Текст книги "Стрелочники истории"

Автор книги: Вячеслав Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

   После неудачного бомбометания немцы все же пошли в атаку – ведь готовились. Затрещали выстрелы. На левом фланге на границе леса и болота попытался проехать танк, однако увяз в трясине, потом долго и безуспешно разгребал гусеницами торф, продолжая основательно лежать на брюхе. Его потихоньку затягивало, но верх корпуса и башня пока торчали над осокой. До появления немцев в лесу прогремело два взрыва, сначала один, через минуту второй.

   – Стало быть, не все мои мины немецкий сапер нашел. Это радует. сказал Серега ни к кому не обращаясь.

   Стрельба на некоторое время затихла, потом возобновилась вновь. В поле зрения появились первые фигурки, залегшие за деревьями. По ним затрещали выстрелы и с нашей стороны.

   – Арсений Николаевич, а нельзя ли вон ту группу отогнать к тому поваленному дереву? Там очень удобное место для стрельбы – сам выбирал.

   – Фугас?

   – Он самый. Зря, что ль, ставил? С электрозапалом и провода – вот они.

   – Можно попробовать. Если с правого фланга по ним пулеметом, должны за дерево перебежать. Сейчас распоряжусь, жди.

   Ударил пулемет. Самих немцев было не видно, но по качающимся кустам они ползли в нужном направлении. Доползли, устроились, из под бревна показались карабины, тут же начавшие стрельбу. Серега уже подключил машинку, но заметил еще троих, перебежками двигавшихся туда же. Дав им спокойно добежать и устроиться, крутанул ручку.

   – Как говорится, ничего личного! – с этими словами нажал кнопку.

   Взрыв, намного мощнее, чем все предыдущие, разметал тела фрицев, сломал и откинул дерево, за которым они прятались. Стрельба резко пошла на убыль.

   – Все, отходят немцы. – сказал майор. – Смеркается, видимо, на завтра решили отложить.

   – Правильно. Чего на рожон лезть, если мы тут в полном окружении холодные и голодные, посидим – посидим, да и сдадимся. Кстати о голоде. Подождем минут десять, если немцы новую атаку не предпримут, то можно будет созывать народ на ужин. Думаю, у Юры все уже готово.

   На ужин была картошка с тушенкой, хлеба от пуза, на десерт – трубочный табак в большом полиэтиленовом пакете и папиросы "Беломорканал" россыпью в коробке из под обуви. С бумагой была напряженка, всего несколько листов немецких газет, случайно оказавшихся среди трофеев. Табаку красноармейцы обрадовались даже больше, чем ужину.

   – Какой табак хороший. Дорогой, наверное? – поинтересовался Афанасьев у Никитина.

   – Без понятия. Не курю. – ответил тот. – Вроде бы обычный флотский.

   – Хорошо флотские живут. А у нас все больше махорочка. – Афанасьев глубоко затянулся.

   – Оно и понятно. – ответил Серега. – Никотин содержат всего два вида растений – табак и махорка. Но табак – растение южное, ему много солнца нужно, потому поставщики – Грузия, Казахстан, Турция, Болгария. Из-за войны железка другими заботами нагружена, вот табака и не хватает. Зато махорка в средней полосе растет и ее проще на табачные фабрики привести. А у немцев с табаком сейчас полный капут – поставщики то войной отрезаны. Вы знаете, что они курят? Капустные листья, пропитанные синтетическим никотином!

   – Неужели? – удивился майор. – То-то я смотрю, у трофейных немецких сигарет ни запаха, ни вкуса...

   – Это даже не сейчас придумано, еще в 1 мировую немцы применяли. И кофе из желудей с цикорием и синтетическим кофеином, и чай из какого-то суррогата. Вместо того, что у них не растет – используют заменители. Потому и называют эрзац!

* * *

   После полуночи у Сереги прошел вызов на переговорник. Он выскочил из КП, отошел в сторону. Спустя минуту вернулся и включил динамик на полную:

   – Арсений Николаевич, вам это тоже нужно знать. Валерий Петрович, повтори, пожалуйста, я Афанасьева пригласил.

