Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №01 за 1960 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Здравствуй, новый год семилетки!
Твердой, уверенной поступью шагает по стране семилетка. В первых рядах созидателей новых городов, промышленных предприятий, шахт, железных и шоссейных дорог трудится героический комсомол. Художник М. Скобелев совершил недавно путешествие по Сибири, побывал с мольбертом в руках на многих комсомольских стройках. 0 своих впечатлениях он рассказывает в серии рисунков, которые мы печатаем в этом номере. Ветерана пятилеток – Кузнецкий металлургический комбинат недаром называют вечно молодым. Он непрерывно растет.
Здравствуй, год тысяча девятьсот шестидесятый, второй год великого семилетия! Радостно приветствует тебя советский народ, готовый к новым трудовым подвигам, к новым мирным свершениям.
В этом году у нас много дел, дел трудных, неотложных, беспримерных по своим масштабам. Предстоит выполнить ответственнейшие задания, начертанные в семилетнем плане.
И сейчас, празднуя начало нового года, мы твердо уверены, что выполнение этих заданий выльется во всенародное движение, целью которого будет – досрочно осуществить взятые на себя обязательства, победить сам 1960 год, опередить время.
Сейчас уже отчетливо видно, что время не успевает за поступью наших шагов. Ритм дней отстает от ритма дел. Перевыполнив план 1959 года примерно на 4 процента, мы тем самым опередили календарь на полмесяца. А ведь выигрыш времени имеет решающее значение и в нашем мирном соревновании с капиталистическими странами. И, может быть, самой замечательной чертой наших дней является то, что мы побеждаем время сразу на двух направлениях, – мы работаем меньше, а делаем больше. Кажется, что это не согласуется между собой. Кажется, что сокращение рабочей недели не совместимо с неуклонным ростом продукции. Да, так оно и есть в любом капиталистическом государстве. Но в нашей стране победившего социализма более короткая рабочая неделя и неуклонный подъем производства не противоречат, а дополняют друг друга, так как направлены к одному – к обеспечению максимально лучших условий жизни трудящихся. И то и другое – свидетельства нашего неудержимого движения к коммунизму.
К концу 1960 года продолжительность рабочей недели в нашей стране уменьшится в среднем до 40,5 часа, станет на 4—5 часов короче, чем в крупных капиталистических государствах. Но, несмотря на это, мы в несколько раз быстрее движем вперед свою экономику.
Наши трудовые успехи опираются на незыблемые законы развития социалистической экономики. И поэтому победа Советской страны в мирном соревновании является исторически неизбежной.
Когда речь заходит о борьбе со временем, о часах и минутах, хочется воочию представить себе эти трудовые минуты жизни Советской страны. Вот несколько цифр.
В 1958 году за одну минуту выплавлялось свыше 106 тонн стали, добывалось около 220 тонн нефти, производилось свыше 443 300 киловатт-часов электроэнергии. К концу семилетки цена минуты поднимется до 175 тонн стали, 463 тонн нефти, 951—989 тысяч киловатт-часов электроэнергии.
При знакомстве с этими удивительными цифрами прежде всего поражает, что означает для народного хозяйства страны каждая минута труда. С другой стороны, какой гигантский выигрыш времени дают все те миллионы тонн стали, которые наши металлурги выдали сверх плана 1959 года! Как из килограммов вырастают тонны, так из сэкономленных минут вырастает наша твердая уверенность в досрочном выполнении семилетнего плана.
Мощные успехи, достигнутые страной в 1959 году, наращенные ею темпы позволили пересмотреть и значительно увеличить задания на 1960 год. За первые два года семилетки задания контрольных цифр по промышленному производству будут перевыполнены примерно на 100 миллиардов рублей.
В любой отрасли хозяйства мы видим показатели стремительного роста. Будут достигнуты ответственные рубежи в горнорудной промышленности – так, за этот год добыча железной руды будет обозначаться уже трехзначной цифрой; перешагнув первую сотню, она достигнет 105 миллионов тонн. Эта высокая цифра согласуется с новым подъемом металлургии. 65 миллионов тонн стали дадут стране металлургические гиганты, в том числе новые домны и мартены, которые встанут на Магнитогорском, Челябинском, Орско-Халиловском, Нижне-Тагильском, Ново-Липецком и Череповецком комбинатах. Свою первую продукцию выпустит Карагандинский металлургический завод.
