Текст книги "Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг."

Автор книги: Всеволод Егорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Положение и развертывание японцев

В составе японских сил в эти дни в Корейском проливе, кроме четырех броненосных крейсеров Камимуры, находились четыре быстроходных легких крейсера («Ниитака», «Цусима», «Нанива» и «Такачихо»), малый крейсер (авизо) «Чихайя» и вспомогательный «Кассуга Мару».

Кроме того, в этом же районе находилось 10 миноносцев по 152 тонны со скоростью в 29 узлов (19-й отряд: «Камоме», «Одори», 15-й отряд: «Хибари», «Саги», «Хаситака», «Удзура» и 9-й отряд: «Хато», «Кари», «Цубаме», «Аотака») и 8 миноносцев по 82 тонны со скоростью 24 узла (17-й отряд: «31», «32», «33», «34» и 18-й отряд «35», «36», «60» и «61»). Всего 18 миноносцев.[203]203
  1 В русском издании официального японского исторического труда в связи с данной операцией упоминается также об II отряде миноносцев, однако, о действиях отдельных миноносцев сверх упомянутых 18 ничего не говорится. Вообще же в 11 отряде миноносцев состояли четыре корабля «72», «73», «74», «75» по 85 тонн и 23,5 узла скоростью. Если ссылка на этот отряд не является ошибочной, то число японских миноносцев в Корейском проливе достигало 22.


[Закрыть]

Утром 30 июня, находясь со 2-м боевым отрядом (4 броненосных крейсера) в бухте Озаки, Камимура получил телеграмму из Токио о том, что в 5 ч. 50 м. в Гензан вошли русские миноносцы, а три больших крейсера держатся перед Гензаном.

Кроме находившегося в 5 милях от броненосных крейсеров в бухте Такесики авизо «Чихайя» и вспомогательного крейсера «Кассуга Мару» (в Озаки), японский адмирал в момент получения телеграммы не имел вблизи себя легких кораблей. Три легких крейсера («Такачихо», «Цусима» и «Ниитака») несли сторожевую службу. Возвратились в бухту Озаки с ночных сторожевых постов пять отрядов миноносцев. Крейсер «Нанива» с миноносцем «Камоме» конвоировал от восточного побережья Кореи в Фузан зафрахтованный морским ведомством транспорт «Сейриу Мару».

Опасаясь за судьбу конвоя (и храня очевидно в памяти потопление в апреле «Кинсю Мару»), уже в 8 ч. 30 м. Камимура со 2-м боевым отрядом вышел из Озаки в западный проход Корейского пролива и направился на север к бухте Унковского (Бон Еру) для того, чтобы прикрыть «Сейриу Мару».

Двум отрядам миноносцев (9-му и 15-му) было приказано спешно принять запасы и до наступления ночи присоединиться к крейсерам Камимуры вблизи бухты Унковского. Аналогичное же приказание было передано крейсерам «Такачихо» и «Цусима», а также и «Чихайя» после того, как он выполнит поручение возвратить немедленно «Сейриу Мару».

К 19 часам 2-й боевой отряд с двумя миноносцами пришел на рандеву, но так как погода ухудшилась и близок был заход солнца, а остальные миноносцы все не подходили, Камимура отослал «Аотака» и «Кари» в Окочи (бухта Оура на северо-западной оконечности о-ва Цусима), где они должны были ожидать приказаний.

В то же время сам адмирал со своими крейсерами повернул на юг и в течение ночи на 1 июля шел по направлению к о-ву Окино сима.

В это время русские крейсеры, пройдя после полуночи мимо о-ва Дажеелет, находились, таким образом, в 120-130 милях севернее японского отряда. Оба противника шли в южном направлении.

Утром к Камимуре подошли «Нанива» и «Ниитака». В 7 часов 1 июля вся японская эскадра повернула на север, видимо поджидая русских, а быть может ради того, чтобы собрать все свои силы. Вовремя четырехчасового (с 7 до 11 часов утра) движения на север к эскадре присоединился крейсер «Цусима» с двумя миноносцами («Хибари» и «Саги»). Третий миноносец, шедший ночью вместе с ними, в тумане оторвался. К этому времени опасения за транспорт «Сейриу Мару» отпали, так как стало известно, что приказание ему передано.[204]204
  1 В японском источнике есть противоречие. С одной стороны, крейсер «Нанива» показан в качестве конвоира транспорта «Сейриу Мару», с другой – передача «приказания» этому последнему сделано не через конвоирующего «Нанива», а через авизо «Чихайя». Не вытекает ли отсюда, что транспорт шел без конвоира? В главе японского источника, описывающей этот третий уже случай, когда японцы упустили русские крейсеры, много шероховатостей и неясностей, вытекающих из несомненной трудности оправдать всякий свой неуспех «объективными причинами», сохраняя при этом позу беспристрастного историка.


