Текст книги "Vovan Vs. Капитан"

Автор книги: Вячеслав Касьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

*****

А Рахманину в это время приходилось туго. Военный патруль обнаружил в лесу его Порше, хотя Рахманин тщательно замаскировал его ветками и листьями; но федеральные силы по особому случаю пригласили крупнейшего в России специалиста по обнаружению замаскированных в лесу машин, Алексея Сорокина по кличке «Балбес», который в детстве облазил все помойки, отстойники и мусорные свалки Московской области и мог обнаружить в них любую ценную или нужную в хозяйстве вещь даже с закрытыми глазами. Алексей Сорокин сразу зафиксировал спрятанную машину Рахманина и после этого срочно убежал пешком домой, опасаясь рахманинской мести.

К Порше было срочно стянуто сто омоновцев с автоматами и пулеметами, и они уже хотели открыть из засады огонь, как вдруг из машины вылезла блондинка модельной внешности, отошла в сторонку, огляделась кругом, стянула трусики и присела пописать.

Тотчас же ее схватили чьи-то грубые руки и зажали ей рот, так что она не могла даже пикнуть. Эти же руки бесшумно приволокли ее в какое-то другое место, а потом на нее посмотрели чьи-то бешеные глаза, а кто-то приставил ко лбу холодный пистолет.

– Где он? – злобно спросили ее. – Говори, сука, иначе на месте изнасилуем и убъем!

"Подумаешь, напугали, – подумала Лена, – мне это не впервой. А вот убивать это меня не устраивает".

– Не убивайте, пожалуйста! – сказала она испуганным голосом. – Я все расскажу. Он не в машине, машина это просто отвлекающий маневр. А у него тут рядом секретная землянка, он в ней и притаился, и оружия туда притащил целую кучу. У него там гранаты и пулеметы! Он специально сюда приехал, чтобы боеприпасы забрать и управлять террористами!

– А потом что? – спросили ее.

– А потом не знаю. Он меня в заложники захватил. Спасибо, что вы меня спасли! Он планирует какой-то международный теракт!

– Большое спасибо за информацию, – вежливо сказали ей, – а теперь быстро показывай, где землянка, а не то изнасилуем и убьем!

– Я вам покажу, пойдемте со мной, – сказала она шепотом, – только я не буду до нее доходить, а не то он меня изнасилует и убьет!

Часть омоновцев осталась наблюдать за замаскированной машиной, а часть поползла за Леной неизвестно куда. Лена, наверное, и сама не знала, куда она ползет, но инстинктивно понимала, что чем дальше от Рахманина, тем лучше.

И вот, когда она и обманутые ею бойцы отползли достаточно далеко, Рахманин неожиданно открыл огонь из крупнокалиберного пулемета по оставшимся в засаде омоновцам, которые совершенно расслабились и не ожидали от Порше никакой атаки. Пулемет вместе с боеприпасами он нашел у Порше в багажнике – в России в 1990-е годы владельцам подобных машин приходилось возить с собой и не такое.

Поскольку Рахманин был самым метким стрелком у себя в городе, то он моментально пристрелил несколько человек, а еще двум или трем случайно отстрелил кисти рук, поскольку у его патронов был какой-то нереально крупный калибр. Отползшие вслед за Леной омоновцы бросились назад и стали окружать Порше, прикрываясь девушкой, так как теперь они поняли, что она никакая не заложница Рахманина, а самая что ни на есть его сообщница. Рахманин же, переведя огонь на них, застрелил еще несколько человек, но на этом его роман с любимой машиной закончился: омоновцы достали из своего Уазика миномет и пальнули в Порше, и тут ей пришел конец. Не буду подробно описывать обгорелые останки машины, потому что до сих пор при одном воспоминании об этом у меня разрывается сердце. Лучше бы ее мне отдали!

Естественно, наметанный глаз Рахманина вовремя заметил омоновца с адской пушкой, и Виктор выбросился из машины в тот самый момент, когда снаряд уже влетал в лобовое стекло. В руках у Рахманина был пулемет с наполовину пустой лентой, а в кармане пистолет с запасным магазином – вот и все оружие, которое у него осталось. Он обнаружил небольшое углубление в земле, которое могло прикрывать его со всех сторон, и затаился в нем, а в это время злые омоновцы вовсю поливали его шквальным огнем, так что земля вокруг него летела клочьями, от деревьев отлетали ветки, а на голову свалилась убитая белка.

