Текст книги "Своими глазами"

Автор книги: Всеволод Овчинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Гаага и Роттердам

Своеобразие Амстердама глубже понимаешь, сравнивая его с другими голландскими городами, например с Гаагой. Слово «Гаага» буквально означает «графская изгородь». Это было поселение графов, ставшее городом дворцов и посольских особняков. Дома здесь в большинстве своем двухэтажные, окруженные садами. Они стоят на виду друг у друга, но не теснятся, как в бюргерском Амстердаме. Здесь больше аристократической изысканности, а в архитектуре больше барокко. Местами эти утопающие в зелени улицы напоминают царскосельские парки. В своеобразном разделении политических ролей этих двух городов сказалась вековая вражда графской знати и ганзейских купцов. В Гааге находится резиденция королевы, заседает парламент. Там же размещены иностранные посольства, штаб-квартиры политических партий. Но столицей Голландии по конституции является Амстердам. Именно там парламент проводит свое первое заседание, чтобы выслушать тронную речь королевы.

После Амстердама воздух в Гааге кажется удивительно свежим. Дышится легко. Море здесь рядом. К тому же к городу подступает огромный лесопарк, который тянется вплоть до приморских дюн и курорта Схевенинген.

Вереница приморских отелей образует многокилометровый променад. Полоса дюн, уходящая в обе стороны до горизонта, напоминает Рижское взморье. Только сосен здесь, пожалуй, меньше. Мерно накатывают волны. В вечерней тишине шарит по просторам Северного моря луч маяка. А мой спутник снисходительно объясняет, что вот там, слева, где восходит луна, находится Англия, прямо за горизонтом – Норвегия, а чуть правее – Дания. В Схевенингене, как, впрочем, и в других прибрежных городах, славятся селедочные. Это киоск, где рыбник-виртуоз священнодействует над свежайшей голландской сельдью. Искусство разделки состоит в том, чтобы раздвоенная и очищенная от костей рыбина оставалась целой. Посетитель берет селедку за хвост, макает ее в рубленый лук и разом, не выпуская из пальцев, съедает. Кроме несравненных вкусовых качеств поражает полное отсутствие рыбного запаха. Правда, лакомство это коварно тем, что возбуждает невероятный аппетит и желание выпить пива.

Парадокс Голландии состоит в том, что, несмотря на краткость расстояний между городами, она остается просторной страной. Я удивился, узнав, что от Гааги до Роттердама всего восемнадцать километров – примерно столько же, как от Токио до Иокогамы. Но если эти два японских города на побережье Токийского залива давно срослись воедино, то между Гаагой и Роттердамом сохранилась широкая полоса сельской природы. К тому же на этих 18 километрах поместился еще и город Дельфт, известный своей керамикой.

Роттердам совершенно не похож ни на Амстердам, ни на Гаагу. Он был почти полностью разрушен гитлеровской авиацией в 1940 году и отстроен заново. Этому голландскому городу выпала такая же участь, как и английскому Ковентри. И оба они внесли сходный вклад в развитие градостроительства, воссоздав разрушенные центральные районы на принципиально новой основе. Как и в Ковентри, центр Роттердама представляет собой пешеходную зону, закрытую для автомобильного движения. Это одновременно место для прогулок, то есть бульвар с клумбами, фонтанами, и ярмарка – огромный торгово-увеселительный центр. Здесь все объединено единой планировкой. Здания магазинов, обрамляющих улицу, имеют высоту всего в два-три этажа. Поэтому их фасады не превращают бульвар в дно глубокой каменной щели. А между цветниками расставлены столики бесчисленных кафе и кондитерских.

В наши дни Роттердам стал самым крупным портом в мире. Он как бы иллюстрирует слова о том, что голландцы – народ, который живет своим умом и торгует со всем миром. Внешнеторговый оборот Голландии, в котором Роттердам играет решающую роль, достиг 60 процентов валового внутреннего продукта страны. Роттердам стал ведущей товарной биржей по купле и продаже нефти, а также крупнейшим в мире центром ее переработки. С Ближнего Востока сюда ввозится сырая нефть, а вывозятся бензин, керосин, дизельное топливо, продукты нефтехимии. Из Соединенных Штатов и Таиланда ввозится фуражное зерно, а вывозятся мясо и птица.

