Текст книги "По пути в Германию "

Автор книги: Вольфганг Ганс Путлиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

– Путлиц, во-первых, вы добровольно бежали в тысяча девятьсот тридцать девятом году; во-вторых, существует подозрение, что вы изменили родине; в-третьих, вы теперь англичанин. Я боюсь, что ничего нельзя будет сделать.

С меня этого было достаточно. Даже если бы они бросили мне деньги вдогонку, я бы не взял ни гроша у этих эпигонов Третьей империи.

Французский верховный комиссар посол Франсуа-Понсе пригласил меня на обед. Он привез меня в своей машине из Бад Годесберга в свою резиденцию, замок Эрних, расположенный примерно в двадцати километрах южнее по дороге в Ремаген. С развевающимся трехцветным флагом на радиаторе мы помчались по шоссе вслед за двумя вооруженными полицейскими на мотоциклах. Через четверть часа мы свернули направо в парк. Две караульные будки, окрашенные в сине-бело-красный цвет, охраняли въезд. [356] Мгновенно выскочили часовые и сделали на караул. Так же, как в губернаторском дворце на Ямайке, нас встретили двое слуг, украшенных галунами, и провели по лестнице замка. За столом мы сидели вчетвером: г-н и г-жа Франсуа-Понсе, адъютант и я. Несмотря на внешнюю церемонную корректность, за столом царили непринужденное настроение и интимная атмосфера. В ходе беседы Франсуа-Понсе упрекнул меня:

– Вы не должны удивляться, что в Западной Германии нацисты снова подымают головы, если люди, подобные вам, просто бросают оружие и совсем не стараются завоевать влияние.

Я рассказал Франсуа-Понсе о своем кильском опыте и сделал замечание, которое ему очень мало понравилось:

– Господин посол, из того, что я наблюдал, я должен, к сожалению, заключить, что политика западных союзников закрывает нам все дороги и на руку только нацистам: она открывает перед ними большие возможности.

Верховному комиссару стало явно не по себе, когда я добавил:

– Можно думать о положении в советской зоне все, что угодно, но, как мне кажется, нацизм там действительно выкорчевали основательно.

Франсуа-Понсе ответил на это:

– Жаль, но, видимо, все немцы, не являющиеся нацистами, склонны разделять взгляды с красноватой окраской.

Вскоре после создания так называемой Федеративной Республики Германии начались разговоры о создании Европейского оборонительного сообщества, которое-де только и принесет мир Германии и в рамках которого Западная Германия будет перевооружена. Против этих планов сразу же выступил известный пастор Нимеллер.

Однажды за обедом в семейном кругу в Денхэме лорд Ванситтарт начал крепко ругать Нимеллера. Я удивился, потому что знал Ванситтарта как страстного врага немецких милитаристов. Я указал ему на это противоречие и сказал:

– Но, Ван, ты же всегда отстаивал тот взгляд, что немцы должны иметь полные кладовые с продовольствием и пустые склады оружия. С каких пор ты изменил свои взгляды и стал выступать за перевооружение Германии?

Ванситтарт бросил на меня снизу вверх с другой стороны стола смущенный взгляд: [357]

– Ты прав, это звучит нелепо. Но политика Советов ставит даже таких людей, как я, в совершенно абсурдное положение.

Итак, даже во времена печальной памяти Невиля Чемберлена немецкие милитаристы не располагали в правящих кругах Великобритании таким числом защитников, как теперь, спустя пять лет после окончания самой преступной и кровопролитной из развязанных ими войн.

Эта Англия была безнадежной. Если я действительно был антифашистом, мне не оставалось ничего другого, как перейти на сторону Советов. Однако у меня все еще были большие сомнения, и я долго не решался совершить прыжок.

Все это время меня глубоко тяготила мучительная неизвестность по поводу судьбы Гебхарда. Я безрезультатно пытался использовать все возможные средства, чтобы узнать правду о нем. Но все разъяснилось самым неожиданным образом.

Будучи в Кельне, где я навещал семью женившегося в Соединенных Штатах Вилли, я однажды вечером прогуливался по площади напротив главного вокзала, у южной стороны которой начинается лестница, ведущая к центральной части Кельнского собора. Я остановился на несколько мгновений, наблюдая за голубями, которых кормили прохожие, и заметил человека, растерянно смотревшего на меня. Спустя некоторое время он собрался с духом и подошел ко мне. Приглушенным голосом он спросил меня:

– Я сплю или, может быть, вижу привидение? Вы господин фон Путлиц?