"Вот гады! – подумал Рахманин. – Белку-то за что?!"

– Эй, Рахманин! – услышал он грубый голос. – Сдавайся добровольно, а то хуже будет! Если ты сдашься, мы убьем только тебя. А если будешь сопротивляться, то убьем вас обоих с твоей шлюхой, но перед этим мы ее изнасилуем у тебя на глазах, а потом и тебя изнасилуем на глазах у твоей шлюхи. А потом…

– А можно только изнасилование, без убийства? – услышал Рахманин голос Лены. – Я согласна всем вам дать бесплатно, если вы меня отпустите.

"Да она правда шлюха, что ли? – подумал Рахманин. – Не везет мне на девушек!"

– "Можно" за хуй подержаться! – ответили Лене. – Рахманин, сука, выходи с поднятыми руками, или мы прямо сейчас учиним над твоей бабой жестокое насилие!

– Дайте мне пять минут, я подумаю, – сказал Рахманин.

– Да хоть десять, – ответили ему, – а чтобы тебе было удобнее думать, мы начнем прямо сейчас!

Рахманин высунул голову над землей и увидел, как два негодяя сорвали с Лены платье, а потом и все остальное, грубо поставили бедняжку раком, и стали насиловать одновременно. Оба подонка начали сладострастно постанывать и дергались все быстрее и быстрее, делая такие же движения тазом, как Майкл Джексон на сцене. От их ударов бедная девушка тряслась, как осиновый лист на ветру.

Рахманин в первый момент был так взбешен, что хотел броситься Лене на помощь, забыв обо всем на свете, и жестоко убить всех негодяев-омоновцев, но когда Лену полностью раздели, он вдруг подумал, что, в принципе, можно немного подождать и посмотреть, что будет дальше, ничего страшного, а убить врагов или погибнуть он всегда успеет. Он начал смотреть и даже немного возбудился.

"Какой ужас! – думал он, не в силах оторваться от этого отвратительного зрелища. – Вот подонки! Смотреть противно!"

Потом он услышал стоны Лены и вдруг понял, что ей это нравится.

– А-а! – стонала Лена, болтая сиськами. – Давай, бэби, еще, еще! Да, да! Не останавливайся! Фак ми!

"Ах, ты сволочь! – подумал Рахманин. – А я тебя еще спасать хотел".

И подумав так, он продолжал смотреть и чувствовал, как вместе с возбуждением в нем поднимается просто жуткая злость.

– Ну, что, Рахманин? – грубо крикнул ему командир омоновцев, расстегивая штаны. – Надумал что-нибудь? Небось, обкончался там уже весь с ног до головы? Или тебе этого мало? Может, еще хочешь посмотреть? А то мы могем! Только билет в первый ряд дорого будет стоить!

– Я не пидор, меня мужики не возбуждают! – крикнул ему Рахманин. – Тем более, такие импотенты, как ты.

Он в это время уже готов был убить всех омоновцев вместе с Леной и даже сам не понимал, рад ли он тому, что она не успела стать его подругой, или не рад.

– Ты что там, дрочишь, что ли, Рахманин? – издевался командир омоновцев. – Давай, давай! Сейчас еще моя очередь наступит, посмотришь!

После этих слова Рахманин, наконец, не выдержал.

"Ну, все, пиздец вам всем", – подумал он.

Он вскочил на ноги и заорал:

– Сдохните, гады!

И, стоя, дал страшенную очередь из пулемета прямо в Лену и насиловавших ее очередных двух негодяев, так что крупнокалиберные пули прошили всех троих развратников насквозь в двадцати местах, и их окровавленные трупы рухнули в колючие кусты, забрызгав их кровью. Командиру же, как раз успевшему снять трусы, случайная пуля отстрелила член, и тот отлетел в сторону и повис на ветке березы, зацепившись яйцами.

– А-а, блядь! – закричал бедный командир, в ужасе уставившись на свое окровавленное хозяйство.

– Убью всех, сволочи! – орал Рахманин страшным голосом.

