Текст книги "Vovan Vs. Капитан"

Автор книги: Вячеслав Касьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Суки, я вас всех лично порежу на куски и зажарю, а тебя, капитанская гнида, перед смертью буду пытать со страшной жестокостью!

И он хотел уже сесть в машину и храбро удрать.

Но в это время на балкон одного из высотных домов, прямо под которым стояла угоняемая Вованом "Лада", вышла старая бабушка, держа в руках глиняный горшок с землей, в котором она собиралась выращивать коноплю. Выйдя на балкон, бабушка вдруг поскользнулась и выронила горшок; тот полетел вниз с высоты 14 этажа и грохнулся Вовану прямо на макушку в тот самый момент, когда он уже почти сел в машину. От удара об мощную Вованову башку горшок разлетелся на куски, и глиняные осколки вместе с землей засыпались ему за шиворот и стали щекотать и царапать, как сволочи.

– Ах, ты, старая калоша, чтоб тебе бревно в жопу засунули! – в ярости заорал Вован, теряя сознание.

Бабушка была глухая и ни черта не слышала. Она сказала:

– Ась?

Тут к Вовану вдруг подошла девочка Маша и спросила:

– Вован, скажите, почему вы такой злой?

– Блядь, девочка Маша, иди отсюда на хуй! – заорал взбешенный Вован. – Тебя здесь только, блядь, не хватало!

Вован отшвырнул девочку, из последних сил поднял пистолет и начал палить в бабушку, пытаясь ее убить, но бабушка оказалась старая партизанка: она начала "качать маятник", прыгать из стороны в сторону и акробатически кувыркаться, и ни одна пуля в нее не попала. Затем бабушка схватила другой горшок, с опиумным маком, и, придав ему ускорение в m+1 м/сек, швырнула его в Вована. Горшок снова грохнулся Вовану на макушку, и пока тот раздумывал, падать ли ему в обморок или еще рано, на него со страшным грохотом обрушился бетонный козырек подъезда, который был в аварийном состоянии, а ремонтные работы не производились вследствие отсутствия финансирования.

Глава следующая

Бравый капитан СОБРа, личность которого мы не будем раскрывать читателю по причине строжайшей секретности, успокоил плачущую девочку Машу и отправил ее домой к родителям, а бабушке-партизанке подарил 10 000 баксов из вовановых денег, которые она тут же пошла разменивать на рубли, чтобы закупиться продуктами на случай второй волны гайдаровских реформ. Затем капитан схватил оглушенного Вована на шкирку, надел на него наручники, посадил в «Лендровер» и повез в ближайшее отделение милиции. Там он посадил злодея в обезьянник и стал ждать, пока его не заберет госбезопасность.

В это время в отделение приехал хорошо одетый человек, не молодой и не старый, не красивый и не уродливый, не высокий и не низкий, в общем, никакой. Думаю, вы догадались, что это был адвокат, и, наверное, даже поняли, что это был не просто адвокат, а адвокат Вована. Как только Вован вляпался в историю, его друг Колян, который летал на своем голубом вертолете, позвонил его адвокату, и тот сразу приехал, как знал, в ближайшее к месту происшествия отделение милиции.

Пока невменяемый Вован сидел в обезьяннике, показывая всем гнусные рожи и задирая сидевших там более мелких негодяев, начальник отделения составил протокол задержания и опись всех вещей, которые были при Воване. Выяснилось, что у Вована нет с собой ни денег, ни, главное, оружия, которое он, по всей видимости, совершенно случайно где-то обронил, а, по мнению его адвоката и почему-то также и начальника отделения милиции, его вообще никогда у него не было.

"Твою мать! – подумал капитан. – Хуевое начало! И как же я за пушкой не уследил! А теперь ее наверняка уже спиздили!"

– Я подожду здесь, пока его госбезопасность не заберет, – сказал он твердо, – я им уже сообщил. Он столько народу перестрелял на МКАДе, что тут дело пахнет терроризмом!

