Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №01 за 1960 год"

М. Немченко. Летящие к братьям

Нам в руки случайно попал еженедельник «Биг бизнес трибюн» от 8 октября 19... года. Большая редакционная статья «Летящие к братьям. Мистификация или реальность?» показалась нам настолько любопытной, что мы решили ее перепечатать. Ниже следует полный текст статьи.

«В последние дни редакция получает много писем от читателей с просьбой высказаться по поводу загадочных событий в районе Западных гор.

Приславшие письма – видные деятели промышленности и финансового мира – справедливо обеспокоены положением дел на бирже, где панические слухи о возможном «возмездии краснокожих» уже привели к падению курса акций. Вполне понятны также колебания, которые испытывают в эти дни некоторые состоятельные люди, решая вопрос о том, следует ли им вступить в созданное на прошлой неделе общество «Истинные друзья индейцев». Как известно, каждый вступающий должен внести кругленькую сумму в специально образованный «Фонд помощи краснокожим братьям». Эти средства, выражаясь словами президента «Истинных друзей» м-ра Нокфеллера, необходимы, чтобы «срочно развернуть энергичную благотворительную деятельность в индейских резервациях» и тем самым постараться гарантировать членам общества личную безопасность в случае «возмездия».

Между тем паника продолжает усиливаться. Уже зарегистрировано около ста человек, принявших «спасительный пигмент». В основном это сотрудники «Ассоциации по делам индейцев». По свидетельству очевидцев, оригинальный препарат, выпущенный «Кемикл компания, действует безотказно, и кожа упомянутых чиновников начала приобретать характерный красновато-коричневый оттенок.

Разноречивые толкования, которые дают газеты и телеграфные агентства событиям, происшедшим 26 сентября в Айоминге и Олдорадо, только усиливают общее замешательство. Поэтому мы намерены собрать в статье воедино все факты, какими они представляются на сегодняшний день, воздерживаясь от различных догадок и предположений.

Первым, кто увидел загадочных незнакомцев, был, как известно из нашей прессы, Том Пеммикан, одинокий индеец 49 лет. Хотя Пеммикан покинул резервацию шестнадцатилетним парнем, он еще помнил язык и обычаи своего племени.

Напоминаем рассказ Пеммикана, чтобы читатели могли лучше разобраться в последующих событиях.

По словам м-ра Пеммикана, утро 26 сентября застало его в горах, примерно в 15 милях севернее маленького поселка Поквилл, в котором он проживает. В горы он отправился еще накануне днем собирать лекарственные травы. За полгода до описываемых событий Том Пеммикан лишился места мойщика автобусов (был установлен электромойщик) в гараже туристской компании «Лесистые горы», и, как заявил он в своих показаниях, то небольшое количество центов, которые он выручал за травы и коренья в аптеке соседнего городка Файндейла, давало ему возможность «все-таки не сидеть голодным». Кроме того, он регулярно являлся за бесплатной кукурузной кашей, которую каждую субботу варят для файндейлских безработных местные активистки «Армии спасения».

Итак, ранним утром 26 сентября Том Пеммикан, переночевав в заброшенной охотничьей хижине, медленно поднимался по горному склону, поросшему густым лесом. Солнце еще не взошло, и в чаще стоял полумрак. Было очень тихо.

Леса и горы северо-западного» Айоминга вообще самое тихое место в стране. И без того редкие в этом краю поселки наполовину опустели, когда горнорудные компании во время прошлогодней депрессии закрыли здесь около дюжины мелких шахт.

Правда, эта местность летом привлекает много туристов. Но в конце сентября туристский сезон заканчивается, и сумрачные хвойные леса на десятки миль почти безлюдны, тем более в такой ранний час. Поэтому Том Пеммикан был очень удивлен, когда, продираясь сквозь заросли, услышал впереди за деревьями человеческие голоса.