Он начал гасить по врагам из пулемета, делая им круговые движения, отчего омоновцы, а вместе с ними деревья и кусты пачками валились навзничь. Враги сразу начали стрелять в ответ, но это было бессмысленно, потому что Рахманин был сейчас в таком состоянии, что его просто невозможно было убить.

Вот один омоновец, прицелившись, засадил в Рахманина из миномета, но Рахманин боковым зрением угадал это движение и, как кенгуру, прыгнул в сторону, и минометный снаряд попал в дерево, стоявшее за его спиной. От взрыва здоровенную березу вывернуло с корнем, и она обрушилась на башку другому омоновцу, собиравшемуся бросить в Рахманина гранату. Корявым березовым стволом бедняге снесло пол-лица, и он уронил гранату себе под ноги. Граната шумно взорвалась, отчего сам гранатометчик и стоявшие рядом с ним три других бойца были разорваны в клочья.

Рахманин же, словно Терминатор, бешено спускал во врагов очередь за очередью; когда кончились патроны, он стал стрелять из пистолета; когда пистолетная обойма опустела, он начал швырять в противников ножи, и убил еще двоих человек, а когда кончились оба ножа, он начал бегать и прыгать, как заяц, уворачиваясь от пуль, и ухитрился запрыгнуть одному из заблудившихся омоновцев на спину и придушить его. Он забрал у омоновца все оружие и боеприпасы, и еще десять минут остервенело гасил, стрелял, палил, кидал, бросал, швырял, взрывал, подрывал, убивал и уничтожал все вокруг.

Но, наконец, у него кончились все патроны, гранаты и ножи, и враги загнали его в какой-то замусоренный и провонявший мочой овраг и окружили тесным кольцом.

– Рахманин, мазефака, ю а факин дэд! – орали ему разъяренные десантники, со всех сторон целясь в него из автоматов и пулеметов.

"Наверное, это конец, – подумал Рахманин, – где же твои супергерои, капитан? Да, ну, и хуй с ними. Лену я убил, Ужаса я не победил, доверие товарищей не оправдал, зарплата у меня маленькая, а взяток я не беру. Так зачем мне дальше жить?"

И все же он с гордым видом поднялся на ноги и решительно сказал:

– Русские не сдаются!

Он показал врагам фак с обеих рук, и тут же по нему открыли сумасшедшую пальбу, однако все пули почему-то прошли высоко над головой, а сам Рахманин почувствовал, что теряет опору под ногами и проваливается в какую-то глубокую-преглубокую яму.

"Что за херня? – испуганно подумал он, грохнувшись кому-то на голову и вскакивая на ноги. – Я что, все еще жив?"

Он всмотрелся и увидел под собой оглушенного человека с черной бородой, который лежал без движения. Тут он моментально узнал его, потому что видел в милиции его портреты, а память у него была фотографическая. Это был знаменитый международный террорист, который, по данным ФСБ, ЦРУ и Интерпола планировал в России крупный международный теракт, а Рахманин случайно провалился в его суперсекретную замаскированную землянку.

"Вот это да! – подумал Рахманин. – Пожалуй, придется мне еще немного пожить! Я бы тебя, дорогого товарища, сразу пристрелил, но придется сначала сдать тебя государству, чтобы оно выпытало у тебя имена всех твоих сообщников и все твои террористические планы на ближайшие десять лет, а потом передало справедливому суду, то есть, в руки российским бойцам, воевавшим в Чечне, у которых ты убил кучу друзей. Только как же тебя отсюда вытащить? И где у тебя тут компьютерный центр управления терактами?"

В это время где-то далеко наверху он услышал страшные взрывы, беспорядочные выстрелы и громкие крики вперемешку с матерными ругательствами, а потом ему на голову один за другим стали сваливаться трупы омоновцев, изуродованные до неузнаваемости.

"Ёксель-моксель! – подумал Рахманин. – Неужели подмога пришла? Черт!"

Взрывы, выстрелы и мат продолжались еще минут десять, а потом все стихло. Рахманин услышал, как кто-то подошел к краю оврага. Он поднял голову и увидел Бэтмэна в омоновской форме.

– Эй, Рахманин, ты жив? – спросил Бэтмэн.