[Закрыть]

15-й отряд был отправлен в Окочи, 9-й – в Озаки. В 11 часов японская эскадра повернула на юго-запад в западный проход Корейского пролива, следуя 10-узловым ходом.

После полудня адмирал Камимура получил дополнительные сведения из Такесики, что русские корабли из Гензана «по видимому ушли на север» и что конвоировавший транспорт миноносец «Камоме» возвратился в Озаки. Это быть может способствовало решению японского командующего итти на юг (а оттуда в Озаки), чтобы подготовиться к дальнейшим действиям.

Начиная с 18 часов, радиоприемники крейсера «Идзумо» начали обнаруживать помеху приема радиограммы, передававшейся с «Нанива». Через 20 минут были обнаружены дымы русских крейсеров, а затем произошли те, события (встреча с владивостокским отрядом), которые уже описаны выше.

Адмирал Камимура повернул со своей эскадрой за русскими, располагая курсы так, чтобы, прижимая противника к о-ву Окино сима, как указано в японском источнике, «преградить ему путь».

Вблизи этого острова должны были занять позиции миноносцы 17-го и 18-го отрядов. Оба они утром этого дня возвратились со своих сторожевых постов (17-й – в залив Миура ван, 18-й – в пролив Кусухо), но днем вследствие получения японским адмиралом известий о появлении русских у Гензана вновь были высланы им в море.

17-й отряд пошел на западную сторону Окино сима, 18-й – на восточную.

Первый из них вышел из залива Миура в 18 ч. 20 м. Через полтора часа, увидев на юг от себя дым, он повернул на него и прибавил ход. Через 30 минут отряд установил, что это идет Владивостокская эскадра.

Расстояние до нее было в это время 22-27 каб. Миноносцы шли в строе кильватера в следующем порядке: «34», «31», «32» и «33».

«Неприятель, по видимому, тоже увидел миноносцы, начал светить всеми прожекторами и открыл сильный огонь с левого борта» и «так как еще было достаточно светло и момент для атаки не настал, то, ожидая полного захода солнца», командир 17-го отряда, судя по японскому источнику, «временно изменил курс с веста на вест-зюйд-вест» – иначе говоря, взял направление на отход от русского отряда.

Только в 21 ч. 08 м., решив итти в атаку, он повернул в северо-восточном направлении.

Но неприятель около 20 ч. 40 м. «погасил прожекторы и теперь было трудно найти его место».

Около 22 ч. отряд, находясь от о-ва Окино сима на вест в 15 милях, при взошедшей луне обнаружил, что неприятеля нет и продолжал поиски его в пределах восточного прохода Корейского пролива.

Русские крейсеры, обнаруженные этим японским отрядом в то время, когда он находился в пределах их носовых курсовых углов, т. е. в позиции, весьма благоприятной для атаки, вовсе атакованы не были.

18-й отряд японских миноносцев вышел из Кусухо за полчаса до того, как 17-й покинул залив Миура, и на пути к своему месту в дозоре, находясь в 18 милях к весту [205]205
  2 В русском издании японского источника сказано «на ост», что очевидно, неверно, так как русские крейсеры к осту от о-ва Окино сима не проходили.


[Закрыть] от Окино сима, около 20 часов увидел на зюйд вдалеке от себя три дыма, повернул на них, «держа их слева на один румб по носу».

Когда владивостокские крейсеры находились от него на 45° слева по носу в расстоянии около 16 каб., командир отряда решил атаковать русских. Однако в 20 часов (по владивостокскому времени), имея головной крейсер на левом траверзе, в расстоянии около 10-11 каб., японский отряд «попал под огонь со всех судов неприятеля и был освещен прожекторами, вследствие чего принужден был несколько отойти и, обогнув затем полным ходом с кормы концевой неприятельский крейсер «Рюрик», пошел за ним в погоню, ожидая удобного момента атаковать [206]206
  1 «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи», т. 3, стр. 47.


[Закрыть] его.

Однако, русские закрыли прожекторы, прекратили стрельбу и вскоре исчезли из вида.