– Заберет, заберет, не беспокойтесь, – сказал не молодой, не старый, не высокий и не низкий адвокат, – а Вам почему бы не поехать домой и не отдохнуть после тяжелого задержания?

– Значит, по крайней мере, вы признаете, что задержание было тяжелое? – уточнил капитан. – А то почему-то чует мое сердце, что зря я под пули лез. И как-то очень быстро вы нашли дорогу в это отделение. Откуда вы знали, что я приведу его именно сюда? Кто вам сообщил?

– Никто не сообщил, – осторожно отвечал не красивый и не уродливый адвокат, – я, понимаете, просто гулял поблизости и случайно увидел, как вы вели сюда моего клиента, и, естественно, зашел поинтересоваться, что случилось.

Капитан точно знал, что адвокат ничего такого не мог видеть, потому что в этом случае капитан увидел бы его первым, потому что он был один из лучших специалистов и по слежке, и по уходу от нее. Но он знал, что хитрому адвокату, который, наверное, уже спас десятки негодяев от справедливого возмездия, он ничего не докажет.

Капитан дождался, пока Вована не увели фсбшники, и поехал на службу.

А в скором времени чиновники узнали, что Вован – один из самых богатых новых русских, и что у него есть куча таких же богатых друзей, и даже есть знакомые в правительстве – не личные, правда, а знакомые его знакомых, что немного меняло дело, но не очень сильно.

Адвокат Вована по фамилии Хитропопов на следующий же день добился, чтобы Вована отпустили под залог в миллион долларов – под меньший залог его отпускать не хотели, потому что на МКАДе погибла такая куча народа, в том числе, милиционеров, что скрыть это было невозможно, а по коридорам российской власти бродит множество посредников, каждый из которых хотел получить свою часть залога – и вечером того же дня Вована, постоянно бормотавшего какую-то странную чепуху, отвезли домой к жене.

Дома у Вована все было устроено по последней моде того времени и даже с опережением ее: например, у него был лифт с телевизором и стереосистемой, который ездил не только между этажами, но и по самим этажам, из одной комнаты в другую. А зимой на елке у него лежал настоящий снег, который не таял, потому что елка стояла в специально выделенном для нее углу комнаты, где поддерживалась постоянная температура в 15 градусов мороза.

Жена в это время, заскучав без Вована и не дозвонившись до него, от скуки снова пригласила к себе любовника и набросилась на него, как тигрица. Она так возбудилась, что стянула с него всю одежду и стала с ним трахаться, как ненормальная.

Любовник писал кандидатскую диссертацию на тему "Влияние мастурбации на образ мышления интеллигента", а похотливая Изабелла постоянно мешала ему работать, заставляя трахаться с нею по нескольку часов подряд. Двигаясь сверху на его члене, она кричала и вопила:

– А-а, бейби, давай еще! Еще! Да! Вот так! А, сука, фак ми! А, бля, хорошо! Ммм! О, да! Да!

Бедный любовник уже пять раз кончал и был почти в обмороке. Но Изабелла была бывшая проститутка и опытная минетчица: она умело массировала и обсасывала его обкончавшийся член, и он снова поднимался. Так она, наверное, довела бы любовника до смерти, если бы в это время не вернулся домой Вован в сопровождении своего адвоката и ФСБ.

Оказавшись дома, Вован быстро впал в беспокойство и заплакал:

– Маа-а-ма! Хочу обратно в отделение милиции! Мне здесь не нравится! Заберите меня отсюда! Где моя жена?

– Спокойно, Вован, не беспокойся, это же твой дом, – говорил ему адвокат Хитропопов, удивляясь.

– Какой дом? – спросил Вован. – "Дом – 1" или "Дом – 2"?

– "Дом – 1", конечно, – сказал адвокат Хитропопов, – "Дом – 2" пока еще не вышел на экраны.

Про себя же адвокат Хитропопов подумал: "что за херню мы оба несем?"

Вован ничего не ответил, сделал пальцы козой и стал пугать адвоката Хитропопова, приговаривая:

– Забодаю, забодаю, забодаю!

