуй, он постарше меня будет, – заметил про себя Александр Андреевич.
Незваный гость усмехнулся и произнес:
– Да, уж, постарше, это точно. Вы уж простите меня великодушно, но пока вы спали, я слегка порылся в ваших мозгах. Как-то же надо с вами общаться, а языки у нас с вами разные, как и планеты. Да что там планеты. Я вообще из другой вселенной. У нас даже кое-какие физические законы различные, уж поверьте мне на слово, ибо объяснить подробнее я вам не смогу. Ваших знаний явно не хватит.
– Как меня зовут вы знаете, представьтесь теперь и вы, пожалуйста, – сказал гостю хозяин.
– Мое имя вы произнести не сможете. Но среди земных имен к нему ближе всего французское имя Жерар. Так и зовите.
– Ну, тогда уж и вы зовите меня просто Александр, без отчества.
– Вот и познакомились, – тяжело вздохнул гость.
– Тогда, может быть приступим к сути вашего визита ко мне. Или вас сначала нужно покормить, чаем напоить?
– Спасибо, я сыт. Вот чего у меня мало, так это времени. Поэтому вы наберитесь терпения, а я постараюсь вкратце объяснить, кто я и зачем я здесь. Можно, я переберусь к вам на диван, а то на стуле сидеть неудобно.
– Да, конечно, присаживайтесь и располагайтесь поудобнее.
Александр подвинулся к краю дивана освобождая место для гостя.
– Итак, я начинаю свой рассказ, – сказал Жерар и продолжил:
– Суть заключается в том, что мое тело состарилось и я нахожусь в поиске нового вместилища для моего разума. Для переноса моей сущности в новое тело существует масса ограничений. Не буду отнимать время ни у вас, ни у себя, перечисляя их все. Ах, да, забыл сказать самое главное – я маг, и довольно сильный маг. И в то же время это является главным ограничением на перенос сущности. Реципиент тоже должен обладать магическим даром. Кроме этого должны совпадать еще несколько очень важных характеристик магического дара. Но и это еще не все. Я не могу просто вытряхнуть из тела прежнего хозяина и переместить в него свой разум. Это просто невозможно. Поэтому я ищу человека, который обладал магическим даром, но по каким-то причинам он не смог его инициировать. Такой неинициированный маг проживает жизнь обычного человека и тогда магу, желающему занять его тело остается просто дожидаться его естественной кончины, и, когда душа покинет тело, быстро его занять. Ну, а дальше дело техники. Производится оживление и ряд оперативных действий по восстановлению жизненных функций. Разрушение тела прекращается, и его вторичная смерть отодвигается. Далее вселившийся маг в течение нескольких лет, а иногда и десятилетий разрабатывает магические возможности доставшегося ему тела. Понимаете, маги живут на порядок дольше людей. А сильные маги и того дольше. Поэтому на развитие магических способностей тела не жалеют времени, поскольку все затраты и временные в том числе, окупаются сторицей.
Жерар перевел дух и впервые за все время их общения посмотрел Александру прямо в глаза.
– Теперь вы должны понимать, почему я здесь.
Александр Андреевич удивленно вскинул брови:
– А я, значит, обладатель неинициированного магического дара?
– Да, и очень сильного дара.
– И мое время подошло к концу?
– Да, Александр Андреевич.
Александр тоже впился взглядом в глаза гостя. Какое-то ощущение неправильности происходящего. Он не мог логически выявить, что именно было неправильным. Это ощущение лежало в сфере чувств, эмоций, а не голого расчета. Он принял естественное в его положении решение – потянуть время, отвлечься и тогда подсознание может само, без всяких усилий с его стороны обнаружить, в чем именно заключается неправильность поведения или рассуждений гостя.
– Надеюсь, что у меня есть еще хотя бы пара часов, прежде чем я отойду в иной мир? – спросил он Жерара.
– Да, пара часов у вас еще есть.
– Тогда, давайте перейдем на кухню, попьем чаек и поболтаем.