Второй год семилетки будет отмечен существенным сдвигом в топливном балансе страны. Добыча нефти возрастет почти на 15 миллионов тонн и составит 144 миллиона тонн, а добыча газа увеличится более чем на одну треть и превысит 53 миллиарда кубометров.
В плане 1960 года предусмотрены задания, обеспечивающие дальнейший крутой подъем всех отраслей сельского хозяйства. Важнейшие решения Пленума ЦК КПСС наметили меры, осуществление которых сыграет выдающуюся роль в развитии нашего сельского хозяйства.
На основе технического перевооружения сельскохозяйственного производства в новом году будет достигнуто повышение урожайности всех культур и расширение кормовой базы, увеличится поголовье скота и возрастет продуктивность общественного животноводства. Число электрифицированных колхозов составит примерно две трети их общего количества. Эти высокие темпы электрификации села опираются на значительный рост выработки электроэнергии.
Цифры плана развития народного хозяйства СССР на 1960 год, утвержденного третьей сессией Верховного Совета СССР, одна выше другой.
И понятно, что хотелось бы перечислить их все. Но, называя их и гордясь ими, мы убеждены, что и эти цифры будут превзойдены, что страна выполнит этот план раньше, чем начавшийся год успеет завершить бег своих дней. Сейчас на многих предприятиях страны развертывается соревнование за досрочное выполнение плана 1960 года.
В нашем состязании со временем, в работе на большой скорости многое зависит от технического новаторства.
Повышенные обязательства могут быть выполнены только на основе более высокой производительности труда, широкого внедрения в производство новой техники. А новая техника требует новых знаний. Чтобы управлять новейшими машинами, разбираться в сложных технологических процессах, нужна разносторонняя подготовка, высокая степень образования. Поэтому не случайно, что одним из девизов участников славного движения бригад и ударников коммунистического труда стало – учиться, постоянно расширять свой кругозор, дружить с передовой наукой и техникой. Комсомол призвал всю советскую молодежь овладеть техническими знаниями, включиться во Всесоюзный поход за повышение общеобразовательного и культурно-технического уровня. В 1960 году каждый участник похода должен проявить всю свою страстность, энергию и настойчивость в борьбе за овладение знаниями, за технический прогресс во всех отраслях народного хозяйства.
Жить и работать по-коммунистически – с этим девизом входит наша страна в новый год своей жизни.
Ангарский исполин
Каждому, кто приезжает в Братск, прежде всего советуют подняться на вершину Пурсейского утеса, откуда открывается грандиозная панорама строительства Братской ГЭС. Взойдешь на утес, смотришь на раскинувшуюся внизу стройку и невольно поражаешься силе и дерзости людей, создавших это исполинское чудо инженерной мысли.
Мы стоим на левом берегу Ангары. Широкая перемычка, в которую уткнулась река, и есть то место, где 19 июня 1959 года с «МАЗов» и «ЯЗов» соскальзывали в воду двадцатитонные диабазовые глыбы. Здесь шло перекрытие Ангары.
В Братск мы попали через неделю после этого знаменательного события. К этому времени уже была отсыпана широкая земляная дамба, по которой свободно мчались грузовики. Но маленький трудолюбивый бульдозер еще продолжал сталкивать в воду кучи грунта – расширял насыпь.
За перемычкой сразу начинался котлован. Сверху он похож на огромную, неподвижно застывшую посреди реки баржу. Со всех сторон его окружает вода. Сквозь грунтовые стенки она просачивается и в котлован. Мощными насосами ее откачивают день и ночь. Нужно осушить котлован, убрать с его дна грунт и обнажить гранитное ложе реки.
В тот день до камня оставалось совсем немного, менее полуметра. Работы велись вручную. Не потому, что на Братской ГЭС мало машин. Нет, их тысячи. Но бывают случаи, когда техника пасует перед чуткими человеческими руками. Последний слой грунта надо снять очень бережно, чтобы не повредить монолитность каменного ложа реки, с которым намертво должен спаяться бетонный фундамент гидростанции.