Один из миноносцев отряда «36» все же продолжал следовать за крейсерами, сблизившись с концевым на расстояние менее 10-11 каб. «Но из-за большой волны не мог держать требуемой скорости и постепенно отставал».

Все-таки ему удалось уцепиться за крейсеры и будто бы только около 23 часов он окончательно потерял их из вида, находясь в это время в 26 милях на норд-ост от о-ва Окино сима.

Остальные миноносцы 18-го отряда («35», «60» и «61») прекратили погоню много раньше. Из них «61» одно время настолько сблизился с концевым крейсером «Рюрик», что выпустил торпеду, «но за дальностью расстояния не попал».

Таким образом, действия обоих японских отрядов (17-го и 18-го) были неуспешны, и только миноносец «61», по видимому, вдогонку выпустил торпеду по «Рюрику».

Несмотря на попытки японского историка оправдать «объективными» обстоятельствами явную безуспешность атаки этих двух отрядов японских миноносцев (для чего в своем описании он не побоялся ряда противоречий), полная неудача их действий устанавливается следующими фактами:

Действительно: 17-й отряд, судя по описанию, в 20 ч. 13 м. (владивостокское время) отказался от атаки потому, что было еще светло, 18-й же, находясь от русских крейсеров гораздо ближе, чем первый, в то же время нашел возможным атаковать противника.

17-й отряд, попав под обстрел русских, отложил на целый час атаку, отошел на вест и, только дав противнику возможность разойтись с ним миль на 20-30, повернул за ним с целью атаки.

18-й отряд действовал более решительно, но все-таки не атаковал русских с их носовых курсовых углов, а пропустив крейсера (в то время, когда они открыли артиллерийский огонь) мимо себя на север, пошел за ним вдогонку.

«Объективные» обстоятельства-большая волна не позволила ему держать требуемой скорости. В русских документах отмечается, что погода была «чудесная», «ужасно жаркая». Большой волны, очевидно, не было, хотя нужно признать, что для малых номерных миноносцев уже состояние моря в 4 балла могло оказывать помеху. Тем более казалось бы, неудачны были решения обоих командиров миноносцев отрядов-итти в атаку вдогонку, а не встречными курсами.

Из русских источников следует, что при отражении атаки было несколько попаданий в миноносцы противника.[207]207
  2 Донесение Безобразова Скрыдлову от 21 июня 1904 г. (ст. ст.) говорит о потоплении двух японских миноносцев. Факт этот не может считаться достоверным, но отказ 17-го отряда от атаки русских на целый час может быть и объясняется попаданием русских снарядов в миноносцы.


[Закрыть] Японские источники об этом умалчивают.

Заслуживают внимания следующие обстоятельства действия японских миноносцев:

1) Как отмечалось, в эти дни в Корейском проливе в общей сложности находилось пять легких крейсеров и восемнадцать, а может быть двадцать два миноносца. Из них приняли непосредственное участие в погоне за русскими крейсерами лишь восемь, а выпустил торпеду (и то безрезультатно) лишь один.

Учитывая, что до момента появления русских в проливе японский командующий три раза получал извещения о действиях русских в Гензане и принял ряд мер на случай появления Владивостокского отряда у Цусимы-незначительность полезной для японцев отдачи от использования двух десятков миноносцев заслуживает особого внимания.

Что делали во время атаки остальные, значительно более быстроходные миноносцы? Об этом японская история говорит очень глухо.

Однако, отмечается, что в момент, когда русские крейсеры, обнаружив японские броненосные крейсеры, легли на обратный курс, все миноносцы (за исключением трех) уже приняли уголь и воду и шли по своим сторожевым районам, следовательно, были боеспособны. Говорится также, что один из миноносцев-«Камоме»-был найден крейсером «Цусима» в заливе Огучи. «Кари» к вечеру ушел в южную часть Восточного прохода (между Цусимой и о-вом Ики сима).

Не обошлось без ложных известий. Так, «Камоме», узнав о нахождении неприятеля «близ острова Ики», в то время когда 17-й и 18-й отряды пробовали атаковать русские крейсеры в северной части пролива, пошел также на юг. «Аотака» также бродил где-то у о-ва Ики сима.

О действиях остальных миноносцев «история умалчивает».

