355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вячеслав Алексеев » Стрелочники истории » Текст книги (страница 18)
Стрелочники истории
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 14:42

Текст книги "Стрелочники истории"


Автор книги: Вячеслав Алексеев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

   Неизвестно где, 6 июля силурийского периода палеозойской эры

   Саня не успел отойти от штаба, как тут же был перехвачен Фроловым?

   – Где ты бродишь? Ищу-ищу по всему лагерю... Слышал, что вчера Лаврентий Павлович сказал? Поехали к твоему окну, будем историю торговых бирж изымать.

   – Изымать? Может скачивать?

   – Мне все равно, главное, чтоб все цифры у меня на бумаге были. А потом к моему "окну". Ребята, небось, уж заждались. Я к ним утром обещал подскочить.

   Приподняв портал над лесом 21 века, Саня подключился к провайдеру, затем полез искать нужные архивы. ЦБ-шные курсы валют с начала 90-тых и по конец 20 века нашел сразу и сохранил на диске. С зарубежными валютными и товарно-сырьевыми биржами было сложнее, поскольку и Саня, и Фролов владели английским на уровне: "читает, но не понимает, переводит с переводчиком". К тому же постоянно рвалась связь, то и дело приходилось переподключаться.

   – Наверное, гроза будет. Связь ни к черту.

   – Что будем делать? Саша, придумай что-нибудь! На нас такая ответственность!

   – Есть идея! У меня дома хороший Интернет с толстым каналом, но там со вчерашнего вечера спец-агенты живут. Может, побеспокоим?

   – Конечно, о чем ты говоришь! Давай свой домашний телефон, созвонимся, а то неудобно будет неожиданно появляться.

   Агенты не спали и с радостью согласились помочь хозяину квартиры, тем более у них были некоторые чисто бытовые вопросы – по соседям, магазинам, общественному транспорту. В момент открытия портала оба сидели у компа и лазали в Интернете. Где они за ночь успели раздобыть компьютер – Саня уточнять не стал. Свой то он вывез еще в мае. Фролов перешел в комнату, Саня благоразумно остался в силуре. Он лишь закинул сетевой провод, который ребята воткнули в свободный слот хаба.

   С агентами дело пошло быстрее – они прекрасно владели английским языком и сразу нашли нужную информацию. Посмотрев объемы на своем ноуте, Саня решил ограничится распечаткой по второй половине 1993 года.

   – У нас просто бумаги не хватит! – ответил он недовольному Фролову. Нужно будет, допечатаем, не вопрос.

   Агенты, в свою очередь, передали несколько флэшек:

   – Вот это для ваших друзей в 93 году. Здесь материалы по ряду предприятий, в том числе фармацевтических, которые можно смело прибирать к рукам без всяких согласований. Их не вполне законно захватили или еще захватывает уголовный элемент для отмывания денег, а фармацевтику – и вовсе для переориентации на выпуск синтетических наркотиков. Собственников органы в нулевых попытаются зачистить, но не удачно – большинство успеет сбежать за границу. А в 93 – самый удобный момент перехватить и вывезти оборудование. Решать, конечно, вашим коллегам, но, думается, собственники государству жаловаться не смогут. А это копия для Лаврентия Павловича.

   – Надо же! Всего ночь провели, а уже что-то ценное надыбали. Вы когда спали то?

   – А мы по очереди. – ответил один из агентов.

   – Кажется, у нас все. Николай Петрович, нам пора. – и повернувшись к агентам, попрощался. – До свидания, если что – звоните. Я по утрам часов в 10-11 портал открываю – почту в Интернете проверяю, и каждую полночь, когда меняю винт с комплектом записанных суточных программ для телевизора. Тогда же получаю СМС-ки и записанные сообщения. Это регулярно. Плюс – в течение дня, но тут раз на раз не приходится.

   Фролов с агентами переглянулись и улыбнулись: милый наивный чукотский вьюнош: схема и график передачи информации была оговорена еще в Москве, в 41 году. Отступать от нее никто не собирался.

   Забрав и просмотрев распечатки, Фролов поспешил к порталу 1993 года.