– О чем вы хотите поболтать со мной? – спросил его Жерар.
– О моей несостоявшейся инициации. Хотелось бы уточнить кое-что.
Они прошли на кухню. Александр налил в чайник свежей воды и прежде, чем поставить его на газовую плиту, спросил Жерара:
– Вас не затруднит проверить качество нашей питьевой воды? Нас уверяют, что эта вода годна для употребления. А у меня всегда были сомнения по этому поводу.
Жерар подошел к чайнику, затем плеснул из него в стакан и сначала принюхался, а затем и глотнул.
– Не первоклассная вода, но пить можно, – вынес он свой вердикт.
Александр поставил чайник на газ, выставил на кухонный стол две чайные чашки на блюдцах, сахарницу и пачку чая с пакетиками. Возиться с заваркой ему не хотелось.
– Скажите, Жерар, – спросил он, дождавшись, пока гость усядется за стол и сам устраиваясь напротив него, – а вы можете отсрочить мою кончину или срок моей жизни определен свыше?
– Ну и вопросы у вас, Александр. Не знаю, что и ответить.
– А откуда вам стало известно, что моя жизнь подошла к концу?
– Я просто оцениваю состояние вашего организма по ауре. Перед смертью, с аурой человека происходят определенные изменения, которые я вижу.
– И давно вы за мной наблюдаете?
– Я обнаружил вас в прошлом году, когда вам исполнилось 81 год.
– И тогда умерла моя жена.
– Приношу вам свои соболезнования.
– Принято. Скажите, Жерар, а где вы находились весь этот год?
– Я был на своей планете. Мне едва хватило времени, чтобы завершить все дела и заморозить долгосрочные проекты, в надежде, что придет время и я смогу их продолжить.
– А как вы отслеживали в это время мое состояние?
– Я оставил на вашей ауре свою метку. Если бы вы внезапно умерли, я бы тут же об этом узнал и смог переместиться к вам, открыв портал. Это дело одной минуты.
– А почему вы перед моей смертью решили поговорить со мной? Ведь вы же могли спокойно дождаться моей кончины и затем занимать мое тело.
– Признаюсь вам честно, Александр. Если сказать в двух словах, то это просто дурное предчувствие. В нашей профессии мага, его чутье, интуиция играют огромную роль. Я не смог его просчитать логически. Слишком много вариантов дальнейшего развития событий.
– Вы знаете, Жерар, – обрадованно воскликнул Александр, – и у меня дурное предчувствие. Вы пейте чай, Жерар. Вы вообще знакомы с кухней нашей планеты? Или вы впервые пьете наш чай, нашу воду?
– Я хорошо знаком со всеми достижениями вашей цивилизации. Я на вашей планете провел 10 лет, пока вас обнаружил.
– И сделали ставку на меня одного? Вам не знакома наша пословица, что не стоит складывать все яйца в одну корзину?
– Вы не владеете всей информацией, Александр. Во-первых, один маг встречается на десять тысяч человек. Подходящий для меня одаренный встречается один на тысячу магов. Следовательно, мне нужен один из десяти миллионов человек. На вашей планете мне подходят чуть больше 700 человек. А если учесть, что нужен маг вашего возраста с не угасшим магическим даром, то скорее всего, вы единственный, кто мне подходит. Если и есть еще кто-нибудь, то мне его не найти. Во-вторых, обстоятельства сложились таким образом, что погорели все корзины, в которые я складывал свои «яйца». В-третьих, мое время тоже не бесконечно. Случилось еще кое-что, о чем я не хочу говорить. В результате, у меня образовался страшный дефицит времени. Мое время тоже заканчивается. Правда, не так катастрофично, как у вас, но времени на поиски еще одного реципиента у меня просто нет.
– А почему вы ищите тело среди жителей нашего мира. У вас найти мага, наверное, значительно проще.
– Проще, да, согласен. Но мне то нужен неинициированный маг и к тому же умирающий. Где же я такого у себя найду. У нас людей с магическим даром находят практически всех.