Он принял меня за Гебхарда, на которого я был очень похож. Я разъяснил ему его заблуждение. Мы пошли в зал ожидания, где он рассказал свою историю. Всего несколько месяцев назад он прибыл из Восточной Германии, где был интернирован. В начале своего ареста он некоторое время находился в большой камере вместе с тридцатью другими немцами, в том числе и с Гебхардом.

– Ваш брат был в очень меланхолическом настроении и почти ни с кем не разговаривал. Большей частью он лежал в своем красном свитере на койке, подложив руки под голову и уставившись в потолок. С самого начала мы поняли, что это кандидат в самоубийцы – типичный случай тюремного психоза. И действительно, вскоре он ухитрился использовать момент, когда стража не наблюдала, и покончил жизнь самоубийством. Я сам видел, как выносили его труп. Поэтому меня охватил такой ужас там, на вокзальной площади, когда я подумал, что вновь вижу его живым. [358]

Ошеломленный, блуждал я по кельнским улицам, прежде чем направиться в отель. Мои предчувствия оправдались. Гебхард мертв, и я никогда больше его не увижу. Я должен был пройти без него свой жизненный путь...

Все, что у меня теперь оставалось, – это была любовь к Германии и интерес к дипломатии. Осенью 1950 года в Париже я слушал дебаты на сессии Генеральной Ассамблеи ООН во дворце Шайо. Однажды в составе советской делегации я заметил человека, который показался мне знакомым. Это был тот самый консул из Нью-Йорка, через которого я в 1943 году направил свое приветствие Национальному комитету «Свободная Германия» в Москве. Я явился к нему. Он, кажется, тоже обрадовался, увидев меня, и пригласил поужинать в одном из ресторанов на Елисейских полях.

Он опечалился, когда узнал, что я стал англичанином.

– Какую пользу вы можете принести своему отечеству, если вы теперь англичанин? Нехорошо отказываться от своей родины. Вряд ли вы найдете в этом удовлетворение. Бесполезная жизнь делает человека несчастным.

Я действительно был пристыжен и рассказал ему, как глубоко потрясла меня смерть Гебхарда. Он внимательно выслушал и рассказал мне следующее:

– Я неохотно говорю о таких личных делах, но я потерял двух братьев. Оба были военнопленными в Германии. Об одном из них мы до сих пор ничего не знаем. О другом сообщил нам товарищ, присутствовавший при его смерти. Они находились в лагере для военнопленных под Штеттином. Ежедневно их посылали на работу на кирпичный завод, расположенный за три километра. Работа была тяжелой, они голодали, и многие из них очень ослабли. Кроме того, брат натер ноги до крови. Однажды при возвращении в лагерь ноги ему отказали, и он остался в кювете. Колонна остановилась, и заключенные видели, как немецкий охранник убил моего брата выстрелом из револьвера в затылок. [359]

Консул окончил свой рассказ, а сердце мое все еще громко стучало. После короткой паузы он продолжал:

– Мы не можем ничего изменить в страшном прошлом. Единственное, что мы, оставшиеся в живых, можем и должны сделать, чтобы почтить память погибших, это приложить все усилия для ликвидации причин, которые вызвали эти ужасы, и не допустить новой войны. Мы должны бороться за взаимопонимание между народами. Если нам удастся на вечные времена наладить дружбу между советским и немецким народами, она станет сильнейшим оплотом мира во всем мире. Однако вряд ли вы сможете содействовать осуществлению этой задачи, будучи англичанином.

Я обдумал эти слова, и решение отправиться на Восток не казалось мне уже столь трудным. Я поехал в Берлин и начал переговоры в министерстве иностранных дел Германской Демократической Республики. Все внешние обстоятельства говорили против меня. В честность моих намерений не верили. Я не мог поставить им это в упрек. Но я не оставил своих попыток. После того, как я получил отказ у немецких инстанций, я поехал в Карлсхорст, в советское консульство. Там мне несколько раз тоже отказывали. Но поскольку я приходил вновь и вновь, консул обещал заняться моим делом. Это продолжалось очень долго. Я вернулся в Лондон. Однако через несколько месяцев я получил визу на въезд в Германскую Демократическую Республику. [363]

Заключение. Навстречу новой жизни

Вновь обретенная родина

Чтобы пересечь фронт «холодной войны», я не должен был участвовать в опасном приключении и лететь через чужие моря на похищенном самолете. На берлинском вокзале Цоо я купил проездной билет и по городской железной дороге пересек Шпрее, образующую между вокзалами Лертербанхоф и Фридрихштрассе секторальную границу, разорвавшую нашу столицу на две части.

