Текст книги "Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу"

Автор книги: Вячеслав Фомин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

Летописный и внелетописный материал не позволяет согласиться и с мнением, что в летописях варяги «беспрерывно» упоминаются в значении «немцы, норманны». В качестве доказательства этого посыла обычно ссылаются на сообщение ПВЛ под 862 г., где русь поставлена в один ряд со скандинавскими народами: послы «идоша за море к варягом, к руси; сице бо тии звахуся варязи русь, яко се друзии зовутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гьте, тако и си». Но подобное умозаключение весьма сомнительно. В недатированной части летописи дан перечень «Афетова колена»: «варязи. свей, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волъхва, римляне, немци, корлязи, веньдици, фрягове и прочий...»31. И хотя в соседстве с германцами в нем названы другие народы, но они, как известно, не принадлежат ни к германцам вообще, ни к скандинавам, в частности, и вряд ли кто, конечно, решится утверждать обратное. Это, во-первых. Во-вторых, то, что предлагаемое норманистами прочтение Сказания явно тенденциозно и основано, как подчеркивается в литературе, на искажении сведений источника32, демонстрирует памятник, весьма близкий по времени к моменту окончательного сложения ПВЛ (10-е гг. XII в.). Как сообщает немецкий хронист Гельмольд (ХП в.), саксонский герцог Генрих Лев в 50-х гг. XII в. отправил «послов в города и северные государства – Данию, Швецию, Норвегию и Русь, – предлагая им мир, чтобы они имели свободный проезд к его городу Любеку»33.

Эта грамота не сохранилась, но ее нормы повторил в 1187 г. император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса: «ruteni, gothi, normanni et ceteri gentes orientales, absque theloneo et, absque hansa, ad civitatem sepius dictam veniant et recedant», т. е. русские, готландцы, норманны («ruteni, gothi, normanni») и «другие восточные народы» получали право свободно приходить и покидать город «без налога и пошлины»34. В «ruteni» ученые обычно видят русских, а именно новгородцев35. «Лю-бекский таможенный устав» подтвердил в 1220-х гг. установление императора: «В Любеке не платит пошлины никто из граждан Шверина, а также никто из русских, норвежцев, шведов... ни готландец, ни ливонец, равно как и никто из восточных народов»36. Из приведенных документов, где Русь и русские стоят в одном ряду со скандинавскими странами и скандинавами, никак, конечно, не следует, что русских середины, конца XII в. и первой трети следующего столетия надо причислить к скандинавам, или, наоборот, русскими надо считать датчан, шведов, готландцев и норвежцев. И в данном случае, конечно, абсолютно прав А.Г. Кузьмин, отметивший, сопоставляя фразы варяжской легенды и грамоты Барбароссы, что «несущественно, кого конкретно называют источники «Руте-нами». Важно, что этноним снова идет в ряду северных народов и отличается от готов и норманнов».

Бросается в глаза еще одна особенность этих памятников: грамота императора относит западноевропейцев (готландцев и норманнов) и восточноевропейцев (русских) к «восточным народам». Таким же общим содержанием наполнено и выражение летописи «варяги», только оно приложено к западноевропейским народам, также генетически не связанным между собой. Крупнейшие специалисты в области летописания -А.А.Шахматов, Б.А.Рыбаков, А.Г. Кузьмин – указывают, что скандинавы названы варягами лишь в этом разъяснении Сказания, не являющимся его органической частью, и видят в нем пояснение летописца второго десятилетия XII века38. А это время, когда под «варягами» на Руси уже довольно давно понимали значительную часть западноевропейского мира. В связи с чем летописец (а об этом говорил еще М.В.Ломоносов) специально выделяет русь из числа других варяжских, как бы сейчас сказали западноевропейских народов, называет ее в качестве особого, самостоятельного племени, вроде шведов, норвежцев, готов, англян-датчан, тем самым не смешивая ее с ними: «пошли за море к варягам, к руси, ибо так звались варяги – русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы, эти же -так»39. Нечто подобное можно привести из более позднего времени. Густинская летопись (1670) объясняет, почему шведов на Руси именовали варягами: «Их же бо оные тогда варягами нарицах. Си мы всех обще немцами нарицаем. Си есть шведов, ангел-чиков, гишпанов, французов и влохов и прусов, и проч.»40. Обращает на себя внимание тот факт, что летописец конца XVII в. раскрывал общее значение слов «варяги» и «немцы» точно так же, как составитель ПВЛ разъяснял широкий смысл термина «варяги».

