Текст книги "Стрелок из-за кромки (СИ)"

Автор книги: Владислав Колмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Кроме сельского хозяйства, алкогольной отрасли и ремесел я еще решил развивать в Китежленде рыбную промышленность. Ведь через мои владения сейчас на довольно большом протяжении протекала вторая по размеру река Калифорнии под названием Славянка. Я уже раньше вам про нее говорил. Речка была довольно широкая и глубокая. И в ней водилось очень много разнообразной рыбы. Однако, раньше почему-то колонисты рыбному промыслу мало времени уделяли. Хотя в реке Славянка водились даже такие ценные и большие породы рыб как белый осетр и сталеголовая форель. И еще туда на нерест заходили кижуч и чавыча. А это ведь не только куча вкусного и питательного рыбного мяса, но еще и деликатесная икра. Красная и черная, между прочим.

Кстати, икру лосося и осетра в той же Российской империи или Европе знали уже как дорогой и вкусный деликатес. А вот в Америке почему-то ее еще не распробовали. Но я все же решил приучить американцев к копченым и вкуснейшим балыкам из осетра или лосося. И к бутербродам с красной и черной икрой. Тем более, что выходцев здесь из европейских стран сейчас хватало. Поэтому для них икра не была такой уж невероятной экзотикой. В общем, мы еще и занялись рыбным промыслом на реке Славянка. Мне раньше говорили, что белый осетр, обитающий здесь, являлся самой крупной речной рыбой Северной Америки. И когда я увидел двухметровых рябин, выловленных в водах Славянки. То охотно поверил в это. И теперь мы уже смогли наладить приготовление вкуснейших копченых осетров и лососей.

И конечно же, засолку черной и красной икры. Которая нашим людям очень понравилась. Распробовали они бутерброды с икрой и сливочным маслом. Очень хорошая закуска к чаче получалась. Да, и к нашему вину икра с балычком тоже очень неплохо шли. И уже к концу этого года в Калифорнии продукция нашего рыбного промысла также нашла свое признание в разных слоях общества. Бедняки тут охотно ели наши рыбные балыки. А господа побогаче дегустировали нашу черную и красную икру. А недавно я еще и крупную партию икры в Нью-Йорк отправил. Там тоже про нее услышали и заинтересовались. Что бы там не говорили про американскую демократию. Но тут тоже имелась своя аристократия. Которая любила роскошь и деликатесы. А наша икра с копченой осетриной американским аристократам очень понравились. Как и вина с чачей. Поэтому теперь у нас не имеется проблем со сбытом продукции с наших рыбных промыслов.

Но помимо мирских благ, надо не забывать и о духовном. Я ведь очень хорошо понимал, что значит для общества правильная идеология. Не могут люди нормально жить без красивых и правильных идей. Даже если у них все в порядке с деньгами и едой. Сытые и богатые обыватели без нормальной идеологии быстро деградируют и скатываются в различные извращения. А идеология золотого тельца, что сейчас царит в Америке. Где деньги стоят превыше всех духовных ценностей. Мне такая идеология не подходит совершенно. В Китежленде я хочу построить другое общество. Не всеобщего потребления и бесконтрольной вседозволенности. А высокодуховное и правильное. С правильными моральными нормами и установками.

И такую духовную идеологию в данный момент может обеспечить нам только религия. И это совсем не пресловутый протестантизм, который поощряет беспринципное обогащение любой ценой. И который в середине девятнадцатого века в САСШ довольно популярен. Нет, я говорю о православии. Эта высокодуховная религия наиболее подходит нашим русским людям для правильной жизни на благо общества. И она как никакая другая подходит для Китежленда. Поэтому я тоже озаботился этой очень важной для нашего общества проблемой. Как только мы немного разгребли здесь все экономические вопросы и проблемы. Конечно, у нас имелся православный священник. Тот самый отец Михаил, которого я встретил в Форте Росс по приезду в Калифорнию. Но он же здесь был один. И его совсем не хватало, чтобы обслуживать такую кучу народа, которая сюда потом приехала из-за океана.

