Текст книги "Матрица или триады Белого Лотоса"

Автор книги: Всеволод Каринберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Каринберг Всеволод Карлович
Матрица или триады Белого Лотоса

Для делового человека его жизнь – мастерская. Для критически мыслящего – лаборатория, в которой внешний мир – объект исследования. Для поэта его жизнь – вдохновение, в котором искусство отражает его внутренний мир. Но есть жизнь, и есть – мир, и они тесно переплетаются.

Когда человек сетует на свою судьбу, он винит в своих неудачах внешнее, забывает, что внешнее – проекция внутреннего. В своих неуемных желаниях и претензиях к внешнему человек забывает, что внутреннее – это проекция внешнего, – и так ли важна для него, как кажется?

Автор заведомо поставил героев в ситуацию, где они свободны в своем этическом выборе.

Герои новелл не рефлектируют, предоставляя читателю самому оценить жизнь и проанализировать причины поступков. Автор позволяет только себе высказываться о внешних причинах развития сюжетов своих мини-романов. Порой парадоксальность суждений шокирует мироощущение читателя, – это входит в фабулу ткани повествования, позволяя держать внимание публики, не распыляя его.

Нити судьбы героев вяжет логика сюжета. "Абсолютная реальность" может и не быть "Матрицей", но как сквозная идея повествования, держит интригу.

Человек, ушедший от своей нравственной природы, от любви, становится свободным. Но что свобода в Социуме? И для чего такая свобода?

Концепция романа Матрица

Что движет человеком, когда жить невозможно? Любовь? Семья? Отечество? Вера? Друзья? – А может упрямое неприятие этого мира? Бунт одиночки? Судьба? Воля?

Автор пришел к абсолютной равноценности вещей и событий, что связывают порой Случайности. Выстрел прозвучал не тогда, когда нажал на курок слабый человек, а когда созрело событие.

Еще Достоевского поразила двойственность смертного человека. Человек до конца не перестанет стучать в крышку гроба, даже зарытый заживо.Даже, если самому кажется, что – умер.Даже, если "близкие и друзья покойного", с кривыми, завистливыми и лживыми ртами, его забыли, бросив, как комья земли на крышку гроба, добрые и участливые, запоздавшие слова.

Для делового человека его жизнь – мастерская. Для критически мыслящего – лаборатория, в которой внешний мир – объект исследования. Для поэта его жизнь – вдохновение, в котором искусство отражает его внутренний мир. Но есть жизнь, и есть – мир, и они тесно переплетаются.

Когда человек сетует на свою судьбу, он винит в своих неудачах внешнее, забывает, что внешнее – проекция внутреннего. В своих неуемных желаниях и претензиях к внешнему человек забывает, что внутреннее – это проекция внешнего, – и так ли важна для него, как кажется?

Сознание режет мир и жизнь на две составляющие, – по принципу "добро и зло", т.е. заведомо ставит человека в нравственную позицию по отношению к бытию, – "то" и "это". Нельзя сказать, что такое деление – в принципе неправомерно, оно связано с понятием "свободная воля". Насколько человек свободен в своих поступках? В этом вопрос – этика человека.

Что человек может привнести в мир (Универсум) – чего там нет? Где – его воля, а где логика событий? И так ли события в Универсуме – детерминированы? Ведь события случайны, не так ли? А может, они развиваются по волновой функции какой-то Матрицы. Встречи в жизни, расставания, поступки, мысленные образы возникают как музыка, – вот прошло время, мы слышим мелодию, и узнаем ее, – где же тогда музыка находилась?

Управляет ли жизнью человека внешний Арбитр? А может, за плоским зеркалом, проекцией "я", скрывается злая воля недоброго человека или группы облеченных властью, манипулирующих Социумом? Так ли сильна идеология лжи? У человека есть две возможности, – или остаться у искажающего его жизнь зеркала, или уйти от него. Будет ли это бегством от окружающего или от себя самого?