В 1849 г. И.И.Срезневский справедливо сказал, что «каждое слово для историка есть свидетель, памятник, факт жизни народа, тем более важный, чем важнее понятие, им выраженное». В 1911 г. Л.В.Падалко, как бы продолжая мысль своего именитого предшественника, добавил, что «имя, как звуковая форма явления, неразрывно связано с самой сущностью этого последнего. А посему выяснение имени непосредственно приводит и к тому понятию, какое объясняется именем. В особенности применимо это положение по отношению к крупным явлениям исторического значения...»41. Эти мнения всецело приложимы к терминам «варяги» и «немцы», в которые на Руси и в России в разные исторические эпохи вкладывался разный смысл, что, к сожалению, мало учитывается исследователями, вследствие чего при прочтении источников допускаются модификации и тенденциозность. Их правильному пониманию мешают вместе с тем и ложные представления, являющиеся питательной средой для новых заблуждений. Отсюда названные термины не только ошибочно связывают исключительно со скандинавами (германцами), но и не замечают явной эволюции слова «варяги» от частного к общему, его превращения в своего рода аналог современному понятию «западноевропейцы».

Разговор следует начать с'термина «немцы», в определенное время приравненного на Руси по своему значению к слову «варяги», и этот факт позволяет уже во многом оценить смысл последнего. Норманисты (А.Л.Шлецер, М.П.Погодин и другие), понимая выражение «немцы» в конкретном этническом значении (германцы), особое значение при этом придавали материалу позднейших летописей (Софийской первой, Псковской первой и третьей, Новгородской четвертой и пятой, Никоновской, Холмогорской, Тверскому сборнику и других), в которых, начиная со второй половины XV в., варяжские князья – Рюрик с братьями – выводятся «от немец» или «из немец»: «избрашася от немець 3 брата с роды своими, и пояша с собою дружину многу», «приведоша новгородстии людие князя от немець, именем Рюрика», «пръвый князь на Руской земле Рурикь, пришед из немец» и т. д.42 В ПВЛ, следует напомнить, Рюрик с братьями представляют варяжскую русь и никоим образом не связаны с «немцами»: «И изъбрашася 3 братья с роды своими, и пояша по собе всю русь придоша к словеном первое...». В НПЛ младшего извода в рассказе о призвании варягов, данном в иной редакции, чем в Начальной летописи, о «немцах» также нет ни слова: «Изъбрашася 3 брата с роды своими и пояша со собою дружину многу и предивну, и прии-доша к Новугороду»43.

Мнение Шлецера и Погодина в отношении значения термина «немцы» априорно, абсолютно расходящееся с показаниями большого числа разновременных и разнохарактерных источников, и игнорирующее то обстоятельство, на которое обращалось внимание в литературе, что имя это «только потом получило теперешнее свое звучание»44. Выше отмечалось, что Г. Эверс первым в науке выступил против норманистского взгляда на слово «немцы», указав, что его русские прилагали ко всем, кто говорил «на непонятном для словен языке». Точно также рассуждал и Н.М.Карамзин. Эту мысль затем активно развивали антинорманисты. Так, Ф.Л.Морошкин, М.А.Максимович, Н.В.Савельев-Ростиславич утверждали, что «немцы» следует рассматривать не только как имя частное (германский этнос или отдельные ветви его), но и как имя нарицательное: многие, если не все и даже не только западноевропейские народы. Максимович, например, подчеркивал, что термином «немцы», вытеснившим «варяг», стали «означать неопределенно не только все иноземное, западное, но и все чужое, иноязычное»45. М.О. Коялович полагал, что так называли «чужих людей», Г.А.Немиров – всех чужеземцем, «неумевших говорить по-русски». Н.П.Загоскин заключал, что под «немцами» понимался «западный чужеземец вообще»46. Ф.Святной, специально проведя в начале 40-х гг. XIX в. анализ значения выражения «из немец», верно заметил, что его интерпретируют слишком конкретно, «в духе новейшего русского языка». После чего, отметив отсутствие в нем этнического содержания, истолковал его в качестве ориентира, указывающего на территорию, заселенную ныне германцами. Как подытоживал ученый, называть какой-нибудь народ по имени другого «в географическом, религиозном или ином отношении было весьма обыкновенным делом»: именовали же русские поляков и прочих католиков «римлянами», «латинами»47.