* * *

   Бодренькие пожилые приятели Фролова, сидели в той же садовой беседке в тех же позах. Поскольку на сей раз Николай Петрович не стал отсылать Сашу «покурить» – все допуски на него еще вчера оформили, документы о неразглашении подписал, пусть присутствует. Саня набрался наглости и попытался нырнуть в портал, но тут был моментально отловлен бывшим полковником, а ныне майором НКГБ и водворен на свое место – за стол с ноутом.

   Пенсионеры переглянулись и рассмеялись.

   – Да, Коля, хоть и стал генералом, а такой же: нет, чтоб прикрикнуть, все руками норовишь сделать!

   Фролов тоже усмехнулся и искоса взглянул на свой ромб.

   – Молодые, жизни не знают, слов не понимают. Ну, как у вас успехи?

   – Коля, понимаешь, в чем дело. – начал второй пенсионер. – Тут заковыка одна возникла. Зеленоградский завод, выпускающий вычислительную технику, сейчас стоит. И народ пока на месте – ждут, либо возобновлять производство, либо демонтировать. Там, правда, драчка идет за помещения, но это не вопрос. Кого надо, оттесним. Вопрос в другом: надо ли его останавливать? Суди сам, остановим, демонтируем, перевезем, смонтируем... Где специалистов будешь брать? А переезды? Монтаж-демонтаж? Год – минимум. Чего завод то стоит? Продукцию девать некуда. Ихними ДВК сейчас все склады забиты – никто не берет. Если б у вас железка была, завтра могли бы тысячу комплектов отгрузить, и еще столько в течении ближайшего времени изготовить. Вот и думай – стоит ворошить отлаженное производство? Причем, неизвестно – сумеете ли вы там его обратно собрать, наладить и запустить? Тем более, что выпускать сможете тоже самое.

   – А что такое ДВК? – спросил Саня.

   – Диалоговый вычислительный комплекс. – ответил пенсионер. – Он, конечно, послабее твоей техники, но в вашем времени и это огромный прорыв, причем – прямо сейчас, а не через год или два. Монитор цветной, дисковый накопитель на 5 мегабайт, два дисковода по 360 и 720 килобайт, принтер матричный. Программное обеспечение трех видов – ОСДВК, ФОДОС и англоязычная RT-11. Можем прямо сейчас насыщать производства этими машинами, а параллельно, не торопясь – готовить точно такую же линию для отправки куда надо. Тоже самое с микросхемами и комплектующими. Есть и на складах, и производство пока запустить не поздно. Во-общем, думай.

   – Не, я так решить не могу. Мне нужно будет с Лаврентием Павловичем посоветоваться. Хорошо, этот вопрос утрясем. Что у нас дальше?

   – А дальше еще смешнее. – продолжил третий пенсионер. – Наши братья славяне, в смысле, украинцы, именно сейчас распродают свое военное оборудование, доставшееся им при дележе имущества Советского Союза. Само оружие, конечно, нам – частным лицам, никто не продаст, но радиостанции, РСЛ со списанных самолетов, приборы гидроакустики – сколько угодно. Впрочем, насчет частных лиц – тоже есть задумка. Есть у меня знакомые в Росвооружении, свою фирму создать – не проблема и лицензии добыть. Так что, со временем и более серьезную технику поставлять сможем. Причем, задешево. В одном Казахстане танков скопилось – от горизонта, до горизонта. И никто не знает, что с ними делать. По алюминию, титану, марганцу вопрос проработали хоть сейчас грузи и вывози. Объемы не ограничены, да и цены, не в пример ниже ленд-лизовских. Станки... Я уже два завода присмотрел, разговоры провел. Начали демонтаж еще до меня, народ уволен, помещения новым "эффективным собственникам" для чего-то другого потребовались. Станки отличные: токарные, фрезерные – с ЧПУ, программу задавай – все остальное они сами сделают. Есть передвижные нефтеперерабатывающие заводы. Если в Татарстане начали бурить на нефть – самое то.

   – Короче, у нас все отлично. Самое слабое место – денежный вопрос. Но сейчас, – пенсионер пролистал переданные распечатки. – Все решится в течение недели. Согласись, одно дело, говорить – дадим инсайдерскую информацию, и совсем другое – дать ее! Первый транш дадут после недельной проверки.

   – Какому то определенному банку продаете?