– Жив, – сказал Рахманин, – где же вы раньше были, ребята? Из-за того, что вы тормозили, я девушку убил. Зато, правда, обезвредил крупного международного террориста. Давайте, вытаскивайте меня отсюда.

– Девушка ерунда, – сказал Бэтмэн, – главное, ты должен Ужаса убить, а то мы домой не сможем уехать.

– Девушка действительно оказалась ерунда, так что я на тебя не сержусь, – сказал Рахманин. – А почему вы уехать-то не сможете? За мной же вы смогли приехать. И домой так же сможете.

– Постой, ты верно говоришь, – сказал Бэтмэн, – тогда какого хрена мы делаем в России?

– А такого, что капитан вам еще не заплатил, – сказал Рахманин.

– Точно, – сказал Бэтмэн, хлопнув себя по лбу, – как я мог забыть?

К оврагу подошел Роберт де Ниро в камуфляже.

– Здоров, Рахманин! – сказал он. – Лови веревку, сейчас мы тебя вытянем.

Рахманин схватил веревку, и де Ниро с Бэтмэном моментально вытащили его наружу.

– Фью-уу! – присвистнул Рахманин, оглядывая заваленную трупами опушку. – Да вы тут никого в живых не оставили!

– Оставили несколько человек, – сказал Бэтмэн, – они дали честное слово, что больше не будут.

– А где Стивен Сигал? – спросил Роберт де Ниро.

– Вон там, – Бэтмэн махнул рукой, – лекцию им читает. На тему "Добро всегда побеждает зло".

– Понятно, – сказал Рахманин, – наверное, нам надо ехать, а то время дорого. Я, кстати, всегда мечтал прокатиться в бэтмобиле. Это была моя мечта номер два после Порше, а теперь мечта номер один. Вы ведь на нем приехали?

При этих словах Бэтмэн поперхнулся.

– Не напоминай мне про бэтмобиль! – завопил он. – Чтобы никогда о нем при мне вообще не говорил, понятно?

– Понятно, – удивленно сказал Рахманин, – больше не буду. Но хоть какая-то машина у вас есть?

– Есть, – сказал Роберт де Ниро, – ГАЗ-69. На нем и поедем.

– Тогда вперед, – сказал Рахманин, – только дайте мне одну минуту – хочу с Леной попрощаться.

– Что, уже прощаться со мной хочешь? – услышал он голос Лены.

Тут Рахманин увидел живую и здоровую, а главное, одетую Лену и чуть в обморок не упал.

– Лена! – закричал он. – Ты жива! Но тебя же изнасиловали несколько омоновцев, а потом я тебя убил! Эээ… случайно.

– Никто меня не насиловал и не убивал, – сказала Лена. – Я когда из Порше вышла пописать, увидела в кустах омоновцев и спряталась. Они меня поймали, но когда ты начал стрелять, я убежала и спряталась, а они поймали какую-то девушку, наверное, на меня похожую, которая тоже вышла пописать. Говорят, это была сообщница какого-то чеченского бандита и она хотела их всех взорвать, но ее кто-то пристрелил.

– Твою мать! – сказал шокированный Рахманин. – Твою мать!

Больше он ничего не мог сказать, и они с Леной бросились обнимать друг друга, пока стоявшие рядом Бэтмэн и Роберт де Ниро не начали тихонько покашливать, но Рахманин и Лена не обращали на них внимания.

– Рахманин, блин, успеешь еще наобниматься, время дорого, – наконец, рассердились Бэтмэн и Роберт де Ниро.

Рахманин опомнился.

– Едем! – сказал он.

Они бросились к ГАЗУ-69, на каждом шагу спотыкаясь о трупы омоновцев, а Лене на ходу прямо в рот попал висящий на ветке березы член.

– Тьфу, блядь! – выругалась Лена, выплюнула член и зашвырнула его в ближайшую канаву.

– Эй, Стивен Сигал! – крикнул Бэтмэн, залезая в машину, – ты едешь или где?

– Я еще лекцию не дочитал, – ответил Стивен Сигал, оборачиваясь, – езжайте, я вас догоню. Часика через два.

– А на чем ты поедешь? – просил Бэтмэн.