Том уверяет, что не испытал при этом страха, однако остановился и прислушался. Голоса смолкли, и послышался хруст валежника, – какие-то люди приближались к нему быстрыми легкими шагами. Вот в полумраке между деревьями показались странные силуэты. Вглядевшись, он чуть не вскрикнул от изумления: перед ним стояли два высоченных охотника-индейца совершенно необычайного вида.

Несмотря на пережитое потрясение, м-р Пеммикан довольно подробно описывает их одежду.

Квадратный кожаный передник. Широкий плащ, видимо из целой шкуры. Через плечо перекинут лук. Стрелы в колчане за спиной. На мускулистых ногах – мягкие кожаные мокасины. Из-под украшенной перьями круглой кожаной шапочки ниспадают прямые черные волосы.

Что касается лиц, то м-р Пеммикан, как известно, не мог впоследствии сказать ничего определенного, кроме того, что они были «совсем как у индейцев, только какие-то странные».

Глядя во все глаза на незнакомцев, Пеммикан вдруг вспомнил, что почти такой же наряд он еще мальчишкой видел в вигваме старого вождя их племени. Но Том, разумеется, отлично знал, что сегодняшние индейцы давно уже не носят таких одеяний. Только старики еще кое-где донашивают мокасины да заплетают волосы в косички. Что же заставило этих чудаков напялить на себя старинные охотничьи доспехи? Кто они такие и что делают здесь, в безлюдных лесах? Все это пронеслось в голове Тома, пока он разглядывал незнакомцев, остановившихся в нескольких шагах от него у высокой сосны.

«Какие-нибудь парни из города, – решил он наконец. – Нарядились, чтобы кого-нибудь напугать».

В этой мысли м-ра Пеммикана особенно утвердила одна деталь: одежда сидела на незнакомцах как-то очень нескладно. Казалось, они сами чувствовали себя непривычно и скованно в своих кожаных нарядах. Да и выглядели эти первобытные одеяния такими новенькими, словно были только что изготовлены.

Пеммикан уже собирался пошутить на этот счет, чтобы показать чудакам, что их маскарад разгадан. Но его вдруг поразило выражение глаз незнакомцев. Он только сейчас заметил, что эти люди разглядывают его, Тома Пеммикана, с таким неподдельным радостным изумлением и любопытством, словно именно его они и искали!

Особый интерес незнакомцев вызвали, по словам м-ра Пеммикана, его скроенные из старого комбинезона штаны, выцветшая от времени синяя куртка и огромные рабочие ботинки. Также чрезвычайно заинтересовал их висящий у него за спиной мешок, до половины наполненный кореньями и травами. Похоже, ничего подобного они никогда не видели.

Незнакомцы заговорили между собой. Потом один из них подошел к Тому и, с улыбкой показывая рукой то на его одежду, то на свой кожаный наряд, что-то сказал. Засмеявшись, он сдернул с головы украшенную перьями шапочку. Следом на землю полетели лук и колчан со стрелами. Горячо жестикулируя, высокий незнакомец снова заговорил.

Вслушиваясь в эту быструю речь. Том Пеммикан неожиданно стал улавливать какие-то знакомые звукосочетания.

Тогда Пеммикан попробовал заговорить на родном языке. Незнакомцы оживились. Видимо, они тоже почувствовали какое-то сходство. Однако было ясно, что они ничего не понимают. Пеммикан задал несколько вопросов по-английски, но с тем же успехом. Глаза неизвестных выражали полное недоумение.

В этот момент окончательно сбитый с толку м-р Пеммикан заметил в руках одного из незнакомцев маленькую черную коробочку, которую тот наводил на него. Это сразу направило мысли Тома по новому руслу.

Черный предмет, который наводят на человека, может быть только фотоаппаратом. А люди, разгуливающие по горам с фотоаппаратом и не понимающие по-английски, могли быть только случайно задержавшимися туристами из какой-нибудь далекой страны. Чудные их одежды в таком случае были легко объяснимы: Пеммикан отлично знал, что туристы – народ, падкий на всякие диковинки и сувениры.