   – Коля, обижаешь! Кто ж все яйца в одну корзину кладет? Тут десятки бирж и на каждой сотни позиций. Минимум несколько сотен покупателей. Пусть каждый только с одной своей позицией возится. Не мешая другим. Так что, заказы начнем исполнять через неделю. Готовь пути! А то прямо так, вот в это окно вываливать будем!

   – Там в общей стопке приглядитесь, коллеги нарыли документы по предприятиям, которые просто так можно взять. Без денег. Единственное, вооруженные люди могут потребоваться, но это у нас в избытке. Чтоб эта неделя не пропала даром. А мы пока дорогу сделаем.

   – Кстати о дороге. – не выдержал Саня. – Нам бы тяжелую дорожную технику: бульдозеры, автокран, экскаваторы и пару самосвалов. Немного денег на это есть.

   Саня все же прошел в портал и выложил на стол два свертка с рублями, которые вернул Осадчий за Шишиги. Те еще, МММ-овские.

   – Хватит столько? Или еще добавить?

   – Думаю, хватит. – кивнул один из пенсионеров, развернув и взвесив на руке один из свертков. – Сегодня не обещаю, а завтра пару машин можно будет забрать. И еще через день остальное. Все будет в точке, откуда составы перегонять будем. Коля знает. Вам же регистрировать не обязательно?

   – Не, там, где мы будем использовать технику, регистрацию пока не требуют.

   Торжок, 6 июля 1237 года (червень 6745 год)

   Из оружейного разведчики перешли в ряд, где торговали всяческими хозяйственными и кухонными принадлежностями. Чего здесь только не было: медная, бронзовая, деревянная, костяная, глиняная, берестяная, плетеная утварь: тазы, горшки, корзины, короба. От огромных бочек и котлов на полтонны жидкости, до крохотных серебряных ложечек под перец и прочие специи. Приятели глазели, как в музее, поражаясь разнообразию посуды и прочих приспособлений от элементарных скалок и ложек, до сложнейших прялок. Продавцы, видя заинтересованность, тоже усердствовали, предлагая то вычурную инкрустированную серебром чару из турьего рога, то медную братину с тонкой чеканкой.

   В конце концов, Серега выбрал резной деревянный ковш, в виде ладьи. На ней были намечены отдельные досочки, из которых составляется настоящая ладья, а на ручке, она же нос корабля – вырезано изображение какого-то морского зверя. Высыпал на ладонь монеты 91 и 92 года, предлагая продавцу самому выбрать нужную. Тот поначалу схватил биметаллический десяти рублевик – с желтой сердцевиной и ободом из белого никелевого сплава, потом, подумав, положил его обратно и забрал цельнометаллический белый пяти рублевик с кремлем на реверсе. Серега усмехнулся:

   – Однако, совсем не дорого.

   Закинул ковшик в рюкзак и компания пошла дальше.

   Зерновой ряд располагался у самого причала и торговля шла только оптом. Вместо прилавков и киосков стояли некие деревянные конторки при амбарах или вовсе палатки из кожи, а продавцы сидели на скамеечках перед входом. В конторках договаривались и били по рукам, а зерно специально обученные грузчики таскали из амбаров в ладьи или наоборот – заносили в амбары. В зерне оба лейтенанта не разбирались, зато Алексей Евдокимов показал себя отменным специалистом. Выбрали самую богатую конторку: очень упитанный продавец, в ярко-зеленом кафтане, синих холщовых штанах и красных сапогах, всем своим видом подчеркивал независимость и состоятельность. У него была такая огромная окладистая борода, что казалось, это мохнатая шапка незаметно превращается в бороду. На этом скопище волос совершенно терялся нос и небольшие прищуренные глазки.

   – Чем торгуем? – спросил Серега.

   Продавец откуда то из под себя вынул плошку с зерном. Пощупав и рассмотрев предлагаемое Алексей, вынес свой вердикт:

   – Это не пшеница. И не рожь. Странное какое-то зерно, красное.

   – Полба. – ответил продавец.

   – Полба? Знакомое слово, помнится, у Пушкина работник Балда им своего попа кормил. И что из него можно сделать? – спросил Серега Евдокимова, но тот лишь пожал плечами.

   – Кашу, боханы, калачи, караваи, пироги. – вместо Евдокимова ответил продавец.

   – Вероятно, разновидность пшеницы. – добавил Максим и переспросил у продавца. – А нормальная пшеница, рожь, ячмень, просо, гречка, рис есть?