В советское время А.Л. Шапиро мнение летописей о выходе Рюрика из «немец» воспринял практически в том же смысле, что и когда-то Шлецер с Погодиным. Ученый утверждал, что «в противоречии с немецким происхождением Рюрика из Прусской земли составитель Воскресенской летописи» тут же приводит слова ПВЛ о посылке за ним за море «к варягом, к руси»48, т. е. к скандинавам. Но тогда же на отсутствие в термине «немцы» этнического содержания, правда, в связи с другим случаем, обращал внимание И.П. Шаскольский. Приведя известие НПЛ о походе новгородцев в 1311 г. «на Немецьскую землю за море на емь», в комментарии он указал, что это выражение надо понимать не в этнографическом, а в политико-религизном плане, как владение «свейских немцев»49. Сегодня активные поборники норманства варягов Е.А.Мельникова и В.Я. Петрухин констатируют, не идя дальше того, что «в позднейших летописных сводах наименование варяги могло заменяться словом «немцы» как обозначение иностранца вообще...». А.С.Мыльников также отмечает, что «из немец» необязательно означает «этнических немцев»50. Г.Ф. Ковалев в целом подчеркивает, что в русских источниках с древности и до XVIII в. этнические названия западноевропейцев как бы «перекрывались термином немцы, немецкие люди (курсив автора. – В.Ф.)». Ю.Д.Акашев полагает, что «немцами» на Руси называли «иностранцев, иноверцев...»51. Здесь надо сказать, что позиция исследователей, разумеющих под немцами значительно более широкий круг народов, чем только западноевропейцы, не лишена некоторого основания. Так, в одном из списков про-ложного «Жития Александра Невского» середины XVI в. «агарянами», а так на Руси называли восточные народы, охарактеризованы «немцы»52.

Первым из ученых, кто обратил внимание на тесную смысловую связь терминов «варяги» и «немцы» и пытался ее объяснить, был М.В. Ломоносов. В возражениях на диссертацию Г.Ф.Миллера он указывал, что ва-ряги-русь, жившие на Немане, «назывались неменьцы (здесь и далее курсив автора. – В.Ф.) или немци». В 30-40-х гг. XIX в. Ф.Л.Морошкин заключал, что слово «варяг» употребляется в ПВЛ «в столь обширном значении, что под ним должно разуметь всех не руссов и не греков... это тем более достоверно, что варяги в наших летописях постепенно изменяются в немцев, которыми до Петра Великого назывались у нас все европейцы...». При этом полагая, что русские летописцы, подражая во всем византийцам, заменили прежнее обширное имя «франк», которым в Византии именовали всех европейцев, новым, столь же обширным «немец», употребляемым там с середины XI века. Тогда же М.А.Максимович именно в равнозначности обоих терминов видел причину замены в письменной традиции «варягов» на «немцы»53.