   – Арсений Николаевич, вы тут? – донеслось из переговорника.

   – Так точно! – ответил майор.

   – Говорит подполковник Шибалин, в настоящий момент я передаю директиву Ставки Верховного Главнокомандования Советского Союза. Операция прошла успешно. Вы и все ваши люди в обязательном порядке поступаете в распоряжение спецподразделения и эвакуируетесь туда, куда укажет лейтенант спецподразделения Кларкунов Сергей Константинович. Никакие прорывы к своим недопустимы. Пленение противником исключено категорически, посему боевые действия прекратить, людей из дозоров отозвать и начинать эвакуацию немедленно. Сейчас за вами будут присланы грузовики. У меня все.

   – Понял, разрешите выполнять?

   – Выполняйте. Лейтенант Кларкунов, северный дозор убери, а то еще стрелять начнут. Машины готовы и поедут через пять минут в точку, где ты выходил. У меня все.

   – Понял, приступаю. – ответил Серега, отключая микрофон.

   – Вот так, Арсений Николаевич. Коротко и ясно. Честно говоря, я думал у вас выбор будет. К себе то вы теперь точно не вернетесь! Но, как говориться, вы слишком много узнали.

   – Будем жить на засекреченной базе? Без солнца и света?

   Серега удивленно взглянул на майора и расхохотался.

   – На счет засекреченной – в самую точку, насчет солнца – все наоборот. Много солнца и моря я вам гарантирую.

   После того, как Афанасьев отдал распоряжения, разводящие побежали отзывать дозоры и наблюдателей, остальные зашевелились, поднимались те, кто уже устроился спать, люди группировались у КП, взводные и ротные проверяли наличие своих подчиненных, разыскивали отсутствующих.

   Серега взглянул на часы:

   – Еще три минуты. Поговорим? Только давайте в сторонку отойдем, негоже разговоры о государственных тайнах среди людей вести. Так вот, нет никакого бункера, есть иная реальность. Другой мир.

   – Это как?

   – Вот так. Все, кто туда попадет, домой вернуться не могут.

   – А вы как же ходите? – усмехнулся майор.

   – Увы, Арсений Николаевич, мы тоже домой попасть не можем. Точнее, сюда выходим только потому, что тут нет нашего дома. – без всякой усмешки ответил Серега.

   – И много там наших?

   – Ваших то? Да под сотню, включая двадцать штук немцев.

   – А вы, стало быть, не наши? – насторожился Афанасьев.

   – Арсений Николаевич, Я – Серега Кларкунов, родился в 1967, через 22 года после окончания этой войны. Вот и считай – ваши мы или нет? К себе домой, в 1993 год – мне путь закрыт, так что – все честно. И вам, переступившим черту – обратно в 41 год путь будет заказан. Почему – над этим сейчас ваши ученые бьются, по поручению высшего руководства НКГБ. Кстати, сегодня-завтра должны предварительный ответ дать.

   – Машина времени Уэллса?

   – Хуже, Арсений Николаевич, природная аномалия, да не одна, а несколько.

   – А сколько всего в той ловушке сидит?

   – Почему ловушка? Мы сами пошли, по зову сердца. В свою эпоху нельзя вернуться, а в чужие – сколько угодно.

   – Значит потом, каждый в другое время может уйти?

   – Может то может, вопрос – как легализоваться? Вот Вам, к примеру, в буйных 90-тых годах? Реалий не знаете, специальности не имеете, денег нет, документов тоже. Аналогично и в 21 веке. У нас же есть еще один выход – в 13 век, аккурат там через полгода хан Батый Рязань брать будет. И остальные города до кучи. А через 5 лет тезка Осадчего будет на Чудском озере долбить псов-рыцарей. Ляпота! Ваша специальность – самая востребованная! Здесь у немцев танков и пулеметов натырим, чтоб их предкам врезать!