Автор заведомо поставил героев в ситуацию, где они свободны в своем этическом выборе.

Герои новелл не рефлектируют, предоставляя читателю самому оценить жизнь и проанализировать причины поступков. Автор позволяет только себе высказываться о внешних причинах развития сюжетов своих мини-романов. Порой парадоксальность суждений шокирует мироощущение читателя, – это входит в фабулу ткани повествования, позволяя держать внимание публики, не распыляя его.

Нити судьбы героев вяжет логика сюжета. А она, через противостояние профаническому мировоззрению публики приближает к реальности нашей жизни, образы становятся узнаваемы. В этом – внутренний конфликт романа, читатель понимает, что роман только фантазия автора, и в тоже время реальность внешнего входит в рамки романа. В этом – Матрица, для этого автор так активно использует понятие в роман. "Абсолютная реальность" может и не быть "Матрицей", но как сквозная идея повествования, держит интригу.

Прослеживая судьбы героев, их переплетения, автор задает вопрос, – что свободно в Матрице, как не любовь? А, так ли безопасна любовь для героев, чтобы безоговорочно следовать за ней? Есть ли она – ласковое прикосновение ветерка к головкам цветущих пионов в тихой долине, или она – порывы ветра в открытом океане?

Человек, ушедший от своей нравственной природы, от любви, становится свободным. Но что свобода в Социуме? И для чего такая свобода?

Территория тайги

Герои, ошалевшие от обанкротившихся строителей коммунизма, бежал из столицы переродившегося государства, закосневшего в догматизме. Столица выбрасывала из себя думающую, оппозиционно настроенную молодежь, разочаровавшуюся в сказке, которую им пели геронтологические вожди правящей партии, лживую и давно аморальную. Партия и комсомол вырастили дебильную однобокую, крашеную "шаровой" краской в один цвет, молодежь, которая долго еще не будет взрослеть! Без мозгов, но с целлофановыми идеями в голове.

Начинался период безвременья.

Настоящее не имело будущего, одни переживали сталинскую эпоху, другие – уже следующее прошлое: безликое, безглазое, глухое и немое в слепящем свете коммунистических трубадуров, оболгавших прошлое страны на свой лад.

Записки пчеловода

Мир явлений – это пруд кишащий разнообразной рыбой. Сознание выхватывает в плоскости противоположностей только поверхность пруда, – иногда всплывает нечто, как рыба, дает хвостом, и по поверхности бегут кругами волны, – их то мы и видим, как Реальность.

А писатель выражает в плоскости добра-зла свой вербальный мир, который есть ложь, если не знать мотивы, которые руководят им. Это как в "Пикнике на обочине" Стругацких, – Сталкер вел желающих счастья в комнату, где исполнялись любые желания,...но только самые заветные. А какими мотивами они задаются? "Мир явлений – это пруд, кишащий разнообразной рыбой". Где нет места искренности перед собой – тебя не поймет и "другой". Любое произведение искусства это попытка что-то высказать собеседнику, пусть даже, он только зритель. А высказать можно многое: и свою ксенофобию, и бескомпромиссную идеологию государственного насилия, и ханжескую мораль. Даже, высказать можно собственную омраченность, но это будет уже не в плоскости добра-зла, а в плоскости Абсурда!

Мир только кажется абсурдным.

Тайна «волшебных» зеркал или Матрица.

В произведении есть мистика – в виде концепции универсальной Матрицы, но она не потусторонняя. Она – в освобождении сознания. Наше сознание только тень того, что за ним. За тем как возникает мысль, стоит другое – из чего она возникает.

Артефакты, о которых говорится в произведении, не столько напрямую влияют на сознание, сколько показывают, что мир сложен и в тоже время прост и доступен бесконечно, в эту тайну можно просто войти и увидеть ясно всю связь времени и событий.