   На сей раз продавец пожал плечами, типа, не знаю таких слов. Затем встал, зашел в конторку и вынес еще две плошки, показывая виды зерна, которые у него есть. По словам Леши, в одном была пшеница вперемешку с рожью, но очень мелкая, во втором ячмень.

   – Да... – констатировал Серега. – Ассортимент не впечатляет. Скажи, милейший, другие виды зерна тут у кого-нибудь продаются?

   Продавец покачал головой.

   – Хорошо, сколько вот этого, – Серега показал на пшенично-ржаную смесь. – Можешь поставить за один раз?

   Продавец произнес какое-то слово, Серега не понял, тогда продавец показал на пальцах – двадцать мешков. И тут же добавил, что полбы может выдать в сорок раз больше.

   – Полба? Что с ней делать? Знаешь что, отсыпь жменю, покажу своим. Понравится – купим. – с этими словами Серега достал из кармана небольшой полиэтиленовый пакетик и протянул продавцу.

   Тот уставился на пакет, осторожно взял его в руки, начал рассматривать.

   – Шкло! Мягчайшее шкло!

   – Чего? – переспросил Серега.

   – Он думает, что это стекло. – ответил Максим.

   – А...

   Продавец насыпал в мешочек две горсти полбы, Серега завязал и сунул в карман. Объяснил, что за зерном приедет завтра, на лодке. Пшеницу возьмут точно, все 20 мешков, на счет полбы – пока не уверен. Спросил, на счет оплаты, потом долго выясняли – какую цену имел ввиду продавец. Оказалось за 20 мешков пшеницы требуется одна с четвертью новгородская гривна. Полба вдвое дешевле.

   – Где гривны будем брать? – поинтересовался Максим у Сереги.

   – Тю, тоже мне бином Ньютона. – усмехнулся Серега. – Гривны – это всего лишь серебряные палочки, посмотрим, сколько это в граммах и отсыплем по весу. В крайнем случае – дадим другого товара, тех же гвоздей или рулон ткани.

   Видя столь богатых покупателей, заказывающих значительные по местным меркам партии товара, даже не торгуясь, продавец нырнул в свою контору и вынес кожаный мешочек. Долго его развязывал, потом показал содержимое Сереге, посчитав его за главного. Серега посмотрел, принюхался:

   – Перец? Да, черный перец. Не, ни красного, ни черного, ни белого перца не нужно.

   – Пригожий перец? – удивленно переспросил торговец.

   – Какой пригожий? – больше торговца удивился Серега.

   – Вероятно, красный по ихнему – красивый. – пояснил Максим. – Типа, красна девица и так далее.

   – Красный, красный. – Серега поискал что-нибудь красное, нашел расческу – Вот, перец такого цвета.

   – Червонный?

   – Да, червонный перец, так вот он нам тоже не нужен. У нас все это есть.

   Торговец немедленно заинтересовался красным перцем. Типа, про черный все знают, белый и зеленый он видел и даже пробовал, но пока не торговал, а про красный ни разу не слышал. Серега выслушал и даже почти понял, что ему говорят. Ответил, что подъедет завтра, заберет мешки с зерном и привезет на пробу красного перца.

   Пройдя по рыбным рядам, Серега опять не удержался и ухватил стерлядь кил на шесть.

   – Ух ты! Почти как осетр!.

   В уплату пошли две биметаллических монеты по 10 рублей, причем продавец посчитал, что сильно обдурил пришельцев.

   Мельком проскочили ряды, где торговали курами, яйцами, творогом, молоком и сметаной. В овощном задержались, посетовав отсутствию моркови, свеклы, удивились мелким размерам капусты и обилию репы. Принюхались к укропному запаху из бочек с солеными груздями, к моченым яблокам.

   – Прошлогодние! – вынес вердикт Серега. – Урожай этого года еще не созрел.

   Краем проскочили загоны для скота: свиньи, овцы, козы, коровы. Лошадей торговали отдельно, туда приятели даже не стали заглядывать.

   – Бедноват ассортимент, бедноват. – качал головой Серега

   Максим в целом с ним соглашался, но вставил свои пять копеек:

   – Зато меду много, и мед разный.