   – А война, стало быть, четыре года будет идти? Выиграем?

   – Куда мы денемся. – вздохнул Серега. – Войну выиграли, а мирную жизнь проиграли!

   – Это как? – удивился Афанасьев.

   – А так! Экономически, идеологически, политически – по всем направлениям. Не выдержал СССР мирной жизни, распался на отдельные государства.

   – Совсем без войн?

   – Совсем, войны уже потом начались, когда бывшие союзные республики начали цапаться между собой – за землю, ресурсы, деньги. Если б Россия расширялась, как Америка, уничтожая окрестные народы мечом и алкоголем, так и проблем с национальным вопросом не было бы. А то все по хорошему, да по хорошему! А оно вона как обернулось...

   – А как же партия?

   Серега усмехнулся:

   – Как же без направляющей и указующей роли партии? С нее все и началось, генсек развал начал, а дальше покатилось само собой. Все, Арсений Николаевич. Ваше руководство распорядилось к нам перебираться. На базе узнаете все остальное. Кстати, транспорт уже подан, слышите? КАМАЗ урчит. Пора грузиться.

   Неизвестно где, 5 июля силурийского периода палеозойской эры

   Поскольку вчерашний день для обитателей вневременной базы оказался очень напряженным, 5 июля был объявлен выходным.

   Новенькие из бывших военнопленных – всего, с учетом раненых 319 человек, с помощью старожилов, осваивались в новой для себя реальности. Майор Афанасьев помогал Шибалину размещать своих людей, попутно вникая в особенности обширного силурийского хозяйства. Вероятно, у подполковника были планы свалить на нежданного, но опытного майора, бытовые и технические заботы и потому показывал все, вплоть до мельчайших подробностей.

   А показать было что. Количество автомобилей и вездеходов превысило полусотню, да еще 35 разномастных танков, большая часть из которых на ходу и готова к бою. Завершены казармы для красноармейцев, барак для пленных – их количество сразу увеличилось в четверо за счет оставшихся в живых артиллеристов, семь готовых изб для комсостава и еще столько же заложено на уровне фундамента, здание штаба, столовая, она же клуб, ибо там постоянно работал телевизор типа "домашний кинотеатр", крутивший вчерашний комплект программ из 21 века. С пленными немцами из новичков поначалу возникла напряженность. Лишившись чувств в горячке боя, и очнувшись мало того, что в плену, но еще и на "том свете", пара десятков артиллеристов повели себя неадекватно: попытались напасть на конвоиров, отбить оружие. Правда, конвоиры и сами виноваты, привыкшие за несколько дней к тихим и неагрессивным механикам трофейщикам, по сути свободно гуляющим по всему лагерю, в данном случае расслабились, тем самым спровоцировали злых фронтовиков на попытку захвата власти. И хотя драка завязалась нешуточная, красноармейцы оружие старались не применять. Спасли положение Серега с Александром Осадчим, оказавшиеся поблизости. Серега с ходу застрелил двух унтер-офицеров – основных подстрекателей и зачинщиков нападения на конвой, а Осадчий, пользуясь своей недюжинной силой, быстро раскидал десяток самых буйных, из которых трое так и остались лежать в нокауте. Остальные моментально угомонились.

   На место ЧП подтянулось начальство и бывшие пленные из лагеря. Разбирательство было недолгим. Хотя среди красноармейцев обошлось без жертв, были лишь синяки, выбитые зубы и несколько фингалов как с той, так и с другой стороны, Афанасьев настаивал на расстреле всех напавших на конвой, а Шибалин оказался не готов к столь радикальным мерам. Сошлись на компромиссе – восьмерых немецких бойцов, особо отличивших в драке в присутствии всех немцев выпустили обратно в 1941 год. Туда же выкинули трупы застреленных унтеров. Спустя некоторое время еще раз показали эту кучку, продемонстрировав, что никто оживать не собирается. Остальным немецким драчунам урезали паек на неделю и заставили срочно возвести БУР – барак усиленного режима, нечто вроде карцера, на 15-20 посадочных мест.