А уж если люди покупают безделушки, им ничего не стоит потратить пару лишних долларов – Том знал это твердо. Поэтому он, недолго думая, принялся жестами объяснять чудакам иностранцам, что хорошо знает окрестные горы и может показать живописные места.

Незнакомцы о чем-то посовещались, и тот, что был постарше, достал из-под плаща небольшой странной формы предмет. По описанию м-ра Пеммикана это было что-то вроде овального обруча с белой пластинкой. Том успел заметить, что с внутренней стороны обруч усеян множеством маленьких кружочков из какого-то блестящего синеватого металла. Отходившие от белой пластинки тонкие черные нити сходились пучком в крошечном коричневом шарике, который незнакомец опустил на грудь поверх своего первобытного плаща. Осторожно натянув обруч на голову, он тщательно приладил белую пластинку на затылке.

Тем временем его товарищ достал откуда-то еще один обруч и, ободряюще улыбнувшись, протянул его Тому. Пеммикан совершенно не понимал, чего от него хотят. Но ведь вид этих людей выражал такую приветливость и доброжелательность, что он послушно дал надеть на себя странный обруч. Незнакомцы опустились на пожелтевшую траву и усадили рядом с собой Тома.

То, что произошло потом, вспоминается Пеммикану словно в тумане. Голова слегка кружилась. Странное оцепенение овладело телом. Внезапно он ощутил острое, неприятное покалывание в затылке. Тотчас же перед ним возникло удивительное видение.

...Какое-то большое светящееся тело, похожее на, огромную рыбину, стремительно летело в темноте к далекому голубоватому шару. Мгновение – и эта картина исчезла. Пеммикан увидел людей. Высоких, обнаженных до пояса, очень похожих на незнакомцев. Они стояли в просторной, залитой светом комнате с овальным потолком и что-то рассматривали на стене, покрытой непонятными изображениями.

И тут прозвучало слово. Неведомое, чужое слово. И вместе с тем Пеммикан чувствовал, что странные звуки и образы рождаются где-то в нем самом, в глубинах его существа. Ощущение было таким пугающе-непривычным, что оцепенение мгновенно слетело с Пеммикана. Его охватил безотчетный страх.

Том вскочил, сорвал с себя обруч и со всех ног бросился бежать.

Незнакомцы что-то кричали ему вслед, видимо прося остановиться, но Пеммикан боялся даже оглянуться. Обдирая одежду о кусты, он бежал до тех пор, пока в изнеможении не упал в траву. Едва отдышавшись и убедившись, что никто его не преследует, м-р Пеммикан поспешил в Поквилл, где появился в полдень, излагая каждому встречному свою невероятную историю.

Как известно, его сбивчивый рассказ встретили в поселке добродушными насмешками. Однако м-ру Смоку, агенту по продаже холодильников и стиральных машин, навестившему в этот день Поквилл, история, выдуманная индейцем, показалась довольно забавной. И поскольку м-р Смок является главным поставщиком новостей в местную газету «Файндейл таймс», он, вернувшись в город, рассказал услышанное редактору этого почтенного органа м-ру Джонсу. Последний испытывал острую нехватку материалов для очередного номера, и новости из Поквилла были тотчас отданы в набор.

Благодаря такому стечению обстоятельств на следующее утро – 27 сентября все триста с лишним подписчиков «Файндейл таймс» могли ознакомиться с рассказом м-ра Пеммикана. Рассказ был напечатан почти полностью. Редактор опустил лишь заключительное утверждение Пеммикана, что встреченные им существа были не кто иные, как черти.

Мы не знаем, позабавил ли этот рассказ читателей «Файндейл таймс». Во всяком случае, никто из них не проявил после этого особенного интереса к личности индейца. И м-р Джонс был очень удивлен, когда около двенадцати часов дня в редакцию, запыхавшись, вошел неизвестный пожилой джентльмен и без всяких предисловий попросил сообщить, существует ли в действительности Том Пеммикан. Получив утвердительный ответ, пожилой джентльмен торопливо поблагодарил редактора и, так и не представившись, стремительно удалился.