– За меня не волнуйтесь, – хладнокровно отвечал Стивен Сигал.

– Ок, тогда тебе задание, – сказал Рахманин, – тут рядом в бункере валяется чеченский террорист. Отведи его в ближайшее отделение. И пусть МВД сюда приедет, там в бункере должна быть куча важных документов.

– Будет сделано, – отвечал Стивен Сигал.

– Ну, с богом! – сказал Роберт де Ниро.

Они захлопнули двери кабины, машина взревела мотором и Бэтмэн прямо через деревья, кусты и солдатские трупы ломанулся на Минское шоссе.

Глава следующая

Хитрый Бэтмэн присоседился к какой-то военной автоколонне, и беспрепятственно проехал еще через два кордона, но на третьем его все-таки остановили, и супергероям пришлось снова вступать в страшную битву с омоновцами, собровцами, альфовцами, милицией, госбезопасностью и еще с кучей разных родов и видов войск, которые по идее должны были им помогать бороться с Армией тьмы и с новым русским беспределом, но из-за коррупции в государственных органах и правительстве теперь ставших их врагами. Нужно ли говорить, что наши герои расшвыряли и уничтожили всех противников как ребенка, так как каждый из них даже в одиночку мог справиться с кучей врагов, а втроем, если бы только супергерои постоянно не ругались друг с другом, они вообще могли уничтожить целую армию даже в отсутствие Стивена Сигала, все еще читавшего лекцию оставшимся в живых омоновцам, которым он так надоел, что они уже жалели, что не погибли в битве с Рахманиным. Оружия же у нашей троицы было столько, сколько у целой роты спецназовцев. Правда, врагам удалось подорвать гранатой их верный ГАЗ-69, поэтому им пришлось пересесть в тюнингованные «Феррари» и «Ламборгини», временно позаимствованные у какой-то обкурившейся золотой молодежи. Бэтмэн с Рахманиным сели в «Феррари», а Роберт де Ниро с Леной – в «Ламборгини». Рахманин не хотел пускать Лену в машину с Робертом де Ниро, но Роберт де Ниро дал честное пионерское слово, что не будет к ней приставать.

Короче говоря, они с боем доехали до Одинцово, а в самом Одинцово им ничего больше не грозило, кроме Ужаса с советско-польской границы: все войска, вся милиция и вообще все вооруженные силы и все до единого патрули были предусмотрительно выведены оттуда в силу угрозы, исходившей от Ужаса, и на улице не осталось ни одного человека: перепуганные жители сидели дóма, задраив все двери и затонировав все окна. Правительство не могло даже вести видеонаблюдение за городом, так как Ужас запросто убивал взглядом даже через экраны видеокамер.

Рахманин сказал Бэтмэну:

– Придется теперь мне сесть за руль, а тебе закрыть глаза. Адрес мне капитан сказал, так что доехать до Ужаса теперь дело техники. Главное, чтобы Армия тьмы еще не проснулась. Кроме того, поводить "Феррари" – это моя мечта детства номер три после Порше и…..

– Ну, ну. И после чего еще? – сурово спросил Бэтмэн.

– Нет, нет, после ничего, – поспешно ответил Рахманин.

– Вот то-то же, – строго сказал Бэтмэн.

Рахманин заранее предупредил Лену и Роберта де Ниро, чтобы они не доезжали до Светиного дома пару километров и закрыли глаза, пока он не разрешит им их открыть, а сам спокойно поехал прямо во двор страшного дома по совершенно пустынному городу.

Далеко впереди он увидел нечто огромное, страшное, бесшумное… Это "нечто" висело над Светиным домом, переливалось какими-то несуществующими в природе оттенками и было то видимым, то невидимым. Это был ужас, кошмар…. Нет таких слов, чтобы описать впечатление, которое оно производило, потому что еще ни одному человеческому существу не удалось остаться в живых после встречи с ним, и поэтому все подходящие прилагательные они унесли с собой в могилу.

– Бэтмэн, я его вижу, – предупредил он, – не вздумай открывать глаза, даже если тебя будут насиловать.

– Мамочки! – сказал Бэтмэн, трясясь так, что вся "Феррари" задребезжала, как дешевая девятка. – Насиловать? Надеюсь, ты не гей?..