Нельзя к Матрице подходить с точки зрения своего желания.

Мы являемся частью Матрицы, т. е. непостижимого.

Нельзя понять до конца Матрицу, потому что, влияя на Матрицу, мы в первую очередь влияем на себя, хватаем себя за нос. Мы изменяем только собственный человеческий мир, но не Матрицу.

Нельзя спрятаться от Матрицы, мы в ней живем. Матрица показывает, что она поддерживает всякую жизнь, а потому и нравственна, дает жизни исчерпать себя полностью, выполнить задачу вечности. Мир единственен, а не множествен, все события сбываются в рамках Универсума.

Научное мышление не может объяснить мистику, и на этом можно позволить себе создать даже документальный фильм, т.е. ввести элемент мистики чисел и событий, как интригу.

В повествовании несколько сюжетных линий.

Это и история царства Бохай.

Это и история царской семьи, их взаимоотношений с путешественниками Пржевальским и Арсеньевым.

Это и современная политэкономическая ситуация в стране, и поиски нравственного в действительности. Это не есть поиск Бога, герой абсолютно атеистичен, он не верит в потусторонность действительности, мир и события для него едины и единственны.

Научная линия представлена в виде библиографических ссылок, отчетов Академии Наук по поводу физической картины мира и проблем истории науки, а также некоторыми концепциями философов-футурологов.

Террорист или «бич божий»

Возможна ли гуманитарная этика в "новом" мире, с его общим информационным полем, с влиянием СМИ и государства на отдельного человека? С этим вопросом непосредственно связана концепция управляемости реальностью, событийностью. Возможна ли этика Бога "старого" мира в современном глобализованном мире?В проекте гуманитарного мира, начавшегося в мировой литературе с Дон Кихота Сервантеса, в Фаусте Гете разрушил романтического человека с его потусторонней душой, а Достоевский поставил вопрос еще острее: "Подлец человек, а что если не подлец?...". Возникают парадоксы:

Жизнь наша, это наказание за жизнь нашу.

Ответственность в мире есть наказание за принятую на себя ответственность в мире.

Любое действие человека в мире, это ответ мира человеку.

"Старый" Ренессансный проект гуманитарного мира предполагал ценность человека в рамках избавления его от страдания в этом мире, делал его выше бога и мира.

Но свобода человека в мире ведет к необходимости и детерменированности событий в мире.

Но равенство людей возможно только в смерти.

Но братство людей приводит к бесконечному одиночеству людей.

В мире, построенном на идеологии самоценности человека, – человек становится наказанием самого себя. Есть ли у человека время на обновление "нового" мира?

Герой уверен, что он хозяин своей судьбы, а читателю, как бы смотрящему на события от лица руководителя фирмы "Фантом", кажется, что он может управлять чужой судьбой.

Герой шел изменить свою жизнь, свое прошлое ради своего будущего, а получилось, что сделанное им в настоящем, – в будущем наказывает его самого.

Герой уходит в мир делать "добро", жаждет единения с другими людьми, а приходит к своей несостоятельности и духовной пустоте. Он шел изменить "несправедливый" мир, но получилось – наказать мир.

Невозможно манипулировать душой человека.

Противоречие гуманитарного мира, в котором герой вырос и личного мировосприятия, литературная судьба героя, трагически связана с душой героя. Противоречие разрешается катарсисом, герой понимает, в этом мире он – бич для наказания самого себя.

В романе несколько героев, от имени которых ведется повествование, позволяя читателю судить поступки героев со стороны или из "Я" героев, становясь на точку зрения автора, или активно не принимая его этические концепции, создавая внутреннее напряжение повествования. Автору важно подчас парадоксальное отношение к нравственным ценностям Социума, как эпатирование сложившегося профанического мышления.