Однако мы забегаем вперед. Напоминаем читателям, что о рассказе Тома Пеммикана, так же как и о таинственном исчезновении профессора Кеннеди, страна узнала лишь через два дня после получившего широкую огласку инцидента в штате Олдорадо.

В отличие от сбивчивых показаний Тома Пеммикана, документ, излагающий происшествие в Олдорадо, характеризуется протокольной точностью и лаконичностью. Речь идет о рапорте сержанта полиции Бобсона.

Сержант Бобсон начинает свой рапорт с того, что утром 26 сентября, дежуря на шоссе в девятнадцати милях к западу от столицы Олдорадо, он в 7 часов 52 минуты заметил слева от дороги двух необычно высоких мужчин, которые сразу привлекли его внимание.

Сержанту прежде всего показалось удивительным, что, несмотря на прохладное утро, эти люди были обнажены до пояса. Однако, подойдя поближе, он заметил, что они одеты в прозрачные куртки из материала, напоминающего целлофан. Сержанту бросились в глаза внушительная мускулатура неизвестных и неестественно большой объем их грудных клеток. Красновато-коричневый оттенок кожи и жесткие черные волосы ясно говорили о том, что эти люди – цветные.

Неизвестные не отрываясь смотрели на шоссе, по которому в этот утренний час уже мчались в обе стороны потоки машин. Солнце еще не показалось из-за гор, и высокие рекламные щиты, выстроившиеся вдоль дороги, вспыхивали поблекшим неоновым светом. Сначала сержант подумал: парни хотят попросить подвезти их. Но, приглядевшись, понял, что это не так.

Сержант Бобсон был озадачен. Когда в стране, где по окутанным бензиновой гарью дорогам носится свыше 56 миллионов автомобилей, ежегодно отправляя на тот свет от 35 до 40 тысяч граждан, выискиваются откуда-то два чудака, у которых зрелище мчащихся машин вызывает что-то вроде изумления, – это, конечно, не может не показаться странным. А когда эти субъекты одеты еще в нелепые прозрачные куртки и невиданного покроя блестящие штаны и на спинах у них красуются небольшие продолговатые, словно бобовые стручки, ранцы, – согласитесь, такие экземпляры должны вызывать некоторый интерес у полиции. Естественно, что сержант Бобсон принял вполне логичное решение наблюдать за двумя неизвестными.

Когда сержант заметил, что незнакомцы держат в руках какие-то маленькие черные предметы, то и дело направляя их на пробегающие автомашины, его беспокойство возросло. Не в пример наивному индейцу Бобсон сразу определил, что эти штуки не похожи на фотоаппараты.

Сержант окончательно убедился в этом, когда неизвестные, наконец, обернулись и, приветливо заулыбавшись, навели на него свои черные коробочки. С любопытством осматривая Бобсона, они заговорили с ним на каком-то непонятном языке. Бобсону очень не понравилась фамильярность цветных парней. Он довольно резко оттолкнул неизвестных, когда они попытались натянуть на него подозрительного вида обруч, и при этом похлопал себя по кобуре, давая понять, что не склонен шутить. Впрочем, этот жест, кажется, не произвел должного впечатления.

Короче говоря, с этого момента сержант Бобсон уже всерьез размышлял, не следует ли задержать подозрительных парней на предмет выяснения их личности.

Между тем неизвестные, очевидно, поняли, что с сержантом беседы не получится. Продолжая рассматривать машины, они не спеша зашагали вдоль дороги, время от времени оглядываясь на Бобсона, который молча следовал за ними.

Пешеходов по-прежнему не было видно. А сотни людей, проносящихся на колесах, не обращали внимания на двух полуголых великанов.