– Вован, что с вами случилось? – испугался Хитропопов. – Are you ok?

– Мту ана ли уа симба, – говорил Вован, шевеля пальцами в лицо адвокату Хитропопову и делая ему зверские глаза.

"Очевидно, он вследствие сильного психического потрясения овладел доселе неизвестным ему и мне языком", – подумал адвокат Хитропопов и испуганно закричал:

– Доктора, доктора скорей!

– Ха-ха-ха! – воскликнул доктор, вваливаясь в прихожую. – Здравствуйте! Я доктор Ливси! А в чем, ха-ха-ха, дело?

– С ума сойти, – сказал обалдевший адвокат Хитропопов, – скажите, а почему у вас зубы лошадиные?

– Элементарно, адвокат Хитропопов! – закричал доктор Ливси. – Потому что я человек с лошадиными зубами! Понятно вам?

– Конечно, понятно, – пробормотал адвокат Хитропопов, – чего ж тут непонятного. Вы бы еще с чемоданом пришли.

– Чемодан у меня всегда с собой! – закричал доктор Ливси. – Мой маленький медицинский чемоданчик, в котором есть все самое необходимое! А где больной?

– Да вот же он, – сказал адвокат Хитропопов, показывая на огромную кровать с балдахином, поперек которой лежал Вован в красном пиджаке и бормотал матерные слова, пуская пузыри.

Доктор Ливси вытащил фонендоскоп и внимательно послушал Вована, приговаривая при этом:

– Так-так, замечательно! Дышите! А теперь не дышите! Великолепно! Так, легкие слабые, печень увеличена, сердце никуда, ха-ха-ха, превосходно! Как вас зовут?

– Вован, – отвечал Вован.

– Ха-ха, Вован, замечательно! Ну, так вот, дорогой мой Вован, я хочу сказать вам следующее: если вы не перестанете стрелять, то очень скоро умрете. Запомните: слово "стрельба" и слово "смерть" для вас означают одно и то же! Вы поняли меня?

– Не хочу ничего понимать, – пробормотал Вован, злобно косясь на доктора Ливси. – Пошел на хуй!

– Ну, как хотите. Дело ваше. А что это у вас в волосах?

– Горшок.

– Ха-ха-ха! А кто это вас долбанул по голове горшком?

– Бабушка-партизанка.

– Ха-ха-ха! – сказал доктор Ливси. – Ничего не понимаю!

– Где Черный Пес? – спросил Вован, стряхивая с головы остатки горшка и приподнимаясь на кровати.

– Успокойтесь! Здесь нет никаких собак! А мне уже пора уходить. Мне еще Билли Бонса надо лечить. Он ромом обдолбался. Покедова!

Доктор Ливси ушел, а в это время Изабелла с любовником вошли в такой раж в своей спальне, что их бешеные крики стали слышны по всему дому.

– Что за хуйня там происходит? – спросил Вован. – Ну-ка, давайте посмотрим.

Он встал с кровати и поплелся в спальню, бормоча себе под нос какую-то бредятину. Адвокат Хитропопов и чин ФСБ пошли за ним следом. Они открыли дверь в спальню и сначала даже не поняли, что там происходит, потому что Изабелла с любовником находились в такой извращенной позиции, что нельзя было разобрать, где у них руки, а где ноги, и это странное голое чудовище к тому же дергалось и вопило, как ненормальное. Развратники даже не заметили, что в спальню кто-то вошел, и продолжали заниматься неудержимым сексом.

– Шлюха подзаборная, – сказал Вован громко и стал пускать пузыри.

– Чего? – сказала Изабелла, задыхаясь.

– Он назвал вас шлюхой подзаборной, – услужливо сказал адвокат Хитропопов, пытаясь завоевать расположение вовановой жены и одновременно смущенно отвернувшись.

– Чего ты сказал? – заорала Изабелла, вскакивая. Любовник отвалился от нее, грохнулся на пол и отключился. А Изабелла, забыв даже одеться, подбежала к адвокату Хитропопову и дала ему затрещину.