Концепция Мейнстрима, как главного течения в океане современной литературы, возникла из названия общественно-политического журнала в Америке пятидесятых годов, и утвердилось в наше время после гибели коммунистической идеологии. На волне безграничного могущества Человека в те недавние времена, его научной и технической мощи, стремительной информационной революции, в условиях ядерного и другого оружия массового поражения, современная цивилизация потеряла полностью ощущение Реальности, что привело к современному глобальному кризису, все стремительнее скатывающего мир к глобальной катастрофе, Апокалипсису.

Понятие «Матрица» возникает у автора только в конце романа, начало посвящено полностью становлению его, как объяснение мистической основы событий мира, чтобы противостоять концепции Социума, его противоположности Матрице мира. Возникает судьба человека в противоречивом мире, и идея реального выхода из этического тупика современного общества, если рассматривать ретроспективу событий из Будущего, как проекта прошлого, вектора для прошлого, как нравственной позиции живого сознания в мире. Когда говорят – Судьба, – подразумевают, что Будущее руководит Прошлым.

Часть N 1

Фата Моргана

Эти мысли пришли мне в тайге, когда густой туман накрыл ложбину между вершинами сопок, скрыл на неопределенное время направление пути. В тумане вдруг безмолвно проявилась под покровом мистики тайна существования. Я присел на выступ скалы, снял рюкзачок, поставил его в траву и достал из него пачку «Примы» ростовской, вытянул помятую сигарету. Не торопясь, закурил, вглядываясь в туманный путь, где-то рядом было огромное море, я это ощутил всем существом.

А потом мысли эти проявились на Тверском бульваре. Нависло пасмурное небо над Москвой, и зашуршал вдруг дождь в немой листве вязов, быстро превратившись в ливень. Первая летняя гроза обрушились на город, смела с улиц и площадей текущую толпу людей. Дождевая вода, низвергаясь с кровель крыш, в водосточных трубах завилась в хлещущие на мостовую косы, и зашумела по подъездам. И первый отдаленный гром раскатился по скверам и дворам. Я отодвинулся вглубь подъезда, куда меня загнал потоп, подальше от брызг, летящих в открытую парадную дверь. Достал из кармана джинсовой куртки пачку подмоченного "Беломора" ленинградского, и, чиркнув кремнем бензиновой зажигалки "Зиппо", не торопясь, раскурил папиросу, всматриваясь сквозь струи дождя на черные кривые силуэты деревьев на бульваре. Вспышки близких молний и вслед за ними устрашающие раскаты грома, казалось, разламывают над тобой крыши домов.

Это был как звонок – оттуда, – говорящий, что твои дела в арт-салоне на Волхонке подходят к концу, и надо начинать какое-то новое дело, заново встраиваться в злую экономику повседневных отношений. Карма твоей жизни проявляется в событиях и людях, толпящихся вокруг твоего существа.

Веселый поток, пляшущий на тротуаре, до блеска вымывает разноцветные камешки на городском асфальте, обычно невзрачном и однотонно сером, превращая его в дно горного потока, где сквозь воду волнуется яшмовая галька, говоря о совершенстве и красоте окружающего мира, скрытого под покровом обыденности.

Очищение и искупление. Что может быть фантастичнее этого в наше рациональное время! Даже потеря бизнеса кажется незначительной. Тем более что он уже уперся в потолок $10 000 в месяц. А это угнетает, усилия заработать больше были напрасны. Понимаю, что пока у власти Е.Б.Н., "поднять больше" тебе не дадут. После встречи с банкиром Аликом уровень твоих доходов сразу показался незначительным.

Я понимал, лестница богатства может вскружить голову раньше, чем доберешься до облаков. Нужна особая изворотливость, наглость, безмерная жадность и жестокость в отношении к окружающим и партнерам по бизнесу. Лезешь вверх ведь по головам не таких преуспевших, как ты, оставляя угрызения совести внизу, продвигаясь на ледяную вершину достатка, когда нет друзей и родных, а только небо в алмазах. Человек – тоскливое животное, потому что сознание его – коллективное. В одиночестве, среди равных себе по социальному и имущественному положению, невыносимо скучно, развлекает только тщеславие друг перед другом, но и оно подчинено приумножению денег, не давая душе свободно вздохнуть. А еще – страх потерять все. Сколько поколений твоих потомков должны смениться, чтобы быть довольными наследуемым богатством, как должным, и когда притупиться у них страх за свою судьбу.

