Текст книги "Время России"

Автор книги: Владислава Груэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Луна-14, главное разведуправление космофлота России.

Майор, вломившийся в кабинет, имел бледный вид.

– Штерн разгромил центральную базу флота! – выпалил он.

– Есть! – радостно выдохнул генерал. – Наконец-то! Теперь мои противники не на коне! Они под конем! Они теперь только гадать могут, что конь с ними сделает: просто затопчет или… Так, майор, наше время пришло. Пора урвать свой кусок пирога! Наступают смутные времена, и тут уж прав будет тот, кто успеет ухватить больше! Берем власть, майор! Столько, сколько сможем удержать! На центральной базе – обязательно! У кого в руках центральная база, у того и дальняя связь, и ремонтные мощности! Без центральной базы наши противники нам не противники! Есть там у нас подготовленные харизматичные лидеры? Знаю, что были, но надо, чтоб они уцелели и не замазались. Куда именно отступил личный состав центральной базы?

– Так разгромлена база…

– Штерн сам добивался соблюдения законов гуманной войны! – рявкнул генерал. – Он не дурак ломать собственные принципы! У него, знаешь ли, тоже неустойчивое положение в ихнем генералитете! Что значит – разгромлена? Наши ремонтные доки ему на кой черт сдались, они же с европейскими несовместимы? А для личного состава спас-модуль на что? Или он совсем дурак?

– Значит, дурак, – сглотнул майор. – По данным разведки, он натравил на спас-модуль «Одина». А у того, кроме крыла SS, палубные «Торы», лазеры, ракеты…

– Я помню, чем вооружена серия «Асгард»!

Генерал угрюмо побарабанил пальцами по столу.

– Плохо, но тогда и Штерну конец, – наконец решил он. – Запись уничтожения спас-модуля есть? Передать европейцам и америкосам, пусть думают, что со старым делать. Я бы на их месте расстрелял – опасный тип, честолюбивый, имеет поддержку у средних чинов, как бы он им переворот не устроил. Подскажи коллегам, чтоб…

– Записи нет.

Генерал побагровел и встал из-за стола.

– Модуль не уничтожен! – торопливо сказал майор. – То есть не сразу уничтожен! То есть неизвестно, что с модулем! Зампотех базы, генерал Кожевников, послал матом директора базы и принял командование на себя! Приказал всем оставшимся на ходу истребителям связать «Одина» боем, а сам увел модуль и все, что летает, в «черную бороду», под защиту бунтовщиков. А там средств контроля нет!

– Истребители против «Одина»? – недоверчиво переспросил генерал. – Что ты флуды гонишь? Да он их за полчаса сжег бы!

– И жег! – подхватил майор. – Одного за другим! Но их много оказалось, там остатки карательного корпуса чего-то тоже в бой полезли, как будто им воевать положено…

– Значит, за час!

– «Один» отступил, – криво улыбнулся майор. – Ему ракету в двигатель загнали… как-то. Во флоте говорят, это «тринадцатый».

– Сука! – угрюмо сказал генерал. – Я ожидал чего-то подобного. Сука…

– Что это было, а? – осмелился подать голос майор. – Мы вроде все силы знаем, но…

– Не все, – задумчиво ответил генерал. – Получается, что не все… Ты, майор, в историю загляни, полезно будет. Пожалуй, я тебе даже приказываю. Подготовь справочку, почему Россия победила Наполеона, хотя все преференции были у противника. Как отбились в гражданскую на четырех фронтах… на четырех! Хотя военная наука утверждает, что война даже на два фронта гарантированно проигрышна. Ничего не напоминает ситуация, а? Когда все говорят – невозможно, но это есть? Как в двадцать первом уцелели, тоже изложи коротко и ясно. И сам сделай, сам, а не так, как дипломы писал или как аналитические обзоры мне составляешь! Ты удивишься, как часто в истории вылазит мурло «тринадцатого»! Лично я уже удивился.

– Так что это, а? – тупо повторил майор.

Генерал с насмешкой посмотрел на подельника, побарабанил пальцами по сенсорам отключенной тактической карты.

– Ладно, ситуация понятна, – решил он. – Власть берем все равно, харизматиков в нашей колоде много. Самим не светиться! Такие вот, как ты, спецслужбу так замазали, что союзники шарахаются! Луну-2 нам пока не осилить, там генштаб окружил себя верными частями, и учебные заведения по периметру. А вот начиная с Луны-4 давай посмотрим, что мы можем урвать…

– Что с бунтовщиками делаем? – подал голос майор.

– Пока ничего. Сидят в «бороде» – ну и пусть сидят.

– Они пополнение набирают, сволочи!

– Вот пусть и вытягивают всех недовольных к себе. Кучей легче уничтожить. И Штерну снова в рожу плюнули, что приятно.

Победоносный Пятый флот, звездно-радужный флаг

– Господа, нам снова плюнули в рожу! – желчно сказал адмирал. – Поздравляю.

– Но русские разбиты, – напомнил неуверенно кто-то.

– Идиоты, – вздохнул адмирал. – Меня окружают умные, образованные, исполнительные, прекрасно дисциплинированные идиоты. Правильно говорят русские: если хочешь, чтоб было сделано хорошо – делай сам. Довели старика до того, что пришлось сесть в компенсатор первого пилота «Одина»! Зато теперь у нас есть информация, с которой можно работать. Итак, господа заговорщики, довожу до вашего сведения: у русских объявились новые технические возможности! У их истребителей – некоторых истребителей! – не срывает компенсаторы! В результате операторы радарных систем не успевают отследить перемещения противника, и «Один» получает ракету в двигатель. Хорошо, что одну. Думаю, у них просто больше не было. Так что феномен «тринадцатого» разгадан, господа. Это – истребитель русских с экспериментальным двигателем. Вооружение у него хорошее, но обычное, ничего нового эксперты в обломках наших SS не обнаружили. А вот суперманевренность – это козырь, способный в очередной раз изменить правила войны! Но – не мне, старику, заниматься добыванием секретов. Для этого грязного дела всегда найдутся исполнительные парни из разведки. Найдутся, фон Тирпиц?

– Не беспокойтесь, адмирал, мы займемся этим, – кивнул капитан. – В среде бунтовщиков у нас очень неплохие позиции, и если у них хоть что-то есть…

– Я сам получил от этого «что-то» ракету в двигатель! – рявкнул адмирал.

Генрих фон Тирпиц молча взял под козырек.

– Гут, тогда мы займемся чем попроще, – удовлетворенно кивнул адмирал. – Разгром русской базы развязывает нам руки. Мы теперь альфа-самцы! А наши противники в генералитете – не более, чем бета-самки! Офицерский корпус – за нас! Надеюсь, все знают, что делать в данной ситуации? Если думаете, что заниматься неординарным сексом, то, как всегда, ошибаетесь! Мы берем власть, господа. Европейская империя прогнила насквозь, пора откусить от нее свой кусок пирога! Пока что – в космосе. У нас достаточно для этого сил. В этой ситуации война с русскими – нежелательное распыление сил. Но и отступать после столь блистательной победы нелогично. Русский медведь издыхает. Пора ставить в войне точку. Победоносную точку!

Адмирал задумчиво сгорбился в своем огромном кресле.

– Бунтовщики меня беспокоят, – признался он искренне. – Русские бунтовщики. Я их понять не могу – а раньше всегда понимал. Это опасно – не понимать противника. Как бы их там уничтожить, в «черной бороде»? Их и «тринадцатого» – одним ударом? Давайте подумаем, что мы можем с ними сделать – так, чтоб не отвлекаться от основной задачи…

В моей летописи представлены две точки зрения на новую силу русских. Мистико-духовная, характерная для русской мысли, восходящая ко временам писателей скрытого в тумане прошлого девятнадцатого века, и тактико-техническое обоснование, столь же характерное для рационального европейского ума. Какая правильная?

Правильная – третья.

Я внизу, я вижу.

Нет и не было никогда таинственной духовной силы русских. Нет и не может быть никогда чудо-оружия.

И хотелось бы поддержать красивую сказку, но я сказок не пишу.

Я пишу правду.

«Локи», оплот бунтовщиков

– Шли бы вы командовать бунтом, а, товарищ младший лейтенант? – буркнул старшина. – Драпать пора. А то уничтожат нас тут одним ударом. Что-то у меня нутро свербит…

– Не желаете показывать, как именно вы ремонтируете «семерку»? – понимающе прищурился офицер. – А придется.

Старшина пожал плечами и вернулся к прерванной работе. Снял защитный сегмент с диска, выдернул блок какой-то электроники, нацепил на виски сенсоры тестеров и погрузился в изучение архитектуры. Наверно. А может, музыку слушал. Офицер с досадой переключил внимание на пилота.

– Ну ремонт, – проворчал пилот. – И что – ремонт? Это раньше был ремонт, во времена российского капитализма. Гайки крутили, клапана регулировали… романтика! А сейчас эпоха модулей! Вот несущая основа, вот модули. Выдернул испорченный, вставил исправный. Вот и весь ремонт, чего тут смотреть…

Не переставая ворчать, пилот с хряском выдрал что-то из диска, включил холодную сварку и полез внутрь конструкции. Стрелок перехватил взгляд офицера, ухмыльнулся и продолжил замену трассера на что-то непонятное. Что-то непонятное в нишу трассера не лезло, стрелок ругался, сверлил, варил, резал и, как показалось офицеру, даже клепал. Ну, по звуку было очень похоже, в фильмах именно так показывали.

– Как я вас ненавижу! – с тоской сказал офицер. – Дезертиры! Мне, чтоб спасти людей, любая информация о наших возможностях нужна больше, чем воздух! А вы секреты разводите, как горох в поле!

– Как что? – изумился стрелок.

– Как горох в стойле, – неуверенно поправился офицер.

Экипаж дружно заулыбался.

– Откуда мне знать про горох? – возмутился офицер. – Ну, говорят так! В фильме! Вам-то, конечно, все понятно! А я еще молодой!

– Вот и шел бы командовать! – буркнул старшина. – Горох в стойле…

– … хотя в чем-то товарищ император прав, – неожиданно сказал пилот и отложил манипулятор сварки. – Он действительно молодой император.

Старшина в сомнении посмотрел на извлеченный блок, но потом вздохнул и присел на диск. Стрелок охотно бросил бороться с непонятным устройством, и оно тут же вывалилось из ниши на бетон.

– Мы не знаем, как вам помочь, – серьезно сказал старшина. – Знали б – сказали бы сразу. А то, что мы делаем… это для спасения самих себя, если вдруг что. Ну, жить мы очень хочем, чего тут непонятного? А вдруг снова под хорды крейсера придется лезть? Или через защиту Клондайка прорываться…

– Через защиту не сможем! – категорично вставил пилот. – И не надейтесь!

– Но кое-что вам действительно стоит знать, – спокойно продолжил старшина. – Вдруг в академии это не преподавали. Дело в том, что война… она изменилась совсем недавно.

– Перешла в активную фазу, с большими потерями личного состава, – кивнул офицер.

– При чем тут активная фаза? – поморщился старшина. – Просто… вот давно, в эпоху российского капитализма, ударной силой были танки с артиллерией. А потом авиация их задавила. И кто ставил на наземные средства – проигрывал.

– Но тогда существовали зенитные системы! – воспротивился офицер.

– Задавила! – отрезал старшина. – При прочих равных самолет несоизмеримо быстрее и дальнобойнее. Потом случился Фридман с товарищами…

– Были товарищи? – вырвалось у офицера.

– Были, более того, Фридман играл вовсе не основную роль, просто ловко воспользовался результатом… но это не важно, а важно то, что гравитационные преобразователи неустойчиво работают вблизи массивных тел. На Земле вообще сбоят, а на орбите чем дальше, тем лучше. Идеально работают в межзвездном пространстве, да кому б она была нужна, эта пустота… И сразу вперед вырвались державы, способные на обычных ракетоносителях вывести в космос производства. Мы, америкосы, европейцы, индусы, ханьцы. Ну и, как принято у цивилизованных народов, тут же передрались за главное богатство ближнего космоса, за астероидные скопления. Планеты оказались никому не нужны, на них не спуститься. Первая звездная война, вторая и потом вроде как мир, но крови больше. Первая звездная вся в фильмы вошла, уж очень она фотогеничная оказалась: крейсера и клиперы, дредноуты, авианосцы, штурмовики и рейдеры, космические крепости, мониторы, лазерные платформы… флоты, фронты, линии обороны, лихие десанты, глубокие рейды… Результат оказался предсказуемым: никто не победил. Выдохлись, растратили ресурсы, разбили друг другу производства и откатились чуть ли не на уровень аутсайдеров космоса вроде японцев. Крейсер – он дорогой, падла, а гробился одной атакой ракетоносцев. Так что вторая звездная получилась совершенно иной. На смену разнообразию пришли однотипные, дешевые, простые до примитивизма истребители. И, конечно, матки, несущие их. Они и вместо авианосцев, и как ремонтные базы, и склады, и место отдыха и постоянного проживания личного состава. Большая масса обеспечивает матке стабильность экранов Фридмана, то есть защиту от лазеров – и она же ограничивает скорость и маневренность пределом того же Фридмана. Так что военные задачи решают исключительно истребители…

– А европейские корабли огневой поддержки? – возразил офицер. – Тот же «Локи», он не матка и не истребитель. И есть корабли боевого управления, наши «Косатки», например, или европейские флагшипы. Тральщики есть. И лазерные платформы остались…

– Только матки и истребители, – покачал головой старшина. – «Локи» – та же матка, только поменьше. «Локи» – ремонтная база, космодром и казарма, но не воин. Не случайно мы его так легко захватили. Еще за грузовиками он может гоняться, но истребитель ему не догнать, особенно на маневре – что мы недавно и доказали с «Одином». Тральщик вообще не боевой корабль, это вспомогательный специализированный флот, а лазерные платформы… пока что есть, но скоро не будет. Рудимент первой звездной, вот что они такое. Они крайне уязвимы сейчас. Одна постановка помех – и ослепшую платформу покрошит любой истребитель. Собственно, с постановщиками помех мы подошли к современной войне, к новому ее виду. Космос – это скорость, это расстояния, это мрак. Без радаров, без средств ориентации, без сканирования пространства, без связи космические корабли мало что могут сделать. Да что там мало – вообще ничего не могут! И средства подавления электроники – и соответственно средства защиты от подавления! – потихоньку, незаметно выдвинулись на первый план. Зрячий всегда победит слепого, как бы ни был силен слепой. Понятно?

– Олл-аут, – пробормотал офицер.

– Олл-аут, – усмехнулся старшина. – Он, проклятый. Но не только он. Еще и защита от него. Кто видит, тот владеет космосом, вот какое сейчас положение вещей, которое не все осознали. И кто-то по-прежнему ставит на маневренность истребителей да несокрушимость маток – и проигрывает. Понятно, о чем я? Вот… можете использовать это при планировании операции. Если мы действительно идем на Клондайк.

– Ах как помогли! – не удержался от язвительности офицер. – Связь даже теоретически не защитить от олл-аут, разовые комплекты – они и есть разовые, на весь бой не напасешься! И средства контроля пространства примерно одинаковы у всех сторон, потому что отражают современное состояние мировой науки!

Старшина сожалеюще развел руками, мол, не оценил помощь, не наша проблема. Стрелок разулыбался, пилот скорчил недовольную рожу, вроде как он предупреждал, что вот этот – не поймет ценности информации.

– У «тринадцатого», наверно, исключительное зрение? – вдруг спросил офицер.

– «Тринадцатого» не существует. Но, чтоб побеждать, «тринадцатый» должен видеть намного лучше других, – буркнул старшина. – Видеть и слышать. Но чтоб его самого при этом никто ни сном, ни духом, как говаривал герой фильма «Россия, вперед!». Чем мы, собственно, сейчас и занимаемся. А кое-кто нам мешает.

– То есть, – начал догадываться офицер, – Олег сейчас снимает облегченные трассеры, чтоб в освободившиеся ниши поставить… что?

– Спецоборудование, – признался стрелок. – Такая штучка для… в общем, штучка. Вы не поймете, но вам понравится. Только она не лезет. Не совмещается, дрянь. Но мы ее сейчас подпилим, подрежем и кувалдой ее, кувалдой, как принято у нас, русских…

– Снимаем, что устарело для боя, ставим средства защиты от лазеров, системы невидимости, то-се, всякую хрень! – проворчал пилот и снова взялся за манипулятор холодной сварки. – Конструкторы – уроды! Если уж слизали базу задарма у европейцев, то могли б в оставшееся время улучшить системы РЭБ? Работай теперь за них… уроды…

Последнее слово донеслось уже из внутренностей диска.

– Как вам должна осточертеть война, – тихо пробормотал офицер. – Вы же участвовали во всех, начиная с первой звездной. Горели в крейсерах, высаживались с десантами, дрались в обороне крепостей, у вас военного опыта больше, чем у всех ныне живущих – и все равно вы проигрывали, проигрывали все вместе с Россией… но почему-то не сбежали ни к европейцам, ни к америкосам. Хотя наверняка могли.

– Не болтайте лишнего, товарищ император! – непочтительно буркнул старшина. – Нас нет, мы умерли давно. И вообще не ваше это дело. Ваше дело – вон, Лючия третий раз мимо проходит. Наверняка что-то разведывательное желает сообщить… без свидетелей.

И огромной ладонью подтолкнул своего командира и лидера бунта в нужном направлении. Офицер поморщился, потер левую сторону груди и действительно пошел, но не вслед за стройной фигуркой испанки, а на шум в ремзоне.

В ремзоне происходило то, что и предполагалось: среди завалов битой техники сошлись грудь в грудь временный комендант «Локи» майор Быков и зампотех центральной базы космофлота генерал Кожевников. Два русских медведя в берлоге выясняли, кому в ней править. Группы поддержки угрюмо оценивали силы противника и пододвигались на убойную дистанцию. Офицеры-техники базы справедливо желали поквитаться с обнаглевшей десантурой, десантники справедливо готовились отстаивать свое право распоряжаться на «Локи». Офицер снова поморщился. Генерал Кожевников, чуть ли не единственный в руководстве, умел работать и работал, властной рукой правил гигантским организмом центральной базы космофлота. Опять же – в критический момент не побоялся взять командование на себя, вывел личный состав с минимумом потерь. Техники готовы были стоять за генерала насмерть. А десантники – за своего майора, не предавшего роту в бунте, прошедшего с ней огонь и смерть в драке с Пятым флотом. Офицер заметил притаившихся в коридорах бойцов в экзоскелетах. Что-то следовало делать, пока не полетели клочки по закоулочкам – в самом прямом смысле.

– Смирно! Равнение на императора! – прокатилась внезапно команда.

Офицер оглянулся – его полосатые телохранители невозмутимо торчали за спиной. Старшина-десантник еле заметно улыбался.

В наступившей тишине офицер прошел к месту действия. Внимательно оглядел красного от злости майора, бледного от ярости генерала. Что-то следовало делать.

– Товарищ майор, господин генерал. Реальность такова: вы, товарищ майор, никогда не сможете эффективно руководить столь сложным организмом, как «Локи» – просто в силу отсутствия специальных знаний и управленческого опыта. Вы, господин генерал, никогда не сможете занять руководящую позицию в иерархии восставших – вы из высшего руководства российского космофлота и причастны ко всем творящимся там мерзостям. От немедленного расстрела вас отделяет всего один шаг. Этот шаг – уважение мое и ваших подчиненных. Не теряйте его.

Генерал выпятил челюсть и попробовал шагнуть вперед – но наткнулся на дульный срез «Шмеля» одного из телохранителей. Как показалось офицеру, очень болезненно наткнулся. Десантники не собирались церемониться с представителем генералитета.

– Бригада спецназ «Внуки Даждь-бога» уходит в глубокий рейд, – продолжил офицер, невозмутимо глядя на злые лица собравшихся. – Все желающие биться за будущее России поступают в распоряжение временного коменданта «Локи». Остальных прошу проследовать обратно в спас-модуль. Приводные маяки будут транслировать ваш эс-оу-эл на всю мощность. Надеюсь, спасатели российского космофлота обнаружат вас раньше, чем европейцы. Товарищ майор, подготовьте службы корабля к работе в невесомости, последнюю треть полета гравитационные преобразователи будут заглушены…

– Вы идиоты? – не сдержался генерал. – Корабли огневой поддержки не приспособлены к эксплуатации в невесомости, это вам не элементары!

– У нас нет выбора, – пожал плечами офицер. – Будем приспосабливать. Поэтому я и прошу вас, господин генерал, помочь своими знаниями и опытом коменданту «Локи». В качестве нештатного консультанта. Только на время рейда. Если да – вам будет обеспечена охрана в целях личной безопасности. Если нет – можете немедленно проследовать в спас-модуль. Под той же охраной. Товарищ майор, распорядитесь. Кораблю двухчасовая готовность.

Офицер развернулся и спокойно отправился в пилотажную. Где-то там, как помнится, он видел неплохое навигационное оборудование…

Его скрутило в лифте. Сердце хватануло так, что слезы полились из глаз. А нечего было держать одной волей толпу разгоряченных самцов. Но – ничего страшного, и не такое бывало. Сердце-то здоровое.

Он отдышался. Вышел с помощью телохранителей из лифтовой кабины, доплелся до пилотажной… и встретился с пилотом. Сергей Стрежевой сидел в компенсаторе первого пилота и брюзгливо разглядывал панель управления.

– Все слышал, сделаешь? – поинтересовался офицер.

– Подумаешь, невесомость, – проворчал пилот. – Подумаешь, по инерционной через межзвездное пространство. Никто не может, но нам все пофиг. Мы же русские, ребята плечистые, языкатые да речистые… Хотя мысль правильная. Если по инерционной, то расходников точно хватит. Я-то сделаю. А курс кто проложит? У этого оборудования знаешь какая погрешность? А корректировать и нечем, и не по чему. И как я понимаю, на заключительном этапе еще и смертельно опасно, да?

– Вышел один раз на базу, выйду и на Клондайк, – прошептал офицер. – У меня выбора нет. Вот прицелюсь хорошенько и…

– «Локи» к невесомости не приспособлен! – предупредил пилот. – В гидроузлах земные унитазы стоят. Как поплывет дерьмо, то-то веселья будет горничным!

– Если б это была единственная проблема! – вздохнул офицер. – Не поплывет. У зеленой зоны есть собственная гравитационная установка, она захватывает весь жилой сектор. Ну, почти весь… стоп. Каким горничным?!

– Европейским горничным, – равнодушно сообщил пилот. – Их много тут. Маются от безделья. Можно было запереть на складе отработанных расходников, чтоб не маялись и получали свою дозу облучения, или допустить к привычной работе. Мы решили, пусть работают, девочки профессиональные, им без разницы, кому постельное белье менять. Не в них дело, а в вас, товарищ младший лейтенант. Вы знаете, кто мы. Или догадываетесь. А вот кто вы, мы не знаем. Уже не знаем. А надо бы знать. Судьба «Локи» в ваших руках. Это не «семерку» на базу вывести, когда и опорных точек до черта, и расстояние несерьезное, и три специалиста за спиной контролируют…

– Ах, так вы разбираетесь в астронавигации?! – возмутился офицер. – И не признались? Чтоб я, как дурак…

– … это задача, например, нам уже не по силам, – спокойно продолжил пилот. – Но вы на что-то рассчитываете. Если на удачу – мы вас отстраним от командования немедленно. Если на помощь Даждь-бога – еще и запрем в медицинский бокс для тронутых психушкой. Если решение стартовать было всего лишь способом погасить конфликт между десантурой и спецами с центральной базы…

– Похлопаете одобрительно по плечу и дадите должность заместителя коменданта по работе с личным составом? – неприятно усмехнулся офицер. – Что-то вы разговорились, товарищ сержант. Значит, старт «Локи». Есть определенная скорость принятия штабных решений в российском космофлоте. Есть – в группах заговорщиков. У европейцев – своя скорость реагирования на изменение оперативной обстановки. Конкретно у Штерна – своя, он псих и гений. Плюс надо учесть текущее расположение и время подлета сил, способных справиться с «Локи». Еще дождаться результатов одной операции прикрытия, о которой вам, товарищ сержант, знать не обязательно. Еще – получить агентурные данные о европейских силах у Клондайка. Учесть уровень овладения трофейной техникой летным составом. Дождаться подкреплений с вполне определенными специалистами, без которых рейд невозможен. Уговорить техсостав центральной базы примкнуть к нам, без них рейд тоже невозможен. Стычка нашего коменданта с генералом Кожевниковым в этом раскладе – всего лишь один досадный момент, ни на что не влияет. Если б не операция прикрытия нашей разведки – нас бы покрошили двое суток назад. Если не стартуем немедленно – покрошат менее чем через вахту. А раньше стартовать не получалось – техники были не готовы. Понятно?

– Понятно – за исключением того, кто вы такой, – угрюмо сказал пилот. – Понятно, что офицер особой службы империи – но вот кто еще?

Офицер мстительно усмехнулся и погрузился в расчеты. Признаваться в том, что он вовсе никакой не офицер особой службы, что такой службы вообще не существует в природе, он не стал бы даже под пытками. Ну, он полагал, что не стал бы. На пыточном столике ему действительно еще не приходилось бывать. Пилот, не дожидаясь команд, принялся выводить корабль на разгонную.

– Я хорошо готовился к вопросам, Сергей, – пробормотал офицер, не отрываясь от приборов. – Очень вы меня заинтересовали. Я понял, что вы владеете чем-то. И это не приборы. Приборы не сохранить при вашем образе жизни. Это что-то ваше, личное.

– Магии не существует, – напряженно сказал пилот. – И не надейтесь. И для бога во вселенной места нет, понятно?

– Зато были забавные эксперименты… – офицер щелкнул пальцами и удовлетворенно вывел данные для первичной ориентации корабля. – Давно… но вы тогда уже жили, как я понимаю, и могли знать… Испытуемые меняли усилием воли параметры деятельности организма, вроде бы не поддающиеся сознательному контролю. При наличии обратной связи – меняли запросто. Давление, пульс, состав крови, еще что-то. И вроде бы начинали слышать в нечеловеческих диапазонах. Человек, как выяснилось, как-то ощущает излучения. Только не осознает. Обратная связь помогает быстро выделить… даже не знаю, как это назвать. Вибрацию, что ли? Воздействие, вот. Выделить и вывести на сознательный уровень. Там много интересного открылось, пока не засекретили. Человеческий организм – такое тонкое устройство, куда до него нашим фазированным решеткам… Вот я и подумал – с обратной связью сейчас проблем нет, соответствующей техникой любой кокон виртуальной реальности напичкан. Мотивированный долгожитель такие свойства себе натренировать может, что фантазии не хватит вообразить…

Пилот внимательно слушал, даже прекратил маневры. Офицер нетерпеливо указал ему на координатную таблицу, мол, работай давай.

– И не только подумал, но и попробовал, – рассеянно продолжил офицер. – Я же родился и вырос в космосе. Мне космические излучения – родные. Я неполадки систем жизнеобеспечения, например, шестым чувством беру. Кто вырос в космосе – все такие чуткие, ибо жить хочется. Может, поэтому у меня получилось легко и быстро? Я смог почувствовать захват систем наведения «Одина»… но кое-кто почувствовал раньше. Отсюда очень интересные выводы напрашиваются…

Офицер оторвался от расчетов и жестко глянул на пилота.

– Я чувствую космос. А ты – лучше. Наши организмы – самые точные приборы во Вселенной. Вдвоем мы выведем «Локи» на приводные маяки Клондайка – или погибнем. Понятно?

Пилот поерзал под его взглядом. Потом вздохнул и достал из-за компенсатора что-то, напоминающее противолазерный щиток.

– Чувствовать недостаточно, чтоб провести корабль, – очень неохотно сообщил пилот. – Вот… это сделал Борух. Очки для слабовидящих в некотором роде. Мне они мало помогают, и я действительно не смогу провести «Локи». Но вы попробуйте. Вдруг астронавигация – ваш талант?

Офицер покрутил в руках щиток. Примерился, надел… и вздрогнул, словно заглянул в бездну.

– Мы предполагали, что нам потребуется, – словно издалека донесся до него голос пилота. – Что-то, переводящее неосознаваемые ощущения в цифровую форму. Дающее картину окружающего пространства, какое оно есть. Делали для своих нужд, а потом подумали – вы тоже свой в каком-то смысле…

Прибор ничего не улавливает сам, понял офицер. Улавливает его организм. А щиток просто снимает его ощущения и визуализирует. Но как поразительно это выглядит!

– Мы точно выведем «Локи» к Клондайку! – с воодушевлением сказал офицер. – Мне показалось, или я учуял через «черную бороду» приводные маяки европейцев?!

– Ну учуяли, ну выведем, – проворчал пилот. – Мы же русские, ребята плечистые… а там Седьмой флот. С ним как?

Офицер облегченно откинулся в компенсаторе. Если пилот ворчит – значит, сделает.

– Ну не у одного меня особые свойства! – безмятежно заметил офицер.

Пилот аж вскинулся в своем компенсаторе:

– Наши свойства – в границах человеческих возможностей, понятно? Это не высокоэнергетические лазеры, не рельсотроны! Тем более – не ракеты! Даже не надейтесь на чудо!

– Да?! – язвительно отозвался офицер, и пилот почему-то скис и вернулся к панели управления.

– Первой пилотажной смене проследовать на рабочие места! – буркнул пилот. – Немедленно.

Щелкнули лепестки мембраны. Три офицера встали у входа в пилотажную плечом к плечу. Резко взлетели в приветствии руки.

– Капитан Гончар, прима-пилот «Косатки», отдельная эскадра прикрытия центральной базы космофлота. Второй пилот «Локи».

– Капитан Овчаренко, прима-пилот «Косатки», первая эскадра карательного корпуса «Свободная Россия». Третий пилот «Локи».

– Генерал Кожевников, мастер-координатор центральной базы космофлота, пилот-испытатель высшего класса, лидер-наставник операторов радарных групп высшего класса. Лидер-оператор радарных групп «Локи».

Офицер испытующе вгляделся в команду. Жандармы, армия и бунтовщики. Прежде им ни за что не собраться бы вместе. Что изменилось? Чувство обиды за Россию? Копилось, пока не перешло некий критический порог? И люди начали объединяться ради единой цели? Какой единой, если она у всех своя?!

Генерал ответил ему твердым и слегка высокомерным взглядом, капитан из карательного корпуса криво усмехнулся.

– Ну, а мы бунтовщики, – усмехнулся в ответ офицер. – Навигатор и первый пилот «Локи». Уходим в глубокий рейд. Цель – Клондайк. Готовы?

– Слава России! – раздалось негромкое в ответ.

Офицер уселся в компенсатор, опустил на лицо устройство, которого даже теоретически не существовало – и космос развернулся перед ним, засиял опорными звездами, засветился призрачными волнами гравитационных взаимодействий, замерцал объемной решеткой дальней связи, позвал неразличимыми пока что голосами приводных маяков Клондайка… Как заблудиться в такой родной, такой понятной пустоте? Никак.

«Локи» развернулся, полыхнул сиянием распределенного двигателя и хищно начал разгон.

Уверен, умение видеть в радиодиапазоне и ощущать гравитационные поля и в двадцать пятом веке покажется многим волшебством. Уверен, несмотря на то что очень обнадеживающие эксперименты проводились в данном направлении еще во второй половине двадцатого века, во время тренировок космонавтов, и даже не были засекречены поначалу. Почему? А почему люди не следят за своей физической формой, не развивают в массе своей интеллект? Тренировки йогов – они ведь тоже общедоступны, но… вот потому и уверен. Хищной обезьяне главное что? Главное – давить конкурентов. Тут умение интриговать потребно, вовсе не тренировка перцепции или настройка мощности мозга на выполнение узкопрофессиональных задач. И только в космосе прошли на шаг дальше. Всего на шаг, но это – целый шаг…