2) Заслуживает также внимания то, что некоторые из атаковавших миноносцев использовали для базирования до и после атаки, кроме залива Миура ван, еще и проток у Кусухо. Этот узкий пролив, разрезающий восточную часть о-ва Цусима (схема 7) на две части (северный– о. Камино сима и южный-Симоно сима), уже в то время, видимо, оказался доступным для сквозного прохода номерных миноносцев. В японском труде (стр. 48) отмечается, что миноносец № 60, возвратившийся после атаки русских крейсеров, «пошел в Кусухо и затем перешел в Такесики».[208]208
  1 Пролив Кусухо соединяет воды, омывающие восточный берег Цусимы с внутренним водным районом, который занимает б. Такесики.


[Закрыть] Составители английской лоции, даже в 1913 году, продолжали утверждать, что пролив Кусухо имеет во входе глубину 4 фута в высокую воду. По данным же справочника Брассей и других осадка японских номерных миноносцев того времени была 6 и более футов.

Вполне уместно предположить, что действительная глубина этого важного для целей японского дозора в Цусимском проливе проливчика не опубликовывается.

Последующие действия адмирала Камимуры

Выше уже отмечалось, что вскоре после отражения русскими крейсерами атаки японских миноносцев, крейсеры Камимуры сами открывали прожекторы и в течение некоторого времени вели, по видимому, по своим собственным миноносцам интенсивный артиллерийский огонь.

Погоня за русским отрядом продолжалась со стороны японской эскадры до 22 ч. 15 м. Дойдя к этому времени почти до параллели северной оконечности острова Цусима, Камимура лег на обратный курс.

Во время погони японские крейсеры по какой-то причине или не развили полного хода, или были задержаны каким-то обстоятельством в пути.

Судя по прокладке пути японской эскадры, изображенной в т. 3 «Мейдзи», японские крейсеры шли: 1) с момента поворота за русскими до 20 часов, т. е. до атаки миноносцев, со средней скоростью 15 – 16 узлов, 2) с 20 часов до 21 часа имели среднюю скорость в 14 узлов и, наконец, 3) с 21 часа до момента отказа от погони за Владивостокским отрядом – 18,5 узла.

Недостаточная скорость в первый из трех указанных промежутков можно объяснить еще не полностью разведенными парами (до обнаружения русских Камимура шел 10-узловым ходом). 18,5 узлов последнего периода более или менее близки к возможной максимальной скорости японской эскадры. Но 14 узлов второго периода могут только быть объяснены двумя моментами. Это, во-первых, намерением не помешать своим миноносцам произвести атаку на русские крейсеры, идущие в 10-мильном расстоянии впереди японской эскадры, или, во-вторых, инцидентом (обстрелом) со встречей своих, отходящих после атаки миноносцев.

Отказ от дальнейшей (после 22-х часов) погони за русскими мог быть следствием малого продвижения вперед во второй ее период, утерей «следа» русских из-за темноты и опасением ночной попытки русских крейсеров прорваться на юг и в Желтое море восточными, а может быть и западным проходом.

Чтобы не допустить возможного прорыва владивостокских крейсеров сквозь Корейский пролив, Камимура к утру следующего дня (2 июля) появляется в южной части западного прохода и в течение последующих дней 3 и 4 июля крейсерует южнее Цусимы между о-вом Ики сима на востоке и в сторону о-ва Квельпарт на западе.[209]209
  1 Остальные японские корабли, предназначенные для охраны Корейского пролива, находились в эти дни на своих постах по сторожевым районам.


[Закрыть]

Только 4 июля к полудню он возвращается в свою маневренную базу на острове Цусима – бухту Озаки.

Возвращение Владивостокского отряда. Захват английского парохода «Чельтенхэм»

Уже отмечалось, что утро 2 июля принесло Владивостокскому отряду встречу (в широте 36°35'N и долготе 131°30'0) с английским пароходом «Чельтенхэм». Он шел, как выяснилось, из японского порта Отару (о. Хоккайдо) с грузом леса в Фузан. Груз, предназначенный для постройки японской Фузан – Сеул – Чемульпинской железной дороги, состоял из различных деревянных брусьев, шпал и мостовых перекладин.

Осмотр, а после него и захват парохода был поручен «Громобою». Посланная с него призовая партия сравнительно быстро справилась со своим делом, и пароход был направлен во Владивосток.

Дальнейшее плавание отряда до Владивостока, после уточнения своего места по пеленгам острова Дажеелет, происходило безо всяких инцидентов.

В 16 часов 3 июля крейсеры, войдя через Амурский залив, стали на бочках в Золотом Роге.

На следующий день пришел во Владивосток и «Чельтенхэм».