Я как чувствовал, что счастье с Натали не будет долгим. Какие-то несколько лет вместе во Владивостоке в общаге. Словно, я украл их у друга. Конечно, это придавало сладкую пикантность твоей любви. Но, половая любовь мужчины к женщине, это уничтожение мужчины в женщине. Остроту чувств – придает соперничество обладания тем, что тебе не принадлежит до конца. А женщина не может принадлежать до конца, иначе она станет для тебя объектом обладания, и чувство вины перед ней – отравит в конце концов счастье обладания ее телом. И уже, любовь женщины – это месть мужчине за это чувство вины. Тоска от невозможности Божественной любви, от невозможности примирения с плотью, и вера, что любовь все-таки возможна, как посыл в будущее, как любовь матери к возможному сыну.

Это как с богатством, чем его становится больше, тем меньше сомнений должно быть в обладании им. А то – все можно потерять в один черный день. Удачу нельзя присвоить – ее можно только украсть.

"...Кошку двумя пальцами глажу, она обхватывает руку мягкими лапками. Уставшая жена смотрит долгим взглядом на зашедшего в гости друга. Он смущен, ему кажется, что это он утомил их своим вниманием. Семья. Ухожу покурить на балкон, из-за занавески вижу, как жена мягко целует его в губы. В сердце пустота".

Говорила же Натали, смотря искоса пугающими своей беззащитностью глазами: "Так – нельзя, Влад, грех это". Тоска. Деньги. А так хотелось разделить с тобой судьбу до конца, Натали!

Где-то там, далеко, я оставил свою душу. Вернется ли из иного – любовь? Или даст только успокоение. Всегда стоишь перед выбором – власть обладания или освобождение души. Может быть, я вернусь в облике змея, приползу на брюхе в райскую землю, где уже навечно буду с ней! Эта моя плоть в Москве – так мало радости приносит, словно пустая оболочка без души.

Надо идти в свой салон, и разбираться – с хитрыми поставщиками, желающими сбыть негодный товар за бешеные деньги вместо настоящего "Палеха" из Ивановской области; с ремесленниками, что мнят себя великими живописцами, а свои поделки – шедеврами; с чеченами, считающими себя основными арендаторами здания на Волхонке; с подлецом, вечно пьяным директором ДК, в наглую клянчащего денег и выпивки, – скоро ли его возьмет брат-Кондрат, сковырнет коньяк "Наполеон", что пьет он каждый день, как простую водку. Рутина жизни. А чем лучше – осторожные иностранцы, требовательные, желающие по дешевке приобрести товар, словно они "делают шопинг" в супермаркете! А, жадные, завистливые менты с рациями. Надо выяснить – с какого они отделения милиции. А впрочем, какая разница. Будут другие. Где крутятся деньги, там всегда прибьет продажных ментов. Делают свое дело – предупреждают об облавах ОБХСС на валютчиков Центра, и – слава богу! Вот уж поставили валюту "в тень", и сосут ее сами из твоего дела, как пиявки. Подлое время, подлая страна. Словно испокон веку идет дождь! Один бы хороший ливень с грозой очистил бы землю навсегда! Смыл бы грязь с мурла – Хама и Хапуги.

Настоящих раритетов мало, и их не продают с лотка. Увидеть – и то радость. Чтобы душа онемела от красоты Божественного.