– А сколько у вас осталось времени, если не секрет? – спросил Александр.
– Не больше полугода, если мерять вашими мерками, – ответил Жерар.
– Скажите, Жерар, а вы можете отсрочить мою смерть хотя бы на пару месяцев?
– Каким образом? – спросил Жерар.
– Вы владеете магией, как я понимаю. Значит вы вообще способны излечить меня и отодвинуть срок моей смерти. Или я что-то не понимаю?
– Боюсь, что дело не в состоянии вашего здоровья. Оно, кстати, у вас вполне удовлетворительное для вашего возраста.
– Значит, кончина наступит скоропостижно. Такое у нас стариков бывает сплошь и рядом. Лег спать и не проснулся. Образовался какой-нибудь тромбик и все, что называется приплыли. Наверное, есть и другие причины внезапной смерти у людей. Это я не беру в расчет всяческие катастрофы и аварии. Но, теоретически, ответьте мне, Жерар, теоретически вы можете починить мой организм, чтобы предохраниться от таких вот тромбиков.
– Ну, конечно, могу. Но я займусь этим только когда завладею вашим телом и буду в безопасном месте и рядом с источником магической энергии.
– Спасибо, за честный ответ, Жерар. Что там с моей аурой?
– Она стала еще темней. Жаль, что вы не можете видеть мою ауру. Я тоже не могу. Ни один маг не может видеть свою ауру со стороны. Просто, если бы оказалось, что моя аура тоже почернела, это означало бы, что опасность грозит нам обоим и мы могли бы предпринять некоторые меры. Например, перейти в другое место и там снова посмотреть изменения в наших аурах. Но, что толку говорить о несбыточном.
– А вы проведите мою инициацию, Жерар и я буду способен видеть вашу ауру.
– Вам, в вашем возрасте проводить инициацию смертельно опасно для вас, в первую очередь.
– Так мне все равно умирать через час или сколько там мне осталось?
– Час-полтора, пожалуй, еще есть, – ответил Жерар. Он задумался, допил чай и, поставив пустую чашку обратно на блюдце, нервно забарабанил пальцами по столу. Потом внимательно еще раз оглядел Александра и, наконец, принял решение:
– Я выполню вашу просьбу. Инициация не требует большого количества маны. Наденьте на палец вот это колечко.
Жерар достал из кармана кольцо с крупным бесцветным камнем и протянул его Александру. Тот взял его, повертел в руках, вопросительно посмотрел на мага.
– Обычный накопитель магической энергии, – ответил тот на невысказанный вопрос. – Его вполне должно хватить на вашу инициацию. Вообще-то странно, что ваш источник до сих пор еще не угас. Можно сказать, что он еще теплится, поэтому надежда на благополучный исход у вас имеется.
Затем, он поднялся со стула и сказал:
– Давайте перейдем в вашу комнату с диваном. Во время инициации вам лучше лежать.
Они перебрались обратно в гостиную. Александр лег на спину, а Жерар подошел к нему и положил руку ему на живот, чуть ниже пупка. Александр почувствовал тепло, о чем сразу сообщил Жерару. Тот удовлетворенно кивнул, сказав, что так и должно быть. После чего он сел на стул, прихваченный им с кухни и сказал:
– Теперь остается только ждать.
– А чего ждать-то, собственно? – спросил его Александр.
– Если инициация состоится, то вы увидите мою ауру. А если нет, то … – Тут Жерар развел руками.
– Понятно, – сказал Александр.
На некоторое время в комнате установилась тишина. Затем Александр спросил:
– Скажите, Жерар. Вот вы сегодня сказали мне, что рылись в моих мозгах. Я понимаю, что это просто вольный оборот речи. На самом деле, вы имеете возможность читать память любого человека, а значит, возможен и обратный процесс? То есть можете ли вы передать свои знания мне?
– Могу. Я могу передать вам любую информацию, которой владею.