Рукотворная суша

Голландская живопись – тема для отдельного разговора. Лично для меня откровением стал Ван Гог. Совершенно по-иному воспринимаешь колорит его картин, находясь на родной земле художника. Кучевые облака, зелень польдеров, серебристая гладь каналов, голубые силуэты колоколен на горизонте – краски в этой стране чисты и свежи, не будучи крикливыми. Благородством оттенков они напоминают старую эмаль. Мне было особенно интересно увидеть две картины Ван Гога, датированные 1888 годом, – «Мост под дождем» и «Цветение сливы». Художник сам дал им общее название «По мотивам Хиросиге». На сей раз я мог воочию убедиться в том, что Ван Гог, как и другие импрессионисты, увлекался японскими цветными гравюрами эпохи Токугава.

Голландия и Япония. Между этими странами куда больше различий, чем сходства. Японская пословица гласит, что для большинства людей солнце встает из-за моря и садится за горы, для меньшинства – наоборот. В Стране восходящего солнца действительно нельзя увидеть равнину, которая простиралась бы от горизонта до горизонта.

Голландия похожа на Японию, пожалуй, лишь в том, что в обеих этих странах почти не увидишь невозделанного клочка земли. Но если японским земледельцам приходилось веками вырубать террасы на горных склонах, то голландцы отвоевывают сушу у моря. Если уж проводить параллели, то Голландия – это Япония, с территории которой убрали горы и холмы, а заодно все то, что является надругательством над природой, надругательством над красотой. Едешь по безукоризненно чистой стране и думаешь, куда же девались эти вроде бы неизбежные побочные последствия развития производительных сил? Ведь не скажешь, что Голландия – это пастораль. В корне неправильно представление, будто голландцы лишь доят коров, выращивают тюльпаны и ловят сельдь. Голландия – высокоразвитая индустриальная держава. Но ей удалось нарастить мускулы и в то же время избежать засорения страны промышленными отходами. Люди тут не без гордости говорят: Бог создал землю, а голландцы – Голландию. Больше половины территории страны лежит ниже уровня моря. С этим трудно свыкнуться. Всякий раз испытываешь чувство какой-то неосознанной тревоги, когда едешь по скоростному шоссе и вдруг видишь, как рядом, за дамбой, гораздо выше уровня твоей автомашины, проплывает морской сухогруз.

Большинство населения Голландии живет в общей дельте трех рек – Рейна, Мааса и Шельды. С незапамятных времен земледельцы отвоевывают у моря все новые и новые польдеры – участки плодородной земли. Даже ветряные мельницы, ставшие привычным символом Голландии, чаще не мололи зерно, а откачивали с полей воду в обвалованные каналы.

Водная стихия не раз мстила людям за их упорство. Штормовые волны прорывали дамбы и заливали огромные участки равнин. Последнее катастрофическое наводнение с человеческими жертвами произошло в 1953 году. Отныне угроза таких бедствий устранена. Своими руками голландцы создали сотни тысяч гектаров новых сельскохозяйственных угодий. Но главное богатство страны не польдеры, а рабочая сила. Голландский труженик привык делать свое дело на совесть. Не случайно американцы так рвутся сюда со своими капиталовложениями.

Голландия была одной из первых стран мира, где еще с XIII столетия регламентировались взаимоотношения между нанимателями и рабочими. Век научно-технической революции с новой силой подтвердил, что повышение жизненного уровня и улучшение социальных условий трудящихся сторицей окупаются ростом производительности труда. Серые ленты вод и серые ленты автострад – вот два поколения артерий, прорезавших ухоженные голландские равнины. Каналы безлюдны. На них не видно никакой жизни. Их узнаешь издали лишь по аллеям тополей. Правда, такими же аллеями обсажены теперь и автострады.

Если каналы, словно кровеносные сосуды, органически входят в жизнь Голландии, то автострады как бы рассекают ее ножом хирурга. Мчится машина. По краям дороги видишь зеленые луга, пасущихся черно-белых коров. Порой думаешь, что в Голландии привыкли жить настежь все: людям неведомы занавеси на окнах, а скоту – изгороди на пастбищах. Луга обрамлены лишь канавками, скрытыми в высокой траве. И со стороны кажется, что коровы совершенно свободно разгуливают по неоглядной равнине.