Пройдя метров двести, неизвестные увидели маленький дорожный кафетерий, стоящий у поворота шоссе. Загадочные черные коробочки снова были пущены в ход. Допрошенный впоследствии шофер грузовика Смит, который как раз в этот момент выходил из кафетерия, свидетельствует, что двое странного вида парней, прильнув к стеклянной стене, не сводили изумленных глаз с молодого негра-официанта, вытиравшего столики. Шоферу очень хотелось узнать, откуда они взялись, но у него не было времени для расспросов.

Кафетерий был пуст. Чернокожий официант – его звали Джим Перкинс, – заметив незнакомцев, по профессиональной привычке улыбнулся, жестом приглашая войти. Неизвестные явно обрадовались приглашению. Через секунду они стояли на пороге. Необычность их костюмов привела Джима в некоторое замешательство. Однако, как и подобает официанту, он не показал виду и с неизменной приветливостью провел незнакомцев к стоявшему в углу столику для цветных.

К изумлению официанта, незнакомцы озадаченно вертели в руках меню, совершенно не догадываясь о его назначении. Убедившись, что они ни слова не понимают по-английски, Джим решил не церемониться и принес завтрак по собственному выбору: два бифштекса, сандвичи и кофе в маленьких чашечках. Сержант Бобсон, устроившись за соседним столиком, молча наблюдал за происходящим.

Неизвестные продолжали вести себя крайне странно. Минуты две они переговаривались, рассматривали содержимое тарелок. Негр утверждает, что один из великанов что-то капнул в поданные кушанья, слегка надавив крошечное колечко на указательном пальце. В следующий момент бифштексы и сандвичи окрасились в ярко-синий цвет, после чего были с аппетитом съедены незнакомцами. С удовольствием выпили они и голубоватый кофе. Затем великаны поднялись из-за стола и, всячески выказывая Джиму свою признательность и дружелюбие, попытались надеть ему на голову уже упоминавшийся обруч.

Официант благоразумно отмахнулся от непонятного предмета и на пальцах показал посетителям, что с них причитается 1 доллар 14 центов. Джим даже похлопал себя по карману и достал из кассы доллар, объясняя, что от них требуется.

Все было тщетно. Великаны, казалось, усиленно старались уразуметь, что же от них хотят, но ничего не понимали. М-р Уайт, хозяин кафетерия, вышедший на зов Джима из своей конторки, склонялся к мысли, что это нарочитое непонимание, ибо был абсолютно уверен, что любому, даже самому невежественному иностранцу должна быть знакома долларовая бумажка. Наконец одного из неизвестных словно осенило. Видимо, он решил, что их просят оставить что-нибудь на память. Достав из широкого пояса маленькую овальную пластинку, великан протянул ее негру.

Читатели уже знакомы с описаниями и фотографиями этой тонкой матовой пластинки из неизвестного у нас вида пластмассы, вызвавшей столько споров среди наших физиков. Опыты показали, что стоит немного потереть пластинку пальцем, как вокруг, в радиусе около ста футов, разливается ровный серебристый свет. Причина этого загадочного явления пока не установлена, хотя уже выдвинуто несколько интересных гипотез.

Но в тот момент м-р Уайт не увидел в указанной пластинке ничего, кроме открытого издевательства. Обернувшись к сержанту, он громко попросил призвать этих людей к порядку. Сержант Бобсон, водрузив на голову свою черную фуражку, решительно поднялся из-за столика и потребовал, чтобы неизвестные немедленно расплатились. Видя, что его требование не выполняется, он показал незнакомцам на дверь, приказывая им покинуть кафе, и направился к выходу. К удивлению сержанта, оба великана с готовностью двинулись с ним. (Возможно, они восприняли это как начало установления желанного контакта.) М-р Уайт и негр тоже вышли из кафетерия.

Сержант намеревался остановить какую-нибудь машину, чтобы доставить задержанных в полицейское управление. Но его страшно раздражало, что неизвестные, шагая рядом, продолжают наводить свои черные коробочки на окружающие предметы. «Здесь пахнет подрывной деятельностью», – подумал он. Жестом Бобсон потребовал отдать подозрительные машинки.