– Ну, любую мне не надо. Впрочем, смотрите сами. Когда мое тело станет вашим, часть вашей памяти уже будет записана в моих мозгах. И процесс смены хозяев этого тела пройдет быстрее и проще, или я что-то не так понял?
– Нет, все вы поняли правильно. Действительно, к чему терять время.
Жерар встал и снова подошел к Александру. Он дотронулся ладонью до его лба, как бы шлепнув его по лбу легонечко. И в этот миг для Александра наступила тьма и он потерял сознание. Что произошло потом Александр узнал только тогда, когда в его памяти проснулись воспоминания последнего часа жизни Жерара.
А произошло следующее. Жерар усыпил настырного реципиента и начал перекачку ему своей памяти. Память Жерар решил сразу перекачать всю. Жерар уже один раз менял свое тело, поэтому опыт переселения у него был и сейчас он действовал гораздо увереннее того, первого раза. Кроме того, Жерар решил расстаться с большей частью своих воспоминаний, не относящихся к магии.
– Зачем тянуть за собой груз прошлых переживаний, встреч и расставаний? – думал он. – Никаких знаний эти воспоминания с собой не несут. Они только мешают жить и мешают принимать нужные решения. Поменьше эмоций, побольше холодного рассудка и точных расчетов.
Вот зачем он вообще разговаривал с этим человеком? Нужно было усыпить его и начать подготовку к захвату тела. Все это произошло из-за ненужных эмоций, понятий морального, этического плана, типа «что такое хорошо, и что такое плохо».
Пока он занимался перекачкой памяти, одновременно с этим произошла инициация его тела. Да, Жерар уже называл про себя этого Александра своим телом, не воспринимая его как отдельную личность. Тем более, что в его память было закачено уже первые полторы сотни лет его жизни. Самые важные годы становления его как мага, годы учения и познавания окружающего мира, годы формирования его как личности и как мага исследователя.
Жерар, не прерывая копирования своей памяти своему будущему телу, начал первоначальную прокачку магических каналов – первое, что необходимо сделать после инициации. Увлеченный и захваченный целиком этой работой, он расслабился и не смог вовремя отреагировать на случившееся.
А случилось следующее. За окнами, в давно наступившей темноте ночного города, вдруг на миг стало светло, как днем. За вспышкой света последовала звуковая волна взрыва, больно ударившая его по барабанным перепонкам и практически одновременно с этим пол под ногами, дрогнул, наклонился и поехал вниз. Диван с его реципиентом тоже заскользил в сторону окна. Стены комнаты на глазах разъезжались по сторонам, а сверху на него повалился потолок. Затем плита перекрытия, составлявшая ранее потолок комнаты, за что-то зацепилась и ее движение замедлилось, но не прекратилось. Еще несколько секунд и она рухнет прямо на него. Только тут Жерар пришел в себя и начал действовать. Он скастовал заклинание пространственного переноса и бросился прямо на тело Александра и, схватив его, приготовился к встрече с жестким земляным полом в портальной комнате подвала своего дома на своей родной планете. Однако вместо этого его сознание погасло, а его тело вместе с телом Александра Андреевича рухнуло вниз, в мешанину камня и бетонных плит, со всем тем, что сопровождает рухнувший пролет панельного дома, в одной из квартир которого происходит взрыв бытового газа.
Заклинанием пространственного переноса Жерар уже давно не пользовался, так как портал был намного более комфортным способом перемещения и последние несколько сот лет он использовал именно портальный переход. Но в данном случае он принял абсолютно правильное решение, ибо создавать портал было уже поздно. Другой разговор, что подкачало исполнение пространственного переноса. Нет, многолетнее отсутствие практики плетения этого заклинания в этот критический момент, когда заклинание кастуется на автомате, практически без участия сознания, не отразилось на его выполнении. Просто маг забыл, что он находится не в своем мире и для его работы в чужом мире необходимо в плетение внести небольшое изменение.