Плотность населения в Голландии – 347 человек на квадратный километр. Это значительно больше, чем в Японии. Но тут чаще поражаешься не многолюдью, а безлюдью. Лишь иногда ограниченные размеры страны вдруг напоминают о себе каким-то неожиданным образом. К примеру, нельзя не удивиться, когда автостраду пересекает (пусть даже на другом уровне) взлетно-посадочная полоса аэродрома. Не очень-то приятно сидеть за рулем, когда наперерез тебе во весь опор мчится тяжелый «боинг». Вроде бы небольшая страна, а сколько простора! Ровная гладь полей. Лишь иногда в их зеленый бархат врываются неправдоподобно яркие полосы: кроваво-красные, канареечно-желтые, бело-зеленые. Это – плантации тюльпанов.

Голландцы понравились мне тем, что им совершенно не присущ комплекс малой нации. Они с гордостью говорят о своей стране, о ее вкладе в мировую историю, в развитие человеческой цивилизации. Во многих областях общественных и производственных отношений, науки и искусства голландцам действительно довелось быть первопроходцами. На протяжении нескольких веков Голландия владела империей, была одной из ведущих морских держав. И поныне на улицах голландских городов то и дело видишь азиатские лица.

«Летучие голландцы» бороздили океаны, открывали новые земли. Именно они первыми из европейцев установили контакт с Японией. В японском языке существует термин «рангаку». В буквальном переводе это слово означает «голландская наука». Это понятие объединяло все, что Япония заимствовала у Запада.

Слово «рангаку» не раз приходило мне на память при посещении Голландии. Может быть, современному миру, который оказался перед лицом обострившихся экологических проблем, были бы полезны некоторые аспекты «голландской науки»? Разве не стала в наши дни как никогда актуальной способность голландцев преображать природу, не совершая надругательства над ней?

Поучительно и умение голландцев всегда и во всем беречь пространство. Голландские города строят очень экономно, хотя их новые районы отнюдь не представляются тесными. Может быть, не случайно знаменитые художники голландской школы предпочитали миниатюрные холсты, любили рассматривать предметы с близкого расстояния. Это умение беречь и ценить пространство, дорожить каждой его пядью многое добавляет к очарованию Голландии.

ЕГИПЕТ

Встреча с пирамидами

Египетские пирамиды – первое из семи чудес света, как называл их Геродот, – я увидел в пятницу, 25 декабря. И думаю, что мне повезло. Не потому, что это был день Рождества Христова, о чем напоминала искусственная елка в холле гостиницы «Шератон». А потому, что в арабских странах пятница – выходной день. Я увидел пирамиду Хеопса, когда она была окружена пестрой толпой каирцев, для которых выезд сюда, на плато в Гизе, служит излюбленной формой досуга в нерабочие дни. Вокруг пирамид было шумно. Пахло очень древней пылью и очень свежим навозом. Ведь, кроме людей всех возрастов, здесь были представлены местные виды домашнего скота. Погонщики верблюдов, одетые бедуинами, гонялись за иностранными туристами, наперебой приглашая их сняться на фоне пирамид. Ковровые попоны между верблюжьими горбами служили единственными яркими пятнами для цветных снимков. Потому что и верблюды, и пирамиды, и вплотную подступавшая сюда Сахара – все это было окрашено в блеклые рыжеватые тона. Кроме верблюдов, тут было много лошадей, запряженных в легкие повозки, а также оседланных, философски настроенных ослов. Их водили под уздцы мальчишки, словно сошедшие с картины Александра Иванова «Явление Христа народу».

На скалистом плато к западу от Нила цепочкой выстроились три главные пирамиды. Первую из них построил Хеопс, вторую – его сын или брат Хефрен, третью – внук Микерин. Если нанять верблюда или осла (а я все-таки предпочел взгромоздиться на верблюда), можно объехать все три пирамиды с южной стороны и хорошо их рассмотреть, находясь на удалении от шумных групп туристов. Меня то и дело обгоняли всадники. Навстречу шагали экскурсии школьников. С барабанами и дудками двигались группы молодежи. Не выходя из огромных приземистых лимузинов, щелкали камерами богатые американцы. Приближаясь к пирамиде, испытываешь странное чувство какого-то смещения или, вернее сказать, несовмещения пропорций и масштабов. Своеобразный оптический обман делает пирамиду как бы более пологой. Лишь видя людей, расположившихся на ее нижних ярусах, с удивлением убеждаешься: каждый из каменных уступов, которые со стороны воспринимаются как ступени обычной лестницы, в действительности имеет чуть ли не метровую высоту.