Штаб Скрыдлова подверг решительной критике действия командующего отрядом миноносцев Радена.

В замечаниях штаба было высказано, что миноносцы не должны были оставлять без внимания обнаруженных в Гензане шхуну русского предпринимателя Кейзерлинга и других судов, находившихся там и поднявших английские флаги.

От норвежского капитана русской шхуны, находившейся в Гензане продолжительное время, можно было собрать существенные разведывательные данные. Следовало, не ограничиваясь одной лишь собственно гензанской бухтой, произвести осмотр и других близлежащих бухт. На обратном пути к Владивостоку миноносцы должны были просмотреть все бухты корейского побережья – между Гензаном и Владивостоком (в этом отношении Раден вовсе не выполнил данной ему инструкции).

Особенно неверным было признано решение потопить миноносец «204».

«Ведь миноносец не имел течи», – писалось в разборе действий Радена штабом флота, – «у него была в полной исправности машина, винты не были повреждены, а был только свернут руль. Прежде всего, его можно было буксировать: или с правого борта «Лены» (руль был свернут вправо) на одном носовом буксире или, приладивши с левой стороны миноносца что-нибудь, что давало бы в воде сопротивление, равное по площади свернутому рулю, либо на буксир поврежденного миноносца поставить другой миноносец и т. п.

Наконец, руль можно было снять за такой большой промежуток времени и, если уже было решено потопить миноносец взрывом подрывных патронов, можно было первый патрон взорвать у руля и, весьма вероятно, руль был бы оторван, а у миноносца было бы повреждено лишь кормовое отделение, с каковым повреждением его весьма вероятно можно было бы привести во Владивосток».

Глава X– крейсерство на океанских коммуникациях Японии в июле 1904 г.

(Схемы 9, 10, 11 и 16)

Июльское крейсерство владивостокских крейсеров – это единственная операция отряда, проведенная за пределами Японского моря – в водах Тихого океана, на океанских сообщениях Японии, на путях, которыми шло питание страны и ведущейся ею войны необходимым сырьем, полуфабрикатами и готовыми изделиями европейского, американского и австралийского происхождения.

Эта операция потребовала прохода русских крейсеров («Россия», «Громобой» и «Рюрик») через Цугарский пролив, который был кратчайшим путем для выхода в открытые океанские пространства.

С 4 июля началась погрузка угля, которая продолжалась до 11 июля. Одновременно производился очередной ремонт механизмов. Сверх табели комплектации на крейсеры были приняты третьи смены машинной и кочегарной команд. Дополнительное комплектование было вызвано опытом предыдущего похода, когда во время встречи с эскадрой Камимуры, при уходе полным ходом от ее погони, боевой вахте машинной команды пришлось, простояв по боевой тревоге 3 ч. 30 м. у механизмов, после двухчасового отдыха вновь вступать на ночную четырехчасовую вахту. Переутомлением людей в машине и кочегарке и объяснялось несоответствие оборотов машины числу котлов под парами. Пар в котлах держали плохо (что отчасти, могло быть приписано неудовлетворительному качеству угля).[210]210
  1 Исторический журнал крейсера «Россия» за 1904 г.


[Закрыть]

За недостатком в Сибирском экипаже достаточного количества машинистов и кочегаров на корабли приходилось брать неспециалистов, из служивших ранее на коммерческих пароходах машинистами или кочегарами.

Впервые на поход приняли ракеты, употребляемые крепостной артиллерией для освещения цели при ночной стрельбе.

17 июля неожиданно для личного состава крейсеров пришло приказание приготовиться к выходу, и в 17 ч. 40 м. все три крейсера вышли в море. В Амурский залив вышел с крейсерами и транспорт «Лена», но затем возвращен обратно во Владивосток.

Цели и задачи похода. Выбор направления крейсерства именно в Тихий океан был сделан не сразу.

Через два дня после возвращения крейсеров из последнего похода наместник телеграфно сообщил командующему флотом Скрыдлову соображения царя о желательности операций по перерыву телеграфных сообщений Японии с материком, путем перерезки подводных кабелей.

Ответ Скрыдлова не был благоприятен. Он находил, что операция эта будет вряд ли успешна, что риск для крейсеров будет очень велик, так как кабели проходят «в сфере господства японского флота». Кроме того, при существовании беспроволочного телеграфа, перерыв кабелей не прекратит сообщений Японии с материком и другими странами. Одновременно он сообщил, что крейсеры будут готовы 12-14 июля и что «Рюрик» предположено послать отдельно в операцию против рыболовных промыслов Японии. В результате повреждение кабелей в качестве главной задачи предстоящего крейсерства было наместником снято.