Из котлована дорога взбирается на бетоновозную эстакаду, проложенную над правобережной частью плотины. Здесь уже поставлены бетонные быки. Между ними через узкие донные отверстия и проходит сейчас вся масса ангарской воды. Нетрудно себе представить, какие буруны кипят вокруг этих столбов. Но справиться с ними река уже не может. Поверх опор с каждым часом, с каждым ковшом бетона все выше и выше поднимается тело плотины. Скоро оно достигнет высоты 104 метров. В свое время проектировщики рассчитывали на мощность электростанции в 3,6 миллиона киловатт. Но позже выяснилось, что Братская ГЭС сможет дать еще 900 тысяч киловатт. Причем мощность увеличивается, и стоимость строительства уменьшится больше чем на два миллиарда рублей.
Где же пройдет верхняя граница плотины?
Стоя на эстакаде, мы поднимаем головы. Там, в ослепительно синем небе, без устали вертят полукруглыми шапками башенные краны. Наверное, выше их, вон по краю тех береговых скал. Там уже нависли над пропастью лапы монтажного крана, машины прямо-таки космических размеров. Нет, еще выше, там, где над монтажным краном горят огромные буквы: «ВПЕРЕД, К КОММУНИЗМУ!»
В. Ревич
Фото А. Горячева и Н. Черна
По дорогам мира
Лунный календарь
Высота гор, окружающих Бейрутский залив, ненамного превышает тысячу метров. В летние ночи они усыпаны жемчугом светящихся окон элегантных вилл. Здесь, на склонах хребта Ливан, «первые десять тысяч» укрываются от зноя и морской сырости. Огни переливаются, как парчовые складки огромного занавеса, поднятого над барельефом города. С наступлением сумерек огни устремляются к берегу, словно тоскуя по соленому морю, волны которого бьются о пляжи Святого Симона и Святого Михаила.
Столь живописная картина открылась нам в одну из августовских ночей. Вдруг горы, по склонам которых мы двигались с севера, вроде бы стали выше. Как раз в это время из-за них выкатилась луна, шутя поборолась с парчовым мерцанием огней и перекочевала на бескрайный морской простор.
– Ребята, знаете что? Давайте отсчитывать время нашего путешествия не месяцами, а лунами. И тогда вместо шестидесяти месяцев за пять лет наберется шестьдесят пять лун! Пять лун сверх плана в виде премии!
В «ход планирования» вплелся голос муэдзина – назойливый, плачущий, хрипло-дрожащий. Над нами, рядом со звездой, воткнутой в полукружие жестяного полумесяца, вспыхнул столб из электрических лампочек – знак того, что настал час шестой молитвы. Лунный свет заливает похожий на луковицу шпиль и верхнюю часть минарета с балкончиком. Но где же муэдзин? Вот он набрал воздуху перед новой сурой, и снова несется его плачущий голос над крышами города и серебристо мерцающим морем.
Ах, вот как прославляют аллаха в современном Бейруте! Четыре репродуктора, по одному на каждую часть света, грампластинка – и без лишних хлопот! В половине четвертого утра игла в первый раз касается пластинки. Спустя два часа, после того как стихнет пение петухов, игла опускается снова, давая возможность кучке правоверных, занятых подвозом щебня и песка для стройки, положить на минутку лопаты и поклониться Мекке. Третий сеанс – в полдень, когда преимущества микрофона перед простым голосом наиболее ощутимы, затем четвертый, пятый... А через два часа после захода солнца, когда луна плывет высоко в небе, куда приятнее опереться о каменные перила балкончика на минарете и спокойно любоваться далью, чем надрывать голосовые связки вечно однообразным пением...
***
Наша июльская луна относится не к Средиземному морю, а к Эгейскому. Она вынырнула на восточных подступах к Измирскому заливу, едва мы, усталые от целого дня езды и фотосъемок в каменном пекле античного Пергама, заглушили, наконец, моторы машин.
Лунный свет играл веерами пальм, тихо склонявшимися над водою, и напоминал о шелесте волн в камышах Поградецкого (Охридского) озера: предыдущую луну, июньскую, мы встретили на границе Албании и Югославии.
И еще один шаг назад, к Адриатике, на террасу отеля в Дурресе, где в лунную майскую ночь мы строили планы поездки по южной Албании.
И, наконец, та, апрельская, луна.
***
Бумагам не видно конца.
– Вот опись оснащения экспедиции на английском, заверенная таможенным управлением. Здесь страховые полисы машин – на чешском, русском, английском и немецком, а вот международные водительские права и технические паспорта машин; вчера получено разрешение на право пользования радиопередатчиками, тоже на трех или четырех языках. Журналистские удостоверения вы взяли. А паспорта... Бог мой, где же паспорта? Минуту назад они лежали здесь...
Спокойно, главное – спокойствие, дышать глубже! До отъезда еще целых десять минут. Машины, чрева которых вчера с самого утра до поздней ночи поглощали оснащение, все еще могут принять в себя груз. Двенадцать лет назад положение было намного хуже. Тогда прямо с тротуара на Силезской улице мы запихивали в «татру» оснащение навалом и только в Пльзене получили возможность уложить все как следует...
Маленькую площадь перед Домом ученых Чехословацкой Академии наук, через которую обычно за день проходит несколько десятков людей, сегодня не узнать. Вокруг готовых в отъезду машин толпятся друзья и знакомые, решившие прийти к моменту, когда машины сделают первые метры долгого-предолгого путешествия.
На распутье
– Шли бы вы уже, – подгоняют нас журналисты. – Нужно же нам написать, что после многолетней подготовки экспедиция стартовала в точно назначенное время.
Наконец-то взмах ножниц. Старт!
Машины еле пробивают дорогу в толпе. Как нам поблагодарить всех этих людей за их бесконечное доверие, за проявления дружбы, за мгновенные рукопожатия, за пожелания счастливого пути и счастливого возвращения?
Ровно двенадцать лет назад Иржи здесь, перед мостом Палацкого, повернул руль «татры» в направлении Африки. Теперь, кажется, стрелка дорожного указателя зовет нас: Азия – прямо!
Еще раз оглядываемся на панораму Градчан. Прощай, Прага, расти и стань еще краше к тому времени, когда мы снова вернемся к тебе...
***
Сегодня пограничники пропустили на самую границу половину населения Ческе-Веленице. Пришли пионеры, чтобы побеседовать в промежутках между совершением таможенных формальностей, пришли читатели, чтобы получить автограф, датированный 22 апреля 1959 года.
Паспорта готовы в два счета, несколько дольше длится таможенный досмотр, но вот первая печать поставлена на длинный перечень оснащения. Сколько еще печатей прибавится на нем, пока колеса машин выведут трассу, существующую пока лишь на картах трех континентов?
...Машины жадно рванулись в темноту, оставляя за собой щит с надписью «Republik Osterreich».
А из-за леса вдруг вынырнул красноватый диск светила, нулевой луны нашего пути.
Там, за рекой, – Чехословакия
– Два номера в отеле «Вестбан» вам приготовлены. Машины оставьте на стоянке у вокзала. И было бы хорошо, если бы вы поторопились, пресс-конференция начинается через тридцать минут. На ней будут также представители Международного африканского общества, они хотят вручить вам дипломы почетных членов.
На то, что мы не всегда будем спать в машинах, мы, разумеется, рассчитывали, но не ожидали, что это случится так скоро, в Вене.
...Документы, рекомендации, перечень оснащения, опись запасных частей, адреса, которых набралось от знакомых и незнакомых друзей несчетное количество, дорожные карты, почтовая бумага, заметки времен подготовки – все сложено в большом дорожном чемодане.
И вот объявляется «воскресник». Кабинет атташе превратился в небольшую кустарную мастерскую: один очерчивает папки, другой отрезает лишние миллиметры, третий приводит в систему материалы, а четвертый рассовывает их по местам. Кроме того, нужно перенумеровать несколько сотен катушек с чистой фотопленкой – дать каждой нечто вроде свидетельства о рождении, ответить на гору корреспонденции, полученной в Праге в последнюю минуту. В час ночи гаснет свет. Мы совершенно забыли об ужине и даже о том, что было воскресенье.
Новый день новой недели начинается в десять утра «австрийским» стартом от Шварценбергской площади.
* * *
А вечером, около семи, мы уже проезжаем через венгерский Комаром. Сквозь заросли ольхи и плакучей ивы за лугом матово поблескивает поверхность Дуная, за ним – чехословацкое Комарно. Давно ли мы приезжали туда, чтобы осмотреть верфи, побеседовать с рабочими о планах предстоящего путешествия! Теперь и на Комарно, и на Комаром, и на Дунай опускается теплый апрельский вечер. В Праге, в Копршивнице, в Готвальдове, наверное, не подозревают, что именно в эту минуту мы смотрим за реку, домой...
Печати у нас нет...
Мы надолго запомнили тебя, дорогой Будапешт, хотя минутки для знакомства с тобою мы буквально крали в промежутках между официальными визитами, встречами со студенческой молодежью, держанием микрофонов у рта, посещениями редакций и подписыванием книг. Мы включили тебя в число трех красивейших городов мира наряду с Рио-де-Жанейро и, разумеется, Прагой. С обоими ты можешь сравниться выразительностью силуэта, обилием зелени, красотой зданий, зеркальным сиянием вод и приветливыми улыбками людей.
– Мы столько всего вам хотели показать, но что с вами поделаешь, если голова у вас переполнена Азией, – укоряют нас гостеприимнеишие будапештцы. – Обещайте хотя бы, что приедете к нам в отпуск, когда через пять лет вернетесь домой. Тогда снова заглянем к «Королю Матиашу», раз он вам уж так понравился.
– Приедем обязательно, ведь мы живем так близко. И тогда-то уж научимся произносить такие слова, как... ви-сонт-ла-та-шро!
– Да, счастливо, до свидания, висонтлаташро!
В Кишпеште, юго-восточном предместье Будапешта, снова наступает будний день. Понемногу успокоилось первомайское движение, когда приходилось шаг за шагом пробиваться через скопления транспорта, умолкло ликование перед трибунами на площади Героев, этой Вацлавской площади венгерской столицы. А перед глазами возникают смеющиеся лица будапештцев, улыбки девушек и парней...
В шуме колес и плеске дождя, только что пустившегося с затянутого тучами неба, кажется, еще звучит голос Первого мая, дня, который праздновали миллионы людей во всем мире. Но сейчас праздник уже действительно кончился, наступил будний день.
Перед нами проносится бескрайная равнина, плодородная венгерская «пуста», известная нам еще по учебникам. Бескрайные поля кукурузы, потом еще более бескрайные поля подсолнухов, снова кукуруза; то там, то здесь рощица белых березок, за нею мелькнут крыши хутора, и вот уже снова поля кукурузы – и так до бесконечности.
Дождь барабанит по крышам обоих машин все слабее и, наконец, перестает. Останавливаемся в аллее высоких тополей, в двенадцати километрах за Сегедом, у самой венгеро-югославской границы.
Иржи сидит за радиопередатчиком. В эфир летят сообщения о том, что мы в двух километрах от югославской границы, что завтра на рассвете покидаем Венгрию. Из репродуктора доносятся позывные нашего старого знакомого из Восточной Африки, Робби. Несколько лет назад мы провели с ним не один вечер возле его передатчика в Найроби, там, откуда прекрасно видна снежная папаха Килиманджаро.
– Спасибо за приветы, Робби, разве мы можем тебя позабыть! Тот кусочек лавы, который ты нам подарил в Найроби, храним до сих пор. Подожди на диапазоне, через пять минут я свяжусь с тобою снова, ко мне пришли гости...
У открытых дверей машины стоят три пограничника, автоматы поперек груди. Сложный венгеро-русско-чешский разговор длится гораздо дольше объявленных пяти минут. Наконец мы поняли: ребята хотят получить письменное подтверждение того, что они действительно были у нас, что выполнили свой служебный долг.
– Вот печати, молодцы, у нас нет. А справку мы с удовольствием вам напишем, хоть по-чешски, хоть по-русски.
Они удовлетворены, сильно трясут нам руки, и старшина засовывает под шапку лист бумаги.
Мы снова услышали голос Робби в приемнике. Он стал деликатно прощаться:
– Идите-ка лучше спать, Жорж и Миро, у вас наверняка есть заботы поважнее, чем тратить время на разговоры со старым болтуном из Кении. Я бы очень хотел еще раз слышать вас...
Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд
Фото авторов
Перевод С. Бабина и Р. Назарова