Они были протянуты после некоторых колебаний. Но едва Бобсон сунул черные коробочки в карман, незнакомцы заволновались. Оба заговорили, знаками прося вернуть коробочки. При этом один из великанов тронул сержанта за плечо.

Бобсон почувствовал, что наступил решительный момент и надо действовать, не теряя ни секунды. Правда, сержанта несколько смущало, что каждый из неизвестных выше его чуть не на две головы и намного шире в плечах. Но дело происходило в нескольких шагах от шоссе, и он мог рассчитывать на помощь.

Мы не собираемся обсуждать вопрос, насколько правильными были действия сержанта. Вероятно, он вел бы себя иначе, если бы знал, с кем имеет дело. В данных же обстоятельствах Бобсон считал своим долгом любой ценой задержать неизвестных.

Его план основывался на том, что странные великаны довольно медленно соображают. Круто повернувшись к одному из незнакомцев, Бобсон сунул ему черные коробочки и рывком вытянул перед собой руки ладонями вниз, как бы предлагая парню сделать то же самое. Великан был явно озадачен, однако послушно протянул сержанту свои ручищи. Прежде чем он успел что-нибудь понять, наручники защелкнулись у него на запястьях.

Ободренный успехом, сержант отскочил в сторону и, выхватив кольт, наставил его на второго детину. Но великан, словно не замечая угрозы, бросился к товарищу. В одно мгновение он сорвал с него наручники и, что-то резко крикнув, швырнул их в лицо Бобсоиу. В ответ раздался выпрел. Левая рука неизвестного повисла плетью. Это было последнее, что помнит сержант.

Как известно, отряд полисменов, прибывший через девять с половиной минут, обнаружил сержанта Бобсона лежащим на земле без всяких признаков жизни. Однако врачебный осмотр показал, что сержант жив и находится в состоянии глубокого паралича. Дыхание и пульс почти не ощущались, как при полной летаргии. Никаких повреждений на теле пострадавшего не было.

Перепуганные хозяин кафетерия и негр-официант смогли сообщить лишь очень немногое, так как держались на приличном расстоянии от места происшествия. По их словам, в тот момент, когда сержант внезапно рухнул на землю, в руках у незнакомцев не было оружия. Но именно в этот миг оба они ощутили резкое болезненное покалывание, пробежавшее по нервам. Видимо, до них докатилась волна той неведомой силы, которая сразила сержанта.

Затем они увидели, как продолговатые ранцы на спинах незнакомцев раскрылись и из них выдвинулись какие-то сверкающие изогнутые раструбы. Таинственные люди стремительно поднялись в воздух и скрылись за грядою гор, окаймляющих шоссе с севера. Впоследствии лишь четверо из всех опрошенных пассажиров и водителей машин, проезжавших в эти минуты по шоссе, подтвердили, что видели двух людей, непонятным образом летевших по воздуху. Все остальные, как это ни странно, ничего не заметили, поглощенные рулем и собственными мыслями. Энергичные поиски, тотчас же предпринятые по всей округе, ничего не дали, хотя была поднята на ноги полиция и десятки полицейских геликоптеров кружили над хребтами и ущельями. Только на исходе дня, уже в густых сумерках, один из геликоптеров обстрелял каких-то подозрительных существ, летевших на север. Однако так и не удалось установить, были ли это люди или просто большие птицы.

Вечером 27 сентября, через 34 часа после происшествия, сержант Бобсон, находившийся в госпитале, открыл глаза и слабым голосом начал диктовать рапорт. Сообщенные им сведения, казалось, ничем не могут облегчить розыски. Однако 28 сентября, когда было разрешено опубликовать рапорт сержанта, всем жителям Поквилла бросилась в глаза несомненная связь между событиями в Олдорадо и странной историей, рассказанной Томом Пеммиканом. Стало очевидно, что охотники-индейцы и летучие беглецы – одни и те же лица. Немедленно организовали самые тщательные поиски в Айоминге. Однако драгоценное время было уже упущено.