   – Да, и рыбы полно – от пескарей и карасей, до осетров. Свежая, соленая, сушеная – какая угодно. В целом, все ясно, можно возвращаться.

   Проскочили между амбарами в закрытый закуток, огляделись – никого нет, Серега достал переговорник, но даже не успел его включить, как распахнулась дверь портала.

   – Заходите, нечего батарейку сажать. – сказал Димон, приглашая внутрь.

   Приятели нырнули в Силур.

   – А вы в курсе, что за вами постоянно хвост ходил?

   – Хвост? – удивился Серега.

   – О, смотри, видишь – сунулся следом и заметался. Нету, пропали пришельцы!

   Действительно, в закутке, откуда они только что эвакуировались топтался неприметный мужичок, в серенькой домотканой рубахе, таких же портах, лаптях с небольшой русой бородкой. Мужичок внимательно осматривал стены амбаров, не понимая – куда могли подеваться трое здоровенных мужчин, только зашедших сюда.

   – Где мы его подхватили?

   – На базаре, как к торговцу зерном подошли, так и он нарисовался.

   – Понятно, либо оружейник послал, либо...

   – Нет, – возразил Дмитрий. – Оружейник после вас никуда не выходил и ни с кем не разговаривал.

   – Странно. – рассуждал Серега. – Если б стражники послали, он бы раньше появился, пока мы по городу таскались. Может ты его просто не заметил?

   – Не, до базара – никого за вами не было. Специально отслеживал. Да у меня все на винте записано, можно глянуть. Может от разбойничков, свое богатство вы изрядно продемонстрировали, а может еще от кого. Впрочем, какая сейчас разница?

   – Можешь понаблюдать, куда этот мужичек направится?

   – Попробую.

* * *

   Тиун Борислав влетел в светлицу своего князя:

   – Всеволод Ярославович, пришлые, что лес рубили, в городе объявились. Я как узнал, сразу своего человечка послал, проследить – что и как.

   – Сколько человек пришло? – встревожился князь.

   – Троих видели, на базаре. В город зашли с задних ворот, там стражники от Иванко, нас упреждать не стали, да и самого посадника тоже.

   – Что они делали в городе? – спросил князь.

   – Купили нож у Данилки Белеута, вместо денег свой нож отдали, ковшик купили, рыбу, пообещали у Ивора купить 20 мешков зерна. А потом исчезли. Монеты, что в уплату дали, я уже выкупил, вот они. – Борислав выложил перед князем три монеты пришельцев.

   Князь взял в руки одну, вторую.

   – Странные монеты, никогда таких не видел. Не серебро и не золото, металл твердый, а печать четкая. Хм... Как же они один металл в другой впечатали? И даже следа не видно! От Фомы есть весточка?

   – Нет. Рано еще, княже. Он через седьмицу обещал вернутся, а пока два дня прошло.

   – Ладно, будем ждать. Как пришлые вновь появятся – дай знать.

   – Они Ивору завтра обещали прийти.

   – Хорошо. Готовь десяток, попробуем их захватить, а пока ступай.

   – А если они нас за сию обиду?.. – попытался возразить молодому князю тиун.

   – Ступай, я сказал.

   Неизвестно где, 6 июля силурийского периода палеозойской эры

   Вечером состоялось итоговое совещание в том же составе, включая красноармейца Дениса Кузнецова, начавшего топографическую съемку под железнодорожные пути. Взводные доложили о проведенной рекогносцировке: найдены песок и выход камня, Семецкий даже приволок образцы:

   – По всем направлениям эта каменистая глина. Камни поврозь, выковыривать и собирать долго. Но группы, что обследовали реку, нашли песчаную отмель. Песок хороший, крупный и чистый. Далековато, правда, от нас километров через 15-18 начинается и тянется по реке. А еще дальше та же река размыла каменную осыпь. Есть и крупные булыганы в метр диаметром, но в основном щебень.

   – Валуны. – поправил его инженер-путеец, рассматривая образцы. Хороший камень, либо гранит, либо габбро, то что нужно. Похоже, речка очень старый вулкан размыла. Да и песочек кварцевый – вулканического происхождения, оттуда же. Легкие глинистые фракции унесло, а это осталось. С берега на отмель подъезд удобный? Если карьер развернем?