– Мама! – заплакал Вован. – Уберите от меня эту маньячку! Я боюсь!

– Пошли все на хуй из моей спальни! – заорала Изабелла.

Перепуганные адвокат Хитропопов и фсбшник схватили Вована за руки и утащили его обратно в гостиную.

Адвокат Хитропопов, оправившись от смущения, сказал чину из ФСБ:

– Как видите, мой клиент совершенно невменяем. Если держать его в предварительном заключении до заседания суда, он просто не выживет. Предлагаю отпустить его под подписку о невыезде и за хорошее вознаграждение. Согласны?

– Мы тут выяснили, че он натворил, – сказал чин ФСБ, – короче, он там на МКАДе со своими дружками пристрелил пятьдесят человек, и из-за этой перестрелки было разбито еще столько же машин. Понятно, что нам на общественное мнение насрать, но если бы все было тихо, не было бы никаких проблем. А так будет слишком большой резонанс, потому что это попадет во все иностранные и российские газеты и журналы. Этот сука Горбачев со своей перестройкой и так нас дискредитировал перед всем миром, и если мы еще и тут лоханемся, то будет вообще пиздец. Поэтому, боюсь, этот вопрос придется решать на высшем уровне.

– Может, попробовать помочь президенту с избирательной кампанией? – спросил хитрый адвокат Хитропопов. – Я, конечно, извиняюсь за наглость, но при необходимости я могу попробовать уговорить уважаемого Вована, если что.

– Это не ко мне, – сказал чин ФСБ, – я такие вопросы не решаю. У нас задача виновного найти во всей этой хуйне, а избирательная кампания это к правительству. Вам еще с Прокуратурой надо будет объясняться. Хреновое у вас положение. Короче, посмотрим, как будут развиваться события. И главное, пока я не дам сигнала, этот ваш Вован никуда не должен съебаться. Иначе и ему, и вам очень плохо будет, вам понятно?

– Конечно, понятно, – сказал адвокат Хитропопов, – чего ж тут непонятного?

Глюки Вована

Доктор Ливси так и не помог бедному Вовану, поскольку не разбирался в российском менталитете, не говоря уже о менталитете новых русских, и ничего не понял, что у Вована со здоровьем. Поэтому после ухода доктора Вован потерял сознание, так как от удара горшком по голове у него случилось сотрясение мозга и теперь он терял сознание при каждом удобном случае.

Очнувшись, Вован увидел рядом с собой Барта Симпсона, который был весь какой-то плоский и желтый и с выпученными глазами. В руке у него был мел, и он уже в десятый раз писал им на доске фразу "it is raining but I don" t think so".

– Ты кто такой? – спросил Барта Симпсона Вован. – И что за фигню ты пишешь на доске?

– Што ви сказаль? – спросил Барт Симпсон, оборачиваясь. – Я по-русски не понимай.

– Ну, это пиздец вообще, – сказал Вован, – и как, блядь, с тобой разговаривать? Ты как сюда попал? Где Черный Пес? И, главное, хули я все время вспоминаю про какого-то черного пса? Откуда он, блядь, взялся у меня в голове? Ну-ка отвечай.

– Не понимай никакой черный пес, – неприязненно ответил Барт Симпсон. – Я Барт. А ты кто такой, черт возьми?

– Блядь, это у меня, наверное, глюки, – сказал Вован, потирая разбитую голову. – Ну, если это так, то это песец. А знаешь, как я понял, что у меня глюки? Когда ты стал по-русски без акцента говорить.

– Моя по-русский вообще не говорить, – отвечал Барт Симпсон, – это у тебя точно глюки. А меня просто дублируют для русскоязычной аудитории.

– Да мне по хую, дублируют тебя или еблируют, – сказал Вован, – главное, чтобы мы друг друга понимали. Ты мне скажи лучше, смогу ли я победить эту суку, капитана СОБРа? Как его там, блядь. В глюках если встречаешь кого-то, он, блядь, всегда будущее предсказывает.