Показания Тома Пеммикана были перепечатаны всеми газетами, но от этого ничего не прояснилось. Особенно непонятным казался стремительный прыжок неизвестных из одного штата в другой и их «переодевание» при этом. Выходило, что они за час с небольшим пролетели, сумев каким-то образом остаться незамеченными, триста с лишним миль с севера на юг.

Волнение и любопытство публики возрастали с каждым днем. Неудивительно, что в этой обстановке сообщение об исчезновении профессора Кеннеди промелькнуло в печати незамеченным. Впрочем, и в обычное время подобное известие не привлекло бы особого внимания репортеров, ибо Роберт У. Кеннеди не миллионер, не ученый-атомник. Он был лишь скромным профессором, не известным никому, кроме нескольких десятков студентов-филологов да горсточки языковедов, подобно ему занимающихся таким малоинтересным делом, как изучение индейских языков.

Однако вскоре произошло событие, возбудившее всеобщий интерес к скромной фигуре старого лингвиста. Утром 4 октября на маленьком лесном озере был найден прибитый к берегу термос. В нем находилось письмо, адресованное исчезнувшим профессором своему другу и коллеге доктору Джо Мак-Хиллу, сотруднику музея индейского быта в Нью-Тауне.

К сожалению, письмо несколько попорчено водой, попавшей в термос. Поэтому текст его приводится с невольными пропусками:

«Дорогой Джо!

Если это письмо в конце концов попадет к тебе в руки, не удивляйся, что оно послано в такой не совсем стандартной упаковке. Дело в том, что твой друг находится сейчас довольно далеко от почтового ящика. А времени у него в обрез, так как через три с половиной часа он вылетает на одно из небесных тел. К сожалению, пока неясно, состоится ли обратный рейс на Землю. То есть я лично уверен, что «Летящие к братьям» еще, вернутся, но гарантировать это, конечно, нельзя...

Успокойся, старина. Честное слово, твой Роб еще не совсем свихнулся. Наберись терпения – я постараюсь все объяснить.

Да, дружище, любопытно складывается жизнь. Ведь, в сущности, у меня не было б никаких шансов оказаться участником этой фантастической истории, если бы тридцать лет назад два студента-филолога по имени Джо Мак-Хилл и Роб Кеннеди не вбили себе в голову, что их призвание – лингвистика. И не вообще лингвистика, а изучение языков коренных обитателей этой страны.

Помнишь, что говорил нам тогда старик Дэвис, декан факультета?

«Глупая романтика, мальчики. Понимаю, вас привлекает, что индейские языки – это, так сказать, нехоженые тропы лингвистики... Но поймите же, черт возьми, потому здесь и осталось столько «белых пятен», что слишком мало охотников копаться в диалектах вымирающих племен.

...Или, может быть, вы собираетесь, кроме языков, заняться еще историей и рассказать, как от миллиона гордых и сильных людей, свободно живших в лесах и прериях, осталось едва четыреста тысяч бесправных нищих, загнанных в тесные резервации? В таком случае, ребята, синяки вам обеспечены...»

Что ж, в последнем старик оказался прав. Хотя, в сущности, мы с тобой, дружище, всегда весьма осторожно выступали в защиту краснокожих. И все же мне чертовски приятно знать, что сегодня во многих индейских селениях люди встречают Роберта Кеннеди как своего хорошего друга, когда он приезжает записывать их старинные предания или составлять словари...

Но ближе к делу. Так вот, Джо, началось все с небольшой статейки в местной газете, которая в то утро за завтраком попалась мне на глаза. Я приехал в этот сонный Файндейл дописывать «Очерки полузабытых диалектов». Конечно, я никогда не заинтересовался бы всерьез этой неправдоподобной историей, если бы вот уже двадцать с лишним лет мы с тобой не участвовали в нескончаемом споре о классификации индейских языков.