   – Вообще-то, крутовато для машин, но танки проедут, потому дорогу протоптать можно. – ответил Юрий Михайлович. – В крайнем случае – расчистим трактором.

   – Бульдозеры и экскаватор обещали завтра-послезавтра. – вставил Саня.

   – Образцы для Москвы? – спросил Шибалин.

   – Все, как договаривались. – ответил Семецкий. – Красноармейцы сейчас эти мешочки упаковывают в ящики, чтоб перетаскивать удобнее. В каждом мешочке вместе с землей записка, откуда, что и кем взято.

   – Красноармеец Кузнецов, как съемка трассы? – продолжил Шибалин.

   – Общую схему составил, еще день – уточнить некоторые детали, и послезавтра начну обсчитывать пути.

   – Нивелир освоил? – спросил Шибалин?

   – Освоил... То есть, так точно. С такой техникой из будущего, я раньше не встречался, но там почти все тоже самое, просто вместо шкалы сразу цифры электронные. Так что...

   – Понятно. Значит, послезавтра жду готовый план работ.

   – Послезавтра – к вечеру? – уточнил Кузнецов.

   Шибалин усмехнулся:

   – К вечеру, к вечеру. – и обратившись к Саше. – Рельсы, шпалы у немцев присмотрел?

   – Присмотрел, только там одна заковыка, рельсы лежат по четыре-шесть штук у станций и разъездов. И один-два штабеля шпал для них. А такого, чтоб все разом забрать – пока не нашел.

   – Посмотри, время еще есть. А может и нету единого склада для рельс и шпал. Если не найдешь, частями заберем, а то и вовсе с дорог снимем, что ж делать? Нам много не нужно. Просто возни больше. Ну, а теперь – главное, усмехнулся Шибалин. – Ради чего все собрались. Лейтенанты Викторов и Кларкунов, доложите – как сходили.

   – Да, осетренка знатного притащили. Народ на кухне уже присматривался. – сказал Саня.

   – Это не осетр, а стерлядь. – ответил Максим.

   – Стерлядь? Ох, ничего себе! Какого ж размера там тогда осетры? С белугу? – раздались реплики с мест.

   – К сожалению, кроме рыбы – похвастаться нечем. Бедновато предки жили. – сказал Серега. – У нас цыплята по лагерю бегают – намного крупнее ихних кур, да что там кур, даже уток по росту обогнали.

   – Конечно, нашу птицу кормят все, кому не лень. Они по лагерю еле передвигаются. Утки с гусями даже на речку ходить перестали. Обожрались. Всю территорию загадили.

   – Да не в том дело, у нашей птицы – 700 лет форы по селекции. вмешался Дмитрий. – На потомство пускали самых крупных, а тут только начали. Если вообще следят – от какой куры цыплят выводить, а у какой яйца сразу варить нужно. И с зерном тоже самое. Полбой какой-то торгуют. Специально в Интернете глянул – дикорастущий злак. Не очень близкий родственник пшеницы с рожью. Да и пшеница тут странная. Прочих круп вовсе нету. Овцы какие-то мелкие, коровы – как наши телята. Одним словом, мелюзга.

   – Ты то откуда знаешь? – удивился Максим.

   – Так весь день торчал у монитора, смотрел, чтоб вас никто не обидел.

   – Их обидишь... – раздалась реплика одного из взводных.

   – Во-во, – с усмешкой добавил второй. – Вам только пулеметика не хватало.

   – Был пулеметик. – ответил Димон. – Рядом со мной стоял, чтоб в случае чего, либо ребятам скинуть, либо самому.

   – О! Вот только этого не надо! – притворно испугался Серега. – Не дай Бог, стрельнешь и положишь половину населения и нас вместе с ними!

   – Отставить смех. – скомандовал Шибалин. – Сергей, неужели все так плохо?

   – Не совсем. Конечно, круп, овощей и фруктов нет вовсе. Зато много рыбы. Мяса поменьше, но оно свежее – бегает, мычит и блеет, не консервы. Еще дома можно купить, на вывоз. Мы тут корячимся, из сырого леса строим, чтоб под дождем не мокнуть, а там все готовое и очень дешево.

   – На вывоз – это как? – заинтересовался народ.

   – А так, строят дом, потом разбирают, помечают – где какая бревнушка должна быть и в таком виде продают. Перевози в любое место и складывай.