– Ты, я смотрю, специалист по глюкам, – сказал Барт Симпсон. – Как его там, блядь, я не могу сказать, потому что эта информация – государственная тайна. Но кто победит, если хочешь, скажу. Естественно, капитан победит. Тебе вломят так, что удар горшком по кумполу по сравнению с этим просто подарок. Причем тебе и на том свете не будет покоя: тебя даже оттуда достанут, чтобы как следует надавать еще раз.

Вовану эти слова не понравились. Он сказал:

– Ты че, желтое плоское уебище, ты же, блядь, вообще из мультика из какого-то, не помню только, из какого, и туда же: предсказывать, блядь, научился? Ты че, сука, не понял, с кем ты разговариваешь? Да я капитана этого ебаного натяну на ваучер, как натянул ту деваху два года назад, блядь, и мне ничего за это не будет. А у тебя, блядь, я кишки через жопу выпущу и тебя же ими придушу, понял?

– Вован, я тебе один умный вещь скажу, но только ты не обижайся, – сказал Барт Симпсон, – ты тупой, как сибирский валенок. Ты же сам меня попросил рассказать тебе, что с тобой будет и сам сказал, что в глюках всегда предсказывают судьбу. Вот я тебе и предсказываю, что тебя отымеют по полной программе, и твоя задача этого не допустить. Конечно, у тебя ничего не выйдет, но, по крайней мере, ты ведь не будешь сидеть и ждать, пока за тобой придут, а будешь что-то делать, чтобы этого избежать, хотя это и бессмысленно. А за предсказание можешь меня не благодарить: в принципе, я тебе только настроение испортил.

– Блядь, это пиздец какой-то, – сказал Вован горько, обхватив руками голову, – я че-то прямо жопой чувствую, что ты в натуре прав.

– Ну, у тебя, в принципе, есть выход, – сказал Барт Симпсон, – у тебя же куча бабок, верно? Отдай их на благотворительность, сходи извинись перед Замочу, покайся по поводу того, сколько людей ты пристрелил, церковь там построй и все такое, и, может быть, твоя судьба повернется в другую сторону. В принципе, есть такая маза.

– Ты охуел, что ли? – сказал Вован. – Перед Замочу извиняться это все равно, что упрашивать Билла Клинтона, чтобы он тебя не выебал. Ты ничего тупее не мог придумать?

– Ну, дело твое, – сказал Барт Симпсон, – это непросто, никто не спорит, но если ты не попытаешься этого сделать, то тебя в финале жизни ждет полный облом, а так у тебя будет шанс. Иначе какой толк в этом глюке? Из всего надо извлекать пользу. А ты мне даже спасибо не сказал.

Вован несколько секунд подумал, а потом вдруг вскинулся:

– Так если я извинюсь и дам бабки на эту, как ее, творительность, значит, и капитана мне замочить будет нельзя?! Или можно?

– Ну, в общем-то, нельзя, – сказал Барт Симпсон, – а ты как думал? Тебе надо замолить грехи. А ты хочешь их замолить, а потом капитана пришить? Это раньше называлось индульгенция. Так уже давно не делают. По крайней мере, официально.

– Да мне по хую, как там делают, блядь! – заорал Вован. – Ну, давай я замочу его неофициально, какая разница?

– Это тебе не поможет, – сказал Барт Симпсон, – в этой жизни, может быть, тебе ничего и не будет, если у тебя много денег. А в той жизни там им наплевать, официально ты его замочил или неофициально. Там важен сам факт. Тем более, что капитана ты все равно не замочишь, я тебе уже сказал.

– Ты мне не еби мозги, – сказал Вован, – это, блядь, еще доказать надо, есть эта другая жизнь или нет. Дурят наш рабочий класс.

– Фигассе, – сказал Барт Симпсон, – как это нет другой жизни? А я, по-твоему, откуда взялся?