Будучи убежденным, под воздействием доказательств антинорманистов, в том, «что сперва под варягами могли разуметься все жители Балтийского побережья», С.М.Соловьев резюмировал: «потом, с принятия христианства, начало господствовать различие религиозное и варягами на севере начали называть тех, кого на юге разумели под латинами, т. е. всех не греческого закона, всех без различия происхождения; наконец, онемечение славян прибалтийских заставило считать немцами все народы Северо-Западной Европы, носившие прежде имя варягов». И.Е.Забелин объяснял, что «имя варягов в Новгороде сменяется именем немца» по причине овладения именно немцами всеми торговыми оборотами поморского славянства и создания на этой основе Ганзейского союза, и истребления ими же настоящих варягов – поморских славян. При этом ученый задал вопрос, ответ на который многое объясняет: «Отчего же имя варяг не сменилось именем швед? От того, конечно, что со Швецией с древнейшего времени никогда не было тесных торговых связей». По мысли А.Г. Кузьмина, под «немцами» «имеется в виду именно южный берег Балтики, на котором со второй половины XII в. утверждается власть немецких феодалов», с упрочением позиций которых «и церкви на побережье исчезает и само название варяги», вытесненное более широким «немцы»54.

Обширный и разновременной материал показывает, что под««немца-ми» русские понимали и конкретный народ (собственно немцы), и какую-то совокупность западноевропейских (но не только германских) народов в целом, и при этом каждый из них в отдельности, и те территории Западной и Восточной Европы, которую населяли «немцы» издавна или захватили на памяти наших предков, и факт принадлежности к этому «немецкому» миру (людей, предметов). Был этот термин, как известно, наполнен еще и религиозным звучанием: «немцами» у нас именовали католиков. Одновременно с тем последних называли «римляне» и «латины», что хорошо видно из статьи под 898 г. ПВЛ (Сказание о славянской грамоте) и статей под 986-988 гг. ПВЛ и НПЛ55 (по мнению А.Г. Кузьмина, повествование о крещении, рассредоточенное между 986-988 гг., составлено из разных источников в последней четверти XI в.56). Под 1075 г. ПВЛ говорит о приходе к киевскому великому князю Святославу Ярославичу послов «из немець»57 (от германского короля и императора Священной Римской империи Генриха IV). А Священная Римская империя представляла собой конгломерат большого числа государственных образований, в рамках которых проживали не только германцы. В Лаврентьевской летописи «немцы» – это ливонцы (1242), шведы (1302), в продолжении Суздальской летописи по Академическому списку конца XV в., дополняющей собою Лаврентьевскую, – ливонцы (1234), ливонцы и датчане (1268)58.

В Ипатьевской летописи под 1190 г. сообщается о бегстве галицкого князя Владимира Ярославича из венгерского плена в «земли Немечкыя, ко цареви немецкомоу» (к германскому королю и императору Священной Римской империи Фридриху I Барбароссе). Под тем же годом летописец отнес к «немцам» руководителей Третьего крестового похода (Фридриха I Барбароссу, французского и английского королей Филиппа II Августа и Ричарда I Львиное Сердце) и их подданных: «царь немецкыя со всею своею землею битися за гроб Господень...». Под 1252 г. «немцами» названы войско императора Священной Римской империи Фридерика II, под 1252, 1276 и 1286 гг. рыцарей ливонской и прусской частей Немецкого ордена, а под 1254 и 1257 гг. «землей Немецкой» именуется австрийское герцогство. Под 1231 годом Ипатьевская летопись использует к Западной Европе в целом понятие «Немечкые страны»59. Под 1263 г. в Лаврентьевской летописи читается первая редакция «Жития Александра Невского», где в рассказе о битве на Неве шведский король представлен как «король части Римьское», а его многоплеменное войско названо «рим-ляны»60. Полемическая византийская литература XI в., летописи, памятники Куликовского цикла показывают, что применительно к «немецким» народам Запада (а не только к итальянцам) прилагался, надо добавить, еще термин «фряги»61.

