Текст книги "Стрелок из-за кромки (СИ)"

Автор книги: Владислав Колмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Глава 12.

Кровосток.

Все же мы не зря готовились к обороне. Подзуживаемые преподобным Мартином Уайтом, силы сторонников рабства собрали крупный отряд из двух сотен человек. Который выдвинулся в сторону Осаватоми, чтобы стереть этот городок аболиционистов с лица Земли. Возглавлял этот отряд пограничных хулиганов из Миссури человек, называющий себя генералом Джоном Ридом. Хотя на самом деле этот человек не был никаким генералом. Он даже сейчас не был кадровым военным, а политиком от штата Миссури в палате представителей. Хотя раньше Джон Рид и командовал ротой в звании капитана в ходе американо-мексиканской войны 1846-1848 года. Но до генеральского звания он так и не дослужился. Вот, значит, этот самопровозглашенный генерал неизвестно каких войск в сопровождении двух сотен пограничных хулиганов из Миссури и одной пушки сейчас двигался в сторону Осаватоми.

Силы же защитников Осаватоми сейчас состояли из пятидесяти восьми белых ополченцев под командованием Джона Брауна и семидесяти шести индейцев осейджей под командованием вождя Белое Копье. Численный перевес был на стороне наших врагов. И это меня немного тревожило. Среди наших белых ополченцев профессиональных солдат или наемных стрелков не было. Насчет боевого потенциала индейцев я пока ничего сказать не могу. Я же их еще не видел в бою. А все мои знания о них взяты из книг и фильмов, которые я когда-то смотрел раньше. И пушек у нас тоже нет. А у наших врагов есть. Целая одна.

Хорошо, что на нашей стороне были эти индейцы сейчас. Из них же вышли отличные разведчики. Конный патруль осейджей засек приближение колонны противника еще задолго до подхода к Осаватоми. И я предложил этим воспользоваться. Устроив засаду на пути следования вражеских войск. Я там как-раз одно неплохое местечко присмотрел раньше. Оно просто идеально подходит для организации засады на колонну противника. Джон Браун и Белое Копье мое предложение выслушали, подумали и согласились. Тем более, я же прекрасно видел, что индейскому вождю мысль о засаде очень понравилась. Это же самый любимый индейский военный прием. Нападение из засады. В этом все индейцы сейчас большие мастера.

Долго не собираясь, наш объединенный отряд выступил навстречу к противнику. Стараясь успеть заранее к месту предполагаемой засады. И мы успели туда гораздо раньше людей генерала Рида. Это место, о котором я тут говорю, представляло собой русло высохшего ручья, прорезавшего себе путь через высокие холмы. Тропа, по которой сейчас двигалась к Осаватоми армия пограничных хулиганов, как-раз и проходила по этому старому руслу. И обойти такое узкое место, зажатое среди высоких холмов наши враги ну никак не могли с повозками и артиллерией. Нет, могли, конечно. Но тогда им бы пришлось делать большой крюк, что удлиняло бы их дорогу на несколько часов. Поэтому мы надеялись, что Рид поведет своих людей по прямому маршруту, а не в обход.

Прибыв на место, Джон Браун и Белое Копье начали расставлять своих людей на позиции на высоких холмах, идущих вдоль дороги. Мне тоже выделили в подчинение небольшую группу из двенадцати стрелков, вооруженных дальнобойными винтовками «Шарпа». Джон Браун запомнил, как мое вмешательство изменило когда-то ход сражения при Блэк Джеке. И мои слова о снайперах, стреляющих метко на большие дистанции, он тоже запомнил. Поэтому сейчас и подчинил мне всех стрелков с такими вот мощными винтовками, что имелись в нашей маленькой армии. Я быстро прикинул диспозицию предстоящего боя и расставил людей по местам. При этом я старался так учитывать их сектора стрельбы, чтобы они могли простреливать вдоль и поперек почти всю дорогу на участке нашей засады.