   – Хм! Это замечательно.

   – На счет овощей, – влез Саня. – Всего то неделю, а уже привыкли к ящикам клубники да черешни, и никому невдомек, что ту клубнику выращивают в Израиле, а черешню везут из Турции. Сейчас что в Торжке, что у нас – июль только начался, какие могут быть овощи, кроме лука порей, да крапивы? Те же яблоки в августе созреют, а капуста-морковка – и вовсе осенью.

   – Не, Сань, тут ты не прав. – вмешался Дмитрий. – Смотрел я в интернете, морковь, свекла появятся в Европе и на Руси лишь через 200 лет. И половину круп монголы внедрят. Не говоря уж про картошку, которую начнет сажать Петр Первый.

   – Дим, а что там за наблюдатель за нашими ребятами шел? Ты его отследил? – прервал Шибалин рассуждения об овощах и фруктах.

   – Не совсем. – замялся Дмитрий. – Довел его до княжеского терема, а потом потерял. Там что стены, что двери – толстые, поворотов много. Глазок то и дело попадает внутрь стены и не открывается. А пока свободное пространство искал, мужик куда-то делся.

   – Значит, до княжеского терема довел? – уточнил Шибалин.

   – Да. И в кремль зашел, и на само крыльцо поднялся.

   – Да... – махнул рукой Серега. – Сразу было ясно, княжий соглядатай.

   – Не скажи, ты ж сам сначала на разбойников думал. – возразил Максим, и тут же обратился к присутствующим. – А может мы этого князя того? Сковырнем, как эксплуататора трудового народа? С какой целью он за нами следить вздумал?

   – Макс, ты поосторожнее. Тут век не двадцатый, а тринадцатый, потому князь эксплуататором быть не может.

   – Это как так? – удивился Максим, да и остальные попаданцы из 41 года.

   – Оп-па! Нужно провести небольшой ликбез. Все элементарно, Макс. Здесь князь всего лишь вождь в военное время, а в мирное – военачальник своей дружины. Да в редких случаях – мировой судья. Собственностью не владеет, личных интересов с княжества не имеет и потому эксплуататором быть не может.

   – Не, не может такого быть! А налоги кто собирает?

   – Налоги идут только на дружину. Можешь не платить, но в этом случае князь не будет тебя защищать, в случае прихода врагов. Вот и все. Княжит он либо по воле верховного, то бишь – Великого князя киевского – это в тех княжествах, что Киеву подчинены, либо вовсе по приглашению местных жителей, это в свободных. Бывают и драчки между князьями за княжество, если Киев потворствует. А что? Все князья братья, если не родные, то двоюродные. Не можешь защититься, или потерял расположение Киева, или надобность отпала до свидания. Даже пенсию не дадут. Придет другой брат, племянник, дядя, который пока без княжества ходит и твою слабину почует, и выкинет вон. Или как Александра Невского – свои же подданные. Пришли немцы, новгородцы позвали Александра на княжение, отбил атаку, утопил их в Неве, так самого Невского тут же выгнали, а зачем он нужен, если угроза пропала? В 1242 году опять немцы придут, и новгородцы – снова позовут Невского. А ты говоришь князь! А если погибнет или калекой станет – и самого, и семью выпрут на все четыре стороны. Тутошний князь – по сути военный чиновник и имеет даже меньше прав, чем ваш председатель колхоза, ибо в хозяйственную деятельность не лезет. Для этого есть бояре, вот они владеют землями по наследству, и хрен ты кого из них сковырнешь. Но и тут с эксплуатацией не все так просто.

   – Не, Саша, погоди. – поднялся Афанасьев. – У нас князья реально владели землями, крепостными и прочим. А тут что, другие князья, что ли? Или Русь не та?

   – Арсений Николаевич, Русь та же самая! Просто статус князя в 18-19 веках и нынешний – это разные вещи. Это во времена татаро-монгольского ига князья под шумок нахватали бесхозной земли в вечное пользование, и стали передавать ее по наследству. Но даже тогда царь мог эту землю отобрать, если князь перестал нести службу и не имеет достойного наследника. А еще позже Екатерина отменила обязательную службу для князей и прочих дворян. Вот только тогда они стали паразитировать.

   – А крепостные? – спросил кто-то из взводных.