   – Отметь у себя. – сказал Шибалин сопровождавшему его вестовому. – Из 62 новых немцев, десяток долой, плюс наши немцы – итого 72 едока, из них десять на половинной порции.

   Пользуясь случаем, Мария Михайловна напомнила отцам командирам, что скоро всем придется урезать паек, ибо народу прибавилось, а заготовкой продуктов пока никто не озаботился.

   Выслушав Марию Михайловну, Шибалин тут же поручил Сане с Димоном срочно найти ближайший продуктовый склад, где немцы имеют неосторожность складировать запасы еды.

   – А как же выходной? – удивился Саня.

   Но его демарш был моментально пресечен заведующей кухней.

   – Вот так, Дима. – жаловался Саня приятелю, направляясь к окну 41 года. – Мы к ним со всей душой, от смерти спасли, а они готовы на шею залезть и ножки свесить: в выходной работать заставляют.

   – Наплюй, то работа не пыльная, а вот кому-то придется на себе мешки таскать, и, думаю, не нам.

   – На счет "кому-то" – решается просто, если мы склад в 41 году надыбаем, то таскать будут наши крестники из 93, во главе с Шибалиным...

   – Ага, пошлешь его. Где сядешь – там и слезешь.

   – Погоди, а если в 93, то можно красноармейцев задействовать.

   – Не, Сань, не годится. Сказано было – в 41 искать. Для 93-го получится – мы вроде как у своих воруем. Предки могут не понять. А у немцев – святое дело.

   – Димон, скажу честно, мне по барабану. В сорок первом, так в сорок первом. Тем более, я примерно знаю – где сие добро может находиться.

   – Ну и где?

   – Да около железнодорожной станции. Где ж еще? Что "оттуда" привезти, что дальше отправить, по любому некая площадка для перераспределения продуктов по разным направлениям должна быть у железки.

   – Там же часовые, охрана и вообще...

   – Ну и чего? Димон, охрана, где б такой склад не находился, будет всюду. Ибо – стратегический объект!

   И действительно, "проскакав" вдоль железной дороги, приятели довольно быстро обнаружили товарную станцию со складскими пакгаузами. Небольшое стадо мычавших коров, видимо, реквизированных у окрестных крестьян, выдало нужную точку. И хотя в данный момент на складе шли активные погрузочно-разгрузочные работы, приятели умудрились расковырять несколько мешков и ящиков, после чего был составлен подробнейший план – в какой зоне находятся мука, сахар и крупы, где расположены консервы и сигареты, куда немцы складируют масло и прочие жиры. Нашли даже несколько мешков с зернами настоящего бразильского кофе и жестяные коробки с натуральным чаем. Бутылки рома, французского коньяка и шоколада.

   – Это явно для начальства! – прокомментировал Санек.

   – Полагаю, наше начальство жрет не хуже ихнего. Тем более, мы, вроде как входим в их число. Так что, вечерком нужно будет забрать все! согласился Димон.

   Подробнейшая схема была передана Шибалину. Тот наметил повторное обследование после полуночи.

   – Скорее всего, ночью внутри никого не будет, а снаружи – пусть охраняют. – усмехнулся Валерий Петрович. – Вот и поработаем грузчиками. Кстати, сегодня в 21 час у нас совещание в Москве, Так что, будьте готовы. Склад – после совещания. А пока – отдыхайте.

   Москва, 5 июля 1941 года

   Совещание проходило практически в том же составе, лишь со стороны НКГБ добавились двое непонятных штатских, но явно не научники, да отсутствовал Роберт Бартини, а у попаданцев добавились майор Афанасьев и сержант пограничник Максим Викторов.

   Как и в первый раз, сидящий рядом с Судоплатовым лейтенант НКГБ, опять быстро проговорил участников совещания, невнятно произнес имена и замолчал, посчитав свою миссию выполненной.