Отсутствие этого изменения в плетении заклинания привело к необратимым последствиям. Вместо того, чтобы перенести физические тела, заклинание перенесло их сознания. А так как запасных тел для их сущностей не было, то заклинание перенесло сознание Александра в его детское тело, совершив при этом пространственно-временной перенос. Куда при этом исчезло сознание мага осталось тайной этого мироздания. Впрочем, размышляя об этом впоследствии, Александр склонялся к тому, что сознание мага перешло в его тело и тут же погибло вместе с ним.
Александр Андреевич открыл глаза. Вокруг было темно, ни лучика света. Опять он заснул на закате солнца. Знает, что это вредно, но не может удержаться. Что поделать, старость не в радость. Правда, что-то есть странное в его пробуждении. Обычно, просыпаясь даже ночью он всегда что-нибудь да видел. Блики на стене от проходящего рядом с домом транспорта, бледный свет от стоящего на тумбочке электронного будильника, красный ночной огонек настенного включателя потолочного светильника.
– Значит я не дома, – сделал он вывод. – А где? И кто я?
Тут он вспомнил, что совсем недавно он задавал уже себе эти вопросы. Состояние дежавю, вот как это называется. Ему было тепло, уютно, тишина стояла такая, что уши улавливали даже повизгивание какой-то приблудной собаки, раздававшееся издалека. Александру было хорошо, и он решил, что грех не использовать такие редкие минуты и вскоре он снова крепко спал.
На этот раз Александр Андреевич проснулся не сам. Его самым беспардонным образом будили, тряся за плечо и приговаривая:
– Вставай, засоня. Санёк, Сашенька, просыпайся, открывай глазки.
Александр Андреевич открыл глаза и увидел свою маму, сидевшую сбоку на его кровати и будившую его. Он сразу ее узнал, несмотря на то, что здесь и сейчас она была молодая, пышущая здоровьем и красотой. Александр Андреевич смотрел на нее и счастливо улыбался. Он не воспринимал происходящее, как реальность, скорее, как продолжение сна. Ему было так хорошо, что он опять закрыл глаза, чтобы запечатлеть только что виденную картину в своей памяти – его мама, молодая, красивая, в домашнем халате, непричесанная, но с капельками воды застрявшими кое-где на красивых бровях после утреннего умывания, ласково смотрит на него своими зелеными глазами и вновь повторяет, теперь уже с сердитыми нотками в голосе:
– Да проснешься ты сегодня, в конце концов, или нет. Ну-ка, быстро вставай.
Она потащила с него одеяло и схватив его, легко подняла и поставила на ноги, держа его между ног, повернув к себе и глядя ему в лицо.
– Расскажи-ка, негодник, ты почему вчера из школы сбежал? А? И портфель с учебниками и тетрадками в школе оставил. Молчишь? Сказать нечего? Пошел один в метель домой. Спасибо, тезке твоему, Саше Пирожкову, принес тебя. А ведь мог и мимо пройти и занесло бы тебя, так бы и замерз. Весной бы оттаял. Что же ты делаешь, а? Выдрать бы тебя, как сидорову козу, да вот беда, у отца весеннее обострение. В прошлом году в это же время было, в средине марта. Вчера вечером, когда тебя принесли, у него опять случилось кровотечение. Кровищи полный таз был. Поэтому считай, что дешево отделался. Иди, умывайся.
Она взлохматила ему волосы на голове, развернула от себя и слегка подтолкнула, шлепнув его по попе. Саша сделал шаг вперед и остановился. Он не помнил, где здесь у них был умывальник. Он огляделся. Его кровать стояла за большой печкой. У окна небольшой стол. Направо от стола висела ситцевая занавеска. Он откинул занавеску и очутился в большой комнате. Слева было еще два окна, около которых стоял большой обеденный стол, у противоположной стены, напротив печки, стояла большая двуспальная кровать с железными спинками. В кровати, лицом к стенке спал отец. Его лица Александр не видел.