11-12 июля прошло в дальнейшем обмене телеграммами между Владивостоком и Мукденом.

Стремление Скрыдлова поставить по времени предстоящую операцию крейсеров в связь с выходом в море Порт-Артурской эскадры не увенчалось успехом.

Алексеев отвечал, что Артурская эскадра в ближайшие дни, по видимому, не выйдет, а 13 июля телеграфно рекомендовал появление крейсеров у восточных берегов Японии, мотивируя полезность этого «замеченной переменой в направлении движения транспортов».

15 июля Скрыдлов донес о готовности крейсеров к походу в Тихий океан, но предупредил о сопряженном с ним риске потери части кораблей, поскольку поставленная задача требовала двухкратного форсирования прохода в океан.[211]211
  1 Телеграммы Скрыдлова от 15 и 16 июня 1904 г. Дело ЛОЦИА №18.


[Закрыть]

Однако, получив 17 июля от наместника право полного усмотрения в выборе плана крейсерства, Скрыдлов в тот же день дал начальнику отряда крейсеров Иессену предписание[212]212
  2 Предписание начальнику отряда 17 июля 1904 г. за № 807. Тоже дело.


[Закрыть] о походе, содержавшее следующие главные моменты:

«Чрезвычайное напряжение сил воюющих сторон, ожидание генерального сражения главных армий и штурма Порт-Артура требует крайнего напряжения деятельности и морских сил».

«Невозможность получать известия о намерениях Порт-Артурской эскадры препятствует совместным с ней действиям Владивостокского отряда крейсеров, почему считаю своевременным. . . дать ему самостоятельное назначение. ..»

«2. Действия наших крейсеров в Японском море вынудили Японию перевозку войск и грузов перенести из этого моря в океан, куда поэтому, как за главным предметом крейсерства, должна быть перенесена и деятельность. . . крейсеров».

«3. Для исполнения вышеизложенного. . . имеете выйти в море.. . Для действий на сообщениях восточных портов с Америкой и Желтым морем».

«4. Предметом нападения. . . должны в особенности служить транспорты с войсками и воинскими грузами, а также другие суда неприятеля и нейтральные, провозящие контрабанду».

«5. Действовать. . . совместно, что. не исключает случаев. . . продолжительного разделения для охвата наибольшего пространства океана».

«6. Присутствие отряда у восточных берегов Японии должно оставаться незамеченным возможно более продолжительное время, почему Вы должны не подходить к берегам, чтобы не быть. . . замеченными».

«7. Потерю судов.. . от взрыва о неприятельские мины заграждения, кроме каких-либо совершенно непредвиденных случаев, считаю неоправдываемой никакой необходимостью; но предвидя возможность повреждений или даже потери судов в бою. . . считаю оправдываемой, если бой велся при выгодных условиях. . .»

«10. Очень большой запас угля и прекрасная мореходность составляют исключительные преимущества наших крейсеров, для приобретения которых были сделаны значительные уступки»… «продолжительность плавания и мореходность должны быть использованы в возможно большей мере». . .

Итак, главным предметом нападения русских крейсеров должны были служить:

1) транспорты с войсками и воинскими грузами и

2) другие суда неприятеля и нейтральные перевозящие контрабанду.

В главе восьмой были приведены данные о ходе японских войсковых перевозок до середины июня.

Последней из упомянутых там дивизий значилась 6-я с о-ва Кю-Сю.

К началу июльского крейсерства на японских островах фактически оставались три первоочередных японских дивизии:

1) 9-я из Каназавы,

2) 8-я из Хиросаки и

У) 1-я из Саппоро на о-ве Хоккайдо.

Если бы у русского командования в то время было бы ясное представление о составе японских армий, уже находящихся на материке, то оно могло бы сделать следующие выводы.

Из трех дивизий, оставшихся еще в пределах Японии, ожидать перевозку Каназавской дивизии по Тихому океану не приходилось Ее естественный путь был через Внутреннее море или прямо по Японскому морю.[213]213
  1 Дивизия из Каназавы были высажена в Манчжурии в середине 1904 г.


[Закрыть]

Обе северных дивизии-Хиросакскую и Саппорскую (Хоккайдскую)-можно было перевозить, как мы видели выше, либо по Японскому морю, либо по Тихому океану, наконец, по железным дорогам до портов Внутреннего моря, а далее обычным путем.