   Профессора опять принялись разглядывать силурийские пейзажи, да и представители органов на сей раз не отставали, ведь в кадре появились постройки, которых не было неделю назад.

   – Обустраиваетесь? – поинтересовался Судоплатов.

   – Растет колония. – ответил Шибалин.

   – Да, я в курсе. Сколько вас на сегодня?

   – 482 человека, включая 72 немца. – ответил подполковник.

   Профессора оказались очень недовольны, они ожидали новых образцов флоры и фауны, а также пробы грунтов из разных удаленных мест.

   – Как Вы не понимаете? Это же уникальный шанс для науки! Когда еще к нам в руки может попасть тот первогрунт, из которого потом сформируется знакомая земная кора!

   – Вообще-то, мы немножко воюем. – парировал Шибалин.

   – Полагаю, в ближайшее время вам следует прекратить боевые действия. Но об этом поговорим позже. – внезапно встрял Судоплатов, и обратившись к профессорам. – Будут у вас и грунты, и живность, не все сразу. Лучше напишите заявку – что и как доставить для исследований. А пока доложите результаты по собачкам.

   – По собачкам... – повторил тощий профессор и взглянул на упитанного коллегу.

   – Есть очень любопытные наблюдения, но пока их требуется осмыслить. ответил тот.

   – Но хоть что-то вы можете сказать? – нахмурился Судоплатов.

   – Материал еще сырой. – "Колобок" выхватил из папки лист и начал зачитывать пространную статью, пересыпанную научными терминами, ссылками на какие-то фамилии, приложения под номерами и прочую тарабарщину.

   – Минуточку. – прервал его Шибалин. – Нельзя ли то же самое, но русским языком?

   – В популярной форме. – добавил Саня. – Товарищ профессор, представьте, что Вы читаете лекцию перед аудиторией домохозяек.

   – Хорошо, попробую. – ответил тот. – Главное, в чем сошлись все наши сотрудники, при переходе через портал и обратно – в первую очередь разрушаются все клетки, созданные в новой реальности. Точнее даже не так, разрушаются старые клетки, которые уже в новой реальности присоединили к себе атомы, не принадлежавшие старому миру. Понятно? Не совсем? Вот возьмем живой организм. Он дышит, кушает, короче встраивает в себя разные атомы и молекулы. Жизнь – это постоянный обмен веществ на всех уровнях. Предположим, у нас есть клетка, состоящая из старых проверенных атомов. Но, чтобы жить, ей нужно присоединить к себе атомы кислорода и сбросить куда-нибудь молекулу углекислого газа. Эту функцию берет на себя клетка крови – гемоглобин, или красный кровяной шарик. Так вот, если в новой реальности клетка присоединит к себе атом из чуждой реальности, то при переходе обратно – она разрушится. Почему? Мы пока не знаем. В крови собачек мы нашли очень много таких разрушенных клеток, причем больше всего было того самого гемоглобина. Ведь он в первую очередь хватает новые атомы. На этот счет выдвинуто много гипотез, есть совсем абсурдные, но я склоняюсь к мысли, что виновата сила инерции.

   Тощий профессор ухмыльнулся и покачал головой, показывая всем своим видом, что он не согласен с этой гипотезой, у него есть своя, но высказывать ее тут, среди дилетантов, он совсем не намерен. А "Колобок" продолжил.

   – Представьте, все молекулы живого организма куда-то движутся. Внезапно этот организм переходит в иную реальность с другими координатами. И что? Вектор направления движения пропал! Какие-то молекулы могут не выдержать и развалиться, но в целом, ничего страшного не произойдет, ведь в новом мире у молекул нет четко выраженной направленности, просто потому, что их тут никогда не было. После некоторой заминки все придет в норму. Иное дело возврат в свою систему координат. В новой реальности молекулы приобрели новый вектор движения, и внезапно появляется старый, может быть даже направленный в другую сторону. Ведь, покидая одну реальность, вектор куда-то исчез, но в природе ничего не исчезает просто так!.. Вот вам и объяснение молекулы разрывает разнонаправленными векторами силы инерции. Хочу повторить, это одна из множества гипотез, и, чтобы убедиться в ее правильности или несостоятельности, нужно проделать еще множество опытов. Для этого мы заготовили еще несколько собачек и мышей. Будьте любезны. взмах рукой в сторону ассистентов, и те вкатили клетки с десятком собак.