Я ехал в Бад Зааров на озере Шармютцель, где жила восьмидесятилетняя сестра моей матери. Она была моей единственной уцелевшей близкой родственницей, проживавшей в родных местах; у нее я надеялся найти приют. Она носила хорошо известную в прусской истории фамилию Цитен. Гусарский генерал времен Семилетней войны, которого старый Фриц прозвал «Цитен из кустов»{46}, был прапрадедом ее мужа. Муж моей тетки, ветеран войны 1870–1871 годов, был полковником генерального штаба и умер во время первой мировой войны. С тех пор она жила со своей дочерью-учительницей в Бад Заарове. Маленький домик был единственным имуществом, оставшимся из их значительного состояния после инфляции двадцатых годов. В 1945 году здесь шли тяжелые бои, потому что один фанатичный эсэсовский «фюрер» упрямо старался удержать линию фронта на опушке леса, где находился дом тетки. Стены дома и деревья в саду пострадали от снарядов. Однако сам дом и его обстановка каким-то чудом более или менее уцелели. [364]

Мой багаж составляли два чемодана, которые я был в состоянии тащить сам. С этим багажом в заснеженный январский день 1952 года я появился у тетки. Увидев меня из окна еще издали на просеке, она проковыляла на костылях навстречу мне к двери и впустила меня в дом. Четырнадцать лет прошло с тех пор, как мы виделись здесь последний раз. Мне казалось, что все это было только вчера. Я снова имел крышу над головой и дом, в котором не был чужим. Странствия по чужим странам закончились. После столь долгого перерыва я вновь наслаждался ароматным воздухом бранденбургскои земли.

Я прожил в Бад Заарове около десяти дней, когда однажды утром у нашего садика остановился автомобиль с берлинским номером. Из него вышел майор народной полиции. На вид ему было около двадцати семи лет. Он приехал, чтобы вручить мне немецкий паспорт. Я провел его в дом. Тетка быстро спрятала за гардину разорванную простыню, которую она как раз штопала. Мы сели за стол. Из своей сумки она вытащила автоматическую ручку, чтобы я – в соответствии с правилами – лично расписался на документе.

Молодой офицер полиции был приветлив. У него было ясное интеллигентное лицо; он не модулировал неестественно своим голосом, как это делали раньше прусские офицеры, а говорил на коренном диалекте берлинских рабочих кварталов. Вручая мне подписанный документ, он сердечно пожал мне руку и пожелал всего хорошего как новому гражданину Германской Демократической Республики, возвратившемуся с чужбины на родину.

Тетка вытащила из шкатулки старомодный ключ от большого бельевого шкафа, где было припрятано несколько бутылок старого доброго вина. Я откупорил одну из них и наполнил три бокала. Мы чокнулись – старая вдова полковника кайзеровских времен, молодой офицер из рабочей семьи и я, ныне пятидесятилетний человек, бывший офицер гвардии в революционные дни 1918 года, после многих заблуждений нашедший путь к своему народу.

Мы выпили за нашу общую родину, за Германию, за лучшее мирное будущее.

Примечания

{1}Фридрих Эберт – президент германской буржуазной республики в 1919–1925 годах. – Прим. ред.

{2}«Саксо-борусы» студенческая корпорация. – Прим. ред.

{3}Бывшее официозное германское телеграфное агентство. – Прим. ред.

{4}Изисом англичане называют верхнюю часть Темзы, текущую от истоков до Оксфорда. – Прим. ред.

{5}Кэ д'Орсэ – набережная в Париже, на которой находится Министерство иностранных дел Франции. – Прим. ред.

{6}Густав Штреземан (1879–1929) – германский дипломат и политический деятель, был рейхсканцлером и министром иностранных дел Германии, один из лидеров национал-либералов. Вел переговоры с империалистическими кругами Англии и Франции об организации единого антисоветского фронта. Вместе с тем Штреземан понимал, что участие в антисоветских комбинациях может привести Германию к катастрофе . – Прим. ред.

{7}«ГАПАГ» – немецкая судоходная компания, – Прим. ред.

{8}В октябре 1931 года в немецком городе Гарцбурге состоялось совещание группы реакционных политических деятелей (Гугенберг, Шахт, представители «Стального шлема», генералы рейхсвера и другие представители крупного финансового капитала). Это совещание объединившихся реакционеров, так называемый «Гарцбургский фронт», поставило своей практической задачей установление фашистской диктатуры в Германии. – Прим. ред.

{9}Мориц – комический персонаж немецких народных сказок. Прим. ред.