Потянулись долгие часы ожидания противника. Пожалуй, на войне вот такие моменты являются самыми тяжелыми и изматывающими. Когда ты ждешь подхода противника. Просто ждешь и нервничаешь. Но наконец-то, наше ожидание подошло к концу. Конные дозорные-индейцы сообщили нам, что вражеская армия уже на подходе. И через двадцать минут враги, действительно, появились. При этом они вели себя ну очень беспечно. Никаких разведывательных дозоров впереди своей армии генерал Рид почему-то не пустил. Всадники противника просто ехали густой колонной по тропе среди холмов. Всего я там насчитал двести восемнадцать человек. За всадниками пограничных хулиганов ехала упряжка из четырех лошадей, тащивших небольшую бронзовую пушку, заряжаемую с дула. Интересно, а где Рид нашел этот антиквариат? За пушкой по дороге пылили четыре повозки, запряженные лошадьми.

Вот вся вражеская колонна втянулась в зону действия нашей засады. Передние всадники лениво завернули за поворот тропы и внезапно остановились. И это неудивительно. Если учесть, что они там сейчас за тем холмом увидали. А увидели эти пограничные хулиганы несколько повозок, стоявших цепочкой друг за другом боком к противнику и перегородивших всю дорогу между холмами. Там как-раз было место, где стенки холмов по краю дороги были абсолютно отвесными. В общем, хрен ты те повозки обойдешь.

Пока враги удивленно таращились на это импровизированное укрепление, внезапно появившееся перед ними на дороге. Из-за повозок выглянули наши бойцы и дали по ним залп из ружей и карабинов. А потом открыли беспорядочный огонь на поражение. Это был шок и трепет! Враги в голове колонны от такой сосредоточенной стрельбы полегли почти все. Они же там сейчас стояли очень скученно на узкой дороге между высокими холмами. На которые ты на лошади уж точно не заберешься. Слишком уж крутые склоны. Впрочем, тут везде такие склоны вдоль дороги на протяжении примерно мили. Сейчас вражеская колонна как бы находилась в трубе. Из которой можно выбраться либо вперед, либо назад.

И тут с холмов, возвышающихся вдоль дороги, начали стрелять наши бойцы. На противника обрушился самый настоящий свинцовый ливень. И промазать по такой густой толпе, в которую сбились растерявшиеся пограничные хулиганы, было довольно сложно. Я же в свою очередь со своими стрелками выводил из строя вражеские повозки и пушку. Вы не забыли, что они следовали позади вражеской армии. И теперь мы просто убили лошадей, тащивших эти повозки. И тем самым просто закупорили противникам быстрый путь к отступлению. А тех кто пытался все же на своих лошадях протиснуться вдоль повозок, стоявших на их дороге. Мы методично расстреливали из своих длинноствольных «Шарпов».

Наши враги при этом были уже с первых минут боя полностью деморализованы. И ни о каком организованном сопротивлении даже не помышляли. Люди там внизу на дороге просто метались в панике. Кое-кто даже пытался стрелять в разные стороны. Но эта стрельба была малоэффективной. А вот выстрелы всех наших стрелков были очень эффективны и наносили значительный урон пограничным хулиганам. Тут даже неопытный стрелок с нашей стороны мог попадать по такой густой толпе паникующих людей и лошадей.

Такое избиение младенцев продолжалось примерно минут двадцать пять. После чего среди уцелевших врагов поднялся белый флаг. Которым кто-то начал отчаянно размахивать. Через пять минут к нашим повозкам в голове вражеской колонны без оружия вышли два человека. Которые представились как Сэмюэль Джонс и Питер Грэй. Они оказались заместителями генерала Рида. А когда Джон Браун потребовал предоставить ему для переговоров генерала Рида. То ему ответили, что Рид был тяжело ранен. И сейчас находится без сознания. Кстати, рядом с ним ехал в голове колонны и преподобный Мартин Уайт, которому пуля попала в голову. От чего тот и умер на месте. В общем, сейчас из главарей этой банды дееспособными остались только Джонс и Грэй. Хотя Грэй тоже был ранен в правую руку, но переговоры все же вести мог. Потому и пришел договариваться о капитуляции. Я тоже к этому моменту подошел к месту переговоров. Немного послушал, а потом мне стало неинтересно. Переговоры – это стихия Джона Брауна. Вот пускай и общается с нашими противниками, которые сейчас пытаются выпросить для себя и своих людей более мягкие условия сдачи в плен. Внезапно со стороны хвоста вражеской колонны прогремел раскатистый выстрел из винтовки «Шарп». Первый. Потом еще один. Вражеские переговорщики испуганно встрепенулись. А Джон Браун недоуменно нахмурился.

– Что это было ради всего святого? – прокричал Сэмюэль Джонс.