   – Ты чего-нибудь понял? – спросил Димон у Сани.

   – А как же! Как только вернешься к себе домой, природа как даст вектором по башке, дескать, живи в своей природе и нефиг изменять с чужими природами. Вот и все. – и тут же переключился на профессора. – Товарищ профессор, но мы же ходим в чужие реальности, потом возвращаемся обратно в силур, и ничего страшного не происходит.

   "Колобок" пожал плечами:

   – Приспособляемость организма безгранична, возможно, он учится восстанавливать разрушенные молекулы или вовсе не допускать их распада. Все же подавляющая часть вашего организма состоит из атомов вашей реальности, пришлых там меньшинство. Мы пока этого не знаем. Согласитесь, те 5 дней, что прошли с момента, когда мы впервые узнали о феномене – это очень мало.

   – Бедный ежик. – пробормотал Димон.

   – Простите, кто? – спросил профессор.

   – Ежик у нас был, из средневековья. Свободно ходил между разными мирами, а вернувшись к себе – помер.

   Профессор только развел руками.

   – Это потому, что он необразованный. – прошептал Санек.

   Итог подвел Судоплатов, обратившись к научникам:

   – Вы закончили?

   Тощий пожал плечами:

   – Пока добавить нечего. Собачек только заберем...

   – Вивисекторы! – опять прошептал Саша Димону.

   После ухода научников, Судоплатов немного замялся. Он явно кого-то ждал. И дождался. В зал, поблескивая пенсне, вошел Лаврентий Павлович.

   – Добрый вечер.

   Все, включая Саню и Димона, моментально вскочили, приветствуя наркома. Судоплатов предложил Берии свой стул, а сам согнал лейтенанта, сидевшего рядом. Тот ретировался, вовсе выйдя из помещения.

   – Позвольте от лица Государственного Комитета Обороны, правительства Союза Советских Социалистических республик и лично товарища Сталина поблагодарить Вас за ту неоценимую помощь, которую вы оказали нашей стране и, надеюсь, будете продолжать оказывать. – начал Берия. – Какую помощь вы готовы принять от нас? Может быть продукты, оружие?

   – Спасибо, Лаврентий Павлович. – ответил Шибалин. – До сегодняшнего утра у нас действительно была некоторая нехватка продуктов, но мы уже решили эту проблему.

   – Вот папирос бы... – заикнулся Максим Викторов, но увидев сердитый взгляд Афанасьева, заткнулся.

   – Папирос? Это не проблема. – засмеялся Берия. – Даже если мы завалим вас папиросами, по сравнению с Гудерианом – все равно останемся должниками.

   – Лаврентий Павлович, основную работу сделал Ваш сотрудник. – ответил Шибалин.

   – Не мой, Меркулова. Впрочем, это не важно. Без вашей помощи у товарища Залогина ничего бы не получилось. Ведь так? А вы... – обратился Берия к новым участникам совещания, – Майор Афанасьев и сержант Викторов?

   – Так точно, товарищ... – синхронно начали и одновременно закончили на полуслове, прерванные жестом наркома.

   – Товарищ Викторов, приказом по Народному Комитету Государственной безопасности СССР вам присвоено очередное звание младший лейтенант НКГБ СССР, товарищ Афанасьев, вам тоже присвоено очередное звание – подполковник, но уже указом ГКО СССР. Товарищ Шибалин, сколько граждан СССР в настоящий момент находится на вневременной базе?