Пирамиды сооружались фараонами с XXVIII по XVI век до нашей эры. Предельная простота формы в сочетании с гигантскими размерами создает поразительное ощущение вечности и величия. «Человек страшится времени, время же страшится пирамид», – гласит египетская пословица. Первоначально высота пирамиды Хеопса составляла 146,6 метра. Сейчас она на девять метров ниже, так как ее верхушка довольно значительно разрушена. На строительство большой пирамиды пошло 2 миллиона 300 тысяч гранитных блоков весом две с половиной тонны каждый; при сооружении внутренних помещений использовались и более тяжелые плиты. Почему же все-таки пирамиды? Может быть, потому, что фараон считался наместником бога солнца. А когда солнечные лучи прорываются сквозь облака, они конусом падают на землю, расходясь примерно под тем же углом, что и грани египетских пирамид…

Когда-то пирамиды на плато в Гизе были облицованы полированным песчаником, а вершины их были покрыты золотыми пластинами. По утрам, когда пустыня еще была погружена в темноту, первые лучи солнца создавали вокруг фараоновых гробниц сказочный золотой ореол. Пирамиды и сейчас особенно красивы перед восходом и на закате. Правда, остатки облицовки сохранились лишь на вершине пирамиды Хефрена. Еще в XIV веке один французский путешественник видел пирамиду Хеопса, до половины покрытую облицовкой. Однако на ее нижних ярусах, по свидетельству француза, как муравьи, копошились люди, отбивавшие облицовочные плиты. Из этого светлого, чуть просвечивающего камня, похожего на мрамор, построены многие мечети и дворцы Каира. Но гранитный остов египетских пирамид пережил не только века, но и тысячелетия. На него не смогли посягнуть ни время, ни люди.

Размеры египетских пирамид поражали тех, кто их видел. По свидетельству очевидцев, Наполеон отказался взбираться на пирамиду Хеопса вместе со своими генералами. Но за время их восхождения успел подсчитать, что из ее камней можно было бы построить вдоль всех границ Франции стену трехметровой высоты. По современным подсчетам, только для укладки каменных блоков пирамиды Хеопса было затрачено более миллиарда человекочасов тяжелого труда. Геродот утверждает, что на строительстве пирамид каждые три месяца сменялась стотысячная армия рабочих. Современные исследователи полагают, что строителей было еще больше, но работы, по всей вероятности, носили сезонный характер.

Пирамиды на плато в Гизе были воздвигнуты в период наивысшего расцвета власти фараонов Древнего царства. Они превосходят все созданное человеком за многие тысячелетия не только по своим размерам, но и по точности, совершенству выполнения этих грандиозных строительных работ. Размеры каждого из миллионов гранитных блоков выдержаны с точностью до пяти миллиметров. Грани пирамид на плато в Гизе почти точно обращены на север, восток, юг и запад. (Максимальная ошибка, которую допустили строители пирамиды Хеопса, ориентируя ее грани по звездам, составляет не больше пяти минут.) К тому же грани эти являются непостижимо ровными, ибо прогибаются меньше чем на сантиметр. Почему же эти грандиозные сооружения, воздвигнутые более четырех тысячелетий назад, отличаются такой математической точностью?

Среди западных египтологов давно уже получила хождение гипотеза о том, что пирамиды предназначены служить мощными генераторами силовых полей Земли. Древнеегипетским жрецам приписывают способность выявлять эту неведомую энергию и использовать ее для того, чтобы творить чудеса: исцелять тяжелобольных, доводить толпу до религиозного экстаза.

Во второй половине XIX века основательница теософии (то есть науки о божественной премудрости) Елена Блаватская высказала мысль о том, что пирамида Хеопса одновременно воплощает в себе принципы геометрии и высшей математики, астрономии и астрологии. По ее мнению, в религиях сконцентрирован опыт поколений – все то, что человечество веками накапливало не только в своем сознании, но и в подсознании. Еще историки древности, в частности Иосиф Флавий, высказывали предположения о том, что пирамиды воплощают в себе мудрость веков. По мнению современного английского ученого Тейлора, в размерах, пропорциях и других параметрах Большой пирамиды символически зашифрованы математические и астрономические познания египтян. Немало написано и о таинственном воздействии Большой пирамиды на психику людей. Давно известно, что многие люди, попав в погребальную камеру Хеопса, чувствуют себя плохо, порой даже теряют сознание. Такое, например, случилось с Наполеоном. Сравнительно недавно англичанин Брайтон добился разрешения провести ночь внутри пирамиды Хеопса. Наутро его извлекли оттуда в бессознательном состоянии. Причем он толком не мог объяснить причины охватившего его там безотчетного ужаса.