На расстоянии пары метров от кровати была невысокая печная плита, за которой виднелось большое арочное отверстие русской печи, сейчас закрытое заслонкой. От печи ощутимо тянуло теплом. Дальше, за печкой у противоположной окнам стены, в углу был установлен деревенский умывальник, с жестяной раковиной и ведром под ней. Рядом на гвоздике висело полотенце.
Саша подошел к умывальнику, сложил ладони лодочкой и толкнул ими стержень умывальника. Тот пополз вверх и по стержню в его ладошки побежала теплая вода. Саша всполоснул лицо. Рядом с умывальником к стене была прибита полочка, на которой стояла жестяная кружка с тремя зубными щетками – двумя большими и одной маленькой. Саша схватил маленькую щетку и осмотрелся в поисках тюбика с зубной пастой. Тюбика нигде не было. Около жестяной кружки на полочке лежала кругла картонная коробка с какой-то надписью на ней. Саша снял ее с полочки, повернул к себе надпись и прочитал: «Зубной порошок». О как! Зубной порошок. Он уж и забыл, когда в последний раз пользовался зубным порошком. Было это в далеком детстве, в котором он сейчас и очутился.
На Александра нахлынуло понимание произошедшего. Он только никак не мог сообразить, где именно он сейчас находится. В его детстве они переезжали с одного места на другое чуть ли не каждый год, нигде больше двух лет не задерживаясь. Причину таких переездов Саша понял значительно позднее. Причина была в его маме.
Оказывается, окончив перед войной два курса физико-математического факультета педагогического института, мать не стала продолжать учебу из-за родившегося Саши и после декретного отпуска пошла работать в школу. Ей выдали диплом об окончании Учительского института (это было приравнено к педагогическому техникуму и давало среднее специальное образование) и присвоили квалификацию «Учитель математики средних классов».
В деревнях остро ощущалась нехватка учителей и Сашина мама оказалась нарасхват. Особенно не хватало учителей в среднем звене, в 5 – 7 классах. Старших классов в те годы было на порядок меньше. Процентов 80 выпускников неполной средней школы, если не больше, полагали, что им достаточно полученного образования и устраивались на работу. Часть из них поступала в техникумы или фабрично-заводские и ремесленные училища. Оставшиеся немногочисленные ученики шли в старшие классы средней школы.
И переводили Сашину маму из одного села в другой, из районной школы в какую-нибудь глухомань, из глухомани опять куда-нибудь, где образовалась недостача учителя математики в неполной средней школе.
– Каждой дырке затычка, – вздыхая говорила мама. А так как отец был инвалидом Великой Отечественной Войны и имел только среднее образование, то он был вынужден ехать туда, куда посылали мать. Он пытался изменить сложившуюся ситуацию, но в послевоенной стране с трудовой дисциплиной было строго. Если бы у отца было хотя бы равноценное с мамой образование, то семья была бы там, куда послали работать отца. После войны отец поступил на заочное отделение филологического факультета Казанского государственного университета и закончил первый курс. И все. Дальше учиться не смог. Нужно было обязательно работать по будущей специальности, а у отца была полная инвалидность. Он на войне простудился и заболел туберкулезом. Умер отец в возрасте 39 лет в 1961 году, когда Саше исполнилось 20 лет.
Рядом с умывальником, слева от него, висело небольшое зеркальце, 10х15 см, с помощью которого отец брился. Эту деталь, Саша почему-то запомнил. Всю свою прошлую жизнь он хранил в своем письменном столе отцовскую опасную бритву, отечественного производства. На картонном футляре было написано: «ЗАВОД <ТРУД> ММП ВАЧА РСФСР ГЛАВСТАНКО ИНСТРУМЕНТ». Сам Саша за всю прошлую жизнь ей ни разу не воспользовался, просто хранил, как память об отце.