Следовательно, ожидание встречи крейсерами в Тихом океане войсковых японских транспортов не было необоснованным, хотя фактически, как теперь известно, обе северных японских дивизии были перевезены на материк значительно позже. 7-я дивизия (с Хоккайдо) была высажена в Манчжурии в октябре, указания же об участии 8-й (Хиросакской) дивизии в боях с русскими относится к периоду Мукденской операции, т. е. к февралю 1905 г.

Было бы, конечно, совсем неправильно делать отсюда вывод, что между указанными сроками не было никаких войсковых перевозок на материк. Наоборот, перевозились резервные бригады, пополнения действующих дивизий и т. д.

Военно-транспортные перевозки продолжались все время.

Однако, перевозки целых первоочередных дивизий ко времени июльского крейсерства были временно закончены.

В качестве второго объекта нападения крейсеров – в предписании Скрыдлова значились «другие суда неприятеля и нейтральные, перевозящие контрабанду».

Каковы были конкретные возможности в этом направлении?

Выше в таблице 9 приводились сведения о размерах японского (и прочих флагов) внешнего судоходства по портам Японии за последний предвоенный 1903 год.

Из этой таблицы выберем цифры для тех портов, судоходство через которые могло оказаться в предстоящем крейсерстве под контролем русских крейсеров.

Ограничимся только теми портами Японии, которые лежат в пределах от Токийского залива (включительно) до Осака и Кобе (включительно): таблица 13

Таблица 13 Интенсивность внешнего судоходства на путях района Иокогама – Кобе в 1903 г.

В 1903 году пришло в:	Японских		Иностранных
Иокогаму	паровых	парусных	паровых	парусных
Иоккаици	285	57	638	2
Такетойо	25	1	12	3
Осака	13	б	7	1
Кобе	198		9	12
	884		905
	1405	64	1571	18
Всего паровых и па– русных	1469	1589
Общая сумма		3058 судов

Однако, так как Кобе и Осака расположены внутри Внутреннего моря, то, по крайней мере, 50% их судооборота с западными портами и с портами южных направлений (Европа и юго-восточная Азия), в частности все то, что проходило через Симоносекский пролив, следует считать находившимися вне возможного контроля русских крейсеров во время их пребывания в Тихом океане. Следовательно, цифры для этих двух портов надо уменьшить вдвое. Это приводит к уменьшению окончательного итога на 1007 судов, т. е. вместо 3058 вошедших судов мы получим 2051 судно.

Но приблизительно столько же судов в тот же срок должно было и выйти из этих портов.

Следовательно, 2051 надо удвоить. Получаем 4102 судна в год, а деленное на число суток в году – 11,2 судна заграничного плавания входило и выходило из упомянутых пяти портов в среднем в сутки.

Если к этому условно добавить еще около 50% судоходства в главные порты Внутреннего моря-Модзи и Симоносеки, которое могло направляться в эти порты, или выходить из них не через Симоносекский пролив, а через восточный вход Внутреннего моря без захода в Кобе, Осаку и Иокогаму, то полученный итог 11,2 судна придется увеличить на 9-10 судов в сутки.

Таким образом, 20-21 судно из числа участвовавших во внешнем товарообмене Японии могли в течение каждых целых суток подпасть под контроль русских крейсеров.

Но для этого требовалась одновременность его над всеми входными и выходными фарватерами в указанные порты на протяжении около 250 миль, считая от полуострова Босо, ограничивающего с востока Токийский залив, до полуострова Кии, отделяющего тоже с востока Внутреннее море Японии.

Учтя далее, что в ночное время встреча с пароходами уменьшается до минимума, мы можем без особой ошибки, считая продолжительность светлого времени в июле в этих широтах за 2/3 части суток, соответственно уменьшить эти цифры: 14 судов в светлое время суток.

Так или иначе, здесь в океане возможность встречи с торговыми судами противника и нейтральными торгующими с ним была несравненно более реальной по сравнению с любым участком побережья Японии в Японском море.[214]214
  1 Приведя здесь расчет возможного числа встреч крейсеров с судами участниками во внешнем товарообмене с Японией, мы должны отметить, что он несколько расходится с расчетом, приведенным в журнале «Морской Сборник» № 4, за 1937 г. Это объясняется тем, что во время написания статьи (в начале 1937 г.) автор не располагал непосредственными цифрами числа судов, вошедших и вышедших из японских портов, а принужден был исходить из общих суммарных данных: 1) внешнего судооборота всех японских портов и 2) распределенных по портам цифр товарообмена Японии в денежном их выражении. Расчет, сделанный сейчас, более конкретен, хотя и в него, как это отмечено в тексте, введен ряд условных допущений.