Три десятилетия назад американский физик Луис Альварес разместил в погребальной камере пирамиды Хеопса большое количество современного телеметрического оборудования. Когда все было готово для эксперимента, разразилась «шестидневная война» 1967 года. Год спустя Альваресу удалось возобновить работы, однако вроде бы вполне надежные приборы дали заведомо искаженное представление о геометрических пропорциях пирамиды.

– Называйте это как хотите: проклятием фараонов или магией, – заявил египетский физик Гонейд.

Пирамидам посвящено столько былей и небылиц, что порой трудно отделить одно от другого. Но ученым пришлось признать, что в форме, которую древние египтяне избрали для гробниц фараонов, при строгом соблюдении определенных пропорций, а также ориентации граней по сторонам света заложены некоторые пока еще не объясненные наукой свойства.

В 1959 году чехословацкий инженер Карел Дрбан случайно обнаружил, что оставленное им внутри пирамиды старое бритвенное лезвие вновь стало острым. То же самое повторилось и при многочисленных повторных экспериментах. Дрбан сделал уменьшенную копию пирамиды Хеопса, у которой основание относилось к сторонам, как 15,7:14,94. Если в модель четырехгранной пирамиды, отвечающую этой пропорции, поместить тупое лезвие, оно как бы затачивается само собой. Дрбан получил официальный патент на «хеопсовый затачиватель лезвий». Английский египтолог Джонсон, автор книги «Древняя магия пирамид», объясняет этот феномен тем, что кристалл железной руды соответствует пирамидальной структуре тетраэдра.

К востоку от пирамиды обычно находится храм для заупокойного культа, от которого ведет мощеная дорога к Нилу. Когда-то пирамида Хефрена составляла единый комплекс с таким гранитным храмом, руины которого сохранились около Большого сфинкса. От храма уцелели лишь входные пилоны, поражающие четкой монументальностью своих форм, строгостью и соразмерностью пропорций, безукоризненной обработкой гранитных колонн. Не верится, что это поразительное мастерство было проявлено строителями еще на заре человечества!

Колоссальная фигура сфинкса (по высоте ее можно сравнить с шестиэтажным домом) вырублена из цельного камня. Мифическое существо с туловищем льва и головой человека смотрит на восток. Хотя лицо сфинкса было изуродовано мамлюками в Средние века, кажется, что оно доныне сохранило свою загадочную улыбку, которую видели еще Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон Бонапарт. На старинной каменной плите неподалеку от сфинкса я застал пару молодых каирцев. Судя по всему, юноша и девушка были увлечены только друг другом. Но исторический фон этой житейской сцены настраивал на философский лад, заставлял думать о том, что человеческие чувства столь же вечны, как небо, песок и пирамиды. А вечером здесь же, перед сфинксом, у полуразрушенных пилонов заупокойного храма Хефрена, я, как и множество других людей, впервые попавших в Каир, смотрел представление «Звук и свет»

Чья-то рука разом погасила фонари. Плато в Гизе погрузилось во мрак. И словно другая невидимая рука зажгла над ним бесчисленные звезды. Чем ярче становились они, тем отчетливее проступал на черном бархате неба трехкратно повторенный силуэт чего-то неправдоподобно огромного. И вот скрытые прожекторы вдруг осветили золотистым сиянием обращенное на восток лицо сфинкса. А мощные динамики разнесли его воображаемый голос: «Тысячи и тысячи раз солнце нового дня коснется моего лица. А древнейшее из человеческих свершений останется непревзойденным в своем величии…»

Потом невидимые лучи прожекторов то гасли, то вспыхивали вновь, по очереди освещая то одну, то другую, то третью пирамиду, сопровождая рассказ сфинкса о том, как строились эти гробницы фараонов, как жили и умирали люди в Древнем Египте. Иногда свет вспыхивал позади пирамид, высвечивая их безукоризненные силуэты. Эти тени минувших тысячелетий как бы принимали вызов, который бросали им звезды. Потому что звезды над пустыней тоже говорили о вечности.