В зеркальце он не мог себя увидеть. Для этого ему нужно было встать на стул или снять зеркальце. Саша огляделся, два стула стояли в той маленькой комнате, в которой он спал. За тем столом мама с Сашей готовили уроки. Мама готовилась к своим урокам, проверяла ученические работы, а Саша выводил буквы. Он вдруг вспомнил, как за прописную букву «Б» он получил двойку, и ему стало стыдно. Что же он так, поленился написать, как следует. В его памяти неожиданно для него всплыла эта страница из его тетради для домашних заданий. Кроме того, он прекрасно помнил, что 2-й и 3-й классы он окончил в начальной школе на железнодорожной станции «Круглая». А здесь он за всю ночь ни разу не слышал ни стука проходящих поездов, ни свистков паровозов.
Значит он на конезаводе «Маяк» и учится в первом классе, сделал он вывод. А так как сейчас середина марта, то на дворе 1949-й год. Значит, совсем недавно закончилась война и через полтора месяца страна будет праздновать четыре года со дня победы.
Отец у Саши, к слову сказать, был членом партии, во время войны на фронте вступил. Это, по-видимому, сыграло свою роль в назначении отца директором дома инвалидов, который был расположен на территории конезавода. Из воспоминаний прошлой жизни и рассказов матери Саша помнил, что отец быстро подружился с директором конезавода и они часто квасили вместе, что матери, естественно, не нравилось.
К Саше подошла мама.
– Ну, ты чего тут застыл. Зубы почистил?
Она потрогала рукой его зубную щетку, которую он так и держал в правой руке. В левой он держал коробку с зубным порошком.
– Так, – сказала мама, – щетка сухая. Дайка, я тебе помогу.
Она взяла у него коробку с порошком и щетку, открыла коробку, смочила щетку и погрузила ее в порошок. Затем выдала щетку ему и сказала:
– Вот, чисти давай. Как следует чисти, чтобы зубки у тебя были белые-белые, как снег.
Саша послушно чистил зубы, пока мама не остановила его:
– Достаточно, Саша. Вот молодец, – похвалила она его и чмокнула в макушку. Беги в свою комнату, одевайся и будем завтракать.
– А что у нас на завтрак? – спросил Саша, чтобы услышать свой голос. Вопрос его прозвучал неожиданно громко. А так, голос, как голос, тонкий, мальчишеский.
– Тише, Саша, папу разбудишь. Он всю ночь не спал. А на завтрак я разогрела вчерашние ватрушки с картошкой, «с забором», как ты любишь и молоко.
Саша пошел в свою комнату, чувствуя себя еще немного неуверенно.
– Нужно быстрее привыкнуть к этому телу, – подумал Саша, и тут его накрыло. Он вспомнил все, что с ним произошло вчера.
– Или это было не вчера, а еще будет в далеком будущем, – подумал он. – Или же уже никогда не будет? Интересно, здесь та же самая реальность, что была в его прежней жизни или параллельная? Ладно, эти вопросы я еще успею обдумать.
– Саша, что случилось? Что с тобой? Что ты застыл на месте? Ну, отвечай же немедленно, – повысила мама голос.
– Нет, мамочка, со мной все в порядке. Я просто вспомнил, как я вчера заблудился и мне стало страшно.
Мать подошла к Саше, обняла его за голову, прижала к груди:
– Как ты меня вчера напугал, Сашок, кто бы знал. Обещай мне, что больше не будешь так делать.
Мама обхватила Сашу за щеки и подняла его лицо, приблизив к нему свое. Всмотрелась ему в глаза.
– Какой-то ты сегодня странный, не такой, как обычно. Не будешь больше так поступать?
– Не буду, мама, честное слово.
– Ну, хорошо, я тебе верю. Беги, одевайся.
Сашу, наконец, отпустили и он ушел в маленькую комнату, как он стал называть про себя этот закуток за печкой, где стояла его кровать. Его одежда частью лежала на стуле, который стоял за изголовьем кровати, частью висела на его спинке. Сатиновые шаровары, майка, рубашка с длинными рукавами, носочки. Под стулом обнаружились самодельные домашние тапочки со стоптанными задниками, сделанными из старых валенок. Саша вспомнил, что всю сапожную работу в их семье делал дедушка по маминой линии, Георгий Васильевич или деда Егор.