– Как, то есть, откуда, блядь? Ты мне тут не компостируй. Из моей башки, естественно.

– Ну, а в твоей башке я откуда взялся, как ты думаешь?

Вован не ожидал такого вопроса.

– Как откуда? – начал он и сбился.

– Ну, вот видишь, – наставительно сказал Барт Симпсон.

– Да нет ни хуя другой жизни! – заорал Вован. – Это все придумали.

– Ну, вот меня же ты видишь сейчас? Откуда я взялся у тебя в башке? Ты же меня не придумал.

– Так тебя кто-то другой придумал. А я тебя по телевизору видел. Ты, блядь, по-моему, из Америки родом.

– Вован, тебе невозможно ничего объяснить. Никогда не встречал таких упрямых новых русских. Либо ты реально тупой, либо ты специально не хочешь меня понять или делаешь вид, что не понимаешь.

– Да не хочу я ни хуя понимать, – сказал Вован, – отъебись от меня вообще. Это, в конце концов, мой глюк, что хочу, то и понимаю. А если тебе это не нравится, то иди на хуй.

Барт Симпсон хотел что-то возразить, но тут где-то за стеной что-то пронзительно зазвенело.

Барт Симпсон обрадованно вскочил, бросил кусок мела на пол, схватил свой рюкзак и тотчас же выскочил из комнаты. Вован услышал за окном странный шум. Он подошел к окну и увидел, как Барт Симпсон со звуком "тррр!" удаляется по асфальтовой дорожке на скейте, отталкиваясь одной ногой.

"Ну, слава богу, – подумал Вован, – не хватало еще, чтобы я из-за этого плоскожопого уёбка совсем спятил".

Он попробовал прочитать то, что Барт написал на доске, но написано было, наверное, по-английски, так как он не понял ни слова.

"Говорила мне мама, учи, сынок, английский язык, в жизни пригодится" – подумал Вован почему-то с грустью.

Он еще немного поглядел на доску и вышел из комнаты в коридор, а оттуда, поплутав немного по зданию, выбрался на улицу.

На улице он встретил свою жену Изабеллу, причем она была не одна, а шла в обнимку с каким-то молодым парнем, который довольно похотливо держал ее за задницу.

– Так, – сказал Вован, – это еще что за хуйня?

Изабелла с парнем оглянулись на него и, полностью проигнорировав, пошли дальше.

Вован сначала растерялся, а потом рассвирепел.

– Ах ты, сука! – сказал он бешено.

Он бросился вслед парочке и, догнав ее, схватил жену за плечо.

– Oh! – вскрикнула Изабелла, причем в ее голосе явно слышался иностранный акцент.

– Hey, what are you doing? – вклинился парень, который был с Изабеллой. – Get away from her!

Вован, задохнувшись от ярости, заорал:

– You motherfucker, get your fucking hands off my wife" s ass!

Сказав это, он так удивился тому, что перешел на английский язык, что чуть не задохнулся.

"What the fuck is going on?" – ошарашенно подумал он.

В это время, воспользовавшись Вовановым замешательством, хитрый парень стукнул его по лицу, так что от удара голова Вована дернулась назад.

– You fucking son of a bitch! – выдохнул Вован.

Он размахнулся и так врезал парню в челюсть, что тот покатился куда-то в кусты, а Изабелла от страха пронзительно завизжала, но опять-таки каким-то не своим голосом. Вован, поглядев на нее, вдруг увидел, что это не Изабелла, а Мардж Симпсон.

– Holy shit! – сказал он.

В следующую секунду он увидел, как Мардж Симпсон удирает от него со всех ног в том направлении, в котором уехал Барт Симпсон, который все еще маячил на горизонте на своем скейтборде.

– "Ну, и хуй с ними", – решил Вован.

Он зашагал в том же направлении, и стал глядеть по сторонам, пытаясь разобраться, где он находится.

– "Вроде на Одинцово не похоже, – думал Вован осматриваясь кругом, – что это за клоака помойная? И хули тут все по-английски разговаривают? И, главное, как мне, блядь, попасть обратно в Одинцово?"