– Даже если бы я был геем, тебе бы угрожала в сто раз меньшая опасность, чем от Ужаса, – отвечал Рахманин образно, как в голливудских фильмах, надеясь, что американец лучше его поймет.

– В сто раз меньшая? – дрожа от ужаса, спросил Бэтмэн. – Значит, ты не просто гей, а самый махровый гей в мире?..

– Блядь, Бэтмэн, ты дурак, – сказал Рахманин раздраженно.

– Молчу, молчу, – послушно сказал Бэтмэн и замолчал, а "Феррари" задребезжала еще громче.

Роберт де Ниро и Лена тем временем сидели в "Ламборгини" с закрытыми глазами, и Роберт де Ниро как бы случайно положил ладонь Лене на ногу и стал ее как бы случайно поглаживать, при этом говоря:

– Не правда ли, Лена, это очень романтично – сидеть с закрытыми глазами, не имея возможности их открыть, так как открыв их, мы можем мгновенно умереть? Меня это даже немного заводит. А ты чувствуешь, как за окном разносится аромат гладиолусов, в то время, как твои изумрудные брови колосятся под знаком луны?..

– Роберт де Ниро, ты же обещал Рахманину, что не будешь ко мне лезть! – сказала Лена. – Как тебе не стыдно! Убери руку с моей ноги.

– А, так это твоя нога? – очень удивился Роберт де Ниро. – Извини, я не видел, у меня ведь глаза закрыты.

– Вот и пусть будут закрыты, – сказала Лена, – а гладиолусы, между прочим, не пахнут.

– Правда? – еще больше удивился Роберт де Ниро. – Получается, в песнях обманывают? Да я подам на них в суд!

– В песнях много всякой херни поют, – сказала Лена, – ты, главное, слушай почаще. А насчет суда флаг тебе в руки.

– О, бэйби, ты мне нравиться даже с закрытые глаза, – начал говорить Роберт де Ниро нежным голосом, – от звуков твой голос моя сходить с ума. Давай будем скорее make love not war.

– Скажи об этом Армии тьмы, – сердито говорила Лена, отпихиваясь от Роберта де Ниро, который уже терял над собой контроль, – они это оценят.

– Не оценят. Бэйби, ай вонт ю, – умолял Роберт Де Ниро, лапая Лену за все выпуклые места, – плиз, би май лавэр. Ви вилл гоу ту Америка – самая лучший страна во всем мир!

Лена пыталась отбиваться, но поскольку Роберт де Ниро был супергерой, у нее не было никаких шансов, и он уже начал раздевать ее.

Дело в том, что все супергерои неженаты и поэтому постоянно сексуально озабочены. Им, как правило, приходится перебиваться случайными подружками и между оргазмами, таким образом, у них проходит очень много времени. А почему у них так часто меняются подружки, не знает даже ФСБ. Это страшная тайна, которую смог бы раскрыть разве что Шерлок Холмс. Тут есть, над чем поразмыслить. Я подозреваю, что если женщине хорошо с мужчиной, то она не будет с ним расставаться. А если она с ним все-таки расстается, то, значит, ей с ним было плохо. Например, он импотент или, наоборот, жестокий насильник. Если же предположить, что супергерои сами всех бросают, то, значит, они не могут найти женщину, с которой им будет хорошо. Видимо, такова судьба настоящего супергероя: не только спасать мир, но и вечно страдать. В любом случае, супергероям можно только посочувствовать и от всей души пожелать успеха. Лена же в процессе домогательств Роберта де Ниро поняла, что у нее есть только один выход – точнее, два, но второй ее, как честную русскую девушку, не устраивал.

Она приняла истерический тон и закричала:

– Ой, что это ползет вон там? Смотри!

Роберт де Ниро, от страха и отчасти от возбуждения потеряв концентрацию, испуганно открыл глаза и со страшным криком дернулся и обмяк на сиденье.

Это произошло так внезапно, что Лена даже не сразу поняла, что случилось.

– Эй, Роберт де Ниро, – сказала она испуганно, дотрагиваясь до него, – ты чего? Я же пошутила!

Она, конечно, не открыла глаза и правильно сделала: даже только посмотрев в мертвые зрачки Роберта де Ниро, в которых отпечаталась маленькая частичка того, что он увидел, она погибла бы на месте.