(Начало следующей страницы размыто водой.)... был убежден, что эта громоздкая и запутанная классификация – просто результат недостаточного знания самих языков. Лингвистических семей куда меньше, чем насчитывают Хант и его сторонники. Ведь мы с тобой выявили внутреннее родство многих... (неразборчиво).

...Ни древние гончары из «великих пуэбло», ни охотники на бизонов в бескрайных прериях не оставили памятников письменности. А наши белые предки, оттесняя краснокожих в пустыни и лесные дебри, меньше всего интересовались грамматическими тонкостями индейских языков. Сколько племен, быть может хранивших в своих наречиях черты языкового родства, вымерли или были истреблены, подобно могиканам... Каждый еще не изученный диалект, каждый след исчезнувших языков всегда был для нас находкой, помогающей заглянуть в бездну столетий. И вот сейчас я нашел еще один такой след...

Когда я прочел статью в «Файндейл таймс», у меня невольно появилась мысль: «А вдруг этот Пеммикан, присочинив остальное, действительно встречал где-то индейцев, говорящих на еще не изученном нами наречии?»

Я приехал в Поквилл, поговорил с беднягой индейцем и уже почти не сомневался, что стою на пороге важного открытия. Нельзя было терять ни минуты, и я отправился в горы.

Конечно, я подробно записал со слов Пеммикана все ориентиры... и к вечеру заблудился. Шел в темноте, натыкаясь на деревья, даже не пытаясь найти тропу, – просто шел, чтобы куда-нибудь прийти. И тут твоему другу неожиданно улыбнулось счастье. Уже падая от усталости, я вдруг наткнулся на тех, кого отправился искать.

Не буду подробно описывать тебе встречу с этими ребятами: у меня и так мало времени. Скажу только, что они не выказали большой радости при моем появлении. Тогда я еще не знал, что обязан этим бравому сержанту из Олдорадо. Ребята сообщили мне об этом несколько позднее. Теперь же оба отступили к длинному сигарообразному телу, смутно поблескивавшему в темноте, и тревожно молчали. Но когда твой друг приложил руку к сердцу и начал выкрикивать приветствия на всех семидесяти девяти индейских языках, которые он знает, их настороженность стала исчезать.

Конечно, вряд ли бы у нас что-нибудь получилось, если бы не обруч. Эта штука, Джо, с идеальной точностью передает любые мысли и зрительные образы из одной головы в другую. Даже когда я чуть-чуть разобрался в их языке и мы стали кое-как «разговаривать», им то и дело приходилось прибегать к «мысленным иллюстрациям». Иначе я бы вообще ничего не узнал. Я пытался понять, как это происходит. В общем все основано на том, что любая мысль или вызванный в памяти зрительный образ – эти сложнейшие процессы, протекающие в коре мозга, – внешне проявляются в виде биоэлектрических импульсов. Так вот, насколько я понял, создатели этой машинки научились не только улавливать эти крошечные биотоки, но и различать, какому слову или элементу зрительного образа соответствует тот или иной мозговой импульс.

Понимаешь, в чем суть?

Из обруча человека, передающего свои мысли или зрительные образы, токи в тот же миг поступают в обруч слушателя, оттуда в его мозг, вызывая там те же самые слова и образы. Видимо, в коричневом шарике, который «Летящие к братьям» вешают на груди, находится какое-то приемо-передающее устройство.

Уж не знаю, как они там тренируют свой мозг, но их память – это какое-то огромное хранилище... (неразборчиво).

Конечно, «передача мыслей» получается не всегда. Эти ребята не учли, что раз человек думает словами, то и обмен мыслями через обруч возможен только между людьми, говорящими на одном языке. Но мы, с трудом правда, все же поняли друг друга: оказалось, я знаком с некоторыми земными родственниками их удивительного языка. История, которую поведали мне эти космические парни, невероятна, потрясающа...