Поэтому я обратился к русским священникам, проживающим на Аляске, с просьбой прислать сюда в Китежленд своих людей. Чтобы они тут несли семена истиной веры в темные умы моих людей. Наставляли их на путь истинный по всем канонам и правилам православия. И эта моя просьба пришлась по душе русской церкви. И вскоре в Китежленд прибыли несколько православных священников. А отец Михаил был официально назначен главой здешнего прихода. После этого мои люди начали получать духовные наставления от святых отцов. Что значительно так подняло мой авторитет среди русских людей. Кстати, впоследствии нашим попам даже удавалось перекрестить в православную веру как белых американцев, так и местных индейцев. Я, кстати, никому не запрещал здесь верить в то, что он хочет. Не навязывал своим гвардейцам из Канзаса или другим иностранцам нашу православную веру. Совсем нет.

Но вот проповедников других религиозных конфессий по моему приказу в Китежленд не пускали. Чтобы они здесь не смущали народ своими проповедями. Мне тут не нужны были религиозные войны. Просто я так решил, что в Китежленде будет главенствовать только одна церковь. Православная. А остальные неправославные люди пускай вон в Сан-Франциско ездят, чтобы пообщаться со священнослужителями своих религий. Если им это вдруг очень сильно захочется сделать. А на моей земле будут стоять только православные храмы. И официально проповедоваться только православная религия.

Вот об этом всем я успел вспомнить, когда шел в комнату, где сейчас лежала моя любимая супруга Анна и наш сын Андрей. Мы ведь с ней так решили нашего первенца назвать. В общем, за этот год я успел очень многое сделать. А главное – мы смогли закрепиться на этой земле на калифорнийском побережье. И продолжаем развиваться и крепнуть. Русскому миру здесь быть! И точка!

Глава 20

Глава 20.

Динамит.

С Джоном Саттером мы стали добрыми соседями и нас даже можно было назвать друзьями. Его поселение Новая Гельвеция располагается рядом с землями Китежленда. Поэтому мы, можно сказать, начали дружить семьями. Мы довольно часто ездили в гости друг к другу. При этом брали с собой своих родных. Я познакомил Джона Саттера со своей супругой Анной. Он также меня представил своей семье. Кстати, его мать и жену звали также как и мою супругу. Мы даже посмеялись с ним над этим совпадением. Еще у Саттера был сын Джон Августус, младший. Однако, этот молодой человек тридцати лет от роду из-за долгов покинул Калифорнию и бежал в Мексику от кредиторов. Впрочем, и у самого Саттера-старшего дела шли не очень хорошо. Не ладилось у него дело с добычей золота. Вот я о том же вам все время говорю. Этот бизнес очень ненадежен. Золото – это такая штука, которая может вас моментально обогатить. Но может и обанкротить. Можно всю жизнь искать богатую жилу, но так и не найти ее. Или за месяц накопать золота, которое сделает вас богачом. Шансы на выигрыш в таком казино на самом деле не очень велики.

Поэтому я пока с поисками золота решил не связываться. Слишком уж не надежно это все. Вот у меня перед глазами живой пример в лице Джона Саттера пребывает. Который тут в Калифорнии уже десять лет ищет золото, но пока приобрел только огромные долги. По мне так гораздо надежнее продукты и выпивку продавать тем же золотоискателям. Что я и делаю. И имею на этом приличные деньги. Ведь старатели обычно платят золотым песком и самородками, которые я потом продаю с большой выгодой в Нью-Йорке. Кстати, у Джона Саттера ведь тоже есть еще земля, на которой выращивается солидное количество пшеницы и пасётся много скота. Которые он тоже продает. И если бы не это, то он давно бы прогорел в своей маниакальной погоне за золотом. Но он как слепой, ей богу. Не видит, что на продукции от сельского хозяйства можно неплохо зарабатывать здесь в Калифорнии. Где за последние годы появилось много золотоискателей. А вот фермеров гораздо меньше. И еда в этих местах из-за этого стала довольно дорогой. Спрос рождает предложение. Из-за того что производителей еды в этих местах стало гораздо меньше чем едоков. Поэтому сейчас в Калифорнии как-раз такое время, когда можно неплохо зарабатывать на сельском хозяйстве. А Джон Саттер этого почему-то не понимает. И ведь он умный бизнесмен, но почему-то поиски золота для него превратились в навязчивую идею.

И вот во время очередного моего дружеского визита к нему в гости он пригласил меня проехаться на его новый золотоносный участок. Похвастаться хотел своими успехами по поиску золота. Я вежливо согласился. Просто любопытно мне стало понаблюдать за процессом добычи этого самого пресловутого золота. К счастью, далеко нам ехать не пришлось. Тот золотоносный участок располагался в восьми километрах от поселения Новая Гельвеция. Поэтому мы довольно быстро приехали на место. Ну, что тут сказать? Посмотрел я на процесс добычи желтого металла. И не проникся моментом. Скучно, нудно, тяжело и очень долго все это происходит. И выхлоп после нескольких часов тяжелейшего труда тогда был мизерный. За все время, что я был на том руднике. Старатели нашли лишь несколько граммов золотого песка. В общем, не впечатлило меня. И если Джон Саттер вдруг хотел увлечь меня этим делом. То он просчитался. Не заинтересовался я поисками золота. Однако, эта поездка оказалась довольно важной для меня с другой стороны.

Ведь наблюдая за тем, как золотоискатели на участке Джона Саттера с трудом долбят каменистый грунт. Я, вдруг вспомнил об одном эпохальном изобретении. Вот удивительная вещь эта человеческая память. Мы же в процессе своей жизни, оказывается, так много разных вещей узнаем. И потом по прошествии какого-то времени благополучно их забываем. Однако, иногда у нас вдруг случаются внезапные озарения. И мы вспоминаем со всеми подробностями то, что слышали или видели много лет назад. Вот и я тогда вдруг вспомнил про динамит. Я еще подумал, что сейчас при разработке этого золотоносного участка старателям бы сильно помог динамит. Ведь гораздо проще разрыхлить при помощи взрывов каменистый грунт. Да, и большие камни и скалы, мешающие разработкам золота, при помощи динамита можно убирать. Динамит же использовался изначально для горных работ. И его применение значительно облегчало труд шахтеров. Однако потом я понял, что пока здесь в 1858 году никакого динамита еще не существует и в помине. Нет его здесь. Не изобрели еще. Альфред Нобель, вроде бы, его то ли в 1867, то ли попозже должен придумать и запатентовать? И кстати, это изобретение его превратит в очень богатого человека.

Вот после этого я начал усиленно вспоминать, что я знаю про динамит. Я же когда-то историческую программу смотрел про изобретение этой самой первой взрывчатки, которую можно было безопасно использовать в промышленных масштабах. Нет, здесь в девятнадцатом веке то до этого уже были изобретены и другие взрывчатые вещества. Черный порох и нитроглицерин. Однако, порох был не очень эффективен для горных работ. Его же очень много надо было, для произведения достаточно мощного взрыва. Например – одна шашка динамита вполне может заменить собой целую бочку черного пороха. Поэтому и было невыгодно использовать дорогой порох для горных разработок.

Нитроглицерин же был жидкостью, которая взрывалась от малейшего чиха. Поэтому его нельзя было использовать в качестве промышленной и военной взрывчатки. Слишком уж он был нестабилен и опасен для пользователя. Но я то теперь вспомнил, что для создания динамита надо всего лишь смешать нитроглицерин с каким-нибудь абсорбционным материалом, который хорошо впитывает жидкость. И я прекрасно помнил, что в первом динамите Альфреда Нобеля в качестве такого абсорбента использовалась почва под названием кизельгур. В которой содержался диатомит – рыхлые и сцементированные кремнистые отложения, осадочная горная порода, состоявшая более чем на пятьдесят процентов из панцирей диатомей. Так древние мелкие водоросли назывались, имевших панцирь из диоксида кремния. Вроде бы это еще какая-то древняя форма морского планктона была? Тут точно не помню. Впрочем, это и не важно.

Главное, что этот самый кизельгур был отличным абсорбентом. В который очень хорошо впитывался жидкий нитроглицерин. И в итоге – получался динамит. Стабильная и безопасная взрывчатка. Когда я про это все вспомнил, то у меня аж ладони зачесались от предчувствия огромных прибылей. Что мне светят после того, как я запатентую динамит на свое имя. Нет, я уже на моих револьверах, винтовках и патронах начал получать довольно солидные отчисления за мои патенты. Кстати, за этот год ко мне уже обратились немцы и французы. Их армии заинтересовались моими патронами центрального боя. То есть патроны то эти европейские страны будут делать своих конструкций и калибров. Но основной принцип то их работы является сейчас моей интеллектуальной собственностью.

Поэтому я продал немцам и французам права на производство, оставив за собой право получать прибыль с производства всех патронов центрального боя, произведенных во Франции и Германии. Да, плюс еще и в Российской империи уже смогли наладить выпуск оружия и патронов моей конструкции. И мне оттуда также начали поступать платежи по моим патентам. К сожалению, европейцы пока не хотели покупать и производить оружие системы «Кольт-Сноу». А только патроны мои делать начали. И уже под них сами наизобретали винтовки и револьверы.

Но даже все эти доходы меркли перед тем, что я планировал получить от производства динамита. Ведь пока не изобретут новый вид взрывчатки, динамит будет оставаться единственной альтернативой для шахтеров и военных. И его точно будут использовать по всему миру. Да, его же даже в двадцать первом веке еще использовали. Я точно помню, как сам покупал когда-то в магазине Техаса шашки динамита для нашего ковбойского шоу для туристов. Нам тогда надо было показать туристам взрыв телеги с порохом. И вместо пороха взорвали несколько шашек динамита. Так ведь вышло гораздо дешевле.

Поэтому когда я вернулся из той поездки от Джона Саттера. То развил бурную деятельность. Нет сам я не кинулся экспериментировать с опасным для жизни нитроглицерином. Я не такой идиот как Альфред Нобель. Это он самолично методом научного тыка смешивал нитроглицерин и различные типы абсорбентов. Рискуя при этом подорваться в любой момент. Нет, я оставлю опасные эксперименты профессионалам. Ради такого дела я просто нанял химика из итальянских эмигрантов, которого нашел в городе Сакраменто. Этот бедолага там маялся без нормальной работы. Никому здесь в Калифорнии не нужны были химики пока. А химиком он был хорошим. Грамотным.

Его звали Джузеппе Виола. И он мне поведал очень интересную и поучительную историю о краже чужих идей. Оказывается, сам сеньор Виола был когда-то учеником итальянского химика Асканио Собрера. Который в 1847 году синтезировал нитроглицерин. Когда он работал под руководством Теофиля-Жюля Пелуза в Туринском университете. Так вот слушайте дальше! Тот самый Альфред Нобиль недавно украл изобретение Асканио Собреры и запатентовал нитроглицерин на свое имя. После этих слов итальянца у меня окончательно испарились последние крохи стыда за то, что я хочу присвоить себе идею изобретения динамита раньше Альфреда Нобеля. Хрен ему, а не динамит. Этот гад сам ворует идеи у своих коллег, а потом выдает их за свои собственные. И очень неплохо потом на этом зарабатывает. Но теперь патента на динамит Нобелю не видать как собственных ушей. Перетопчется как-нибудь. Экспроприация экспроприаторов. Она такая! Мне эти деньги больше пригодятся. Вот честно. После этого мне даже как-то на душе легче стало. А то ведь иногда меня нет-нет, а все же колола совесть за то, что я беззастенчиво выдаю чужие идеи за свои.

В общем, я взял на работу этого Джузеппе Виола и не прогадал. Он, действительно, оказался грамотным химиком. А главное – он умел работать с таким опасным веществом как нитроглицерин. И вскоре даже смог его синтезировать. После чего, получив от меня подробные инструкции, начал экспериментировать с приготовлением динамита. Так как нитроглицерин у нас теперь был. А абсорбирующей почвы типа кизельгур тут было навалом вокруг. Все же Китежленд располагается на океанском побережье. Поэтому с ингредиентами для динамита проблем не возникло. И в конечном счете итальянец смог через две недели экспериментов представить мне рабочий образец динамитной шашки.

Кстати, с запалом он тоже быстро управился. Я ведь вспомнил, что для инициации взрыва динамита в запале использовалась гремучая ртуть. Поэтому Джузеппе Виоле тут даже особо ничего придумывать не пришлось. Просто взял латунную гильзу от винтовки. Засыпал туда порцию гремучей ртути, которую он тоже сам и синтезировал в своей лаборатории в Форте Росс. Точнее говоря, химическую лабораторию я распорядился построить за пределами периметра стен Форта Росс. Я же прекрасно знал, какими опасными опытами итальянский химик там будет заниматься. Эксперименты со взрывчатыми веществами довольно опасны. И часто приводят к взрывам. Если ваш эксперимент вдруг пойдет не так. Поэтому от греха подальше мы и возвели лабораторию Джузеппе Виолы и динамитную фабрику подальше от стен Форта Росс, в котором теперь проживаю и я сам вместе со своей семьей.

Хорошо, что хоть огнепроводный шнур нам изобретать с ноля не пришлось. К этому моменту тут уже такую полезную для саперов приблуду придумали. Чтобы бочки с черным порохом подрывать дистанционно. Поэтому у нас получилась динамичная шашка, похожая на длинный цилиндр. Шашка имела оболочку из плотной бумаги, покрытой лаком для защиты от влаги. В один конец шашки вставлялся запал, к которому уже можно было прикрепить огнепроводный шнур различной длины. Испытав динамит на импровизированном полигоне. Я остался доволен работой итальянца. И выдал ему солидную премию. Заслужил! Молодец!

Конечно, и это изобретение я тоже поскорее оформил патентом на свое имя. В Америке и Европе. Кстати, в Париже и Лондоне это сделали мои доверенные люди. И теперь я мог быть спокоен за то, что это изобретение динамита у меня никто ушлый не украдет. Никакой Нобель или еще кто-то. Динамитную фабрику я начал строить еще до того, как Джузеппе Виола предоставил мне готовый результат своих экспериментов. Я же заранее знал, что эта идея стоящая. Что она сработает на все сто процентов. Хорошо быть попаданцем, который знает, что будет дальше. Это же самое натуральное читерство получается. Все попаданцы в прошлое – это настоящие жулики. Они же всегда присваивают чужие идеи и изобретения, выдавая их за свои. И чем тогда я хуже них? Что? Совесть? Нет, меня она не мучает. Мне все эти изобретатели, чьи идеи я так коварно скоммуниздил, просто чужаки и незнакомцы. Они мне никто. И я им ничего не должен.

Выпускать динамит мы начали довольно быстро. Ведь с его изготовлением особых проблем не возникает. Не нужно там иметь какие-нибудь навороченные станки с программным обеспечением или высококвалифицированных работников с двумя высшими образованиями. Со смешиванием ингредиентов в правильной пропорции хорошо справлялись даже малограмотные крестьяне, делавшие это вручную или при помощи незначительной механизации труда. Конечно, они это делали под присмотром Джузеппе Виолы, которого я назначил директором динамитной фабрики. Чему этот итальянец был очень рад. Это же была работа его мечты, напрямую связанная с его любимой химией. Ну, и зарплату он при этом тоже получал очень приличную. Из нищего эмигранта Джузеппе Виола скоро стал довольно уважаемым в Китежленде человеком. И за это он мне был очень благодарен. Так как это я вытащил его из отчаянной нищеты, в которой этот итальянец до этого прозябал в трущобах Сакраменто.