{10}– Дорогой коллега...

– Какое огромное удовольствие, господии министр!

– Вы очень любезны, мой знаменитый друг.

– Я очарован, ваше превосходительство... (франц.)

{11}Дела... ах, ах, ах! (франц.)

{12}Замечаниям, (франц.)

{13}Оговорках, (франц.)

{14}Городок в Австрии, где родился Гитлер. – Прим. ред,

{15}Литературный герой – воплощение дурака, болвана. – Прим. ред.

{16}Каково ваше мнение, г-н министр?., (франц.)

{17}«Второй революции» для достижения «истинных целей» национал-социализма требовали штурмовики, возглавлявшиеся одним из пособников Гитлера – Ремом, начальником штаба штурмовых отрядов. После прихода нацистов к власти Рем замышлял устранить Гитлера и занять его место. При помощи демагогии о «второй революции» он пытался привлечь на свою сторону массы рядовых нацистов. 30 июня 1934 года Рем и его сторонники (а заодно и многие другие неугодные Гитлеру лица, главным образом из числа военных) были убиты гитлеровцами. – Прим. ред.

{18}«Скажите, пожалуйста, почему Гитлер поступил так... гм… гм... мило?» (англ.)

{19}Гинденбург. – Прим. ред.

{20}Так называли себя члены нацистской партии. – Прим. ред.

{21}Руководитель нацистской организации в зарубежной стране, – Прим ред.

{22}С 11 по 14 апреля 1935 года в городе Стрезе (Италия) состоялась конференция представителей Англии, Франции и Италии по вопросу о нарушении Германией Версальского мирного договора. Буржуазная печать подняла шум, декларируя создание «Фронта мира» – так называемого «фронта Стрезы». На деле конференция в Стрезе была не чем иным, как этапом в политике «умиротворения» агрессора. – Прим. ред.

{23}Поместье Бисмарков. – Прим. ред.

{24}Кандидат на офицерское звание в германской армии. – Прим. ред.

{25}После объявления земельного владения «наследственным крестьянским двором» оно должно было навечно принадлежать роду владельца, переходя по наследству только к старшему сыну. Владелец не имел права дробить его или сдавать в аренду. Нацистское законодательство предусматривало для таких «дворов» всяческие поблажки. – Прим. ред

{26}Королева Мария {англ.).

{27}Стража короля. – Прим. ред.

{28}Levers {франц.) – первоначально церемония торжественного одевания короля, позднее просто прием в утренние часы, на котором не присутствуют дамы. – Прим. ред.

{29}«Англо-германское товарищество» (англ.).

{30}Немецкое общество гражданской авиации. – Прим. ред.

{31}Имеются в виду войны против Наполеона. – Прим. ред.

{32}Персонаж из немецкой юмористической литературы – самодовольный и глупый обыватель. – Прим. ред.

{33}Глобтроттер – повеса, бесцельно путешествующий по земному шару, прожигатель жизни. – Прим. ред.

{34}Аэродром под Берлином. – Прим. ред.

{35}Иды (лат.) – в древнеримском календаре 15-е число месяцев марта, мая, июля, октября и 13-е число остальных месяцев. – Прим. ред.

{36}Генлейн был руководителем нацистской организации в Чехословакии. – Прим. ред.

{37}Граде. – Прим. ред.

{38}Нападение Японии на Пирл-Харбор было совершено 7 декабря 1941 года. – Прим. ред.

{39}Специальные школы для подготовки кадров гестапо, – Прим. ред.

{40}Покушение на Гитлера, совершенное 20 июля 1944 года, было организовано группой высших генералов и гражданских чиновников. Заговор преследовал цель устранить Гитлера, заменить его более приемлемой фигурой и, заключив сепаратный мир с западными державами , сообща выступить против Советского Союза. – Прим. ред.

{41}Томми – так принято называть английских солдат. – Прим. ред.

{42}Морген – средневековая мера, участок земли. Составляет примерно 2300 квадратных метров. – Прим. ред.

{43}Вервольф – по-немецки оборотень. Накануне капитуляции гитлеровцы призвали германскую молодежь вступать в тайное общество «Вервольф», чтобы убивать солдат и офицеров оккупационных войск, осуществлять саботаж и диверсии. – Прим. ред.

{44}Британский национальный флаг. – Прим. ред.

{45}Имеется в виду статуя Фридриха П. – Прим. ред.

{46}Во время одного из сражений в Семилетней войне генерал Цитен, спрятавшись со своей кавалерией за кустарниками; неожиданно напал на неприятеля и разбил его. – Прим. ред.