– Господи, что я наделала! – воскликнула Лена. – Но все равно, Роберт, ты сам виноват. Русские девушки это тебе не американские давалки. Будешь знать теперь.

Лена еще немного попереживала и хотела даже с горя позвонить своему парню Коляну, но вспомнила, что его убили. Это заставило ее совсем расплакаться, но скоро она так устала от страданий, что непроизвольно положила голову на плечо мертвому Роберту де Ниро, сидевшему с выпученными глазами, нежно обняла его за шею и задремала.

*****

Рахманин, не доезжая до Светиного двора, заехал в какую-то подворотню и сказал Бэтмэну:

– Я оставлю тебя здесь. Ужаса отсюда не видно, но ты все равно не открывай глаза, потому что от этого зависит твоя жизнь. Можешь даже поспать тут немного. Я вернусь через час-полтора.

– Ладно, – храбро сказал Бэтмэн тонким голосом. – Как это ви говорить: ни пуха, ни пера!

– К черту, – сказал Рахманин, выходя из машины.

– Постой, ты что, меня послал? – рассвирепел Бэтмэн.

– Да успокойся, это у нас присказка такая, – сказал Рахманин.

Он захлопнул дверь и пошел себе.

Тут же из "Феррари" раздался истошный крик:

– Рахманин, не уходи! Я боюсь! Мама!

Рахманин не отреагировал и ускорил шаг. Скоро он отдалился от подворотни, и истошные вопли Бэтмэна перестали быть слышны.

Рахманин шел по совершенно пустынной Одинцовской улице, вдребадан разгромленной и разграбленной взбесившейся Армией тьмы, и глядел на молчаливо переливающегося Ужаса с советско-польской границы таким взглядом, как будто того и не было.

Рахманин выработал эту технику еще во время своего первого серьезного расследования – убийства мальчика в пионерлагере, который был задушен черной рукой. Рахманин знал, что бороться с потусторонними монстрами из детских страшных историй можно только одним способом – полностью подавив в себе страх и совершенно их игнорируя, как будто их и нет на самом деле. Тогда они действительно перестают существовать, потому что их ведь и вправду не существует.

Такой тренинг доступен только людям с громадной силой воли и железной психикой, каким Рахманин и был. Выработать такую тактику в десять раз труднее, чем обмануть самый совершенный детектор лжи. Ни один из супергероев в мире не мог сравниться в этом с Рахманиным. Любой другой человек, увидев Ужаса, не выдержал бы этого зрелища даже полсекунды, и даже сам Рахманин не выдержал бы, если бы он, как все остальные люди, убедил себя в том, что Ужас реален. Поэтому единственный способ выжить заключался в том, чтобы внушить себе нереальность Ужаса, потому что смириться с его существованием было невозможно для слабой человеческой психики, и она попросту не выдерживала.

Рахманин спокойно смотрел на Ужаса, внушая себе, что не замечает его и всего лишь смотрит в его сторону, и даже не в ЕГО сторону, потому что никакого ЕГО там и нет, а просто в сторону неба над Светиным домом, потому что оно такое красивое и сине-голубое, и такие пушистые белые тучки по нему плывут, просто глаз радуется. И сам Светин двор, наверное, тоже очень красивый, как же может быть иначе. Деревца зеленые растут и так далее. Разноцветная детская площадка, разрисованная смешными зверюшками, красивая песочница с чистеньким песочком, в которой возятся карапузы с совочками. Когда-нибудь у него тоже такой родится. А Лена какая хорошая девушка оказалась, правда? На ней даже вполне жениться можно. Не то, что эта похотливая террористка-проститутка. Правильно он ее застрелил. Конечно, у него нет столько денег, чтобы Лену впечатлить. Она на Порше привыкла ездить. Но зато ведь он обезвредил международного террориста, может, его теперь повысят в звании? Тогда ему будет, чем ее соблазнить.

Думая об этом и шагая к Светиному дому, он не переставал смотреть на Ужаса с советско-польской границы, то есть, на голубое небо за ним, зная, что чем дольше он выдержит этот взгляд, тем больше будет ослабевать Ужас и, в конце концов, совсем исчезнет. Он заметил, что Ужас иногда становился совершенно прозрачным – это был признак его начинающейся слабости. Еще немного, и Рахманин победит.