   – А что крепостные? – удивился Саня. – Крепостной – от слова "крепость". Вольный земледелец арендовал у боярина кусок земли, обрабатывал и платил за аренду по обоюдному согласию. Причем, боярин не только плату брал, он еще и продукцию купцам пристраивал, подсказывал перед севом – что в цене будет, а с чем не стоит и возиться, ибо был заинтересован. Опять же ссуды, помощь зерном, лошаденкой, инструментом. Но если крестьянин еще хотел защиты от внешних врагов, дополнительно платил князю, тогда в случае опасности – мог претендовать на место в крепости, куда прятался сам и уводил свою семью. Им обязаны предоставить кров и еду. Не хочешь – не плати, но тогда в случае "ахтунга" тебя в крепость не пустят. Можешь бежать в лес, к родственникам, куда угодно – твои проблемы. И с арендой тоже, не нравится боярин – свернул свои манатки и покатил с семьей искать другого боярина или вовсе на вольные земли. Благо, вплоть до Ивана Грозного земель полно было. А вот как земли кончились – сначала ввели Юрьев день, это осенью, после сбора урожая и расчета с боярином, типа, только тогда можно было укатить куда угодно. А потом и его отменили. Но сейчас все землепашцы – вольные люди. Кроме рабов, которые попали туда за разбой, воровство, убийства, долги, да и то не навечно, а только до расчета – пока виру не выплатят или долг не отработают.

   – Как все сложно... – протянул Максим.

   – А ты что хотел? Турнуть князя и начать создавать колхозы?

   – Не так, что б сразу, но где-то к этому... Постепенно.

   – Ага! – рассмеялся Дмитрий. – Мы собачке хвост будем не сразу отрезать, а кусочками, чтоб не так больно было!

   – Не, Дим, тут ты не прав. Любое крупное хозяйство по производительности труда на каждого работника – кроет фермеров, как бык овцу. Посчитай сам, на птицеферме с пятнадцатью-двадцатью работниками несколько тысяч кур, а если этих курей раскидать по отдельным хозяевам понадобится сто-двести человек или больше, ибо в одиночку они такое поголовье не прокормят. Тоже с коровами, свиньями. Тракторист один за день вспашет столько, сколько десяток крестьян будут неделю ковырять на лошаденках. Каждый из них трактор купить не может, да и негде его применять на отдельных полосках. У большого хозяйства ресурсов больше и оно может их концентрированно направить в нужное русло – технику закупить, землю перераспределить, чтоб по науке с максимальной пользой. А частнику такое не под силу.

   – Значит, все-таки колхозы? – спросил Афанасьев.

   – Да ничего не значит. С какой стати вольные землепашцы будут объединяться? А если силой принудить – либо разбегутся, либо объединителя на вилы поднимут. Вот если их нужда припрет, что без колхоза – край, тогда да.

   – Саша, я правильно понял, что в СССР специально доводили крестьян перед коллективизацией? – мрачно спросил Афанасьев.

   – Я этого не говорил. Более того, в СССР колхозы – это второстепенное направление, главное была совсем иным. В первую очередь, к концу 19 – началу 20-го веков в Европейской части России на селе скопился избыток рабочей силы, который не могла прокормить имеющаяся пахотная земля. С другой стороны – в Сибири полно отличных пустующих земель, да и в городах не хватало рабочих рук. Столыпин попробовал мирно переселить часть крестьян в Сибирь – не получилось. Не хотели крестьяне, несмотря на трудную жизнь, куда то уезжать. Советская власть тоже поначалу пыталась решить дело миром и лаской, и тоже не пошло. А когда стало ясно, что с индустриализацией мы уже не успеваем, к надвигающейся войне не готовы – началось принуждение. Это было главным мотивом. И все равно опоздали. Промышленность пока только-только отстроена, и едва начала выходить на проектные мощности, как война... Накопленные запасы в таком деле погоды не делают, ибо устаревают очень быстро. Тут победит тот, кто сумеет в короткое время выдать в нужном объеме самое современное оружие, которое, кстати, за эту войну поменяется несколько раз. Так что в 20 веке победу определяют заводы, а не армия. В 21 – ученые. А вы думаете, почему мы отступаем? Еще год, минимум. Зато потом, когда производство выйдет на полную мощность и опередит германскую...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю