Текст книги "Время России"

Автор книги: Владислава Груэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Я не убийца, – покорно согласился он.

Непонятно, чего намешала ему шустрая горничная, но он чувствовал расслабленность и непривычную безмятежность. И еще ему хотелось говорить, как будто попал под удар допросной химии.

– Ах вот ето как! – совсем рассердилась Клаудия. – Понимать, что не убийца, и что творить? Стрелок-истребляльщик, есчо бунтовщик немалый – ето как так совмесчается?

– Клаудия! – невольно улыбнулся он. – Не издевайся над языком!

– Не издевайтесь над малоумненький девочка! – сердито огрызнулась она. – Флот не место для добрячок! Что вы тут делать, сами понимать?

– А ты? – полюбопытствовал офицер.

– А я выслуживаю элит-пансион! – гордо сообщила она. – Служба в «Локи» – год за три, вилла в агроимперии, безлимит на карте пан-эро… ай!

Девушка взмахнула руками и неловко шлепнулась к нему на кровать.

Офицер поморщился и дотянулся до шлема:

– Пилотажная смена, что у вас?

– Ничего, – донесся ленивый голос пилота. – А у вас?

– А у меня Клаудия по кровати летает! – сердито сообщил офицер.

– А… ну да. Да пусть летает. Коррекция курса, и внутреннюю гравитационную установку переключили на экспериментальный режим, ну и совпало. Не нравится, как летает, выгони. Лючия летает лучше, она пилот. Кэп, твоих поправок только на одну коррекцию! Чтоб с начала первой вахты явился в пост и посмотрел, куда и чего дальше, понял?

– Понял, – прошептал офицер и прикрыл глаза.

По закрытым векам тут же медленно закружились силовые линии глубокого космоса и замерцали искорки приводных маяков. Космос все явственней пел для него свою песню. Так скоро можно и от устройства Буревого отказаться, того самого, которого не существует даже теоретически…

– … Так что ищет на война мой эмперёр? – прорвался к нему любопытный голос Клаудии.

– Мир ищу, Клаудия, – пробормотал он. – Я хочу остановить войну. А снаружи космофлота это сделать невозможно, только изнутри.

– Лишать себя работа, выслуга, пансион? – поразилась девушка. – Почему?

– Потому что русские войну не любят. Мы очень мирный народ, Клаудия. Космос и без войны забирает слишком много жизней, ему надо противостоять сообща…

– Это русские – мирные? А кто на Земле захватил полмира? У вас конфликты по всей границе! Вот великая Дойчлянд – мирная! У моей родины конфликтов нет!

– Ваша великая Дойчлянд – всего с пару наших областей, – улыбнулся офицер. – Увеличьте территорию до нашей, и получите те же конфликты по всей границе. По границам европейской империи войн тоже хватает.

– Не надо мерить мою родину вашими областями! Это оскорбительно! Это унижает великая Дойчлянд!

Офицер дотянулся и погладил сердитую девушку по голове.

– Мы действительно хотим мира, – прошептал он. – Не мешай нам, Клаудия. Ну ты же умная. Мне будет больно, если тебя убьют. Получится, не могу уберечь даже тех, кого люблю. Останься живой…

– Любовь – пфех! – пренебрежительно отозвалась Клаудия. – Нету! Секс есть, любовь нет. Вот, я приходить ночь, вся загадочна, ароматна, еще гибка и послушна. Ты приятно, я приятно. А любовь – нет.

Офицер посмотрел на нее ясным взглядом.

– Ты в сердце моем, Клаудия, la hermana de mi korason…

И закрыл глаза. Убойная доза химии все же переборола запредельное возбуждение организма. Клаудия сочувственно погладила его по щеке. Не выдержала, наклонилась и поцеловала. Потом поднялась и деловито отправилась по служебным коридорам к центру корабля. Там, внутри защищенного сектора русской разведки, находились генераторы экранов Фридмана, туда не попасть, там строгая испанка. Но рядом с сектором разведчиков – пункт дальней связи. Как и везде, узкоспециальные функции в нем исполняли техники-европейцы, в большинстве своем друзья Клаудии, а то и негласные подчиненные. А дежурил на пункте всего один русский связист. Один связист – небольшая преграда для хорошо подготовленной разведчицы, когда требуется передать срочное сообщение Седьмому флоту, разве не так?

Она остановилась недалеко от цели. Здесь следовало открыть ремонтный люк и обойти заблокированный вход на пункт связи по техкоммуникациям, где с той стороны техники как бы случайно забыли зафиксировать замки. Здесь начинались настоящие опасности. Если хождение по коридорам корабля еще как-то можно было объяснить в случае чего, то проникновение в коммуникации – уже никак. Коммуникационный проход – приговор.

Клаудия нерешительно постояла перед люком. Достала универсальный ключ. Вспомнила беспомощную улыбку юного «товарища императора».

– Да будь бы проклят! – прошептала она. – Любви нет, hermano!

Спрятала ключ, развернулась и побрела по коридору прочь.

– Правильный выбор, Клаудия Розенталь! – гулко произнесло чудовище, выступая из ниши.

Девушка вздрогнула и остановилась.

– А говорят, русские – разгильдяи, – жалко улыбнулась она. – А вы очень даже нет… Тако ж что ж… ошиблась фройнляйн. Стреляйте.

Десантник в экзоскелете поднял оружие – и опустил. Щелкнула защитная сфера.

– И вовсе нет между нами любви! – сердито сказал майор Быков.

– Пусть стреляет господин майор, – вздохнула Клаудия. – Заслужила.

– Если б здесь оказалась не ты, убил бы на месте! Я тебе что сказал делать? Заботиться об императоре! Вот иди и…

Девушка подшагнула, приподнялась на цыпочки, поцеловала возмущенного здоровяка в нос и стремительно убежала.

– Вот зараза! – только и сказал десантник.

Может, читатель ничего особенного не замечает в описываемых событиях. Может, в тридцатом веке человечность – норма. Хочется в это верить. Но во времена создания летописи нормой было вражескую разведчицу застрелить на месте, перед тем запытав до полусмерти. Нормой было держать потенциально враждебный контингент в складах отработанных расходников, чтоб они там сохли от радиации. Нормой было раболепие и услужливость перед начальством.

В моей летописи – шаги новой веры.

Шаги от зверя – к человеку.

К будущему, в котором ты, мой читатель, живешь.

Я верю в это. Не в бога же верить.

– У меня для вас небольшое поручение.

Старшина оторвался от изучения непонятного устройства на стенде и буркнул:

– Для нас всех?

– Еще не разобрался, – нехорошо усмехнулся товарищ император. – Значит, для вас всех.

– А мы думали, вы в навигаторском посту дремлете! – непочтительно встрял в разговор стрелок.

– Или хотя бы согласовываете со своей особой службой атаку на Клондайк, – флегматично добавил пилот. – На предмет, чтоб оне подогнали пару маток в поддержку.

– Я не могу планировать атаку! – рассердился офицер. – Мы не пройдем в европейский сектор, если не обнулим на «Локи» маячки!

Экипаж кисло переглянулся.

– Это – небольшое поручение? – хмуро уточнил старшина.

– А что, нет?

И офицер насмешливо уставился на экипаж.

– Выдрать две тысячи неизвлекаемых устройств? – тут же возбудился стрелок. – А фазированные решетки спилить не надо?!

– Не знаю, вам решать, – пожал плечами офицер. – Если технология обнуления маячков требует сноса антенных полей – пилите.

– А если нам, к примеру, мешает купол лазерной батареи? – полюбопытствовал стрелок.

– Да за ради Даждь-бога. Ремонтники из сервис-групп готовы залить любую дыру, я их уже предупредил.

– Вот именно о ремонтниках мы и думаем, – серьезно сказал старшина. – Лазят везде. Куда ни сунешься – ремонтники. А ремонтники – не нужны. Вообще не нужны помощники.

– А что тогда нужно? – озадачился офицер.

– Чтоб весь личный состав «Локи» спал, пока мы работаем, и вы в первую очередь, – честно сказал старшина.

– Потому что мы жить еще хочем! – вмешался стрелок. – Очень!

– Понимаю… – офицер покачался с пяток на носки и усмехнулся. – Значит, действительно небольшое поручение, если можете своими силами.

– Мы… – начал потихоньку заводиться обычно сдержанный пилот. – Мы – можем! Мы… Даждь-бога андрогинные отродия вашу мать… мы-то можем! А как вы потом разгребать будете?!

– Сергей! – оборвал его старшина. – Да пусть разгребают.

Пилот осекся, подумал немного – и гадко ухмыльнулся. Офицеру это страшно не понравилось.

– Вы точно можете обнулить все маячки? – подозрительно уточнил он.

– Можем! Не извольте беспокоиться!

– А как это будет выглядеть технически?

Экипаж ответил ему честными широкими улыбками.

– Ну зачем вам это? – укоризненно сказал старшина. – Руководите бунтом – ну и руководите дальше. Вам еще последнюю коррекцию проводить, и с Лючией не помирились…

– Старшина.

– Ну я старшина, – вздохнул Буревой. – Ну и что вы можете сказать о предназначении данного устройства, глядя на него с высоты вашего начальственного положения и высшего военно-технического образования?

Офицер в затруднении уставился на несуразицу, закрепленную на стенде.

– Сфера… с лапками, – пробормотал он. – Без подводок – значит, на автономном питании… и со встроенными мозгами… вот.

– Ну вот и поговорили, – пожал плечами старшина.

– Наглецы. Но я вас понял. Действуйте, и будь что будет.

Офицер вежливо козырнул и покинул экспериментальные мастерские.

– Понял он! – сердито пристукнул по стенду стрелок. – Командир, нам с ним вообще нельзя общаться, он информацию даже из нашего молчания тянет, точно говорю! Вот что он опять про нас понял?

– Важно не то, что он понял о нас, а то, что мы ничего не поняли о нем, – задумчиво сказал старшина. – Офицер особой службы империи, он ведь должен, по логике, империи служить, а не разваливать ее до комля…

– Ну, с тем большим удовольствием устроим ему заподлянку! – желчно заметил пилот. – Чего ждем-то? Взяли и потащили!

– Куда потащили?!

– Да без разницы! Подальше от нас! А то будем нам… сфера с ножками!

«Товарищ император» издалека понаблюдал, как они тащат куда-то громоздкое устройство, пожал плечами и отправился решать чертову прорву ежесменных проблем и недоразумений – а в пестром коллективе их случалось удручающе много. Его, конечно, грызло любопытство, но что он мог сделать? Экипаж не просто так секретничал. Они действительно хотели жить, и им действительно грозил пыточный столик в случае раскрытия. Так что загадка, каким способом они станут извлекать неизвлекаемые по определению устройства, пусть таковой и останется. Гораздо больше его волновало, чего именно пообещал для разгребания пилот. Понятно, что проблем, но каких именно проблем, и сумеет ли справиться с ними заурядный «товарищ император»?

Проблемы начались буквально через полчаса. Нет, сначала начался шум. Вообще «Локи» шумел постоянно, полторы тысячи личного состава шумят, даже когда ходят на цыпочках, но все же беготня вооруженных десантных групп по коридорам выбивалась за пределы рутины. «Товарищ император» как раз только прицелился снести одну из последних перегородок, деливших корабль на сектора влияния, когда начался шум, из ремонтного люка вывалилась десантура со сканерами в руках, один даже дернулся проверить, чем там занимается подозрительный младший лейтенант, направил решетку сканера, закрепленную на подствольнике, «товарищу императору» прямо в грудь, но вовремя узнал и извинился.

– Майор? – недоуменно вопросил офицер в пространство.

В последнее время ему не приходилось озадачиваться проблемами связи. Как именно это сделали техники-связисты, он не вникал, но теперь, стоило ему подать голос, как его тут же слышал адресат, даже если при этом находился вне корабля или даже внутри двигательной установки – как-то случилось и такое.

– Какая-то падла поломала боевые связки наших элементаров! – прохрипел невидимый майор Быков. – Прямо во время тренировки! Вот ищем! Найдем – руки вырвем!

Офицер охнул и схватился за голову. Как он мог забыть, что боевое взаимодействие элементарных «Чертей» осуществляется через контроль их встроенных маячков?! Ну, пилот, вредитель, мог бы и напомнить!

– Георгий? – забеспокоился десантник.

– Отзывай досмотровые группы, майор, – проворчал офицер. – Это мы извлекаем маячки «Локи». Я как-то не подумал, что вместе с ними и наши… извлекутся. Моя недоработка, извини.

– Кто – мы?! – рявкнул Быков. – Из наших элементаров ничего никому не извлечь! Потому что это наши элементары! А наши элементары мы охраняем особым постом с правом стрелять без предупреждения!

– Плохо охраняете! – позлорадствовал офицер.

Зазнайство десантников и их уверенность в боевом превосходстве над летно-подъемным иногда требовали коррекции, и было даже неплохо, что полосатики получили по носу обидного щелчка.

– Ну… – замялся на мгновение майор. – Ничего, если я пока что не отменю тревогу? Пусть побегают, коли не умеют охранять!

Майор тоже хорошо понимал, что его душегубов надо регулярно осаживать.

Связисты дергались, гундели и ворчали, пока рабочие сервис-груп сносили выгородку сектора.

– За закрытыми дверями удобней творить темные делишки? – понимающе улыбнулся им заявившийся на шум капитан Михеев. – Видите, десант бегает? Вы им, что ли, путь разгораживаете? Очень неразумно. Они и взорвать могут, чего мешается. Понятно?

Связисты посмотрели на контрразведчика, на десантников, кое-что вспомнили и сдулись.

– Спасибо, капитан, доходчиво объяснил, – кивнул ему «товарищ император». – А чего ты здесь? Крамола у связистов? Так укажи, пока десант рядом, грохнем под шумок без лишних формальностей!

Связисты кривыми улыбками оценили шутку и посчитали за лучшее скрыться в защищенном помещении дальней связи. Капитан задумчиво проследил за их отступлением, подарил «товарищу императору» ничего не значащую улыбочку и ожидающе уставился в глаза. Офицер ответил вопросительным взглядом.

– Не очень верил в твою особую службу, – признался контрразведчик. – Каюсь. Теперь поверил. Элегантно отвесили мне леща, да. А я даже не заметил, кто, где и как. Хотя это моя основная обязанность. Но пусть твои ребята сделают обратно, как было, а? Мне работать надо.

– А что у тебя поломалось? – не понял офицер.

Контрразведчик неопределенно поулыбался.

– Пусть просто вернут, и все, – попросил он. – Обещаю, что не стану искать исполнителей, хотя очень хочется. Я-то считал, что «Локи» у меня под полным контролем, а тут раз, и…

До «товарища императора» кое-что стало доходить. Он вспомнил ухмылку пилота, покривился и пробормотал:

– Ты, значит, «Локи» собственными маячками засеял? Ай да контрразведка…

– А я знаю, на какой базе мои устройства сделаны? Вполне может быть, что и на маячковой. Я, между прочим, военный психолог, как и ты, а не инженер. Просто верни, как было, а? А то там такой вой, у меня слухач чуть с ума не сошел!

– Где вой?!

Контрразведчик посмотрел на него очень внимательно.

– А, ты не в теме, значит…

– Я, как ты правильно напомнил, тоже военный психолог! – огрызнулся офицер. – Воет, значит, так и должно быть… наверно. У тебя секретных сотрудниц полно, они, надеюсь, не воют? Обходись пока ими.

– Получается, что так…

Контрразведчик рассеянно покрутил головой. Десантники уловили его интерес, пробурчали что-то нелестное и скрылись в ремонтном люке, как говорилось в известном фильме, от греха подальше.

– Очень уверенно действуешь, – заметил капитан. – Чувствуется глубоко проработанный план, а за планом – серьезная идеология. Передай мой респект особой службе.

– Но?

– Но, – согласился капитан. – Я ничего не знаю ни о плане, ни тем более об идеологии. А быть исполнительным орудием – знаешь, этого мне и в прошлой службе хватало.

– Рейд на Клондайк тебя чем-то не устраивает? – помолчав, спросил офицер.

– Сумасшедший, а так ничего, – пожал плечами контрразведчик. – Но… это рейд. Просто военная операция. Российская империя тоже на Клондайк ходила, и Штерн рейды проводит, и америкосы. Рейд – не показатель. Война вообще не показатель, а обычное узаконенное зверство, с которым пора кончать.

– Умный, да? – покривился «товарищ император». – Ну, если умный, то ответь для начала, почему совсем недавно мир стремился к объединению?

– Ну, потому что отдельные группы лиц под эту идею подгребали мир под себя, – настороженно ответил контрразведчик. – И что?

– А почему сейчас мир катится к дроблению?

– Потому что хитрых много, а мир один, – усмехнулся Михеев. – На мир силенок не хватает ни у кого, берут по возможностям. И воюют для расширения власти, когда считают, что усилились. Механика простая, всем понятная. И что?

– Ну вот с этой силой, двигающей весь мир, нам и предстоит бороться. И начнем с себя. У нас генерал Кожевников и майор Быков дерутся за власть на «Локи», а личный состав выгораживает сектора под феодальные владения. Это надо прекращать. Ради более мелкой цели не стоило начинать бунт. Понял задачу?

– Да запросто! – пожал плечами контрразведчик. – Выкинуть особо властных в космос, сектора снести, зачинщикам начистить рожи и заставить работать на благо общества. Если ты придашь моей службе десантников, за неделю справимся. Останется только иногда подчищать…

– Уже было! – буркнул офицер. – Половину выкинешь, другая половина начнет творить то же самое! Это биологическая сущность человека! И станет вместо Кожевникова хозяином «Локи» капитан Михеев. Только и всего.

– Ну… было б неплохо! – откровенно улыбнулся контрразведчик.

– Плохо! Кожевников хотя бы специалист, дело знает!

– А что предлагает товарищ император? – помолчав, спросил капитан. – В деле борьбы со зверской биологической сущностью человечества?

– А у товарища императора есть план. Но он такой план, что исполним только тайно. Понял? И Клондайк в него не входит. Клондайк – всего лишь техническая задача.

– Ничего себе техническая…

– Наша с тобой, капитан, задача – победить биологическую сущность человека, – серьезно сказал офицер. – Чтоб офицеры не бодались за власть на «Локи», а личный состав не выгораживал сектора. Чтоб люди не стремились притеснять себе подобных. Понял?

– Это не организационный вопрос, – задумчиво сказал капитан. – Дисциплиной такие вещи не искореняются, слишком глубоко в головах сидят. Тут другие культурные традиции нужны… которые взять-то негде… или новая религия.

Капитан осекся и уставился на «товарища императора».

– «Тринадцатый», – в результате удивленно пробормотал капитан. – Сыны Даждь-бога, да? Начинаю понимать…

– Поддержи меня, капитан, – тихо попросил офицер. – Ни о чем больше не прошу.

– Ничего так просьба! – криво улыбнулся контрразведчик. – Пророков обычно побивают камнями… Есть поддержать, товарищ император.

Озадаченный капитан ушел. «Товарищ император» проводил его тоскливым взглядом. Капитан все же не понимал, на что согласился. Вот экипаж «семерки» понимал прекрасно – ну так они и не соглашались ни на что. Правда, это не мешало им работать на будущее России как мало кто, и в своем экипаже офицер был уверен больше, чем в себе. А у него самого ощущение было, как будто на горло легла стальная удавка – и начала стягиваться потихоньку с каждым неосторожно оброненным словом. Как и экипаж «семерки», он вдруг начал ценить секретность. Как бы ни утверждал обратное пилот, он не спешил попасть на пыточный столик. А такая вероятность становилась все более реальной… Впрочем, до того следовало разгрести проблемы, созданные экипажем «семерки». Да, и еще захватить Клондайк, тот самый, где Седьмой флот. Был. При таком раскладе очередь пыточного столика могла не подойти – по причине гибели главного мистификатора вместе со всей командой…

– Товарищ младший лейтенант! – прорвался к нему обеспокоенный голос генерала Кожевникова. – Как бы не пришлось отменять рейд. В любом случае прошу объявить чрезвычайку.

– Что случилось? – очнулся от невеселых мыслей офицер.

– «Локи» воет, – коротко ответил генерал.

– Ф-фу, напугал! – облегченно вздохнул «товарищ император». – Подойди в реале, не для сетей разговор.

– Да я в реале, у тебя за спиной стою.

Офицер развернулся и неловко кивнул. Генерал поднял ладонь к пилотке, старательно скрывая подозрительные искорки в глазах.

– Товарищ генерал, вы командуете на «Локи» радарными группами, я правильно помню? – сердито сказал офицер. – Еще контролируете коменданта корабля, чтоб его не заносило по неопытности. Еще взвалили на свои плечи экстренное восстановление парка истребителей. Еще плотно отслеживаете работу европейской сервис-груп, мне Клаудия наябедничала. Еще возглавляете ремонтную команду, восстанавливаете все, что мы поломали при штурме. Скажите, у вас так много свободного времени, что еще и примитивным мордобитием занимаетесь? Так я могу найти для вас работу, более соответствующую вашему опыту, образованию и профессиональной квалификации. Говоря проще – чего это у вас морда вся расцарапана?

Веселье погасло в глазах генерала. О нравственных принципах «товарища императора» уже начали гулять по кораблю жутковатые рассказы. Он осторожно повернул голову влево, потом вправо. Отметил пару десантников, как бы случайно выдвинувшихся из техкоридора, и закаменел. Телохранители «товарища императора» готовы были стрелять – и уже стреляли – в случае любой померещившейся им опасности для охраняемого объекта.

– Это не то, что вы подумали, – с трудом сказал генерал. – Лючия Овехуна сама попросила меня дать ей несколько уроков рукопашного боя.

Офицер безразлично глянул на десантников, и генерал понял, что сказал не то, не так, и сейчас его застрелят.

– Это такая игра! – с отчаянием сказал генерал, не надеясь, что его услышат и уж тем более поймут. – И наше личное дело, мое и ее! Иначе зачем бы она согласилась на уроки?!

– Чтоб научиться рукопашному бою, – обронил офицер.

– Нет! – убежденно сказал генерал. – Если девушка сказала да, то она сказала да, причем тут рукопашка? Рукопашка – повод для знакомства и возможность пококетничать, поднять себе цену, как вы не понимаете?!

– А если сказала нет, то это тоже кокетство, заигрывание, повод для знакомства и согласие на все, – равнодушно сказал офицер. – Да, я уже слышал подобное, и не раз. На заседаниях военного трибунала. Примите супрессоры. Это не совет, приказ.

– Что бы вы, космачи, понимали в жизни! Вы же отмороженные, у вас радиация все мужские инстинкты выжгла! А туда же, приказ… Так устроен мир, младший ты лейтенант! Давить всех, иначе задавят тебя, понятно?! Бабы это чувствуют и сами тянутся к сильным! А об тебя, младший офицер, они ноги будут вытирать! Лючия, между прочим, попросила, чтоб ее зачислили в мою боевую группу! Сама попросила!

– Спасает вашу шкуру, – кивнул офицер. – Несмотря на то, что ей приходится отбиваться ногтями. Господин генерал, экипаж «Локи» переоценил вас. Мы не для того затеяли бунт, чтоб на наших кораблях начальство по-прежнему распускало руки.

– Лично я бунт не устраивал, – угрюмо напомнил генерал.

– Согласен. Но и в бой с таким офицером не пойду. Высадим вас на Клондайке. А пока под арест.

Десантники вскинули автоматы и неторопливо подошли.

– При чем тут бой и как он связан с моими отношениями с вашей бывшей любовницей? – раздраженно сказал генерал. – Сержант! Дайте супрессор!

Офицер внимательно проследил, как генерал вкатил себе двойную дозу прямо через комбинезон.

– Мальчик, тебе никогда не понять, что такое настоящий мужчина! – усмехнулся ему в лицо генерал. – Супрессор – всего лишь химия. Чувства химии неподвластны!

– Зато подвластна похоть, этого достаточно. Господин генерал, вы намеревались говорить о чрезвычайном положении.

– Да, действительно, – опомнился генерал. – «Локи» издает интенсивный вой в широком спектре радиочастот, и этот вой стопроцентно демаскирует нас при подлете к Клондайку. Мои специалисты не могут понять, что это такое и как с этим бороться. Но вы, товарищ младший лейтенант, я вижу, в курсе происходящего?

Офицер коротко кивнул.

– И что же это?

– Не знаю.

– А когда кончится?

– Не знаю.

Генерал озадаченно крякнул.

– Тогда в курсе чего вы, если не секрет?

– Секрет, но вы имеете право знать. Нейтрализуются маячки «Локи».

– А, так вы, значит, не в теме…

– Я военный психолог по образованию, откуда мне знать технические подробности? – проворчал офицер. – Времена ученых-энциклопедистов ушли вместе с Фридманом! Это вы должны мне объяснять, что происходит! Вы же у нас главный технический специалист корабля… пока что!

– Извините. И передайте респект вашей особой службе. Я только что догадался, в чем дело. Оригинальное решение! Хотите, расскажу?

– Хочу! – буркнул офицер смущенно.

– Маячки действительно неизвлекаемые, – улыбнулся генерал. – Я с такими сталкивался. Они, как правило, помимо запитки от основной электросети корабля снабжены автономным источником питания. Но основной контур мы вот-вот обесточим. А ваша особая служба каким-то образом сейчас вырабатывает ресурс автономных источников, включив маячки на максимум энергопотребления, оттого и вой. Я, правда, не представляю, как это технически возможно – но это единственное объяснение происходящему. Маячки заткнутся без питания. Если прежде не сгорят от перегрузок – а они сгорят. Если особая служба так же легко и изящно справится с разнесенным автоответчиком, я пересмотрю свои взгляды на творческий потенциал российского руководства! Кстати, как особая служба очутилась на «Локи», тоже весьма любопытная загадка! Не просветите? Так сказать, заодно?

– Сфера с лапками… – пробормотал офицер.

– Что – сфера? А, вы про свой экипаж? Умелые у вас ребята, товарищ младший лейтенант. Сферическую антенну за две смены восстановили, работает лучше новой! Впрочем, вам не понять, вы же военный психолог…

– Господин генерал, если у вас больше нет ко мне вопросов…

– … то могу прекратить издеваться над «товарищем императором» и приступить к исполнению непосредственных обязанностей, – кивнул генерал. – Да, я понял. Но у меня есть вопрос. Товарищ младший лейтенант, вы так уверенно действуете… а чего вы добиваетесь своим бунтом? Вы все? Или просто придерживаетесь нравственных постулатов вашей неведомой новой веры, как болтают? Мне не просто любопытно. Нам вместе идти в бой, и желательно знать стремления тех, кто будет стоять со мной рядом.

– Чего добиваемся? – рассеянно переспросил офицер. – Ну, это же так понятно… Люди, если о чем-то мечтают, они о том в песнях поют. Вот, если послушать песни, сразу все становится понятно… господин генерал, вы любите старые песни? Вот прекрасно же сказано: жила бы страна родная, и нету иных забот! Или вот еще…

Генерал Кожевников сжал челюсти так, что побелели желваки, резко козырнул и ушел. «Товарищ император» задумчиво кивнул собственным мыслям. Мысли были безрадостные. На генерала имелись определенные виды, но он, к сожалению, оказался слишком… слишком кем? Не офицером российского космофлота, те как раз бывали всякими, взять примером того же капитана Овчаренко… слишком землянином, вот.

И снова молнией блеснула мысль, что вопрос клонов – главный. Блеснул и так же снова ушел, оттесненный насущными заботами.

Насущная забота в лице техника-лейтенанта Еремеева стояла рядом, практически над душой, и нетерпеливо ожидала, когда «товарищ император» соизволит обратить на нее внимание.

– Отодвинься! – раздраженно приказал офицер.

Еремеев извинился и отодвинулся, из чего следовало, что парень родился в космосе и причину раздражения понимает правильно. В космосе личное пространство – это святое.

Офицер поморщился. Ведь и эту его привычку впишут в анналы новой веры! С недавних пор он стал нервно реагировать на все, начинающееся со слова «святое». Как только осознал, к чему идет, так и занервничал.

– А тебе чего? Еще скажи, что «Торы» заклинило из-за одновременного срабатывания маячков!

– Ах вот что это было… Нет, «Торы» не заклинило, их вообще не клинит, если кто не в курсе, просто отказала система комплексного захвата целей, и мы ослепли. Товарищ император, весь технико-офицерский состав «Локи» настоятельно и даже униженно просит вас больше не вмешиваться в области, в которых вы ни черта не смыслите, и заниматься своими непосредственными обязанностями! И техники-европейцы просят вместе с нами! На коленях! Вот!

– Ну-ка, ну-ка, уже интересно! И в чем, по вашему всеобщему мнению, и европейцев тоже, заключаются обязанности «товарища императора»?

– Ваша обязанность – создавать новую общность людей под названием Россия! – убежденно заявил техник-лейтенант. – Ее идеологию, культурные стереотипы, нравственные максимы! Вот идите и занимайтесь, тем более что у вас получается не очень ловко! А решение технических вопросов предоставьте специалистам! Говоря проще – передайте нам контакты с особой службой, с «тринадцатым», с Даждь-богом самим или кто у вас там занимается диверсиями на собственном корабле – и больше не вмешивайтесь, мы сами разберемся меж собой, что и как делать, чтоб обойтись без подобных эксцессов!

– «Тринадцатого» нет.

– Да ну? – усмехнулся Еремеев. – Я, конечно, сам с «тринадцатым» не сталкивался – но генерал Кожевников видел и слышал призрака лично, а его словам можно доверять…

– Даждь-бога нет тем более, это всего лишь обозначение одного любопытного культурно-этического феномена, – пробормотал офицер. – Что касается особой службы, то тебе, Алексей, просто указали на уязвимость системы. Иди и сделай так, чтоб в бою нас не достали дистанционно никаким способом. И времени у тебя на это – до конца вахты. Потому что в конце вахты корабль будет переведен в заряженно-боевое состояние… но я тебя понял. Тебя и весь наш дружный коллектив. Не лезть неумелыми ручками военного психолога в технические премудрости – вроде все ясно и понятно.

– Я рад, мы все рады, что вы наконец…

– И вы, конечно, лучше меня знаете, как нейтрализовать маячки «Локи».

Техник-лейтенант осекся.

– Скажи-ка еще, знаток технических премудростей, как сформировать новую общность людей, если люди остались прежними? А? Вот сегодня десант вышибет альфа-самцов, любителей и вдохновителей всех мерзостей российского космофлота, и что? И завтра их места займут следующие по очередности. Люди не изменились и не изменятся, такова наша природа. Вот я не давлю вас, и уже техник-лейтенант приказывает лидеру мятежа, чего и как ему делать. И все остальные тоже приказывают, советуют и поучают. Ну и что из вас можно сформировать нового, а?

– Мы верим в ваши силы! – бодро сказал техник-лейтенант, поедая начальство преданными глазами.

– Если бы так. Не в меня вы верите, а в «тринадцатого», как все ленивые русские! Что прилетит и за вас все сделает. «Тринадцатого» нет, понял?!

– Понял, – озадаченно отозвался техник-лейтенант и убежал.

– Хороший мальчик, – заметил подошедший десантник. – Приятно с ним работать, побольше б таких. И он прав, получается у нас пока что плохо. Товарищ император, как-то надо заканчивать с репрессиями, а то у народа скоро сформируется устойчивая неприязнь к десантникам, поверх имеющейся традиционной. Это я как офицер по работе с личным составом говорю.

– Что, и ты меня поучаешь?

– Товарищ младший лейтенант! – укоризненно сказал десантник. – Я, между прочим, девятый год офицер по работе с личным составом, да еще у десанта, где год за пять надо считать – я отвечаю за то, что говорю!