– Ничего страшного не случилось! – спокойно ответил я, демонстрируя полнейшее равнодушие и прикуривая сигару. – Это кто-то из ваших людей пытался сейчас незаметно сбежать с поля боя, пока мы тут ведем с вами переговоры! Вот мои стрелки их и пристрелили! Чтобы, значит, никто слишком хитрый не смел нарушать наше перемирие. Ведь если вы пришли с нами договариваться о вашей капитуляции. То ваши люди по идее должны сейчас оставаться на своих местах и ждать конца переговоров. А тот кто попытался удрать под шумок, подставил тем самым ваши шеи под топор. И если вы сдаетесь. То сдаетесь все. Или все умираете. Тут все очень просто. Никто отсюда просто так не сбежит. Мы всю дорогу простреливаем насквозь. И можем вас всех перебить очень легко и быстро.

После своей речи я выпустил вверх облако дыма от своей сигары и пошел прочь. А переговоры как-то очень быстро завершились безоговорочной капитуляцией наших врагов. Всего в этот раз к нам в плен сдались сразу сто двадцать девять человек. По итогу этой битвы было убито или потом умерло от ран восемьдесят девять пограничных хулиганов из Миссури. И это было шоком для местных. Обычно то в подобных сражениях Дикого Запада где сражаются сразу несколько сотен человек. Умирают от пяти до десяти человек. И то не всегда. Часто противники просто выпускают друг по другу кучу боеприпасов без особого толка. После чего расходятся в разные стороны. Но сегодня мы устроили настоящую массовую бойню по местным меркам. Не готово пока еще было американское общество к таким огромным потерям в ходе скоротечного боя. Нет, через несколько лет закипит уже гражданская, война между северными и южными штатами этой большой страны. Вот тогда там потери будут очень большими. Однако, сейчас смерть сразу восьмидесяти девяти человек с одной стороны – это было чем-то невероятным.

Кстати, мы в этом бою потеряли всего лишь троих человек убитыми случайными пулями. И еще четверо наших бойцов были ранены. По нынешним меркам эта победа была грандиозной. И имя Джона Брауна стало общеизвестным всем американцам. Его теперь стали ассоциировать с этой битвой. Между прочим это эпохальное для Дикого Запада сражение, случившееся 28 августа 1856 года, журналисты обозвали битвой за Кровосток. А назвали ее так, потому что в этом месте между холмами после сражения вся земля покраснела от большого количества пролитой крови. В общем, Джон Браун после этого получил большую известность в американском обществе. На него свалились все лавры этой победы. А про меня с Белым Копьем как-то мало кто знал. И какую роль мы сыграли во всем этом событии. И мне на это было пофиг. Я к подобной известности точно не стремлюсь.

Зато я получил деньги. После продажи трофеев мне досталось ровно две тысячи долларов. Я тут прикинул и понял, что будет гораздо прибыльнее и безопаснее угонять лошадей. А не участвовать в крупном сражении. Деньги те же самые получаешь, а риска гораздо меньше при краже лошадок будет. Гораздо меньше шансов словить пулю!

Вождь Белое Копье тоже отнесся к этому равнодушно. Его известность среди белых людей мало интересовала. Главное – что его воины узнали, как нереально крут их вождь. И еще индейцы все же получили свою долю трофейного оружия, которое досталось нам по результатам этого сражения. И наши индейские союзники были этим очень довольны. Я и Джон Браун их не обманули.

Глава 13

Глава 13.

Перемирие.

Следующие три месяца после битвы за Кровосток слились для меня в череду рейдов и мелких стычек со сторонниками рабства. Весь Канзас был охвачен боями. В которых принимали участие не только я и люди Джона Брауна. Многие аболиционисты вдохновились нашей кровавой победой над армией Джона Рида. И начали активно участвовать в столкновениях с пограничными хулиганами. Мне под это дело аболиционистское правительство в Топеке официально даже присвоило воинское звание капитана ополчения джейхокеров штата Канзас. И у меня даже появился свой отряд из тридцати человек, которые вместе со мной участвовали в боях. В связи с этим я также не забыл себе оформить американское гражданство по всем правилам и юридическим нормам. И теперь я считался полноправным гражданином Северо-Американских Соединенных Штатов. И никто уже не мог назвать меня незаконным мигрантом.

Нет, на Диком Западе к этому проще относились. Здесь всем было пофиг, гражданином какой страны вы являетесь и откуда сюда приехали. Тут людей оценивали по поступкам, а не по наличию паспорта. Но вот в более цивилизованных местах у меня могли возникнуть проблемы с оформлением различных документов, с собственностью на недвижимость и землю, а также с размещением моих денег в крупном банке. Там обязательно нужно было подтвердить свою личность и гражданство. Зачем мне эта возня с гражданством САСШ нужна была? Сейчас я вам все популярно объясню. Я ведь уже устал от всех этих постоянных рейдов и перестрелок. Людям свойственно уставать от войны. Да, мне нравился адреналин и драйв, которые я получал во время сражений. Но я не адреналиновый наркоман, как многие из вас могли подумать. Я нормальный. Да, люблю пострелять. Но не все же время это делать? Мне не нравится постоянно грабить людей и убивать их. Я не кровавый маньяк.

Поэтому за эти месяцы мне все чаще и чаще в голову стали приходить мысли о моей дальнейшей жизни. Что мне делать? Оставаться в Канзасе и до последнего патрона отстаивать права негров. У меня не было ни малейшего желания. И хотя в народе у меня за это время уже успела сложиться репутация непреклонного борца против рабства. И многие меня даже причисляли к ярым помощникам Джона Брауна. Который успел за эти месяцы стать настоящей иконой и священной фигурой для всех аболиционистов. Но я то прекрасно знал, что ввязался в эту бестолковую гражданскую войну на стороне борцов с рабством только лишь ради денег.

В общем, чем дальше, тем больше Джон Браун терял связь с реальностью. Он явно зазвездился и начал ощущать себя неприкасаемым суперменом. И как-то в приступе откровения Джон Браун даже сознался, что он хочет перенести войну на территорию рабовладельческих штатов Юга. Хочет захватить там какой-нибудь военный арсенал. Для того чтобы потом поднять там массовое восстание черных рабов, раздав им захваченное у военных оружие.

Я тогда не выдержал и начал критиковать его бредовый план. Указывая на то, что сами негры в силу своей трусливой натуры не поддержат этот светлый порыв Джона Брауна. Не станут они восставать и браться за оружие. Эти трусливые и хитропопые кадры предпочитают другие методы сопротивления. Например – бегство от своих хозяев на Север в свободные штаты. Но никак не вооруженную борьбу. Ведь за всю историю американского рабовладения вооруженные восстания среди черных рабов были очень редкими и незначительными. Не было среди трусливых и ленивых негров своих Спартаков. Поэтому и этот план Джона Брауна с массовым восстанием негров – это просто нереальный бред какой-то.

И в заключении своей речи я сказал, чтобы Браун не маялся дурью и отказался от этой авантюры, обреченной на провал. Он же там только бесполезно погибнет и ничего не добьется. А вообще, почему он только за права негров борется? И совсем не замечает геноцида индейцев, который планомерно ведут белые поселенцы на Диком Западе. Чем негры лучше индейцев? Последних хотя бы можно уважать за то, что их белые люди так и не смогли обратить в рабов. А ведь вначале пытались. Но из индейцев получались плохие рабы. Слишком строптивые и непокорные. Не то что негры, которые сами не хотят бороться за свою свободу. А покорно ждут, когда им ее кто-нибудь принесет на блюде.

В итоге – мы с Джоном Брауном сильно тогда повздорили. И потом наши отряды действовали уже отдельно друг от друга. Кстати, я эту идею борьбы за права индейцев потом еще и в массы запустил. И знаете что? Мои слова о правах индейцев и той несправедливости, что творят белые люди в их сторону местных аболиционистов заставили серьезно задуматься. Эти споры постепенно охватили не только весь штат Канзас. Но и позже даже до Вашингтона добрались. Если уже там на заседании Конгресса стали обсуждать на официальном уровне тот беспредел, что сейчас творится в отношении индейцев. Конечно, я не думал, что так вот все будет. Когда запускал в народ свою идею борьбы за права индейцев. И естественно, что геноцид коренных американцев это не остановит. Но хоть немного ослабит.