– Если не знаешь, куда именно тебе нужно, тогда все равно, куда идти, – услышал он над головой философический голос, – по-любому попадешь куда-нибудь.

Вован посмотрел вверх и увидел на дереве Чеширского кота (ЧК).

Подозреваю, что многие читатели уже давно хотят спросить: куда к черту понесло автора этой истории, и какое отношение имеет весь этот бред к капитану СОБРа? На это я вам отвечу совершенно честно, что никуда меня не понесло, а по поводу капитана СОБРа хочу откровенно сказать, что не имею понятия. Бред этот взят прямиком из вовановой головы, поскольку Вован сам мне его рассказал, когда лежал в больнице. Так что, мое дело как автора настоящей повести перенести на бумагу все в точности, как мне рассказал Вован, ничего не приукрасив и не извратив, а дело читателя – самому во всем разбираться. Так или иначе, благодарите за эту чушь бабушку, которая трахнула Вована горшком по голове. Если бы этого не произошло, он бы до сих пор был в своем уме, и вам бы не пришлось читать всю эту галиматью.

Но так как это все-таки случилось, то Вован стоял теперь перед ЧК и говорил ему:

– Котяра, в натуре, ты несешь такую же хуйню, как и этот с желтухой, как его там. Я-то, блин, прекрасно знаю, куда мне нужно, но ты мне это, видимо, хуй подскажешь, потому что вы все здесь, как я вижу, слегка ебанутые.

– Ты прав, все мы здесь не в своем уме. Вообще, эту реплику должен был сказать я, – немного обиженно сказал ЧК, – только без мата, конечно. Ты, наверное, не читал книгу.

– Ты, блядь, прав насчет книги, – сказал Вован, – книг я вообще не читаю. А эту твою хуеплику я уже сказал, поэтому расслабься. Ты мне, блядь, лучше скажи, как мне в Одинцово попасть?

– Если не знаешь, куда идти…, – начал вновь ЧК.

– Да знаю я, куда идти! – заорал Вован. – Ты что, мозги пропил, что ли? Мне в Одинцово надо!

– Одинцово не понимай, – пробурчал ЧК, решив, видимо, прикинуться дурачком. – А если знаешь, куда идти, так и иди.

Вован сказал:

– Блядь, суки, как вы меня все заебали!

Он подошел к дереву поближе и, неожиданно подпрыгнув, схватил ЧК за хвост, свисавший вниз почти на метр. ЧК от неожиданности завопил, как мартовский кот, и обрушился вниз вместе с веткой, на которой сидел, так как он вцепился в нее когтями и ни за что не хотел отпускать. Вован, отодрав кота от ветки, намотал его хвост на правую руку и, размахнувшись, так саданул ЧК башкой об дерево, что кошачья голова от удара разлетелась на тысячу кусочков, забрызгав мозгами всю поляну.

– Раскинул мозгами, – сказал Вован. – Сразу бы так. Они тебе все равно ни хуя не нужны.

Смотав хвост с руки, Вован швырнул мертвую тушу на землю и как следует поддал ей ногой, отчего она улетела в кусты. Из кустов раздался истошный крик, и оттуда выскочил перепуганный парень, которому Вован ранее набил морду. Бедняга отбросил от себя окровавленное безголовое тело и бросился бежать без оглядки вслед за Бартом и Мардж Симпсонами, которые еще виднелись на горизонте.

– Вот мудила, – сказал Вован, глядя ему вслед.

Он хотел было догнать странного парня и еще раз надавать ему по шее, но потом передумал, потому что ему было неохота бегать.

Он выбрался обратно на асфальтовую дорожку и пошел, куда глаза глядят.

Так он шел, и шел, и шел, и шел, пока не наступила ночь, и все кругом не потемнело, и дороги не стало видно, а вместе с нею исчезло и все остальное. А потом темнота просветлела, и Вован обнаружил себя в своей кровати, шевелящим руками и ногами.