Но когда он вступил в Светин двор, он увидел там такое, что даже его железная психика на секунду ослабла, и он сразу почувствовал, как прозрачный Ужас вновь засиял яркими красками и стал в несколько раз страшнее, и даже как будто обдал его холодом смерти. Рахманин покачнулся и усилием воли придал себе прежнее настроение, хотя даже ему это было нелегко сделать.

Во дворе никаких зелененьких деревьев и красивых песочниц не было, а был страшнейший разгром и бедлам, и все его пространство было завалено гниющими трупами в несколько слоев, а по трупам ползали отвратительные пьяные твари, собранные, наверное, из всех самых ужасных книг и страшных фильмов, которые когда-либо были написаны и сняты. От мерзких монстров за километр несло перегаром, и они лазали по всему двору, ища, чем бы опохмелиться. Кроме того, двор был по колено завален двадцатью тоннами дерьма и блевотины, потому что тупые твари намешали водки, пива, димедрола, кетамина и калипсола, и на следующее утро после угарной вечеринки их так пронесло, что они едва не утопили всю округу своими отправлениями и испражнениями. А над двором гудело целое облако трупных мух и прочих отвратительных насекомых.

А над ними, периодически натыкаясь на ковыляющих по колено в дерьме мертвецки пьяных мертвецов, неслышно летали черные и красные руки, простыни, шторки, одеяла, стеклянные куклы, зеленые черепа, красные сапоги и прочие гнусные создания, которые, увидев Рахманина, как по команде, застыли в воздухе и повернулись к нему. Мертвецам же на Рахманина было наплевать: у них раскалывались головы, и они искали завалявшуюся где-нибудь бутылку водки или, на худой конец, банку с рассолом.

Рахманин быстро взял себя в руки и стал деловито бродить по двору, зажав нос и не обращая никакого внимания на летающих упырей.

– Запустили двор! – ворчал он, расшвыривая ногами мусор и проходя сквозь какую-то стеклянную куклу, совершенно ее не заметив. – А кто убираться будет? Я на вас жалобу напишу! Устроили тут Содом и Гоморру!

Летающие твари окружили его плотным кольцом и попытались напугать до смерти, но Рахманин был не лыком шит.

– Это же целую неделю убирать надо! – возмущенно говорил он. – Вот почему в Одинцово туристы не приезжают! Какой тут туризм нах! – Он настолько вошел в роль, что даже не обращал внимания на то, что жуткие монстры начали лопаться один за другим, не выдержав конкуренции с железной психикой Рахманина. – А мух-то сколько! Пиздец! А вон, бутылочка пива лежит! Эй, а ну, не трожь! – сказал он едва держащемуся на ногах доктору Зло, который уже было потянулся к валяющейся бутылке "Клинского". – Не смей пить мое пиво! – Доктор Зло пьяно улыбнулся, икнул и упал в кучу дерьма. Рахманин одним махом открыл бутылку об глаз и залпом выпил половину. Хмель слегка ударил ему в голову, после чего Рахманин почувствовал себя совершенно неуязвимым. Адские создания из детских историй бессильно лопались одно за другим, как мыльные пузыри. Однако в подобном хмельном состоянии таилась большая опасность: можно было в пьяном раже потерять над собой контроль и начать наезжать на самого Ужаса, тем самым дав ему понять, что ты его видишь, и это означало почти верную смерть. Рахманин это прекрасно понимал, и поэтому продолжал "не видеть" Ужаса и всех остальных его летающих коллег.

– Бля, че-то я напился с утра, – сказал он пьяно, усаживаясь на скамейку и затянувшись "Клинским" из горла. – А хули? Погода хорошая, настроение отличное, сегодня пойду к корешам в гости, отметим выходные. А седня же еще какой-то праздник вроде, не помню тока, какой. Запамятовал, блядь! Эй, командир, не помнишь, че сегодня за праздник? – обратился он к Фредди Крюгеру, который стоял на карачках и блевал прямо на Джейсона Ворхеса, не снимавшего хоккейную маску даже во время пьянки.