Эту информацию дополняют показания НПЛ старшего и младшего изводов, которая начинает активно использовать термин «немцы», при этом почти его не поясняя, со второго десятилетия XIII века. До этого времени он крайне мало употребляется летописцами (в статьях под 986-987 гг. о выборе Владимиром вер, в неопределенном значении под 1058 г., под 1188 г. одновременно с термином «варяги» приложен к гот-ландцам62). С 1217 и по 1445 гг. летопись многократно называет «немцами» прибалтийских немцев63, а территорию, захваченную ими, т. е. земли коренных прибалтийских народов, «Немецкой землей». Причем, это понятие не сразу появляется в летописи. Так, если под 1214, 1223, 1237 и 1242 гг. она ведет речь о «Чюдьской земле» (в последнем случае упомянуты и находящиеся там «немцы»: войско Александра Невского двинулось «на Чюдьскую землю на немци»), то под 1268 г. оба извода уже применяют к ней название «земля Немецьская»64 (оно затем читается в статьях младшего извода под 1343, 1367, 1406, 1407 и 1444 гг.). Точно также этот извод именует бывшие владения пруссов, на которых обосновались немцы: под 1410 г. они одновременно фигурируют как «Прускоя земля» и «Немечкая земля». Вместе с тем земли ливонских и прусских немцев младший извод называет и по-иному – «Немцы»: отъехал «в Немци», приехал «из Немець» (1381, 1412, 1420)65.

Другая категория «немцев», о которых много говорит летопись, это шведы: как «немцы» они присутствуют на ее страницах с 1283 г. Затем так она их именует (а их владения «Немецькой землей» и «городом не-мецьским») без какого либо пояснения под 1284, 1311, 1313, 1314, 1317, 1322, 1337, 1350, 1377, 1392, 1396 и 1397 годами. В статье «А се князи русьстии», находящейся перед Комиссионным списком НПЛ, сказано, что у Александра Невского «была брань... с немци...»66. Но изначально шведы фиксируются на страницах обоих изводов под своим родовым именем (1142). Именно о «свеях», «Свейской земле» и «свейском короле» речь идет затем под 1164, 1240, 1251, 1256, 1292, 1293, 1295, 1300, 1323, 1338, 1339, 1348, 1350, 1395 и 1411 годами. В некоторых из этих статей в младшем изводе вместе с тем присутствует термин «немцы». Так, например, под 1350 и 1411 гг. летопись, информируя о «свеях», параллельно называет их «немцами», а в статье под 1395 г. употреблена фраза «немци свея»67. НПЛ называет «Немецкой землей» пределы Швеции, территорию финских племен, но также лишь по прошествии некоторого времени после их захвата шведами-«немцами». Так, если под 1191, 1256 и 1292 гг. летопись использует понятие «Емьская земля», то под 1311 г. обоих изводов в отношении той же территории уже сказано, что «ходиша новгородци войною на Немецьскую землю за море на емь». Под 1350 г. в младшем изводе повествуется о походе новгородцев «на Немечкую землю... к городу к Выбору»68. Под 1240 г. в младшем изводе шведский король выступает как «король части Римьскы», а его войско, куда входили, перечисляет летопись, «свея», «мурмане», «сумь» и «емь», как «римляне». Нельзя не заметить, что под 1445 г. младшего извода НПЛ имя «шведы» явно использовано не в конкретно этническом, а в широком смысле. В ней говорится, что «приидоша свея мурмане безвестно за Волок на Двину ратью...»69. И словосочетанием «свея мурмане», т. е. «шведские норвежцы», летописец отметил существовавшую в те времена тесную политическую связь между Швецией и Норвегией, в 1319 г. вступивших в союз, а в 1397 г. включенных по Кальмарской унии в состав Датского королевства.

НПЛ дает самые незначительные и весьма расплывчатые сведения о других европейцах-«немцах». Под 1204 г. в обоих изводах читается «Повесть о взятии Царьграда фрягами», написанная близко к этой дате, в которой назван «цесарь немечьскыи Филипови» (германский король Филипп Швабский). Под 1231 и 1237 гг. они сообщают без каких-либо уточнений о тех «немцах» Западной Европы, выходцы из которых обосновывались тогда в Восточной Прибалтике. В двух статьях летописи (1268 и 1391) вместе с ливонцами под «немцами» понимаются соответственно датчане и «немецкие» послы из Любека и Готланда. В 1362 г. (младший извод) псковичи принимали «гость немечьскыи и поморьскыи и заморьскыи», т. е. представителей всего Ганзейского союза70. В том же изводе под 1348 г. говорится о битве русских с «немцами» «короля свей-ского» Магнуса. Шведский источник (написанный вскоре после 1452 г.) дает некоторое представление о составе «шведского» войска: король собрал «немцев и датчан, а также герцога Гольштинского и других подобных же...»71.