И конечно, я не планировал становиться новым мессией и вождем борьбы за права индейцев типа Джона Брауна. Я только эти идеи озвучил. А уж борются там пускай другие дураки. А я в стороне постою и посмотрю, что из этого выйдет. Тут я прямо как Карл Маркс себя веду. Который создал свой Капитал и теорию коммунизма. А потом спокойно наблюдал, какой беспредел устроили различные революционеры, опиравшиеся на его идеи о всеобщем равенстве. И ведь Маркс ни к чему такому народ не призывал. Это уже другие народные вожди все за него придумали. Вот и я посеял семена сомнения в умах американцев. А потом просто отошел в сторону. Люди же сейчас почему-то в САСШ очень любят бороться за чьи-то права. Так почему бы им не побороться за права индейцев? Может быть из этого что и выйдет путное? И конечно, распространению моих идей о несчастных индейцах способствовала слава Джона Брауна. Люди узнали о нашем с ним споре. И поэтому заговорили о правах индейцев, которые здесь в САСШ постоянно нарушались.

Благодаря моей информационной бомбе, которую я запустил в массы. Конфликт между сторонниками рабства и борцами против рабства постепенно начал стихать. И уже 3 декабря 1856 года было объявлено об официальном перемирии между аболиционистами и пограничными хулиганами из Миссури. Боевые действия прекратились, а в столице САСШ в Парламенте начались дебаты по штату Канзас. Из-за этого я понял, что мне пора было сваливать из Канзаса. Устал я там воевать. И не видел никакого смысла продолжать эту глупую борьбу. Тем более, что я к этому моменту уже накопил приличную сумму в двенадцать тысяч долларов. Этот бизнес-проект под названием «Гражданская война в Канзасе» подошел к своему логическому завершению. И мне там ловить уже было нечего. Поэтому я распустил свой отряд, собрал вещички у просто уехал на север.

А дальнейший мой путь теперь лежал в город Вашингтон, бывший столицей этой молодой страны. Вашингтон по местным меркам считался крупным мегаполисом. И на момент моего приезда туда в городе проживало около ста тысяч человек. И это было очень много. Да, уж! Города-миллионники в этом мире еще не скоро появятся. Небоскребов тут тоже пока еще не было. Самые высокие дома города Вашингтона были шестиэтажными. Но чаще всего встречались здания от двух до четырех этажей. Причем не деревянные как на Диком Западе, а каменные и бетонные. С вполне европейской архитектурой в стиле барокко с кучей колонн, статуй и фонтанов. Первое, что я сделал по приезду в американскую столицу, так это посетил довольно знаменитого адвоката Билла Филипса. Этот солидный человек разделял идеалы борцов против рабства и с большой охотой согласился мне помочь с оформлением нескольких патентов на мое имя. Тут мне сильно помогла моя известность. Ведь даже в Вашингтоне теперь знали мое имя. И что я вместе со знаменитым аболиционистом Джоном Брауном тоже активно боролся против рабства в Канзасе. Поэтому я не зря обратился именно к этому адвокату. Он симпатизировал нашей с Джоном Брауном борьбе и охотно взялся мне помогать. И еще при этом денег с меня взял не очень много за свои услуги.

В скором времени у меня на руках уже имелись бумаги – зарегистрированные на мое имя патенты на следующие изобретения. Рычажная, магазинная, многозарядная винтовка. Револьвер под унитарный патрон центрального боя. Унитарный патрон центрального боя. Признаюсь честно! Здесь я занялся чистым плагиатом, попросту украв идеи американских оружейников из недалекого будущего. За прообраз своей винтовки я взял точную копию магазинной винтовки системы «Винчестер» модель 1873 года. Эта винтовка по уверениям историков будущего покорила Дикий Запад. Пока еще здесь она не появилась. Поэтому я решил опередить фирму «Винчестер» и выдать их будущее изобретение за свое. Уж что-что, а все компоненты этой американской винтовки я знал на отлично. Я же раньше ее часто разбирал и собирал. Когда еще жил в двадцать первом веке в Техасе. Память у меня хорошая. Поэтому я легко смог воспроизвести сейчас в чертежах эту легендарную винтовку Дикого Запада.

Кроме «Винчестера» я позаимствовал еще и конструкцию револьвера Кольт «Миротворец» модели 1873 года. Этот револьвер я тоже досконально изучил в будущем. Поэтому также легко смог сделать его чертеж на бумаге. Еще из изобретений американских оружейников недалекого будущего я решил застолбить за собой унитарный металлический патрон центрального боя. Ведь именно такими патронами должны были стрелять моя винтовка и мой револьвер, которые я якобы изобрел. Кстати, эта идея здесь уже давно носилась в воздухе. И уже появились в продаже унитарные металлические патроны кольцевого воспламенения.