   – 392 человека, включая 5 гражданских, в том числе двое детей. Правда, сюда следует добавить еще 12 человек, которые родились и выросли в СССР и потому считают себя гражданами СССР, хотя формально на момент их перехода Советский Союз прекратил свое существование.

   – Тем более, не по их вине. – поддержал Берия.

   – Так точно.

   – Составьте списки всех отличившихся, будем награждать. Кстати, неплохо было бы получить список всех граждан СССР. Пусть они не могут вернуться домой, но они по прежнему остаются нашими гражданами. И, в конце концов, если нельзя перейти вживую, то письмами обмениваться физические законы не препятствуют. Обратный адрес... Павел Анатольевич, решишь вопрос с обратным адресом?

   – Так точно, товарищ нарком.

   – Как вам уже сказал Павел Анатольевич, боевые действия пока следует прекратить. – увидев возмущенное лицо Сереги, продолжил. – Сергей Константинович, если не ошибаюсь?

   – Так точно. – ответил Серега.

   – Отдельные акции будут, не переживайте. Но только те, где риск сведен к минимуму или вовсе отсутствует.

   – Чем же мы тогда будем заниматься? – спросил недоумевающий Шибалин.

   Фролов, сидящий по другую сторону от Берии, ухмыльнулся, но промолчал.

   – Строить дорогу. – ответил Берия.

   – Дорогу? Какую дорогу?

   – Железную. От портала 1941 года к порталу 1993 года. Очень скоро по этой дороге пойдут грузы. Приличные объемы.

   – Откуда эти грузы возьмутся?

   – Это забота Николая Петровича. – Берия кивнул головой в сторону Фролова. – Правда, на начальном этапе его друзьям в 93 году нужно немного помочь. Наши специалисты просмотрели содержимое переданных компьютеров. Там есть очень любопытная информация, вроде бы совершенно бесполезная для нас, но очень дорогая в Вашем 1993 году. Курсы валют. Но там лишь малая часть, а хотелось бы получить полную и подробную историю колебаний цен на всех зарубежных товарно-сырьевых и валютных биржах. С 1993 года и до возможного периода.

   – Лаврентий Павлович. – вставил Саша. – Мы думали на эту тему и пришли к неутешительному выводу, чтобы заработать на имеющейся инсайдерской информации, нужно время, а у нас его нет. Кроме того, если появится неучтенный крупный игрок – информация быстро протухнет.

   – Александр?

   – Да.

   – Так вот, Александр, Зачем самому играть на бирже? Эту информацию можно продать или обменять. Главное, знать кому. Товарищи Николая Петровича уже озадачены вопросом, список необходимого нам оборудования у них тоже имеется. И даже найдена площадка, где будут формировать составы для перегона в наше время. А с учетом, что оборудование подавляющего числа нужных нам заводов и фабрик распродается в Вашем времени за гроши, по цене металлолома, не будет большой неожиданностью ожидать не один и не два полноценных состава. Да даже если дело ограничится двумя, скажем – оборудованием простой фармацевтической фабрики и одного Зеленоградского завода по выпуску микросхем – уже с лихвой окупит все издержки лихорадочной эвакуации наших заводов на восток, и переплюнет похищения любого другого генерала немецкой армии.

   – Лихо! – восхитился Санек.

   Остальные, хотя и промолчали, но тоже были изрядно поражены простотой и изящностью идеи – выжать максимум пользы из ерунды.

   – Ну а вам, – продолжил Берия. – Дается карт-бланш на привлечение к себе любых граждан СССР, находящихся на временно оккупированной территории. На ваше усмотрение. При этом, весь списочный состав базы будет автоматически проходить – как служба в органах НКВД-НКГБ со всеми вытекающими условиями и по денежному довольствию, и по льготам для родственников, оставшихся на территории СССР. Соответствующие документы вам передаст Николай Петрович. У меня пока все. Вопросы?

   Все промолчали.

   – Вопросов нет, тогда всем до свидания. Детали обсудите с Павлом Анатольевичем.