Материал о «немцах» НПЛ дополняют летописи, связанные с новго-родско-псковской летописной традицией. Это Софийская первая летопись (списки конца ХѴ-ХѴІ в.), Софийская вторая летопись (списки XVI – начала XVII в.), Псковская первая, вторая и третья летописи (списки конца ХѴ-ХѴІІ в.). В софийских летописях владения ливонских немцев, т. е., опять следует подчеркнуть, прибалтийских народов, попавших под власть «немцев», представлены как «Немецкая земля» (1242, 1438, 1481, 1482) и «Немцы» (1472, 1473). Обозначение тех же территорий «Немецкой землей» (иногда «немецкие земли») многократно присутствует на страницах псковских летописей. Вместе с тем они прилагают к ней (1404, 1436, 1473, 1543) и к германским землям в Европе (1543) название «Немцы». Точно также именуются в них земли Швеции (1445, 1632)72. В Софийской первой летописи под 1271 и 1272 гг. «латиной» названы ливонские немцы, а в Псковской первой летописи под 1548 г. шведы. Последняя к Ливонии и Швеции применяет обозначение «Латина» (1519, 1611)73.

Исчерпывающую информацию по вопросу, как широко русские понимали термины «немцы» и «Немецкая земля», дает актовый материал последней четверти XVI – первой половины XVII века. Так, в описи Царского архива (1575-1584) читается, что «книги аглинские и списки с грамот, каковы грамоты даваны аглинским немцом...»74. В клятвенных записях бояре обязуются не отъезжать ни к турецкому султану, ни к цесарю, ни к литовскому, «ни к шпанскому, ни к францовскому, ни к чешскому, ни к датцкому, ни к угорскому, ни к свейскому королем, ни в Англею, ни в иные немци...» (1581, 1598)73. В грамоте царя на Двину (1588) указывается, «а с немец с аглинских, и с барабанских (брабант-ских. – В.Ф.), и с шпанских, и с иных немец, имати судовая проезжая пошлина...». В жалованной грамоте (1590) Кольским жителям названы «датцкие» и «аглинские немцы»76. В грамотах 1609-1610 гг. сообщается, что в Россию «неметцких людей идет... из Выбора, Свейския земли, и шкотцких, и дацких, и фрянцовских, и аглинских, и голанских, и боро-банских и иных земель...», «шкотцкие немцы», «разных земель немец», «немецкие люди»77. В расспросных речах двух пленных «немцев» (1611) -англичанина и шотландца – упомянуты «францовские немцы»78. В грамотах (1629, 1633) речь идет о «немецких торговых людях разных земель», о «торговых немцах» из Англии и Голландии», о «немецких людях», нанятых на русскую службу в Англии79. В декабре 1634 г. был заключен договор России и Голштинии о торговле Голштинской компании с Персией, где предписывалось «иных немецких государьств торговых людей, агличан и галанцев, и цесарской области (Священная Римская империя. – В.Ф.) и свеян и датчан... с собою не имати...»80. В челобитной торговых людей (1646) перечислены «аглинские», «бараборские», «анбур-ские» (гамбургские), «галанские» и «датцкие» «немцы»81.

Русско-английская переписка показывает адекватность терминов «немцы» и «иноземцы»: «с-ыных иноземцов, со всех со францовских, с-ышпанских, с нидерлянских и с-ыных немец...», «немцы розных земель, агличане, и Францовские земли, и Нидерлянские земли и иных земель» (1585-1586), «в Аглинскую де и в ыные немецкие земли» (1596-1599), «корабли придут сего лета из за моря... барабанские, и голанские, и нидерлянские, или иных которых земель, и тех бы земель немцы торговали» (1601)82. В тех же бумагах (1581-1600) много говорится о «ангилей-ских (или аглинских) немцах», «немецком товаре» из Англии, а также о «голанских (барабанских) немцах», назван и «францовской немчин Жан Паркей»83. В «Росписном списке города Москвы 1638 года» указаны «Шкотцкой земли немци», «немцы Аглинской земли», «немец Галанские земли»84. Традиция относить к «немцам» многих представителей Западной Европы долго сохранялась в России. Выше были приведены мнения шведов Ю.Г.Спарвенфельда (80-е гг. XVII в.) и Ф.-И.Страленберга (1730), зафиксировавших самое широкое значение слов «немцы» (либо «иноземец», либо большинство европейских народов).