Быть коммерсантом – это значит, каждый день сидеть на тупом острие длинной ограды, за которой недоступный особняк МИДа, пряничный в своем новоделе. Словно машина весь день под окном работает на холостом ходу, и не можешь от ее звука никуда деться. Противно и нудно. Единственная радость, когда куш "пожирнее" подваливает, да и то – ненадолго, надо делиться с подельниками.

Панагия

Панагия, образ Матери Христа, созданная при жизни апостолом Лукой по канонам греческой культуры, пропала еще из Константинополя, мегаполиса древнего мира. С ее исчезновением напрямую связывают гибель Византии, теократической империи Восточного Мира.

Католический Рим поднялся только после гибели христианства в Азии под ударами мусульман. После разграбления Константинополя крестоносцами все базары Венеции были завалены святыми трофеями. Шла бойкая торговля "сакральным" для многочисленных королей Западного мира, бывшими по отношению к ортодоксальному христианству – варварами, желавшими приобщиться имперской власти. Но главной реликвии, Панагии, среди трофеев не было, словно она растворилась в бескрайних просторах славянских народов.

Царь Иван Грозный в Москве разрушил старый Храм на Прорве, и построил на его месте монастырь. Старец Парамон проклял место, он знал, о чем в пыточных камерах под пристройкой монастыря Малюта Скуратов с пристрастием спрашивал вздернутых на крюки воров. Жизнь государевой службы в те сумрачные времена проходили в подземельях, соединенных в единую сеть подземными ходами, где-то в них и затерялись следы Панагии. Царь разрывался между верой и жаждой власти – сакральным смыслом христианских реликвий и соблазнами, что давали ему богатства церквей, с их золотом и каменьями окладов икон. Старец так и сказал царю: "Третьему Риму не бывать!", – подразумевая под "Римом" – его власть Кесаря.

Монастырь на Прорве снесли при Александре, и построили Храм Христа Спасителя, в честь Победы Империи над французами, но Панагии так и не нашли. Говорят, что староверы, прятавшие икону Покрова Богоматери, отдали ее Наполеону, но это ложь, так как старцы не считали его Освободителем Православия. Специальные комиссары Бонапарта пытали православных в подземельях монастыря, и говорят, чуть не завладели Единственной Реликвией Руси. А Москва сгорела.

Старец, подведенный к Императору в день освящения Храма Спасителя, возведенного на Прорве, предсказал, что Царство падет, и Храм падет, ибо нельзя было уничтожать деревянный староверческий Храм Покрова Богоматери.

Храм Спасителя не устоял. Сталин приказал его разрушить – не бывает двух Отцов у народа. Старый строитель, которому поручили снести Гордыню Православной Церкви, описывал мрамор и гранит перед разрушением Храма, спускался в подземелье и ходил по подземным ходам. В одном из старых штолен даже было обнаружено деревянное распятие, принадлежащее Панагии – оно остановило пораженных разрушителей, словно в необычно чистом воздухе висело в пространстве. Но прибывшие на следующий день рабочие, чтобы забрать старинный крест – не нашли его, точнее не нашли старинный штрек, словно его и не было. Сталину сообщили. Но решение Отца Народов осталось прежним, суеверия глупого народа его не интересовали. Только в 1943 году окончательно была восстановлена Патриархия во главе с Сергием, упраздненная еще в 1700 году – Сталину вдруг показалось, что это спасет его режим от поражения в войне. Война окончена победой, а лаврами ее воспользовался "упырь" земли Русской. На Месте Храма на Прорве был построен бассейн "Москва". Зимой здесь собиралась поплавать "всяка нечисть", в неверном сером тумане от горячей воды мельтешили белесыми телесами бляди из Центра, мокрые черепа пидаров и половозрелых подростков в пене спермы.