Новый взрывной товар пришелся по душе старателям Калифорнии. И скоро стал очень популярным среди них. Ведь золото то обычно залегает там, где почва каменистая и полно скал. И без динамита разрабатывать такой трудный участок получается очень тяжело и долго. А одна шашка динамита вам может заменить пару недель тяжелейшего труда по долблению камня вручную. Да, и часто бывает такое, что на месте богатой золотой жилы лежит какая-нибудь скала. Которую ты вручную хрен расколешь. А динамит с этой проблемой справится очень быстро. Поэтому и неудивительно, что моими постоянными покупателями сразу стали многочисленные искатели золота. И первым, кто выкупил у меня крупную партию динамитных шашек, был Джон Саттер. И благодаря этому он все же смог поймать удачу за хвост. И довольно быстро разработать богатую жилу золота. Что впоследствии спасло его от банкротства. И укрепило финансовое благополучие этого выдающегося человека. Который уже в Калифорнии успел стать легендой. В общем, я со своим динамитом Джону Саттеру очень вовремя помог. И из-за этого наша с ним дружба только окрепла еще больше.

Постепенно динамит начал свое триумфальное шествие по планете. Помнится, что тот же Альфред Нобель после изобретения динамита начал активно строить динамичные фабрики, зарабатывая на этом огромные деньги. Я же таким жадюгой не был. И фабрики по производству динамита самолично по всему миру сооружать не стану. А зачем? За меня это сделают другие предприниматели. Вон тот же Сюмюэль Кольт уже заинтересовался моим новым изобретением и планировал тоже выпускать динамит. И еще из пары штатов ко мне бизнесмены обращались уже по этому поводу. Конечно, я никому отказывать не стал. Пускай строят фабрики. Производят там динамит по моей технологии. И платят мне денежки по патенту. Я не против! Я только за!

Вы ведь уже поняли, что я сам не люблю возиться с производством моих изобретений в промышленных масштабах. Мне такой путь не подходит. Слишком он нервный, затратный и непредсказуемый. Ведь в ходе производства того же оружия у вас возникает куча проблем. Сырье, производственные мощности, персонал, поставщики, покупатели. Все это надо решать. А это нервы, время и тяжелейшая работа. Только идиоты думают, что быть богатым промышленником очень легко и просто. На самом же деле – это просто адский труд. Ведь там постоянно надо все держать под своим контролем. Чуть отпустишь вожжи, расслабишься. И твои работники тут же начнут косячить, воровать, работать спустя рукава и откровенно ложить болт на твои финансовые интересы. Поэтому у настоящих и грамотных бизнесменов часто просто не хватает времени на нормальную человеческую жизнь. Они же все время заняты и все время в делах и заботах. У таких людей потом часто возникают проблемы с семьей и личной жизнью. Потому что им просто некогда заниматься такой ерундой. Им надо зарабатывать и развивать свой бизнес.

Но я то совсем не такой. Я лентяй. И предпочитаю получать прибыль в основном с патентных выплат. Да, так я, может быть, и меньше денег зарабатываю на своих изобретениях? Но зато и гораздо меньше работаю и трачу нервов. Таков путь! Ленивого и хитропопого попаданца. Всех денег все равно не заработаешь. Меня вполне устраивает ситуация. Когда ты сидишь, а денежки капают на твой счет. И их для тебя зарабатывает кто-то другой. А динамитная фабрика мне была нужна в нашем Китежленде только ради рекламы моего нового изобретения. Чтобы мир о динамите узнал побольше и побыстрее. В общем, я только лишь дал первотолчок. И совсем не собирался становиться мировым продавцом динамита. Как это в другой истории сделал Альфред Нобель. Который строил свои динамитные фабрики по всей Европе, Азии и Америке. Тут и без меня найдутся те, кто эту дешевую в производстве взрывчатку будут выпускать и продавать. Делясь со мной частью своих громадных прибылей.