[Закрыть]

Имея в виду, что во всем этом расчете вовсе отсутствует:

1) каботажное движение судов и

2) внешний судооборот таких портов, как Хакодате и Муроран (мимо которых отряд должен был проходить), можно заключить, что итоговая сумма возможных суточных встреч должна была бы несколько еще повыситься.

Что касается возможных действий против береговых сооружений, хотя они и не были предусмотрены предписанием Скрыдлова, то в пределах района июльского крейсерства владивостокских крейсеров имелось, во-первых, несколько уязвимых участков, сравнительно небогато развитой в то время железнодорожной сети японских островов:

На о. Хонсю: южный берег Цугарского пролива (точнее, залива Мутсу), как уже отмечалось, был соединен в то время железнодорожной линией с Токио. Линия Аомори – Хациное – Сендай-Токио в северной своей половине (Аомори-Сендай) шла в виде ординарной линии, в южной же – от станции Ивануме (что к югу от Сендай) до столицы – разделялась на две параллельных ветви. Короткий участок северной половины (около 20 км протяжением) к северу от Хациное проходил, по низменной открытой местности, пересеченной несколькими реками.

В южной половине – к югу от г. Сендай до г. Мито почти на всем 220 км протяжении приморская ветвь дороги Сендай-Токио, прижатая горами к самому берегу океана, была доступной для разрушения с моря на ряде участков. Однако, наличие другой параллельной ветви, проходящей между горными хребтами значительно западнее, вне доступности ее с моря, делало попытку разрушения приморской ветви менее эффективной.

На 20 км участке Сендай-Ивануме обе дороги сливались в одну. Этот участок, проходящий по открытой низменности в 5-8 км от берега, очевидно, мог быть наблюдаем с моря.[215]215
  1 Что это должно было быть известно русскому командованию, следует из данных, приведенных на стр. 259 книги Н. Д. Богуславского– «Япония», изд. в 1904 г.: «Пройдя затем в расстоянии 5-10 верст от берега Сендайского залива (отметим здесь 2 моста через Натори-Каву и ветвь в 12 верст к порту Сиогама), дорога вновь втягивается в горы и следует большей частью по долине Китаками-Кава до Санобе, где вновь приближается к морю. Этот последний участок, около 110 верст длиной, единственный действительно доступный для разрушения с моря, и порча которого (до сооружения линий Фукусима-Акита) может совершенно приостановить подвоз к порту Аомори… ».


[Закрыть]

Железнодорожная магистраль к югу от Токио: Токио-Сидзуока-Хамамацу-Нагойя– Осака-Кобе и далее до Симоносекского пролива безусловно представляла больший интерес.

Здесь на 250 км протяжении пути Токио-Нагойя единственная в то время продольная железнодорожная магистраль Японии проходила у самой береговой черты в четырех участках: 1) в Токийском заливе (Токио-Иокогама), 2) в заливе Сагами-ура, 3) в заливе Суруга(Нумадзу– Сидзуока) и, наконец, 4) на участке Хамамацу – Араи-Тойохаси.

В Токийский залив владивостокские крейсеры войти, конечно, не решались, так как для этого пришлось бы преодолевать сильно укрепленный вход в этот залив у Йокосуки.

Рискованным должно было представляться проникновение в залив Сагами, расположенный в близком соседстве с базой Йокосука.

Залив же Суруга и, особенно, открытый участок океана у Хамамацу-Араи могли с гораздо большим шансом на успех избраны для коротких диверсионных ударов русских крейсеров.

Действительно Суруга ван имеет широкий вход (около 25 миль ширины), очень большие глубины, подходящие близко к берегу (изобата в 400 м в 3-х милях от береговой черты), а западная его часть в районе г. Сидзуока отстоит от Йокосуки более чем на 100 миль. Как показал опыт, все японские маяки по тихоокеанскому побережью горели, как в мирное время, Суруга ван почти чист от подводных опасностей, большие глубины в то время полностью гарантировали от оборонительной постановки минных полей. Словом, представлялась возможность проникнуть в Суруга в темноте с тем, чтобы с рассветом произвести обстрел железнодорожных сооружений у г. Сидзуока.