Чем отличается кольцевое воспламенение от центрального боя? Сейчас объясню. В донце гильзы патрона кольцевого воспламенения капсюль расположен эдаким ободком, идущим по краю донца. И боек при выстреле ударяет по краю донца, чтобы сработал капсюль, поджигающий затем порох в гильзе. Ну, а патрон центрального боя соответственно имеет круглый капсюль в центре донца гильзы. Так в двадцать первом веке все современные патроны выглядят. Поэтому я знал, что очень скоро американские оружейники додумаются до идеи унитарного патрона центрального боя. И решил их опередить, записав и это эпохальное изобретение на свое имя. Кстати, это последнее изобретение должно принести мне самые большие деньги на выплатах за мои патенты. Ведь в дальнейшем все страны перейдут на патроны центрального боя. А значит, я буду получать выплаты с производства всех подобных патронов в мире. Хотя про весь мир я погорячился. Но вот выплаты с оружейных фирм САСШ мне будут капать постоянно в течение всей моей жизни. А это просто огромные суммы получаются. Если учесть, что патронная индустрия в этой стране будет только расти и развиваться дальше бурными темпами. А с ростом продаж патронов центрального боя будут расти и мои прибыли. И при этом мне не надо будет самому налаживать производство и продажи. Все это за меня сделают оружейные американские фирмы.

В итоге – я потратил семьсот тридцать пять долларов на оформление всех необходимых бумаг, уплату пошлин и оплату услуг адвоката. И стал обладателем трех мощных патентов. Которые мне в будущем принесут огромные прибыли. Эх, жаль, что я не похож на тех гениальных попаданцев из всяких студентов и менеджеров. Которые все на свете знают. От устройства автомата «Калашникова», командирской башенки, промежуточного патрона и до полного цикла производства аллюминия или ядерного оружия. Я вот, к сожалению, совсем не такой гений. Ни черта не помню, как там были устроены разные полезные для людей вещи. Вот только и вспомнил что патрон центрального боя, Кольт «Миротворец» и винтовку системы «Винчестера». Да, и то потому что у меня там в будущем Техасе это оружие имелось в наличии. И я его успел очень хорошо изучить. Ну, еще могу Кольт модели 1911 года попробовать воспроизвести. У меня такой пистолет тоже был когда-то. Но я считаю, что пока Америку и весь мир рановато еще знакомить с полуавтоматическими пистолетами. Надо это изобретение на потом оставить. Пока всю основную прибыль не выжму из «Винчестера» и Кольта «Миротворец».

И это, пожалуй, все изобретения, которые я смог реально вспомнить и воспроизвести на бумаге в виде чертежей. Нет, я раньше имел дело и с другим оружием. Но вот хоть убейте, но не смогу вспомнить сейчас устройство какого-нибудь автомата «Калашникова» или пулемета. Нет, общий то принцип их работы я знаю. И частично даже конструкцию смогу вспомнить. Но этого катастрофически мало для оформления серьезного патента на изобретение. Там же надо представить специальной комиссии подробные чертежи работоспособного изделия. Или само изделие сделать. И показать его работу. В любом случае без грамотных чертежей того же автомата или пулемета со мной даже никто на эту тему разговаривать не станет в патентном бюро.

Поэтому я им и смог сейчас показать только три нормальных чертежа со всеми деталями и пояснениями. И это пока все. Больше готовых к оформлению идей у меня пока нет. Ну кроме пистолета Кольт 1911, конечно. Но я про него вам уже говорил. Рановато пока его показывать местным оружейникам. Пока здесь в самом разгаре эпоха револьверов идет. Сейчас мой полуавтоматический пистолет могут просто не принять в производство. Уж слишком он революционен для оружейного дела середины девятнадцатого века. Надо мне подождать. И сделать себе имя как крутого изобретателя оружия. Вот когда мои винтовки и револьверы с патронами центрального боя начнут продаваться десятками или сотнями тысяч. Вот тогда обо мне узнают. И так просто не станут отмахиваться уже от других моих изобретений. Лишь потому что они слишком уж передовые для этого времени.