Важно отметить, что летописи, именуя «Немецкой землей» территории прибалтийских и финских народов, либо завоеванных европейцами-«немцами», либо принявших католицизм, да к тому же часто в союзе с ними выступавшими против Руси, вместе с тем не называют их «немцами». Так, Лаврентьевская и Ипатьевская летописи говорят о «литве», «ятвязе», «чюди», «жемоти», «проуси (проузи)», пребывавших соответственно в «Литовской» (в «литве»), в «Ятвязской» (в «ятвязи») в «Чюдьской» (в «чюди») землях, в «Жемоите»85. И НПЛ, ведя речь о тех же народах, всегда отделяет их от «немцев» или же прямо противопоставляет им86. Такая же ситуация наблюдается и в поздних летописных сводах. В Софийской первой летописи (список конца XV – начала XVI в.) под 1510 г. помещена информация о решении псковского вече: что им не идти от своего государя «ни в литву, ни в немци». Софийская первая и Псковская первая летописи под 1518 г. выделяют в составе войска польского короля и великого литовского князя Сигизмунда I воинов «многих земель, чехи, ляхи, угрове, литва, немци...». Псковская первая летопись (список первой половины XVII в.) содержит «Житие Довмонта», где читается, что русские «побежая страны поганыя немець и литву, чюдь и корелу...». Затем в ней же под 1382 г. сказано, что «прииде местер с немци к По-лотьску на взятие, а Скиригаило с литвою...». Под 1407 г. псковский летописец, сообщая о войне псковичей с «немцами», с горечью констатирует, что новгородцы не помогают своим соседям, ибо «держаху бо любовь с литвою и с немцы...». Под 1408 г. в летописи упомянута «рать литовская с немцы», а под следующим годом записано, что пришел «местер» с силою немецкою и с литвою воевать псковские земли. Под 1436 г. зафиксировано, что в Псков «из Немец», т. е. из Ливонии, приехал литовский князь Иоанн Баба и т. д.87 Русские не именовали «немцами» и ряд других народов, например, поляков, чехов и венгров, несмотря на их принадлежность к католическому миру88.

Из сказанного следует, что термин «немцы» в наших источниках прилагался исключительно к западноевропейскому миру (лишь только иногда наполняясь большим звучанием), и символизировал собою определенную совокупность западноевропейских народов, и был синонимичен словам «латины», «римляне», «католик»89, несшим, в связи с этим, не только конфессиональную нагрузку. Этот термин, вместе с тем, обозначал территорию Западной Европы, т. е. являлся географическим понятием. И вывод поздних летописей Рюрика «из немец» служил указанием, конечно, не на его этнос, как это полагал А.Л.Шлецер и его последователи, «а лишь на пределы Западной Европы, откуда вышли варяги»90. Если думать иначе, то к немцам-германцам надлежит тогда отнести многие европейские народы, не имеющие к ним отношения, например, прибалтийские народы, порабощенные западноевропейцами-«немцами», в связи с чем их коренные земли русские называли «Немецкой землей». Немцами в такоіи случае надо считать и финнов, коль Тверской сборник под 1227 г. сообщает, что Ярослав Всеволодич с новгородцами ходил на «имь, на немци, ратию за море; и поплени всю землю их...»91. Говоря так, летописец современную ему ситуацию, когда финские земли уже несколько столетий входили в состав Швеции, перенес на далекое прошлое, в котором финское племя емь еще не было подвластно шведам-«немцам». И карелу надо тогда полагать германским народом, т. к. под 1338 г. в НПЛ младшего извода помещено известие, что новгородцы «воеваша городецьскую корелу немечкую, и много попустошиша земли их...» . Речь здесь идет о той части карел, которая проживала в Западной Карелии и находилась под властью все тех же «немцев»-шведов, поставивших на ее землях в 1293 г. крепость Выборг, т. е. о выборгской или иначе «городецьской кореле».