Замена Веры – любопытством обывателя вызывает презрение. Можно купить тур по монастырям на Кипре. И вот уже обыватель, переполненный постмодернистским скепсисом, желающий за свои монеты получить "все и сразу", присел напротив закрытой покрывалом "Киккоской" иконы– панагии. Иконы, написанной с "Византийской" Панагии в середине четвертого века. Обыватель выслушает со вниманием историю, рассказанную ему туристическим гидом – о любопытном монахе, поднявшем покрывало с Лика Богородицы и ослепшем в результате этого, а мир погрузился во Вторую мировую войну.

Я еще могу понять антрополога, нашедшего "праматерь человеческого рода" – австралопитека из Африки. Но понять – Матерь Бога? А еще – Любовь Бога? Тут даже скепсис не поможет – настолько это нелепо. Другое дело – любовь Матери к Сыну. Это понимает даже последний агностик.

Для верующего алтарная стена в церкви – порог мистического восхождения к небесному и духовному. Сакральное иконостаса, как врат в "Царствие Божие", вот что отделяет адепта веры от беспомощного слепого обывателя. Вера каждый день требует очищения и освобождения, воссоединения земных душ с небом. "Царство Божие", православный алтарь, отделено от мирского царства в Храме только стеной иконостаса. Поэтому алтарная икона на Руси больше чем символ Веры – это весь мир для христианина, его мировоззрение, и его повседневная жизнь в религии, мироощущение. Икона – это близость к Царству, завещанному Христом, где не будет ни бедных, ни богатых, где все живут в любви и покое. Молятся перед иконами с заутрени, перед важными делами, просят милосердия к малым и заблудшим. Каждодневная молитва дает верующим силу и уверенность, что жизнь идет в согласии с Божьими заветами, соединяет небесный и земной мир в единое целое, равняет людей во Христе, напоминала им, что Бог умер в муках ради избавления мира от греха, наполняет жизнь христианина смыслом. Но особо молятся всегда – Богородице, защитнице всей Святой Руси. Она была олицетворением Православия на Русской земле. Вся жизнь христианских общин неисчислимых земледельческих деревень всегда была связана с Православными Храмами, являющимися не только "земным небом", но и институтами государства. На них и опиралась в прошлом Православная Церковь и Православное Царство.

Необычное явление поражает нашу чувственность, заставляет переживать душу, как исходное, зафиксированное в Матрице. Словно поступки души остаются в Матрице и проявляются как резонанс во времени, длящийся, пока событие в будущем не свершится до конца. Артефакты влияют на душу, как бы вызывая возмущение в узлах Матрицы.

Матрица события словно соответствует душе с ним связанной, поэтому мы видим последовательность событий, их единство во времени и пространстве, "узнаем его".

Матрица корректирует наше сознание и душу, событийная смерть естественно преждевременно уничтожала негодное. Сознание анализирует поступки души, как вектора личного мироздания, и наши чувства оцениваются им на истинность. Но, столкнувшись с неведомым и сильным, душа теряет чистоту, и тогда единственное, что может скорректировать Матрицу в ее воздействии на сознание, это очищение ее от невежества, некий катарсис души.

Длительность жизни не показатель чистоты поступков и помыслов прошлого, ведь сознание может быть омраченным! В современном мире люди живут дольше, но случайная смерть к ним ближе, и только из-за большого числа живущих, ухудшения качества жизни не видно. Каждый шаг человека по жизни ведет к смерти. Погрязший в борьбе с себе подобными за несбывшееся, человек не выполняет задачу вечности.

Освобожденное сознание вдруг ясно понимает суетность поступков омраченных людей, ненужность их для реального бытия, их точечность и безнаправленность, отсутствие вектора в душе. Ценности и приоритеты старые, как изношенные вещи, перестают довлеть над душой. Исчезает одиночество, а с ним и тоска по утерянным возможностям, интересует только реальная жизнь души.

Чистое сознание освобождает душу, показывая, что есть другой вектор, другие ценности, созвучные миру, резонирующие Матрице. Тогда душа уверена в своем реальном существовании. Она и есть истинная реальность – душа приемлет весь мир и продолжает существовать вечно.