Следует добавить, что наши предки с XV в., в связи с умножением контактов с Западной Европой, начинают ломать стереотип обезличенного наименования ее представителей «немцами», «римлянами», «лати-нами». Так, рассказ «О Сидоре митрополите, как прииде из Царяграда на Москву», созданный в 60-70-х гг. XV в.93 и читаемый в летописном своде 1479-1480 гг., среди участников собора называет «алеман и фрязов и ка-латин и френчюк и беребеан и кофеан»94, т. е. южных немцев, итальянцев, каталонцев, французов, британцев, жителей генуэзской колонии в Крыму Кафы, и при этом именуя их в целом «латинами» и говорит о их «фряжском праве», т. е. католическом. В «Хождении на Флорентийский собор», первоначальная редакция которого, по мнению Н.А.Казаковой, была создана во время путешествия русского посольства на собор (1437-1440) и позже не перерабатывалась95, нет подобной конкретизации, и его автор исгюльзует в отношении представителей Запада привычный термин «латины».

Вместе с тем этот памятник содержит весьма примечательный факт. Так, говоря о алеманах (баварцах), жителях Алеманской земли (Южной Германии), его автор отметил их отличие в языке от жителей Северной Германии: «Аламанская земля, то есть не инаа вера, ни ины язык, но есть едина вера латиньская, а язык немецкий же, но разно, яко и русь серби, тако и оне с немьци». Таким образом, термин «немцы» употреблен в данном случае в частном значении, как название лишь жителей Северной Германии. Чуть ниже «Хождение», рассказывая о г. Аугсбурге, поясняет, что его основал император Юстиниан, вот почему «того ради зоветса град той Август, а по немецки же Авспрок»96. Здесь уточнение «по немецки» использовано также весьма конкретно и означает собой собственно немецкий язык. Приведенные пояснения создателя «Хождения на Флорентийский собор» говорят о очень хорошем знании им немецкого языка. Несомненно, того же уровня, который позволил М.В.Ломоносову, пробывшему несколько лет в Германии, также заметить, что «баварский крестьянин мало разумеет мекленбургского или бранденбургский швабского, хотя все того же немецкого народа»97. По наблюдению Д.Цветаева, во времена Ивана Грозного русские стали различать вероисповедаль-ную «отдельность между пришельцами», называя протестантов «лютера-ми», «немцами», католиков «папежниками», «римлянами», «латинами»98.

Надлежит также сказать, что в наших источниках в теснейшем смысловом единстве выступают термины «варяжский» и «латинский». Этими данными в прошлом и настоящем подтверждали скандинавский этнос варягов М.П.Погодин, И.Д.Беляев, А.И.Никитский, И.П.Шаскольский, И.П.Еремин, Е.А.Рыбина99. А.А.Куник причину, по которой термины «варяги» и «латины» на протяжении столетий были абсолютно равнозначны, видел в том, что на Руси в определенный период варягами именовали лишь готландцев. В связи же с разделением в XI в. церквей, пояснял он, имя варяг «сделалось родовым названием в церковном отношении», т. к. у готландцев была своя церковь на Руси, и «варяги просто значили тоже, что католики или паписты». Е.Е.Голубинский в 80-х гг. XIX в., а затем Е.А.Рыдзевская в 1930-х гг. утверждали, что причиной обретения термином «варяги» религиозного оттенка была конфессиональная принадлежность варягов-скандинавов, исповедующих католицизм100. А.А.Шахматов из обобщающего названия скандинавов варягами выводил «такое же обобщающее значение» термина «варяжский» в соединении «со словами вера». Сегодня Е.А.Мельникова и В.Я.Петрухин, констатируя, что для православного летописца XII в. имя «варяг» означало уже и приверженность к латинской католической церкви», заключают: в этом столетии скандинавы «становятся проповедниками католичества в Северо-Западной Руси, отчего оно получает наименование «варяжской веры»101.