Любая информация о музыке души, о чистом сознании, желание отделить эту информацию от Матрицы, рационально понять Любовь – заблуждение, которое не дает шансов выжить душе. Мы не можем понять Матрицу, мы живем в ней.

Сознание должно резонировать вектору Матрицы, до тех пор оно живет вместе с душой, и обладает собственной волей, поддерживает лодку судьбы, позволяя плыть своим желаниям дальше. Только такое сознание создано по подобию Матрицы, спокойно и действенно. Глупость коллективного бессознательного – в чрезмерных амбициях людей.

Вам не кажется странным, что был поставлен железобетонный "новодел" Храма Христа Спасителя в окружении гигантских "кумиров". На Стрелке Москва-реки стоит Петр I, памятник, задуманный скульптором-монументалистом Церетели, как памятник Колумбу с бумагой в руках – страховым вердиктом короля Испании на должность вице-короля во вновь открытых землях. Американцы посчитали проект Церетели нецелесообразным для Империи англо-саксов, а вот для рухнувшего и потерявшего территорию СССР – то, что надо! И возник "кумир" с головой Петра I. Царя, уничтожившего Патриаршество на Руси, что привело к обострению противоречий в Православии, царя, строившего свою Империю по лекалам Западного мира, расширившего территорию страны до Америки. Другой "кумир" – АлександрII, построивший первый, разрушенный Сталиным, Храм, император, отменивший в России крепостное право, но продавший Русскую Аляску – США.

Старец монах предсказал Лужкову и Алексию на "презентации" открытия Главного Храма России, что их вера падет и падет Храм.

Совместить Православие, Народность и Державность в современном виде – по крайней мере, выглядит фарсом, если, не зловеще. Нет – стержневого в народе – исконный "раздрай" в стране, глумится компрадорское "мидло". Есть – только радикальные настроения в разобщенном обществе.

Православие – не пришедшая к единому Церковь?

Народность – не объединенная "кровью" нация?

Державность – сборище компрадорской буржуазии с коррумпированным до бесстыжия чиновничеством, и продажными СМИ.

Не удастся слить вместе разрозненные "автокефальные" церкви и староверческие общины, по сути являющиеся отдельными сектами замкнутых деревень, где власть "стариковская", и официоз Русской Православной Церкви, больше похожий на Президиум Верховного Совета СССР.

Если вы из современных интеллектуалов, исповедующих философию маргиналов всего мира, то все это, по крайней мере – смешно. Достаточно спустить их вместе со своры. Вот – гремучая смесь, способная взорвать мир в стране. И это будет покруче ядреного заряда в центре столицы! Достанется всем – "по самое...нехочу". Не усидят в сортирах – ни исламские радикалы, ни средний класс, ни советские олигархи на собственных золотых унитазах! Всех накроет волна дерьма. В выигрыше будут только похоронные команды милитаристов-миротворцев, что достреляют оставшихся в живых.

Пятница, 13

"– Я тут как-то вспомнил тебя.

– Я еще не умер.

– По поводу пчел, на даче по Рублевскому шоссе.

– Да, в этом году цветение хорошее и меда будет много".

Какие это были времена, каждый коммерсант из «клуба реформ» в России знает. Эксперименты «кондовых» реформаторов начались в Москве в инерциальном сообществе с «азартных» игр.

Кубинская диаспора не хотела возвращаться на нищую Родину. Страна полной сексуализации населения, генетическая лаборатория человечества. Они, имеющие доступы к соотечественникам, работающим в казино Атланты, взялись за поставку списанных столов и рулетки. Появились югославы, кочевавшие в поисках выгоды, подобранные немцами, – первое казино неожиданно быстро разрешили организовать в ресторане одной из высоток, – случайность не противоречила доктрине постепенного врастания в партийную "монопольку" перестройки. Югославы встали за столы, кубинцы за обеспечение.